ТРЕТЬЯ СЕРИЯ. ВОЗМЕЗДИЕ
ТИТР
ИНТ. ЗАМОК ЛОРТЕ – БИБЛИОТЕКА – НОЧЬ
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ встает из-за стола, подходит к окну. Мысленно он видит себя молодым рыцарем.
НАТ. ЗАМОК – ЗИМА.
Молодой МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ стоит у зубца крепостной стены и смотрит на всадников, въезжающих в ворота замка по опущенному подъемному мосту. На них – белые плащи с алыми крестами. Снег редкими хлопьями падает на их стальные шлемы. Один из всадников поднимает голову. Это юный МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ. Седовласый и постаревший МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ отходит от окна, садится за стол. Пишет.
ГОЛОС МИШЕЛЯ ДЕ ЛОРТЕ (ЗА КАДРОМ)
Какой это был замок, который мы тогда взяли? Кассиль? Или Муссак? А, может быть, Безье? Нет, не вспомнить… С чего же начать книгу?
Он обмакивает гусиное перо в кувшинчик с чернилами и начинает быстро писать.
ГОЛОС МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ (ЗА КАДРОМ)
Я, рыцарь, так и не сумевший стать монахом, но порою искренне к этому стремившийся, был участником и свидетелем многих событий долгой альбигойской войны. Многих, но далеко не всех. Поэтому я не стану составлять подробную историю крестового похода, а расскажу о неотвратимости воздаяния за тяжкий грех ереси…
(обмакивает перо в чернильницу)
Итак, после взятия Лавора, где я получил ранение, я вернулся в Лорте. Но не один, а с моей юной женой Доротеей, кузиной славного рыцаря Рене де Эрбле, видевшего самого архангела Михаила. Медовый месяц мы провели в замке, и я понял окончательно, что моя любовь к Спасителю не будет единственной в моей жизни, и я не смогу посвятить Ему свою жизнь полностью, без остатка. Вскоре мне предложили стать мирским членом монашеского ордена цистерианцев в аббатстве Фонфруа. Я согласился. Так я снова вернулся в аббатство, где я жил в юности, пока не отправился в Святую землю за подвигами и славой. Там у меня была комната, где я жил, выполняя поручения ныне знаменитого монаха Петра де Кастельно, да упокой Господь его душу! Однажды, ни свет, ни заря, в мою келью прибежал монах…
ИНТ. КЕЛЬЯ МИШЕЛЯ ДЕ ЛОРТЕ В АББАТСТВЕ ФОНФРУА – УТРО.
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ спит одетым на кровати. На полу возле кровати лежит раскрытый древний фолиант, выпавший из его рук, когда он задремал. Раздается стук в дверь. МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ просыпается, встает с кровати, поднимает с пола книгу и открывает дверь. В келью входит молодой СЛУГА.
СЛУГА
(заикаясь от волнения)
Простите великодушно, если я разбудил вас! Брат Петр ждет вас у себя по важному делу…
(крестится)
Господи! Помилуй и прости нас грешных…
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ натягивает сапоги. Затем подходит к столику, на котором стоит кувшин с водой и таз. СЛУГА молча берет кувшин и помогает МИШЕЛЮ ДЕ ЛОРТЕ умыться. Подает ему полотенце, висящее на крюке, вбитом в стену. МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ опоясывает себя мечом. Они выходят из кельи.
ИНТ. АББАТСТВО ФОНФРУА – КЕЛЬЯ ПЕТРА ДЕ КОСТЕЛЬНО - УТРО.
В келье находятся ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО и МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ. Напротив кровати, покрытой медвежьими шкурами, на которой сидит ПЕТР ДЕ КОСТЕЛЬНО, стоит большой деревянный сундук, крест-накрест обитый медью. В углу, у окна, на круглом мраморном постаменте возвышается святой, держащий в правой руке крест, а на ладони левой руки, согнутой в локте, золотую шкатулку. МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ сидит в кресле, у окна.
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ
(показывает рукой на святого)
Брат Петр, это правда, что в шкатулке святого Мартина хранится кусочек дерева - малая частица Гроба Господня?
