Серов осматривал пациента у себя в кабинете. Слесарь с РМЗ, грузный, с уже дряблым, по возрасту большим животом , с напуганным взглядом, стоял перед ним со спущенными штанами. Пол года назад его прооперировали Копаев с Лозовым по поводу паховой грыжи. «Ну что - рецидив, в области послеоперационного рубца большая прямая грыжа.»
- Надо еще раз оперировать, Исимбаев. - вынес он свой вердикт.
На туповатой физиономии работяги отразилось сомнение - Мне Копаев не советует, говорит, что повторная операция ничего не даст, только хуже будет.
- Ну, как знаете. Вам решать. Я предлагаю операцию. У Вас большая грыжа, в любой момент может возникнуть ущемление, а это уже опасно для жизни. Консервативного лечения грыж не существует, а при вашей физической работе, грыжа будет расти. б
- Хорошо, я согласен.
Самого Серова смущало только отсутствие анестезиолога. Эта вакантная ставка уже год пустовала. Татьяна Анатольевна, медсестра-анестезистка, была очень опытной, и в принципе владела даже масочным наркозом, но это, конечно, не решало проблемы. Нужен врач-анестезиолог. Как воздух нужен. Исимбаева-то он и под местной прооперирует, не впервой… Но анестезиолог необходим. Придется просить Дандара, чтоб разрешил своему анестезиологу - Энхтайвань совмещать у них. Пусть хоть на время монгольский анестезиолог подстрахует их. А она женщина , кажется, серьезная, на нее можно положиться. Дандар так и не появился на том совещании, но, что притятно- сам пришел на следующий день в МСЧ знакомиться с новым главным. Вот у кого классическая внешность настоящего монгола - черствые, жесткие черты смуглого лица, хитрый , злобный взгляд свирепого война, улыбка на таком лице воспринималась, как вышедшая из-под контроля ошибка, нарушающая типаж. Хотя белый халат, и тщедушная, нескладная фигура как-то смягчали образ свирепого завоевателя. Дандар поведал, что по специальности он тоже хирург, но большой практики за его плечами нет.. Профилакторий, который он имеет честь возглавлять, занимается именно профилактикой заболеваний, хирургических коек нет, в основном - консультации, физиотерапия, ЛФК, кумысо-лечение…скорая помощь в промзоне. Но в штатном расписании есть все необходимые врачи-специалисты: и кардиолог, и невропатолог, и стоматолог…есть массажисты, специалисты по восточной медицине, игло-рефлексотерапия и т.д. Монгольские сотрудники комбината, а их около шести тысяч, получают хирургическую, и другую стационарную помощь в городской больнице на общих основаниях. Сын Дандара учится на хирурга в Дюссельдорфе. Русский язык Данадара оставлял желать лучшего, хотя он заканчивал нашу военно-медицинскую академию.
Да… проблем у МСЧ хватает. И первое, что надо решать - это лекарственное обеспечение. Копаев застращал при знакомстве душещипательными историями, как он - главный врач, вынужден ездить в Новосибирск и оттуда на своем горбу везти медикаменты, вакцины, распихивая их по соседним купе, пряча от таможни. Но Халбиби обещала помочь Серову в этом вопросе. Хлопоты Копаева во многом объяснялись личной материальной выгодой - командировачные, счета за гостиницу, хотя в Новосибирске у него была своя квартира… Большинство медикаментов можно было закупать в Уланбаторе, там работает государственный фармакологический концерн –«Монголэмимпекс», много частных аптек, а Халбиби в прошлом работала в Уланбаторе, в медпункте Росцветмета, и у нее сохранились старые связи. Дело осложнялось тем, что с марта месяца не были оплачены счета за полученные из Уланбатора лекарства, и фирмы пригрозили прервать сотрудничество с МСЧ. И сумма-то пустяковая, какие-то триста долларов. По смете, по статье « лекарства» им полагалось двадцать три тысячи долларов в год – хорошие деньги.. Так в чем же дело? Татьяна Александровна , жена Копаева , заведовавшая аптекой МСЧ, уверяла , что пробить эту стену совершенно невозможно. Серов написал служебную записку на имя Болбатара - заместителя генерального директора по экономике, где изложил суть проблемы и попросил немедленно оплатить счета. И все оплатили. «Поздравляю с первой победой» - улыбаясь, произнесла с какой-то загадочной многозначительностью, Татьяна Александровна, принеся ему оплаченные счета.
-Готовьтесь к командировке в Уланбатор, пора пополнить наши запасы.
-Учтите, что с водителем-монголом я не поеду. Мне еще жизнь дорога.
- Алимжан Модиханович обещал дать автобус отдела кадров, с Волченко. Против этой кандидатуры Вы ничего не имеете?
- Против этой- нет. Володя надежный шофер и хороший парень.
- Вот и прекрасно.
