Где ты?

Юлия Штурмина
1.
Тот, что стоял у дороги и смотрел на понурую кошку, бредущую за высоким стариком, был маловат для шести лет, глуповат и немного болен. Он только что подарил муравьям свой первый выпавший зуб и теперь широко улыбался щербатым ртом, скребя ногтями комариный укус на щеке. 
- Эй! За тобой! - крикнул он старику и помахал рукой.
Старик остановился, кошка уселась тут же, подняла голову и беззвучно мяукнула.
- Чего тебе? – спросил у него старик, запуская руку в карман сильно поношенных брюк.
- Кошка за тобой идет, - выбираясь из молодых лопухов, пояснил мальчик, выжидающе глядя на запущенную в карман руку.
Старик развернулся, его лицо перекосила гримаса неудовольствия. Он нагнулся, чтобы прихватить трехцветное животное за шкирку, но кошка увернулась, в два прыжка подскочила к высокому дощатому забору и уселась под ним, нервно вздрагивая белым кончиком хвоста.
- Хы-ы, - засмеялся мальчик.
Старик вытянул подбородок, став похожим на задремавшую ящерицу, задумчиво потрогал тощую морщинистую шею, вздохнул и протянул ему что-то, затянутое под узел в яркой, разноцветной тряпичной сумке.
Мальчик быстро спрятал руки за спину, опять широко улыбнулся и еще раз сказал:
- Хы.
Старик выловил в кармане конфету и кучу мелочи, развернул ладонь и показал ему.
- Женька?
- Угу, - кивнул мальчик, но тут же замотал головой в стороны, словно вспомнил настоящее имя, и тихо добавил: - Маленький.
- Хочешь конфету, Маленький?
Мальчик с готовностью протянул обе ладони.
- Дам тебе конфету, пятьдесят рублей и это, - он показал на сверток. - Бросишь сумку в реку?
- Не, - продолжая улыбаться, неуверенно ответил Маленький, - не брошу.
- Как хочешь. На пятьдесят рублей можно несколько чупа-чупсов купить.
Мальчик перестал улыбаться, сунул в рот палец и насупился.
- Что хочешь можно купить, - продолжил старик и заговорщицки кивнул в сторону сельского магазина.
Маленький выхватил из его рук сумку, конфету, мелочь и помчался, сломя голову к реке.
- Счастье! Счастье! – припевал он. – Спасибо, Бог!
Кошка жалобно мяукнула и исчезла в зарослях цветущей сирени.
В выцветших водянистых глазах старика мелькнула растерянность. Он посмотрел вслед кошке, на убегающего мальчика, на небо и удивлено повторил:
- Спасибо, Бог? Хм…

2.
 Брусничным светом отражалось небо в лужах и в пруду. Из мокрой травы тяжело выбирались ночные бабочки и комары.
Маленький сидел на деревянной ступени покосившегося крыльца, подперев кулачками подбородок, и придумывал имя котенку, спящему у него на коленях.
Отчим подошел сзади, слегка ткнул его в бок мыском сапога, закурил и опустился рядом.
- Все сидишь.
- Угу.
Отчим покачал головой, затянулся и выпустил дым колечком.
- Недоумок ты, Женька. И мать твоя тоже. Понял?
Женька сжался над котенком, опустил голову к коленям и сунул в рот палец.
- Будь моя воля, я бы из вас людей сделал, - отчим посмотрел на мальчика, столкнул его со ступени и смачно плюнул.
- Тащи обратно кота, я сказал, или брось где-нибудь подальше! Понял?!
Маленький кивнул и шмыгнул носом.
- А где бросить-то?
- Хоть где! Но чтоб не мяучил тут!
Котенок проснулся и тонко, протяжно замяукал.
- Угу, - грустно кивнул Женька, бережно прикрыл ладонью голову котенка, побрел к дороге, но на полпути развернулся и примчался обратно.
- Чего еще?! – выцедил отчим сквозь зубы.
- Он не мяучит, дядь, - радостно объявил мальчик. – Не мяучит, послушай. – Он протянул пищащего котенка отчиму и доверчиво улыбнулся.
- Чего-о? – возмутился отчим, поджал губы, вскочил с крыльца и горой навис над мальчиком. В его руке свистнул прутик, которым вечером загоняли кур. - Какой дядь? Я сказал меня «папа» называть, недоумок!
Женька попятился от него, зацепился за траву, упал, заревел, поднялся и помчался к дороге, разбивая в брызги брусничные лужи.
- Не мяучит, не мяучит, - подвывал он, прижимая к груди пищащего котенка. - Он так плачет, дядя! Потому что он ма-аленький!

