(Книга первая "Ёжик в Тумане". Круг Второй)
Глава восемнадцатая: "И ВСЯ КОРОЛЕВСКАЯ РАТЬ"
Они шли развёрнутым строем, красиво. Разве что не развевалось развёрнутых знамён, и не был слышен бой боевых барабанов, отбивающих шаг. Их было немного и немало, но достаточно, чтобы удариться в панику. И если бы ребята знали что такое броня, то определили бы их облачённых в боевые бронескафандры. На головах у них были шлемы. А на глаза опущены щитки из почти чёрного стекла, ибо они знали….
Они знали всё и об Отранже, способном ослепить и о разожжённых ядрах Пищали, способных посеять панику в их рядах. Они знали обо всём, чем могла защищаться Цитадель. У них не было артиллерии или ручных бомб. Они были вооружены только дубинками с шаровидными наконечниками на концах, и похоже, что металлических. В руках у них не было щитов.
Но шли они неотвратимою волною, и одержимые единой страстью.
Перед тем как они отрыто подходили к границе Арены, пронеслась эскадрилья Бестий – Бомбардировщиков скидывающих на защитников валуны из своих когтистых корявых лап. Всё окружение Цитадели окуталось пушистым и тёмным облаком дыма, что не давало вести не то что, прицельную стрельбу из Пищалей, а вообще что-то увидеть за пределами дымовой шапки. Дым отчасти резал глаза и затруднял дыхание, но это было ещё терпимо. Актион раздал запасы ручных бомб желающим и впервые пожалел, что у них нету Щитов, но что-то изменить в этом было поздно. Он предложил девчонкам катать ядра, а мальчишки могут их разжигать и бросать длинными щипцами. Вытащив Пищали из Цитадели (кроме тех, что смотрели в сторону напающих), Актион крикнул, чтобы их распределили по широкой линии фронта, но не ставили рядом. И так, чтобы крайние Пищали, могли прикрывать средние. Пищалей было всего пять, кроме торчащей из окна второго этажа. А запас ядер и того меньше. Что говорило о том, что оборона здесь была давно заброшена. Девчонки трудились в поте лица своего, катая ядра, а Триан стал снабженцем фронта таская ядра на артиллерийские позиции. Пока дым рассеивался, и подходила первая шеренга Инкубов, Актион придумал свой план действий. Он вбежал в свою Нору схватил подушку и матрас, и снял Плафон с потолка. Затем вбежал в Нору Питера и забрал подушку с матрасом тоже. Затем сбегал за длинной верёвкой. А потом уже, побежал к Корту, который переходил стеной в борт трибун Стадиона, и оттуда забрался на крышу Корта. На крыше было находиться трудно, ибо тент, что заменял крышу, был хоть и плотный, но фактически был только натянут на примитивные и редкие рёбра каркаса. Но при таких катавасиях - условия не выбирают. А скорее, условия сами диктуют положение дел. Его идея была безумна и малоэффективна, но он и не ставил цели – одному, победить всех врагов. А он хотел лишь отвлечь, как можно больше противника, на себя. В нём огнём горело злорадство и боевой азарт безумия. Ни храбрости и ни трусости в нём не было. Это было как мания, как наваждение, когда человек поддавшись дикому азарту, - теряет рассудок. Но он соображал, что делал. Уже гремели первые разрывы ядер Пищалей, когда Актион разодрав ножницами, матрасы и подушки, вызволил оттуда и распустил, длинные косматые лохмы пассов и привязали их к концу верёвки вместе с укутанным пассами Ядром. Затем, к тому Ядру поднёс Плафон и стал его разжигать. А когда оно разгорелось, он скинул эту колоссальную светящуюся Метлу-Ведьму из локон пассов и стал её раскачивать на веревке, перед ошалелыми врагами, крушащими трибуны Корта! Эта символическая Метла была похожа на пламя, обращённое вниз. Волокна пассов заряжённые энергией ядра ещё и постреливали статикой, при трении о облачение Инкубов. Опутывали их и сводили с ума от бессильного бешенства, ибо Актиона на крыше они достать не могли. Некоторые Буки пытались отбить «Пляшущую Ведьму» Актиона дубинками и даже ухватиться за неё, чтобы скинуть за верёвку оттуда Актиона. Что-что, а малость они соображали. Расчёт был верен, Инкубы реагировали на «раздражитель», отвлекаясь от целей своей агрессии. Статика делала своё неугомонное дело, и Инкубы в бессильной злобе отскакивали от Метлы-Ведьмы. Видать облачение их не спасало от статических разрядов, и они так вопили и верещали, что хоть уши зажимай! На всякий случай Актион, пропоров тент у самого края, перехватил свой конец верёвки через ребро каркаса крыши, на лёгкую петлю. Пара Инкубов догадалась подскочить к штанге, опоры каркаса крыши, и стала её долбить своим оружием, стараясь сокрушить. Ибо тогда каркас может завалиться, лишившись опоры! Актион поняв это, скорее по сотрясению каркаса, перегнулся через край и увидел двух Буков долбящих штангу каркаса. И тогда он не думая, схватив за палку цоколя уже не нужный Плафон, швырнул в них, как бомбу. В бою, всё сойдёт за оружие. Ядро Плафона, грохнувшись об штангу опоры, взорвалось и нападающих сдуло оттуда, как ветром. Но тут с неба в Актиона полетел камень Бестии, и он едва не слетел с крыши. Натянутый тент амортизировал камень, откинув его в сторону поля стадиона. Актиону вдруг вспомнилось, как он так же, едва не слетел с арочного рога, вспугнутый Бестией. Ему пришлось сделать сложный акробатический трюк, чтобы вновь оказаться на крыше. Но тем временем Метла-Ведьма уже просто висела, оставленная Актионом. Он немного опешил, возобновив раскачивание Ведьмы, когда увидел Инкуба бежавшего к нему с длинным Шестом выломанным откуда-то. Гвардия уже почти рассеялась, решив просто обойти это нелепое препятствие, и крушила всё в подряд внутри Корта. И Актион схватив своё экзотическое оружие за верёвку, поднял его на крышу. Затем, отвязав петлю от ребра каркаса, пробрался к центру крыши. Здесь, Чёрту с Шестом было его не достать. А после пропоров большую дыру в тенте, в центре крыши, он вновь спустил «ведьму» вниз, там где работали дубинками Инкубы. И стал снова её раскачивать, набрасывая на головы укрытые шлемами.