ПЕТР ДЕ КОСТЕЛЬНО
Да, это так. Частицу Гроба Господня нашла в Палестине много веков назад мать императора Константина Елена. А пожертвовал ее нам рыцарь-крестоносец Оливье де Рошфор, во искупление своих грехов. Но позвал я тебя, Мишель, совсем по другому поводу. На днях я передал графу Раймунду послание от папы Иннокентия. В нем он прямо заявляет, что Лангедок перейдет под руку того, кто излечит его от альбигойской заразы, распространившейся до самого Рима. Так вот, граф Раймунд, клятвенно пообещал мне наказать врагов католической церкви, но, как всегда, только на словах. Коротко говоря, я хочу еще раз призвать его к ответу за вред, который приносит святому престолу его явная поддержка еретиков, коими стали едва ли не все его подданные. Если он вновь откажется выслушать меня и покаяться, то гнев Господний падет на него и его страну.
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ
А что предпринимает наш епископ Раймунд де Рабастен?
ПЕТР ДЕ КОСТЕЛЬНО
Его Святейшество поручил мне сместить его с епископской кафедры.
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ
(удивленно)
Вот как! Но почему? Епископ мне всегда казался мудрым, образованным человеком, неспособным к предательству…
ПЕТР ДЕ КОСТЕЛЬНО
Это так. Но он совершенно забыл о церковных делах, погрязнув в войнах со своими вассалами. Охотясь за своими обидчиками, епископ на все закрывает глаза и ничем ни разу не ободрил тулузцев, верных Господу нашему Иисусу Христу. Между тем альбигойцы обвиняют их во всех смертных грехах и призывают не платить церковной десятины, закрыть церкви и монастыри, предварительно отняв у них все принадлежащие им земли и имущество. И что ужаснее всего, Лангедокские бароны поддерживают еретиков и готовы приступить к ограблению церквей немедленно. Короче, мне нужна твоя помощь, брат Мишель. Мы поедем с тобой в Тулузу, где я намерен отслужить мессу и встретиться с графом Раймундом. Я буду настаивать на самой суровой каре для знатных еретиков. Согласен ли ты помочь мне в этом деле?
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ
Конечно. Я готов седлать коня хоть сейчас.
ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО
(поднимаясь с кресла)
Тогда выезжаем. Кстати, на этот раз я поеду в сутане. Так мне посоветовал Доминик де Аца, испанский каноник из города Озм, которого тоже очень огорчают успехи еретиков. И он глубоко прав, когда говорит, что парча и бархат, в которые мы завернули Тело Христово, возбуждают только ненависть у народа. До встречи, брат Мишель!
НАТ. ГОРОД ТУЛУЗА – СОБОР СЕНТ-ЭТЬЕНН – ВЕЧЕР.
Пространство храма. В дымной пелене ладана тускло горят свечи. На скамье возле алтаря в пустой церкви сидит ПЕТР ДЕ КАСТИЛЬО, одетый в сутану, как простой монах. Он в мрачном расположении духа. В церковь входит МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ, облаченный в доспехи и вооруженный мечом. Он идет к ПЕТРУ ДЕ КАСТЕЛЬНО, звеня шпорами.
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ
(печально)
Есть новости, брат Петр. Начну с худшей. На мессу никто не придет. Католики закрыты в собственных домах, а у их дверей стоят вооруженные еретики. Что касается графа Раймунда, то сейчас он находится в замке, в Сен-Жилле. Говорят, он приехал туда, чтобы повидаться с семьей, но скорее всего, он сбежал, не желая встречаться с вами…
ПЕТР ДЕ КАСТИЛЬО поднимается со скамьи. Он опускается на колени перед алтарем и просит у Господа помощи в деле вразумления и обуздания графа Раймунда и альбигойских еретиков.
ИНТ. ЗАМОК В СЕН-ЖИЛЛЬ – ЗИМА – ВЕЧЕР.
Зала Сен-Жилльского замка. На невысоком каменном выступе, застеленном коврами, сидит в кресле государь Лангедока ГРАФ РАЙМУНД. За длинным столом пируют местные бароны с дамами. Среди гостей графа РАЙМУДА - ГРАФИНЯ ЭСКЛАРМОНДА и АББАТ ЖИНЬЕ. Пир в самом разгаре.
