Изредка резкая трель звонка разрывает на части стоящую в квартире тишину. И я открою дверь, как бы того не хотелось. Протягиваю руку к дверному замку, начинаю поворачивать и осекаюсь. Я прекрасно знаю, это ты стоишь за дверью. Нервно выпускаешь сигаретный дым из легких и притопываешь ногой в такт заевшей в голове глупой песенке. Глаза, привыкшие быстро осматриваться по сторонам, устало глядят на побитую временем дверь в мою квартиру. Ты знаешь, что она никогда больше не откроется, возвращаться сюда просто вошло в привычку.
Каждый раз я любуюсь твоим волевым профилем в тусклом освещении догорающей лампочки. Запах сигаретного дыма дурманит, заставляя прижаться носом к впадине для ключа и глубоко вдыхать химические соединения вкупе с сухими табачными листьями. Эту дрянь они выпускают под пафосным названием "camel". До сих пор не могу понять, как это можно курить.
Остаток времени ты стоишь, прижавшись лбом к обшарпанной стене подъезда. Затем резко разворачиваешься и шагаешь в темно-фиолетовую ночь, сверкающую желтыми четырехугольниками окон. Чуть моросящий дождь заставляет тебя съежится от холода. Неоновая вывеска кабака разукрашивает твою шинель в самые невероятные оттенки красного и зеленого. Ты хватаешь со скамейки сегодняшний выпуск газеты с кривой пропагандой доктора и быстро забегаешь в ближайший переулок, держа над своей головой тонкую промокшую бумагу.
Я прекрасно знаю, что завтра ты вернешься,так же постучишь в дверь , выкуришь сигарету, а затем резко развернешься и уйдешь прочь. Всё те же неоновые огни подчеркнут твою тощую фигуру в выцветшей шинели, ты как всегда зайдешь в один из узких переулков и тьма снова скроет тебя. А я как обычно не открою тебе, буду вдыхать тяжёлый сигаретный дым, наблюдать за игрой света на посеребренных пуговицах шинели, выпивать бокал вслед за бокалом, пока пьяный вихрь не унесет в воспоминания, где ты можешь спокойно войти в эту треклятую дверь и остаться. Наблюдая за тем , как небо приобретает густой фиолетовый оттенок, мы забываем о существовании времени. Твои губы касаются виска и как сквозь вату я слышу слова о повышенной температуре и докторе. Но уже все равно, алкоголь отпустил меня и теперь хочется лишь одного:крепко уснуть и больше не просыпаться. Никогда. Спокойной ночи, мой бригаденфюрер.