Глава 7 Ход белых.
Объяснения.
Утро застало Сергея в одежде.
В кабинете.
Лежащего с ногами на кожаном диване.
Открыв глаза, он прислушался.
В доме было тихо. За окном пели птицы. Никаких звуковых отголосков ночного погрома из-за дверей не доносилось. Уже хорошо.
Нужно было решать, выходить, или не выходить? С учетом вчерашнего, второе было благоразумным. Но Сергей почему-то предпочел первое.
Он открыл дверь. Нож в ней уже не торчал, но след от него на двери виднелся. Глубина следа впечатляла.
Сергей хмыкнул, и направился прямиком в гостиную.
Сцена в гостиной ввела его в шок. Вернее, в три шока.
Как говорится в одностишиях у Алого Лучника:
«Великий Хаос, ну тут и бардак!..»
Шок первый и ожидаемый. Мебель и прочие предметы обстановки разнесены вдребезги молотком и другими подручными предметами. Мягкая обивка вспорота и исполосована в хлам одним из свежезаточенных Сергеем ножей, самым большим и китайским. Сам нож лежал на остатках журнального столика.
«Меч Хаоса?!! А я им резал хлеб...»
Почему-то вспомнился пресловутый «Отец Федор» из «Двенадцати стульев». Впрочем, масштабы ночных разрушений персонажу сатирического романа и не снились.
Шок второй и неожиданный. Здесь же присутствовала Наташа, которая, судя по всему, незадолго до этого снимала на фото и видео весь этот бардак, и сейчас преспокойно перегоняла файлы из фотоаппарата на ноутбук. На ней была простая домашняя одежда, линялые обтягивающие голубые джинсы, подвернутые на щиколотках, и мягкая клетчатая рубашка, подвязанная снизу узлом. На ногах были обычные кроссовки. Кстати да, без обуви в помещении находиться не рекомендовалось.
Шок третий и самый «отвязный». Наташа улыбнулась ему, как ни в чем не бывало, пожелала ему «Доброго Утра» (особый, нужно сказать, юмор!), и продолжила свое в высшей степени своевременное занятие. На экране ноутбука высвечивались кадры запечатленного погрома.
- Что Вы делаете? – как можно вежливее спросил Сергей.
- В Сети есть сайт «Герострат.ру», - пояснила Наташа. - Там есть рубрика с названием «ЙЕ-Е-ЕС-С-С!!! Я это СДЕЛАЛА!!!». В ней блондинки выкладывают образцы своего рукоделия. Подозреваю, что у меня есть шансы на лучшее достижение месяца.
- Эффектно, - заметил Сергей. - Только почему-то файлы вы скачали в папку «Разгром». А она, как я заметил, лежит у Вас в разделе «Для суда». Вы хотите доказать через суд страховой случай?
- Да нет, - очаровательно улыбнулась Наташа, - никакая страховая компания не станет страховать риск «Уничтожение имущества владельцем в состоянии неадекватного восприятия реальности».
Сергей вопросительно посмотрел на нее. Наташа смутилась.
- Простите, шутка про сайт была неуместной. Я действительно фиксирую масштабы разрушений, произошедших в результате погрома, для суда.
Сергей хотел спросить, с кем она собралась по этому поводу судиться, и тут до него дошло, кого мог бы коснуться подобный процесс. Но вместо страха почувствовал в себе какую-то легкость и бесшабашную веселость.
- Ну, и как успехи? – как можно ироничнее поинтересовался он. – На какую сумму насчитали «убытков»?
- Прямой ущерб семейному бюджету, - Наташа специально выделила эти слова, - составил примерно… тридцать тысяч.
- Долларов? – придирчиво-важно спросил Сергей.
- Евро, – спокойно ответила Наташа.
«Твою налево душу раз!», - мысленно заценил финансовые масштабы отдельно взятого бреда Сергей.
Его озадаченное лицо Наташа поняла по-своему.
