День был ветреный и холодный. Наверно, последний такой в этом сезоне. Прощальные судороги уходящей зимы. Весна уже пальчиками прикасалась к лицу, грела его тёплым солнцем. Земля, ещё серая, мрачноватая и деревья, вытягивающие голые ветки, представлялись мысленно свеже зелёными. Птицы ухитрялись петь под окном и в парке за спиной. И казалось, что они везде. Сопровождают его трелями и щёлканьем.
Он увидел её в ресторане. Было в ней что-то такое, что заставляло смотреть на неё. Просто смотреть, не отрываясь. Не отвлекаясь на всякую ерунду, когда перед тобой было это нечто. Оторваться от созерцания которого не было никаких сил. Хотелось идти и идти за ней, просто чтобы видеть.
Светлые соломенные волосы были уложены сзади в узел. Сапоги на высоком тумбочкой каблучке с молнией, широкой, золотой до колена. Затем брючки, узкие. В которых крутилась, дёргалась под музыку маленькая задница. Чёрная ажурная кофта с разрезом сзади и пуговицами как собачьи носики. Лицо как с картины Серебряковой, только не такое носастое.
Когда она уже уходила, я подошёл и сказал:
- Можно я вечером позвоню Вам?
Мы смотрели друг на друга, кто кого загипнотизирует. Наверно я, у меня глаза от бабки-цыганки. И мы начали встречаться. Всё больше и больше она входила в мою жизнь. И, наконец, в ней не осталось без неё никакого места. Мы сидели в кафе до самого закрытия, скрестив ноги под высокими барными стульчиками. Или бродили по улицам, сцепившись руками. И говорили, говорили. Неизвестно о чём. Наверно, ни о чём.
Но о сексе речи не было. Дело дошло до того, что чем дальше это тянулось, тем больше она меня возбуждала. Я засыпал с мыслями о ней и не расставался с ней даже во сне. Если же при встрече она нечаянно прикасалась ко мне, то я вздрагивал и с трудом пытался отвлечься, подумать о чём-то абстрактном. Но помогало мало.
Наконец, я не выдержал и как-то после бродилок по переулкам поднялся с ней к себе на четвёртый этаж. Подошёл к ней, обхватил руками:
- Я об этом так долго мечтал!
Она закрыла глаза и поддавалась на мои движения. Пока не выгнулась затылком назад и не сжалась как пружина. Я ощутил этот всплеск внутри неё. Какая-то неведомая мне до того волна поднялась изнутри, подкатила и разбилась на миллионы мельчайших брызг. Потом в комнате всё поплыло, закружилось. Мы повисли в небытии. Без малейшего движения, дыхания . Может, мы умерли?
После этого она стала другой. Часто замирала, наклонившись у меня над головой. И разглядывала меня долго- долго. Что она там хотела увидеть, отгадать какую загадку?. Я не знаю.