Течение речки было не сильное, но временами настолько мелкое, что мы выходили из байдарки и чтобы не окорябать резиновое днище об острые камешки, проводили её по воде за поводок, привязанный за овальное отверстие на носу лодки. А сами брели рядом по берегу, по чуть заметной тропинке и почти не разговаривая друг с другом. Уже прилично стемнело, но нам обязательно надо было попасть в базовый лагерь до полной темноты. И даже морошка, медовыми каплями приветливо рассыпавшись по прибрежным болотцам, не останавливала нас. Николаша, еще в середине нашего обратного пути подвернул ногу, шагнув на подвижной камень, и теперь, когда надо было идти по берегу, старался аккуратно ступать на правую ногу, постоянно напоминая мне, что я обещал ему вырезать палку типа костыля.
Накануне, где-то в полдень, в наш базовой лагерь в Карелии вышел бородатый молодой парень. В одной руке он нес лосиные рога, найденные по дороге, а в другой – лукошко с грибами. Дежурным он объяснил, что заблудился и уже целые сутки бродит по лесу, пытаясь найти дорогу обратно. Что он из такой же байдарочной группы, как и мы, и идут они по маршруту до Медвежьегорска, но вот незадача – заблудился. Конечно, мы его накормили, напоили чаем, и так как приближался вечер - предложили ему заночевать, а там - утро вечера мудренее. Место, где расположился их лагерь, я знал. Это знаменитое Игорь-озеро с хорошей рыбалкой, несколько лет назад я был там, но уже с другой компанией байдарок, и нужно всего-то проплыть с десяток километров по течению вверх по речушке соединяющей наши два озера.
Игорь-озеро… Знаменитое Игорь – озеро, классическое место, которое мы тогда прозвали Эхо-озеро. Наша детвора прознало, что любой наш крик отзывается многократным эхом в тамошних каменных берегах и начало злоупотреблять этим и они, несколько дней, пока стояли лагерем на свою потеху устраивали перекличку голосов…
На само озеро мы тогда приплыли уже довольно поздно и, найдя хорошее место, быстро разбили лагерь, а дежурные начали готовить ужин. На высоком берегу, напротив наших палаток находилось с десяток брошенных прочных изб. Ведь раньше, если закладывали место для будущей деревеньки, то старались выбрать место не просто удобное для жизни, но и красивое. И чтобы в любое время года можно было бы полюбоваться открывающимся горизонтом с видом реки или озера.
Было видно, что прежние хозяева капитально строили дома, небольшие окна с широкими ставнями были рассчитаны на северные ненастья, да и иначе не могло и быть, суровые условия предлагали людям выживать. Так и закладывали избы совместно всем честным народом и из огромных бревен. Семьи в то время были большие, а радости и беды были общие для всей деревни.
Я зашел в один из брошенных домов. И был поражен, насколько основательно всё строились, и как капитально рассчитано было у прежних жителей: высокая изба с подклетом, под двускатной тесовой кровлей и расположенная перпендикулярно улице. Но, случилась революция и коллективизация, потом мужики уехали в город, где закрутил их вихрь разных событий, женщины с детьми постепенно сами ушли, старики поумерали, школа и магазин съехали и вот все - нету деревеньки. И стоят эти необжитые теперь дома, как укор людям. Мне даже показалось, что избы внутри плакали, они хотели и дальше здравствовать, их же построили, чтобы там жить и согреваться внутри.
Частично уже пол в избах был разобран, рамы снесены рыбаками, какие-то надписи были на стенах, но дома надежно строились. Думаю и сейчас стоят, если не снесены лихими людьми.