И начала подробно отчитываться:
- Мебель, к сожалению, ремонту не подлежит. Но я договорилась с одной студией. Они бесплатно вывезут обломки и даже выплатят долларов пятьсот, если фирменная фурнитура сталась неповрежденной. Через два часа здесь будут их грузчики и бригада уборщиков. Они быстро наведут порядок. Когда нужно было прибирать за строителями, они справились с фантастической скоростью. Обещают сделать все за пару часов. Через четыре часа привезут новую мебель. Я подобрала неплохие варианты комплектов всего за десять тысяч.
- Евро, - снова деланно-важно уточнил Сергей, как будто речь шла о его личных деньгах.
- Нет, долларов, – Наташа вполне серьезно отчитывалась перед ним о предстоящих расходах. – С учетом работы уборщиков, приведение гостиной в порядок обойдется нам чуть дешевле одиннадцати тысяч долларов.
- Да, совсем дешево, - заметил Сергей. - Правда есть одна проблема.
- Какая? – безо всякого напряжения в голосе спросила Наташа.
- Вам придется запастись терпением, в ожидании момента, когда я выплачу Вам указанную сумму. Думаю, процедура оплаты затянется на неопределенное время.
- Помимо материального ущерба был причинен и значительный моральный вред, - сухо отметила его собеседница.
- Кому и на какую сумму? – как можно насмешливее спросил Сергей.
- Я не смогу высчитать денежный эквивалент,- спокойно ответила она. – Но я постараюсь в заявлении описать факторы, которые нужно будет учесть при вынесении решения. Вы не будете возражать, если я сейчас им займусь? А Вы пока можете пройти в столовую и позавтракать. Там, к счастью, полный порядок. Я постараюсь справиться за полчаса. Распечатаю само заявление, а фотографии и видео передам Вам на флэшке.
Она удивительно вежливо улыбнулась, и погрузилась в работу с ноутбуком.
Сергей с трудом удержался, чтобы не посоветовать включить в цену иска стоимость бутербродов, но решил не усугублять.
В столовой был накрыт завтрак. Кстати, бутербродов не было. Был сыр, тосты, кофе, апельсиновый сок. Так что можно было быть уверенным, что в счет, который Наташа явно собиралась предъявить ему, стоимость именно бутербродов не войдет.
Несмотря на внезапно возникшее напряжение, Сергей с аппетитом позавтракал. Потом вернулся в кабинет и решил, напоследок, «поиграть» с компьютерной начинкой этого помещения.
Выяснилось, что все не так просто. В его столе располагался стационарный компьютерный центр, «завязанный» на иные домашние устройства. Визуализации, вместо монитора, отражались на настенной плазменной панели, что оказалось весьма удобным для отображения состояния нескольких категорий объектов, от осветительных приборов до камер видеонаблюдения.
У Сергея возникли ассоциации с мониторами охранников, на которых отображается состояние «точек» охраняемого объекта. У него возникло ощущение, что с этого «рабочего места» можно управлять всем домом. Для эксперимента он зашел в раздел «камеры наблюдения» и посмотрел, чем занимается Наташа. То ли эмпатия передается через видео, то ли камера шевельнулась, но Женщина улыбнулась ему и… послала воздушный поцелуй.
- Я почти закончила! – услышал он в динамиках. – Сейчас распечатаю и принесу!
От проверки своих возможностей вещать по дому через какой-нибудь встроенный динамик, Сергей благоразумно воздержался.
В целом компьютерный центр ему понравился, правда, как состряпать на столь сложном агрегате простенький документ или сходить в Интернет, было неясно.
Впрочем, все это проще было сделать через ноутбук, стоявший на столе.
Вошла Наташа. Обнаружив, что он осваивает «компьютерную игрушку», заулыбалась и подала ему пачку бумаг и флэшку.
- Я подожду в столовой, - сказала она. И вышла.
Сергей со вздохом углубился в бумаги…
…Через несколько секунд он вошел в состояние когнитивного диссонанса, уже неоднократно испытываемое им в этом доме за последние сутки. Подавил желание вызвать бригаду квалифицированных психиатров, то ли себе, то ли Наташе. Прочел бумаги внимательно. И задумался…
Было от чего.
Начать с обращения к адресату:
«Судье Семейного Суда
Зорину С. П.»
Уже бред.
От кого:
«От Жены (Рабы) (именно так, с больших букв!)
