КОГДА-ТО НА ЧЁРНОМ МОРЕ В ЛАЗАРЕВСКОМ.
ПРЕЛЮДИЯ.
После отравления треской из кулинарии Николая положили в больницу на Соколиной горе, где в приёмном покое во время холодного душа его умудрились так простудить (был холодный апрель, окно было открыто настежь) что потом он продолжал лежать в той же палате, но уже с другим врачебным диагнозом, воспалением лёгких.
В конце апреля, Николай просил врачей выписать его на майские праздники, но они ему отказали, сказав, что ещё рано. В эти дни его друзья Миша, Петя и Юра пришли под окна его палаты, находившейся на третьем этаже с двумя бутылками водки, которые потом привязывали к верёвке, конец которой спустили вниз соседи Николая по больничной койке.
Поднимали их к открытому окну (было уже тепло) по одной бутылке. Когда первая бутылка проходила мимо окон второго этажа, то находившиеся там люди её увидели, и они тут же открыли своё окно.
Когда поднимали вторую бутылку, то из нижнего окна высунулась чья-то рука, которая пыталась перехватить нашу верёвку. Пришлось Николаю до предела вытянуть свою, держащую верёвку, руку из окна, чтобы провести на большей дистанции эту бутылку мимо их окна.
Потом, кто хотел, быстро по-братски разлили водку в стаканы, и выпили за майские праздники, вторую оставили на ужин.
В палате вместе с Николаем лежал мальчишка из еврейской семьи, который отравился шпротами. Эти шпроты ели также его отец (научный работник) и мать (детский врач), но глава семьи не отравился. Как потом объяснили, он ел шпроты из середины банки, а его близкие с краёв, где рыбка соприкасалась с металлом (не покрытым специальным составом) этой банки.
В ЛАЗАРЕВСКОМ.
Тогда Николай работал в проектном институте Союзгипролесхоз, и должен был в то время уже выехать из Москвы на полевые работы в Белоруссию, но в месткоме его пожалели и выдали путёвку в посёлок Лазаревское на Чёрном море в санаторную поликлинику, специализировавшуюся на лечении лёгочных больных.
Место было очень красивым. При поликлинике был большой парк с раскидистыми пальмами и другими экзотическими растениями, где можно было прогуливаться и отдыхать на многочисленных лавочках, среди стоявших повсюду античных скульптур и вокруг красивого фонтана. По вечерам там волшебно летали светлячки.
Рядом с главным корпусом, где поселили Николая, находилась танцевальная площадка. Там он в первый же свой день познакомился с девушкой из Батайска (тоже пациенткой этого пансионата), высокой стройной брюнеткой. Звали её Лена. Всё своё свободное от лечебных процедур время Николай теперь старался проводить вместе с ней.
В то время, когда она загорала на пляже со своей подругой русской блондинкой, приехавшей в пансионат из Риги, Николай подплывал на лодке к ним со стороны моря, и с разгона останавливался на галечниковом пляже перед ними, после чего приглашал их в лодку и катал вдоль морского побережья.
Иногда они вместе ходили в уютный посёлок Лазаревское по стариной дореволюционной дороге, вдоль которых возвышались громадные деревья шелковицы. С них на тротуар падали переспелые шелковичные ягоды. Тут же рядом еле летали пьяные воробьи, наевшиеся этих ягод.
Иногда, чтобы сильно не обгореть на пляже, Николай с подругами шли в противоположном направлении от моря в горы, знакомиться с окрестной природой и видеть с высоты значительно больше, чем с территории самого пансионата.
Лена была единственной дочкой в своей семье и перед отбытием в Лазаревское её мать дала ей брошюрку о гигиене половой жизни, в которой были указаны и дни наиболее безопасные для секса. Она с юмором об этом рассказала и показала Николаю эту маленькую брошюрку.
Она рассказала про свою жизнь в этом небольшом городке, и про своего ухажора, потом, как бы случайно, сказала, что её родители имеют половой контакт каждый день. Николай было засомневался и сказал: откуда ты знаешь, на что она уверенно сказала: знаю. Он сразу понял, что её отец является примером для будущего её мужа.
Ещё она с большим юмором рассказала, как одной осенью её мать залезла на крышу их дома, чтобы навести какой-то там порядок, и, уставши, села на печную трубу, и тут же с криком вскочила, чуть не упав с крыши. Из трубы тут же вылетели пчёлы, которые там поселились летом.
