Десять лет жизни

От автора: Речь как-то зашла о желании и возможности вернуться на, скажем, десяток лет назад http://free-aeroplane.livejournal.com/141542.html
Так вот, я уже все себе представила, прожила, как вдруг!... Ложусь спать и слышу их - людей, кому вот совсем не хочется возвращаться обратно, но пришлось, они на месте и с этим надо что-то делать.
   Эта история как раз про такой нечаянный камбэк.


Глава 1

Мишка натянул футболку и сунул в карман телефон.
- Яр, ты готов? Пошли.
Брат отложил планшет и встал. Не смотря на разницу всего в один год и почти одинаковый рост, он все равно был младшим. В домофон позвонили, в коридоре послышались бодрый топот и мамин голосок:
- Мальчики, я открою, это зеркало привезли.
-Зеркало?.. – Яр недоуменно посмотрел на брата. – Какое зеркало?
- Забыл? Она еще вчера про него говорила. Очередной раритет какой-нибудь доисторический!
Мать давно увлекалась коллекционированием антиквариата. Мебель, картины, посуда, какие-то безделушки давно жили в их доме, избегая только комнату братьев. Мальчики наотрез отказались селить у себя древние комоды и ковры. Сейчас к ним вместе с грузчиками на лифте ехало, купленное на днях «просто невероятно огромное и такое же красивое», как заявила мама, старинное зеркало.
У подъезда суетились люди в комбинезонах, стараясь втиснуть в узкий проем огромный, выше человеческого роста, замотанный в старое тряпье сверток.
- Давай, давай… опускай, давай… - покрикивал старший из грузчиков, поднимаясь по лестнице к лифту. - Еще… чуть-чуть… почти дошли… Что ж там такое?.. Как целый рояль весит!
В этот момент одна из тряпок зацепилась за перила, не пуская дальше. Отдуваясь под огромной тяжестью, дернули сильней. Старая ткань хрустнула и, шелестя, сползла на пол.
- Это еще?... Ну что за люди?!.. – один из грузчиков в сердцах сплюнул на пол. – Хоть бы скотчем примотали, а!?...
- Да, какой скотч? Ты бабку видел, у которой мы это забрали? Она про скотч и не слышала никогда… Да, набрось и дальше потащили – до лифта полметра осталось…
Не отпуская резную черную раму, рабочий наклонился за покрывалом, накинул его и вызвал лифт.
Мать стояла в прихожей, придерживая открытую дверь.
- Вы что, не посмотрите даже? – спросила она, видя, как сыновья обуваются.
- Придем, увидим, - беспечно бросил Мишка и вышел на площадку.
Двери разъехались, показалось выцветшее покрывало, с торчащим под потолком углом деревянной рамы. 
- Здоровущее какое! – Ярослав присвистнув, посторонился.
Грузчики, крякнув, наклонили сверток, пытаясь вытащить его из лифта. Покрывало снова поехало и глазам всех предстало огромное зеркало. Стекло было странным, как будто пыльным, в пятнах и разводах, с медным отливом, словно старая фотография. Ярослав увидел в нем себя, брата, лестничную площадку… но в каком-то другом времени, как будто вот прямо сейчас они заглянули в далекое прошлое. Из задумчивости вырвал голос матери.
- Осторожнее, пожалуйста! Это очень ценная вещь! – воскликнула она, распахивая входную дверь еще шире.
- Яр, пошли! – Мишка шагнул в открытые двери и оглянулся.
Ярослав, как завороженный провожал глазами тяжелую раму, не замечая суетящихся вокруг людей.
- Эй, ты идешь!? – брат подставил ногу между съехавшимися створками.
- Да… - отозвался, наконец, он. – Поехали…
Мальчики вышли из подъезда в яркий июньский день. Во дворе шумели зеленые свечки тополей, солнце сверкало и перекатывалось на отполированных до блеска качелях и лесенках. За столиком, в тени пышной сирени сидели старики, с веселым треском припечатывая плашки домино.
В городе они проболтались почти весь день. Мать звонила уже два раза, но домой никто из ребят не торопился. Они уже успели напиться кваса, перекусить чипсами, съесть по мороженому, но теперь снова проголодались.
- Ну, что, домой? – Яр посмотрел на время на экране мобильника.
- Успеем. Давай еще возьмем  чего-нибудь. Есть хочу! – Мишка плотоядно заозирался в поисках съестного.
Они стояли под раскидистым вязом посреди аллейки. Недалеко громоздился большой базар со всякой всячиной.
- Давай здесь что-нибудь возьмем? – предложил Мишка, и, не дожидаясь ответа, пошел к лоткам с заколками, пижамами, дешевой косметикой.
- А тут еду продают? – спросил он, заглянув в глубину закутка с щетками и мочалками.
- До конца ряда идите, там будет.
Мишка шел по пыльному ряду, щурился от палящего солнца и тихонько ворчал. Дойдя до последней палатки, он сунул руки в карманы и с сомнением оглядел горки булочек и батонов.
- Это что?.. А другой еды у вас нету? Только хлеб?
- Чем не еда-то? Самая еда и есть, - пожилая продавец нахмурилась.
- Ну, и дыра! – Мишка с досадой дернул плечом. – Сникерс и тот не купишь!
- Мальчики, - женщина пристально взглянула на них. – Вы покупать будете или ругаться?
Мишка посмотрел на горку выуженной из кармана мелочи, недовольно пожевал губами и вытянул шею, рассматривая булки. Наконец, он выругался и отступил.
- Да нам не хватит ни на что нормальное! Только ерунда какая-то!
- Сколько у вас? – не выдержала продавец. – Здесь веснушки за десять рублей есть, рогалики, пончики…
- Это что, еда, по-вашему? – вспылил Мишка. – Хоть бы хот-дог какой был! А это для мелюзги! Все эти пончики…
Женщина вновь посмотрела на них, темные глаза, расширились, увлекая в свою бездонную глубину. Яр поежился; ему вдруг показалось, что и он, и брат становятся все меньше и меньше, словно втягиваясь внутрь. Он вздрогнул.
- Нет, - медленно покачала она головой. – Не для мелюзги. Все покупают. Когда есть хотят, – произнесла она медленно, со странными ритмичными паузами, словно читала стихи. – И вы ели. Вот было бы вам лет на десять меньше, ели бы и радовались. И ты, - она в упор взглянула на Яра. – И ты, - посмотрела она на Мишку. – Будь вам одному три, другому четыре.
Мальчики вздрогнули.
- Ладно, - Мишка угрюмо протянул монеты. – Давайте два рогалика.
Расплатившись,  ребята взяли булки и отошли. Только пройдя несколько метров, Мишка недоуменно посмотрел на брата:
- Как она узнала, а? Сколько нам лет было десять лет назад?
Яр с сомнением осмотрел рогалик и, наконец, откусил.
- Понятия не имею… но вкусно, – ему не хотелось вспоминать черные глаза-колодцы, вдобавок в кармане снова завозился телефон. На дисплее засветились четыре буквы. Мишка поморщился.
- Не, ну сказали, что будем, что звонить-то через каждые полчаса?..
- Да, мам… - дожевав, Яр снял трубку. – Да, скоро будем, уже идем. Где?.. Э-э-э… - он замялся. – Ладно, ладно… идем уже! – он нажал отбой и добавил. - Погнали! Мать заждалась!

***
 
Ребята подошли к своему  дома, когда на улицы уже опустились прозрачные летние сумерки. Солнце, сверкнув красным последним лучом, скрылось в нагромождении крыш. Гул автомобилей стих – мальчики зашли во двор. В сирени пел одинокий соловей, а рядом так и сидели старики-доминошники.
- Рыба-а-а! – со всей силы грохнул ладонью о стол, вскакивая, один из них. От неожиданности, проходившие совсем близко, мальчики вздрогнули.
Мишка громко и витиевато выругался, специально замедляя шаг, чтобы  пожилые игроки уж точно ни одного слова не пропустили.  Старики переглянулись. Тот, что крикнул, застыл с вытянутой, прижатой к столу рукой.
- Следи за словами, малец, - процедил он, в упор глядя на ребят. – Мал еще для таких разговоров.
- За собой лучше следите, - бросил, не оборачиваясь, Мишка, дернув плечом.
Яр метнул на брата неодобрительный взгляд, но промолчал.
- А ведь я вас помню, - долетело вдруг до них. – Помню, как вы лет десять назад пацанятами здесь бегали. Сколько вам тогда было, три? Четыре? Тогда вы и слов-то таких не знали. Не то, что сейчас! Хоть бы и оставались такими мелкими, чем старшим хамить!
Слова летели в спины раздосадованных ребят. Мишка сплюнул в сердцах.
- И этот туда же! Всем им охота, чтоб мы всю жизнь в детский сад с мамочкой за ручку ходили!
- Зря ты, - брат покачал головой. – Не надо было так с ним.
- Да?! – Мишка круто развернулся. – А так надо?! Я чуть не поседел там от его воплей, и хоть бы извинился, старый хрыч! – он дернул подъездную дверь.
Дома мальчиков ждал разнос от родителей за позднее возвращение. Досталось всем – и Мишке, который старший, и Ярославу, что можно было бы на брата повлиять, и матери от отца, что их разбаловала, и отцу от матери, что редко бывает дома, а мальчишек должен отец воспитывать.
- Да нечего нас уже воспитывать! – окончательно вышел из себя Мишка, и, неожиданно добавил, - Десять лет назад нас воспитывать было нужно, а сейчас поздно уже!
После этих слов родители на месяц лишили их карманных денег, на неделю запретили компьютер, и до конца лета велели возвращаться домой не позже шести часов вечера.
- Довысказывался? – сквозь зубы бросил Яр, уходя в комнату.
Мишка, чернее ночи, поплелся за ним.
Несколькими часами позже, лежа в кроватях, они смотрели в окно и думали каждый о своем. Друг на друга они уже не злились, но говорить все равно не хотелось.
- Зачем они тогда вообще детей рожают, если не хотят, чтобы мы вырастали? – вдруг произнес в темноту Мишка. – Им же всем надо, чтобы мы снова были мелкие. Проблем никаких, в машинки себе играем, в… не знаю… в кубики там… «Здравствуйте» всем говорим, «до свиданья»…
- Мы и так можем говорить «здравствуйте» и «до свиданья». Без кубиков… - задумчиво сказал Яр, разглядывая дрожащие тени ветвей на потолке.
- Ой, вот не начинай только!.. Как-будто они с нами здороваются… Вспоминают про нас, когда накосячим. Что родители, что остальные…
- А ты себя тогда помнишь? В четыре года? – вдруг спросил Ярослав.
- Да ты что?! – изумился Мишка. –Я не помню, что неделю назад было, а ты мне про четыре года! Конечно, нет! А что тогда могло быть?
- Не знаю… сам сказал; машинки, садик… Я тоже почти не помню… Ладно, давай спать, а то я за сегодня что-то под… подустал.
- Давай. Пока.
- Пока…
Ловя слипающимися глазами колыхание штриховки теней на потолке, Ярослав не заметил, как уснул.


