1апреля 1945 года Штирлиц возвращался из Швейцарии в Берлин.
Мощный мотор “Хорьха” наматывал километры. Ветер весны гудел в ушах. Штандартенфюрер понимал, что в Берлине его ожидает провал. Ищейки Мюллера, конечно, застукали его. Слишком очевидна и заметна была его роль в игре с пианисткой Кэт. Только русский русского способен выручить в беде. Но душа Штирлица пела!
Чувство исполненного долга наполняло его. Как же! Он обвел вокруг пальца секретную службу Рейха, сорвал переговоры между Даллесом и Вольфом, завел дружбу с самим Борманом и, главное, отправил Кэт на родину. Такую удачу может поиметь не каждый разведчик.
И на личном фронте тоже все на мази. Издали показали жену, обещали присвоить звание Героя, даже случайная дама в Берне оказала ему, стареющему мужчине, внимание.
Можно и вздремнуть по этому поводу.
Штирлиц поставил машину у обочины дороги, залег под кустом, нахлобучил козырек на глаза и уснул. Сколько проспал Штирлиц не знал. Вставать он и не торопился. Он знал, что в подвале Мюллера ему не дадут поспать… А лишний сон, как говорят в родной Красной Армии, никогда не помешает. Солдат спит, а служба идет. Учтется в стаже.
В Берлине Штирлица ждали.
Едва машина подъехала к управлению РСХА, как ее окружили автоматчики во главе с самим Мюллером. Шеф гестапо был взбудоражен.
- Конец! – подумал Штирлиц. – Сейчас повяжут. Не пить мне березового сока под грибными дождями на Смоленщине. Но живым я им не дамся! За мою смерть фашисты дорого заплатят. Укокошу всех!
Но дело приняло иной оборот.
Рядом с Мюллером вырос Борман.
- Хаиль Штирлиц! – вскинули они руки в фашистском приветствии. – Где вас черти носят, дружище? Мы всю Европу перевернули в поисках! Мы знаем, какой вы конспиратор…но тут!
- В чем дело? – невинно спросил Штирлиц прикуривая от пистолета, делая вид, что это зажигалка.
- Он еще спрашивает! Вас фюрер хочет видеть! Он сам готов бросится на ваши поиски! Немедленно к нему! Можете не бриться!
- Ага! – сразу смекнул советский разведчик. – Фюрер знает о моих связях с заграницей. Хочет связаться с Даллесом. Понял, что игра проиграна. Вот не ожидал от него такого финта!
Штирлиц вспомнил, как он, полный сомнениями, размышлял относительно вероятной кандидатуры, из высшего руководства Рейха, готовой на связь с врагом. Тогда он нарисовал четыре карикатурных портрета Бормана, Геббельса, Геринга и Гиммлера. А вот Гитлера не включил в это компанию. А зря! Выходит фюрер тоже не прочь подмазаться к ним.
На раздумье и прочие интеллигентные штучки Штирлицу не дали времени. Нехилые вожди Третьего Рейха Мюллер и Борман подняли на плечи штандартенфюрера и рысцой понесли по закоулкам бункера.
- Осторожнее! – покрикивали они держа Штирлица – Вот тут ступенька, не оступиться бы!
Фюрер ожидал Штирлица на пороге своего кабинета. Он побежал навстречу выражая крайнее нетерпение.
- Ну наконец-то! – страдальчески вымолвил он, едва Штирлиц приблизился к нему. – Тут бомбы сыпятся, бункер трещит, а вы по Швейцариям прохлаждаетесь! Нашли время! Будьте добры в мой кабинет!
В кабинете фюрер закрыл дверь на засов, огляделся и заговорил со Штирлицем на чистейшем русском языке, иногда срываясь на феню. Это не могло сбить советского разведчика с толку. Кое что он знал. Служба в ЧК, несмотря на сверхсекретность, была наполнена слухами. Поговаривали, что Адольф Гитлер был давним и тайным агентом КГБ. Для конспирации и поддержания роли фюрера специальным Указом ему разрешили быть фашистом и творить безобразия.
