Пока в мазурке безупречной
Топтали все балов паркеты,
На поле брани безутешном
Пошли свои кордебалеты...
И с того поля, ещё до боя,
Прокаркал ворон злой тревогой.
И туча села над той рекою –
Войне предсказана дорога.
Высоко ангелы парили –
Молитвы не достигли бога.
С надеждой души их молили
И рвались до его чертога.
Ах, мне бы этой высшей силы,
И чтобы что-то поменялось,
Да совесть о беде завыла...
Мечта ж, о воле,... потерялась.
А вольным душам счастья надо –
Не жертвы – символы покоя...
Кто там обманут, кто обкраден...
Но каждый, лишь хандрою болен.
Высоко ангелы парили...
Молитвы не достигли бога,
С надеждой души их молили
И рвались до его чертога...
С несчастием боролись лихо,
Чтобы о чести не забыть.
А ночь была светла и тиха,
Гася небесный свет зари.
Молитвы крики безответны
Услышит, кто-нибудь, когда-то,
Слова любови беззаветной...
Но кто-то будет и проклятым.
Высоко ангелы парили...
Молитвы не достигли бога,
С надеждой души их молили
И рвались до его чертога...
В сердцах останется сей след...
Всё будет длиться... много лет...
Закончив петь под гитару, Алексей облокотился на неё рукой. Напротив сидели два близких друга и с участием слушали песню его души. Но и когда тот уже убрал руки от струн и, облокотившись на гитару, смотрел в глаза друзей, все долго молчали.
– Не смог я переубедить никого, – наконец-то вымолвил Алексей.
– Меня смог, – вымолвил с горечью Сашка. – Но я всё равно бы вышел с ними на площадь. И, если бы Дмитрий не спас нас сейчас, остался бы с гордостью там.
– И я бы вышел, но на каждое обдуманное действие есть но, – согласился Алексей. – Я бы боролся с ними за произвол и бесправие, за республику даже, но убивать своих... Нет...
– Ничего больше не изменишь, – глядя в пол, сказал Дмитрий. – И не спешите, суда ещё не было... Нас отпустили, но следят. А знаете, – чуть задумавшись, продолжил он. – А ведь они зародили начало... Придут другие люди, после нас, и используют эти идеи, и у них всё получится. Вот только будет ли это с теми благородными порывами, как, например, были у нашего Николая Бестужева, или будут ли они столь же образованными, высокими духом?
– Только бы не использовали это, действительно, тупые люди, – покачал головой Алексей. – Если хоть кто-то продолжит путь беспощадного, России придётся пролить много крови и страдать будет весь народ.
– Почему вы так ужасно настроены? – взглянул на друзей Сашка. – Всё может произойти иначе. Всё может ещё быть хорошо!
– Где будет хорошо? – усмехнулся Алексей.
– И когда? – поддержал того и Дмитрий. – Может, стоит нам бороться за идеалы, которым мы верны и которые наши друзья не смогли защитить?
– Будем продолжать своими силами? – поинтересовался Сашка, немного удивившись словам друзей.
– Это следует обсуждать пока сугубо тайно, – шепнул Дмитрий, взглянув на закрытую к ним дверь. – И следует знать настроения вокруг, новости. Поскольку Сперанский с Кочубеем организовали уже комитет, тоже рассматривают крестьянский вопрос, то мы им можем предложить наши идеи. В сложившейся ситуации можно начать действовать в пользу народа. Только через него наша Россия сможет подняться до высочайшего уровня.
– И осторожно... Нас ещё могут арестовать и казнить с остальными, – встал Алексей и отставил гитару. – Что ж,... пора в храм... Может, восседающий на небесном троне бог сжалится,... даст увидеть хоть лучик того солнца, что заплетён в её волосах...
– Дааа, – протянул довольный за чувственное откровение друга Сашка и переглянулся с умилённым над тем же Дмитрием. – Я с прошлой недели, ещё с похорон императора, в церкви не хочу, а тебя тянет. А если бы её не было, ты бы вышел на площадь? – спросил вдруг Сашка.
– Если бы, – улыбнулся Алексей и подмигнул в ответ.
– Да не будет тебе больнее, если примысленные тобой её достоинства не окажутся настоящими, – кивнул Сашка.
– Не могу дождаться, когда ты полюбишь, – улыбался вновь Алексей.
– А сейчас в храме служба? – удивился Дмитрий.
– Третья суббота Великого поста... Я в надежде, – вздохнул Алексей и, схватив висевший на спинке стула плащ, вышел из гостиной, где отдыхали.
Алексей поспешил покинуть дом, скорее выловив первого попавшегося свободного извозчика. Он следил за всеми, мимо кого несла его повозка. Ожидавшее сердце звало и манило к утешению, о котором давно мечтает и ищет в образе милой девушки.
Подъехав к небольшому храму, где в прошлый раз видел Милану, Алексей остановился. Отпустив извозчика, он замер. Его внимание было полностью занято спорящими неподалёку на тротуаре мальчишками... В руке одного из них была рогатка, которую тот вскоре применил на гуляющего возле голубя с криком:
– Убить царя!
Вздрогнув, Алексей прикрикнул:
– Эй, злодеи!
