Пришли за музыкой, а уходили под фанфары!
Итак, глубокая зима, фаланга, гнусное насекомое (написал и задумался, а насекомое ли? - восемь сантиметров, режущего глаз, розового тела, покрытого редкой белой щетиной и с устрашающими челюстями, на ломанных когтистых лапах) живёт и здравствует.
Молодые лейтенанты Вася Миронюк и Коля Путилов познакомились в ресторане с доцентом Смоленского пединститута, который заверил их, что у него куча классных магнитофонных записей. Договорились о встрече. Выпросили у нас наш магнитофон (помните, «Днепр», бандура весом килограмм десять и внушительна габаритами) и пошли в гости.
Для пущего антуража прихватили с собой вышеупомянутые реликвии (см. "Фаланга.." и "Чёрные копатели...") нашей комнаты, дабы, за неимением ничего равноценного титулу доцента, потрясти его воображение.
По ходу перезаписи, что вполне естественно; хорошая музыка, спиртное с закуской, отдельная комната доцента, ну, что ещё нужно для полного счастья?- ан, нет, не хватало, как говорил волк в одном из мультфильмов: «Щас, спою». И они запели.
На их беду, именно на этот день был намечен обход общежития комсомольским патрулём с администрацией института. В эту комнату никто и никогда бы не зашёл, но сладкоголосое пение (как когда - то пение сирен потянуло к себе Одиссея) привлекло внимание декана, как раз того факультета, где значился доцент.
Дверь открылась, сразу отрезвевший доцент изобразил: «Невиноватое он, они сами ко мне пришли». Не менее поражённый декан строго спросил наших молодцов: «Кто такие?». На что последовала мгновенная реакция, выразившаяся в неуловимом для глаза темпе одевания, сборе своих вещей и напористого движения на выход.
Выдавленный в коридор декан, видя внушительное превосходство в своих силах в лице комсомольского патруля, дал команду: «Фас!», то бишь задержать наглецов и сдать в милицию.
На что Вася выхватывает из внутреннего кармана пальто огромный пистолет (жаль, что Вы таковой никогда не увидите) и наводит его на живот декана с рациональным предложением убрать толпу с детальным разъяснением каким образом это сделать, а, главное, по какому адресу направить, а если он не понял, то можно проще засунуть в конкретное место, принадлежащее персонально самому декану.
«Толпа» в распоряжениях не нуждалась, она вжалась в стены коридора и пропустила их мимо себя. Не принимавший участия в активных действиях Коля, почувствовал себя обделённым славой и взял на себя добровольные обязанности по прикрытию тылов.
Так как ничего устрашающего, кроме банки с фалангой, у него не было, он вытащил её из своей сумки и популярно, на доступном даже малым детям, как ему на тот момент казалось, языке пояснил, что, если он эту банку разобьёт пол- общаги сдохнет в муках и корчах (надеюсь, Вы понимаете, что здесь опять жалкие синонимы неповторимой игры слов).
Видя, что в банке что-то шевелится, комсомольский патруль как-то подувял и на улицу кроме доцента, послушно пятившегося к выходу под пистолетным стволом, никто не вышел.
Нашли их на третий день, пистолет (на чьей стене он висит до сих пор) и фалангу (эксперимент, который должен был обеспечить прорыв Советской науки, был бесславно прерван) изъяли, как вещественные доказательства.
Очередной суд офицерской чести, выяснив дословно (основной упор на купированные места), что говорил каждый, в некоторых случаях, требуя повторения: «как, как?», вдоволь насмеявшись, вынес вердикт,- "общественное порицание"