Еще не успела земля одеться в белоснежную скатерть, как не стало Николая Жачева. Настал третий день, когда на специально изготовленных для таких случаев и перекинутых через шею полотенцах, отнесли мужики казанские его в березовую рощу. что рядом с клюквенным болотом и закопали. Наревелись бабы и дети досыта, да и не каждый мужик смог сдержаться. Поклонились сельчане в последний раз ему по пояс, за все его добрые дела земные, и вскоре сомкнулась над гробом земля-матушка, маленьким холмиком обернулась. Над холмиком вырос крест проваславный из самого крепкого красного дерева-лиственницы.
Собралися апосля сельчане на поминки,и как водится на Руси, встал Филипп как самый старшой и подняв чашу,сказал про Николая слова добрые и пригласил всех присутствующих помянуть раба божъего водою огненною и блинами медовыми.
-" Все же каким был Николай толковым и добрым человеком. Нам до его ума я вам скажу расти и расти. Славную он прожил я вам скажу жизнь, много дел успел сделать ! Посудите сами ! Такое хозяйство какое было у него, в Казанской губернии в деревне Тюнзыри, не каждый способен. Ведь все завистники спалили, все разграбили. От его усадьбы и кирпичного завода остались лишь пепел да развалины. Один лишь яблоневый сад только и остался. Неспроста они в Казанку переехали. Про то мне как то сам Николай рассказывал, как в 1910-ом годе, вместе с семьей и тремя сыновьями, к нам в Казанку приехали. Помню как они быстро на ноги встали. Сами знаете,чем больше в семье рабочих рук, тем быстрее можно было встать на ноги и обзавестись своим делом и хозяйством. Как-то, после того как большаки пришли к власти, он сказал мне: "Попомни мои слова, Филипп !"- - сказал он мне. -" Видится мне, долго еще люди будут расхлебывать эту сатанинскую кашу, Вижу куда жизнь поворачивает, только молодых жалко. Ох,и придется же имя с лихвою горя хлебнуть ! Тут одной войною не обойтись,чую прольется скоро море крови,потому как людской лик постепенно превращается в звериный. Я уже не доживу до этого, Филипп ! Видит Бог, что я всегда старался угодить ему, жил по-людски и по-божески ! А теперича в самую пору убраться, чтобы не быть в тягость не себе, не людям. Как не крути, все же девятый десяток пошел. Так что пора Филипп, пора !"
А я ему и говорю : " Не рановато-ли ты о смертушке заговорил ? Успеешь еще туда, не торопись, Николай !"
-" Нет !"- говорит он. -"Не рано !" -" В самый раз, да и земля еще мягкая, не промерзла глубоко."-говорит.
-" Мне, Филипп, помирать не страшно, я спокоен, потому как есть надежа на кого хозяйство оставить. Теперича сын мой дома, о внуках есть кому позаботиться. Добрый он мужик хоть и вспыльчивый больно, Вон скольких чертенят мне подарили с Аннушкой ?
Я тут ему опять свое толкую: "Нам,Николай, еще надо внуко на ноги поставить да на их свадьбах погулять. Помнишь как мы с тобою на свадьбе сына наплясывали ? Будто вчера было. А он мне в ответ свое: "Не заговаривай кум, мне зубки !"- говорит. -" Все равно по моему будет !" Видно и в самом деле смертушку чуял - "Царство ему небесное ! Пусть земля ему будет пухом, а в сердцах наших вечная ему память, аминь !"
Тут, неожиданно для всех,в сенцах хлопнула дверь и через мгновение,в настежь распахнувшейся двери, показался Гришутка и
с порога,поправляя на бок съехавшую шапку, закричал что есть мочи: -" Деда,а деда ! Папка с войны вернулся !"
Ошарашенный от этого внезапного известия, он не мог оторваться от скамейки. Он посматривал то на сельчан, то на внучонка. Затем,словно спохватившись и опомнившись, он вскочил на ноги и опреметью забыв накинуть полушубок, бросился мимо внука на улицу. Гришутка едва успел посторониться.