ГРАФ РАЙМУНД
(со смехом)
…Так вот, я ему и говорю. Мне, мол, недосуг следить за своими вассалами, куда они ходят по воскресеньям. Кто-то из них выстаивает мессы, а кто-то, возможно, с удовольствием слушает «совершенных». Ну и что с того? Мне нет никого дела, до того, какому Богу они молятся. Важно, чтобы и те, и другие, были храбрыми воинами!
ГРАФИНЯ ЭСКЛАРМОНДА
Браво! Но скажите, государь, а если слабая дама, вовсе не храбрая, публично отречется от блудливого Рима в пользу благочестивого Альбижуа?! Вы накажите ее?
ГРАФ РАЙМУНД
(со смехом)
Накажу! Если только она не будет такой же красивой и образованной, как вы, графиня!
(хитро прищуривается на графиню)
Однако, бьюсь об заклад, вы, графиня, уже отреклись. Не так ли?
БАРОНЫ хохочут, тянутся с кубками к ГРАФИНЕ ЭСКЛАРМОНДЕ, всем свои видом показывая солидарность с ней.
ГРАФ РАЙМУНД
(поднимает руку)
Но признаюсь, этот Петр де Кастельно надоел мне, как горькая редька.
На днях он в ярости бросил мне грамоту папы, где его святейшество предписывает предать мои владения в Лангедоке интердикту. И это было, признаюсь, уже не смешно. Я, конечно, наобещал ему, что примерно накажу врагов католической церкви, но…
В этот момент в залу входит ПЕТР ДЕ КАСТИЛЬО в шелковой мантии поверх сутаны. Смех и шутки сразу смолкают. ГРАФ РАЙМУНД не поднимается навстречу легату со словами приветствия, как этого требует этикет. Он мрачно смотрит на ПЕТРА ДЕ КАСТИЛЬО.
ГРАФ РАЙМУНД
(с фальшивым радушием)
Милости прошу, господин легат. Добро пожаловать к нашему столу. Прервите свой пост ради нашей встречи. Для вас — лучшее вино и самое сочное мясо!
ПЕТР ДЕ КАСТИЛЬО сдержанно кланяется.
ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО
(осуждающе)
Я пришел сюда не пировать. Я нахожусь здесь как представитель его святейшества папы Иннокентия, считающего,
что ты, граф, пособник богомерзкой ереси, непомерно разросшейся из–за твоего попустительства так, что она стала угрожать самому существованию нашей церкви и ее святому престолу.
ГРАФ РАЙМУНД
(издевательски)
Святому престолу? Да не может быть. А известно ли его святейшеству о том, что я вместе с братом моим, королем Арагона благородным доном Педро, готовлюсь к войне с маврами и нам была бы кстати помощь
матери нашей римско-католической церкви? Не привезли ли вы, уважаемый брат Петр, золото на святое дело?
ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО
(едва сдерживая себя, но твердым голосом)
Я привез не золото. Я приехал сюда, чтобы научить
тебя блюсти христианский долг и прямо сказать тебе, что ты — клятвопреступник. Я не раз взывал к твоей совести христианина, но у тебя ее нет, так как ты закоренелый еретик
и глух к евангельским увещеваниям. Грешнику говорит Господь: «Ты… берешь завет мой в уста твои, а сам ненавидишь наставление Мое… И язык твой сплетает коварство». Ты злоупотребил доверием церкви, и вся сила гнева ее обрушится на тебя и твоих подданных...
В зале повисает тишина.
(продолжая)
Да будешь ты проклят, граф Раймунд, всеми, кто исповедует Христа. Да проклянет тебя Господь наш Иисус Христос, Сын Бога Живого. И да восстанут против тебя небеса и проклянут тебя и осудят. Да ниспошлет Господь на тебя голод и жажду, гнев и муки, напасти злых демонов, пока не попадешь ты в глубины ада, где полный мрак, неистощимый огонь, вечный дым и печаль без утоления!
ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО поворачивается к ГРАФУ РАЙМУНДУ спиной и, склонив голову, медленно идет к выходу. Некоторые, сидящие за столом БАРОНЫ, хватаются за рукоятки кинжалов, вопросительно глядя на ГРАФА РАЙМУНДА. ГРАФ РАЙМУНД безмолвствует. Из-за стола поднимается один из гостей графа - АББАТ ЖИНЬЕ.