Глава 2

- Мальчики-и-и, подъем! – пропел где-то вдалеке мамин голос.
- Ма-ам…  ну, зачем?.. 
- Подъем и без лишних разговоров! Вы уже большие!
Яр потянулся, зевнул и сел на кровати.
Комната показалась ему какой-то странной, большой и несуразной. И кровать тоже; синий диван в машинках и буковках. Он нахмурился. Напротив, на таком же диване, только красном, что-то завозилось, из простыни показалась вихрастая голова. Яр потер глаза и посмотрел еще раз. Маленький мальчик в трусах и майке, зевая, сидел на том же месте.
- Ты кто?.. – недоуменно спросил Ярослав и вдруг прислушался к своему голосу.  – Эй…
- А что мы в такую рань подорвались-то? – мальчик открыл, наконец, глаза и уставился на Яра. – А… ты что здесь делаешь?.. Где Ярослав?
Яр сглотнул. В животе стало холодно и противно. Теперь он узнал. Узнал мальчика напротив, узнал синий и красный диваны, узнал маленький смешной ночник на тумбочке в виде гриба, узнал занавески с желтыми рыбками.
- Михан… Это я… - прошептал он онемевшими губами. – Это я – Ярослав.
- Да ладно! Лучше скажи, откуда ты взялся, и… - он осекся, поймав в дверце шкафа свое отражение. – И зачем нас подняли в такую рань… - рот, как будто сам по себе договорил заготовленную фразу.
- Мальчики! Уже встали? Молодцы! – мама вновь появилась в дверном проеме. – Одевайтесь и идите пить чай. Позавтракаете в саду, а то мы и так опаздываем.
Мишка с ужасом проводил недосягаемо высокую фигуру, а потом перевел взгляд на брата.
- Что за… - он длинно выругался и вновь подошел к зеркалу. – Садик?! Какой на фиг садик!? Мне четырнадцать лет! Я восьмой класс закончил!
- Ага, - покивал Ярослав. – Им это объясни. Да еще так, чтобы в дурку не сдали.
Он снял со спинки стула шорты. На заднем кармане сверкнуло красным боком вышитое яблоко. Шумно вздохнув, Яр прижал руку к лицу. Губы зашевелились.
- Так не бывает… Этого не могло произойти, мы не могли вернуться… а если бы и вернулись, то ничего бы не помнили… Как думаешь, это наша жизнь? Та самая или уже другая? И сколько точно нам теперь лет?..
Мишка огляделся. Комната казалось непереносимо огромной; шкаф, тумбочка, диваны… Потолок высотой с цирковой купол украшал светильник в виде воздушного шара.
- По крайней мере, я все это помню, - наконец, произнес он. – Особенно шар этот. Помнишь, мы все думали, что там живут маленькие человечки и по ночам летают на нем по квартире.
- Точно, - Яр улыбнулся. – Было.
- Это что такое!! До сих пор не оделись! – мама вошла в комнату и, достав из шкафа футболки, начала было их одевать.
- Мам, да я сам могу! Что я, маленький что ли?! – возмутился Мишка, вывернувшись из рук.
- Раз не маленький, значит одевайся!
Ребята молча натянули шорты с носками, и поплелись на кухню. По пути они оглядывались, пытаясь определить, та самая ли эта квартира, в которой они жили много лет назад или все-таки другая.
В садик их повез отец. Раннее утро встретило июньской свежестью и росистой прохладой.
- Даже не помню, когда я последний раз в такое время на улице бывал, - пробормотал Мишка, выходя из подъезда. – Холод собачий…
Отец пикнул сигнализацией. Мигнули фары стоявшей в конце двора машины. Мальчишки переглянулись.
- Мы что, на этом поедем?! – раздосадовано прошептал Мишка, кивая на стоящий вдалеке драндулет.
- Ну да… Новую-то он пять лет назад купил… То есть только еще купит через сколько-то.
Задняя дверь распахнулась, и глазам ребят предстали два детских кресла. Мишка закусил губу, чтобы не ругнуться. Яр на секунду прикрыл глаза, надеясь, что все это просто кошмарный сон.
- Ну, что встали-то? Давайте, полезайте, мне на работу уже пора!
Отец споро пристегнул их и, заведя двигатель, включил радио. Пользуясь тем, что их уже не слышно, Яр прошептал.
- Слушай, как думаешь, выбраться отсюда можно? Вернуться обратно?
Мишка, с тоской смотрел на проплывающие мимо дома, на окна, золотящиеся в свете розового восходящего солнца.
- Не знаю… - наконец, сказал он. – Не знаю, что произошло, не знаю, как вернуться обратно… Знаю только, что чувствую себя в этом кресле, в этих шортах и в этой панамке в четырнадцать лет полным идиотом!
Ярослав вздохнул и потер переносицу. Он всегда так делал, когда что-то его расстраивало и удивляло одновременно.
- Надо думать… Надо вспоминать вчерашний день и думать, почему так могло произойти.
- А что вчера было-то? Ничего и не было такого… по городу мотались… и все, - он повернулся к Ярославу и поморщился. – Видел бы ты свое лицо – семиклассник!
- А ты?! Сидишь тут в панамке с вишенкой и умничаешь! На себя бы посмотрел! – Яр попытался дотянуться до брата, чтобы сдернуть ему шапку на нос, но не смог. – И руки еще эти коротенькие… и ноги… - он поболтал в воздухе ножками в синих кожаных сандаликах и носках с вертолетами. Перевел взгляд на брата в таких же сандалиях, у которого только вместо вертолетов на носках были кораблики, и вдруг засмеялся.
- До чего же у нас вид дурацкий! Во всем этом детском барахле! – воскликнул Мишка.
- Да… да мы… - пытался отдышаться от смеха Яр. – Да мы и без барахла какие-то… карлики!
Новый взрыв хохота сотряс машину.
- Эй… - оглянулся отец. – Вы чего там? Все хорошо?
- Нет!.. – сквозь слезы пытался выговорить Ярослав. – Не хорошо. Зато весело!..
Они повернули за угол и остановились. Отец отстегнул их и помог выйти.
- Что-то вы какие-то неуклюжие сегодня.
- Да не привыкли!.. Вот и неуклюжие!  - Мишка толкнул, закрывая, ставшую вдруг ужасно тяжелой, дверь машины. – Вообще! – прошептал он, догоняя идущего впереди Ярослава. – Даже дверь закрыть не могу!
Отец толкнул перед ними калитку, и глазам мальчиков предстал огромный, весь в зелени, поделенный на участки двор. Качели, лесенки, горки…  и группа детей вокруг необыкновенно высокой воспитательницы. Заметив ребят, она вытянула шею.
- Кто тут у нас пришел? Это же Миша и Ярик! Пойдемте, как раз на зарядку успеете! – громко и нараспев произнесла она.
Мальчики остановились, как вкопанные.
- Это что?! – с ужасом выдохнул Мишка, поворачиваясь к брату. – Ты же говорил, нас в дурдом не повезут, если не расскажем! А это по-твоему не больничка, нет?
- Это садик, – прошептал Яр, глядя в цветок ириса, покачивающийся перед самым носом. – Садик, Михан… И нам придется сюда ходить, хочется тебе или нет.
- Эй! Вы что встали-то? – позвал их откуда-то сверху голос отца. – Давайте бегите, а то я опоздаю! И, чур, без воплей. Все, пока!
Он легонько подтолкнул их под спины и ушел, а мальчики поплелись к другим детям.
Еще до завтрака выяснилось, что ребята ходят в разные группы; Ярослав в младшую, а Мишка в среднюю. Расстроенный новостью, Яр вместе с малышами пошел есть манку и пить какао,  а старший брат остался на улице.
Они встретились только через несколько часов, когда их снова повели на прогулку. Оказалось, что просто выйти нельзя, а надо зачем-то сменить носки, опять надеть идиотские панамки, переобуться. Глядя на пыхтящих над застежками сандалий одногруппников, Мишка мысленно взвыл. Заметив спускающегося по лестнице вместе с остальными детьми Ярослава, он кинулся к нему, как к последней надежде на спасение.
- Надо валить Яр! Я здесь свихнусь! Меня тут… паззлы собирать заставляли!.. Я и паззлы, ты представляешь?!
- Лемешев! Миша! Куда это ты отправился? – строго позвала его нянечка. – Ну –ка, иди к своему шкафчику и одевайся!
 В глазах у Мишки появилась ужасная тоска, как перед контрольными по алгебре, к которым он никогда не бывал готов.
- Видишь? – зашептал он, отходя. – Ты видишь, что тут происходит?! Надо валить, Яр!.. Надо валить!..
Подошедшая нянечка взяла его за руку, и вся средняя группа пошла строем на улицу.
Все утро Ярослав вспоминал вчерашний день и сейчас, слыша строгую нянечку, глядя на исчезающую в летнем солнце фигурку брата, он вдруг понял, что все это сделала та тетка на базаре. Которая им рогалики продала. Это не торговка, это колдунья была, и она как-то их заколдовала. Вновь сделала маленькими! Рогаликами этими или еще чем… Но это точно она!
Мысль была такой яркой и острой, что Яр, вскочив, бросился из раздевалки за братом.
- Михан! Миха-а-ан!! – закричал он, догоняя. – Это она! Эта та тетка с базара! Это ее рук дело, точно!!
Мишка даже рот разинул.
- С чего ты взял?.. Уверен?..
Первой от неожиданного маневра Ярослава пришла в себя воспитатель средней группы.
- Да что с вами сегодня такое! Лемешевы! То один, то другой! Совсем распоясались! Анна Витальевна, сажайте его на веранде! – обратилась она уже к воспитателю малышей. – Пусть в машинки играет.
Молоденькая Анна Витальевна закивала и через минуту Яр уже сидел за столом на веранде, в то время, как остальные дети пошли кататься на качелях и играть в песочнице. Подперев подбородок, он вздохнул. Не то, чтобы ему хотелось делать куличи, но ощущение подневольности и бесправия было невыносимым. «Ну вот, - подумал Ярослав, глядя на залитую солнцем площадку и дрожащие под легким ветерком цветочные головки. – А мы-то, дураки, думали, что живем плохо, и нас много заставляют! Ничего-то нас и не заставляли. Что хотели, то и делали, куда хотели ходили, и ели ,что хотели. А здесь, что дадут, то и будем, куда скажут, туда и пойдем… И все! Все кому не лень могут тобой командовать. Родители, бабушки, дедушки, воспитатели… даже любая старушенция на улице может тебе замечания делать». Он посмотрел на свои руки. Странные какие-то, кургузые. Вроде не маленькие, только у воспитательницы во-о-он какие здоровущие. Нет, определенно так дальше жить в тринадцать лет он не готов и отсюда точно надо выбираться. Обратно. В свою взрослую, привычную, веселую жизнь. Не с горки же здесь кататься еще три года. Или четыре. Сколько там в садике дети живут?
- Ты что не играешь? – вырвал его из задумчивости голос Анны Витальевны.
- А?.. Да во что здесь играть-то? – забывшись, ответил Ярослав и тут же осекся – хорошо, что про планшет какой-нибудь брякнуть не успел.
- Хоть машинки, хоть паззлы, а хочешь пораскрашиваем или…
- Нет! – не выдержав перебил Яр. – Нет, я… я лучше так посижу…
Воспитательница нахмурилась, а мальчик попытался до мельчайших подробностей вспомнить вчерашний разговор с торговкой. Теперь он твердо уверился, что дело в ней. Один взгляд чего стоил! В памяти возникли черные, словно вход в туннель глаза. Они снова будто засасывали куда-то, утаскивали… 
Яр вздрогнул всем телом.
- Что такое? Ты замерз? - Анна Витальевна заволновалась не на шутку.
Взяв протестующего Ярослава за руку, она повела его к медсестре.
- Тебе только температурку померяют и горлышко посмотрят! Все будет хорошо!
- Да не надо мне мерить ничего и смотреть! Я совершенно, абсолютно здоровый человек! Просто сидел, задумавшись! – задирая голову, как мог, оправдывался Ярослав.
- Нет-нет… Это не надолго! Все будет в порядке! Пойдем, это не больно!
Дверь перед ними распахнулась, и Ярослав оказался перед непомерно большим и высоким столом, за которым сидела грузная седоватая женщина. Еще не привыкнув к своим размерам трехлетнего ребенка, он встал, как вкопанный - медсестра показалась ему настоящей великаншей.
- Тамара Пална, – быстро заговорила воспитатель. – Ярик очень странно себя ведет! Балуется и… и в то же время не играет ни во что. Вздрагивает ни с того ни с сего…
- Старшего уже приводили утром, - пробасила дама, встряхивая градусник. – Это неврология! Я родителям давно говорила, чтобы настоящему неврологу его показали, а не нашему, прости Господи.
- Не-не-неврология?.. – запинаясь, переспросил Ярослав, прижимая градусник. – Какая неврология? Я всегда был здоров и даже не жаловался ни на что… Правда, голова болела. Случалось, но редко! А Мишку за что привели?..
- Вот! Слышите, как он говорит! – воскликнула Анна Витальевна. – Странно, правда? И… только что заметила, он же совсем шепелявить перестал и картавить… Что с ним?
- Звоните родителям, - пожала плечами медсестра. – Скажи «а-а-а-а», - повернулась она к Ярославу, прижимая ему язык железным шпателем. – Так, с горлом все в порядке.
- Я и говорю, что все хорошо! – не выдержал мальчик. – Все нормально! Я просто сидел и думал… - он запнулся, подыскивая слово. – Думал…
- О чем же ты думал? – переспросила медсестра, прижимая стетоскоп к его груди.
Глядя на огромную склоненную голову в волнах сивых завитков, на такие же великанские руки с розовым перламутром на ногтях, размером с речную гальку, Ярослав ощутил вдруг страшное одиночество и тоску. Если они не выберутся, их же ждет совершенно беспросветная жизнь, полная нескончаемого вранья и притворства. С утра до ночи им придется изображать маленьких детишек - сюсюкать, играть в игрушки, а иначе их будут лечить от всего, чего только можно, - вон уже неврологию какую-то придумали…
- О чем думал-то? - повторила медсестра, вынимая из ушей дужки стетоскопа, и, не дожидаясь ответа добавила. – Держать его в изоляторе смысла не вижу, здоровый ребенок.
Ярослав промолчал. Он уже понял, что от греха подальше лучше не разговаривать, потому что изобразить бормотание малышей у него бы не получилось, а нормальная речь взрослых настораживала.
Его повели сразу в столовую. Обедать. И снова за руку. Можно подумать, он пытался вырываться! С Мишкой сесть ему запретили, потому что он был в другой группе. Скрипнув зубами, Яр помахал брату, и весь обед они переглядывались, делая друг другу знаки, пока нянечка не рассадила их окончательно.
После обеда их повели спать. Спать! Яр не мог поверить в происходящее – да он никогда не спит днем!
Раздевшись и забравшись под простыню, думал о том, что добраться до колдуньи им будет почти невозможно. Они же теперь всегда и везде должны быть со взрослыми – здесь, дома, на улице – их обязательно будет кто-то сопровождать или караулить.
- Настоящая тюрьма, - прошептал он. – Дурдом…
- Я тоже так думаю.
Яр подпрыгнул от неожиданности. Рядом с кроватью стоял брат.
- Как ты сюда попал?!
- Потом. Хватит дрыхнуть, пора валить. Одевайся, - он кинул Яру одежду, а сам оглянулся на дверь. – У них педсовет. У заведующей в кабинете. Я слышал, про это говорили. Тут кроме пары теток со швабрами и нет сейчас никого. Самое время!
Яр пришлепнул липучку на сандалии и выпрямился.
Мишка смотрел на него со смесью разочарования и недоумения.
- Не, никак к твоей детской морде не привыкну.
- Себя видел!? – шикнул Яр.
Мальчики тихонько прокрались из спальни в коридор, спустились по лестнице и остановились. На вахте в холле сидела дежурная. Мишка выпучил глаза и без слов начал показывать Яру, как они сейчас по-пластунски проберутся мимо. Тут в коридоре послышались шаги. Ребята нырнули за шкафчики.
- Та-ань, - позвал женский голос. – Тебя спрашивали. Иди, я посижу.
Им было видно, как дежурная, бормоча что-то под нос, ушла, а другая, остановилась перед зеркалом, поправляя волосы. Путь был свободен – оттуда увидеть их не могли. Мишка кивнул на дверь и, не дыша, едва касаясь носочками сандалий пола, ребята пробежали холл насквозь, дернули неподъемную дверь, потом еще одну, и оказались на улице.
Полуденное солнце обняло их светом и жаром.
- Свобода!!! – ликовал Мишка. – Урра!!!
- Давай подальше уберемся, а потом будем радоваться.
Перебежав через двор, они, встав на цыпочки, дотянулись до кнопки магнитного замка и оказались на улице. Вокруг шумели машины, сновали прохожие, и жизнь казалось простой и привычной, если бы не их крошечный рост – все было каким-то вытянутым и странным. «Как в «Алисе в стране Чудес» - подумал Ярослав, припуская по улице, что есть духу.
Отбежав, от садика, ребята тут же свернули в переулок и остановились, восстанавливая дыхание.
- Вообще! – протянул, наконец, Мишка. – Я там чуть не свихнулся! Думал, все, конец! Как начала эта мелюзга вокруг бубнить, а я ж ничего не понимаю! Как мартышки какие-то… И воспитатели еще эти!! Туда не ходи, сюда не ходи! А если пойдешь, все – только за руку потом с ними или ко врачу вообще…
- Тебя же тоже водили? Я слышал. А за что?
- Да я им с дуру объяснять начал, что мне паззлы собирать скучно. Видать, плохо объяснил – сразу потащили.
- Наоборот хорошо слишком, - усмехнулся Ярослав. – Не удивлялись, что ты говоришь, как взрослый?
- Удивлялись, ага, – Мишка замолчал, задумавшись. – Что делать-то будем? Что-то решать надо, а то еще пару дней и крыша совсем тут съедет. Ты что на счет тетки той говорил, думаешь, она?
-Да, - Яр кивнул. – Вспомни, как она на нас смотрела потом. Ну, когда ты препираться с ней начал. Ты тогда что-нибудь заметил?
- М-м-м… Не знаю… Хотя, да. Глаза какие-то странные были. Черные… большие… Даже нет, они как будто больше делались, пока она говорила и… Точно! – Мишка шлепнул себя по ладони. – Так и есть! Это она! Надо ее найти и пусть возвращает обратно!  - он ругнулся, а проходящая мимо старушка остановилась.
- Это что такое?! Что за слова от маленьких мальчиков я слышу?! Где ваши родители, а?
Яр дернул за руку, уже открывшего было рот для подобающего ответа, брата, и ребята бросились наутек. Вслед понеслись возмущенные вопли.
- Ты что?! – выкрикнул Яр, пробежав почти квартал. – Ты что, совсем спятил?!  Теперь она нас запомнит! А уходить надо без свидетелей, мы же сбежали!!
- Да знаю, - Мишка насупился. - Лучше пошли на базар тот, тетку искать! Только… - он вдруг запнулся. – А вдруг их там нет никого? Ни базара, ни ее… Десять лет ведь прошло… Вернее пройдет.
Ярослав закусил губу, чувствуя, как в животе ледяным комом набухает страх. Мишка, видимо, чувствовал тоже, потому что вид у него стал совсем неважный.
- Если мы ее не найдем, значит, останемся здесь, - начал он вслух прикидывать. – Если останемся, с одной стороны, придется все время под малышню косить и придуриваться, с другой… сможем стать вундеркиндами для всех. А что? – он вдруг оживился. -  Мы же все знаем! Вот и будем самыми крутыми, самыми умными, самыми…
- Ага, – перебил его по-прежнему мрачный Яр. – Хорошо, если до восьмого класса все твое вундеркиндство дотянет, а так, на пятом сольешься и ту-ту… а лет-то тебе будет уже не четырнадцать, как сейчас, а двадцать четыре. Ты же еще десять проживешь! Только не как положено – в универе каком-нибудь или на работе, а в садике опять и за партой.
- Ты умный такой да? Раз умный, пошли!
 Мишка разозлился не на шутку и некоторое время ребята шли молча. Наконец, Яр примирительно сказал:
- Как думаешь, сколько у нас времени, пока искать не начнут?
- Пока все спят – не начнут. К тому же они не знают, куда мы смылись, так что не парься, здесь недалеко.
"Недалеко", на поверку, заняло куда больше времени и сил, чем они могли себе представить.
- Давай передохнем, - наконец, предложил Мишка, вскарабкиваясь на скамейку. – Это не ноги, это кошмар какой-то. Даже сюда не залезть! Не знаю, как я тогда ими ходил. Чувствую себя улиткой или клопом каким-то… Мелкий, слабый, пока до края стола доползешь, уже загнешься…
Яр был согласен на все сто. Однако, долго посидеть им не удалось. Видя, как на другой край лавочки опускается пожилой мужчина, Ярослав ткнул Мишку в бок.
- Так, сидим тихо, внимание к себе не привлекаем. И не ругаемся! – прошипел он.
- Лучше сразу пойдем, пора. Да и начнется опять «где ваша мама?», «где папа?», а я психану.
Ребята спрыгнули на асфальт, и пошли дальше.

