Баст медленно потянулась. Внешне ничего сильно примечательного в ней не было: обычная трехцветная кошка, из тех, кто по поверью приносят счастье. И лишь очень внимательный наблюдатель обратил бы внимание на ее глаза. Глаза сильно выделяли ее из ряда обыкновенных домашних мурок.
В этих глазах светилась мудрость веков, более древняя, чем знания в книгах, лежащих на книжных полках в этой квартире. И потому Мудрая Зверь в присутствии посторонних всегда прятала блеск глаз за полуприкрытыми веками. Излишнее внимание любопытных ей совсем ни к чему – у нее своя миссия.
Баст не была обычной кошкой. Она была Хранителем. Именно так. Хранителем с большой буквы, так как это и должность, и каста, и великая честь, и не менее великая ответственность. Таковы законы этого мира: кому многое дано, с того много и спросится.
Она прекрасно помнила все свои пять предыдущих приходов в этот мир: зной песков Египта, прохладу Муромских лесов и суету узких улочек Флоренции. Законы мироздания просты: когда на землю приходит Большая Беда, рядом неизбежно появляется Хранитель, чьи силы будут сопоставимы с натиском Большой Беды.
Шестое воплощение было особенно жестким и болезненным. Беда пришла, как всегда, неожиданно, и Мудрая Зверь снова ощутила себя в теле новорожденного слепого котенка, в темном подвале в сердце городских трущоб. Жестокая судьба бродячей кошки уже в раннем детстве порядочно потрепала ей бока. Но те же законы мироздания, цепью случайностей, граничащих с молчаливой неизбежностью, привели кошку в эту квартиру, туда, где выполнять нелегкие обязанности Хранителя было проще всего.
Юная Баст была обычным котенком, и ничто кошачье ей не было чуждо, включая игры, мелкие шалости и разодранные обои. Лишь на третьем месяце жизни озноб осознания себя накрыл юную кошечку с головы и до кончика хвоста. Затем жаркой волной накатили воспоминания о прошлых жизнях, тугой болезненной пружиной развернулась в ее маленьком теле огромная мощь Хранителя. Боль осознания длилась недолго, но с тех пор Баст твердо знала и помнила, что она Хранитель, та самая Баст, дочь той самой Бастет. Конечно, Хозяйка дала ей труднопроизносимое имя на человеческом языке, но Мудрая Зверь даже не могла выговорить это имя, хотя и откликалась на него из любви к девушке, приютившей ее.
Гордость Хранителя не позволяла Баст открыто выпрашивать еду, но из-под полуприкрытых век кошка внимательно наблюдала, как Хозяйка оставляет ей корм (Прравильно! Очень прравильно!) и воду, а потом пьет крепкий кофе и собирается на работу. Когда дверь за Хозяйкой закрылась Мудрая Зверь с достоинством, присущим Хранителю, проследовала на свое любимое место. Устроившись удобнее, кошечка смежила веки. Чтобы видеть, Хранителю не нужны глаза. Мир вокруг был четок, ясен и не вызывал вопросов.
Роскошные усы Баст в тонком мире имеют иные свойства, чем у простых кошек: они ощупывают и сканируют пространство на многие десятки километров вокруг, сообщая Мудрой Звери, обо всем, происходящем в этом мире. Но Хранителя не интересовали ни этот город, ни вечная суета людей. Ее внимание было сосредоточено на черной, безобразной трещине, заросшей неведомой мохнатой дрянью. Эта щель в тонком мире пересекала небо над одной из городских улиц в нескольких километрах отсюда. Из этой дыры в город просачивались черные, чужеродные и потому опасные сущности.
Размером с крупную крысу, но похожие больше на богомолов – переростков, черные хищные твари для своего выживания в этом мире нуждались в постоянном притоке жизненной энергии. И каждая из них старалась присосаться к кому то из живых существ, населяющих город и паразитировать на нем, как невидимая глазу болезнь. Наибольшим лакомством для них была живая ткань тонкого тела человека. Убить взрослого сразу такой твари было сложно, но повиснув невидимым простому глазу черным клещом, сущность неумолимо сосала удачу, силу и здоровье. Через несколько месяцев истощенный человек начинал болеть. Через пару лет умирал. Если на пути твари попадался маленький ребенок, то все кончалось быстро и страшно. Этой нечисти было не место на земле. Эту нежить и искала сейчас Баст, внешне неподвижная и бездеятельная, но внутри собранная и сосредоточенная.
