Фаланга, как живая тварь, а не строй римлян.
Летом мы ездили на полигон, для проведения боевых стрельб, которые проводились не реже, чем раз в два года, а если «повезёт» то и каждый год. Мне «повезло» больше других; за семь лет службы в полку я был на полигоне пять раз, работая дублёром при менее опытных специалистах.
Офицеры жили в палатках, спали на кроватях с панцирной сеткой (такие же стояли в общежитии), ножки кроватей ставили в банки с водой, которую ежевечерне доливали, чтобы ползучая пустынная нечисть не забралась в постель.
Ночь…, глубокий сон… и вдруг дикий крик, перешедший в басовое мычание. Все вскакивают и одновременно включают, находящиеся под рукой, фонари, направляют свет на одного лежащего Толика Ковалёва. У того дико перекошены глаза, следящие за, ползущей через его лицо, фалангой.
Тварь забралась по тенту палатки и упала в его постель. Брать её руками никто не рискнул, оставалась опасность укуса со стороны фаланги, в случае укуса в лицо опасность значительно возрастала. Решение было быстрым и коллегиальным; сбить её с лица одним ударом свёрнутой в трубку газетой. Поручили это сделать Гри (Кацнельсону), тот прицелился и крепко насадив по физиономии Толику, сбил окаянную на песок.
Её тут же накрыли банкой и она стала экспонатом в нашей общаге. Ставился эксперимент мирового значения; сколько она проживёт без пищи в закрытой наглухо полиэтиленовой крышкой банке.
Однако, эксперимент до логического конца (голодной смерти фаланги) не был доведён. Окаянная тварь ползала по дну банки, вызывая законную зависть у обитателей "Общаги", которые более двух дней без пищи обходиться не могли.
А затем её изъяли, не поверите, спецы из Большого ( в Питере говорят "Серого") дома, но об этом чуть позже. (см. "Пошли за музыкой...")