Редчайшая пластинка камерной авангардной группы «Джом-джоб». Издана в Нидерландах в каком-то лохматом году тиражом пятьсот экземпляров. Досталась Севе неведомыми путями и составляет предмет особой гордости. Жемчужина коллекции. Цена немыслимая, выдается в руки только близким и проверенным друзьям и то, если руки друзей в белых нитяных перчатках. Эх. Боря не завидовал, но понимал. Коллекционер коллекционера видит издалека. Когда брал в руки, делал лицо попроще, но не до полного вытягивания строп, все-таки, священный момент. Сева же наслаждался.
Знакомы они давно, лет может быть тридцать, а может быть сорок, со школьной скамьи, вместе пацанами на «кучу» бегали, пластинки меняли. На пирожках экономили, чтобы «Стену» Пинк Флоида купить. Вместе от хулиганов отбивались, что пасли любителей на выходе с «кучи», выскакивая из кустов с куском трубы или свинчаткой. Чтобы отнять пакеты с пластами. Тогда они назывались – диски, а потом, когда появились сидишки, опять – пластинки. В общем, винил он и есть винил. У Бори вертушка еще с тех времен сохранилась (две), а у Севы новодел, но под заказ собранный, ручной работы – эксклюзивный агрегат. Одна иголка четыреста евро, ноль-ноль центов стоит. Заказывает по интернету.
Так и жили все это время: жены, дети, работы, заботы, неприятности, приятности... Но обязательно встречались по выходным на «новой куче». Далеко от старой, но место получше – около магазина музыкальных инструментов, и уже никто не выскакивает из кустов. Даже менты. Все друг друга знают. Привет, Костик, здоров Вован, как дела, Палыч? Чего нового? Все спекулируешь, старый? Ржут, обмениваются новостями, сплетничают, договариваются о сделках. Бывало, выпивали по чуть-чуть. Пятидесятилетние пацаны, не предавшие идеалы молодости, не дернувшиеся в сторону, и не желающие иметь нихрена, кроме пяти тысяч пластов каждый, семи вертушек, десятка уникальных альбомов и нерушимого авторитета в узком кругу. Честность она всегда в цене. Если есть.
А потом Сева умер. Внезапно. В сорок девять лет. Сердце. Боре позвонили товарищи и сказали, что вынос через два дня, в час-ноль-ноль, приходи. Боря сунулся к начальству, но, зная заранее, особо и не рассчитывал. Так и получилось, начальник отдела и слушать не захотел. Так что, на похороны не попал. Сидел, корпел над сметой, слушал радио. Все как всегда. Вдруг тренированное ухо уловило непривычное. Мать твою, – «Джом-джоб». Среди бела дня? Да кому он вообще нужен? Да откуда… Но тут Боря понял. Ему даже не надо было смотреть на часы, висящие на противоположной стене. Но он посмотрел. Тринадцать ноль пять.
Все правильно, все справедливо.