Найти тварь, поймать в пересечение невидимых щупалец – усов, как в прицел. Небольшим усилием воли раздавить. Найти. Прицелиться. Раздавить. Раз за разом. Снова и снова. До тех пор, пока чутье Хранителя не скажет, что опасности больше нет. Сегодня нет. Но черная безобразная борозда рассекает город и покоя не будет. Эту силу Хранителей разглядели жрецы древнего Египта. Разглядели и ужаснулись. Баст до сих пор помнила их глаза, полные почтения и трепета. В этом же месте люди были вовсе не так умны.
Мудрая Зверь не знала, что именно сбилось в точных механизмах мироздания, чья ошибка привела к Большой Беде, за чьи грехи эта расплата. Она знала лишь то, что положено знать Хранителю: только она одна может здесь и сейчас противостоять этой напасти. Если Баст не справится, если по глупости, или безумию позволит себе погибнуть, то невидимые смертоносные твари заполнят город, и неизвестно, сколько жизней они заберут. И еще Кошка – Хранитель знала, что было, в тот момент, когда Беда пришла в этот город.
Тонкий мир неведом большинству людей. И никто из них не видел, как ослепительно яркая вспышка озарила небо над городом, а из пробоя в тканях тонкого мира на улицы города хлынул поток чистого инферно. Черный поток ринулся сквозь дома, сквозь тела, души и судьбы людей, невидимый, как радиационное излучение, и не менее смертоносный, он отражался только в усталых глазах врачей - реаниматологов, да в милицейских сводках. Катастрофа в тонком мире с небольшой задержкой отразилась в мире людей, как воздействие радиации неизбежно отражается на здоровье. Этот поток некому было даже увидеть не то что остановить… До тех пор, пока инфернальная жижа, походя смывшая жизни двух десятков людей в разных частях города, и искалечившая за неполные сутки судьбы нескольких сотен не уперлась в девушку с ясным взором, вставшую на пути черного потока нерушимой стеной, бетонной дамбой. Эта девушка не была обычной даже по человеческим меркам - слишком свободная, слишком сильная, слишком прямая. Но Мудрая Зверь знала то, чего люди знать не могли: в отличие от прочих людей у нее было сразу три ангела хранителя – один опытный, закаленный в боях ветеран и два совсем юных, вышедших на свое первое ответственное задание.
Поток инферно захлестнул сразу на всех уровнях тонкое тело, судьбу и душу этого человека, напрочь вырубив двух крылатых стажеров, не успевших даже понять, что же произошло. Но справиться с ветераном было непросто - этот боец смог сделать даже по ангельским строгим меркам невозможное: ценой своей жизни он сумел не только спасти жизнь своей подопечной, но и наглухо закрыть трещину между мирами, остановить Большую Беду. К несчастью, поток чужеродной энергии оставил невидный глазу, но очень глубокий след в душе, сроднил ее с нитями боли с пробоиной миров. И когда Ангел смог закрыть своим телом трещину, то закрылась и часть души человека. На плечи юных ангелов легла тяжелая миссия: им, неопытным, пришлось спасать жизнь девушке, не имея ни малейшего опыта в этом деле, и одновременно залатывать безобразную пробоину в тканях бытия, угрожающую всему городу. А чинить дыру в тонком мире не потревожив ее невозможно.
Не удивительно, что именно эта девушка и стала Хозяйкой в доме Мудрой Звери. Мир людей и тонкий мир связаны, случайностей не бывает. Вскоре кошка глубоко и искренне привязалась к девушке, и относилась к ней с поистине материнской любовью, как и положено более мудрому существу. Именно из любви к ней Баст выучила местное наречие, чем ни разу не утруждала себя в прошлых жизнях. Увы – кошачье тело несовершенно! Хранитель, вероятно, произносила человечьи слова с неким акцентом, коверкающим суть, или просто кошачье горло не приспособлено под человеческую речь… Так или иначе, Баст с удивлением и горечью поняла, что разумную речь Хозяйка понимала очень плохо, да и то больше по интонации… Мудрая Зверь рассказывала о погоде, пробках на дорогах и переменах в судьбе, а Хозяйка в ответ на связное мурчание кошки подкладывала еды и доливала в миску воды. Это было обидно до слез. Но Баст не унывала, и пробовала приходить во снах, чтобы обойти законы плотного мира. Их души настолько сблизились, что Мудрая Зверь точно знала: еще чуть - чуть и получится!
