В лабиринтах.
После отъезда Татьяны, я общалась в основном с Вероникой. Длинные монологи на ее кухне, и потерянное осенними вечерами время, наводило большую тоску. Откровенно делясь с подругой, не слыша нового от неё, жившей желаниями в прошлом.
....
Осенний вечер подходил к завершению, вечерний воздух становился прохладней, сильнее полил дождь. В такие дни чаще нападает хандра.
- Не узнаю тебя, Ирис, - встряхнув пепел с крепкой своей сигареты, затянувшись, заметила Вероника. – Мне кажется, ты на себя не похожа, а как там на улице?
- Не знаю, если что,возьмём зонт.
Веронике захотелось вновь поскандалить с экс мужем, и не откладывая на потом, мы решили - «встряхнуться», а заодно зайти в бар, где работает он..
Все шло своим чередом, мы вошли в бар, где пустовал один столик, заняв его, ожидая увидеть её экс супруга.
- Кажется, одну из вас зовут – Вероника?
- Ну, да.- Ответила я, обратив внимание на молоденького официанта.
А, он словно, оправдываясь, произнес: - Мужчина за столиком, с права, просил, передать Вам фруктовый десерт и коктейли с «Мартини».
- А, понятно, всё опять начинается? - Скажите ему, ну, если он так сильно хочет пусть передает, - что только не делается, обязательно требуется удивлять - поделилась выводами со мной Вероника.
- Благодарю, я передам.
Он вернулся к столику, откуда нам передали напитки и, повернувшись к незнакомцу лицом, видимо сообщая ему, что услышал от нас.
- Вероника, представить только, как мы ошиблись, считая, что это твой Сержик, за дальним столом, оказывает знаки внимания, - я окинула блюда с десертом и триста граммовые стаканы коктейля.
Через долю мгновенья, заметив, фигуру официанта, метнувшегося к эстрадной площадке, следом музыка прервалась и сменилась на ритм-энд-блюза.
Сделав глоток, оставив свой столик я устремилась, к танцующим, сливаясь, извиваясь с ними в одном из небольших кругов, в непонятном и страстном желании.
Не упуская случая, дорогу преградил поклонник, он остановился, приглашая на медленный.
Вероника же оставалась на месте, одна, она не охотница танцевать.
- Олег,- представился он.
Я посмотрела ему в глаза; такая же, как давно, радужная оболочка с примесью зелёного цвета.
- Вы, чем – то, мне напоминаете кого – то .
- Отгадайте.
- С чего начать? Столько вариантов…Известного актера, но этого не может быть!
- Вам кажется странным, человек умер, а двойник его рядом?
- Да, вспомнила, «Пираты двадцатого века».- нашлась я, - Многие находят образ его привлекательным, он считался секс символом ушедшей эпохи.
- А Вы?
- Я, не хотела бы Вас разочаровывать, но мне он представляется несколько другим.
Может даже, на взгляд других совсем не сексуальным, как казалось и мне когда - то в начале, - я сделала паузу не желая пускаться в свои далёкие воспоминания, - Но, если Вас, немного утешит, голос Ваш сексуален, верите?
- Стараюсь понять, - произнес Олег, однако, глаза его в эту минуту выражали противоположное состояние – совсем не обиду, а торжество и живой блеск.
Мелодия смолкла, и, я разрешила ему переместиться за столик к нам. «И,тем не менее...Что - то в нём узнавалось, казалось мне давно знакомым, возможно, это его манеры», - испытывая и ощущая своё неожиданное расположение к малознакомому мужчине.
Скорее всего, он был импозантным, интригующе сдержанным и терпеливым . Внимательно наблюдая за взглядом, оценивающим его, достав из кармана, летнего не по сезону костюма, мундштук из тёмной кости с позолоченным верхом.
Спросив разрешения, Олег, прикурил сигарету, вставленную в мундштук, и задал провокационный вопрос со слегка ироничной в его голосе интонацией:
- А, как вы, не курите? - «Как будто бы он был удивлен этой новостью: дело в том, что раньше, вернее, иногда я курю, хотя знаю, что и ради времяпровождения не стоит этого делать. Тем более, не имея сильного пристрастия к сигаретам». Тем временем,он продолжал свой монолог, внимательно рассматривая мои руки и останавливая на них, свой долгий, выражающий его внутреннее состояние взгляд.
Наш столик находился в некотором удалении от громко звучащей музыки но, шум от неё заглушал беседу.