А праздник – праздник был общим для всей деревни, готовились к торжеству сообща и заранее и общими силами, с переодеванием, ряжеными, масками. Мне повезло – я успел еще застать деревенские свадьбы, и это было очень весело. Зимой выдумывались снежные горки, гуляния для людей, и обязательно был скоморох-затейник, которого выбирали всем народом. На потеху всем его везли на санках, обсыпая снегом и предлагая выпить со встречными по пути. Народ хохотал, а детишки бежали рядом и сопровождали эти дровни, и им кидали конфеты и пряники. Господи, как всё было тогда хорошо, да и семьи оставались крепкими.
И вот, наш пришедший парень так просил и умолял помочь ему попасть домой именно сегодня, что мы решили что-то предпринять. Собрав совет, условились, что пойдут двое мужчин и этот странник. Поэтому договорились взять нашу единственную Салют-двушку (остальные были трешки) и, освободив её от груза, налегке втроем поплыть. Конечно же, в путь нас провожали всем лагерем - все-таки впереди была неизвестность и как бы мужики отплывают в далекие края.
Доплыв до устья ручья по большой воде, мы сходу усиленно стали работать веслами против течения и в таком же темпе вошли в речку. Где-то волоком, где-то плывя в байдарке, но через пару часов мы вышли к нашей цели. Еще не показалось озеро, а мы уже слышали громкие крики, шум битья о кастрюли разными предметами и даже сигнальные ракеты, вспыхивающие над прилегающим лесом. Человека явно искали. Еще по дороге он нам рассказывал, что у него в лагере осталась красавица жена и маленький сын всего-то 2 годика, по которым за целый день он очень соскучился, шатаясь по болотам с лосиными рогами.
Надо сказать, что он не обманул. Когда нас торжественно встретили, вперед выбежала действительно интересная заплаканная девушка с этаким пупсом, который жевал во рту громадную баранку. Струйки сопелек из обеих ноздрей не мешали ему одновременно отмахиваться от пристающих к нему комаров.
Как в старом советском фильме «Зеленый огонек» молодожены сначала расцеловались, обнялись рыдая, а через некоторое время стали ссорится, совершенно позабыв о нас-спасателях. Поэтому, мы с Николашей, решили не ждать продолжения банкета, а поскорее возвращаться на свою базу, тем более начало темнеть и, перекинувшись с такими же байдарочниками парой фраз, стали разворачивать назад нашу лодку. Ихний старшой нас тогда остановил и торжественно вручил награду за спасение человека – бутылку водки, что в те годы являлась хорошей валютой.
И вот мы уже прошли половину пути назад, как на крутом повороте, байда накренилась, и Николаша пытаясь неудачно оттолкнуться ногой от прибрежного камня, подвернул ногу. Ахая и стеная, проклиная всех кикимор и водяных, явно тусующихся где-то под нами, потихоньку мы плыли по реке, задевая веслами по прилегающим корягам.
Уже прилично стемнело. Открытая местность закончилась и впереди, по обеим сторонам вплотную на нас стали надвигаться невысокие холмы из мохнатых камней. Путь нам освещали луна и зеркало из звезд по воде, и я даже стал напевать вечную тунгусскую песенку, типа « Мы плывем, а олени бегут, а девушка ждет».
Возвышения из камней по берегам постепенно вырастали, и вот уже они стали выше человеческого роста. Отчего-то подумалось, что тут раньше-то мы и не проходили, и эти пригорки нам не попадались, или я не обратил внимание? Какая-то чертовщина мерещилась впереди, и сейчас для остроты ощущения не хватало только Вия.
Поглощенный в свои мысли я просчитывал время прихода домой, как неожиданно по одной стороне мха на камне мелькнула одна светлая точка, затем вторая, и вот уже водопад маленьких звездочек начал кружиться по обеим сторонам речушки в медленном танце. Подплыв ближе, мы даже приостановились от удивления. Многочисленные огоньки мерцали повсюду: по стенам этакого туннеля, на небе и отражались даже в речке, причем периодически притухали и вспыхивали вновь. Это был этакой пульсирующий водоворот сияний и звезд. Казалось, наша лодка начала въезжать в огненную и искрящую воронку, собранной из светлых сказок детства, из наших лучших воспоминаний. Ну, как тут не вспомнить про иные миры…
Ничего не понимая, я протянул руку к ближайшему желто-зеленому угольку, взял в ладонь что-то материальное и поднес это чудо к своим глазам. Небольшой плотный червячок-светлячок со светящимся брюшком недовольно согнулся, а затем выгнул свой светлый хвостик обратно. Явно он был недоволен вторжением в его частную жизнь.