И вдруг случилось непредвиденное… Сперва Баст почувствовала тонкие перемены в натяжении нитей судеб, потом изменение в настроении Хозяйки, а затем в глазах девушки появились огоньки, тот блеск, увидеть который кошка мечтала уже много лет. Баст радовалась за Хозяйку как за себя, больше, чем за себя. Но потом девушка на полном серьезе захотела переехать жить в другой город. Это была катастрофа. Конечно, в другом городе, вдали от черной трещины, оставленной Большой Бедой, Хозяйке будет намного легче. Но она явно захочет взять родную - любимую «кошку – доченьку» с собой. Уже куплена удобная и просторная кошачья переноска для переезда. Но давить черных тварей, ползущих из трещины миров, Баст может только находясь тут… Кошка не спала ночей, от переживаний ее начало тошнить.
Во власти Мудрой Звери было переплести и оборвать несколько нитей в ткани судеб, оставить девушку в городе против ее воли, но она слишком любила свою Хозяйку… Хранитель не может поступить подло, это противно самой его природе. Ведь она – та самая, дочь той самой… Значит, прохлада подворотен примет ее. Кошка, пропавшая при переезде – что может быть проще? В конце концов, в доме жила еще одна хвостатая бывшая бродяжка, не отягченная ни особыми способностями, ни особой судьбой. Но… В этом плане тоже были свои сложности. Хранитель всегда легко находит себе безопасный дом и Хозяйку, судьба сама приводит туда, куда нужно. Но, что бы найти новую хозяйку, про прежнюю придется забыть. Освободить место в сердце. Именно потому, мудрые кошки стараются привязываться к месту, где они живут, а не к хозяину. Но смелая девочка слишком глубоко запала в сердце Баст. Забыть про родную «дочку – кошкомаму» было невозможно.
Мудрая Зверь одну за одной просматривала вероятности, перебирая нити судеб. В любом случае выходило, что пережить эту осень Баст уже не сможет. Но, чтобы закрыть трещину юным Ангелам нужно гораздо больше времени. Кошачий век не долог, Баст и так сомневалась – успеет ли…
Хозяйка сегодня плакала. Внешне не было видно ни вздохов, ни слез, но Мудрая Зверь видела сердцем. Ничего решать не потребовалось – законы мироздания вмешались и расставили все по местам и без Баст. Снова у девушки то выражение глаз, что и раньше. Мудрой звери было бы проще отгрызть себе лапу, чем смотреть в такие глаза. Хотя… Кошка присмотрелась внимательнее. В этот раз в душе Хозяйки была не только печаль, но и великая радость. Значит, начинается новый этап жизни. Но, это уже совсем другая история…
Баст.
Больно… Ох, как же больно… Как будто кислотой плеснули прямо в морду… Неет, на сегодня я больше не боец. Доковылять до большой кровати, свернуться калачиком и впасть в забытье хоть на пару часов… Хорошо, что Хозяйка вернется только вечером, к тому времени наверняка успею оклематься.
Ну, таких крупных тварей мне вроде еще не попадалось. И к счастью. Даже не с собаку – с теленка размером. А ведь переростков и вдвое мельче мне никогда не приходилось брать «в лоб». Всегда аккуратничала, караулила, ждала, чтобы нежить нагулялась и впала в забытье, или сон, или что у них там... И лишь потом отсекала голову. Своя голова мне по ряду причин еще слишком дорога, чтобы кидаться на таких тварей с их ядовитыми жвалами и острыми, как бритва, конечностями открыто.