- Садитесь, дорогой Исаев! – ворковал хозяин бункера. – Давайте для начала хряпнем по сто пятьдесят грамм. Закусим. Я вот обожаю пирожное, но придется луком закусить, сами понимаете, надо привыкать к русским обычаям. Я не пьющий и вегетарианец. Но чем не пожертвуешь ради спасения собственной шкуры! Я и не курю и по бабам не шастаю. Придется изменять своим привычкам. И курить начну и по бабам бегать.
- Да ты же импотент, Адольф! – не сдержался Штирлиц. – Об этом разведки всего мира знают. Куда тебе по бабам!
- Это так…Но не в этом дело, - отмахнулся Адольф. – До того ли сейчас? Скоро Берлин накроется. Бомбы не разбирают кого грохнуть, а кого нет.
- Да, верно. Недавно моего связника грохнули своей же бомбой. Паршивый Мюллер, чуть меня не расшифровал, когда я на поиски пустился.
- Забудем об этом. Не время права качать. Вот что я тебе хочу сказать, дорогой коллега. Я знаю, ты самый клевый разведчик Советов. Со Сталиным на дружеской ноге, связи с вашим Гиммлером – Берией, не теряешь. Прошу тебя, сообщи Сталину, что меня могут замочить, если он не приостановит этот бомбежный шухер. Грохнут же меня!
- И поделом! Заслужил!
- Э, не торопись, дорогой Максим Максимыч! – принял фюрер позу и забубнил патетически в своей манере. – Есть закон природы, который диктует ход событий. На меня было совершено десятки покушений и каждый раз Провидение оставляло в живых. А почему? Да потому, что я нужен истории живым. Все что связано с моим именем, не могло уйти со сцены, пока не окончится спектакль Второй Мировой войны. Ну грохни меня в 1944 году, что бы начало твориться в мире? Как повели бы себя лидеры союзных стран перед неожиданно возникшей ситуацией, непредусмотренной ялтинскими соглашениями и историей, которая пишется по заранее написанному, чертом ли дьяволом, сценарию? Без меня, главного героя, сюжет потерял бы стержень фабулы. Концовка спектакля была бы скучна. Поэтому судьба хранила меня. На пике исторических событий Гитлеры и Наполеоны не уходят! Ватерлоо не повторится в Берлине! Кстати, как мне известно, Сталин тоже был противником покушения на меня. Как главный сценарист Второй Мировой войны, он обязан сберечь главного героя для апофеоза спектакля! И вот в последнем акте, перед занавесом, меня накрывает шальная глупая бомба. Ну разве это логично? Ты что нибудь петришь, Штирлиц? Или ты только пешка в большой игре? Тебе известен только фрагмент…
- Ну и падла же ты, Адольф! У меня связи с самим Даллесом…будут, если ты хочешь знать. С Берией на дружеской ноге! А ты меня в пешки!
- Ну извини, больше не буду…Век Европы не видать.
- Выкладывай чего тебе надо?
- Чего надо! Пусть Джугашвили прекратит швыряться бомбами! Пусть даст мне шанс смыться с Берлина. Втайне от всех! Втихаря. Живым.
- Смыться? Ты столько принес зла народам, а теперь хочешь залечь на дно? Уйти от Страшного Суда!
- Глуп ты Исаев. Я тебя по Владивостоку знаю, когда ты прикидывался белогвардейцем. Я там в то время вышибалой служил в ресторане “Версаль”. Я еще раз повторяю, что я, Адольф Гитлер, фюрер, всего лишь статист большого спектакля, который затеяли большевики еще тогда, когда мечтали построить коммунизм во всем мире и, прежде всего, в Германии. Я жалкая фигура на политической сцене, передвигаемая Сталиным. Это Сталин меня придумал! Помог мне сделаться фюрером. Брест-Литовский мир, подаренный нам большевиками, подтолкнул немцев к вере в будущее. Сталин помог поднять экономику, растил нам военные кадры, учил, как надо жить!
