Солнечный луч веселым зайчиком пробивался через стекло, окрашивая разводы и грязь в теплый оранжевый цвет, заставляя остальных на подоконнике тянуться к светлому пятну, в надежде на маленькую радость в этой однообразной и непродолжительной жизни.
Стоя здесь уже более полугода, я изучил каждую щербинку в поверхности, каждую выемку заполненную белой краской. Остальные, скорее всего, в этом ничем от меня не отличаются, стоят, каждый день, бросая взгляды на ничем не меняющийся пейзаж. И все же им лучше, ведь их не отторгает тот, чью любовь ты ценишь больше всего, и чье внимание для тебя столь драгоценно, словно капля живительной воды в пустыне. Нет, конечно, обо мне заботятся, вокруг меня другие, но я все равно стою тут один.
Все остальным дано благословение говорить между собой, касаться друг друга бархатистыми цветами, делиться яркими эмоциями пыльцы и нектара, в то время, как я продолжаю стоять повернутый лицом к небу и облакам. А что толку мне от этого неба? Я не птица, чтобы летать среди этих белых массивов влаги и не обладаю крыльями, чтобы ловить потоки воздуха среди голубой глади.
Даже в дни, когда открывают окно, я не могу почувствовать дуновение ветра, как они, остальные, подставив под его потоки зеленые листья, ведь у меня есть только иглы. Острые, зазубренные, хаотически распределенные по всему моему телу - мое проклятие от матушки-природы. Они настолько опасны, что последняя фиалка, пытавшаяся меня приобнять, разорвала свой лист, а хозяйка - мое божество и спасение от жестокости этого мира - уколола палец.
Впрочем, вчера произошло чудо - в этой тюрьме из стекла и отторжения появился новый узник, который себя таковым и не считал - маленький котенок, подаренный хозяйке.
На удивление, этот небольшой комок из шерсти не подружился с другими растениями, пожевав листья и лепестки каждого из них, он направился в мою сторону. Я пытался кричать на него, зная, какое событие должно произойти дальше, и стараясь его отговорить, но он остался глух к моим мольбам. Каково же было мое удивление, когда он свернулся вокруг меня клубком и заурчал! Оказалось, что мои иглы не могут поранить его через густой шерстяной покров, плотно облегающий его маленькое тельце, а наоборот создают приятный эффект, из-за чего она даже почесался об меня.
Впервые в жизни я почувствовал тепло дружелюбия и благодарность в виде вибраций довольной кошки, исходящих из её нутра, и определение счастья нахлынуло на меня само собой - когда тебя погружают в объятия, а твои острые и зазубренные иглы, доставшиеся тебе в процессе жизни, принимают с любовью.