Даа, давненько мне так не доставалось… Похоже, и на теле останутся шрамы… Ох и больно… Офигеть, как больно. Даже мысли путаются. Но не моя же вина, что тварь – переросток, едва вывалившись из трещины миров, увидела перед собой трехлетнюю девочку, и не особо задумываясь, пропорола ей легкое мощной клешней. Рыдающую малышку подхватила на руки испуганная мама, но тварь уже присосалась. Я отчетливо поняла – еще десять минут, и ни одна «скорая» уже не поможет. Выбора в тот момент не было. Ну не могла я жертвовать чужой жизнью. Снова и снова перед глазами тот момент… Нет, не было других вариантов. И вместо астрального «снайперского огня» пришлось броситься на нежить практически врукопашную. Ударов могучих клешней удалось избежать, спасибо праматери Бастет за рефлексы, но вот жевала цепанули прямо по морде. Правда, это было последнее, что успела сделать тварь – в следующее мгновение она просто рассталась с головой, а затем, обратным движением я выдрала ее темное сердце, но морда… Болеть будет долго. Один глаз заплыл сразу же. И девочку жаль, такого страху натерпелась… Сегодня Сахакиил с Израфилом явно что-то перемудрили с щелью миров. Нет, ну правда – я Хранитель, но я же не танк! Как можно допустить в наш мир ТАКОЕ?
Эсет? Ну не сейчас, глупенькая кошка, мне плохо! А… Ох, спасибо… Спасибо, младшая сестра. Ну и кто скажет после этого, что простые котейки не разумны? Все ведь без слов поняла, и прилегла рядом, делясь силами и здоровьем. Нужно собраться. Когда придет Хозяйка хвост должен быть пистолетом, а морда веселой. Ей сейчас нельзя волноваться. Никак нельзя. Грош мне цена, как Хранителю, если не смогу сохранить самое близкое мне живое существо на этой планете. Как она там?
Сахакиил.
Должность Хранителя – одна из самых почетных. Не всякого допустят. И, теперь понимаю, не всякий потянет. В сто двадцать втором ударном было попроще. Не так интересно, но все же и не так ответственно. Впереди – фронт, позади – тыл. Тороки вместо полевых раций. Делай что должен и будь что будет. Красота, а не служба! А мне, дураку, большего хотелось. В хранители понесло… Нет, не зря меня три раза заворачивали, не зря спрашивали: «Подумай, а не гордыня ли тебя ведет?». Не зря мудрый наставник отводил в сторону, говорил, что у меня все способности, для того, чтобы стать одним из лучших Штурмовиков. Ну и что, что младший чин? Зато на своем месте. Так нет, в офицеры потянуло. Парадный мундир с золотыми нашивками… А вот теперь и сиди тут без связи, и поделом тебе! И люди эти… Знают же, что хорошо, а что плохо… Чего метаться то? Только сами себе проблем наворачивают. Не понимаю их. Никогда не понимал. Большинство ведь понимает свой путь, куда в идеале двигаться то надо. Ну так и иди себе прямо! Нет, не могут. То вправо, то влево сойдут, то вообще кругами… Даже самые лучшие. Извилины у них в голове кривые наверное. А мне мучиться.
Собственно… Зря я так. Нет, на самом деле не поменял бы выпавший жребий, даже если бы мог. Хотя бы только Учителя вспомнить… Просто устал до последней крайности. До предела. До запредела устал. Вообще то, починка дыры миров занятие несложное. Чего уж сложного – собирай девять слоев реальности и прошивай как иглой волевым импульсом. Но работа эта была однообразной, кропотливой и донельзя выматывающей. И ошибиться нельзя – малейшая ошибка, и весь сегмент нужно переделывать заново. Небольшая небрежность – и на землю лезет такая дрянь, что и смотреть не хочется. В страшном сне увидишь – не отмахаешься. Нет, Баст конечно молодец, и свое дело знает, но нельзя же мне ей бесконечно прикрываться… Она и так по молчаливому обоюдному соглашению взяла на себя большую часть функций по обеспечению безопасности подопечной, сама ведь взяла, никто не просил. Не имел даже права просить. А подопечная попалась та еще… Не зря ведь у Израфила чуть ли не каждый день седых волос прибавляется.
Нет, молодец напарник, повезло мне с ним. А ведь по - первости не доверял я Музыканту, не мог понять, чего это Учитель так с ним возится. Сперва показалось – мамин сынок, книжный ребенок… Даже говорить с ним не хотел. А на деле то Израфил молодцом оказался, когда совсем припекло.
