Глубокая ночь. Нескончаемый ливень бьет в лобовое стекло и дворники старой шестерки с трудом успевают открывать нам взор на пустую трассу. На спидометре 110 км/ч. Сложив ужасную погоду, старую машину и пьяного водителя и помножив это на 110 км/ч, можно с уверенностью сказать, что на первом же повороте мы превратимся в кучу мяса, намотанного на груду металла, оставшегося от нашей шестерки. Элементарная математика... Ну и пусть. Хрен с ним. Назад, кажется, дороги уже нет. Да и что там сзади?
Беру сигарету и подкуриваю. После первой же затяжки салон наполняется горьким сигаретным дымом. Твою ж мать... Как я в это влез? Во рту появляется соленый привкус крови. Его ни с чем нельзя спутать. Что за ***ня? Это явно не моя кровь. Смотрю на руки, это на них кровь, кровь на сигарете, кровь на моей белой кофте. Теперь она ещё и у меня во рту. Надеюсь эта свинья не болела СПИДом... Хотя вроде он так не передается... Интересно, что будет если вампир выпьет кровь какого-нибудь спидозника?
- Как думаешь, что будет если вампир выпьет кровь какого-нибудь спидозника? - спрашиваю я Вадима.
- Ничего. СПИД не передается таким образом. - отвечает Вадим, не отвлекаясь от дороги. Затем через секунду добавляет: - Если конечно у вампира нет ранки на деснах.
Пожалуй это самая долгая ночь в моей жизни. Она даже длиннее той ночи, когда я лишился девственности. Всё, игры кончились. Всё превратилось в вязкую серую массу быта, а я как конченый неудачник понял это самым последним. Так бывает, когда в дети играют в прятки, а потом разбегаются по домам, и среди них всегда находится лох, до ночи сидящий в своей "нычке" и ждущий, когда его найдут. Куда-то пропало всё что я любил. Незаметно, потихоньку стерлось. Друзья женились, нашли престижные должности, устраивают жизнь, а я всё ещё застрял в тех временах, когда всё было легко, просто и весело, всё сижу в нычке, жду, когда меня найдут. Я так и остался просто биомассой, бесцельно живущей на этой проклятой планете уже четверть века. Теперь каждый сам по себе, каждый сам за себя. Раньше мои близкие заставляли меня держаться на плаву, потом они все исчезли и на плаву меня стала держать ненависть. Ненависть ко всему живому. Она заставляла меня двигаться, бороться, терпеть, дышать. Но потом и ненависть перегорела, и остались во мне только остывшие угольки, которые когда-то были душой. Конечно же это не повод для суицидальных мыслей, на это у меня есть куда более веский аргумент. И этот аргумент сейчас в нашем багажнике, а я чувствую вкус его крови во рту. Да и о суициде никто не говорил, это скорее моя последняя игра. Игра ва-банк, всё или ничего. Точнее будет сказать: хотя бы что-то или совсем ничего, ведь ничего нет только у мертвых, а у остальных есть хотя бы жизнь. ****ь, как же я влез во всё это говно?
Закрываю глаза, откидываясь на спинку сидения, начинаю анализировать сегодняшнюю ночь.
А ведь ещё в начале вечера я сидел себе дома, в своей заёбаной хрущевке, и смотрел телек. Стук в дверь. Недоумевая, я подошел и, посмотрев в глазок, мягко говоря охуел. В подъезде стоял Вадим. Последний раз я его видел два месяца назад, мы были лучшими друзьями. И оба работали галимыми барменами в гламурном клубе, который ненавидели всей душой. И работу тоже ненавидели. Ненависть нас и связывала. Но потом он пропал... Как же это было? Пару месяцев назад мы как обычно бухали на работе за барной стойкой с клиентами, когда Вадим сказал, что у него есть кое-какие дела и ему нужно уехать. Он сказал, что через час приедет.
А я был настолько пьяный, что даже не поинтересовался, какие у него могут быть дела в два часа ночи. Хотя логично было бы предположить, что он поехал кого-то ****ь. Или решил прикупить фена, а может и травы, чтобы разбавить вечер. Он тогда так и не вернулся. На следующий день, когда я вышел на смену, его снова не было и его телефон был вне зоны доступа, а часам к десяти вечера в клуб заявился шеф собственной персоной. Разумеется директор одного из самых блатных клубов города не обычный дядя с соседнего дома, а самый настоящий бандит. Держал он сие заведение с двумя своими братьями, которые были отморозками на всю голову. И тогда-то я узнал о событиях прошлой ночи. Он позвал меня в свой кабинет, усадил на кресло и спросил, глядя в глаза:
- Где твой ****ый дружок?