В общении с бывшей первой леди МСЧ Серов вынужден был вести себя излишне снисходительно. Да и с самим Копаевым тоже Не глядя подписал акт передачи основных фондов МСЧ, понимая, что по-крупному здесь украсть нечего, и не хотелось оскорблять коллегу недоверием. Правда, сестра-хозяйка - Лариса Николаевна, властная и опытная в хозяйственных делах, пообещала проследить, чтоб все числившееся за Копаевыми казенное имущество было возвращено в целости и сохранности. Она с первых дней зауважала нового главного и взяла над ним свое шефство.
В кабинет постучался Лозовой - Там монголы тайменя принесли на продажу. Не хотите взглянуть?
В комнате, прозванной «розовой гостиной» , где коллектив после утренней конференции обычно пил кофе, а также отмечал всяческие события, стоял парень в свитере, из последних сил держа перед собой за жабры черную рыбину. Рост человека лишь немного превышал длину рыбы.
- Килограмм двадцать пять потянет.- определил опытный Лозовой, сам страстный рыбак.
Женщины тоже прибежали смотреть на пойманное чудовище. Мертвым, таймень выглядел еще внушительней, чем живой . Безжалостный хищник, машина для убийства, всем необходимым для этой цели снабдила его природа, одни зубы чего стоят, выглядел как повешенный Джек-потрошитель, не вызывая никакого сострадания. Монгол предалагал купить рыбу по пять тысяч тугриков за килограмм, можно частями, разрубит сам. Но Серов еще не получил подъемных и не вошел в число покупателей. Похабов - ЛОР-врач из Красноярска, стал торговаться, сбивать цену, но монгол только приветливо улыбался и мотал головой, не желая уступать.
Отведать, каков жаренный таймень на вкус Серову довелось в тот же день, вечером. К Чалову приехал Гурин Валерий Николаевич - представитель Зарубежцветмета в Моголии. По должности он формально стоял выше Чалова, но практическое значение Чалова было неоспоримо больше, и оба они понимали эту особенность их взаимоотношений. Стол накрыли в небольшом банкетном зале на втором этаже гендирекции. Рабочие кабинеты Наранхуу и Чалова тоже располагались на этом этаже. Кабинет Чалова вообще занимал пол этажа, это была анфилада просторных комнат, куда входили: зал заседаний, приемная, собственно кабинет, гардеробная, туалет, комната отдыха. Над письменным столом висел фотопортрет Путина с Багабанди, а у окна портрет митрополита смоленского -Кирилла, с которым Чалов был знаком лично и очень высоко о нем отзывался.
Гурин был невысокого роста, подвижный, с седой, узенькой бородкой во все лицо и под стать Чалову свободных нравов. Единственно, что не матерился, но хорошую шутку ценил и сам был не лишен остроумия. В детстве учился в Суворовском, а потом так сложилась жизнь, что , получив высшее образование, работал на Кубе, а затем в Монголии. В прошлом был даже консулом в Эрдэнэте. С Чаловыми дружили семьями, оба имели квартиры в Москве, купленные комбинатом, и жили в общем безбедно, на хорошую зарплату. У Гурина был приемный сын - Ваня, ровесник старшему сыну Чалова. В раннем детстве Ваня попал в автокатастрофу –разрыв двенадцатиперстной кишки, несколько операций… и сейчас есть проблемы с желудком. Так вот - не откажет ли уважаемый доктор, взглянуть на Ваню, пока тот гостит у родителей здесь?. Ну, разумеется, нет проблем. За столом прислуживала тоненькая девочка-монголка, подгоняемая заведующей комбинатовсокго общепита Череповой. В противоположность заморенной официантке Светлана была невероятно толста и одновременно развязна. Стол привычно изобиловал закусками: несколько сортов салатов, заливная кура, жареный таймень, бараньи ребрышки – любимое блюдо Чалова, который пил свое белое Шардоне, прочие потягивали виски. Сидя за столом, Серов рамышлял над тем, как непохож его теперешний образ жизни на тот , в котором он варился все прежние годы. Действительно лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме.
Вечером на кухне пили чай. Наташа и Сашка рассказывали, как прошло знакомство со школой. В принципе Сашка шла на золотую медаль по своим результатам дома, в Питере. Завуч школы - Сауле Кокановна, обольстительная дама средних лет, средназиатской вальяжности, надменно прорекла : «Ну. мы это еще посмотрим, каких медалистов готовят в Петербурге». Она преподавала обществоведение в старших классах, путала юрисдикцию с юриспруденцией, и всерьез называла грузин - грузинцами…
Когда ложились спать Наташа сказала ему
- Знаешь, мы сегодня гуляли с Веркой, она побежала от меня вприпрыжку, подскользнулась и упала. И я так на нее орала, как никогда в жизни. Что это на меня нашло? Сама не понимаю. Ей, бедной, и так больно, а меня , как кто-то подталкивает, кричу на нее посреди улицы, как ненормальная. Сама напугалась и ее напугала.