Таак, теперь самый ответственный момент будет. Трещина рассекала пространство неровными зигзагами, разделившими ее на два неравных отрезка. Первый удалось закрыть и запечатать пару лет назад. На закрытие второго – самого большого, как раз и ушли эти два года. И напортачить сейчас ну никак нельзя. Для того чтобы запечатать такой отрезок щели нужно одновременно все швы перевести из состояния «вероятностных» в состояние «явленных». Сделать это необходимо быстро и точно. Быстро – потому что на какое то мгновение пробоина миров будет практически открыта, а точно потому что одна ошибка – и двухлетний труд пойдет кошке под хвост. Так, две минуты на то, чтобы сосредоточиться, отпустить мысли, собраться. Хорошо. Начали.
Эсет.
Корм. Вкусненький. Весело! Ну и пусть глупая Баст не ест. Корм дает силу, радость. Глупая – глупая Баст. Получила по носу, теперь спит. Не понимаю ее. Корм кончился. Скучно. Муха! Прицелиться… Прыжок! Поймала! Отпустила – поймала! Весело. Птичка на балконе была – еще веселее! Больше нет… Баст не ловила птичку. Баст скучная. Скучная – скучная Баст. Помогу ей, бедолаге.
Хозяйка.
Аллё! Нет, домой иду! Ага, все нормально! Ну мааам! Ну не надо опять! Давай, пока! Кто как ребенок? Я как ребенок?!? Пфффф!!! О, качели освободились!
Израфил
Командировка в плотный мир на то и командировка… Не зря готовили круче, чем тут космонавтов готовят. На все случаи. А случай и не замедлился… Как Учителя вспомню – слезы на глаза. Нет, не его жалко. Для Ангелов смерть понятие весьма условное. Он такую беду отвел, что везде молва разнеслась. Вон и однокурсники бывшие с ежедневной сводкой из штаба весточку передали – новый чин получил Учитель, высший командный состав, на наши деньги – целый майор теперь… Только сюда вернуться он никак не сможет. Не имеет права. Не его собственно, себя жалко. Чего тут душой то кривить. Он ведь больше, чем простой инструктор был. Именно Учитель. С большой буквы. А что ехидный такой, да подкалывать любил – зато за ним, как за каменной стеной. Знал ли тогда, как по этим подколкам скучать буду…
Очередь латать трещину сегодня у напарника. Обычно это как бы даже выходной – с подопечной то не соскучишься. Но сегодня Сахакиил должен запечатать трещину, а это, мягко говоря, не просто. Впрочем, он сам вызвался. У прямого, как танк, бывшего Штурмовика это явно получится лучше. Без эмоций и сантиментов. Вообще, единственное проявление эмоций у напарника за время командировки я помню только в самом начале, когда он слегка огорчился, что в плотном мире «торок не пашет». Нет, это понятно: сводка, приходящая раз в сутки, не заменит постоянного онлайна.
Но потом все эмоции Сахакиил в себе просто убрал, как будто повернул невидимый выключатель. Вот у кого мне выдержке учиться, да учиться еще. И ведь нельзя сказать, что относится к подопечной формально, что хранит только потому, что боится разбора полетов после командировки… Нет, так как он с ней возился, мало кто из Ангелов будет возится. Значит и правда он к ней привязан, и не меньше меня. Просто натура такая. Лишь бы сегодня все спокойно прошло… Так получилось, что любая нестабильность трещины миров немедленно отзывается болью в душе их общей Хранимой. А она не заслужила боли. Уж я-то знаю. Точно знаю.
Дом.
Сегодня все как всегда – дом кувырком. Баст лежит на своем любимом пригретом месте, Эсет путается под ногами. Хозяйка одевает перед прогулкой Кроху, Тот, Что Рядом (Баст никак не могла придумать ему название покороче) спускает коляску вниз. Кроха улыбается и гулит, ловит пальчиком погремушку. Просто, когда ушла Большая Беда, все наладилось само собой, печаль уступила место радости, и весна сменила зиму. А над Крохой распахнули крылья три Ангела – ветеран и два опытных, которых уже не назовешь «стажерами».