Гуляя по парку, Николай заметил, как на Лену заинтересованно смотрел один элегантно одетый мужчина, она на самом деле была очень эффектна: на довольно узком смуглом лице, обрамлённом прямыми, цвета «вороново крыло волосами, большие чёрные глаза, носик с горбинкой, и крупные резко очерченные губы.
Конечно, она тоже это видела, но сказала, что к такому вниманию со стороны взрослых мужчин привыкла.
Они тогда оба были совсем молодыми людьми. Также, без ложной скромности надо сказать, что на Николая тоже обращали внимание молодые женщины старше его.
Да, они были красивой парой.
Лена в пансионат приехала немного раньше Николая, и попросила его сделать ей подарок, выкопать небольшую пальмочку, которую она хочет потом привезти к себе домой. Пришлось ему поздно ночью, озираясь во все стороны выкапывать пальмочку, которую высмотрел ещё днём.
Когда Николай с Леной за день до её отъезда пошли в горы, и на небольшом перевале решили отдохнуть, она лежала на спине, закрыв глаза. Идя обратно, Николай подумал, что она, возможно, ждала от него каких-то активных действий, но не дождалась. Тем же вечером, расстроенный такими мыслями, он выпил бутылку вина и пошёл, как всегда, на танцы.
Потом сидя с Леной на дальней затенённой лавочке, Николай попытался наверстать упущенное, но она вежливо отстранилась, хотя чувствовала своим телом мой энергичный напор. Вероятно, ещё продолжала быть обиженной его дневным промахом.
Вернувшись в свой корпус, Николай остановился в коридоре у одного из открытых окон выходящих в сторону танцевальной площадки, и, облокотившись на подоконник, стал наблюдать за тем, как вокруг ярких ламп на столбах вился большой рой бабочек и разных мотыльков.
Потом он заметил, что рядом у соседнего открытого окна, также облокотившись на подоконник, находилась молодая женщина и тоже смотрела туда же.
Неожиданно около одной из ламп появилась необычайно большая бабочка, которая стала кружить, то, стукаясь о саму лампу, то об асфальтовую площадку танцевальной площадки.
Женщина тут же посмотрела в сторону Николая, и громко сказала, а можно ли её поймать? Он тут же, быстро скатился по лестнице вниз, эта бабочка ещё была там, она продолжала быстро кружить, хаотично стукаясь то о лампу, то о землю. Николай расставив во все стороны руки, тоже крутился во все стороны преследуя её, и ему повезло, он сумел схватить её одной рукой, другой для контроля придерживал её большие, с человеческую ладонь крылышки.
Подняв голову верх, Николай увидел, что за ним внимательно из окна с его этажа наблюдает та женщина, которая просила его поймать эту бабочку. Она радостно помахала ему рукой.
Теперь, Николай, уже не спеша, поднялся на свой этаж и торжественно вручил громадную бабочку его соседке по окну, которая от неожиданности от такого редкого подарка, стала его сильно благодарить. Она смотрела на Николая такими счастливыми, что ему стало необычайно приятно от содеянного.
Оказалось, что её комната находилась на том же этаже, но с другой стороны от его комнаты, в конце их общего коридора. Эта нежданное знакомство имело своё содержательное продолжение. Николай шепнул ей, чтобы она на ночь не закрывала свою дверь, сам не особенно веря в исполнение своей такой просьбы.
Когда Николай улёгся в свою постель, то вспомнил, о своей просьбе, и решил проверить выполнение этого. Он встал, и босиком тихо направился к её двери. Издалека, казалось, что эта дверь закрыта, но, подойдя вплотную, он обнаружил, что она еле прикрыта.
У Николая от волнения сильно застучало сердце, он толкнул дверь и вошёл в тёмную комнату. В комнате было две кровати, дальняя была ровно застелена, а на ближайшей, было видно лежащее под одеялом женское тело.
Подойдя к этой постели, Николай услышал тихое дыхание, и, приподняв край одеяла, быстро нырнул под него, после чего его сразу обняли жаркие женские руки.
Всю ночь они провели в любовных ласках, вернулся Николай в свою комнату под самое утро, она ему сказала, что давно наблюдала за ним и его спутницей.
Больше он эту женщину не видел, у неё на следующий день кончался срок пребывания в этом пансионате, как и у Лены, с которой он какое-то время переписывался.