- Но какая ему выгода с этой затеи?- вскричал озадаченный Штирлиц.
- О, как политически неграмотны разведчики! Он же рассчитал, что при моем содействии, моими руками, можно построить в Германии, основанный на насилии, социалистический строй, убрать буржуев, создать рабочую партию НСДРП! Я во всем подражал ему. Я был хорошим учеником Джугашвили! А он теперь меня бомбой по кумполу?
- И поделом! Зачем ты попер на Советский Союз, лучший друг Сталина?
- Вот именно лучший! Открою тебе великую тайну, Исаев. Тебе конечно, известно учение пидора Маркса и его окончательная цель построить коммунизм в Европе. Кому, скажи нужна эта фуфловая малина? Кто пустит большевиков в Европу со своим уставом? Никто. Мирным путем этот номер не выиграешь. Те же буржуи не позволят. И вот тут то я и подыграл товарищу Сталину. Мы разыграли с ним великолепную комбинацию! Мы устроили вселенский шухер! Для понта я оккупировал Европу, потом напал на Советский Союз, тем самым дал Сталину шанс блефануть освобождением Европы от фашизма. Улавливаешь, Исаев к чему это ведет? Джугашвили двинет свои орды на Запад, проведет в “освобожденных” странах, среди населения соответствующее затемнение мозгов, на что он большой мастак, и навяжет свой коммунистический режим. Ловко? Я! Я ему даю историческую халяву навязать коммунизм в Европе! Блестящая комбинация, хотя и невероятная на первый взгляд.
- Это скорее афера! Народ быстро поймет это! Прозреет!
- Не сразу. Я 12 лет суричил мозги народу. 12! На большее у меня тямы не хватило. Еще годика два и меня полностью разоблачат и попинают. Поймут какой я темнила и проходимец. Кстати, ведомо ли тебе, Максимыч, сколько лет потребуется твоему народу раскусить своих кровавых паханов Ленина и Сталина? Они такой жуткий шухер навели в России, что народ совершенно соображать перестал. 27 лет держится большевизм. И будет 70 держаться, как предсказал Нострадамус. 70! Но он все равно рухнет, так же как и высшая стадия социализма – фашизм. Меня со Сталиным считают бешенными псами схватившимися в смертельной схватке за право быть паханом в Европе. Это так. Хотя я на самом деле – игрушка в руках хитроумного грузина. Он меня переиграл.
Штирлиц слушал откровения Гитлера понимая, что мочить его уже нет смысла. Не лучше ли переправить его к Сталину, в качестве ученика и учителя одновременно? Какие будут собеседники! И похоже Гитлер в самом деле агент ЧК. Надо его спасать.
- Так от меня то чево тебе надо, Адольф?
- Чаво, чаво! Зачем я спрашиваю, Джугашвили бомбит меня? На всякий случай в завещании я написал: “Если убьют – считайте коммунистом!”. Но спасет ли это меня? Этому уголовнику наплевать на мое будущее! Я отыгранная карта! Забыл, падла, о моей услуге! Я через Бормана все свои секреты передал. Сотни маляв переслал ему, а он меня бомбит! Я войну объявил империалистической Америке, что б подыграть коммунизму, а меня бомбочкой шлепнуть хочет? Каков негодяй! Вот что дорогой Исаев. Даю тебе задание, твой Алекс не будет возражать, - вывези меня отсюда! Я знаю у тебя есть окно на границе со Швейцарии, явки по всему миру, увези! В Москву, на дачу к Сталину! Мюллер и Борман в курсе дела. Их тоже не мешает прихватить с собой. Сколько человек может вместить твоя машина?