АББАТ ЖИНЬЕ
(отодвинув от себя кубок с вином)
Господа рыцари и благородные дамы! Успокойтесь! Интердикт, которым нас так пугают, не имеет под собой никакой силы, потому что не соблюден необходимый ритуал. Его текст должен зачитываться в окружении двенадцати священников, держащих в руках зажженные свечи. После окончания чтения они бросают их на пол и затаптывают ногами в знак того, что отлученный лишается света спасения. Так что, то, что вы все сейчас слышали, не более чем сотрясение воздуха. Петр де Кастельно ненавидит нашего любезного графа. В этом и только в этом заключен смысл его речи…
Напряжение в зале исчезает. БАРОНЫ улыбаются, тянутся к своим кубкам. ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО, находящийся уже на пороге открытой двери, оглядывается.
ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО
(окидывая ненавидящим взором знать Лангедока)
Господи! Прости меня за грехи этих заблудших душ и отмерь им по делам их, ибо то, что они заслужили, намного превосходит то, что я сказал нечестивому графу.
Трое из БАРОНОВ выхватывают кинжалы и выбираются из-за стола, намереваясь убить ПЕТРА ДЕ КАСТЕЛЬНО. ГРАФ РАЙМУНД останавливает их властным движением руки.
НАТ. БЕРЕГ РЕКИ РОНЫ – РАССВЕТ.
От реки поднимается туман. На берегу возле костра с тлеющими углями спит, закутавшись в плащ, МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ. Неподалеку под раскидистым дубом стоит на коленях, и молится ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО. Из прибрежных кустов к нему подкрадывается УБИЙЦА с коротким мечом в руке. И наносит ПЕТРУ ДЕ КАСТЕЛЬНО удар в спину. Вскрикнув, ПЕТР ДЕ КАСТЕЛЬНО падает. МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ мгновенно просыпается. Схватив свой меч, он бросается к УБИЙЦЕ. УБИЙЦА прыгает в реку, и поток реки уносит его. МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ подбегает к лежащему на земле ПЕТРУ ДЕ КАСТЕЛЬНО. Аббат мертв.
ИНТ. ЗАМОК ЛОРТЕ – БИБЛИОТЕКА – УТРО.
Седовласый МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ сидит за столом с гусиным пером в руке. Перед ним - стопка исписанных бумаг. Он обмакивает гусиное перо в кувшинчик и пишет.
ГОЛОС МИШЕЛЯ ДЕ ЛОРТЕ
Так вот, ябыл первым, кто сообщил об убийстве брата Петра воинственному и мудрому аббату Арнольду из Сито. Аббат тотчас приказал седлать лошадей. Переодевшись в светское платье, он ловко вскочил в седло, посмотрел на меня и, показав пальцем на стоящего рядом с ним гнедого жеребца, уздечку которого держал его слуга, коротко сказал: «Ты поедешь со мной в Рим». «Как угодно», - ответил я…
ИНТ. РИМ - ЛАТЕРАНСКИЙ ДВОРЕЦ.
АББАТ АРНОЛЬД, одетый в сутану, идет по лабиринту папского дворца с сенатором МАТТЕО ОРСИНИ.
МАТТЕО ОРСИНИ
Как только папа Иннокентий узнал о трагическом поводе, приведшим вас в Латеранский дворец, он сказал, что примет вас незамедлительно…
АББАТ АРНОЛЬД
Думаю, что решение его святейшества относительно убийства его легата будет столь же быстрым…
МАТТЕО ОРСИНИ
Не сомневаюсь. Еретический Лангедок должен понести жестокую кару. Вот сюда, аббат. Здесь вас примет его святейшество…
ИНТ. РАБОЧИЙ КАБИНЕТ ПАПЫ ИННОКЕНТИЯ – УТРО.
АББАТ АРНОЛЬД входит в небольшую комнату. На столе, покрытом черной скатертью с серебряными узорами, стоят письменные принадлежности, лежат книги, рукописи. АББАТ АРНОЛЬД берет одну из них, читает название.
ГОЛОС АББАТА АРНОЛЬДА
Трактат «О ничтожности человеческой судьбы». Написано папой Иннокентием Третьим в тысяча двухсот десятом году от Рождества Христова…
Отодвигается занавес и в комнату входит ПАПА ИННОКЕНТИЙ. Он протягивает АББАТУ АРНОЛЬДУ руку. АББАТ АРНОЛЬД целует его руку.
