...Ровно в полдень на центральной площади города собралась возбужденная толпа с дудками и фотоаппаратами, чтобы стать участниками исторического события - "реконструкции" памятника Ленину. Пришедшие галдели и переговаривались между собою и вели себя как на ежегодном открытии новогодней елки - всем своим видом демонстрируя радостное предвкушение праздника.
И только дед Юра, давно разменявший десятый десяток, был в дурном расположении духа - народу собралось больше чем он предполагал, а его товарищи по компартии лишь нерешительно топтались в стороне, негромко переговариваясь между собой.
Старик очень пожалел, что оставил дома охотничье ружье, но сдаваться без боя ветеран Великой Отечественной посчитал для себя позорным, поэтому он, собрав остатки своих сил. неторопливо поднялся на постамент, достал из кармана широкий скотч и проворными движениями рук стал себя приматывать к гранитной глыбе. "Руки прочь от Ленина!" - выкрикнул дед Юра, и толпа тревожно зашумела.
"Пшел вон отсюда, придурок!" - два крепких парня грубо отлепили протестующего от памятника и схватив его за руки и за ноги вынесли за пределы демонстрации, бросив старика на мокрую пожухлую траву. "Они сражались за Родину!"- орал дед Юра, отчаянно сопротивляясь, потом громко пел "Интернационал"... Когда сносили памятник Его Вождя, накинув Ильичу петлю на шею, сердце вдруг сильно сдавило, вдоха-выдоха сделать больше не получилось и под радостные возгласы и аплодисменты митингующих, дед Юра тихо умер, устремив потухший взгляд в синее небо...
Хоронить усопшего решили соседи по хрущевке (сперва они хотели поручить это дело собесу, но потом под подушкой покойного нашли большую пачку американских денег, и сразу же вспомнили, что дед-то им уже как родной - надобно и проводить его по-человечески).
Гроб купили самый блестящий и модный. Цветов было море, а вместо традиционного отпевания заказали духовой оркестр (дедуля был ярым атеистом и тяготел к музыке). "Еще бы автоматчиков позвать", - сокрушался токарь Вася, но в воинскую часть так никто и не пошел - некогда, нужно было много всего купить на поминальный обед, который решили провести прямо во дворе дома. "Потеплело как... Может, как раз и шашлычок первый сообразим? Все равно мясное ведь нужно что-то", - предложил сантехник Рома, и все его поддержали.
День похорон выдался весенне-солнечным. Музыканты играли душевно и торжественно, гроб сверкал всем на зависть (особенно переживала Никифоровна, которая недавно отметила свое девяностолетие - что у нее таких пышных проводов не предвидится - пенсии едва на валидол хватает). Дед Юра был одет в серый костюм с отливом и выглядел очень важным и солидным - как какой-нибудь депутат.
Церемонию портило отсутствие слез - и это заметили все присутствующие. Тогда женщины решили спасти положение, и первой разрыдалась беременная Галя (муж загулял со студенткой ПТУ и подарил девке фамильную пепельницу из горного хрусталя).
Вслед за Галиной заголосила ее мама Рая - скоро родится внук, а стиральную машину до сих пор не купили - и писяные-каканые пеленки придется стирать вручную ("У-у-у!").
Больше всех тужила старушка Никифоровна - смерть не за горами, а таких похорон, как у Юрия Павловича, ей не видать... соседи будут сравнивать церемонии, и сравнение будет явно не в ее пользу.
Когда тело усопшего было передано земле, участники похорон тайком друг от друга в радостном нетерпении потирали руки - в предвкушении шикарного обеда. Во дворе буквой "П" стояли накрытые столы с обилием разнообразной снеди, дорогой водки в красивых запотевших бутылках, а голову кружил аромат шашлыка.
"Выпьем за Палыча! Пусть там ему землица будет пухом. Мы до его лет не доживем!" - произнес торжественную речь сантехник Роман. "Ты не доживешь - так бухать", - укоризненно заметила его супруга Раиса, - "И я с тобой сдохну вместе - всю нервы мне испортил, урод".
После пятого тоста все присутствующие забыли о виновнике торжества и вели себя как на рядовой пьянке - ссорясь между собой, бросая в адрес друг друга остроумные шутки, обсуждая главные политические новости страны и вспоминая "раньше были времена... но и сейчас... хорошо сидим!"
Ближе к вечеру участники застолья вдруг заметили, что водка не кончается, и закуски " в метр", что хоть свадьбу празднуй. "Хороший был мужик - Палыч", - произнес Ромка и неожиданно заплакал - он вспомнил как дед регулярно давал ему в долг деньги и никогда не заикался об отдаче. "Ты бы, сынок, поберег печень, - говорил иногда старик с грустью в голосе, - "И жениться тебе нужно... а то пропадешь - сопьешься". Роман тогда послушал соседа и взял в жены розовощекую буфетчицу Раису, о чем не жалел ни разу - если бы не тяжелая рука супруги, сантехник уже давно бы умер от цирроза и в одиночестве... А так - почти не пьет... только когда праздник какой важный.
Глядя на мужа загрустила и Рая. Вспомнился ей тот невеселый год, когда она узнала, что беременна третьим ребенком и собиралась уже делать аборт, но не решалась идти в консультацию... сидела на скамейке у подъезда и лила слезы. Подошел тогда Юрий Павлович, сел рядом, положил руки на ее плечо, подождал, когда она успокоится и все сама расскажет... А потом как бы между прочим проговорил: "У тебя уже есть двое - одежка-кроватка-коляска найдется... дите малое вас не объест - лишнюю кружку воды в борщ плеснешь... Время быстро летит... Жалеть о своем поступке не будешь..."
Так и появилась на свет Галинка. Двое старших детей давно забыли мать и разлетелись по разным уголкам страны, а младшенькая - единственное солнышко, которое всегда греет душу. Страшно представить, что было бы, если бы тогда Раиса деда не послушала... Кстати, с каждой пенсии Палыч всегда давал Галинке кругленькую сумму на обновы и сладости, даже тогда, когда девчонка выросла и вышла замуж...
"А меня дед Юра научил шить", - произнесла Галя сквозь слезы, вспоминая как в детстве, когда мама задерживалась на работе, сосед успокаивал плачущую малышку, показывая ей как делать забавных куколок из цветных лоскутов ткани. Девочке тогда очень понравилось заниматься рукоделием, и теперь она - известная в районе швея.
Токарь Вася вдруг вспомнил о том, как дед защищал его, двенадцатилетнего пацана, от соседских хулиганов, которые регулярно избивали худенького сутулого парнишку зная о том, что за него некому заступиться - у него не было ни отца, ни старшего брата. Дед Юра тогда о чем-то пошептался с пацанами, и с тех пор они никогда больше не трогали Василия, наоборот, позвали его к ним в импровизированный спортзал, который они оборудовали в подвале дома номер восемь, и обучили мальчишку премудростям восточных единоборств. Чемпионом он так и не стал, но со своими бывшими обидчиками дружит до сих пор...
"Жалко деда..."- сказал тихо Вася и закрыл лицо руками.
А потом пошел мелкий теплый дождь, которому все очень обрадовались - из-за капель его не было видно слез, которых все почему-то теперь стеснялись...