Дорогие мои читатели, чем бы я ни забивала вам голову в начале своего рассказа, знакомя с важными деталями поездки и посвящая в курс различных событий, создавая интригу, пожалуйста, наберитесь терпения и дочитайте необычную историю до конца. В ней обязательно пойдёт речь о первой влюблённости, не забывшейся на протяжении долгих лет, изредка наполняющей жизнь лёгкой светлой грустью и иногда побуждающей загадочно улыбнуться случайному прохожему!
Часто слышала выражение, что мысль материальна и способна передаваться. Скорее всего, если о ком-то хорошо думаешь, кто-то нравится или кого-то любишь, то это окажется либо взаимно, либо реально ощутимо другим человеком, возможно, по каким-то причинам, уклоняющимся от этих отношений. Жаль, что светлые чувства в наше время находятся в небольшом пренебрежении.
Однако я всегда стараюсь верить в лучшее и жить с любовью в душе, не теряя даже последней надежды, что всегда может произойти чудо! Как сказал Альберт Эйнштейн: «Есть два способа смотреть на жизнь: первый – так, словно на свете не может быть никакого чуда, или второй – так, словно всё на свете – сплошное чудо! Я выбираю второй и полностью с ним согласна, так легче мне жить. Разве совсем не чудо – просыпаться каждое утро в объятиях любимого человека, своей половинки, которая, наконец-то, нашлась в этом огромном мире, улыбается и щурится от первых ярких лучей восходящего солнца, и тянется с поцелуем в руки, губы, глаза, нос, лоб, щёки, шею, чтобы пожелать доброго утра?! ...
Все вы прекрасно знаете, что «золотая» осень считается самой подходящей порой для отдыха на море. Обычно, данный период называют «бархатным сезоном». Солнце не такое палящее, небольшая жара щадит человеческий дух и позволяет спокойно дышать свежим, тёплым, морским, но, всё-таки, уже осенним, воздухом.
В такой сезон удалось побывать на море и мне. Правда, очень давно, в 1997 году. Я была совсем ещё юной, закончила восьмой класс и перешла в девятый, последний в нашей неполно-средней школе. Мне исполнилось тринадцать в феврале, потому что родители отдали в школу с шести лет, из третьего класса перешагнула сразу в пятый, так как четвёртого в школе не было. Школа находилась в чернобыльской зоне, поэтому два раза в год детям и учителям бесплатно давали путёвки в разные санатории, как в самой Липецкой области, так и на море. Но, позже, спустя 5 лет, когда в школе уже учился мой брат, путёвки не давали, чернобыльские стали составлять несколько сот рублей. Да и сейчас всё идёт к тому, чтобы признать эту территорию не чернобыльской, то есть, больше не попадающей под действие радиации, а может, и, действительно, за несколько десятков лет она рассеялась, благодаря хорошим природным условиям. ;
Пропущу подробный рассказ о том, как нас собирали на море. Единственное, что глубоко осталось в памяти: тяжёлые сумки, наказы родителей учителям о нашей «целостности и сохранности», общие сборы детей, учителей и родителей в школе перед отъездом, когда царила лёгкая радость предстоящего отдыха и небольшая грусть расставания, немного денег на разные сладости и фрукты, которые мать всегда велела тратить на себя и не привозить ей с моря никаких подарков и сувениров. Только этот наказ я всегда благополучно нарушала и покупала различные поделки из ракушек, фотографии с обезьянками, иногда виноград, орехи, вино, гранаты, а однажды, привезла ей даже небольшие хрустальные вазочки под конфеты.
В прошлом году мы тоже были на море, в Анапе, но в конце октября. Ходили на процедуры в санаторие, гуляли по городу, изучая его пейзажи, изредка посматривали на загадочный морской порт с симпатичными молодыми матросами и штормовали местных профессиональных фотографов, так как своих фотоаппаратов в то время ни у кого не было. Конечно, не купались, погода тому не способствовала, хотя и была намного теплее, чем у нас дома.