Волгиной Н.В.»
Дальше было еще веселее.
«Заявление
О возбуждении судебного производства и принятии меры пресечения»
Текст сего «документа» подробно излагал обстоятельства вчерашнего инцидента. Причем в весьма критических по отношению к самой Заявительнице тонах. Указывалось, что Господин (тоже с большой буквы!) вчера посетил Жену (Рабу) (это странное обозначение буквально преследовало Заявительницу и одновременно правонарушительницу Волгину Н. В. на протяжении всего документа) с целью производства над ней справедливого телесного наказания. Обнаружив намерение правонарушительницы воспользоваться ситуацией для «несогласованных интимных действий», Господин видоизменил наказание, сделав его более эффектным, в то же время не совершая каких-либо неоднозначных или жестоких действий, даже напротив, уменьшив количество обычных ударов вдвое. В ответ, Правонарушительница пришла в состояние беспричинной ярости и попыталась совершить убийство Господина ножом. Не получив возможности убить Господина, правонарушительница уничтожила обстановку гостиной, причинив материальный ущерб на сумму в тридцать тысяч евро. Кроме того, Семье был причинен моральный вред, выразившийся в утрате доверия Господина к своей Жене (Рабе). В документе Судье предлагалось возбудить судебное дело к производству и принять меры к выяснению всех предшествующих заявленному деянию преступлений, дурных поступков и дурных мыслей Правонарушительницы, после чего вынести Решение о соответствующем ее деяниям наказании. Судье предлагалось взять Правонарушительницу под стражу, или наложить судебный запрет на ее передвижение по дому и вне его.
Сергей понял, что следует выслушать саму Наташу. Поэтому воспользовался возможностями своего «компьютерного стола». Через пару минут в кабинет вошла Наташа, и молча положила на стол перед Сергеем наручники.
Сергей проигнорировал весьма красноречивый жест, просто указав на документы и произнеся всего одно слово:
- Объясните?
- Охотно, - Наташа почему-то начала говорить о себе в третьем лице. - Почти три года назад юная девушка, студентка, «Nasty Girl», одержимая идеей собственной исключительности, и одновременно фантазиями о Благородном Повелителе, столкнулась с молодым преподавателем, которого, опоздав на занятие, попыталась публично оскорбить. В аудитории эта особа позволила себе дерзости, которые раньше никогда, слышите, никогда не срывались у нее с языка. Она даже боялась додумывать в своих фантазиях подобные ситуации. И здесь как прорвало. Словесная липкая дрянь потекла с языка рекой.
- Я помню, - усмехнулся Сергей.
- Я знаю, - продолжала Наташа, - что в любом случае я оказалась бы набитой дурой. Даже, если бы сорвала занятие, довела бы молодого препода до нервного срыва и написания докладных начальству. Студенты сочли бы меня припадочной истеричкой. И вряд ли бы посчитали меня победительницей в этом споре. Но Преподаватель расхохотался, взял меня за руку, усадил на место и предложил поработать мозгами, а не языком. Дополнительно проработать тему, начало которой я пропустила, дома, в подробностях, и отчитаться в аудитории на семинаре.
- Что было вполне логично, - заметил Сергей.
- Согласна, - кивнула Наташа, и продолжила. - А потом Вы добавили, что в былые времена за подобные глупости приказали бы мне всыпать сотню розог в два приема. Один раз полста горячих, до изучения темы дома. Второй раз полста лозин после, для закрепления результата, и для внушения почтения к науке и Учителю. На мое презрительное: «Не посмеете!» расхохотались, и сказали, что в наше гуманное время просто некому поручить сие важное задание. А в старину родители, или кто из других, как Вы подчеркнули, «дееспособных лиц», не стали бы утруждать ни его, ни себя маханием лозой над моими «очаровательными полушариями, заменяющими иным девицам мозг», а поручили бы это обычной прислуге. Я вспыхнула, и заявила, что сама себе дееспособная. На что Вы мне с прежним юмором ответили, что в таком случае Вы хотели бы поручить экзекуцию мне самой, но только при условии моей действительной полной дееспособности. И добавили, что мое поведение, к сожалению, свидетельствует об обратном, что обессмысливает это вроде бы разумное деяние, в связи с чем, Вы не настаиваете на исполнении Вашего поручения. Аудитория, вначале шокированная моим хамством, взорвалась хохотом и аплодисментами. Все бурно порадовались тому, что наконец-то нашелся человек, поставивший несносную девчонку, а эту репутацию я в группе уже заслужила, на место. Я в слезах выбежала из аудитории, и только потом узнала, что Вы улыбнулись и спокойно продолжили занятие, заметив, что я, вероятно, направилась заниматься самообразованием.
