- Как-то весной муж с сыном по очереди пасли коров. Стадо в деревне маленькое, пастухов постоянных уже не найти. Не выгодно ни хозяевам, ни им. Поэтому два раза в месяц попадает выполнять этот нелёгкий труд,- начала рассказывать Лариса очередную историю деревенской жизни. - Коров пасти сложно в нашей лесистой местности, того и гляди, что какая из них затеряется. Вечером ноги собьёшь, бегая в поисках. А она, эта гулёба-одиночка, пасётся себе и домой не торопится. Так было и в тот день. Прибежала бабка Варка и кричит на мужа:
- Что ты уселся за стол, Зорьки моей нет, куда ты её девал, иди, окаянный, ищи.
Переглянулись отец с Владиком, спорить бесполезно, надели опять сапоги и пошли в сторону леса к опушке, где последний раз пересчитывали всех коров.
Зорьку нашли быстро, она свернула в сторону речки, видимо, пить хотела и продолжала пастись на сочном лугу. Услышав характерные хлопки пуги, которой муж специально несколько раз резким движением руки стрельнул в воздухе, корова тут же помчалась по тропинке в сторону деревни. Коровы хорошо понимают пугу и боятся её. Сразу становятся шёлковыми.
Муж с сыном отправились следом, радуясь, что долго бегать не пришлось.
Но тут Владика заинтересовало что-то под кустом. Отвернул ветки, а там зайка малюсенький сидит и дрожит и никуда не убегает. Взял он его на руки, прижал к себе и принёс домой.
- Мам, посмотри, кого я нашёл, - гордо показал Владик свою находку и посадил в клетку к двум небольшим кролятам.
Через некоторое время, покормив мужа и сына, я пошла посмотреть, как чувствует зайчонок на новом месте, и пришла в ужас от увиденного. Кролики ободрали ему весь зад, пух валялся кругом, а заяц, спасаясь от свирепых соседей, с головой зарылся в траву.
Я бережно вытащила бедняжку оттуда и посадила одного, не решаясь больше подселять дикого зверька к кроликам.
Через несколько дней наш питомец окреп, стоял возле кормушки на задних лапах, ожидая очередного питания. Ел, как и кролики: и траву, и морковку, и капустный лист, и сухие корочки хлеба. Словом, всё, что давали.
За лето вырос большим, шубка отросла серая и густая. Красавец, да и только.
- Дом наш, - продолжала Лариса, - стоит на краю деревни. Огород пятнадцать соток, но огорожен только двор со стороны улицы, а остальная усадьба с соседями отделена межой, а в конце спуск к озеру и тропинка через луг в лес.
Как-то в начале осени я взяла за уши зайца, вытащила из клетки, чтоб полюбоваться на него. Не успела присесть на скамейку, стоящую рядом возле сарая, как зверёк мощным толчком вырвался у меня из рук и умчался в сторону озера и леса. Природа взяла верх, не смотря на то, что вырос зайчишка в неволе. Догнать я его, естественно, не смогла.
Ради интереса выпустила из клетки двух кролей. Они топтались тут же возле сарая, даже не пытаясь никуда убегать. И, явно, были довольны, когда посадила их назад в привычную клетку.
Сын радовался больше всех, когда узнал, что заяц убежал. Ему очень не хотелось, чтоб лесной гость, как кролики, был пущен на мясо.