В «Солнечном», не смотря на позднюю осень, нам повезло искупаться в море несколько раз. До сих пор помню центральную площадку из светлого камня с прекрасным видом на пляж, у которой часто встречались молодые пары. Вдалеке красовался величавый белый маяк, освящавший кому-то путь в ночи. В одну сторону от площадки тянулся песчаный пляж, а по другую её сторону располагался берег с крупной галькой. Мы с воспитателями бывали на обоих пляжах, но мне, всё-таки, по душе больше песчаные пляжи, галькой я так и боялась обрезать ноги или поскользнуться и упасть.
«Солнечный» располагался в спокойной курортной зоне между Геленджиком и Кабардинкой, вдали от городской суеты, совсем рядом с морем. Здесь находились различные кафе, местные продавцы торговали прямо на скамейках товарами первой необходимости и сувенирами, стояли теннисные столы. Изредка, под присмотром воспитателей, мы посещали ночной бар с дискотекой, находившейся недалеко от санатория. Перед его корпусом цвели необыкновенно-красивые розы в большой клумбе и потихоньку работал фонтан с немного грязной водой, в котором, присмотревшись, можно было увидеть красивых красных рыбок. Позади корпуса жил настоящий большой медведь в двух клетках, его дети подкармливали арбузом и различными сладостями, несмотря на запреты воспитателей. В чём они, конечно, были правы. Но, дети остаются детьми, да и, зачастую, собственный опыт всегда дороже и незабываемее, чем слова и крики других, хотя более взрослых, только, возможно, не совсем авторитетных и добрых для кого-то, людей.
И вот, будучи подростками, мы шли с тогдашней школьной подругой по берегу моря, точнее, между белых колон центральной площадки, рядом с морем, и разговаривали о наших проблемах. Всего разговора не помню, но, о трудных отношениях в семье, между детьми и родителями, точно говорили. Поднялись по лестнице белоснежной постройки на второй этаж и оттуда смотрели на грозные морские волны, стремительно несущиеся с брызгами на мягкий песок и забиравшие, по частицам, его в своей пене обратно. В тот прохладный день оделись теплее обычного, и никого не тянуло в воду. Вдруг, подруга стала говорить такую чушь, что я невольно улыбнулась и отвела взгляд в сторону, потом вниз. Там, на белом шезлонге, сидел милый голубоглазый блондин в футболке и шортах и читал книгу «Война и мир». «Вот это да», - подумала я, - «красивый парень отдыхает на море один да ещё читает такую умную вещь, ерунду, конечно, ;, которую мне только предстоит прочесть в старших классах школы». После того, как увидела этого мальчика, присутствовала в разговоре с подругой лишь внешне, относительно поддерживая его, чтобы дальше иметь право находиться на том месте и любоваться необыкновенным парнем! Странным было и то, что мне всегда больше нравились брюнеты, а вот с этого блондина, вдруг, совсем не смогла отвести взгляд. Внутренним ощущением показалось, что толстая книга, всего лишь, предлог, чтобы подойти к нам ближе и слышать наш разговор. И, всё-таки, чтобы не быть слишком самонадеянной, предположу, что он читал эту аристократическую книгу и невольно слушал наш разговор, к сожалению, совсем не помню, только, как перелистывались её страницы, если, конечно, он не учил реплики главных героев наизусть. Для меня так и осталось загадкой, была ли это наша первая встреча или мы видели друг друга раньше и, просто, не обратили внимания, так как с нами почти всё время сновали учителя и младшие школьники, которым часто помогали.
Подруга, понравившегося мне, парня, кажется, не заметила, ведь у неё в голове был совсем другой человек, торговавший здесь на лавочках всякой ерундой. Разодетая, она вертелась подолгу рядом с ним, покупая, что угодно, стараясь привлечь к себе его внимание, заговорить. Как-то играла с ним в теннис и подарила свою фотографию на память, на которой, абсолютно, не походила на себя, но, совсем неплохо выглядела. Всегда удивлялась такой напористости в отношениях с парнями, мне этого недоставало, чувствовала себя робко, ждала от них первых действий, немного жалея, что времена рыцарей и прекрасных дам остались в прошлом. ; И вот, она просила меня не отбивать у неё, дорогого ей, симпатичного мальчика, не помню, какой национальности. Именно поэтому я улыбалась тогда, оглядывая окрестную местность. Не помню точно, имело ли такое место быть раньше, но, если честно, без лишней скромности, я была намного симпатичнее неё, поэтому, возможно, просьба оказалась и уместной, но не нужной, так как мне совсем не нужен был её парень, а я, кажется, не интересовала его.