В дальнейшем Вы никогда не напоминали об этом инциденте. Да и студенты сочли меня достаточно наказанной, а Вас человеком справедливым и достойным уважения. И то, что на ближайшем семинаре я успешно выступила по указанной Вами теме, воспринималось всеми как должное. Тем более, что с этого дня с посещаемостью и успехами в учебе у меня все стало нормально.
Девушка замолчала. Потом серьезно взглянула на своего избранника.
- Ну? – осведомился он. - И что Вы хотели этим сказать?
- Вы не ошиблись. Я занялась в тот день самообразованием.
- Это я знаю.
- Нет, - она покачала головой. - Не знаете.
- Чего именно я не знаю?
- Ваше поручение было исполнено. И исполняется до сих пор.
- ???!!!
Вместо ответа на удивленно-вопросительное выражение лица молодого человека, девушка открыла ноутбук и, дождавшись завершения загрузки необходимых программ, нажала несколько клавиш на клавиатуре.
На экране была она. Девушка Наташа, еще более юная, но уже не с тем специфическим вызывающим выражением лица, которое он помнил по забавному инциденту трехлетней давности. Лицо девушки было суровым, решительным, и, одновременно, каким-то растерянным. Девушка на экране смотрела прямо в высококлассную цифровую камеру, фиксировавшую удивительную смесь эмоций во всех подробностях.
- Я, Волгина Наталья Владимировна, будучи полностью дееспособной (эти слова напряженная девушка на экране произнесла с нажимом), находясь в здравом уме и твердой памяти, отдавая полный отчет всем своим мыслям, чувствам и действиям, заявляю следующее. Сегодня, в 10.30 утра мною было нанесено оскорбление словами в адрес преподавателя Университета Зорина Сергея Петровича. Это оскорбление не было ничем спровоцировано, и вызвано непонятным для меня эксцессом моих собственных чувств. В ходе последовавшего ответа, указанный преподаватель указал мне на необходимость проведения в отношении Волгиной Натальи Владимировны традиционных воспитательных мероприятий, путем осуществления телесного наказания. Преподавателем было высказано пожелание проведения наказания дееспособным (девушка на экране опять выделила это слово) лицом. Мною было высказано мнение о собственной полной дееспособности. В связи с этим, преподавателем именно мне было поручено проведение наказания, при условии моей полной дееспособности. Публично заявив о своей полной дееспособности (девушка в очередной раз интонационно подчеркнула это слово), я приняла на себя указанное справедливое поручение в полном объеме.
Девушка нажала кнопку на пульте дистанционного управления, и цифровая камера перефокусировалась, взяв общий план. Девушка стояла около дивана. Рядом, у ее ног, находилась знакомая Сергею изящная ваза, из которой торчали прутья. Девушка вынула прут, продемонстрировала его длину, стряхнула капли воды, и, с розгою в руках, продолжила, глядя в сторону.
- В порядке вразумления мне поручено проконтролировать изучение Волгиной Натальей Владимировной пропущенной темы. Учебную работу поручено предварить телесным наказанием. Орудием наказания определены розги. Количество ударов определено в пятьдесят.
Девушка быстро взглянула в камеру и, как бы решившись, продолжила.
- Для надлежащего эмоционального воздействия, Волгина Наталья Владимировна будет наказана розгами по полностью обнаженному телу. Снимите блузку!