Я ответил, что не знаю, а шеф лишь выложил на стол пистолет. Конечно, в глубине души я понимал, что прям тут он меня не убьет, но при виде ствола любой пересрется ни на шутку.
Я стал заикаясь рассказывать, что Вадим вчера отлучился и пропал, что я правда не знаю где он. И вообще, ЧТО ****Ь ПРОИСХОДИТ?!
- Твой кент вчера взял двух моих охранников, друзей моего младшего брата, и повез домой к какому-то гомику. Там избил его до полусмерти, перерыл весь его дом, нагрел на крупную сумму денег и скрылся. А этот пидор - сын прокурора, а прокурор в свою очередь мой коллега. Понимаешь? - объяснил шеф, впиваясь в меня парализующим взглядом.
- Ну... Так... А я тут при чем? - с трудом выговорил тогда я в ответ, пытаясь переварить всю эту информацию.
- Ты ****ь?! - заорал шеф, сильно ударив по столу кулаком, размером с мою голову. - Ты ***** найдешь своего Вадима и заставишь отдать те деньги, что он взял! А ещё вы оба, *****, мне отдадите деньги, которые пришлось заплатить мусорам, чтобы отмазать моих охранников! Понял, сопляк?!
В ответ я промычал что-то нечленораздельное и направился к выходу.
- Я ещё с тобой не договорил! - заорал шеф.
Я обернулся и тот абсолютно спокойным голосом, как ни в чем не бывало продолжил:
- Если не найдешь Вадима, то будешь за всё отдуваться сам. С тебя восемьсот пятьдесят тысяч рублей. Мне всё равно что и как ты будешь делать, но через три месяца у меня на столе должна лежать эта сумма.
- Но... - вяло попытался возразить я.
- Заткнись и скажи спасибо, что я тебе так много времени дал. Если не будет денег, то тебе и твоим родственникам придется ***во. А теперь ****уй работать!
Трудно передать словами то, что я испытывал тогда. В голове царил полный хаос, смешанный с ужасом и негодованием. Весь этот бред казался чем-то абсолютно нереальным, будто это не я, будто это происходит не со мной. Целый день я ходил как зомби, ничего не соображая, постоянно ронял всё подряд и отчаянно пытался дозвониться Вадиму. Когда после работы я ложился спать, прямо в одежде, то вслух попросил Бога о том, чтобы утром я проснулся и это оказалось обычным ночным кошмаром. Но этого не произошло.
Итак я открыл дверь Вадиму, и мы около минуты просто смотрели друг другу в глаза, после чего я инстинктивно дал ему в челюсть. Достаточно сильно, чтобы умерить всю злобу, которая у меня скопилась, но недостаточно, чтобы серьезно навредить другу.
- Какого ***?! Вадим, ты ****ь какого хуя натворил?! Ты хоть знаешь, что теперь будет?! Куда ты бля пропал?! - начал орать я на него, пока тот потирал челюсть и смотрел в пол.
- Давай зайдем. Это долгая история... - ответил он и протянул мне пакет с двумя бутылками водки.
Я вынимаю очередную сигарету и закуриваю её, бросая взгляд на Вадима. Он всё так же пристально смотрит стеклянными глазами на дорогу, едва видную сквозь тьму и сильный ливень. Мы выезжаем на серпантин и я хватаюсь за ручку двери, чтобы меня не бросало в разные стороны на крутых поворотах. Наши ремни безопасности лежат на своих местах. А зачем нам пристегиваться? Если что случится, то они нам не помогут. Мне вспоминается абсолютно дебильная социальная реклама, где некий мужик собирается на работу, одевается, целует сына в макушку, улыбаясь машет рукой, и выходит из дома... в окно. В замедленной съемке он с охуевшим лицом летит этажа эдак с пятнадцатого, размахивая руками, как вдруг всё резко меняется, и оказывается, что мужик просто едет в машине. Едет в машине без ремня безопасности. Уж не знаю, что они хотели этим сказать. Типа ездить без ремня равносильно прыжку с пятнадцатого этажа? Что за ****ый бред. То есть что за бред лезет в голову? Неужели у меня нет более насущных вещей, о которых стоит сейчас подумать? Но мозг отчаянно пытается сбить меня с мысли, он кричит мне: "Не думай об этом, будет только хуже! Лучше переключись на другой канал! Мысленно щелкни кнопку пульта и подумай лучше о том, зачем в "Ну погоди!" волк гоняется за зайцем!".