Половина нашего отдыха, состоящего из десяти дней, незаметно пролетела. «Жаль», - думала я, - «что увидела, понравившегося мне человека, так поздно, и столько времени уже потеряно». Совсем не зная, что драгоценных минут у нас намного меньше, чем можно себе предположить. Он отдыхал на море всего, где-то, дня три.
Учителя старались всецело заполнить наш досуг, чтобы пребывание в санаторие, как можно дольше, запечатлелось в нашей памяти, наполняя дни, чем можно. Нас возили в Новороссийск, мы обошли все места воинской славы, посетили дельфинарий, бывало, по вечерам скопом смотрели телевизор, плавали на теплоходе, в синей толще воды которого, видели медуз разной величины. А один день был всецело посвящён пешей экскурсии в несколько километров, вдоль скалистого берега Чёрного моря, к горе, в виде паруса, под местным названием «Гора счастья», от которой многие старались отломить себе кусочек на память, в том числе и я, чтобы частица от скалы непременно осталась рядом и приносила счастье, добро, удачу, благополучие. Ох, дети, ну и вера у нас была! В тот день мы побывали и на «Черепашьей горе», зрительно имевшей вид панциря черепахи. На ней, держась на выступы в камнях, расположились всей группой для общего снимка. Если немного подробнее, то утром нас привёз автобус, высадил на скалистом берегу, водитель с экскурсоводом условились забрать нашу группу в определённое время, спустя часов восемь, и в определённом месте, километров через семь или одиннадцать. Лишённые обеда, с заменой на сухой паёк, нас немного пугал этот маршрут, но выбора особо не оставалось. И вот, с рюкзаками за спиной, мы двинулись в путь. В некоторых местах вода быстро набегала волной на небольшие скалы, через которые нужно было пройти, и отступала на несколько минут, за это время, по одному, мы и преодолевали участок дороги с помощью экскурсовода. Из-за спешки кто-то потерял шлёпок. Конечно, весь этот процесс оказался волнительным.
К сожалению, настал последний день нашего пребывания в «Солнечном». Мы с воспитателями поехали в Геленджик на рынок за фруктами, чтобы привезти какие-то гостинцы домой. И вот, счастливые, с тяжёлыми сумками, наполненными орехами, гранатами, виноградом, вином и другими сладостями возвращались обратно в санаторий. В тот раз орехи я не купила, не хватило денег, а вот подруга взяла небольшой пакетик и положила его, как специально, сверху сумки. Но, кто же мог знать, что произойдёт в следующую минуту?! Не помню почему, я ехала стоя, толи не было мест, толи не хотелось сидеть. Держала свою сумку с подарками, в полупустом трамвае, и потерянным взглядом смотрела вокруг на природу, немного отличавшуюся от нашего климата, чистые улочки, проходивших мимо людей, и, вдруг, меня как пробило током.
На фоне осеннего пейзажа чужого курортного города появилась красивая фигура моего милого мальчика. Он смотрел на меня так пронзительно, что казалось, будто не замечал ничего и никого вокруг. Стало понятно тогда, почему он понравился мне, и хотелось бежать к нему и за ним, не смотря ни на что, подчиняться и любить его, забыв обо всём на свете. Дело в том, что я нравилась ему и была нужна, и, возможно, значила для него намного больше, чем могла тогда себе это представить. Поверите ли вы в это или нет, но наши чувства передавались на расстоянии, будто так мы общались, не сводя друг с друга глаз. Как я уже говорила в самом начале – мысль материальна. Было ясно, что он уезжал и хотел проститься. А трамвай всё никак не останавливался, в груди появилось сильное ощущение сладкой боли, подступили грустные светлые слёзы. Он смотрел на наш удаляющийся старенький транспорт, не хотевший тормозить, и, особо не задумываясь, бросился за ним следом. В этот момент, как назло, у подруги упал и прорвался целлофановый пакетик, лежавший сверху сумки, и орехи посыпались по всему салону транспорта. Я смотрела на дорогого человечка и не могла отвести от него взгляд, потому что впервые видела такие сильные чувства ко мне, которые смогли бы снести горы, все преграды на своём пути, даже воскресить мёртвого, если потребовалось бы. От осознания всего этого стало немного жутко. Воспитательница привела меня в чувства, скомандовав: «Помоги собрать орехи»! Она повторила несколько раз, и, нехотя, пришлось подчиниться. Я помогла подруге, но, когда выпрямилась, любимого человека больше не увидела. Стоит ли передавать своё состояние в тот день?! Грусть, боль, обида и сожаление. Под влиянием этих чувств родилось тогда стихотворение, напишу из него отрывок:
… «Мир наполнился свежесть роз,
Догорели остатки свечи.