- Пять, включая меня! – отвечал Штирлиц.
- Отлично! В нашем шалмане и будет пятеро. Я с Евой Браун, Борман с кассой и Мюллер. Мы должны исчезнуть тайно и навсегда, будто нас не было.
- Но мне нужна санкция Алекса на эту операцию. А связника у меня нет. Открытым текстом нельзя – Мюллер перехватит. Упрячет тут же
- Дружище Штирлиц! – вылезает из под стола глава гестапо Мюллер. – Как вы могли подумать такое? В этот тревожный час! Я всегда знал, что вы агент Кремля, но не трогал вас! Даже сочувствовал! Уж вы это учтите на будущее. Настал исторический момент смыться, а мы будем вспоминать старое? Дуйте открытым текстом! Если Шелленберг вынюхает, что случилось, мы скажем: это дезинформация американцев.
- А вас Мюллер я попрошу остаться! – позлорадствовал Штирлиц, - За дверью!
Незаметно нарисовался Борман. У него был свой план спасения.
- А не лучше ли нам тикануть к американцем? – сказал он. – Дадим им миллиард, два. В партийном общаке много золота. За деньги они все сделают.
- Не… - не одобрил Гитлер. – Американцы болтливы. Этим барыгам нельзя доверять. Лучше к Сталину намылится, в натуре. Тот умеет язык за зубами держать. У него будем отсиживаться до лучших времен.
- Куда угодно! – подала реплику появившаяся Ева Браун. – Только подальше от клопов, которых в бункере развелось немерено. Страшнее бомб!
- Штирлиц, действуйте! – приказал фюрер. – За мной не заржавеет!
Сговор решили тут же обмыть. Штирлиц достал с заднего кармана бутылку “Московской”, фюрер нарезал соленых огурцов.
- Ну что ж, - думал про себя советский разведчик. – У меня появился отличный план повязать верхушку рейха с самим Гитлером. Хуже будет, если этот квартет закупят американцы, или он тиканет в Южную Америку, попробуй там достать его. Доставлю их тепленькими в Москву. Для начала буду пудрить им мозги, что товарищ Сталин шифровкой пригласил их к себе. На дачу. В качестве дорогих гостей. Они клюнут. И никто в мире не узнает, куда они подевались. Может в клочки разнесло бомбой, а может что еще.
- Прошу в машину! – вскинул в пионерском приветствии руку Штирлиц. – Нах Москау! В таинственную неизвестность.
- А ты нас не замочишь в дороге? – на всякий случай поинтересовался Гитлер.
- Честное фашистское, не замочу! – поклялся советский разведчик.
В конце апреля Штирлиц, изощряясь и блефуя, сумел вывезти из горящего Берлина Гитлера с Евой, Бормана с кассой и Мюллера налегке.
Загремел засов от которого нельзя было не проснуться. Тяжелая дверь в камеру со скрипом отворилась. На пороге стоял охранник в форме офицера внутренних войск.
- Заключенный Исаев! – весело крикнул он. – На выход с вещами! Амнистия! Демократическая Россия дарует свободу героям войны!
Глубокий старче кряхтя слез с нар, громко сожалея, что ему не дали в который раз досмотреть удивительный сон, который ему сниться с весны сорок пятого года и он уже не помнит то ли это действительно сон, или это было восемнадцатое мгновение весны. Но он точно помнит, как его в сорок седьмом упрятали в тюрьму.
- Как свидетеля. – Сказали ему в трибунале. – Слишком много знаешь!
- С 1947 и сижу. Восьмерых правителей пересидел. А я хорошо помню, как Гитлера в Москву доставил. Кстати подлечили его наши врачи. Принесла ему Ева ребенка. Бойкий такой мальчишка. Владимиром назвали. В честь дедушки Ленина. Вылитый папа. Нос такой же, глаза. А главное темперамент! Напор! Слышал большим политиком стал Владимир Адольфович!