А ведь и вправду, зачем? Съесть? Вряд ли... У волка довольно подозрительные привычки и замашки, причем на других зверей он не смотрит. А заяц похож на малолетнего гомика. Может волк обычный педофил, а заяц - эдакая интерпретация Лолиты из произведения Набокова? Или это не интерпретацией называется...
Я хочу спросить об этом у Вадима, но осознаю, что его мозг не переключает каналы, он-то думает как раз о том, что мы сегодня делаем. В его глазах ни капли сомнения, а мои испуганно бегают. Его руки крепко держат руль, а мои дрожат как у замерзшей шлюхи на трассе. Постепенно паника нарастает и я уже начинаю сожалеть о том, что на это согласился. Мне хочется закричать, заставить Вадима остановить машину, открыть багажник, упасть на колени и просить прощения. Молить о пощаде. Но Вадим берет бутылку водки, лежащую на ручнике и делает пару больших глотков прямо из горла, затем протягивает мне и говорит:
- Не ссы, братан. Всё будет заебок. Мы уже почти закончили.
Это и впрямь успокаивает меня. Нужно просто больше пить и паника не будет наступать. Делаю глоток и вновь погружаюсь в мысли, не обращая внимания на то, как водка жжет глотку.
- На самом деле всё не так... - сказал Вадим после того, как я рассказал то, что рассказал мне шеф.
Он налил нам обоим ещё по рюмке. Моя кухня, в которой мы сидели, была наполненна сигаретным дымом. Пепельница уже ломилась от окурков, а на столе кроме нее, двух рюмок и бутылок водки ничего не было.
- И как же на самом деле всё было? - раздраженно спросил я, подавляя злость и обиду, вперемешку с радостью, что мой друг всё-таки вернулся.
- Только не перебивай. Я расскажу всё по порядку.
- Окей...
- Лику ты помнишь? - спросил Вадим.
- Ещё бы ****ь не помнить твою ****ую возлюбленную! Это из за нее всё, да? - процедил я.
- Нет... Хотя может и да... оооххх... - вздохнул Вадим, проводя рукой по волосам.
Затем он выпил рюмку и продолжил:
- В общем к ней в универе подбивал клинья один мажорный уёбок. Сраное пидрило...
- Тот самый, которого ты избил и ограбил? Так если он педик... - начал я.
- Да не перебивай ты, ****ый в рот! - прервал меня Вадим. - Короче! Этот мажор ей прохода не давал. Он нифига не голубой, он бисексуал. И баб и мужиков ебет. В конце концов она рассказала мне, и я узнал его номер. Позвонил, сказал, чтобы не заёбывал мою девушку, а он лишь начал кидать понты. После этого он как с цепи сорвался! Следил за Линой, постоянно ездил за ней на своей тачке, звонил по ночам и тому подобное. Она всё просила меня не ввязываться, но че я лох какой то что ли? Хули я буду стоять в стороне, как какой-то полупидор внаглую домогается к моей девушке? Тогда-то я и решил перейти из защиты в наступление...
Вадим остановился, налил ещё по рюмке, мы молча выпили, снова закурили и он продолжил:
- Короче я рассказал эту тему охранникам у нас в клубе.
- А хули им-то?! Они тебе кто ваще?! Какого *** ты мне не рассказывал ничего?! - взорвался я наконец.
- Да потому что у тебя и так дохуя говна было на душе!!! - заорал в ответ Вадим. - Зачем оно тебе нужно было, лезть в эту ***ню, когда ты без того ходил последние полгода как зомби?!
- Да какая разница?! Я че по-твоему отказал бы в помощи? Или ты мне не доверяешь? Или что бля?! - продолжал я.
- Уфф... ****ь... ****ец. Ладно, угомонись. Просто дослушай до конца, а? Ты можешь бля ПРОСТО МОЛЧА ***** МЕНЯ ВЫСЛУШАТЬ?! - тряся руками в воздухе выпалил Вадим.
Я откинулся на спинку стула и развел руками, мол "хорошо, давай, я слушаю".
- Спасибо. На чем я закончил?
- Охранники. - ответил я.
- А да. Короче, я рассказал об этом охранникам. Я же знаю, что они тоже бандиты. Не то чтобы серьезные ребята, но связи есть и есть мускулы. Назвал имя и фамилию этого гомика, попросил чтобы они узнали, где он живет, и съездили со мной к нему домой... Я просто хотел его припугнуть, понимаешь? Я не хотел никаких избиений и драк. Думал, если я к нему приеду домой с такими двумя тушами, то он дважды подумает в следующий раз, прежде чем лезть к моей Лине.
Я скривил лицо. Мне всегда было противно когда Вадим так говорил: моя Лина, моя Линочка. Фу блять!