***

Базар встретил их привычными шумом и толчеей. Десять лет назад торговые ряды были расположены иначе и там, где вчера были куплены злосчастные рогалики,  ребят встретило пустое место, вернее старый покосившийся домишко.
- Здесь через десять лет она и будет стоять, - мрачно произнес Мишка. – А пока…
- Давай искать ее везде, - перебил Ярослав. – По всему базару. Просто прочешем его и все. Заодно и поспрашиваем, может кто-то что-то знает.
- Я представляю! – Мишка скептически вздернул бровь. – Подходят два таких мелких задохлика, подпрыгивают и говорят: «Дя-я-я-яденька, те-е-етенька, а вы не знаете, где тут старая колдунья плюшками торгует, а?»
- Есть идеи получше? – в упор посмотрел на брата Яр.
Идей получше не было, и ребята двинулись вдоль рядов.
Из-за роста им казалось, что людей раз в десять больше, чем обычно. Кругом были только ноги, штаны и ботинки и, для того, чтобы хоть что-то увидеть, приходилось постоянно задирать голову. Через полчаса они вспотели, запыхались, шеи нещадно заломило, но никаких следов торговки они так и не нашли.
- Все равно, что иголку в стоге сена искать! – выдохнул Мишка, прислоняясь к стенке одного из ларьков. – Ее здесь нет, вот увидишь.
Яр прикрыл глаза от усталости и отчаяния.
- Надо спрашивать. Надо подходить и спрашивать у… у продавцов булок всяких, - наконец сказал он. – Вдруг они посменно работают и сейчас не ее день просто?
Ребята безрезультатно обошли троих продавцов и как раз обнаружили четвертый лоток с громоздящимися наверху батонами, когда произошло нечто страшное.
- А ну-ка щеглы, где ваши родители? – пророкотало откуда-то сзади и сверху.
Подпрыгнув от неожиданности, ребята повернулись и застыли. Прямо над ними возвышался человек в милицейской форме. Стало страшно и муторно.
- Давно за вами смотрю и взрослых никого не увидел. Вы что, попрошайки? – он наклонился, всматриваясь в их уставшие лица. – Или потерялись?
Мишка кинул по сторонам быстрый взгляд, прикидывая, как уходить, а Ярослав вдруг совершенно спокойно сказал.
- Нет, мы не потерялись. И не попрошайки. Мы здесь по важному делу. Может быть, вы нам поможете?
И милиционер, и Мишка, пораженные такой речью промолчали и он продолжил.
- Дело в том, что здесь работает женщина. Средних лет, черные волосы, очень черные большие глаза. Она хлебом торгует. Вы не знаете, сегодня она здесь?
- Нет, - милиционер медленно покачал головой. – Нет ее здесь сегодня… смена другая.
- А где бы мы могли ее найти? – продолжал спрашивать Яр, не замечая все сильнее открывающегося Мишкиного рта.
- Не знаю… - милиционер не сводил потрясенного взгляда с трехлетнего малыша. – Сергеевна знает. Она носками в конце второго ряда торгует. Вроде подружки…
- Спасибо, - кивнул Ярослав и, цапнув брата за руку, потащил его в сторону второго ряда.
- Не оглядывайся! – прошипел он Мишке, выворачивавшему шею, чтобы посмотреть на оставшегося в одиночестве милиционера. – И не беги! Чтоб он догонять не начал.
- Какое догонять?! – изумился Мишка. – Так и стоит там до сих пор! Как вкопанный. Слушай, а ловко ты его, а? – восхитился он. – Я прямо вообще сначала не понял, что ты затеял. Думал, деру дадим и все, а ты его…
- Да я решил попробовать наш самый главный недостаток – детский вид, сделать оружием. Эффект неожиданности - пояснил Яр и добавил. – Вдобавок, я испугался… если честно. Понял, что нас сейчас возьмут и терять уже нечего. Значит, можно попробовать.
- И правильно, что попробовал, - Мишка хлопнул его по плечу и ускорил шаг. – Кажется, пришли. Второй ряд, носки… вот и Сергеевна.
За прилавком возвышалась крупная рыжая женщина. Мишка вытянулся изо всех сил, стараясь, чтобы его было видно, и почти крикнул:
- А ваша знакомая, та, что с черными волосами хлебом торгует, она сейчас здесь?
- Что-что? – недоуменно переспросила продавец, перегибаясь через прилавок. – Какая знакомая?
- Нам милиционер сказал, - снова вмешался Ярослав. - Что вы дружите с женщиной, которая хлебом торгует. У нее черные волосы и черные глаза. Она нам очень-очень нужна. У нас к ней дело чрезвычайной важности. Мы специально ради нее сегодня сюда пришли, но не застали. Скажите, пожалуйста, где ее найти?
Несколько секунд женщина потрясенно смотрела на малышей под своим прилавком и, когда Яр уже подумал, что на этот раз затея с эффектом неожиданности провалилась, она, наконец, медленно произнесла.
- Вы про Ирку что ли?.. Так она сегодня выходная…
- Да, мы уже знаем, что сегодня ее здесь нет, - Ярослав говорил медленно и раздельно, и, в какой-то момент, Мишке показалось, что делает это так же, как воспитатели, когда говорят с детьми. Только теперь все было наоборот. – Нам нужно узнать, где Ирину можно найти. Сегодня. Вы знаете?
Продавец, приоткрыв рот, смотрела на них. Казалось, она даже моргать перестала от удивления.  «Стоило, наверное, мелюзгой прикинуться» - подумал Ярослав, теряя терпение, - «а то так и слова не добьешься…»
Словно услышав его мысли, женщина вдруг очнулась:
- Она на конечно тройки живет. Трамвай такой есть, здесь ходит…
- Мы знаем, - перебил Яр, прикидывая, за сколько они смогут добраться. – А адрес у вас есть?
- Адрес?.. – переспросила тетка с таким лицом, будто ее в уме попросили вычислить логарифмическое уравнение. – Адреса нету… Там найти легко – дом прямо на остановке. Рядом магазин, а с другого бока красные ворота. Там в арку зайдете и направо. Квартира на втором этаже.
- Спасибо!
Ребята повернулись и помчались к остановке.
- А вам чего надо-то? – донеслось  вслед. – Случилось, что ли чего?!..
Ответить мальчики не успели – за нагромождением ларьков показался красный трамвайный бок.  Не сговариваясь, они побежали еще быстрее.
Подбежав к открытым дверям стоявшего на конечной трамвая, ребята остановились - первая ступенька была на уровне пояса.
- И как сюда лезть?!. – Мишка уцепляясь за поручень. – Вообще, не понятно, для кого это сделано! – отдуваясь и пыхтя, он вскарабкался и уже обернулся протянуть руку брату, когда сзади подхватило что-то большое, и они оказались в вагоне.
- Так-то лучше, – с высоты телебашни на них смотрел веселый молодой человек. – А где ваша мама?
- Мы сами, - хором ответили ребята. – Спасибо за помощь, - добавил Мишка.
Парень усмехнулся и пошел на свободное место. Мальчики проводили его взглядом.
- А мы вот так никому еще не помогали… - задумчиво произнес Ярослав.
- Поможем, не боись. Вот вернемся и поможем… - Мишка осекся. – Оп-па!
В вагоне показался форменный оранжевый жилет кондуктора.
- А что? – Яр непонимающе посмотрел туда. – Что такого?
- Да у нас денег-то нет, голова!
- Расслабься, дети до семи лет ездят бесплатно. Причем везде! – назидательно поднял палец брат.
Но Мишка все равно нервничал.
- А если про родителей спрашивать начнет? Почему одни и все такое?..
- Скажем… скажем… - Ярослав обвел трамвайный вагон задумчивым взглядом. – Скажем, что на остановке нас посадила мама, а встретит дедушка! Что мы к дедушке с бабушкой в гости едем! Там, куда едем и райончик подходящий для дедушек и бабушек, их там много жить должно, – обрадованно закончил он. 
Успокоившись, ребята уселись на деревянные кресла, почти не чувствуя под собой гудящих ног.
- Что за жизнь, даже в окно не посмотришь! – проворчал Мишка, но уже без прежнего энтузиазма. Казалось, рывок к остановке забрал у них последние силы. Глаза сами собой начали слипаться.
- Эй, ты что, спишь?!
Яр вздрогнул от тычка под ребра. Перед глазами всплыло недовольное Мишкино лицо.
- Мне три года, вообще-то. В этом возрасте положено днем спать, - пробормотал он и снова закрыл глаза.
- А остановка! Хочешь пропустить, да?! – не унимался брат.
- Нам до конечной… все вы… вы… - пытаясь справиться с зевотой, Яр повторил. – Все выходят. Мы услышим…
Последнее, что запомнил Ярослав, это прошествовавший мимо оранжевый жилет – кондуктор не обратила на них никакого внимания.

