- Видела сегодня твои работы. А ты, оказывается, такая рукодельная! Откуда это у тебя?
- Это все бархатный унитаз!
- Что-о?!
- Помнится мне домик прабабушки и прадедушки по отцовской линии. Звались Катей и Ваней, хоть по-русски почти не говорили. Туалет у них был на улице, как у всех в то время. Так вот дед Ваня (а на самом деле Иоганн) сделал из него просто музей немецкого зодчества в миниатюре. Прогресс и искусство в сибирской глубинке: деревянный унитаз, крышка с доводчиком, да не какая-нибудь, а обшитая бархатом густо-вишневого цвета.
- И для чего ему такой?
- А как было выжить и сохранить достоинство, оказавшись в разгар войны на чужой земле без языка, без денег, даже без родного имени? И относятся к тебе, как к врагу и убийце…
- Да ведь война-то кончилась давно! И сосланных поволжских немцев реабилитировали.
- Для них уже кончилась, да… А я их правнучка – и все леплю, выделываю, перешиваю, перерабатываю, трансформирую, восстанавливаю. Наследственное это у нас «заболевание» – из дерьма конфету делать.
- Вон оно что! Получается, чем больнее в душе – тем прекраснее творчество.