Это небо стало стерильным. Зашитыми пальцами, стрелками показывающими вперёд. Сердцами. Солнечными зайчиками проходившими сквозь ампулы, словами. Лицемерием. Сотканного из бумаг.
Это небо стало навсегда стерильным. И внутри его и снаружи осталась только тишина.