Лида сидела и тряслась, как осиновый лист. Света тоже постепенно начинала терять уверенность в правильности своих действий. Всё можно в этом мире пережить. Кроме смерти. Забылась бы эта история с Лидой. Ну, стала женщиной. Все когда-то становятся. С другой стороны, Корявый может потом не отстать от девчонки и поломает ей всю жизнь.
Послышался громкий топот в коридоре, какая-то возня, открылась дверь, и ввалился Корявый, следом за ним Наташка. И три милиционера. Корявый упирался и орал, что он ни в чём не виноват, за что его замели, и вообще, он будет жаловаться прокурору. Увидев Лиду со Светкой, побледнел. Такого поворота событий он не ожидал.
Наташка открывала и закрывала рот, как рыба на суше, а Светлана, глядя на неё, подумала, что теперь у неё на одну сестру станет меньше. И почему-то порадовалась этому открытию. Сразу резко отпечаталась в голове мысль, что зря она вообще сюда, в этот город приехала. Вот только Лиду жалко. А все остальные ей чужие. Совсем.
Корявый сел на стул, закинул ногу на ногу.
-Начальник, ты чего меня на ночь глядя с постели поднял? Я перед законом чист.
Капитан уселся за стол, едко ухмыльнулся.
-Ага! Чист. Как банный лист. Только он к ж…прилип. И тебе будет полная ж…Или ты ещё ничего не понял?
Корявый дёрнулся.
-А чего я понимать должен? Ежели чего, то моя супруга всегда подтвердит. Я был дома и закона не нарушал. Наташка, подтверди.
Наташка подпрыгнула.
-Да! Вот именно! Ничего он не нарушал. И был дома. И ничего …
Она неожиданно прервала свою пламенную речь и резко повернулась к сёстрам.
-Погодите…я чего-то не поняла. А вы тут, каким боком? Чего он у вас украл? И когда успел?
Капитан хлопнул по столу ладонью и громко расхохотался.
-Ха! Так, ты ещё не в курсе? Твой, так называемый супруг, сестрицу твою…того…
Наташка позеленела.
-Да ладно! Не может этого быть!
Капитан совсем развеселился.
-Может, может. Я тут думаю, что он всю вашу семейку имеет.
Корявый осклабился. Ему всё это начинало нравиться. Он глянул на Светлану и облизнулся.
-А чё! И эта сестрица неплоха. Только я тебе так скажу, гражданин начальник…
Он перегнулся через стол.
-Мне моя сопливая лоханка надоела…а тут…
Корявый оглянулся на Лиду, которая от страха и стыда, буквально вжалась в шаткий стул.
-а тут… свежачок.
Уголовник уже понял, на предмет чего здесь будет беседа, и решил взять инициативу в свои руки. Кто докажет, что всё не по согласию было? Девка взрослая, давно пора начинать. А то, что он первым по целине прокатился, так, девчонка пусть за счастье это принимает.
Капитан сузил глаза. Ему уже начинал надоедать этот цирк.
-Сядь на место! Ты в камере делиться своими воспоминаниями будешь. А мне сейчас под протокол расскажешь, как всё было. И я тебе обещаю, что срок ты сегодня себе поднял немалый. Это тебе не кошельки на базаре тырить. Да по автобусам щипать.
Всё, что было дальше, Света помнит плохо. Стыд и боль, унижение и страх, всё смешалось в одну кучу. Она уже не помнила, что подписывала, в памяти только рыдающая Лида, в который уже раз, рассказывающая о том, что с ней произошло.
Громко кричала Наташка и пыталась расцарапать лицо Лидочке, обвиняя ту во всех грехах. Брызгала слюной и кидалась на Светку, что та завидует сестре и тоже готова лечь под её Коленьку. И снова у Светланы картинка из прошлого, мать кидалась точно так же к ней и кричала, что дочка только спит и видит, как бы залезть под её Толечку.
Светлана заплакала. Громко, навзрыд. Корявого уже в кабинете не было. Его увели сразу, Наташку тоже попросили выйти в коридор, чтобы не мешала. Та вышла, но всё время открывала дверь, чтобы слышать всё, о чём говорят в кабинете.
Капитан сказал, что сейчас поедут к судмедэксперту, он уже с ним созвонился, а потом отпустит сестёр домой. Лида снова заплакала. Капитан смотрел на девчонку с жалостью. Он вообще такие дела не любил. И самое главное, что не видел перспективы у этого дела.
Сёстры, скорее всего, договорятся, и уже завтра прибегут забирать заявление обратно. Родная кровь, что поделаешь. Но судебно-медицинскую экспертизу делать надо. Начальство по голове не погладит, если все процессуальные тонкости не будут соблюдены. Всё должно быть в рамках закона.
Домой Светлана с Лидой попали уже почти под утро. Наташка пыталась тоже влезть в милицейский Уазик и ехать с ними на экспертизу, но капитан её решительно отстранил, велел ехать домой, Корявого никто уже не отпустит.
