1 февраля.
Потное мужское тело склонилось надо мной. Резкими толчками, снова и снова вжимая меня в кровать. Пружины скрипели в унисон с пыхтением мужчины, грозясь вот-вот вылететь. Я уже не сопротивляюсь. Равномерные действия могли даже усыпить. Я смотрела в потолок и ждала, пока все закончится. Три, два , один...тяжелый вздох и он повалился на меня всей массой. Отдышавшись, он встал и оделся.
-Какая у меня прекрасная дочь.- Отец с улыбкой посмотрел на меня, приглаживая прическу и застегивая ремень. Я ничего не могла сделать. Он мог бы убить меня, но не сделал этого, по- этому я должна быть ему благодарна. Так он объяснил все мне.
Я поплелась в свою комнату и села за стол. Откинувшись на спинку стула, я смотрела в потолок и уже начала засыпать, как вдруг услышала стук в комнату. Ко мне вошла наша домработница Маргарита и молча поставила рядом со мной две тарелки, с супом и макаронами. Я отодвинула их и снова откинулась на стул. Марго сочувственно глянула на меня. Возможно , она и не знала всего происходящего в доме, но уж точно понимала, что ничего хорошего. Когда я была маленькая, она заменяла мне мать, которую я никогда не видела. Когда я подросла, мы стали хорошими подругами. Но последние несколько лет, я не хотела почти ни с кем общаться и мы уже давно не разговаривали. Перекидывались фразами. Если изредка она меня о чем то спрашивала. Про школу или про друзей. Я отвечала односложно и она расстроенная уходила. Мне было жаль видеть, как она, ссутулившись, закрывала дверь в свою комнату, но я ничего не могла с собой поделать. Я часто вижу, как из ее комнаты выходит мой отец, с победным выражением лица, застегивающий штаны. Но я сразу разворачиваюсь и ухожу. Марго давно влюблена в отца, они знакомы со школьных лет и иногда я даже подумываю, что я ее дочь. Но когда мы еще хорошо общались, она много рассказывала про мою маму и говорила, что на момент моего рождения у нее был муж. Про мужа я слышала мало. Знаю только, что он умер еще до моего рождения, оставив ей сына, который чуть постарше меня. Лицо ее сына я ни разу не видела. Пару раз, краем глаза, я замечала, что она здоровается с каким-то высоким парнем у ворот нашего дома, они проходили в ее комнату и долго там разговаривали. Я слышала лишь шепот, да отдельные слова. Мне особо это и не интересно. Единственное, что я знаю это его имя. Максим.
Пару дней назад, когда я сидела в комнате, Максим снова приходил к своей матери. Я слышала, как его позвал в свой кабинет мой отец. Он редко кого туда приглашал. Только по важным сделкам. Я немного удивилась, но не придала этому большое значение. Мало ли, что они могут там обсуждать. Меня это не особо касается.
Я слышала, как Рита закрыла за собой дверь. Встав с кресла, я взяла тарелки и выкинула их содержимое из окна. Поставив их на место, я снова села. Восьмой день голода, проходил гораздо легче остальных. У меня больше не урчал живот, и не болела голова. Изредка, у меня темнело в глазах и сводило ноги. Но пощупав живот, я закрывала холодильник и налив стакан воды возвращалась в комнату.