ПАПА ИННОКЕНТИЙ
Нам известны печальные обстоятельства, приведшие тебя, брат, к нашему трону. Поэтому мы не будем сейчас в них разбираться. Все, что нужно сказать, будет сказано в нашей булле. Ты же получишь только наши распоряжения. Присаживайся…
ПАПА ИННОКЕНТИЙ садится в свое кресло. АББАТ АРНОЛЬД садится в кресло, стоящие напротив стола папы - у окна.
ПАПА ИННОКЕНТИЙ
Буду краток. Мы указуем тебе встать во главе крестового похода и, изгнав из своей души сострадание и жалость, покарать убийц блаженной памяти брата Петра. Тех же, кто способствовал сему гнусному злодеянию словом, делом или
помышлением, мы поразим анафемой и объявим врагами
Бога и церкви. Ты, возлюбленный сын наш Арнольд, завтра перед
святым престолом принесешь нам присягу. И да поможет
тебе Господь прославить имя Его в крестовой войне с еретиками. А сейчас ты можешь пройти в часовню и
помолиться...
ИНТ. ЧАСОВНЯ – УТРО.
В часовне горит только одна свеча. АББАТ АРНОЛЬД в одиночестве опускается на колени перед деревянным Распятием и еле слышно шепчет слова утренней молитвы. Входит ПАПА ИННОКЕНТИЙ.
ПАПА ИННОКЕНТИЙ
(тихо)
Прочти и вечернюю молитву, брат. Немногие из слуг нашей церкви преклоняли тут колени. А завтра утром приходи в собор Святого Петра.
ИНТ. ПРОСТРАНСТВО СОБОРА СВЯТОГО ПЕТРА – УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ.
Звучит орган. ПАПА ИННОКЕНТИЙ подходит к алтарю, снимает со своей головы тиару, увенчанную двумя золотыми коронами. Преклонив колени, он молится. Кардиналы вносят кресло. ПАПА ИННОКЕНТИЙ садится в кресло. Кардиналы располагаются по обе стороны от кресла. Музыка смолкает. АББАТ АРНОЛЬД, одетый в легкие доспехи, подходит к сидящему ПАПЕ ИННОКЕНТИЮ. Он опускается на колени, прикасается к перстню на руке ПАПЫ ИННОКЕНТИЯ и замирает.
ПАПА ИННОКЕНТИЙ
(произносит)
Да покроет тебя Господь плащаницей своего милосердия и да облечет Он тебя одеждами радости…
ПАПА ИННОКЕНТИЙ набрасывает на плечи АББАТА АРНОЛЬДА белый плащ с вышитым на правой стороне черным крестом и подает ему шлем, вершину которого украшает распахнувший золотые крылья серебряный голубь. Звучит орган. ПАПА ИННОКЕНТИЙ поднимается к алтарю, берет кадильницу и окуряет АББАТА АРНОЛЬДА дымом ладана. Начинает петь хор. Из ризницы выходят ДВА СЛУЖИТЕЛЯ. Они несут свернутые знамена церкви. ПАПА ИННОКЕНТИЙ освещает знамена. АББАТ АРНОЛЬД кладет руку на Библию.
АББАТ АРНОЛЬД
Клянусь верно и бесстрашно служить святому отцу, а также равным образом любому его преемнику и, не щадя собственной жизни, с мечом в руке отстаивать и защищать достоинство и все права католической церкви.
АББАТ АРНОЛЬД встает на колени и целует красную туфлю ПАПЫ ИННОКЕНТИЯ. Потом он поднимается с колен и встает рядом с креслом ПАПЫ ИННОКЕНТИЯ. Начинается месса.
НАТ. ГОРОД АРЛЕ – ГОРОДСКАЯ ПЛОЩАДЬ – В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
Помост, окруженный рыцарями. На помосте стоит АББАТ АРНОЛЬД в окружении свиты, среди них мы видим и МИШЕЛЯ ДЕ ЛОРТЕ.