Скомандовав так себе, девушка начала расстегивать верхнюю часть одежды. Блузка, короткая широкая юбка, явно домашняя, колготки были сняты и аккуратно сложены на край дивана. Перед сниманием каждого предмета туалета она вставала прямо, отдавала соответствующую команду, и сама же ее исполняла. Возникало ощущение какой-то странной игры в раздевание. Наконец, на девушке осталось только гладкое, без кружев, нижнее белье телесного цвета.
- Снять бюстгальтер! – скомандовала себе девушка, завела руки за спину и освободила от чашечек изящно выписанные груди с напряженными сосками.
Снова выпрямилась, ожидая команды. Прикрываться от потенциального зрителя она даже не подумала.
- Снять трусы!
Нижняя часть бельевого гарнитура последовала в общую кучку одежды.
В руках девушки снова оказался пульт. Цифровая камера снова сменила настройку, взяв крупнее нижнюю часть тела с треугольником русых волос.
- Розги!
Руки девушки сменили пульт на лозу.
- Повернуться!
Теперь в кадре были изящные округлые ягодицы.
- Начали!
Девушка оперлась на диван одной рукой, другой взмахнула прутом, стегнув себя по заду.
- Раз!
Далее последовало волнующее зрелище самобичевания. Девушка старалась наносить удары резко и сильно, но получалось у нее не слишком серьезно. Впрочем, ягодицы слегка покраснели. Розовые полосы проступили на заду, хотя, конечно, наказание не было чрезмерно жестоким. Правда, наносить удары девушке, судя по всему, всерьез попытавшейся устроить себе церемониальную порку, было просто неудобно. Одним словом, все было красиво, но без экстрима. Ну, если, конечно, не считать экстримом сам факт подобного наказания и его съемки.
Наконец, все закончилось. Девушка на экране повернулась к камере, снова сменила фокус на общий план, и, не торопясь, оделась.
После чего пообещала вернуться к наказанию после изучения темы грядущего семинара.
- Ну? – снова спросил Сергей Петрович по окончании видео. - Я виноват в том, что Вы себя отхлестали?
- Разумеется нет! – вспыхнула, как маков цвет девушка. - Просто вы…
- Что я?
- Вы уже почти три года, не зная того, властвуете надо мною. Минимум раз в неделю я, от Вашего имени, наказываю себя.
- И теперь созрели до того, чтобы пригласить меня реализовать Ваши фантазии? Кстати, в Сети Ваше видео уже есть?
- Конечно, нет! – Наташа в ужасе раскрыла глаза, и Сергей поразился их красоте. - Вы первый и единственный зритель.
- А зачем Вы вообще это снимали?
- Понимаете… - Наташа замялась. - В начале, я хотела проконтролировать сам процесс. Как лучше стегать, какая поза удобнее… А потом… Не захотела стирать. Оставила на память. Иногда пересматривала. Даже хотела подбросить Вам эту запись. С извинениями. Правда разум говорил мне, что Вы вряд ли примете это как благо. Скорее, как попытку шантажа.
- Ну, шантажом в итоге все и закончилось.
- Простите, - Наташа опустила глаза. - Мне было стыдно, и я действительно боялась извиниться. Пожалуйста, простите меня за тот раз!
- Прощаю! – искренне сказал Сергей. - И это все?
- Нет… - Наташа еще больше смутилась. - Понимаете, так мне казалось, что Вы рядом. Каждый удар розгой или ремнем от Вашего имени. А потом… Все мои фантазии о Благородном Повелителе, которыми я тешила себя с детства, стали мыслями о Вас. Я ходила на Ваши занятия, писала у Вас курсовые и диплом, но этого было мало. Я хотела Вашей личной власти. Я хотела стать частью Вашей жизни. Я хотела знать о Вас все. Я наняла нужных людей, и они изготовили мне ключи от Вашей квартиры. Я приходила в часы, когда Вас не было дома, и находилась среди Ваших вещей. Читала Ваши книги. И тетради, лежавшие в столе…
- Я уже понял, - Сергей недовольно покачал головой.
- Да. Те самые тетради. А еще я пила из Вашей посуды. Кстати, на Вашем ноутбуке не было пароля. И я этим воспользовалась. Читала Ваши письма…
- ???!!!
