34. заседание комитета

 
В  назначенное время Струков не явился на заседание депутатского комитета. Поляков по просьбе Яковлева и Епифанова еще раз позвонил ему на работу.
 – Алла Максимовна, это Поляков. Струков у себя? Уехал? Куда? А… Понятно… До свидания!
Он положил трубку.
 – Ну что, товарищи,–  вздохнул председатель Совета, – секретарь сказала, что его срочно вызвали на объект. Я думаю, сможем обойтись без него. Или есть возражения?
 – У меня возражений нет, – Яковлев посмотрел на Епифанова, – А у Вас Владимир  Григорьевич?
 – Да чего там… –  устало произнес Епифанов. – Можно, пожалуй, обойтись и без него.
 – Ладненько, – хлопнул себя по колену председатель Совета, – тогда с Вас Владимир Григорьевич и начнем.
Яковлев внимательно стал наблюдать за коллегой по депутатскому корпусу.
 – У меня кое-что есть – Епифанов достал блокнот из бокового кармана пиджака. – Я беседовал с Статениным,  поинтересовался у него, что  собой представляет памятка пациентов больницы. Собственно, ничего особенного в ней нет… 
 – Не надо делать выводы, Владимир Григорьевич, – поправил его Яковлев, – Вы лучше  все по порядку расскажите.
 – Хорошо, – согласился он. – Так вот, " памятка для больных", сам видел, это не какая-то "обязаловка" для пациентов, а всего лишь предложение со стороны администрации ЦРБ купить недостающие лекарства, необходимые для проведения  курса лечения. Во-вторых, разговаривая с больными  в стационаре, их фамилии у меня записаны …  – он торопливо стал листать блокнот, – …все они сказали, что отношение к ним в больнице нормальное. Вначале, правда, не хватало лекарств, затем они поступили, и больных стали лечить без особых проблем... Где же этот листок с фамилиями?.. А, вот!
"Интересно, как, все-таки, меняется человек в зависимости от ситуации, – думал Андрей, глядя на Епифанова – Куда  девается его принципиальность, когда дело начинает затрагивать его интересы. Же¬на – вторая половина – работает под непосредственным подчинением Статенина. И всё – другие взгляды на вещи. Владимир Григорьевич – один из немногих депутатов, кто правдиво и смело отстаивал свою точку зрения при голосованиях по самым разным вопросам, и почти всегда их мнения совпадали. Но, оказывается, одно дело голосовать против, например, повышения тарифов на жилищно-коммунальные услуги и совсем другое – в данной ситуации. Если там ты ничем не рискуешь, поддерживая имидж защитника "униженных и оскорбленных", то здесь...
– Знаешь, Владимир Григорьевич! – Яковлев не мог скрыть своего раздражения. – Мне кажется, что депутаты, которые отказались заниматься расследованием по разным причинам, поступили более честно, чем ты. Им не приходится врать.
– А чего я соврал? – Епифанов заморгал глазами.
– Все - соврал! –  твердо повторил Яковлев. Депутат должен знать законы, а не верить на слово, да еще в ходе расследования. Во-первых, Памятка для больных, в которой  при поступлении в стационар каждый пациент должен расписаться – это не что иное, как вымогательство в прикрытой форме, которому пытаются придать законный вид. Во – вторых, фамилии, что ты так долго искал, записаны и у меня – Яковлев протянул ему заранее вырванный из блокнота листок: – Почитай.
Епифанов нехотя взял листок. По мере чтения, это было видно по его лицу, он испытывал внутренний разлад.
– Теперь, Владимир Григорьевич, я думаю, ты все понимаешь: их "убедили" говорить неправду. И поэтому, я бы хотел попросить тебя, чтобы ты снял с себя полномочия члена комиссии. Мало того, что твое расследование вносит неразбериху в расследование, оно, по сути, не беспристрастно.
– В самом деле, Владимир Григорьевич, – неожиданно поддержал Яковлева Поляков, – по¬лучается неправильно: у председателя комитета жена работает в больнице, но он хоть не участвует в расследовании – все в разъездах. А тут еще ты. Пусть Яковлев выступит один, у него фактов предостаточно. Можно официально не снимать полномочия, но пусть Яковлев выступит сам.
Поляков понимал, что Яковлев молчать, если что, не будет про его мягко сказать, "ляп" и все выложит на депутатских слушаниях, а это только усложнит дело. 
 – Да ради Бога! – Епифанов поднялся со стула. – У меня и без того забот хватает. Только, все же, хочу сказать, что все это напрасная возня. Везде обстановка такая. – Он направился к выходу, и, уже держась за дверную ручку, добавил: – Раньше, бывало, зайдешь на склад – он завален лекарствами, а сейчас стоит полупустой.
 – А зачем ты, интересно, по складам с медикаментами шастал?
 – Занимался расследованием…
 – Это сейчас. А, ты видно бывал и раньше в складах, когда они были завалены медикаментами?
Он хотел, было что-то ответить, но лишь махнул рукой и вышел из кабинета.