Я влюбилась в тебя всерьёз
В глубине своей детской души»!
Позже узнала, что Штирлиц тоже, когда-то, общался со своей женой взглядами, придя в кафе, и не имея возможности подойти друг к другу, из-за повсюду их окружавших разведчиков.
Мы так и не увиделись больше, не обменялись телефонами, фотографиями, но до сих пор я помню его нежные черты лица, даже влюблённый стремительный взгляд, смотрящий мне прямо в душу.
Быстро собрав вещи, хотела в тот далёкий вечер отвлечься от разных мыслей, уйти на дискотеку, развеяться и забыться среди незнакомых людей. Подняла вьющиеся тёмные локоны, уложила их в красивую причёску, заколов чёрными незаметными шпильками, надела атласное бирюзовое платье с лёгкой, просвечивающейся накидкой, и, уже готова была переступить порог своего этажа, умчавшись в лифте, однако, запрет воспитателей остановил, привёл в ступор и усилил недавнюю боль расставания с любимым человеком. Слёзы непроизвольно и легко покатились по щекам, я старалась сдержаться, но не могла, уговоры на учителей не подействовали. Походив по просторному холлу взад и вперёд в «образе нимфы», наткнулась на воспитателя другой группы, которой потерял дар речи от моего вида, говорить ему ничего не стала, так как все разговоры теперь были бессмысленны. Немного придя в себя, успокоившись, переоделась в джинсы, просторный балахон, кожаную куртку и в таком виде, напоминающем Наталью Орейро из фильма «Дикий ангел», решилась воплотить в жизнь немного нелепый план, который поддержала подруга и другие дети. Впрочем, ребята из старших классов за моей спиной почти так меня и называли – «дикая роза», на что я не обижалась, ведь в то время шёл сериал по первому каналу с таким названием. Конечно, мы ничего не сказали о нашем плане учителям, молча прошмыгнув к лифту, благополучно спустились на первый этаж и вышли на улицу.
На время толпа рассеялась, и нас осталось двое. Ах да, совсем вам не сказала, что мы собрались воровать розы для своих матерей. Санаторий был достаточно ярко освящён, и нам пришлось выбрать клумбу рядом стоящего здания. Немного осмотревшись в темноте, увидели много камер, расположенным по углам дома. Решили, что это был какой-то важный корпус, но, я, всё-таки, нашла способ пролезть туда незамеченной – сбоку находился плетёный из проволоки забор. Сначала убедившись, что в нём нет тока, брошенным в него камушком, раздвинула несколько прутьев, чего мне вполне хватило, и протиснула в них, наверно, свои 44 килограмма, если не изменяет память. Подруга стояла за оградой и следила за окружающей местностью, чтобы кто не пошёл мимо, в случае опасности, она должна была подать мне знак. Другие дети гуляли ещё дальше. Я одна сидела на клумбе в темноте за забором, перед зданием с множеством камер. Дорогой читатель, у меня давно возникла к вам одна большая просьба – никогда не пытайтесь недооценивать детей! Какого же было моё разочарование, когда стало ясно, что на клумбе росло всего несколько роз, и те не стоили того, чтобы их срезать и пытаться довезти, примерно, тысячу километров своим матерям. Я сказала об этом подруге, та скомандовала мне вылезать. Вдалеке кто-то приближался. Тут стала понятна одна простая вещь, когда спешишь и нервничаешь, мало что получается. Мне удалось почти вылезти, но о проволоку зацепился кроссовок. Резкое его дёргание не приносило никакого результата, нога была поднята высоко, со стороны, наверное, казалось, что я занимаюсь аэробикой или отрабатываю удары ногой в каратэ. Силуэт приближался всё ближе и ближе, к счастью, стала видна фигура женщины, поздно возвращавшейся, скорее всего, с работы. Но, встретиться с ней в такой позе и попасть под кучу её вопросов и разборок совсем не хотелось. Не помню, каким образом, кроссовок всё же освободился из «проволочного плеча» и, наконец-то, достиг поверхности земли ; прежде, чем она подошла. Мы обрадовались и рванули с места, что было сил, куда глаза глядели, в темноту, оставив в смущении приближавшуюся незнакомую женщину. Прибежав к морю, постояли немного на площадке, посмотрели на чёрные морские волны, отдающие прохладой, на великана маяка, освящавшего своим красном светом тёмную воду, успокоились и решили продолжить воплощение задуманного.
