Проезжаем мимо Дома Культуры, построенного после моего отъезда из села. Но мне по душе старый деревянный клуб с огромным зрительным залом, со сценой очень высокой и занавесом темно-синим, за которым мы прятались, играя в наших детских спектаклях. Последняя репетиция накануне 23 февраля. Учительница русского языка и литературы Елизавета Ивановна руководит нами шестиклассниками-артистами. Идет прогон пьесы про партизан. Я играю девочку, собирающую в лесу хворост и нахожу под ветками и листьями раненого партизана.На сцены навалены ветки елок, берез. Под ними и лежит ученик нашего класса Женя. Женя, исполняющий роль раненого партизана, пытается войти в роль: лицо его строго, на руках и груди бинты, окрашенные свеклой. Лежит, так, что думаешь, что ему очень больно. По сценарию, я должна сказать ему, что родной ты, мой и дать кусочек хлеба и соленый огурец. Хлеб дома есть, а за огурцом надо спуститься в погреб. У моей мамы, как назло прихватило спину и на мою просьбу достать из погреба огурцы, моя мама мне ласково говорит, всю жизнь не будешь артисткой, а придется работать. Так в те времена считали, что артисты не работали, а играли всю жизнь. "Слазь ка ты сама в погреб и заодно, и домой набери огурцов из большой бочки. Да гнет вытащи и промой и круг тоже, на котором лежит гнет." Спускаться в погреб мне не хочется, лестница скользкая, сырость, да еще тащить ведро с теплой водой, чтобы промыть все. Огурцы лежат в бочке с капустой и возиться с капустой, вытаскивать огурцы мне не хочется.
Махнув рукой, что мол без огурца обойдусь, убегаю на репетицию. Мальчик, играющий роль раненого партизана, ну очень мне нравится, нравится так, что я боюсь признаться себе в этой детской любви. И сказать ему "Родной ты, мой" у меня не получается. Мямлю, что-то себе под нос. Елизавета Ивановна выходит из себя, раз десять повторяет:"Родной ты, мой" и меня заставляет повторить. Я выдавливаю онемевшим ртом слово "Родной", но дальше "Ты мой" застревает во рту. Наклоняюсь над Женей, смотрю в его черные красивые глаза, он тоже смотрит мне в глаза и какая -то искра, пробегает между нами. Ласково говорю, что "Родной ты, мой", даю в его руку кусочек хлеба, а вместо огурца, не понимая, что делаю, подношу к его лицу, пресловутую фигуру из трех пальцев. Искра, пробежавшая между нами в зрительном зале исчезает, полном жителей села Нового, которым все интересно и репетицию посмотреть, и спектакль посмотреть завтра. Высвободив руку из веток, Женя толкает меня, причем больно. Поскольку я стою, наклонившись над ним, лежащим под ветками и у меня преимущество перед ним, лежащим, пинаю его ногой, второй раз толкнуть не получается. Он успел схватить меня за ногу, я падаю на Женю, отчаянно колочу его руками и взамен получаю удары кулаком. Зрители, прибежав из зала, растаскивают нас. Елизавета Ивановна отчитывает меня и грозит вызвать отца в школу. С Женей переглядываемся и я строю ему рожицу. Он в ответ показывает кулак. Следующий номер поем с Женей песню про Калину-малину, что в саду ягоду брала с притопом и прихлопом. Женя пытается притопнуть по моей ноге. Я хлопнуть его по руке.
Вечером отцу передали записку, что я сорвала репетицию и предупреждение, что если я сорву завтра выступление артистов нашей школы, при этом напомнив отцу, что за игру на уроке в дурака в карты, причем напомнили, что карты были нарисованы вашей дочерью, то есть мной и меня не исключили со школы, только потому, что получала хорошие оценки. А сейчас не поглядят на оценки и на то, что мы Вас Михаил Васильевич, уважаем, несмотря на отвратительное поведение вашей дочери. Прочитав записку отец посмотрев мне в глаза, сказав, что в нашем роду Лосицких, босяков не было и он надеется, что выступление, доморощенных артистов я не сорву. Я заплакала и сказала, что не хотела плохо делать, просто так получилось. "Хорошо, я приду на праздник" Отец на представлении сидел в первом ряду и улыбался мне. Я играла для отца, мысленно повторяя, что папа я люблю тебя и не подведу. Концерт прошел на "Ура". Несколько раз мы выходили кланяться зрителям и благодарные зрители, попросили встать отца и аплодировали ему, за прекрасное исполнение мной роли. Но самое интересное, что Женя перестал мне нравиться и следующие роли я играла с другом Жени Колей, который терпел мои безумные поступки и ласково улыбался мне!