- Ирис, разрешите, я подвину стул ближе?
Я кивнула, Олег встал и, взяв стул, слегка опустив руку, на ней был массивный браслет, дополняющий стиль. И в эту минуту заметив кольцо на его руке, и обратив внимание на кисти рук, они были ухоженными и, небольшими, бриллиант переливался своими темными гранями.
«Какое – то «де жа вю», оно в точности повторяет, другого Олега. Почему же многое в новом знакомом, говорит мне о прошлом, напомнив руки другого, фигуру и, те же глаза?»
Невольно, задаваясь этим вопросом, я нервничала, теряя внимание к разговору, он продолжал рассказывать мне о влиянии сигарет на поведение человека и возможных моментах, связанным с самочувствием, при употреблении сигарет со спиртным. С моей стороны это воспринималось, скорее как заботливые наставления отца, чем беседа мужчины с его дамой сердца».
Музыка стихала, когда работа ночного бара подходила к концу. Вероника вернулась, сообщив, что всегда, её вечера, заканчиваются с ним только скандалами, имея в виду экс мужа.
Ветер набирал силу, все быстрее разгоняя тучи. В темноте ночи появилась луна, тогда мы и сели на лавочку у моего дома.
Провожающие нас, оказались знакомы, и по дороге подруга с его коллегой отстали, оставляя нас с Олегом вдвоём..
Тогда же он попросил: - «Останься на минуту со мной».
Не доходя до квартиры, Олег взял мою руку и нежно провел губами:
- Как не хочется покидать тебя, Ирис, но мы увидимся?
Я не знала, ответа..
- До завтра.
Преодолевая многочисленные ступени, поднимаясь по лестнице пятого этажа вверх, чувствуя, что на ходу засыпаю, и войдя в коридор квартиры, я заставила принять себя душ и сразу уснула.
Следующим вечером мы гуляли по набережной, звезды казались редкими, среди нависающей над головой темнотой небосвода. Погода не баловала в ноябре, мы пили вино и смотрели на повторный круг набегающих волн. В ночи, их островки , освящённые яркими бликами от фонарей, завораживали. Шторм набирал силу, при свете набережных огней, брызги от сильных ударов, искрились. Ветер усиливался, становилось холодно, и, наконец, пошел дождь.
- Не спеши так бросать меня, - произнёс Олег, угадав мои мысли, - Скажи лучше мне, в чем твой секрет?
- Тебе не понять, но если ты спрашиваешь, ты наверно, глуп, глуп, как последний дурак, - невольно и где – то в глубине души на него злясь, что находясь с ним, меня не покидают ощущения, «присутствия Олега»… другого..
- С тобой я - дурак. – не обижаясь, скорее с иронией повторил он.
- Почему, мне легко, так, - продолжал философствовать, блуждая в себе,- я забываю проблемы, когда ты - рядом они - растворяются, и, ничего, ничего не существует, вообще, кроме ультрамарина, яркого ультрамарина глаз. Я тону в первозданной их глубине. Ты загадочна и женственна. Вместе с тем, являешь гармонию, все слова, движения - естественны и аристократичны.
- Что же ты, делаешь здесь? - Спросил он меня о моём сокровенном, - «о том, что терзает меня давно, и я сама себе не могла ответить, - зачем и, что я забыла здесь». «Здесь в этих бесконечных лабиринтах дней, так странно похожих один на другой.. Короткая пауза длилась, минуту и рождая ответ, который стал откровением и неожиданностью для себя: - Может быть, и я забываю проблемы.
Открывая сейчас ему - мои тайные мысли, терзавшие меня уже столько лет своей безысходностью – я удивлялась сама, словно на спиритическом сеансе я узнавала истину. Затем, я ощутила усталость.
Больше не хотелось отвечать на его вопросы. В паузе была своя прелесть, некоторое время я молчала. Мне вдруг стало хорошо с ним вдвоем в ночной тени среди пустынной набережной, но, становилось туманно, небо затягивалось облаками. В промозглом воздухе, ощущалась сырость.
- Ирис, давай зайдем по пути ко мне, я захвачу теплую куртку и, согрею тебя, ты продрогла.
- Конечно, хитро,- но, я соглашусь.