Рядом с санаторием никто больше не гулял. Почти во всех его окнах горел свет. Клумба, стоящая перед ним, благоухала разнообразными розами. Был только один недостаток – её недавно полили. Но делать было нечего, так как других вариантов не было. Ребята принесли из корпуса ножницы. Мы с подругой, как старшие, вприсядку, полезли в самую грязь. Уже срезали несколько роз, уложили их между балахоном и курткой, и хотели передвинуться по клумбе дальше, как вдруг на балконе появились два человека. Мы притихли между кустами, стараясь опуститься ниже к мокрой земле. Приятный разговор на свежем воздухе пришёлся людям по душе, и они не спешили к себе в комнату. У меня же так затекли коленки, что не покидано желание выпрямиться в полный рост. Сказала подруге: «Больше не могу»! Она мне ответила: «Сиди»! И цель нашего плана, кое-как, всё-таки, хорошо уже осуществлявшегося, давала откуда-то силы, продолжать сидеть в таком положении дальше. Слава Богу, что наше мучение закончилось довольно скоро. Минут через пять или десять люди скрылись за занавеской. И мы с подругой, обрадованные, стали переставлять затёкшие колена. Набрав необходимое количество роз, сколько нам показалось достаточно, одухотворённые проделанной работой, вылезли из клумбы. Протерев кроссовки об асфальт и мокрую траву, решили двинуться в корпус. Конечно, относительно чистые кроссовки волновали нас гораздо меньше, чем охранник перед входом, сидевший на первом этаже. С первыми было всё понятно, что домоем мы их в номере под душем, и на тот момент главное, чтобы от них не отскакивали комья грязи при ходьбе, со вторым же было ничего не ясно, как вести себя. Но, у нас всё получилось. Хладнокровные и весёлые мы прошли незамеченными, ведь, не зря же, до этого, так тепло оделись. Розы абсолютно не кололи тело, толстый балахон защищал его, а кожаная куртка-косуха скрывала цветы от посторонних глаз охранника. Ребята окружили нас с подругой такой плотной стеной, что идя в центре круга до лифта, нам было почти не страшно, разве, немного боязно.
Мы зашли к нам в номер, не помню, откуда взяли ведро. С нас аккуратно сняли куртки, отцепили розы. И, о чудо, всё ведро заполнилось ими. Той радости представить себе сейчас невозможно!
Естественно, ни администратор отеля, ни кто-либо из персонала, и даже директор санатория не срезали бы нам в подарок для наших матерей ни одной розы.
Утром я осмотрела клумбу и пришла к выводу, что она совсем не пострадала от нашего ночного посещения, на ней всё так же красовалось много роз, и уменьшение их количества было не заметным. Жаль, из целого ведра цветов, каждому досталось только три, так как пришлось делиться с теми, кто знал, охранял, вёл, стоял на страже, бегал за ножницами, со всеми, кроме воспитателей.