Ему вдруг стало, как-то по-дурному весело…
Аль кос мандате - че
А кос команданче - е
Прискакали откуда-то из Тумана в голову строки какой-то задорной боевой песни былых времён, миров и эпох!? Тот Черт, что с Шестом, сообразив, где теперь Актион, прибежал во внутрь Корта. Видать Шест был из непроводящего энергию материала, по тому, как Черт пытался на него намотать волокна пассов. Другие уже отскочили на недосягаемое расстояние и теперь воплями, подбадривали Чёрта с Шестом, дабы тот свершил возмездие! Актион стал раскачивать Ведьму под разными углами отклонений, чтоб добраться до Черта с Шестом, либо не дать тому намотать её на Шест. Уже сам не соображая что делает, орал эту древнюю дурацкую боевую песню. Чёрту удалось, намотав на Шест, выдрать небольшой клок из спутанной Ведьмы из пассов, и он издал победный клич. Но потом, видно передумав, уставился на Актиона, прикидывая, достанет он Шестом до него или нет. Этот, похоже, был один из сообразительных Инкубов. И Актион понял, что не так уж они все и на одну морду и ум. Другие продолжали крушить трибуны, на недосягаемом Ведьмой расстоянии. И тут Актиона что-то дёрнуло! Рядом лежала маленькая бухточка остатка веревки, к которой была привязана Ведьма, и длинны её, ещё оставалось достаточно. Он, бросив пустое занятие, вытащил Ведьму на крышу. Затем, прикинув на глаз длину свободного конца верёвки, обмотал её с одного участка вокруг своего пояса на петлю, другой конец прочно привязал к перекрёстку ребер каркаса, в центре крыши. А затем взял в руки, конец с Ведьмой так, чтоб она немного свисала свободным концом. И остаток верёвки, намотал на ладонь руки. Затем, ухватившись руками за рёбра каркаса, сбросил своё тело вниз, и теперь висел на руках, болтая немного ногами в воздухе. Черт тут же решил его поддеть Шестом. Но Актион стал раскачиваться на руках, как гимнасты на перекладине, и достигнув наибольшей амплитуды, отпустил руки. Теперь он сам превратился - в сумасшедший, раскачивающийся маятник. К тому же, свободным концом верёвки с Ведьмой, он вращал по кругу, сокрушая её на врага. И хоть у чертей была отменная реакция, они были не способны умом, - рассчитать амплитуду раскачиваний Актиона. Он к тому же, играя телом, старался менять и угол наклона и сторону, крутясь, порой на верёвке и сам. Он умудрился с раскачки, ногами сбить того Чёрта, что был с Шестом. И махал, махал по кругу - Ведьмой!!! Находчивый Черт, вскочив после фиаско, стал воплями созывать свою Гвардию к центру Корта. И расчёт его был ясен, ибо в центре, Актион свисал ниже всего к поверхности. И если бы висел вертикально, то ногами он не доставал бы до подмостка, где-то с пол длины тела. Но Актион сам обратясь в Бестию с Факелом-Ведьмой, вытянул тело параллельно подмостков, т.к. был привязан за пояс. Однако, если и не руками, то хотя бы дубинками они имели шанс достать его, именно в центре корта. Но и тут Актион разгадал хитрый до банальности маневр врага, и стал крутиться на верёвке описывая окружность вокруг центра на расстоянии, с которого, они его достать, не могли. И всё же инерция полёта тоже имеет свой предел, и раскручиваться таким макером, очень неудобно и тяжко. Тогда Актион примерно рассчитав рывок, достиг верхней части опорной штанги и вцепился в неё руками. Только сейчас он вдруг резко почувствовал, как устал. До этого момента, будучи в раже азарта, он усталости не чувствовал. Черти ждали его дальнейших маневров, уже казалось абсолютно сбитые с панталыки, этими воздушно-акробатическими маневрами новоиспечённого «Бестии». И, похоже, уже тоже порядком измотанные. Актион понимал, что долго он так не провисит почти под самым куполом крыши Корта, - руки уже наливались тяжестью, держа вес его тела. Но в тоже время, его вдруг снова стало раздирать лихорадочное веселье. И он стал издавать идиотские вопли, подражая Чертям. Но стараясь изобразить их в более «дружной» интонации, как сам это представлял. Умеют они дружить, или нет, он себе голову не ломал. Черти прямо застыли, слушая его вопли, словно пытались что-то понять из этой спонтанной какофонии Актиона. А потом, уже почти лишившись сил в руках, держащих на штанге тело, он истошным радостным воплем бросился вниз, в самую гущу врага, махая по кругу Ведьмой….