***

Он проснулся от того, что вконец затекла рука. Открывать глаза не хотелось и, выудив из-под спины руку, Яр положил ее на колени.
- Пятая дачная,  - резанул по ушам металлический голос. – Следующая остановка шестая дачная, конечная.
Ярослав подпрыгнул. На соседнем сиденье сладко спал румяный малыш.
- Михан!! Миха-а-а-ан!! Давай вставай! Следующая наша! – принялся расталкивать его Яр.
Недовольно замычав, малыш открыл глаза и окончательно превратился в заспанного недовольного Мишку. Несколько секунд он соображал, а потом, вскочив, бросился к окну через пустой вагон.
- Не проехали, нет?!
- Нет, сказали, что наша следующая.
- Ффух… ну, повезло, так повезло!
Ярослав промолчал, задумавшись о поисках тетки – вдруг ее и дома нет? А что? Выходной – вполне себе может гости какие-нибудь позволить. Или разговаривать с ними не захочет, или расколдовывать, или… или не поверит им, потому что это вообще не она - от этой мысли внутри что-то екнуло. Что тогда? Какой у них план Б?
Двери заскрипели и с ужасающим лязгом разъехались. Мальчики, пропрыгав по  ступенькам, выбрались из трамвая, оказавшись на небольшой площади, образованной трамвайным кольцом. Вдоль путей сидели бабушки, торгующие яблоками, огурцами и крыжовником. За ними возвышались старые, кирпичные, позеленевшие от времени стены домов.
- Нда… милая тут деревенька,  - хмыкнул Мишка, скептически оглядевшись. – Вон, похоже, магазин, - он кивнул на яркую вывеску. Рядом были красные ворота какого-то склада.
Ребята перешли дорогу и направились к дому рядом с магазинчиком.
Миновали в молчании холодный каменный зев арочного прохода, и очутились в старом, утопающим в зелени,  запущенном дворе, окруженном разросшимися кустами шиповника и дикими яблонями. Возле ржавого остова давно сломанных качелей на натянутой веревке трепыхалось на ветру белье. 
- Как зайти и направо, - пробормотал, вспоминая, Яр. – А потом на второй этаж. Жаль, только, номера квартиры не знаем…
- Смотри! – выдохнул Мишка, вдруг вцепившись брату в руку.
Ярослав обернулся; с другой стороны двора шла она – та самая тетка, что вчера продала им на базаре рогалики. За прошедшие с этого дня десять лет она почти не изменилась, особенно глаза. Ребята сразу ее узнали.
- Что делать-то?.. – зашептал Мишка. – Что говорить, ты придумал?
- Думаю… - также шепотом ответил Ярослав.
- Думай быстрее. Она почти пришла!
Так получилось, что за весь этот безумный день Ярослав, всегда до этого остававшийся в тени старшего брата, показал себя лучшим переговорщиком, и сейчас оба, знали, что говорить будет именно он.
Женщина почти поравнялась с ними, когда вдруг подняла глаза и удивленно спросила:
- Мальчики, а вы чьи?
- Хорошо, что вы сами спросили, - заговорил Ярослав. – Мы к вам приехали.
- Ко мне?! – еще больше изумилась та.
- Да, к вам. Дело в том… - Яр, так и не успевший придумать ничего, по его мнению, толкового, решил сказать, как есть. – Ровно через десять лет мы встретимся с вами, и вы отправите нас обратно, в детство. То есть сюда.
Женщина с маху поставила пакеты на землю, но ничего не сказала.
- Кхм… - прокашлялся Ярослав. – На самом деле нам тринадцать и четырнадцать лет. Вчера на базаре мы подошли к вам и купили рогалики. Но при этом, у нас… как бы вышел спор. Мы немножко повздорили, вы рассердились, сказали, что уж десять лет назад мы бы точно стали есть и не выпендриваться… это неточно, но что-то похожее… А потом произошло нечто странное. Ваши глаза так странно увеличились, мы будто оказались в тоннеле, который и отправил нас в прошлое… то есть сюда, но не сразу. Все выяснялось только утром  - договорив, Яр почувствовал себя полным идиотом. Особенно позорным показался момент, когда про глаза начал плести.
- Какие глаза?.. – чуть слышно произнесла женщина. – Какой туннель?.. Вчера ко мне точно никто не подходил – я выходная была – два через два работаю.
- Нет-нет! – встрял Мишка. – Это вчера еще только будет! Через десять лет. Сегодня у нас какое? Шестнадцатое? А вчера было пятнадцатое. Значит, пятнадцатого числа, только на десять лет позже вы нас и отправите в прошлое. Сюда, - и, не дав опомниться, тут же добавил. – Мы по этому делу к вам и пришли. Чтобы вы нас расколдовали и отправили обратно. В наше будущее. Потому что в этом теле, в этом детском саду дебильном… не… не в этот раз. Отправите?
Женщина почти с отчаянием смотрела на них. Теперь ее глаза уже не выглядели такими невероятными, какими их запомнил Яр. Обычные такие глаза… только испуганные.
- Боже мой, мальчики!.. Что вы ели? Или пили?! Вы же отравились… Вам надо срочно в больницу! Где ваша мама?!
- Наша мама на работе. И папа на работе. А бабушка с дедушкой, наверное, дома  - снова медленно и с расстановкой заговорил Ярослав, желая использовать последний шанс. – Мы приехали одни прямо из сада, потому что нам, во что бы то ни стало нужно обратно. В свой возраст и в свою жизнь.
- Зачем вы все это мне говорите?.. – с ужасом прошептала женщина, начиная пятиться.
- Потому что мы уверены, что это вы нас вчера заколдовали и каким-то образом отправили в наше собственное прошлое, - Мишка уже начал терять терпение, и повысил голос. – Мы обращаемся к вам, потому что хотим, чтобы вы вернули нас обратно!
- Нет… вам показалось… Это точно не я! Точно, - пятясь все сильнее, женщина, споткнулась о спрятавшуюся в траве ножку скамейки и чуть не упала. – Я не знаю, что с вами, но это точно не я! – крикнула она в голос.
- Подождите, - Ярослав успокаивающе поднял руку. – То есть вы хотите  сказать, что никогда никого не заколдовывали и…
- Помогите!!! – вдруг заголосила женщина. – Убивают!!!
- Да вы что?! – изумился Мишка. – Кто вас убивает-то?! Мы же просто хотим, чтобы все стало, как было, а вы нам не верите!
- Помоги-и-и-ите!!! – она снова закричала.
Где-то хлопнуло сначала одно окно, потом заскрипела форточка у другого. Мишка громко и от души выругался, дав волю чувствам.
- Валим, Яр! Операция провалилась!
Не чуя под собой ног, они бросились прочь из двора, через арку и на улицу.
В себя они пришли, только забравшись на самую дальнюю лавку на трамвайной остановке. Потные, с пунцовыми щеками, ребята восстанавливали дыхание, испуганно оглядываясь.
- Вроде никого… - наконец сказал Мишка.
Яр закусил губу: как? Как он мог так ошибиться? Из-за него они сбежали из садика, и теперь у них будут огромные неприятности – в этом он не сомневался. Выясняли на этом базаре, где эту тетку взять, потом сюда ехали… И выходит, все зря?! Значит, все это было напрасно?
- Да ладно тебе! – хлопнул по плечу Мишка, всегда чувствовавший его настроение. – Не парься. С кем не бывает? Зато теперь точно знаем, что это не она! Отрицательный результат, тоже результат, помнишь?
- Я ведь, правда, думал, что это она, - тихо сказал Ярослав.
- Я тоже! Ну и что? Значит, будем думать дальше. Не само же оно все так случилось…
- Есть еще вариант, - мрачно сказал Яр. – Возможно, это не она. А возможно…
 -Что?
- То, что она еще не научилась такому. Она нам ни сколько не соврала, когда сказала, что не колдует, но это сейчас. За десять лет многое может случиться. Люди, вон, школу закончить успевают, вырасти, не то, что колдовать. Вдруг лет через пять она вполне себе получит какую-нибудь супер-силу, а еще через пять во всю будет ею вертеть. Тем более, что мы ее сегодня на эту мысль навели.
- Думаешь? – засомневался Мишка. – По-моему, она так испугалась, что вообще ничего не поняла и не запомнила.
- Не знаю… В любом случае, она была не единственной, кого мы вчера встретили. Давай еще вспоминать.
- Давай, только… - в этот момент, дребезжа окнами к остановке подкатил трамвай, и Мишкины слова потонули в грохоте открывающихся дверей и громкого металлического голоса, объявившего конечную.
Мальчики снова устроились у окна и замолчали. Каждый вспоминал вчерашний день, надеясь вызволить из памяти хоть крошечный кусочек головоломки, малейшую зацепку, позволившую бы определить в каком направлении им теперь двигаться. Только на ум ничего не шло – должно быть, они слишком устали и переволновались.
За окном медленно садилось солнце. В такт покачиванию на рельсах, от пола взметывались облачка розовой от света пыли. Пронизанный косыми лучами, одинокий вагон стал похож на странную безлошадную повозку, везущую их из ниоткуда в никуда.
- А вообще, забавно, - усмехнулся вдруг Яр. – Вспомни, как они все себя вели. Я про взрослых. Как только мы с ними говорили нормально, они в ступор впадали. И это еще до того, как мы всю эту ерунду про прошлое начинали нести. Хоть мент этот, хоть тетка на базаре.  Эта тоже…  - он кивнул на трамвайные двери,  будто за ними могла стоять перепуганная несостоявшаяся колдунья. – Они все, как… как трехлетние дети становились! Объяснять надо по сто раз, говорить медленно и разборчиво, чтобы доходило.
- Выходит, никто не взрослеет. Так… - Мишка неопределенно махнул рукой. – В размерах увеличиваются только и привыкают. А когда привыкают, перестают удивляться, а когда перестают удивляться…
- Ага! – перебил его Яр. – То  тогда такие как мы для них, как чудо какое-то! Странные, непонятные… У нее такое лицо было, будто она инопланетянина живого увидела! Или собака вдруг к ней подошла, да ка-а-а-ак скажет человеческим голосом!..
Ребята рассмеялись. Не смотря на невероятный длинный, и тяжелый день, они все же кое-что узнали.
- Значит, ее со счетов сбрасываем, - объявил, отсмеявшись, Мишка. – Больше мы ни с кем не встречались. Только мама, но это не в счет… А, и дед этот во дворе. И все.
Смотревший в окно Ярослав резко повернулся.
- Дед! – воскликнул он. – Тот, с которым вы вчера чуть не сцепились! Он ведь тоже заявил что-то про то, что лучше бы мы маленькими оставлись!
- Точно! – Мишка выпучил глаза. – Он же тогда так прямо и сказал, что десять лет назад мы старшим не хамили!.. Думаешь, он нас так?
Ярослав медленно кивнул.
- Теперь я уже ни в чем не уверен, но попробовать стоит. Вдобавок ехать никуда не надо.
Оба замолчали, представив вдруг, что их ждет по возвращении домой. Сбежали из садика, пропали неизвестно где.
- Как думаешь, что родители скажут? – не выдержал, наконец, Мишка.
- Даже думать об этом не хочу, - сдвинув брови, Яр поежился и добавил. – Это нам надо подумать, что им говорить. Как объяснить, чтобы еще хуже не сделать.
- Еще хуже? В каком смысле?
- Да, ты представляешь, что им воспитатели уже наговорили? Они бы и так сказали, что мы какие-то странные были весь день, а теперь, когда сбежали, вообще не представляю, что будет.
Мишка задумался, крутя в голове разные варианты. – Может сказать, что просто гулять уехали? Ну, вот просто! Захотели и уехали! Такое у детей случается.
- Да? И много ты таких знаешь? Чтобы из детсада и сразу до ночи.
- Знаю. В новостях показывали. В фильмах пару раз.
Яр молчал, глядя в окно. Ему не было видно снующих по тротуару прохожих и проносящихся мимо машин, взгляд ловил лишь медленно тающие в лиловых сумерках дома и деревья.
- Согласен, - наконец сказал он. – Так и скажем. Прочитали в книжке… нет, мы еще не умеем, это я точно помню. Хорошо, тогда видели в фильме…
- Да не смотрят еще фильмы в четыре года, Яр! Скажем, что в мультике кто-то там откуда-то сбежал, вот и мы тоже решили попробовать. Ну?
- Пойдет. Так и скажем.
Выйдя из трамвая, они поняли, что пешком не дойдут, хотели было сесть на маршрутку, но водитель наотрез отказался везти безбилетников, и им пришлось ждать троллейбус. К дому они подошли, когда совсем стемнело, страшно голодные и уставшие.
Первым, что они заметили, спустившись во двор, была милицейская машина. Возле нее стояло несколько человек в форме и группка соседей.
Мишка выругался, Яр присвистнул.
- Думаешь, за нами?
- Похоже…
С тяжелым сердцем мальчики пошли через двор. Миновали сирень с пустыми на этот раз столиком и лавочками, прошли мимо душистых клумб с пеной белых петуний.
Чем ближе подходили они к подъезду, тем труднее давались им шаги. Вдруг, в толпе мелькнуло белое напряженное лицо отца.
- Пап! – позвал Мишка, неуверенно взмахнув рукой. – Мы здесь! Мы пришли!
Он их сразу услышал. Услышал и бросился навстречу. Подхватил, расцеловал каждого по очереди так, как никогда прежде и молча, ни слова не говоря, понес домой. Открыв дверь, поставил их на порог и странным, изменившимся голосом позвал:
- Лен!.. Забирай их!..
На голос вышла испуганная мама с опухшим, в красных пятнах, лицом.
- Я вниз пойду. Разберусь там… - не договорив, он вышел, а ребята остались стоять.
- Мам… прости… - подал голос Мишка. – Мы не нарочно… Мы в мультике видели, как они сбежали, вот и…
Но мама уже не слушала, обнимая их обоих крепко-крепко.
- Я вас так люблю… Мы вас так любим!... Никогда, никогда так больше не делайте!...
Братья виновато переглянулись. Их никто ни о чем не спрашивал и не ругал. Их только кормили, обнимали, купали, снова обнимали и укладывали спать.
Лежа в темной, отливающей бликами уличного фонаря комнате, Яр позвал:
- Михан, как думаешь, мы все правильно сделали?..
- Конечно, правильно. Мы же не знали, что ничего не выйдет, вспомни. Мы думали, что приедем, она нас вернет и все станет, как было. А родители и не узнают ничего. План был такой.
- Да… верно… Просто они так расстроились. И волновались.
- Конечно, волновались! Родители всегда волнуются, когда дети в четыре года сбегают.
- В три… - машинально поправил Яр. Чувствуя, как сил бороться со сном, уже нет, он напоследок спросил. – А вдруг мы завтра проснемся, и все станет, как было? Опять сделаемся большими?
- Хорошо бы… - Мишка тоже ответил сквозь сон. – А если нет?..
- Если нет, то пойдем к старику на лавке… - чуть слышно пробормотал Яр и уснул.

