Света нежится в горячей ванне, переполненной пеной для ванн с шоколадным ароматом. Маленькая Света интересовалась почему, когда она садится в ванну, уровень воды поднимается. Сейчас Свете всё равно, быстрый душ по вечерам заменил ей горячую ванну. Но скоро Новый год. И людям положено залазить в ванну под Новый год и сидеть там часами. Она набирает пену в руки и раздувает её по сторонам маленького пространства, пена скользит по стенке вниз, по кафелю. Света печально вздыхает. Внезапно теплый сон завладевает Светой. Свете снится Новый год. Горка, резко вниз, удар, крики старшей сестры, больница, тридцать первое декабря, а потом. Всё быстрее и быстрее Света видит моменты, еще не произошедшие в её жизни, наблюдает как будто со стороны. Учеба, экзамены, электрички, фестивали, рок-концерты, и снова учеба, университет. И самый главный день, который ждал её пять лет. И самый любимый, но такой далекий и не понимающий ничего. Находиться рядом с ним через сорок тысяч километров друг от друга и скрывать.
Он психолог по натуре. Есть люди, психологи по образованию, а вот он по натуре. Любит анализировать жизнь людей, просто людей, чужих людей, осуждать их и не видеть в них себя. Таких как он, привлекает Лондон. Ну конечно, это особое течение, те, кто становится его частью, стремятся посетить хмурый и аристократический город. Челка, глубокий взгляд. «Мой милый, милый, милый…» - думала Света, уставившись в монитор компьютера. Он вернулся, вернулся и нашел себе что-то, а может быть кого-то. «Но она же чужая, совершенно чужая нам,» – Света не билась в истерике, а просто лежала на кровати, прижимая к себе свою любимую игрушку - огромную коричневую обезьяну. «И он стал чужим, когда вернулся». Что-то холодное образовалось в её груди. Оно мучает, оно давит. Света с ужасом понимает, что сердце, еще недавно совсем по-детски наивное, превращается в камень: «Как же теперь дальше? Что будет?»
И опять всё быстрее и быстрее меняются события, как картинки мультика. Забавно. Уже привычная, самая родная компания старшей сестры, здесь Света чувствует себя важной, очень нужной и все понимают это и, действительно, нуждаются в ней. А потом крики, чья-то драка, забрызганный соком потолок и тишина. Света помнит её глаза. Её глаза смотрели свысока. «Она всё-таки чужая» – думает Света и совершенно без эмоций уходит в спальню. Только тут у Светы начинается истерика. Приходит он, конечно, не ему упускать такой случай побродить по переулкам чужой души. А у Светы не осталось души. Душа ушла вместе с любовью, вместе с разбитыми бокалами. Вместе с детством. Истерика прекратилась также внезапно, как и началась. На её место пришла апатия ко всему.
-Неужели, ты так и не понял? – спросила Света.
-Что? – вопросом на вопрос ответил он.
-И ни разу не догадался? – опять спросила Света.
-Да, как я могу догадаться, кому ты принадлежишь? – ответил он в своей любимой манере перебрасывать вопросы, тому, кто их задаёт.
-Принадлежала… - поправила Света.
Он уже понимает, что что-то идет не так. Это «что-то» начинает вторгаться и в его жизнь, и теперь сама Света гуляет в его сознании.
-Это я? – спросил он.
-Да, я любила тебя…
Он замолкает. А Света плачет, плачет, слёз становится все больше и больше, она уже не может их остановить, вся комната в слезах, Света тонет. Света пытается отдышаться. В ванне по-прежнему по стене вниз стекает пена. Только что-то изменилось: поменяли цвет зубные щетки, на полочке появились новые шампуни и вокруг пахнет кокосами. Света читает надпись на флаконе: “Кокосовая пена для ванн”. С тех пор Света ненавидит Новый год…
9 декабря 2006 г.
18 лет