- В тот же вечер, когда я им это рассказал, они всё пробили и предложили поехать сразу, а я согласился. - тараторил Вадим, не останавливаясь. - Но когда мы приехали, то всё пошло не так...
Мы снова налили, выпили, закурили и Вадим, минуту помолчав, продолжил уже более тихим и медленным голосом свой рассказ:
- Они... Мы постучали в дверь. Он открыл и я спросил тут ли живет такой-то... Блять даже не помню теперь, как его звали. В общем он сказал, что такой-то это и есть он, и прежде чем я начал рассказывать ему подготовленный текст, один из этих двух отморозков достал свой сраный ствол и направил гомику прямо между глаз. Даже не знаю, кто из нас тогда больше пересрался, я или он. Я начал возмущаться, хотел сказать им, чтобы убрали ствол, но они и слушать не хотели. Сказали мне заткнуться, сидеть тихо и смотреть, как надо работать. Мы зашли в дом, они посадили гомика на диван и пока один из них охранников начал читать ему морали о том, что к чужим телкам приставать нехорошо, второй просто стал громить дом. Он выворачивал наизнанку все ящики, шкафчики, тумбочки. Я же молча наблюдал, сев на пол. Потом они спросили, где тот хранит бабки и ценности, а когда гомик рассказал, то они стали его ебашить. Жестко. Ногами, руками... Там... Там всё было в крови. Я пытался их остановить, но два ублюдка просто ткнули в меня своими пушками и сказали сидеть молча. В конце концов, когда педик был ни жив ни мертв, они нашли его деньги, много денег, и мы поехали обратно. По дороге они даже дали мне мою долю - тридцать тысяч. Я попросил меня высадить, хотел поехать домой. Эти суки меня выпустили и сказали молчать, будто ничего не было. Я был в панике, пойми!
Я знал, что этот пидор меня знает в лицо, поэтому я просто сел на автобус и поехал в Новороссийск, подальше отсюда... Оказывается я тогда сделал правильный ход. Потом, в ту же ночь мне позвонили родители, сказали, что меня ищут. Ищут мусора, какие-то бандиты. *** его знает, как всё это так быстро провернулось, но сто пудов это была какая-то подстава! Сто пудов. Я испугался, выкинул телефон прямо в окно из автобуса, решил залечь на дно. Дальше было много всего.. Щас всё и не вспомню... Я пытался дозвониться Лине, но она не хотела со мной говорить. Полностью отморозилась, а потом и вовсе перешла на их сторону. Всё пыталась пробить где я... Хотела сдать меня им. Эта сука поверила во всё, что ей сказали про меня. Они сказали, что я главарь банды. Понимаешь? Главарь бля банды! Охуеть. Со временем я узнал, что этих двух отмазал шеф, а всё скинули на меня. А батя этого гомосека
какой-то серьезный мусор. Вся моя жизнь была разрушенна! Если бы я только попытался вернуться в Краснодар, то меня сразу же повязали и посадили бы лет на пять минимум. Или того хуже - завалили бы без суда и следствия.
- Подожди. Если ты был в Новороссе, на связь не выходил, в интернете не появлялся, то откуда всё это знаешь? - в недоумении спросил я.
- Да старые знакомые... В мусарне мамин хороший знакомый работает, он это ей передавал, она рассказывала мне. Я звонил ей несколько раз и с левых номеров. А потом я узнал, что шеф всё свалил на тебя и что он стал угрожать не только нам, но и нашим семьям. И я понял, что игры кончились. Что всё... ****ец... Тогда-то я и решил вернуться, чтобы сыграть в последний раз.
На кухне воцарилась тишина. Мы сидели, уставившись в стол, думая каждый о своем.
Я переваривал всю эту информацию, что свалилась мне на голову, а Вадим вспоминал всё, через что прошел за эти месяцы. Спустя минут пять я спросил:
- Че ты имеешь ввиду? Сыграть во что бля?