Глава 3

Утро дышало летней свежестью из приоткрытого окна и ароматом блинчиков.
Яр открыл глаза и все вспомнил. Откинув простыню, он помчался к зеркальному шкафу, но, еще на подходе понял, что ошибся – ничего не произошло, они по-прежнему были маленькими.
- Тогда почему нас не будят? Как же садик? Разве сегодня выходной?.. Михан! Вставай!
- Ты проснулся, радость моя? – в комнату вошла уже собранная мама. – Мы с папой на работу, но вы в садик сегодня не идете! Сегодня побудете с бабушкой! Чуешь блинчики? – она улыбнулась, присев на корточки, и мазнула его пальцем по носу. – Ты рад?
- Еще как! – Яр и правда был в полном восторге. – Ты себе даже не представляешь, как хорошо, что мы в садик не идем!!
Он вдруг обнял маму за шею, зарываясь в мягкие, волосы. Как же давно они не обнимались? Вчерашний день не в счет – тогда обнимались все. А вот так просто… Впрочем, неудивительно, где это видано, чтобы тринадцатилетние мальчики на шею родителям кидались? Яр отступил и как раз вовремя.
- А что это вы тут делаете? – из подушки показалась темная лохматая Мишкина голова.
- Обнимаемся! – весело ответила мама, а Ярослав с запылавшим лицом отвернулся и молча начал одеваться, как будто, происходящее не имело к нему совершенно никакого отношения.
- Ну вот, а я думал, проснусь, и все станет, как было… - потягиваясь, протянул Мишка.
- Что станет, как было?
- Ничего! – Мишка резко сел на кровати, выпучив глаза. – Ничего не станет, мам. Все нормально!
- Сегодня вы в садик не идете, побудете с бабушкой. Хорошо?
- Очень хорошо! Просто прекрасно!!
- Что это вы так садик невзлюбили? Самое детское место.
- В том-то и дело, что детское, а нам…
- Да нет! – громко перебил уже одевшийся Ярослав. – Мы просто рады, что с бабушкой остаемся и все! – он недовольно зыркнул на Мишку.
- Вот и славно… - вдруг каким-то другим, странным холодным голосом закончила мама и вышла из комнаты.
- Ты что, совсем дурак, да?! – набросился на брата Яр. – Спалить нас решил? Ты видел, какое у нее лицо стало?!
- Да, забыл! Не проснулся! – Мишка замолчал и до них долетел приглушенный мамин голос. Они с бабушкой о чем-то шептались.
- … не знаю, что происходит… они и правда совсем иначе говорить стали. Воспитатели даже заметили, вечером не до того было, а сейчас слышу – правда: ни шепелявости, ни других каких-то особенностей… помнишь, как Ярик смешно вместо «с» «ф» говорил? А сейчас все выговаривают. Вообще все! И фразы, как у взрослых… Как будто им, самое меньшее, уже лет по десять…
- Десять!?. – гневно зашипел Мишка, глядя на брата. – Ну, вообще!...
- Лен, другая бы радовалась, что дети лучше говорить стали, а ты боишься, - услышали они бабушкин голос.
- Так ведь это же в один момент произошло, мам! Просто раз, и все! Заговорили!  Я их сейчас даже испугалась. Как будто… как подменили их… Вот понаблюдай сегодня, ладно? А я их к психологу запишу. Все, пока.
- Запишешь-запишешь. Пока Лен.
Дверь хлопнула. Ребята тяжело переглянулись: в перспективе замаячили визит к психологу и нарастающая родительская паника.
- А день так хорошо начинался, - задумчиво произнес Ярослав, пытаясь застелить кровать.
- Да просто надо поскорее мотать отсюда. Пошли сегодня же к деду этому.
- Пошли. Только одним вряд ли получится. Теперь все, считай, под домашним арестом будем – везде только в сопровождении… - Яр не договорил. Дверь открылась, пропуская вперед улыбающуюся бабушку.
- Доброе утро, мальчики! Завтракать идете?
- А… да, конечно… привет бабуль…
Несколько растерянные, они пошли на кухню, думая, о том, как лучше встретится, не вызывая подозрений, со стариком.
- Я придумал, - шепнул Яр брату после завтрака, когда они ставили тарелки в мойку. - Бабуль, - уже громко сказал он, оборачиваясь. – А мы сегодня гулять пойдем?
- Пойдем, конечно!  Отчего же не пойти?– бабушка даже удивилась. – Вон, денек, какой хороший.
- Давай тогда во дворе погуляем просто?
- Давайте, можно и во дворе, одевайтесь, пока я посуду мою.
Зайдя за Ярославом в комнату, Мишка закрыл дверь.
- Думаешь, удастся с ним поговорить, пока она нас стеречь будет? Что-то я сомневаюсь. Они теперь все будут за нами в оба смотреть.
Яр поморщился, ему стало неприятно, что брат говорит о бабушке, словно она тюремный надзиратель.
- Есть другие идеи? – он скептически поднял бровь. – Мы попробуем, а там видно будет. Нет, так еще какой-нибудь способ найдем.
- Например?
- Ну… может, она в обед спать ляжет, а мы выйдем и поболтаем с ним.
- Ладно, - Мишка вынырнул из футболки и, подойдя к зеркалу, оглядел себя. На лице появилось несчастное выражение.
- На кого я похож?..– оттянув двумя пальцами майку, он посмотрел на синего динозавра и вздохнул.
- На четырехлетку из средней группы, - с удовольствием подсказал Яр.
- Не трави душу! Пошли, давай… Трехлетка из младшей…
Через несколько минут все уже стояли в прихожей обутые, когда бабушка вдруг вспомнила, что забыла взять самое главное. Мальчики переглянулись, а она, наклонившись, достала нечто из обувного шкафа и протянула им.
- Держите.
В руках у ребят оказался рюкзак-божья коровка с разноцветными ведерками, совками и…
- Формочки, - выдохнул Яр.
- Ты даже знаешь, как это называется?! – изумленно прошептал Мишка.
- Помню…
- Вот и играй! – разозлился он.
- Вы что там шепчетесь? Выходите.
Пока бабушка закрывала дверь, ребята с суеверным ужасом рассматривали рюкзак.
- Надеюсь, нам не придется делать этого. Я точно не буду.
- Будешь, Миша! – Ярослава вдруг тоже разобрало зло. – И я буду! И мы оба будем притворяться и играть, чтобы нас не повели сначала к психологу, а потом к психиатру. Мне вчера придумали уже какую-то неврологию в садике…
На улице все оказалось не так страшно, как казалось сначала. Бабушка присела с газетой на лавочке в тени, а их отпустила на качели. Яркое солнце пронизывало зелень ветвей, плясало бликами на оконных стеклах. Ветер свистел в ушах, и жизнь, казалось, была так хороша. Сидишь, катаешься, радуешься…
- Тебе не видно, они там сидят? – деловито спросил Мишка, вытягивая шею в сторону кустов сирени.
Яр, очнувшись, отогнал непрошеные мысли – сейчас нужно было думать только о деле, а не наслаждаться всякой ерундой.
- Попробую рассмотреть.
Продолжая раскатываться, он встал.
- Есть! Вижу! Их двое… Даже нет, он вообще один остался!..
Мишка спрыгнул и оглянулся на сидящую бабушку.
- Пошли, - скомандовал он.
- Стой! Вдвоем?
Яру не хотелось подводить бабушку очередным исчезновением, вдобавок она как раз подняла голову и посмотрела на них. Мишка нахмурился.
- Да… вдвоем никак нельзя. Давай тогда я, - предложил он. – А ты ее, если что, отвлечешь.
- А что ты ему скажешь?
- Скажу, как есть!
Последние слова долетели до Яра уже из кустов. Он вышел на открытое место и, подумав, снова присел на качели. Теперь уже он не замечал ни зелени, ни света, напряженно думая о Мишкином разговоре. Как-то он там сейчас? Что ему дед ответит?..
- Ярик, - позвала бабушка, откладывая газету. – А где Миша?
- Он здесь! Его не видно. Мы в прятки играем, - теперь он старался говорить как можно проще, чтобы больше походить на настоящего ребенка.
- Вот и молодцы! – улыбнулась издалека бабушка, а Ярослав снова почувствовал укол совести за то, что обманывает ее.
В этот момент из кустов вынырнул злой раскрасневшийся Мишка.
- Не он! Это не он, представляешь?!
Чего-то подобного Яр почему-то ждал, но, все равно, не был готов – это ведь их последняя надежда. «Была», - поправил он сам себя, чувствуя, как в груди становится холодно и пусто. Зеленое свечение листвы над головой, блеск отполированных ручек качелей, шелест веток и пенье птиц, все, что еще минуту назад так радовало и восхищало его, казалось теперь лишним и неприятным. У них не осталось ни одной зацепки.
- Что сказал? – с упавшим сердцем спросил Яр.
- А что она сказала? – переспросил Мишка, уперев руки в бока. – Вот и он также! Глаза вытаращил и понеслась!.. – он махнул рукой и передразнил скрипучим голосом. – «Ты думаешь, что говоришь?!.. Что ты несешь?!... Вот расскажу все твоим родителям!..»
Мишка без сил упал на качели и, резко оттолкнувшись, с каким-то ожесточением начал раскатываться. Вперед-назад, вперед-назад.
- Миша! – позвала бабушка. – Не катайся так сильно!
Мишка тут же, на полном ходу уперев ноги в землю, взрывая песок и взметывая облако пыли, остановился.
- Ты видишь?!. – почти крикнул он. – Так будет всегда! Теперь мы ничего не можем! И никуда отсюда не денемся…
Яр с изумлением услышал, как в голосе брата звякнули слезы. Надо было что-то сказать, как-то утешить его что ли, но самому было так плохо, что он молчал. Похоже, они останутся здесь навсегда. Этого просто не может быть – это неправильно, так не могло случится… Но случилось. Неужели они так и не узнают, как это произошло? Яр даже не знал, что ранило его больнее – остаться или так и не узнать ответа.
- Мих… - прошептал он, пораженный вдруг ужасной догадкой. – А что, если мы сейчас отсюда и до своих тех тринадцати и четырнадцати доживем, наступит тот самый день и… все повторится? Мы снова перезагрузимся на десять лет назад.
Обоим показалось, будто звуки окружающего мира смолкли, словно кто-то нажал на паузу, - такой страшной показалась эта мысль.
- Нет… - прошептал Мишка белыми губами. – Не может быть… с чего ты взял?
- Я не знаю, но пока нам известно только, что здесь… не участвовал человеческий фактор, то есть нарочно нас никто не заколдовывал, но случилось то, что случилось – мы перенеслись в прошлое. Так может эта какая-нибудь дыра в пространстве? Или… петля времени?.. Короче, какое-то странное непонятное явление, которое раз за разом будет переносить нас из 15 июня 2014-ого в 16 июня 2004? Мы же так и не поняли, как это произошло.
Мишка со стоном схватился за голову. 
- Мы ведь не узнаем, пока не доживем, верно?
- Верно…
- И как жить теперь?...
 - Не знаю, - пробормотал Ярослав и, вдруг, добавил. - А помнишь, мы фильм как-то смотрели, «День сурка», он занудный, долгий и ты ушел. А я досмотрел. Там чувак каждый день проживал один и тот же день. Много раз. Очень много. Он запомнил его так хорошо, что наперед знал, что случится в ту или иную секунду. Он смог спасти другому жизнь, научится разным классным штукам, сделать так, чтобы его полюбила девушка, с работой еще что-то полезное придумал… и все в один день. Так вот, когда он все сделал, его перевели. Понимаешь? Когда выполнил по этому дню программу максимум, он смог, наконец, пережить, прожить его и узнать, что будет дальше. Попасть в следующий.
Мишка сидел мрачнее тучи.
- Думаешь, с нами то же самое? Что нам надо сделать ВСЕ? Но это же десять лет! Десять огромных длиннющих лет!! А не один день! Откуда я знаю, сколько это «все»? Нам нужно стать чемпионами мира по шахматам или по фигурному катанию? А может, воспользоваться случаем и защитить диссертацию по математике? Или нам надо совершить какое-нибудь геройство, и спасти девушку или старушку?! Что?!! Что нам надо делать, Яр?!! – он закричал в голос, почти задремавшая на скамейке бабушка встрепенулась и позвала их домой.
Мальчики не сопротивлялись. Они молча подхватили с земли рюкзачок божью коровку и пошли. Было так тошно, что разговаривать не хотелось. Дома они мыли руки, переодевались, обедали. Бабушка решила, что ребята такие тихие, потому что слишком устали, и ни о чем не спрашивала их, а просто уложила спать и вышла, задернув шторы.
В зеленоватом полумраке комната казалась огромным аквариумом. Ветерок, поддувавший в открытое окно, шевелил занавески, от чего по стенам и потолку волнами скользили светлые блики, еще больше усиливая впечатление.
- Ты правда так думаешь? – нарушил подводную тишину Мишка. Распластавшись, он свесился с кровати, и теперь казался Яру маленьким лягушонком из старинного детского фильма.
- Я не знаю…  это же предположение. Может, мы доживем, и все будет нормально.
- А если нет, и нас опять отбросит назад?
Яр тяжело вздохнул, отвернувшись к потолку. Его не покидало смутное ощущение, что он уже видел нечто подобное, когда привычная обстановка вдруг становилась совершенно другой, прямо, как эта сейчас. Не понятно почему, но ему вдруг показалось это чрезвычайно важным - нужно вспомнить, когда и как он мог такое видеть.
- Эй… ты спишь? – позвал Мишка.
- Мм… Нет, не сплю…
Мысли в голове, словно мыльные пузыри надувались, переливались радужными боками-воспоминаниями, и лопались – он никак не мог нащупать правильный путь.
- Что делать-то будем, а? – окончательно потерял терпение брат.
- Сейчас… дай пару мину, я думаю.
- А, ну раз ты думаешь, - он забрался обратно на кровать и молча уставился на Яра.
Пузыри мыслей по-прежнему кружились, сталкиваясь, не давая ухватить суть. Странное чувство нереальности появлялось всякий раз, когда он пытался восстановить в памяти картинку, словно он все видел со стороны – себя, брата… будто на старой фотографии… 
- Есть! - Яр слетел с кровати, горящими глазами уставившись на Мишку. – Это была не комната! Это был подъезд!
- Что?.. Какой подъезд?..
- Наш! Самый обычный! И мы с тобой. Тоже самые обычные! А вот зеркало там было непростое.
- Зеркало? Которое маме в тот день привезли? Думаешь, из-за него… - Мишка вдруг осекся, потрясенно оглядевшись. – Слушай... а я ведь в него смотрел! Точно помню, как рассердился тогда и сказал, что нас маленькими больше любили и хотели бы, чтобы мы никогда не росли… Я тогда смотрел в него, мать же, как раз посреди комнаты поставила. И еще такое чувство странное появилось… как будто на старую фотографию смотрю… Я потому, так и сказал тогда. Не только, чтобы их позлить…
Яр потер лоб и нахмурился.
- Предположим, это особенное зеркало, которое может переносить во времени. Что-то вроде портала. Значит, чисто теоретически… оно может вернуть нас обратно.
- Только где его теперь искать? Портал этот? Мама же со всего города хлам всякий тащила.
- Давай вспоминать. Она нам точно про него говорила, откуда взяла… только мы не слушали.
Ребята замолчали. Мишка ходил по комнате, Яр хмурил брови и тер лоб.
- А на чем его привезли? Во двор… как контора эта называлась по перевозкам?..
- Да, какая разница? Они же не продавали его…
- Стоп! – Ярослав щелкнул пальцами. – Его не привозили! В этом-то и был весь смысл! Его просто перетащили из соседнего подъезда!
- Точно-точно! Вспомнил! Какая-то старушенция продала его за копейки, а мать тогда радовалась, что соседке помогла! Из дальнего подъезда. И имя у нее какое-то… Капитолина… Олимпиада…
- А квартиру не помнишь?
- Не-а, - Мишка с досадой помотал головой. – Но я знаю, кто помнит! – он заговорщицки ухмыльнулся. - Бабушка! Уж она-то точно должна знать, кто, где живет и что продает! Жди здесь! – вскочив, он скрылся за дверью.
Яр, напряженно вслушивался в долетающие обрывки фраз, но разобрать ничего не мог. Ему показалось, что прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем в проеме нарисовалась довольная Мишкина голова.
- Я узнал! – сияя, воскликнул он. – Все узнал!! Бабку ту зовут… Ариадна Андреевна, кажется… нет, точно. Вот ведь имечко-то! Так вот Ариадна эта живет в крайнем подъезде на третьем этаже, в тридцать седьмой квартире, и у нее полным-полно всяких диковинных штук! Что муж из Германии привез сто лет назад, когда они сюда переехали, что сама собирала… Короче, у нее это зеркало мать купила, точно!
- Что теперь? К ней? – вскинулся Яр, с радостным волнением слушавший брата. Кажется, теперь у них появился настоящий след!
- К ней, - Мишка озабоченно кивнул и добавил. – А как же бабушка? Нас теперь одних точно никуда не отпустят.
- Я знаю! Мы с бабушкой и пойдем к ней в гости! Она же с ней знакома! Вот и сходим… не знаю… ну, на чай, к примеру.
Похоже, удача, наконец, улыбнулась ребятам, потому что бабушка к их невероятному изумлению согласилась. Причем, не через выходные или на будущей неделе после предварительного согласования, а прямо сейчас.
- И правда, отчего бы не сходить? Мыс ней дружим, давно не виделись, да и вы сегодня такие хорошие мальчики, не хулиганите, не шумите, если и там будете вести себя также, то можем пойти. 