3.
Старику снились мыши. Он перевернулся на бок разок другой и услышал сердитый голос старухи.
- Встань что ли, дед, шугани его, не то до утра под окном топтаться будет. Мать небось и не знает, что он по деревне ночью шляется.
Старик в полутьме подошел к окну, подвинул ветхую занавесочку и осторожно прижался к стеклу лбом.
- Кто?
- Я, - откликнулась темнота и хлюпнула носом.
- Женька что ли?
- Угу.
- Чего тебе надо? Марш домой, пока комары не загрызли.
- Я маленького принес и сумку. Забери. С ним дядя домой не пускает.
- А ты чего его в реку не бросил, я ж тебе заплатил, - старик приоткрыл окошко, посмотрел вверх - на полную луну, вниз на черные тени и на светлое лицо мальчика и строго сказал. - Ну-ка, пошел отсюда, пошел домой.
Но Женька стоял на месте, почесывая ногу об ногу и сдувая с мордочки котенка наседающих комаров.
- Дядя домой не пускает, - повторил он. – Ему котенка не надо.
- Чтоб тебя! - рассердился старик. – Мне тоже не надо. И тебя мне не надо! Пошел отсюда. Завтра отчиму расскажу, что по ночам людям спать не даешь. Вот он тебе всыпет.
Женька перестал хлюпать и сопеть, прижал котенка к щеке и, не поднимая головы, тихо спросил:
- А бабе твоей надо?
- И бабе не надо! – закричал старик. – Никому не надо! Дурная твоя голова! Иди отсюда домой!
Окошко закрылось, в стекле отразилась луна и черное небо.
- Угу, - послушно кивнул Женька, но не ушел - сел на корточки, опершись спиной о бревно, выпирающее из стены дома, уткнулся лицом в уставшего котенка и, опасливо косясь на запертую дверь и поблескивающее окошко, роняя слезы в нежную шерсть, тихонько безнадежно завыл:
- И-ыы. Где ты? И-ыы, иди сюда. И-ыыы…
- Кого это он? Мать что ли зовет? – прошептала старуха, села на кровати, пошарила босой ногой по полу в поисках тапка, нашла, но не надела.
- И-ыы, где ты-ы? - размазывая по щекам сопли и слезы, тихо монотонно подвывал Женька.
Старуха надела тапки и, не зная, что делать дальше, озадаченно посмотрела на деда, стоящего у окна в свете луны.
- И-ы, где ты, Бо-ог? Иди-и сюда…
Старуха охнула и перекрестилась.
- Вот напасть! – вскрикнул старик, включил свет, схватил что-то в кухне и вышел на крыльцо. За ним выскочила кошка. - Давай его!
Кошка закружилась вокруг мальчика, громко, жалобно мяукая. Старик взял котенка и протянул мальчику большой сверток.
- Держи.
- Не, - Женька сильно замотал головой, так что слеза сорвалась со щеки, спрятал руки за спину и отступил назад. – Не.
- Да я пирог тебе даю, дурья башка. Бери и беги домой!
Женька выжидающе поглядел в звездное небо, широко улыбнулся щербатой улыбкой шестилетнего ребенка, схватил сверток и побежал домой, перепрыгивая черные лопухи и лунные тени. «Счастье, счастье. Спасибо, Бог» - шепелявя, припевал он.
Из оврага, залитого молочным туманом, взметнулась птица. Мальчишка взвизгнул радостно и помахал ей рукой.
- Недоумок, - вздохнул старик глядя, на растворяющуюся в темноте маленькую прыгающую фигурку.
Кошка потерлась о его ноги и требовательно протянула:
- Мя-а!
Старик бросил ей котенка и пробурчал:
- Бери, может сам сдохнет.