- Да, я не только читала все ваши письма, но и скопировала их себе. В том числе и тематические рассказы. Кстати, я признаюсь также, что украла у Вас некоторые вещи, так, сувениры, ничего существенного. Вы, наверное, удивлялись пропажам. Так вот, все вещи, необъяснимо пропавшие из Вашей квартиры, находятся здесь. Ничего не потеряно.
- Нет слов… - только и смог сказать Сергей.
- Тогда, - продолжала Наташа, - я поняла, что только я могу Вам быть близка. Я даже записала видео, где поклялась Вам в любви, верности и покорности, объявив себя Вашей добровольной рабыней. Но я боялась. Боялась, что Вы не захотите меня принять. И я мучилась без Вас, и расцветала, когда Вы проходили рядом. И в этом было счастье. А потом я внезапно поняла, что все кончается.
- Что кончается?
- Учеба. А с ней и близость к Вам. Выпускной бал и все. И я обезумела. На выпускном балу я опоила Вас снотворным и увезла в свой дом, который был построен для реализации моих фантазий. А дальше все случилось так, как случилось…
- Вы так спокойно признаетесь мне, что совершали в отношении меня деяния на грани преступлений?
- Я признаю, что мои действия были преступны с точки зрения действующего законодательства, - серьезно заявила Наташа, и добавила совершенно обескураживающую фразу:
- Но прошу вас учесть, что мне безразличны Законы Государства.
- Изумительное в своей наглости оправдание, - только и смог ответить Сергей.
- Я не оправдываюсь. Просто объясняю, - совершенно спокойно произнесла его собеседница.
- Что именно Вы хотите мне объяснить?
- Во мне живут двое. Подлая девка и Женщина.
- Понятно. «Жена» это «Женщина», а «Раба» это «Девка», - этими словами Сергей просто констатировал факт собственного понимания ситуации.
- Да, – подтвердила Наташа.
- В чем же разница? И причем здесь Закон?
- Девка следует своим низменным инстинктам и прихотям. Закон Государства для нее не писан, - охотно разъяснила отличия его собеседница. - Женщина следует Закону, данному ей Мужем. Закон Государства ей не требуется.
- И кто вы сегодня, Миссис Джекил или Мисс Хайд? - несколько иронично спросил Сергей.
- Девка буйствовала сегодня ночью. Вам повезло, что Вы заперли дверь. У меня в руках был нож и у Вас были все шансы умереть. Утром проснулась Женщина. Теперь я другая, - твердым, спокойным тоном ответила Наташа.
- Значит, Вы сегодня законопослушны, - иронично уточнил Сергей. И, весьма насмешливым тоном спросил:
- Между прочим, я не давал Вам никакого писаного Закона. Значит, Вы ничем не связаны?
- Жене не нужен писаный закон от Мужа. Достаточно слушать Мужа и исполнять свои обязанности, - эти странные слова Наташа произнесла прежним совершенно спокойным тоном, о который ирония и насмешки ее избранника разбивались, как зыбь о волнолом.
- А если Муж не прав? – Сергей спросил это в несколько предположительной манере.
- Муж следует Нравственному Закону. Муж всегда прав, - это несколько напыщенное заявление было произнесено Наташей абсолютно уверенным тоном, как нечто само собой разумеющееся.
- То есть приказы Мужа не обсуждаются? – Сергей пытался понять, где в словах его собеседницы притаились «шутки юмора». Ну не может произносить такую «домостроевскую» ахинею современная воспитанная Женщина! Не может и точка!
- Обсуждаются. Вежливо, - эту фразу Наташа произнесла именно вежливо и без каких-либо признаков улыбки на лице. - Если не понятны. И исполняются.
Эта фраза была интонационно выделена настолько явно, что звучала уже почти иронично. И все же безо всяких признаков настоящей иронии.
- Кто же решает, нарушила ли Жена Закон? – Сергею уже было просто интересно, на какой фразе, углубляющей степень «оголтелой домостроевщины», Наташа сама рассмеется. Но смех, похоже, находился для его собеседницы совсем в другой плоскости, совершенно не пересекающейся с их настоящим.