***

Бабушка настоял, чтобы они поели и причесались. Мальчики были согласны на первое, второе, третье и компот, лишь бы побыстрее выдвинутся к волшебнице-Ариадне.
- А вдруг, ее дома нет? – спросил вдруг Мишка, натягивая чистый синий носок с грибом на боку. – Вдруг… она пожилая и у нее моцион?
 Яр хмыкнул:
- Пожилая она не вдруг, а вот моцион вполне может быть. Предлагаешь не ходить?
- Не-не!... Я что?.. Я так просто… предположил!..
Прежде, чем идти в гости, они, конечно, сначала запаслись пирожными. Потом их снова инструктировали, как нужно себя вести, потом они долго шли по гулкому прохладному подъезду, потом звонили в старую двустворчатую дверь и когда все уже решили, что дома никого нет, где-то в глубине квартиры раздались глухие шаги. Дверь открылась и на пороге возникла пожилая сухонькая женщина: серебристые волосы сколоты в пучок, на носу очки в тонкой золотой оправе.
- Чем могу быть полезна?.. – она осеклась, присмотрелась и улыбнулась широко и располагающе. – Ада! Мальчики! Какие чудесные гости!
- Ариадна,  прошу прощение за внезапное вторжение, если мы не ко времени и помешали…
- Что ты, что ты! – совсем по-юношески воскликнула хозяйка. – Какое время! О чем ты! Я вам очень рада! Проходите!
Мальчики поздоровались и, скинув сандалии, с любопытством огляделись. Вдоль стен полутемной прихожей до самого потолка тянулись этажерки с книгами, висели пальто, и, совсем высоко, громоздилась полка с шапками и зонтами.
- Здесь, похоже, нет, - прошептал Мишка. – Где искать будем?
- Разберемся… - Ярослав не успел договорить, как их повели мыть руки и пить чай.
На кухне не было ничего похожего на волшебное зеркало, - только вычищенная до блеска  чугунная плита, опрятный столик с белой скатертью и красивый расписной сервиз тонкого фарфора.
Потекла неспешная беседа, а мальчики, верные своему слову, смирно сидели, дожидаясь закипающий чайник.
- Послушай, Ада, может, отправим их поиграть? А то сидят, как воробьи, им наверняка с нами ужасно скучно.
- Я не против, только при условии, что они будут себя хорошо вести и не хулиганить, - бабушка внимательно посмотрела на каждого и улыбнулась. – Пусть идут, сегодня такие молодцы, просто образцовые дети.
Образцовых детей отвели в другую комнату и дали большую коробку со старинными игрушками: тяжелыми железными грузовиками, бархатными куколками с фарфоровыми лицами и даже поездом с деревянными вагончиками и паровозом. Яр крутнул паровозное колесо и грустно улыбнулся – будь ему и правда три года, счастью его не было бы предела, но сейчас заниматься надо было другим.
- Ты, надеюсь, играть не собираешься? – заглянул ему в лицо Мишка. – Не вздумай, нам некогда!
- Михан, я похож на человека, который будет катать по ковру паровозик и чувствовать себя счастливым?
Мишка вздернул бровь, оглядел братнины зеленые шорты с самолетиками на карманах и хмыкнул:
- Вообще-то, да, а то я бы не спрашивал. Похоже, зеркала и здесь нет, - он прошелся по комнате, осматривая стены.
Светлые голубые шторы до потолка, стеклянные шкафы с книгами, картины и черное пианино с резной крышкой и коваными подсвечниками.
- Пошли, – Яр кивнул на выход и, не дожидаясь ответа, тихонько прокрался из комнаты в коридор.
Из кухни долетали обрывки разговора, в углу тикали большие напольные часы с маятником. Не сговариваясь, они пошли в комнату напротив, за прикрытыми стеклянными дверями. Мишка толкнул заскрипевшую створку и замер, прислушиваясь. Вздохнул поглубже и, зажмурившись, распахнул ее до конца. Голоса слышались, как и прежде, и как ни в чем не бывало тикали часы – никто ничего не услышал. Посреди большой комнаты с зашторенными  окнами стояли круглый невиданных размеров стол с бархатной скатертью в кистях до самого пола, несколько стульев, снова стеклянные шкафы, на сей раз с посудой и… все. Были еще тонконогий, похожий на диковинную птицу торшер и пара потертых кресел, но мальчики, не обратив на них внимания, обошли на всякий случай комнату целиком.
- О! Смотри! – Ярослав указал на узкую неприметную дверь. – Похоже чулан какой-то. Надо глянуть!
Они толкнули дверцу и оказались в темной комнатке без окон.
- Ничего не вижу… Есть оно там? – недовольно прошипел Мишка. – Пошли внутрь, только дверь не закрывай, а то не заметим.
Внутри были стопки картин в рамах и без, какие-то вазы, статуэтки, витые этажерки, уставленные безделушками и зеркало. Круглое, в поблескивающей раме, оно висело на стене и, казалось, издевательски подмигивало.
- Не то! Нам другое зеркало нужно!
- Да, знаю! Там еще одна комната оставалась. Успеем, пока нас не хватились, - бросил Яр и почти бегом, стараясь не топать, выскочил из комнаты.
В коридоре они на секунду остановились, прислушиваясь,  и, повернув за угол, оказались перед распахнутой в жаркое солнце дверью. После сумрачных комнат перед глазами поплыла радуга и с минуту ребята ничего не могли рассмотреть, а когда глаза привыкли, они обнаружили себя в хозяйской спальне: кровать, тумбочки, шкаф. Мишка, щурясь от солнца, в последней надежде заглянул за шкаф и занавеску, и топнул ногой.
- Нет, это невозможно! Не-воз-мож-но! 
- Пошли отсюда, пока не засекли, - оборвал его Яр.
В голубоватом свете, лившемся в комнату из зашторенных окон, куклы в ящике казались живыми. Они словно наблюдали за ребятами, выглядывая из-под колес вагонов и грузовиков.
Мишка в сердцах пнул коробку.
- Точно это та самая старушенция? Может мать у кого-то другого зеркало купила? Мало ли здесь бабок с барахлом старым?
- Да откуда мне знать, она или нет! – вспылил Ярослав, которому уже порядком надоела Мишкина манера допрашивать его, будто он заранее все знает, только не говорит. – Давай пойдем и спросим, в конце концов, есть ли у нее волшебное зеркало?
Мишка, раскачивавшийся все это время на пятках, вдруг замер.
- Слушай, а хорошая мысль! Только не будем про волшебное говорить.  Просто про зеркало большое спросим и все, а?
- Давай… а как? Чтоб она не заподозрила ничего?
- Прямо так. Как дети обычно делают – берут и говорят. А мы и есть дети! Будем пользоваться!
Не сказать, что Ярослав был в восторге от этой затеи, но другого выхода не было.
- Ты только попроще говори! – ткнул он перед самой кухней брата в бок.
- Сам знаю! – отмахнулся Мишка и возвысил голос. – Ариадна Андреевна, мы тут недавно мультик смотрели. Там было большое такое высокое зеркало. Старое и в раме. У вас такого нету?
Обе женщины застыли с тонкими дымящимися чашечками в руках. Прошло несколько томительно долгих секунд. Ярослав уже несколько раз успел переступить с ноги на ногу и подумать, что все пропало, когда соседка, наконец, произнесла:
- А… почему ты спрашиваешь?
Мишка не растерялся:
- У вас так много старых красивых вещей, что…  - «Проще говори, проще!» - мысленно взмолился Ярослав. – Что мы про него и вспомнили, вот, - закруглил брат, казалось, услышавший его мысли.
- Хм… как интересно… - Ариадна Андреевна поставила чашечку и удивленно улыбнулась. – Какие тонко чувствующие мальчики. Как верно они подмечают мелочи, недоступные, иной раз и взрослому восприятию. Как славно вы их воспитываете, Ада.
«Так есть или нет!!??» - Ярослав уже готов был взвыть от досады и нетерпения.
- Да. У меня действительно есть такое зеркало. Очень высокое, в прекрасной, черного дерева резной раме, но сейчас я его убрала.
- Куда?! – почти крикнул Мишка. Яр и сам еле сдерживал шквал вопросов.
- Оно в подвале сейчас… вместе с другими лишними вещами, - еще больше удивилась хозяйка.
- А в каком подвале?
- Мальчики! – решительно вмешалась бабушка. – К чему эти вопросы, да еще в таком тоне?
- Извините, - тихо сказал Ярослав. – Мы просто не знали, что где-то есть какой-то подвал… Вот и удивились.
Конечно, ребята знали, что под каждым подъездом есть подвал, но вдруг речь о каком-то другом месте?
- Ничего-ничего, все в порядке, - тут же заверила Ариадна Андреевна и добавила. – Никакой тайны нет - здесь, в подъезде, у каждой квартиры есть свой бокс в подвале. Они совсем небольшие, но что-то туда все же умещается. Там сейчас стоит и зеркало, и кое-что еще из того, что муж привозил, – Она снова улыбнулась, сглаживая возникшую от расспросов мальчиков неловкость. – Может еще чаю или пирожных?
Ребята согласились и на чай, и на пирожные - от волнения им ужасно захотелось есть. Раз они точно знают, что зеркало в подвале, считай, полдела сделано. Осталось решить вопрос с ключами, он же наверняка заперт.
- А… он запирается, да? Этот подвал, – поинтересовался Ярослав, дожевывая пирожное.
- Конечно, иначе как бы мы оставляли там вещи, дружок?
- Ой, одна беда с этими ключами! – воскликнула бабушка. – У нас, то в одной квартире лежат, то в другой, никогда не найдешь, когда нужно.
- А мы с жильцами договорились, что они всегда будут у меня, - легко пожала плечами Ариадна Андреевна и кивнула в сторону прихожей. – Очень удобно – висят себе на крючке, все равно я почти всегда дома.
Мальчики быстро переглянулись. Глаза у обоих горели; с ключами срочно надо было что-то придумать.
- Яр, пойдем, поиграем, - Мишка встал со стула, буравя брата тяжелым взглядом.
- Пойдем, - отодвинув тарелку и поблагодарив, он следом вышел из кухни.
- Так, план такой, - Мишка, сунув руки в карманы, заходил перед ящиком с игрушками. – Мы забираем ключи, дожидаемся, пока родители уснут, спускаемся в этот подвал, находим нужный бокс – там цифры на дверях должны быть по номерам квартир – смотримся в зеркало, загадываем, что нужно и… все. Или сработает или нет.
Ярославу совсем не понравилась идея с воровством ключей у соседки.
- Когда выйдем из подвала занесем ей ключи. Тут же!
- Да, занесем, не вопрос.
Прокравшись в коридор, ребята к своему величайшему разочарованию обнаружили связку ключей висящих на соседнем с пальто крючке - недостижимо высоко для их крошечного роста. Никаких полочек, стульчиков или скамеечек рядом не было.
- Давай, ты ко мне на плечи становись, и попробуй их снять оттуда, - шепотом предложил Мишка.
- Стой-стой, а какой из них какой? Вдруг это не та связка, вдруг тут от дома есть, а?
- Яр, здесь нет других связок, оглядись! Какой из них от подвала мы не знаем, так что ты предлагаешь? Не брать?
Ярослав промолчал. Мишка вплотную подошел к обувной полке и чуть согнулся. Яр, уцепившись за пальто, вскарабкался на спину брату. До ключей по-прежнему было не добраться.
- Не достаю… - прошипел он вниз. – Все равно, высоко!
- Тогда давай за стулом!
Прислушиваясь и озираясь, ребята на цыпочках добежали до комнаты, взяли неудобный, большой и тяжелый стул и, стараясь не топать и не сопеть, вдвоем потащили его в прихожую.
- Никак не привыкну, – выдохнул Мишка, отпуская спинку. – Даже стул поднять проблема! Давай я полезу! Я выше.
Он забрался на сиденье и потянулся за поблескивающей на крючке связкой. Встал на цыпочки, почти коснулся, но все равно не достал.
- Ну уж нет, - просипел Мишка, ухватился за пальто, подтянулся на нем  одной рукой, почти оторвавшись от стула и снял ключи.
- Есть! – с торжеством оглянулся он.
В этот момент с ужасающим хрустом пальто обрушилось на пол. Яр в одиночку схватил стул и, что есть духу, припустил обратно в комнату. Мишка, приземлившийся сверху, вскочил и бросился следом, пытаясь по дороге затолкать ключи в маленький детский кармашек шорт.
- Что такое? Что там случилось? Мальчики, где вы? – из кухни раздался хор встревоженных голосов.
- Блин! Ну, влипли! – шепотом ругался Мишка, пока Ярослав пристраивал на место стул. Через секунду оба, как ни в чем ни бывало, сидели на ковре, катая по полу паровозик с вагончиками.
- Мальчики, что произошло? – в проеме появилось строгое бабушкино лицо – брови нахмурены, в голосе готовая вот-вот разразиться гроза.
- Ада, все в порядке! – позвала из прихожей хозяйка. – Это пальто упало. Ребята не при чем.
- Но я совершенно точно слышала  топот, - бабушка вошла к ним в комнату и теперь буравила братьев тяжелым взглядом. – Что вы натворили?
Если бы им и правда было по три, и четыре года, устоять перед бабушкиным натиском было бы невозможно. Но после страшенной выволочки, устроенной им в прошлом году директором школы за взорванные на последнем этаже петарды и разбитое окно, после ужасающего скандала, закаченного за это же дома, бабушкино негодование сейчас совсем не пугало. На этот раз опыт пошел им на пользу.
- Ничего, - тихо сказал Ярослав. – Мы тут играли, а там что-то грохнуло.
- Миша?.. – бабушкин взгляд, словно гранитная плита, медленно и тяжко передвинулся.
- А что? Яр сказал… Играли и упало. Мы туда не ходили, оно само…
- Ада!  - прижав руки к груди, воскликнула вошедшая Ариадна Андреевна. - Право слово, так и есть, пойдем, посмотрим, там вешалка оборвалась!
- В любом случае, нам пора. Спасибо за гостеприимство, но что-то мы засиделись. Пойдемте, мальчики.
Не смотря на уговоры побыть еще, бабушка вывела ребят в прихожую, повздыхала над непрочной вешалкой пальто, еще раз на всякий случай извинилась и попрощалась.
Выходя из подъезда, и Мишка, и Ярослав бросили быстрые взгляды на лестницу, ведущую в подвал. Ночью им предстояло сюда вернуться.