Я оглянулся и посмотрел вокруг внимательно. Их вокруг было так много, что эта россыпь серебра, все токовище, переливаясь, напоминало Млечный путь на небе, отражающимся в том же ручье, и по которому мы и плыли не спеша. Чудесная картина, совместно с журчанием воды, переходила в какую-то негромкую музыку, слышную только твоему уху и сердцу, и как мне показалось, даже телу. Было видно, что эти светлячки живут своей жизнью. Они разговаривали своими хвостиками-фонариками, притухали и вновь вспыхивали, иногда в унисон, пели и танцевали друг для друга, говоря светом рядом находившейся даме: «Продолжай светиться, моя любовь, твой рыцарь в сияющих доспехах вот-вот будет рядом». И ничто и никак не могло заставить их остановить эту песню.
Мне даже почудилось, что выше на пригорке находился большой камертон, который приводил в движение всю эту цветомузыку, доводя до восторга и экстаза всё окружающее пространство. Но, когда я захотел поближе рассмотреть этого дирижера, видение сразу пропало и я, тут же отшатнулся назад. Только вместе, только в объеме всё это шевелилось, текло, двигалось и звучало для окружающего мира удивительной и неповторимой гармонией.
Мы с моим товарищем не торопились плыть быстро. Нежданно мы попали как бы в необыкновенную сказку, и теперь нам хотелось все большего и большего восторга, и оно послушно нарастало навстречу нам, повинуясь свечению и шороху этих маленьких звездочек, постепенно вырастающих в огромную картину кисти Куинджи. Казалось что вот-вот, за поворотом выйдет Белоснежка с гномами, а возможно и олененок Бэмби с остальными персонажами, и продолжится долго этот праздник жизни с огненным салютом и вечным добром.
Как вдруг огненная музыка резко оборвалась, просто мы выплыли из этого тоннеля. Продолжая ехать по инерции, я и Николаша не сразу осознали, что случилась теперь последняя нота этой мелодии, да так неожиданно и внезапно, что мы даже удивленно посмотрели друг на друга. Тогда возвратиться и повторить снова это маленькое путешествие мы уже не решились, а надо было бы.
Никогда я вот так не был потрясен и удивлен, казалось бы, вот обычной и заурядной картиной природы. Но вот все это, в необычный момент и необычный час, превратилось в дивную сказку с неповторимым эффектом восприятия речной жизни, за что я благодарен небесам.
По пути домой я захватил несколько червячков, чтобы показать это чудо своей дочке, положив в коробок, но когда приплыли где-то через полчаса в наш лагерь, то был разочарован, так как, открыв темничку оказалось, что это были обыкновенные толстенькие червячки, а хвостики-огоньки их потухли. В неволе им не надо было теперь сигналить и петь себе подобным, рассказывая как хорошо они днем поспали а вечером вышли в дружный хоровод. Где-то в глубине души я даже пожалел, что, не спросив разрешения у этих светлячков, взял их в путешествие в угоду своим интересам и привез их в совершенно другое и незнакомое им место.
Поискав глазами, подобные мохнатые камни вокруг нашего стана и найдя подобный их прежней стоянке, я осторожно перенес ребят на новое место. Возможно, они тут освоятся и выживут на новом месте и я, тогда буду считать, что не только мне можно высаживать деревья на земле, но этих маленьких добрых существ, дарящих нам удивительные явления природы и прекрасные сказки из далекого детства. Мир вам, наши маленькие интересные друзья.