После осмотра, который и Света и Лида посчитали унизительным, девочка ещё больше расстроилась. Свету в кабинет, где сестру осматривали, не впустили, но ей было всё слышно. Судмедэксперт диктовал, а медсестра записывала.
Врач подробно описывал синяки и ссадины в области промежности, а когда Света услышала про два сложенных пальца судмедэксперта, задохнулась от возмущения. Он что, измеряет там, что ли? И чего он туда лезет! Снаружи не видно ему, или что? Ей стало жалко сестру и казалось, что наступила темнота. И никакого просвета. Очнулась от едкого запаха, перед носом ей водили ваткой с нашатырём.
Капитан увёз сестёр домой, те сидели в машине, прижавшись друг к другу. И спать легли дома на одном диване, Света гладила сестру по голове и успокаивала. А утром не стала девчонок будить. Пусть спят. Вчера был трудный день.
Оставила на столе записку, чтобы в школу не ходили. Обе. Ничего страшного, если один день пропустят. И велела двери никому не открывать. Особенно Наташке, если та придёт. А Света, почему-то была уверена, что та непременно примчится, чтобы уговаривать Лиду забрать заявление.
Весь день Света была, как на иголках. В конце концов, отпросилась у старшей, и побежала домой. Девочки были дома. Кристина делала страшные глаза и рассказывала, как к ним в дверь стучалась Наташка и громко ругалась. А потом грозилась дверь поджечь. Она долго орала, но баба Маша, соседка, вышла и сказала, что сейчас вызовет милицию. Наташка убралась сразу. Ей про милицию не понравилось.
Неделя прошла тихо. Приходила Наташка и просила забрать своё заявление. То просила, то проклинала, снова уговаривала и снова сыпала проклятиями. Лида уже начала сдаваться. Но Света не позволила забирать заявление. Да и никто бы не позволил, девчонка несовершеннолетняя, и от неё не очень-то что зависит.
Огромным ударом стало то, что Корявого отпустили под подписку о невыезде. Первым делом он отловил Лиду около школы и предупредил, что если она не изменит свои показания в суде, если уж не забрала своё поганое заявление, то он устроит ей такой хоровод, что мало не покажется.
Лида про хоровод не поняла, но лицо Корявого не обещало ничего хорошего, и девочке стало понятно, что танцы будут не очень весёлыми. Светлана сходила в милицию, чтобы узнать, за какие заслуги выпустили насильника.
Ей сказали, что Наташка принесла справку из больницы, что беременна и существует угроза выкидыша. То есть, нахождение рядом с ней Корявого резко должно способствовать нормальному вынашиванию ребёнка. Света только вздохнула. Понятно. Не зря Наташка работала санитаркой в гинекологическом отделении.
Дальше дни потекли тягучей смолой, со страхом ожидания суда. Лида вся обмирала, и создавалось такое впечатление, что это её будут судить, а не того гада, что испортил ей жизнь. А жизнь, действительно, превратилась в кошмар.
Корявый сам растрепал по городу, что переспал с Лидкой. Рассказывал смачно подробности и непременно указывал на то, что всё было по согласию, а теперь она хвостом крутит. Наверное, хочет, чтобы он Наташку бросил, а на ней женился.
Лиду стали дразнить. Девочка бросила школу и сидела дома целыми днями, сильно похудела и Света стала бояться, что сестра что-нибудь сделает с собой. Когда принесли повестку в суд, Света даже обрадовалась. Наконец-то! Корявого обязательно посадят, это даже не обсуждается. И что бы он не говорил, и даже если Лида изменит свои показания, ему всё равно светит срок.
В день суда Света отпросилась с работы, она законный представитель потерпевшей, и её присутствие в суде обязательно. Лида сказала, что на минутку забежит к однокласснице, Света ничего не успела сестре сказать, а та уже щучкой выскользнула за дверь.
В здании суда было полно народа, И Света подумала, что все эти люди пришли на суд, где будут судить Корявого. Но оказалось, что у тех свои дела. Корявый ухмылялся, Наташка висла на нём и корчила рожи сестре. Лиды всё не было. Секретарь уже несколько раз выходила и кричала- потерпевшая Гизовская! Есть потерпевшая Гизовская? Но потерпевшей нигде не было.
Заседание суда отложили на другой день. Всем выписали повестки, и участники процесса стали расходиться по домам. Света мысленно несколько раз проверяла сегодняшнее число и старалась себя убедить, что сегодня не понедельник. На самом деле, был вторник, но легче от этого не становилось. Сердце сжимала невидимая рука. И эта рука была недоброй.
Света брела домой, еле переставляя ноги. Почему-то страшно не хотелось жить. Вернее, не так. Было страшно. И не хотелось жить. На улице пасмурно, и от того, наверное, и на душе было темно. Света про себя подумала, что зря ей мать дала такое имя.