Мальчишки, заметив, что больше на улице не одни, убежали с места. Хихикнув им вслед, Алексей услышал приближение кареты. Он остановился ждать. То ли «восседающий на небесном троне бог» сжалился, то ли по зову его души, но остановившаяся карета выпустила перед воротами храма Милану и её подруг.
Оставаясь на месте и наблюдая за милой девушкой, Алексей надвинул на брови цилиндр, чтобы те не смогли его разглядеть, и оглянувшиеся по сторонам девушки не обратили на него пока внимания.
Милана, завидевшая ещё из кареты, как мальчишки подбили голубя, тут же бросилась к лежавшей на тротуаре птице.
– Голубочек, – нежно коснулась она его шёлковых перьев.
Видя, что птица жива, и только крыло одно продолжало неподвижно лежать, Милана взяла голубя бережно на руки. Окружившие подруги ласково стали что-то птице нашёптывать, и Алексей решил подойти.
Заметив, что с противоположной стороны улицы к ним кто-то приближается, Ольга взглянула и тут же узнала.
– Барин, – толкнула она в плечо Ирину, на что её подруги оглянулись на подошедшего к ним Алексея.
Взгляды Миланы и его встретились, не отпуская друг друга от себя. Не смея пока и слова вымолвить, Алексей снял цилиндр и лишь слегка кивнул.
– Нет, – схватив Милану за руку, повела Ирина за собой, назад к карете.
– Барин это наш, – шепнула Ольга, тут же отправившаяся с ними.
Не веря ушам, Милана качала головой и нежно прижимала голубя к груди.
– Постойте, – рванув за ними, встал перед Миланой Алексей. – Милана, не убегайте снова. Я ищу вас все эти годы, по следам за вами бегаю.
– Кума, быстро уезжаем, – позвали уже усевшиеся в карету подруги, но Милана застыла перед Алексеем.
– Простите, – вымолвил он. – Я боюсь обидеть. Вы, видимо, растолковали мои слова иначе в тот день, когда убежали. Я не желал, и в мыслях не было обижать вас. Я разговаривал с вашим братом, но он, видимо, не передал мои признания, что не тот смысл я вкладывал в то, что сказал.
– Рассказывал, – несмело призналась Милана.
– Значит, он нашёлся? – с радостью в глазах улыбнулся Алексей.
– Да, скрыла его наша покровительница в одном из имений. И мы там часто были. Иван всё это время помогает по хозяйству, пока не станет что известно о его похитителях, когда будет безопасно вернуться, – опустив глаза, молвила Милана, но тут опять послышался голос Ирины:
– Поехали, не верь! Барины наговорят!
– Я дам вам вольную, – вымолвил строго Алексей в сторону выглядывающих своих крепостных девиц.
Милана смотрела в его глаза и чувствовала, как теплота пробежала в душу. Замолкшие подруги переглянулись и пока молчали, ошарашенно наблюдая за разговором молодого барина с их подругой.
– Молю вас, – шепнул Алексей, открыто любуясь милыми чертами Миланы. – Я даже обращался к жандармам, к Балашову, чтобы вас всех найти, но получил отказ. Я писал прошение и лично просил государя о вас с братом. Я хочу помочь.
– Нет, – услышав подобное, попятилась Милана и быстро исчезла в карете, что тут же понеслась прочь.
– Спаслись, – облегчённо вздохнула Ольга, когда они уже были далеко.
– Не верю, – оставаясь в своих мыслях, молвила Милана, ласково поглаживая головку мирно лежащего у неё голубя.
– Мы его ещё тогда признали, – кивала Ирина. – Вот же, ищет!
– Почему вы мне тогда всего не сказали? – спросила взволнованная Милана, почувствовав обиду на подруг.
– Уберечь хотим, – вымолвила Ирина. – И что нам, худо? Убежали не зря.
Милана молчала. Её глаза сдерживали непослушные слёзы, но и в доме Милана не сказала больше ни слова. Подруги проводили её, погружённую в свои мысли, к тёплому камину и усадили в кресло. Оставаясь стоять рядом, не снимая шуб и платков, подруги молчали и только переглядывались друг с дружкой...
– Вы так быстро вернулись из храма? – вышла к ним Татьяна Васильевна, кутаясь в светлую шаль.
– Нет, матушка-барыня, – тут же сказала Ольга. – Не были мы там, вернуться пришлось.
– Что случилось? – встала напротив Миланы Татьяна Васильевна и заметила спокойного в её руках голубя.
– Барин нам встретился, – продолжала Ирина. – Говорил, что вольную даст, а мы не верим. Уехали поскорее!
– А может, и даст, – улыбнулась Татьяна Васильевна. – Да сердиться не станет, что я укрывала вас.
Но Милане было не до разговоров. Она решительно заявила, уставившись в глаза нежной к ней барыни:
– Я еду обратно. В храм мне надо.
– Небось, стоит он там ещё, – махнула рукой Ольга в беспокойстве.
– Нет, не выдумывайте, – не согласилась с ними Милана и вручила Ирине раненую птицу. – Побереги голубка, ему помочь надо!
Пугливые подруги остались дома, пока Татьяна Васильевна отправилась в храм вместе с Миланой, успокоив тем самым и ей душу, и рядом помолившись о тревогах своей души...
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/03/25/603