Глава 4

Вечер дома пролетел незаметно. Пока бабушка возилась с ужином, обрадованные ребята были отправлены в свою комнату, где все время до прихода родителей в деталях разрабатывали план ночной экспедиции. На всякий случай, они забрали из папиного ящика с инструментами карманный фонарик - неизвестно, работает ли в подвале свет. Яр хотел заменить батарейки, но новых не нашлось.
- А если вырубится? – нахмурился он. – Мы же не знаем, сколько там осталось.
- Не боись, - свет включим. Дом нормальный, значит и в подвале свет должен быть. Это же так, страховка!
Во время ужина, ребята старались говорить как можно меньше, чтобы не расстроить своей пугающе правильной речью маму, довольную тем, что записала их к хорошему, отрекомендованному детскому психологу.
- Ну вот! – улыбалась она. - Сводим вас к тете, она с вами поговорит, вы ей что-нибудь нарисуете или расскажете, и все будет хорошо!
- Хорошо будет, когда мы опять большими станем, - сквозь зубы прошипел Мишка. Яр пнул его под столом ногой и оба насупились.
Перед сном мама поцеловала их, пожелала сказочных снов и вышла.
- Да уж! Будут нам сказочные сны, - Мишка сел на кровати и включил настольную лампу.
- Эй, хочешь, чтобы нас засекли?
- Не хочу, - Мишка взял из ящика стола листочки и два фломастера. – А ты уверен, что мы досидим в темноте и не уснем?
- Что предлагаешь? – Яр почувствовал, как глаза и правда начинают слипаться.
- Сыграем во что-нибудь. В слова, в морской бой, да во что хочешь, главное, что-то делать и не спать.
- Ладно…
И ребята играли, разговаривали и снова играли, пока у Яра не перепутались окончательно клеточки двух и трехпалубных кораблей, а у Мишки не выскользнул из пальцев фломастер. От звука ребята вздрогнули.
- Ты уснул!  - недовольно пробурчал Мишка.
- Кто бы говорил! Ты фломастер уронил! Сколько сейчас времени?..
Большие настенные часы в виде огромного облака показывали половину первого ночи.
- Пошли, посмотрим! – Мишка спрыгнул с кровати и приоткрыл дверь.
В квартире висела плотная черная тишина.
- Кажется, уснули! Давай! Погнали!
Он кинулся натягивать шорты и футболку, снова запихивая в карман связку ключей, утащенную у Ариадны Андреевны.
- Мы их занесем, как все сделаем. Сразу поднимемся и занесем, - вынырнул из футболки, не отстававший в одевании Ярослав, хватая из тумбочки фонарик.
- Да помню, я! Готов? Пошли… А, стой, лампочку надо выключить на всякий случай.
Выключатель щелкнул, мрак накрыл их, словно наброшенное кем-то гигантское покрывало.
- Сейчас… погодь, глаза привыкнут, а то не вижу ничего…
- Неужели, а я уж решил, что дрейфишь… - довольно произнес где-то в стороне Мишка.
Ярослав рассердился и, обогнав брата, пошел первым. Если в комнате благодаря свету далеких фонарей и мельканию фар он еще мог что-то рассмотреть, то в коридоре чернота была непроглядной. Держась за стену, стараясь не топать и почти не дышать, они пошли в прихожую. На секунду остановились рядом с дверью в родительскую спальню.
- Спят, - услышал Яр у самого уха. – Не тормози!..
В прихожей они остановились.
- Посвети! Обуваться-то как?
- Только быстро. Чтобы не заметили!
- Да, знаю я…
Обувшись, ребята еще раз прислушались, и Яр как можно медленнее и тише повернул тяжелый замок: три глухих металлических щелчка, показавшихся им громовыми, поворот ручки у самого лица, яркий свет лестничной площадки. Осторожно прикрыв дверь, ребята, щурясь, пошли вниз по лестнице. Лифт уже не работал.
Двор встретил ночной свежестью, огромной, зависшей в черном небе луной и заливистой трелью соловья.
Мальчики  огляделись - меньше всего им хотелось попадаться на глаза соседям. Избегая ярких пятен света на асфальте, они прошли через двор и оказались возле подъезда Ариадны Андреевны. Выудив из кармана увесистую связку, Мишка нашел круглый домофонный ключ и, еле дотянувшись, приложил пятачком. Дверь запела, будто гудок сирены.
В подъезде было светло, но над подвальной лестницей лампочка не горела. Короткий, скрытый полумраком пролет, упирался в высокую решетчатую дверь с тяжелым висячим замком. 
- Какой же подойдет?.. – Мишка разложил на маленькой ладони разнокалиберные ключи.
- Давай все пробовать, - Яр спустился и оттянул замок.
Первые два ключа – ржавые и старые, даже не поместились в скважину. Оставался последний подходящего вида небольшой ключ светлого металла.
- Так… - засопел Мишка. – Если и этот не войдет, то другие можно даже не пробовать – там английский замок…
Он хотел добавить что-то еще, но тут дверь на втором этаже хлопнула, в подъезде раздались веселые голоса. Кто-то засмеялся и зашуршали быстрые шаги нескольких человек.
Мишка тихонько взвыл, одним махом втиснул ключ и повернул на два оборота. Видимо, замком пользовались не редко, потому что, дужка легко выскользнула из паза. Дверь скрипнула, пропуская ребят, как раз в тот момент, когда шаги слышались уже над ними. Прижавшись к стене, они подождали, пока все стихнет. 
- Пусть здесь остается, -  Мишка положил замок на пол возле двери. - Выйдем, повесим. Давай свет включать.
- Не получится, - Яр нахмурился и кивнул вверх. – Смотри, где выключатель. И захочешь, не достанешь. Хорошо, фонарик взяли, - и он направил в длинный чернильный зев коридора узкий сноп света.
В подвале пахло сыростью. Земляной пол скрадывал звуки шагов. Вокруг стояла ватная, совсем не такая, как в квартире тишина. Сюда не проникало ни единого звука, казалось, что  машины, люди и даже шелест ветра в листве остались где-то далеко-далеко. Обоим стало не по себе. 
- Не дыши! Пыхтишь, как паровоз! – не выдержал Мишка. Его голос, прошуршав, стих, - ни отзвука, ни эха. Словно камень, брошенный в черную стоячую воду, канул без следа и кругов.
Желтый луч вырывал из темноты старый, замшелый кирпич стен, пыльную, трепетавшую от незаметного сквозняка паутину и деревянные балки на потолке.
Дойдя до стены, ребята остановились. Дальше можно было повернуть или налево, или направо.
- Куда пойдем? – одними губами прошептал Яр. Мишка молча кивнул направо. Никому больше не хотелось нарушать старую подвальную тишину.
Теперь Ярослав светил только на стену с деревянными, грубо сколоченными дверями, на которых красным были намалеваны номера квартир. Сорок пятая, сорок шестая, …седьмая,… восьмая… пятидесятая. А они точно знали, что Ариадна Андреевна живет в тридцать седьмой. Значит, придется возвращаться. Не сговариваясь, они пошли обратно к главному ходу, чтобы оттуда свернуть налево. 
Фонарик покачивался в такт шагам, напряженный слух поневоле ловил хоть какой-то звук в непроницаемой тишине и, в то же время, ребята боялись услышать, что бы то ни было, кроме собственных шагов и дыхания. «Чего здесь бояться, в конце концов!» - сказал себе Ярослав. – «Здесь никого, кроме нас нет! Это мы сейчас напугаем тут любого до полусмерти…» Но липкое, сосущее чувство не проходило. Оно засасывало густым вязким болотом, мешало сосредоточиться, и в то же время не давало отвлечься. «Значит, я просто боюсь темноты. И тишины. И все. Все остальное я могу только придумать, а действительно страшно мне здесь из-за них… Как в склепе… Только из-за тишины и темноты… », - он вздохнул, слыша, как стучит где-то в глубине него испуганное сердце. «Пусть будут темнота и тишина, - решил Ярослав. -  И пусть я их боюсь. Это нормально. Зато ничего другого нет. И другого мне не за чем боятся. Вдобавок нас двое! И пусть мы совсем маленькие, все равно двое надежней, чем один». Он вдруг понял, насколько дорог ему брат. Бесконечное ворчание, недовольство, вспыльчивость  - сейчас Яр готов был простить Мишке все, что угодно только за то, что он есть. И идет рядом с ним глубокой ночью, под землей, в непроглядной темноте. Чувствуя почти облегчение от того, что он не один, Ярослав вытер лоб, свободной рукой. Стук крови в ушах стих, дыхание выровнялось. 
Теперь они шли по коридору, где квартиры начинались с двадцать шестой. Тридцать вторая, и снова поворот. Мишка оглянулся – за спиной была сплошная стена мрака, будто они ни откуда и не приходили, а появились здесь сами собой, сразу посреди чернющего коридора. Он сжал зубы и шагнул за угол кирпичной стены. Узкий луч метнулся за ним. Тридцать третья, … четвертая…  Ребятам казалось, что они провели здесь уже целую вечность, что вся их жизнь сплошной поиск заветной и недостижимой двери с красными цифрами «37» на не ошкуренных досках. Поворот, мрак, мрак, поворот.
- Вот она! – прошептал Мишка, когда в круге света мелькнули цифры и огромный ржавый замок.
Он подставил под фонарик связку ключей.
- Бери эти, - Яр ткнул пальцем в самые ржавые, те, которыми они вначале пытались отомкнуть подвальную дверь.
Тяжелый, похожий на кочергу ключ проскрежетал, и Мишка, почти повиснув на замке, смог вырвать заржавленную дужку. После нескольких попыток дверь неохотно подалась, и перед мальчиками предстал не то большой шкаф, не то крошечная комната, доверху заставленная книгами, газетами и какими-то замотанными в тряпки свертками.
Забыв обо всем, Мишка присвистнул.
- И где здесь его искать?!
- Не надо искать… Вот оно, - чуть слышно произнес Ярослав, показывая на заднюю стену подвального бокса. Все пространство т пола до потолка занимало нечто большое, занавешенное тем самым покрывалом, в котором его через десять лет затащат в их дом грузчики.
- Точно… - выдохнул Мишка. – Я помню… А как его раскрывать-то? – он с досадой посмотрел на кипы книг и газет, небоскребами возвышавшиеся над их головами.
- Вытащим все и раскроем, - пожал плечами Яр, и потянулся за верхней стопкой книг.
- Спятил,.. – растерянно пробормотал Мишка, не сводя с брата глаз. – Конечно, спятил! Мы же тут всю ночь будем работать, а может, и вовсе уснем! Ты что?!
- А у нас есть выбор? - пожал плечами Яр.
Поджав губы, тот тоже начал переставлять книги и свертки на пол. Теперь им совсем не было страшно. Ребята уже не вспоминали ни о тишине, ни о темноте, полностью погрузившись в работу. Они почти разобрали дорожку к зеркалу, когда фонарик, положенный для удобства на стопку книг в коридоре, вдруг мигнул и свет потускнел.
- Черт! Это батарейки! У нас ведь нет запасных?! – вскрикнул Мишка, озираясь по сторонам, будто надеясь увидеть пачку новеньких батареек на одной из стен.
- Мы их не нашли, помнишь? У нас с полчаса, наверное, еще есть. Давай работай, почти доделали.
Последние вещи они просто отодвинули в стороны и, оказавшись перед замотанным до самого потолка зеркалом, потянули покрывало. Ничего не произошло. Видимо, оно было или закреплено или вовсе подшито. Мишка в сердцах дернул изо всех сил, где-то наверху щелкнуло, в нос ему полетела прищепка, а угол ткани съехал, обнажая резной край черной рамы и опалесцирующее медным блеском стекло. 
- Оно на прищепках, тяни!
Яр дернул свой угол и покрывало, поднимая тучу пыли, лавиной упало на пол. Ребята, замахав перед собой руками, зашлись в неудержимом кашле.
Когда они отдышались и подняли глаза, прямо перед ними стояли два маленьких мальчика – один пониже, другой повыше.
- Фууух, - выдохнул Мишка. – Это же мы! Все не привыкну, подумал, откуда они взялись?..
Рыжий луч светившего в спины фонаря, пронизывал пыльное облако и бил прямо в стекло. За проведенные в подвале десять лет, зеркало нисколько не изменилось, ребята запомнили его именно таким – в разводах, пятнах, со странным эффектом старинной фотографии. Другими в этот раз были только отражения. Ярослав поежился, представив, как дико они сейчас смотрятся со стороны – малыши, забравшиеся среди ночи в подвал, смотрят при свете готового вот-вот погаснуть фонарика в огромное старинное зеркало.
- Так что делать-то? – Мишка нетерпеливо переступил с ноги на ногу. - А то перенесет нас еще куда-нибудь…
- Мы не знаем точно, как оно работает, - медленно произнес Ярослав. – Просто представляй нас взрослыми. Представляй сколько прошло времени… представляй год… - собственный голос слышался Яру каким-то далеким и чужим. Будто это кто-то когда-то говорил с ними в совсем другом месте и другом времени. Оба мальчика, как завороженные смотрели на свои маленькие отражения, представляя вместо смешных карапузов высоких взрослых мальчиков.
Фонарь снова мигнул, оставив света не больше, чем от спички.
- Время! Бежим! – крикнул Мишка, вылетая из бокса.
Яр молча принялся складывать книги обратно.
- Ты совсем рехнулся, да? Остаться здесь хочешь?! – вспылил Мишка, но все же сразу начал помогать.
- Должно быть еще минут десять. Успеем.
Уже не заботясь об аккуратности, они закончили за пять. Подождав, пока Яр водрузит последнюю стопку, брат захлопнул дверь, нацепил замок, повернул ключ и вот они уже бегут по черному коридору, едва различая очертания стен в неверных отсветах почти погасшего фонарика. Батарейки сели, когда до главного хода оставалось не больше пары метров. Все вокруг погрузилось во мрак. Мишка цапнул Яра за руку.
- Идем по правой стене до поворота, а потом, когда она закончится, снова по правой и до выхода… Там должно быть светло, - голос его слегка дрожал, но Яр решил, что это от бега.
- Пошли. Уже сейчас посветлеть должно.
Он оказался прав – едва они добрались до поворота на выход, как увидели пробивавшийся из дальнего конца коридора свет подъездной лампы. Ход, казавшийся им в начале пути, когда они только спустились, черным и зловещим, сейчас был воплощением радости и облегчения.
Почти бегом добравшись до выхода, они подобрали с пола замок и закрыли подвальную дверь. Несколько секунд оба смотрели на снова ставшую неприятной темноту за прутьями дверной решетки.
- А что? – хмыкнул, наконец, Мишка. – Нехило так развлеклись, да? Это тебе не девчонок в лагере пугать…
Яр засмеялся, только сейчас заметив, какие они пыльные и сколько на них паутины.
- Давай ключи занесем. На этаж, как договаривались.
- Занесем-занесем, - проворчал Мишка и оба, уже не таясь, двинулись вверх по лестнице.
Поднявшись на третий этаж, ребята остановились перед дверью с номером «37».
- Как думаешь, сработает? Ну, то, что мы в зеркало посмотрели? – задумчиво спросил Мишка.
- Во всяком случае, это точно, то самое, и мы сделали это! – Ярослав устало улыбнулся и почесал чумазую переносицу.
Мишка еще как будто сомневался в чем-то, прикидывал и размышлял, вертя ключи в руках.
- Ладно! – наконец сказал он, пристроив их на ручку двери. – Будем считать, что все от нас зависящее мы сделали. Утром узнаем, подействовало или нет. Пошли, Яр, спать охота.
До дома ребята добрались без приключений. Родители спали, в квартире стояла тишина, но такая родная, знакомая, наполненной бездной привычных звуков, от шелестящей воды в трубах, до чуть слышного ворчания холодильника и гула редких машин за окном.
- Неужели мы когда-то могли бояться темноты? - задумчиво произнес Ярослав, идя за братом в ванную, отмывать руки и лицо. – Разве это темнота!..
- А я и не боялся никогда! Это все ты! – Мишка, как ни в чем не бывало, ухмыльнулся и сунул голову под кран.
Ребята забрались в постели, когда на стрелки на облачных часах показывали два часа ночи.
- Ну и дела, неужели нас всего полтора часа не было? Кажется, что всю ночь… Слушай, - Яр повернулся к братниной кровати. До него долетело мерное детское дыхание – Мишка спал. Но Ярослав все равно договорил в темноту. – Интересно, как это все-таки происходит? Вот если не заснуть и проследить, мы смогли бы увидеть, как нас перенесет? Или надо обязательно уснуть?.. Потому что отключенному сознанию проще переместиться… Или… - он замолчал, уснув на полуслове.

***

- Яаааааааар!!! Сработалооооо!!!! Вставай!!!
Ярослав стелет с кровати и первое, что увидел  - Мишкину мордаху, сияющую сейчас сумасшедшей улыбкой. Знакомой, привычной улыбкой на взрослом лице! Не чуя ног, Яр метнулся к зеркалу – к тому месту, где оно стояло в последние пару лет их взрослой жизни. Взгляд уперся в белый пустой кирпич.
- А где шкаф?! Что тут такое?.. – Он только сейчас заметил, что комната поменялась. И сильно. Выглянув в окно, он убедился, что квартира, точно их, но здесь определенно был сделан капитальный ремонт; от стен до мебели - все было другим.
- В коридоре зеркало осталось! Иди посмотри!! – продолжал радоваться Мишка, играя бицепсами на взрослых сильных руках.
Подбежав, Яр всмотрелся в отражение. Без сомненья, это был он. Но какой-то другой. Таким он себя не помнил, это точно. Он как будто стал выше… или шире… Или и выше, и шире…
- Мишка!! – развернувшись, он помчался обратно в их комнату. – Ты сколько лет нам загадывал, когда в зеркало смотрел?! Я нас взрослыми представлял, но не сильно, так и говорил про себя – тринадцать-четырнадцать, тринадцать-четырнадцать, а ты?
- Да не знаю… ну… ну может и так, а что? Ты недоволен что ли?
- А то! – Яр шлепнул на стол учебник с полки.
- Ну и? Геометрия… - Мишка недоуменно уставился на брата.
Палец также молча уперся в цифры класса. Взрослое Мишкино лицо помертвело и вытянулось. На обложке красовались две большие единицы. На другой полке стояла внушительная стопка с цифрой «десять» на корешках.
- Два года, - мрачно возвестил Ярослав. – Мы прибавили два года и теперь тебе шестнадцать, а мне пятнадцать. Как же так?.. Мы же все правильно загадывали…
- Я не знаю… - замялся Мишка. – Мне так надоело, какие мы мелкие, как все нами командуют, как ничего достать не можем, что я… Ну, короче, это, наверное, из-за меня мы проскочили. Я хотел, чтобы мы стали старше, а на сколько не уточнял. Просто большими нас представил и все.
- Тогда нам еще повезло, что на свое тридцатилетие не попали, - невесело усмехнулся Ярослав и вздохнул. – Только теперь уроки за два года делать придется.
- Это да… - Мишка виновато засопел и вдруг воскликнул. – Стой! А что если обратно!? Посмотреть, загадать и вернуться! Уж на этот раз мы не промахнемся!
- Давай! Оно должно быть где-то здесь, ищи, - донесся крик Яра уже из коридора.
Они обыскали все комнаты, осмотрели каждый угол, но зеркала не оказалось нигде.
- Давай родителям позвоним, - предложил, наконец, Ярослав после очередного круга по квартире. – Здесь его точно нет.
- Опять за ним охоться!.. За зеркалом этим проклятущим!..
Злой, как паук, Мишка ушел за телефоном, но не прошло и минуты, как из комнаты раздался его изумленный голос:
- Смотри-ка, телефончик какой! Ничего себе, будущее!
- Да уж… - брат уже крутил в руках новый серебристый корпус. – Интересно, это твой или мой?.. Ладно, мы звонить собирались. Про зеркало спрашивать, - напомнил он.
- А может, ну его? Зеркало это… Нам и здесь вроде неплохо.
- А школа? Как ты в сентябре в одиннадцатый класс из восьмого? Экзамены! Тебе вообще, значит, поступать на следующий год! Давай звони!
Поморщившись, Мишка нашел в телефоне «мама» и приложил трубку к уху.
- Привет… да, проснулись. Мам, тут такое дело… ты два года назад зеркало у соседки покупала. У .. – он замялся, вспоминая непривычное имя. – У Ариадны Андреевны. Оно сейчас где?
Яр прислушался к попискивающему телефону и, видя, как вытягивается братнино лицо, нахмурился.
- Как не покупала?.. Никогда?.. Ладно, ясно. Все, пока.
Нажав отбой, Мишка молча посмотрел в светящийся экран, будто надеясь получить еще какую-то информацию.
- Не покупала она никакого зеркала, - наконец выговорил он.
- Да, я понял, - Яр устало потер лоб и вдруг вскинулся. – Слушай, раз у нас зеркала нет, значит, оно по-прежнему у нее!
- У кого?.. У Ариадны этой Андреевны что ли? И ты к ней предлагаешь идти опять?! И рассказать про все наши перемещения? И как мы по ее подвалу шарились? Да она тоже, как и все остальные решит, что мы психи и будет права!
- Ты, как хочешь, а я пошел, - Ярослав полез в новый шкаф в поисках одежды. – Мне обратно надо, а не так… плюс-минус километр.
Мишка молча смотрел в окно, и только когда брат уже вышел из комнаты, крикнул:
- Ладно! Вместе пошли.