Светлана- светлая, и всё должно бы быть светлым. Вся жизнь должна быть светлой. Должна, но не обязана. Жизнь вообще ей ничем не обязана. И судьба ей уготована не радостная. Короче, несчастная Светка, и всё тут. И когда только наступит светлая полоса в жизни…
Навстречу Светке бежали какие-то девчонки, они размахивали руками и кричали. Света остановилась и оглянулась, кому девчонки так громко кричат. Потом медленно повернулась, понимая, что кричат именно ей. Она узнала Лидочкину подружку- Ларису Емелину. Девочка часто бывала у них в гостях. Лариса остановилась около Светланы. Помертвевшими губами, с трудом выговаривая слова, Света только и смогла произнести- Ли-и-и-да?
Лариса кивнула.
-Лида…она…под поезд…
Света зажала руками рот. Потом подняла глаза к небу- будьте вы прокляты! И это относилось и к сестре Наташке, которая с сегодняшнего дня перестанет быть ей сестрой и к Корявому, которого Светка разорвала бы сейчас собственными руками.
Девчонки рассказали, что Лида вместо суда пошла к железной дороге. Подробностей они не знали, но весь город уже гудел. Новость бежала по городу, петляя от дома к дому, обрастая всё больше и больше ужасами происшедшего. Теперь весь город был на стороне Лиды. Но это уже ничего не меняло. Несчастной и затравленной Лиды больше не было.
Света дома нашла записку, которую оставила сестра, перед тем, как убежала из дома. Неровным почерком, написанная наспех, записка рвала душу на части. Света перечитывала её снова и снова, пока листок не превратился в мокрую тряпку. Это слёзы лились на неё непрерывным потоком. Лида написала:
« Светочка, миленькая моя сестрёнка, прости меня за всё. Боюсь я этого суда, и Корявого боюсь. И Наташку ненавижу. Я хочу, чтобы эта тварь сдохла вместе со своим гадом. Я тебя очень люблю. И Кристину тоже люблю. Если обидела вас чем, простите меня. Но у меня нет больше сил.»
Внизу была подпись-Лидия. Именно взрослое имя. Света подумала, что Лидочкина жизнь оборвалась, как будто за несколько дней она прожила её всю. Разом. Как пропивает пьяница всю получку в один день, оставив только какую-то мелочь.
Нелепое сравнение, подумала Света, но почему-то именно это пришло ей в голову. Так и Лидочка, разом стала маленькой старушкой, а оглянувшись, поняла, что жизнь закончилась. И Лида сама распорядилась своей жизнью.
Потом были похороны. Из интерната приехали братья. Света не стала скрывать от них причину смерти и то, что предшествовало решению Лидочки свести счёты с жизнью. Братья посуровели лицом, сжали кулаки, и Света пожалела, что рассказала им всю правду. Хотя, они и без неё бы всё узнали.
На похороны притащилась и Наташка, но ей не дали даже подойти к гробу, в котором лежала красавица Лида, в белом платье и с венком из белых цветов на голове. Народу было столько, что процессия была больше похожа на первомайскую колонну. Только без флагов и воздушных шаров. Света билась у гроба в рыданиях, братья молча сидели и глотали слёзы, изредка вытирая руками красные глаза. Лихорадочный блеск их глаз не предвещал ничего хорошего.
Ночевать братья отправились в родительский дом. А утром Свету ждал новый удар. Братья забили Корявого до смерти, не оставив на нём живого места. Досталось и Наташке, но её не били, просто отпихивали в сторону, чтобы она не мешала свершению правосудия.
На похороны Корявого никто не пришёл. Несколько уголовников, да рыдающая у закрыто гроба Наташка. Братья постарались на славу, от Корявого остался только окровавленный мешок с костями. И без лица.
Пацанов забрали в милицию. Через три месяца был суд. Судили только старших, Генку и Мишку, они уже достигли возраста, с которого наступает ответственность за убийство. Олегу ещё не было четырнадцати лет, и старшие братья упорно на суде говорили, что младший не участвовал в преступлении, хотя тот и рассказывал подробно все обстоятельства дела.
Сжимая побелевшие кулаки, мальчишка в статусе свидетеля по делу и в присутствии педагога, рассказывал, как пришли к сестре, сделали вид, что не будут ссориться, даже сели за стол, чтобы выпить с Корявым.
Как Мишка сказал, что пошёл в туалет, а сам тихо вернулся и бутылкой из-под шампанского, что нашёл в сенках, ударил Наташкиного сожителя по голове. А потом братья месили его ногами. И добивали той самой бутылкой из-под любимого Корявым напитка.
Корявый при жизни обожал шампанское, и каждый раз, после удачного дня, когда улов был неслабым, покупал несколько бутылок игристого напитка. Праздновал, так сказать. Больше не пить Корявому шампанского и не поглаживать любовно бока зелёных бутылок.
Жизнь за короткий период выкосила всех Светкиных родственников. Наташку она сразу вычеркнула из списка, больше она ей не сестра. Лидочки больше нет. Олежку перевели в другой интернат, закрытого типа. Мишку с Генкой определили в колонию для малолетних преступников. Осталась только Кристина. Маленькая дочка. Свет в окне. Единственный свет для Светки. Только бы и он не погас.
продолжение http://www.proza.ru/2014/03/31/393