Мне было четырнадцать, когда пришли эти люди и забрали меня из родной школы.
Мне было 15, и я знала 6 языков, массу разных компьютерных программ, и могла без одышки пробежать 10 км.
Мне было 17, когда я поняла, что моя жизнь не принадлежит мне.
Мне было 18, когда они отправили меня на работу в Австрию.
Мне было 40, когда мне было всего 22...
Никто никогда не верил в бредни о том, как работают спецслужбы. А они работали, и продолжают работать.
Выбор падает не на всех, к счастью, нас отбирали по особым критериям, уровню интеллекта, способности трезво мыслить, способности анализировать и импровизировать. У нас не было приказов, у нас были задачи, и они выполнялись по нашему усмотрению, любым удобным способом.
Мы жили, как все, на съёмных или в "своих" квартирах, разве что работали там где скажут, и вели себя так, как им было нужно.
Психологов к нам не допускали принципиально, мы сами справлялись со всей грязью, которая порой не давала спать по ночам.
Многие срывались, но я даже не знаю, где эти люди теперь.
У всех нас был свой срок службы, в зависимости от условий в которых мы работали.
Наша жизнь была лотереей, где ставки были сделаны на наши жизни, целью всего, что мы делали, это была так называемая программа "защиты свидетелей", ради того что бы попасть в неё, мы должны были служить на благо Родины, в которой давно не жили.
Мы не знали боли и досады, мы делали своё дело.У нас был долг, перед отечеством гражданства, которого мы не имели. Странное явление, внешне мы не отличались от других, это была самая сложная задача для всех членов 9-го отдела.
Ранее нас называли "охраной президента", но потом так случилось, что девятого отдела не существует.
Мы были вне системы, вне подозрения, и вне мира сего.
Я бы ни за что не стала, тем кем являюсь, и никогда бы не согласилась оставить своих родных и близких.
Эрика, я встретила 2 года назад в Тулузе, и сегодня мне кажется, что он до сих пор любит меня.
Потому что он переехал из Франции в Австрию, ради меня. И я его об этом не просила.
Я тихо, молча следила за развитием Австрийской военной обороны. Никогда не делала ничего противоестественного, или противозаконного.
И так же я никогда не делала "грязной работы", на всё были другие люди.
Мало-мальски я даже поверила, в то что я обычный человек. Я была счастлива, что больше не одна. Увы такого понятия, как любовь для нас не существовало.
И сегодня, засыпая на бетонной плите, я не чувствую себя несчастной.
За всё приходится платить, в нашем случае мы не платим "наличными", мы платим своими жизнями.
Кто бы мог подумать, что Эрик, агент Австрийской разведки? Кто бы мог подумать, что он не знал, кто я и до сих пор не знает, куда я пропала.
О том, что я жила под одной крышей с врагом, знали только они.
И потом всё обернулось против меня.
Никто не стал меня допрашивать, они хорошо знали, что достаточно хорошо меня научили молчать. Да им было бы всё равно, что сказать мне нечего.
Мы не боялись ничего, и терять нам было нечего.
А мне,кажется было что... Или всё таки нечего...?
Я не знала, какой сегодня день, и какое время суток.
Я даже не знала, какое сейчас время года.
Ко мне приходили раз в день. Иногда раз в три дня.
Добро пожаловать в программу по "защите свидетелей"... Мечты сбываются.