ДЕСЯТЫЙ
Теперь я протянул руку к странице, ощущая единство, и залогом его была новая составляющая багажа — пробужденное Духовное Сердце!
Снова бескрайний простор. Пространство было наполнено новыми, неведомыми мне ароматами, краски были яркими и сочными — но вот ни одной привычной формы не было. Прямо передо мной пространство начало сгущаться, пока не показалась огромная фигура, переливавшаяся всеми оттенками фиолетового цвета. Из опыта предыдущих Арканов я понял, что Хозяевами выступают знакомые мне по прошлой жизни сущности, и теперь с нетерпением ожидал — кто же будет на этот раз.
РОК — в этом не было сомнений. Такой же наполненный силой и уверенностью, он безмолвно парил довольно далеко впереди меня. Я с напряжением ожидал продолжения, готовый к любым неожиданностям — хотя при этом понимал, что неожиданности потому так и называются, что к ним не готовы.
Когда пауза затянулась, Хозяин Аркана вдруг резко взмахнул в мою сторону руками, и я увидел картину, которая смутно была мне знакома и будоражила мое воображение еще с момента прочтения Библии. Я все пытался представить себе описанное — и никак не получалось. Теперь же, когда увидел это сам — никак не смогу описать. Придется прибегнуть к помощи пророка Иезекииля.
И смотрел на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их.
Вид колес и устроение их — как вид топаза, и подобие у всех четырех одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе.
Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались.
А ободья их — высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз.
И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса.
Теперь, читатель, помучайся ты, представляя подобное. Я чуть с ума не сошел.
Естественно, что животные были телец, лев, орел и человек; вместе — Сфинкс. В какой-то момент животные воссоединились, став одним — но каким! Слились и колеса, но это не упростило картину, а перевело ее совсем уж в фантасмагорию. Огромное, живое колесо начало вращаться, Сфинкс наблюдал за этим невозмутимым взглядом, а меня прошиб пот от давнего воспоминания — в каком-то древнем мифе Сфинкс загадывал задачу, а не сумевших найти ответ — а таковыми были все — разрывал в клочья. Похоже, что в этом Аркане миф для меня стал реальностью. Вот только ни загадку, ни ответ на нее, я не помнил…
Тем временем, вокруг вращающегося колеса образовалось нечто в виде двух потоков прозрачного тумана — один нисходил, второй, с противоположной стороны, восходил. И сквозь этот туман начали проступать грандиозные картины.
Нисходящая ветвь начиналась где-то в невообразимой выси, и первой видимой картиной был уже знакомый мне эпизод с яблоком в Раю — Адам и Ева как раз кусали запретный плод. Далее следовали картины их изгнания, жизни в новых условиях, появления детей. Первое убийство, новое изгнание. Божественные цари, помогающие человеку в его развитии, потом Судьи, вслед за ними — цари земные. Борьба за власть, все больше войн, все больше крови. Алчность и ненависть. Борьба за веру, костры с горящими людьми, горы золота у отдельных представителей рода человеческого. Отравление планеты и все более изощренные средства убийства. Наконец, гриб ядерного взрыва и последующее запустение. Полная деградация человека, выпадение его из человеческого образа и превращение в отвратительное животное. И, как логическое завершение, попадание в полную тьму, где ничего невозможно было разглядеть — и только ужасные звуки говорили о незавидной участи… Эта картина, очень живая и динамичная, навеяла могильный холод на все мое существо, и если бы не противоположный восходящий, поток — я так и застыл бы, превратившись от “взгляда назад” в соляной столб наподобие жены Лота. А самое отвратительное заключалось в том, что ничего невозможного это падение не рисовало — наоборот, было слишком реалистичным.
Восходящие картины были полной противоположностью. Они начинались где-то внизу, в том же невидимом хаосе, в который проваливались нисходящие. Но суть их была совершенно другой. В дымке виднелось царство минералов; постепенно из него выходило нечто, напоминающее растения. Затем растительность стала преобладающей, буйной, живой; в ней просыпалось движение, и вот уже налицо промежуточные формы к животным. Следующее царство поражало разнообразием, животных было такое количество, они постоянно перетекали из одной формы в другую, становясь все более разумными, пока через некоторый промежуток, определенную пустоту, не появился его величество человек. Он обучался, прогрессировал, и периодически к нему приходили откуда-то с верхних уровней учителя, передававшие знания. Первые люди были совершенно не похожи на нас — двуполые, с четырьмя руками и ногами, они больше перекатывались наподобие шаров, чем ходили. Их тела были огромны, головы имели по два лица. Постепенно размеры их уменьшались, тела уплотнялись, произошло разделение. Я понимал, что постоянно происходит отбор наиболее передовых из них — и вот уже Тот, кого еще недавно распинали, проповедует слушающим его людям. Все больше появлялось таких, на ком были светлые одежды, чей лик был умиротворен — и вот они уже теряются в невидимой верхней части колеса.
От увиденного голова моя пошла кругом, и тело словно пронзило электрическим током, когда я услышал рык Сфинкса — ЧТО ЭТО?
Вот и загадка. Нужно было срочно вспомнить давно забытое предание. Память не подвела. В том мифе загадка звучала примерно так: Что в начале ходит на четырех ногах, в середине на двух и в конце на трех? И ответ — человек. При рождении он ползает на четырех конечностях, во взрослом состоянии — на двух, и в старости ему нужно опереться на посох (мудрость). Но не мог же Сфинкс предложить мне то же самое! Где-то скрывается подвох, и ответ “человек” был бы слишком очевиден. Напряжение нарастало, и я физически начал ощущать утекающее от меня время. Диво-существо уже занесло надо мною свою львиную лапу, когда изо рта моего, помимо всяческого желания и воли вырвалось: “Я-я-я-я-я-…”. Лапа повисла в воздухе, человеческое лицо приняло удивленный вид. Наверное, что-то правильно сказал.
Но рык повторился — правда, менее грозно, но оттого не менее страшно: ТОГДА ВЫБИРАЙ!
Огромный соблазн был шагнуть к восходящей ветви и дать ей унести меня. Но ведь все это было мною, и невозможно выбрать что-то одно. Тем более, что круг был явно замкнут, и, хотя низ его и верх терялись из виду, они однозначно переходили друг в друга, и, отдавшись одному потоку, я стал бы частью обоих. Невзирая на грозного стража, я пошел ПРЯМО через колесо, и оказался… Лицом к лицу с улыбающимся Роком.
— Рад приветствовать! Тебя прямо рок какой-то ведет! — пошутил мой визави, вызвав и у меня немного вымученную улыбку. — Теперь ты знаешь, как все развивается, и человек, попадая в это колесо, постоянно выбирает, не понимая, что участвует сразу в обоих движениях. Редко кому удается выскочить в верхней точке — чаще их выбрасывает в нижней — в такое же колесо, но более медленно вращающееся. Хотя многие Учителя говорили людям о возможности выхода — они неправильно ее понимали, стремясь не к единству, а к однобокости. Наверное, и тебе предстоит попытка убедить их. А мы еще обязательно встретимся — и без сюрпризов не обещаю! — с этими словами Рок-Хозяин десятого Аркана похлопал меня по плечу, и легким толчком отправил прямо за библиотечный стол.