АББАТ АРНОЛЬД
(взывая к народу)
Мы верные слуги апостолического престола должны уразуметь, что наш христианский долг - заставить еретиков исповедовать нашу веру в Того, Кто восторжествовал над могилой и смертью — Господа нашего Иисуса Христа! Тем, кто не ополчится на альбигойцев, именем Господа будет запрещено продавать и пить вино на постоялых дворах и харчевнях, одеваться в льняные одежды. Если же к католику, не желающему восстать на хулителей матери нашей римско–католической церкви, придет смертный час, то он будет похоронен без исповеди и покаяния, как презренный шелудивый пес…
Глухой торжественный шорох толпы.
ВЫКРИКИ
Смерть богоотступникам!
Рыцари начинают раздавать людям кресты, нарезанные из простого холста. Создается давка: люди расхватывают кресты. Мешки с крестами быстро пустеют. Кто-то, отойдя в сторону, нашивает крест на правую сторону груди.
НАТ. ЛАГЕРЬ КРЕСТНОСЦЕВ В ТУЛУЗСКОМ ГРАФСТВЕ – ДЕНЬ- ОСЕНЬ.
На поле лагерь крестоносцев: палатки, дымы костров и летних кухонь. В лагерь въезжает конный отряд крестоносцев. За конницей тянутся латники. АББАТ АРНОЛЬД встречает пополнение, которое привел папский легат МИЛОН. МИЛОН спешивается. АББАТ АРНОЛЬД приветствует его. Они отходят в сторону, переговариваются.
МИЛОН
На днях я направил графу Раймунду грамоту, в которой именем Его Святейшества приказал ему явиться в течение пятнадцати дней, считая со дня получения послания, в Монтелимар, и ответить за свои прегрешения перед церковью и ее святым престолом.
АББАТ АРНОЛЬД
Полагаю, на это раз граф Раймунд не осмелится ослушаться. В Лионе уже стоит пятидесятитысячная армия крестоносцев и вот-вот двинется на юг. На подходе армия из Аженуа, воины которой приняли крест ради прощения грехов. Здесь пятнадцать тысяч. Такой огромной армии Франция еще не видела! Подданные графа Раймунда уже начали сжигать свои замки и разбегаться кто куда. А какое наказание мы вынесем графу Раймунду?
Легаты совещаются.
НАТ. ПОДВОРЬЕ СЕН - ЖИЛЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ – ДЕНЬ.
Двор церкви заполнен народом. Возле могилы ПЕТРА ДЕ КАНСТЕЛЬНО стоит со свитком в руках АББАТ АРНОЛЬД, облаченный в доспехи. Рядом с ним – легат МИЛОН, в его руке кнут, сделанный из скрученных кожаных ремней. Напротив них, окруженные крестоносцами, стоят местные бароны, лица которых мы уже видели на пиру у ГРАФА РАЙМУНДА. Среди них стоит и ГРАФ РАЙМУНД. Он улыбается, скрывая испуг.
АББАТ АРНОЛЬД
(зачитывает грамоту)
Именем Его Святейшества тулузский граф Раймунд Четвертый де Сен-Жилль приговаривается к публичному бичеванию…
Слова АББАТА АРНОЛЬДА тонут в шуме голосов.
Рыцари берут ГРАФА РАЙМУНДА под руки и ведут его к высокой телеге, к ее борту прикреплено колесо. Раздевают графа до пояса и привязывают его руки к этому колесу. МИЛОН размахивается и наносит графу удар кнутом, затем второй, третий, четвертый; на спине графа вспухают кровоточащие раны.
МИЛОН
(приказывает)
Теперь повторяй за мной слова клятвы, граф!
(удар кнутом)
Клянусь верно служить святому отцу…
ГРАФ РАЙМУНД
(бормочет)
Клянусь верно служить святому отцу…
(удар кнутом)
МИЛОН
А также равным образом любому его преемнику…
(удар кнутом)
ГРАФ РАЙМУНД теряет сознание, его тело, залитое кровью, повисает. Подходит латник с деревянным ведром и обдает ГРАФА РАЙМУНДА водой. ГРАФ РАЙМУНД открывает глаза. По лицам его приближенных баронов текут слезы. Экзекуция продолжается.