***

Двор, до боли знакомый подъезд, только на этот раз ключей у них не было. Яр уже поднял руку, чтобы набрать номер квартиры, когда железная дверь распахнулась, выпуская стайку детворы. Мишка поймал створку и посмотрел вслед малышне.
- Вроде только вчера такими были, а кажется, что лет десять назад… И хорошо же все таки большим, а! И что тебе не хватает?..
Еще недавно казавшийся недосягаемо далеким звонок был теперь на уровне груди. К двери вновь долго не подходили, а потом где-то в глубине послышались шаги. Мишка, в волнении, побарабанил пальцами по косяку. Как-то сейчас соседка отнесется к их визиту, если вообще впустит.
Дверь распахнулась. На пороге стояла все та же Ариадна Андреевна, какой они запомнили ее накануне. За прошедшие двенадцать лет она почти не изменилась - только волосы еще больше засеребрились и теперь ребята смотрели сверху вниз, а не наоборот.
- Добрый день, - начал Ярослав. – Мы Лемешевы, Ярослав и Миша, ваши соседи, мы… - он осекся. Пожилая женщина улыбнулась и отступила, пропуская их.
- Давно вас жду, мальчики, проходите.
Ребята недоуменно переглянулись. Внутри все было по-прежнему; этажерки, полки, вот только они сами стали совсем другими и теперь квартира вовсе не казалась такой огромной. Не веря своим глазам, Ярослав смотрел на тот самый крючок, с которого они еще вчера с таким трудом пытались снять ключи. «Конечно, - поправил он себя. – На самом-то деле, мы были здесь не вчера, а двенадцать лет назад…»
- Чаю? – любезно предложила соседка.
- Нет-нет, спасибо, - поспешно отказался Яр. – Мы тут… хотели с вами поговорить про ваше зеркало… про его…
- Про его способность перемещать вас в ваше собственное прошлое и будущее – правильно?
Мальчики изумленно кивнули.
- Не удивляйтесь, друзья, - спокойно пожала плечами Ариадна. – Оно же мое, конечно, я знала о его свойстве и во всю пользовалась им. Вернее, мы вместе… Садитесь, - она кивнула на те же высокие стулья с одним из которых они малышами только вчера бегали по коридору.
- Вместе?.. – переспросил Ярослав, усаживаясь.
- Да. Мы путешествовали вместе с мужем, - голос чуть погрустнел, и женщина начала свой рассказ.
Мерно тикали часы, ветерок колыхал голубые шторы. Забыв о времени, ребята слушали необыкновенную историю Ариадны Андреевны.
Ей было двадцать два, когда в их дом въехал новый жилец. Во время переезда двор был заставлен непривычно красивыми вещами, и все, включая молоденькую Ариадну, прямо из окон наблюдали, как бригада грузчиков, словно фокусники, извлекает из фургона все новые и новые комоды, кресла, светильники.
- Там было и это пианино, - женщина кивнула на резную крышку черного инструмента. – И все эти шкафы… Мы никогда не видели такой красивой мебели, смотрели во все глаза. И тут, прямо в руках у грузчиков один из свертков раскрылся, и я увидела то самое зеркало.
Мишка даже подпрыгнул.
- Да! Вот и у нас то же самое было! Из лифта выносить начали, а оно – бац! И все стоят, смотрят на него. Особенно этот… - он ткнул в бок скривившегося брата. – Как думаете, это совпадение?
- Возможно, - кивнула соседка. – А может и судьба. Во всяком случае, меня оно тогда поразило. Да и оказалось совсем рядом; вещи начали поднимать не просто в наш дом или подъезд, но даже на наш этаж. Через пару дней Константин Петрович, так звали нового соседа, столкнулся на лестничной площадке с моей мамой и она, решив проявить участие, пригласила его на чай. Так мы и познакомились. Он мало рассказывал о себе, и мы так толком и не знали, чем он занимается, поняли только, что он ученый и имеет возможность путешествовать. Константин был необыкновенно умным человеком и чрезвычайно интересным собеседником. По-моему, не было такой области, в которой он бы не разбирался. Я тогда доучивалась на историческом, писала диплом и его знания были очень кстати. К тому же, он обладал феноменальной памятью – в книгах попросту отпала необходимость, а моя научная работа свелась к записи его увлекательных рассказов. Вот тогда-то, в один из таких разговоров, я и узнала о зеркале… - женщина, вздохнув, замолчала.
 - Я была совсем девчонка, и мне ужасно захотелось проверить, как оно работает, - после паузы продолжила Ариадна Андреевна. – Перемещаться на каких-то пять-шесть лет назад мне показалось неинтересным, потом была война, и сама мысль вновь оказаться в том времени была ужасна, поэтому я выбрала свои шесть лет. Я хорошо помнила, что тогда в семье были мир, покой, только что родилась младшая сестренка, была жива бабушка, все были счастливы. Оставалось разобраться лишь с моим возвращением. Накануне я выяснила у Константина, где он был в тридцать шестом году… Да-да! – засмеялась она, видя, как мальчики невольно подались вперед. - Мои шесть лет уже очень далеко! Так вот, мне надо было удостовериться, что Костя в пределах досягаемости, чтобы в любой момент найти его с зеркалом и вернуться. Летом тридцать шестого он жил в этом же городе, только в другом районе, причем, я даже поняла, в каком доме, а уж найти квартиру мне представлялось делом простым и бесхитростным. Что и говорить, я ужасно гордилась своим планом и не учла только одного…
- Зеркало! – не выдержал, уже ерзавший от нетерпения Ярослав. – Зеркало уже было у него?!
- В том-то и дело! – всплеснула руками соседка. – Конечно, нет! Зеркало он встретил только в сорок четвертом, в Польше, в небольшом провинциальном городке, где был расквартирован со своим взводом, в доме одного старика.
Онемев, мальчики во все глаза смотрели на пожилую женщину, только сейчас начиная понимать, что недавние их приключения – сущая ерунда, по  сравнению с тем, что пришлось пережить ей.
- А.. вы… вы все-таки переместились, да?.. – прошептал Мишка.
- Конечно! Во-первых, я до последнего сомневалась, сработает ли зеркало – вдруг Костя попросту подшутил надо мной. А во-вторых… - снова замолчав, она улыбнулась каким-то своим мыслям и воспоминаниям. – Во-вторых, я всю свою жизнь так хотела волшебства, настоящего чуда, что не смогла удержаться. К тому же, в тот вечер представился подходящий случай. Костя был у нас в гостях и вспомнил, что хотел показать моему отцу одну статью. Я вызвалась принести, он согласился и… - Ариадна Андреевна вздохнула, глядя на вытягивающиеся лица мальчиков. – И вот я уже перед зеркалом, загадываю 30 июля 1930 года. Все получилось. Утром я проснулась на следующий день после своего шестилетия. Сначала моим восторгам не было предела! Совсем молодые родители, крошечная сестра, еще живая бабушка, город, не знавший войны, люди… Это был удивительный мир моего детства!.. Все рухнуло на следующий день, - она усмехнулась, покачав головой. - Мы с подружками играли в классики, светило солнце, жизнь была прекрасна. Тут во двор вошел молодой человек. Это был Костя. Не смотря на то, что он был старше меня на семнадцать лет, и когда мне было шесть, ему уже и исполнилось двадцать три, мы сразу же узнали друг друга. Он рассказал мне, что когда утром обнаружилось мое исчезновение, он сразу понял, куда я делась. Даже с датой проблем не возникло, я ведь открыто расспрашивала его именно о лете того года. Он знал, что обратно я не вернусь, просто потому что зеркала у него нет, и будет еще не скоро, да и не здесь, и единственное, что меня ждет, это проживание собственной жизни еще раз. Снова голод, снова война… - пожилая женщина легко пожала плчеми. – Он считал себя ответственным за то, что произошло и, рискуя застрять в прошлом самому, отправился за мной.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов в коридоре. Соседка, погрузившись в воспоминания, смотрела в окно. Ребята потрясенно молчали.
- Не знаю, как вы, а я вот теперь от чая точно не откажусь! – сообщила она вдруг, поднимаясь с кресла. – Пойдемте на кухню.
Когда чайник запел, вытянув из носика тонкую струю пара, а на блюде, в центре стола выросла горка кексов, Ариадна Андреевна, разливая заварку по тем же изящным чашечкам, что и двенадцать лет назад, продолжила свой рассказ.
- Итак, на тот момент у нас был только один шанс попасть обратно – поехать в Польшу, разыскать того старика и посмотреть в зеркало. Вместе. Точно загадав дату.
Не буду сейчас утомлять вас долгим рассказом о том, чего стоило нам предпринятое путешествие, скажу лишь, что возвращение домой растянулось больше, чем на год. Только в октябре следующего, тридцать седьмого мы добрались до городка, где, слава Богу, уже жил тот человек и на чердаке у него уже стояло зеркало. Мы вернулись именно в тот день, когда я исчезла, в двадцать девятое июля пятьдесят второго года.
Она позвенела в чашечке, размешивая сахар и добавила:
- Конечно, все пережитое очень сблизило нас и, меньше чем через полгода, мы поженились. А еще через пять лет переехали сюда – этот дом, только что построили... Вам, должно быть, интересно, пользовались ли мы зеркалом еще. Еще бы! – женщина светло улыбнулась. – Было бы странно иметь доступ к такому удивительнейшему, невероятному явлению и не применять его на практике! Не раз и не два совершали мы вместе наши перемещения в самое разное время, и это было удивительно и захватывающе, - она мечтательно улыбнулась. – Единственное, куда мы не возвращались, это время до нашей первой встречи в пятьдесят втором – слишком уж сложно было бы вернуться обратно, а больше так рисковать нам не хотелось. К тому же родился сын, а следом дочь, и чем дальше, тем меньше хотелось куда-то перемещаться. Наша жизнь была здесь и сейчас… Но я достаточно попутешествовала за свою жизнь, чтобы сразу опознать в вас двенадцать лет назад маленьких заблудившихся странников, - она вдруг лукаво подмигнула.
- Что ?!. – хором изумились ребята. – Вы все поняли?! Поняли, что нам не четыре года?! Не три?! Догадались про зеркало?! Про перемещение?! Но как?!!
Ариадна Андреевна рассмеялась, замахав руками.
- Расскажу, расскажу, но по очереди! Итак, каким образом я поняла, что вы старше, чем кажетесь? Очень просто – мне никогда не забыть той огромной, иногда даже пугающей разницы между выражением глаз и лицом, если сильно забираешься в прошлое. В мое первое путешествие у меня было то же самое… Костя мне потом сказал, что узнал меня с полу-взгляда именно по таким неестественно взрослым глазам.
Посмотрев на вас, я сразу вспомнила и путешествия, и зеркало, но оставалась еще крошечная вероятность ошибки. Пока вы не начали расспросы сами. Тут мне все окончательно стало ясно. Итак, поправьте меня, если ошибаюсь, - заметила пожилая соседка. – Но по моим предположениям, зеркало каким-то образом попало к вам в руки. О его свойствах вы, скорее всего не знали, и даже не догадывались, потому что переместились в свое прошлое случайно. Слишком уж заметным была ваше желание вернуться обратно – люди, идущие на путешествие сознательно, так себя не ведут, уж я-то знаю. К тому же, судя по вашему поведению, истинных лет вам от двенадцати до шестнадцати, - опять же, странно, чтобы мальчики в таком возрасте решили вернуться на десять-двенадцать лет назад. Значит, как я уже сказала, вы попали в прошлое нечаянно и очень хотели назад. После ваших расспросов, а уж тем более после пропажи ключей, которую, кстати говоря, я заметила едва только подошла к вешалке, я окончательно уверилась в своей правоте. - Мучительно покраснев, Яр кинул быстрый взгляд на брата. - Подойди вы ко мне напрямик, как сделали сейчас, я бы сама отвела вас к зеркалу и сказала, что сделать, чтобы вернуться в свое время… - она с ласковым сожалением посмотрела на потупившихся ребят.
- Да, мы ко всем подходили напрямик, - не выдержал Мишка. – Так честно всем и говорили, что, да как…
- Ко всем? – удивилась соседка, и мальчики рассказали уже о своих приключениях.
- А теперь мало того, что промахнулись на два года, так еще и зеркала в доме нет, и не знаем где искать его, – с досадой закончил Ярослав.
Ариадна Андреевна, побарабанив пальцами по белым завиткам скатерти, шлепнула ладонью по столу.
- Это я не продала его вашей маме два года назад, - и, не обращая внимания на переглянувшихся ребят продолжила. – Когда на следующее после вашего визита утро я обнаружила на ручке двери ключи а, спустившись в подвал, обнаружила там раскрытое зеркало и… хм… следы вашего пребывания. Ничего-ничего, я помню про садящиеся в фонаре батарейки и искренне удивлена вашей мужественной попыткой расставить все на места, - добавила она с улыбкой, видя, как мальчики снова заерзали на стульях. – Мне оставалось только уповать на то, что у вас все получилось, и вы вернулись, куда хотели.  Так вот, зная, что зеркало не должно к вам попасть в будущем, чтобы  вы случайно не отправились назад, я приняла решение не расставаться с ним; все-таки опасная это штука – волшебные артефакты… Я не учла только того, что вы промахнетесь. К счастью, на этот раз вы сразу обратились по адресу, - она улыбнулась. - Теперь, надеюсь, вы сможете вернуться.
- Оно еще там? – Ярослав неопределенно кивнул. – В подвале?
- Нет, - Ариадна Андреевна покачала головой. – Сейчас оно стоит в соседней комнате. Я подняла его обратно в квартиру на той же неделе, что вы побывали у меня. На случай вашей промашки. Чтобы еще раз по подвалам лазать не пришлось. Возраст, знаете ли, берет свое. Идемте.
Ребята вновь стояли перед большим зеркалом в черной раме, в той самой комнате с круглым столом, с которой они начали накануне свои поиски.
- Думайте о дате. О точном дне и годе, и никак иначе, потому что видите, в вашем случае зеркало переносит сразу обоих, причем в одно время, и любая неточность оборачивается парой лет промашки для двоих.
- Кстати, а почему мы оба перенеслись? – спросил Ярослав. – Ведь в первый раз загадывал один Мишка.
Соседка недоуменно пожала плечами.
- Очевидно, у вас очень сильная связь. Возможно, так же обстоят дела с близнецами и двойняшками. Ни один не представляет жизни без другого… Думаю, поэтому.
- Вот еще на мою голову, - Мишка отступил от брата на шаг, недовольно зыркнув. – Так, мы в пятнадцатое июля 2014 года возвращаемся, правильно?
- Думайте о дне и годе, - повторила соседка. – О дне и годе, а не о возрасте.
Яр молча кивнул и уставился на свое отражение.
Сейчас, в ярком свете, в пылинках искрящихся в солнечных лучах, зеркало уже не казалось ему неприятным или пугающим. Глядя на высокого юношу в отливающем медью стекле, он чувствовал себя счастливым и спокойным.
- Получилось? – ободряюще улыбнувшись, спросила Ариадна Андреевна, дав постоять им с минуту перед зеркалом. – Тогда еще чаю?
- Да…  - Мишка замялся. – Мы бы даже не против, но… - он с трудом подавил зевок. – Спать что-то захотелось просто ужасно. Извините.
- Что вы! К чему извинения! Напротив, теперь я уверена, что зеркало вас услышало. Оно всегда так работает, - пояснила соседка, провожая ребят в прихожую. – Для перемещения необходимо уснуть, и как только пункт назначения указан, путешественника начинает неудержимо клонить в сон. Так что домой и спать. Уверена, вы проснетесь в нужном году. Еще кое что… - она замолчала, подождав, пока ребята обуются. – Я бы хотела отдать это зеркало вам.
- Что?!.
- Да-да. Я уже слишком стара для любых перемещений, а вы уже знаете, как им пользоваться. Нельзя, чтобы оно попало в дурные руки или сгинуло. Вы же хорошие мальчики и все сделаете правильно.
- Но… мы же теперь переместимся, как только уснем, как же тогда?..
- Я оставлю завещание, - просто ответила Ариадна Андреевна.
Сон, как рукой сняло. Ребята, распахнув глаза, смотрели на соседку.
- Да, Боже мой! – весело воскликнула та. – Не делайте таких лиц! Я прожила очень долгую удивительную, захватывающую жизнь в любви и радости. К тому же не собираюсь умирать прямо сейчас, - она улыбнулась. – Просто знайте, что оно будет вашим. И помните о той осторожности, с которой его нужно будет использовать. Договорились?
- Да, - глухо пробормотал Ярослав. – Договорились.
- Все будет в порядке, - Мишка важно кивнул.
- Вот и славно, а сейчас, немедленно домой, а то уснете по дороге!
Попрощавшись, ребята вышли из подъезда. Шагая через двор, они молчали, обдумывая сделанный им подарок.
- Как по твоему, как оно может нам пригодиться? – спросил Мишка, вытягиваясь дома на кровати.
- Не знаю… - Ярослав широко зевнул. – Что-нибудь придумаем…
Последняя, всплывшая в сознании, мысль была та, что уж на этот раз, они все сделали правильно.