- Муж. Впрочем, Жена сама может признать, что нарушила Закон и просить Мужа судить ее и наказать, - эти слова она произнесла по-прежнему безо всяких признаков улыбки и «шуток юмора».
- О чем это Вы? – Сергей с явным сомнением посмотрел ей в глаза.
- О Ваших обязанностях. Долг мужа править Семьей. Вы Властитель, я Подвластная, - Наташа совершенно спокойно выдержала его вопросительно-насмешливый взгляд, и своим спокойствием как бы подтверждала его предполагаемые права.
- И что?
- Ваш долг судить меня за преступления против Семейного Закона. Ваш Закон я признаю, - Наташа произнесла это абсолютно убежденным тоном.
- Смело. И чего вы добиваетесь? – этим несколько некорректным вопросом Сергей попытался добиться ее честной реакции.
- Я знаю, что Вы человек Чести. Вам я доверяю полностью. Я признаю Ваш Закон и Суд, приму от Вас любое наказание и исполню любой Ваш приказ, - Наташа по-прежнему стояла на своей «домостроевской» позиции, ничуть не подаваясь на его провокации.
- А если я прикажу Вам прогуляться по Арбату голой? – Сергей произнес это бредовое предположение в надежде изобличить для самой Наташи ее вопиющую нелогичность.
- Не прикажете. Я знаю Вас. И вообще, любые действия, которые, по Вашему мнению, унизят мое достоинство, Вам будет совершить весьма непросто. – Наташа была абсолютно спокойна, и искренность ее слов провоцировала желание «заострить» стиль диалога.
- А что вы скажете, когда я буду сечь Вас до полусмерти? – эта жесткая фраза была призвана заставить его собеседницу, наконец, раскрыться, отказавшись от бессмысленно-покорной позиции.
- Вряд ли я смогу тогда говорить. Только кричать, - Наташа чуть пожала плечами и странно улыбнулась:
- Хотите, я попробую кричать, что я люблю Вас, после каждого удара?
Сергей в свою очередь пожал плечами. Бред, бред и бред…
Он немного помолчал. Наташа тоже безмолвствовала, возможно, ожидая его уточняющих вопросов.
И Сергей решился их задать. Спросил, глядя своей собеседнице прямо в глаза, без иронии, без насмешки, не улыбаясь.
- И все же? Где грань прав Вашего Мужа?
- Муж всегда прав. Я готова принять боль. Надеюсь выдержать все, что Вы мне назначите.
- То есть?
- Давайте по порядку. – Наташа выразительно посмотрела Сергею прямо в глаза. - Я предлагаю Вам подписать брачный контракт и ряд других документов.
- Зачем?
- Я знаю, Вы меня не любите. При этом, я люблю Вас. И хочу, чтобы Вы дали мне шанс добиться Вашей любви.
- Совместная жизнь? – с сомнением произнес адресат этой взволнованной реплики.
- Да. С Вашей стороны желательно исполнение супружеского долга. В моральном смысле. Вы правите мною по своему разумению. Учите. Наказываете. Интим по Вашему желанию. Я без претензий на то, чтобы «переспать». Но буду счастлива, если Вы сочтете меня достойной быть с Вами.
- Не понимаю, какая Вам от этого польза? – Сергей произнес это весьма задумчивым тоном, действительно ничего не понимая в логике происходящего.
- Не польза. Судьба.
- В смысле?
- Вы моя судьба. Надеюсь, что и я Ваша судьба тоже.
- Фатальный ужас какой-то.
- Не ужас. Неизбежность. Счастье.
Сергей задумался. Происходящее давно, больше суток назад, вышло за рамки обыденности и стало напоминать смесь бреда с элементами тематических фантазий. Странно, но при всей своей приверженности к Теме, ему никогда не хотелось всерьез вплетать ее в реальную Жизнь. А здесь Тема сама всерьез захватывала его. И Сергей уже ничего не имел против.
- Если это сон, пусть будет все как во сне. А если Реальность, не будем противиться ее позитивному развитию.
Эти слова он, задумавшись, произнес вслух. И почувствовал на руках горячие губы. Наташа, перегнувшись через стол, целовала его руки.
Итог раунда.
Один – ноль