Не помня себя, от радости и не веря еще словам внука, он запыхавшись прибежал домой. Сын поднялся из-за стола и шагнул отцу навстречу. -" Вернулся,сынок ! Слава тебе Господи !"- сказал отец и обнял его крепко по-отцовски и, как водится на Руси, и трижды расцеловал сына. -" А ну-ка, дай я на тебя взгляну хоть !"- сказал он отойдя немного в сторону. -" Ну,что ж хорош, хорош, нечего сказать ! Ишь ты, даже бородку отпустил и усы,язви тебя. И вправду, мужиком сын стал - богатырь !"
Старшая дочка Наташа вскарабкалась на скамейку,и оттуда, пробравшись поближе, повисла у отца на шее.
-" Ах, какая ты шустрая шустрая. дочка !" - сказал Илья ,и взяв ее на руки прижал ее к себе. -" Давай, отец, закурим !
Илья достал из кармана небольшую трубку с кисетом и начал набивать ее табаком. -" Сынок ! Никак ты курить начал ?"
-" Да уж начал, отец ! - уже скоро год будет как начал, трофейная. Я эту самую трубку, еще под Ковалем,после одной штыковой атаки у одного австрияка из ранца вытащил да так с тех пор не расстаюсь. Как-то закурил ,да так и втянулся постепенно.
-" Красиво сработана !"- удивился отец рассматривая трубку. -" Умеют же басурмане,язви их подери. А ну дайка сынок, хоть попробую"- спросил Филипп. Передавая из рук в руки,они стали поочередно выкурить эту трубку австрияка. Между тем, Настя с Ольгой, сгрудившись с ребятишками в кучку,изредка смахивая слезы радости, молча наблюдали за этим забавным занятием своих дорогих мужчин.
До самого позднего вечера у Егоровых перебывало множество народу. Все хотели знать о положении на фронте, скоро-ли война закончится и не встречал-ли он на фронте кого-нибудь из знакомых и сельчан,и почему Илюшка прихрамывает ?! Ведь многие так домой и не вернулись,многие сложили свои головушки на кровопролитных полях сражений,кто в самой России,а кто и на чужбине.
Одни плакали от радости, другие от горя втайне завидуя Филиппу с Настей. Главное вернулся живым, хоть и немного пораненный.
Уберег его Господь от пули германской,а значить он будет жить долго и счастливо судачили деревенские женщины. Мать с женою до позднего вечера хлопотали у печи готовя на стол угощения,а отец подносил гостям чувашское хмельное пиво.
Дождавшись когда гости разошлись по домам, Илья с Ольгой взявшись за руки, поспешили к своей заветной опушке. Над клюквенным болотом повисла луна освещая ближайшие деревья. Землю тонкой, ледяной пленкой прихватил похрустывающий под ногами морозец. Еще немного и в царство природы войдет белая ,сверкающая зима и поднимутся в лесу синие сугробы, но до этого еще несколько недель. Затих лес приготовился к долгой и морозной зиме. Спустившись по тропинке к скале,Илья с Ольгой неожиданно остановились. Внизу, за Журой на край побуревшего болота вышел лесной великан лось. Он запрокинул свои тяжелые рога за спину и затрубил в темное, поблекшее небо. Затем, испугавшись темных силуэтов на скале, вдруг шарахнулся в сторону и исчез из виду в зарослях кустарника. -" Оленька ! Как я по вас соскучился. Уж и не мечтал живым вернуться. Каждый день мог стать последним, даже до сих пор не верится, что жив остался. Даже представить трудно сколько горя и смертей пережил.
А уж мы как Илюшенька соскучились, все глаза проглядели. Каждый шорох, каждый стук в дверь напоминал нам о тебе родной. Сколько раз казалось, вот-вот откроется дверь и на пороге появишься ты. Особенно часто спрашивал о тебе Гришутка: " Когда наш папка вернется ? Да когда ?.. -" Ах, вы мои родные ! Как же я вас всех люблю, Оленька !"- сказал он целуя жену, потом смотря вдаль, закричал что было силы: " Тайга, я вернулся !" И в распадке тайги откликнулось-" Вернулся ! Верну-у-у-лся !"