***

Она стояла у окна, распахнутого в холодную октябрьскую ночь. На улицах загорались фонари, и потухали огоньки в окнах. Тишину нарушали резкие гудки машин и тоскливые завывания ветра. У её ног тёрся рыжий кот. Глаза её светились тихой грустью, одновременно ожиданием и умиротворением. Она будто вглядывалась во мрак, выглядывала знакомый силуэт со своего деревянного балкона на втором этаже красной многоэтажки. Ветер врывался в комнату, занавески трепетали и щекотали её кожу. Она закрыла глаза и на минуту погрузилась то ли в мечты, то ли в воспоминания.
Поворот ключа в двери. Ещё один. Вздохи и тихие ругательства. С неё как будто спала пелена сна и спокойствия, она, такая лёгкая и воздушная, рванула в прихожую. А там стоял Он. Он — это нечто невероятно красивое в насквозь мокрой майке, с разбитыми кулаками, дурманящим ароматом рома (а может и виски, впрочем, неважно) и вишнёвых сигарет, и уставшим взглядом, бороздившим потолок. Он стоял, пошатываясь, топчась на месте, будто чего-то боясь. Услышав шорох, Он поднял глаза и увидел её. Знаете это пересечение взглядов? Будто столкновение двух миров. Она поправила свой шёлковый, в цветочный узор, халат, и уставилась на Него укоряющим взглядом, в глубине которого можно было усмотреть пляшущие искорки, танцующие танец любви. Её руки слегка дрожали. И Он рванул к ней. Между ними была всего пара метров, а возникало ощущение, будто Он прорывается через целую галактику к ней. Звук падения на колени. Всхлипывания, переходящие в рыдания. Он обнимал её ноги, на которых шёлковая ткань липла к телу от внезапно пролившейся на них влаги, Он обнимал её, трепетно и нежно, и плакал. Слёзы раскаяния бежали по Его щекам. В очередной раз Он восклицал, что это последний раз. Что это конец. Что всё прекратится. Он будто бы молил о прощении ангела, посланного ему небом. И в этом жесте раскаяния было столько любви, столько нежности, сколько и в её добром взгляде, в котором таились жалось и всепрощение. И знаете, в этот момент исчезали все сомнения в существовании любви, потому что это действительно была Любовь. Если можно было бы подсмотреть, как Он покрывал поцелуями её руки и уставшее лицо, стирал слезинки, не желавшие останавливать свой бег по её щекам, то вы бы не сомневались, что это именно Та Самая Настоящая Любовь. И, кто знает, может Он не соврал в этот раз? Может Он всё прекратил? Свой безостановочный бег по барам всего мира, усмирил в себе ярость и агрессию, заменив её на сплошную любовь. Хотя это всё не столь важно по сравнению с тем, что люди, какими бы разными они ни были, будь у одного в душе Ангел, а у другого — Демон, они могут быть вместе, если в их взглядах пляшут огоньки любви.