Вадим сбавляет газ и останавливает машину. Мы находимся где-то *** знает где. Стоим на обочине дороги между раем и адом. Только сейчас я осознал, что мы проехали несколько мусорских постов пьяные в дрова, с оружием в бардачке и жирным ублюдком в багажнике. Если хотя бы один мент решил бы нас остановить, то всё пошло бы наперекосяк. Все старания и планы рухнули бы как карточный домик. Но этого не произошло. Мы молча выходим из машины, не обращая внимания на проливной дождь, Вадим одевает на плечи свой рюкзак, мы обходим машину и, глубоко вздохнув, открываем багажник. Изнутри на нас испуганными глазками смотрит наш бывший шеф. Обычно такой важный и крутой, думающий, будто он какой-то бог, что он неприкасаемый, теперь он лежит тут связанный, избитый и униженный двумя обычными дураками. Он был настолько уверен в своем авторитете, что даже представить себе не мог, что кто-нибудь осмелится нанести ему визит прямо домой. Что кто-то залезет к нему в комнату, пока тот мирно спит и уебет по голове битой, затем сломает обе ноги, чтобы не убежал, свяжет и бросит в багажник. Было трудно. Было страшно, но мы смогли. Вадим всё отлично спланировал, он приехал именно тогда, когда узнал, что мразь точно будет дома одна. Всё равно мне кажется, что Вадим чего-то недоговаривает. Ну и хуй с ним. Теперь мы убьем этого ****ого бандита и наши проблемы либо будут решены, либо потом его друзья найдут и убьют нас. А нас в любом случае убили бы, так что нам было нечего терять. Загнанная в угол мышь может здорово надавать ****ов жирному самоуверенному коту. Сквозь шум дождя я слышу звук морских волн, затем вздохнув полной грудью, беру жирдяя за ноги, а Вадим хватает его за плечи. Мразь брыкается и пытается вырваться, корчится от боли, потому что обе его ноги сломаны. Переломы кажется открытые, потому что вся его пижама ниже колен в крови. Вадим показывает куда идти ,и мы с трудом тащим по земле нашу ношу куда-то в кусты на обочине. Когда мы прорвались сквозь заросли нам открылся вид на крутой спуск, у подножия которого морские волны неистово разбиваются о скалы, исходя слюной словно бешеный пес. Мы тащим шефа через небольшой лесок неизвестно куда. Хотя Вадим кажется знает дорогу. Через десять минут мы оказываемся под отвесной скалой. Я присаживаюсь отдышаться, а Вадим пытается поставить жирного на колени, но тот визжит как свинья через скотч, которым замотан его рот. Он не может встать на колени, ведь я их сломал. Тогда мы облакачиваем толстяка спиной на скалу и снимаем скотч со рта.
- Вам ****а! Вам всем ****а! Вы че совсем охуели блять? Да я вас и ваших всех друзей и... и семьи ваши и даже ваших собак, кошек и хомяков нахуй закопаю живьем! - начинает бешенно орать шеф.
- Да ну? - спрашивает Вадим, наклонившись к нему. - Как же? Как же ты нас закопаешь, если не можешь двигаться?
- Ну-ка развяжи меня щенок бля!
Меня это раздражает и я со всей силы бью жирного ногой по лицу. Это заставляет его остыть. Его лицо сразу заливается кровью и я впервые в своей жизни понимаю как это приятно. Чувствовать власть, совершить месть, уничтожить кого-то, кого сам так боялся. Месть безумно сладкая вещь, безумно приятная. Лучше, чем секс. Лучше, чем любой наркотик. Она снова разжигает во мне пламя ненависти, заставляет мое сердце биться и пылать.
- Даже если вы меня убьете, вас всё равно найдут и выпотрошат как поросят... - взяв себя в руки шипит жирный.
- Идиот! Кто подумает на нас? Кому мы будем тогда нужны? Да никто за тебя не будет мстить, кроме твоего братца. А он настолько тупой, что сразу же помчится на разборки с твоими конкурентами и в итоге сдохнет сам. Ни у кого и мысли не возникнет, что это сделали два сраных бармена из твоего клуба! Да у тебя столько врагов, что мы всего лишь иголки в стоге сена! - орет ему на ухо Вадим.
Мы втроем замолкаем и я вижу, что жирный начинает плакать. В этот момент я испытываю... нет... не жалость. Я испытываю нечто похожее на оргазм, но где-то в душе. Вадим улыбается как душевнобольной, нас уже охватила жажда крови. Жирный че-то лепечет, кажется он молится, затем начинает снова нам угрожать, но Вадим достает пистолет. Он протягивает его мне и я без раздумий навожу ствол в лоб шефу и с пафосными словами "игра окончена", нажимаю на спусковой крючок. Вспышка, выстрел. Туша падает наземь как мешок с говном. Вадим снимает рюкзак и достает оттуда пятилитровую бутылку бензина. Мы поджигаем труп, а сами сидим неподалеку и курим. Воняет как опаленая свинья... Под скалой дождь не мешает языкам пламени слизывать плоть с туши бывшего шефа.
Так мы просидели молча около часа. На горизонте уже появлялись первые лучи солнца. Сбросив горелый кусок мяса со скалы в море, мы направились к машине. Усевшись в кресло, я сразу же заснул. Это был самый крепкий и сладкий сон за последние несколько месяцев.