Мы выезжали из санатория, так же ничего не говоря старшим, прятали розы, кажется, в сумках. А вот в поезде произошло маленькое чудо! Почти во всём вагоне, котором мы ехали, на каждом столике появились, в пластмассовых бутылках с водой, розы. И никто ни о чём нас не спросил тогда, даже воспитатели. Вспоминается фраза из «Алхимика», написанного Пауло Коэльо, - «Если ты чего-то действительно очень сильно хочешь, то вся Вселенная будет способствовать исполнению твоего желания»!
Мы в поезде ехали сутки. У меня завяла одна роза, у других вяли тоже. По приезду детей встречали родители на машинах, а кто-то поехал в школьном автобусе. Не помню уже, встречал ли кто меня, и с кем приехала домой, но, что холодный ветер поздней осени нашего климата сдул лепестки ещё с одной розы, это хорошо отложилось в памяти. Не припомню сейчас и то, как мне удалось довезти единственную розу в подарок матери, которая, впрочем, её совсем, почти, не удивила и не обрадовала так, как меня. Ведь, только я знала, какой она мне досталась ценой, это героиня, столько выдержавшая на своём пути, и теперь, вот, стоявшая одна-одинёшенька на нашей холодной кухне, без сомнения, украшавшая её. Поздней осенью родители собрались проводить в доме газ, поэтому было прохладно на кухне, особенно мне, сидевшей в куртке, после моря, застывшей с кучей воспоминаний, глядя на розу.
Столько лет прошло с тех пор, много воды утекло, как говорится. Я уже не тринадцатилетняя девочка-подросток, надеющаяся на чудо и верящая, что любовь спасёт мир. В следующем феврале мне исполнится тридцать. Хотя, если честно, ничего не изменилось: всё так же верю в лучшее и надеюсь на доброе и хорошее на этой Земле, даже в самой безнадёжной ситуации.
К сожалению, пока не стала ни любящей, отзывчивой женой, ни доброй, заботливой матерью. Были только случаи, когда за любовь своей жизни готова была отдать всё, что у меня было, даже больше, чем могла. Рисковала, ставила на кон невозможное. Посвящала тем людям сайты, стихи, песни, продавала золотые вещи, брала кредиты, чтобы соответствовать им и быть ближе. Кстати, чтобы вас не удивляло и не смущало слово «тем», скажу, что в моей жизни было всего две самых больших любви. На вторую уже не надеялась, разбитая после первой. И была счастлива почувствовать снова в себе силы радоваться жизни, научиться улыбаться, писать стихи, говорить в них именно те слова, которые хотелось сказать любимому! Почти не спала, мало ела, скучала, плакала, чем-то забивала время, вообщем, безумно любила! Конечно, из этого ничего хорошего не происходило: ссоры с родителями, долги. Но, я терпела и ждала, что появится он, и всё изменится!
Несмотря на многие безумства, сквозь столько лет, простую повседневную жизнь, быт, хобби, работу, друзей, родных, всегда чувствовала себя немного чужой и одинокой, вспоминая, порой, взгляд, показавшийся мне вечностью, который никогда не давал мне покоя и не оставлял равнодушной. «Я так устала и соскучилась!», - хочется сказать мне, иногда, в тишине. С тех пор всегда люблю осень больше других времён года, а отрывок из моего стихотворения стал припевом первой песни, которые начала писать намного позже, с 2009 года.
Тогда не было передач, типа сейчас – «Жди меня», потом утратило актуальность из-за неопределённости наших судеб. «Вдруг, у него всё сложилось, а я буду его искать», - посещала часто мысль.
Но данная история писалась сейчас легко, от души. Постоянно вспоминались слова из стихотворения – «если звёзды зажигаются на небе, значит это кому-нибудь нужно»! Недавно смотрела фильм «Принц Персии» и услышала хорошую фразу – «чтобы понять своё будущее, вспомни прошлое»!
Я совсем не знаю, каким оно станет – будущее, но, как из целого ведра, в далёком прошлом моей жизни, уцелела только одна, самая сильная и драгоценная роза, так в сердце, с тех пор, осталось только одно желание. Прости, что говорю тебе об этом слишком поздно! До сих пор меня мучает всего один вопрос: «Где сейчас находится этот трамвай, который теперь, уж точно, я смогла бы остановить, чтобы броситься из него на встречу, в объятья, к тебе»?!!!
Август 2013 года, милому Л. от О.