.Покидая мокрую набережную, мы поднимались наверх на виллу, которую снимал он. Одинокая усадьба в стиле тридцатых, только оснащенная, всем современным. Войдя в нее, из фойе, передвигаясь по мягким ступенькам, покрытым ковровыми дорожками вверх. В спальне, тяжелая вишневая мебель придавала всей обстановке торжественный вид. У тумбочки, возле постели я опустила бутылку с вином. Олег, присевший, у ног, напомнил собой огромного пса, ждущего ласку покорно и терпеливо. В уютной спальне было тепло, разыгравшаяся за окном стихия, придавала особый шарм этим поздним часам. В тишине все отчетливей слышался дождь, барабаня ударами и, стекающий крупными каплями по стеклу.
Я закрыла глаза и задумалась на минуту, - красивая реальность, скоро вспорхнёт, растают в воздухе нежные объятия ..
Олег целовал мои руки,- каково быть тебе самой собой?
Я погладила его мягкие волосы, - Каково быть, на этом этапе жизни?- Одиночество меня не тяготит, иногда мне нравится, когда я одна. Люблю межсезонье, оно позволяет подумать, взять себя в руки. И, надеюсь, есть время, чтобы стать в личном счастливей.
Мы снова встретились взглядами, он встал с ковра и, взяв в серванте стаканы, наполнил их красным вином, «всё то же «Киндзмараури», пронеслось в моей голове, почему так случается - люди разные, а вкусы одни?»
Предложив мне, пригубил немного вина, делая небольшие глотки, как будто собирается, что – то сказать и, я не ошиблась.
- Я подниму бокал за мечты, словами говоря о себе словами писателя -
( строки из детектива "Зависть"- писатель Людмила Ломака );
- «..Недавно, ходил всю ночь по чужому городу. Так красиво, неоновые лампочки вывесок так и притягивают, зазывают зайти на огонек, так и засасывает в водоворот желаний.
А оглядевшись, вдруг понимаешь, что теряешься в этом холодном великолепии. Да, это город больших надежд, перспектив, карьерного роста, но для этого нужно быть в постоянном движении, остановишься, тебя тут же обгонят. Люди как зомби - хищные холодные усталые глаза, натянутые улыбки. Раньше я мечтал вырваться, куда - ни будь, что б никому до меня не было дела. И вот я здесь, - « сбылись мечты идиота». А я, как и Остап Бендер, не почувствовал радости. Правду говорят, нужно уехать, что бы понять, что жил в раю. Боже, как я хочу обратно..»
Но, это не единственное, что я хочу.
Олег приблизился и долгим поцелуем поцеловал мои губы, я оставила бокал на подоконнике
, и спросила: - шпрехен зе доичь?
- Я, - когда ответ прозвучал на немецком, я попросила его: - Почитай мне стихи. Каждая произнесенная строка, начиналась одним: - «Либен клайне»-5- любимая женщина – в переводе с немецкого языка.. Немецкий наиболее выразительный из романских языков, на меня производил особое впечатление. Я не понимала языка, но мне нравилось его слушать. Шум ветра и дождя дополняли мелодию стихов, их ночной звук сочетался с шумом бамбука, растущего за окном.
Некоторое время мы общались на абстрактные темы, и на темы « востока», перейдя к «камасутре» на практике.
Очень страстный неутомимый любовник в эти минуты был ласковым.
- Мне жаль, - сказала ему, - мне надо спешить.
Мы возвращались, дождь не переставая, хлестал нас в лицо, с каждой минутой усиливаясь. Зайдя в подъезд, поднялись до моей двери.
-Ты благоухаешь как младенец, - сказал он, продолжая целовать меня.
- Я хочу быть с тобой снова и снова. Не знаю, что может произойти завтра, но мне хочется остаться с тобой. « Я верила его словам, в эти ночные минуты они возбуждали, лаская мой слух своей правдой - влюбленный мужчина всегда желает одного - не расставаться с тобой».
- Ирис, я с ума схожу - от тебя, ты мне нравишься - безумно!
Он повторил слова, услышанные мною от другого человека, уже как больше года назад:
Растущее желание затмевало доводы разума, мы поднимались на крышу, где среди царящей темноты стоны заглушали вой ветра. Странные хриплые звуки ржавого железа от соприкосновения с деревянными консолями, замолкая, возникали с новым порывом ветра, сопровождаемые стуком по бетонному полу. Холод и страх отступали, только страсть еще сильнее накаляла тела и овладевала нами, но в какой-то миг, я, словно, ощутила на себе взгляд, затем, отбросив эти невозможные мысли, забылась в сладкой истоме.
Спустившись по ступенькам, мы расставались.
Я молчала, Олег поцеловал меня, и я открыла дверь, исчезая в ночи.