НАТ. ЛЕС – ОСЕНЬ – В ТО ЖЕ ВРЕМЯ
Через лесную опушку движется отряд латников. Из-за деревьев за ними наблюдают вооруженные воины-альбигойцы. ВОЕНАЧАЛЬНИК альбигойцев, облаченный в доспехи, подает сигнал лучникам. Лучники натягивают луки. Взлетают стрелы, и каждая находит цель. Альбигойцы с воем выскакивают из-за деревьев и с разных сторон, несколькими отрядами заливают опушку.
КРИКИ
У-у-у… Бей католических псов!
Уцелевшие латники и альбигойцы сходятся в жестокой рубке. Предводитель латников, рыцарь-крестоносец, рубится длинным мечом. Он сталкивается с альбигойцем. Альбигоец замахивается мечом, крестоносец отклоняется и меч рубит воздух. Крестоносец делает выпад и пропарывает ему живот. Альбигоец взвывает от боли, и забывает выставить меч для защиты. Крестоносец, приподнявшись, со страшной силой бьет наискось по горлу. Голова альбигойца слетает на землю. В этот момент крестоносец получает удар копьем в спину. Схватив руками окровавленный наконечник копья, вышедший из живота, он падает на землю. И видит перед собой отрубленную голову. Голова альбигойца смотрит на него злыми глазами.
Латники продолжают отчаянно рубиться, но альбигойцы побеждают. Крестоносцы один за другим падают на землю. Несколько латников бегут с поля боя в лес, но лучники успевают застрелить их. И только один из них, вскочив на коня убитого крестоносца, скрывается в лесу. Бой стихает.
Пленным латникам связывают руки. У мертвых латников альбигойцы забирают оружие. Некоторым крестоносцам приходится разжимать мертвые пальцы, накрепко сжимающие мечи. ВОЕНАЧАЛЬНИК альбигойцев едет на коне по опушке, усеянной ранеными и убитыми, и длинным копьем добивает раненых.
ВОИНЫ
Что будем делать с пленными, синьор?
ВОЕННАЧАЛЬНИК
Отрежьте им языки, выколете глаза и отрубите кисти. И пусть они катятся ко всем чертям!
Альбигойцы бросаются к пленным. Валят их на землю и кинжалами выкалывают им глаза, раздирают пальцами рты и, вытащив языки, отрезают их. Стоны и вопли оглашают лес. Очередь доходит до юного латника. Стоя на коленях, он умоляет убить его. Пожилой альбигоец вынимает меч и отрубает ему голову. Голова летит к земле, катится, заливая кровью палые листья, останавливается: широко раскрытые глаза юноши смотрят в небо, где, курлыча, летят на юг журавли.
НАТ.– ИНТ. ВОЕННЫЙ ЛАГЕРЬ КРЕСТОНОСЦЕВ – ВЕЧЕРОМ ТОГО ЖЕ ДНЯ.
Палатки крестоносцев. Дымят костры. По загону бродят лошади, подбирая с земли сено. Вокруг горящих очагов, сложенных из камней, сидят или полулежат крестоносцы. Группа крестоносцев ужинает, срезая мясо кинжалами со свиной туши, зажаренной на вертеле.
В центре лагеря стоит шатер руководителя крестового похода АББАТА АРНОЛЬДА. В шатре, освещенном фонарем, находятся АББАТ АРНОЛЬД, герцоги БУРГУНДСКИЙ и НЕВЕРСКИЙ, граф СЕН-ПОЛЬ, граф СИМОН ДЕ МОНФОР, МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ. Они совещаются.
АББАТ АРНОЛЬД
Настало время выбрать главнокомандующего. И продолжить войну с еретиками. Что скажите, граф де Сен-Поль?
ГРАФ ДЕ СЕН-ПОЛЬ
(неуверенно)
Господа, Раймунд Тулузский, несмотря на все свои заблуждения, один из нас. Едва ли не все здесь собравшиеся находятся в ближнем и дальнем родстве с благородными рыцарями Сен–Жилльского дома, к коему граф Раймунд принадлежит. Не так ли?
(обводит взглядом присутствующих)
Все молчат.
(продолжая)
Так вот, я полагаю, что наказание, которое он понес, соразмерно его прегрешениям. И не вижу необходимости продолжать крестовый поход. Поражения еретиков в Лаворе и в других местах Лангедока, послужат хорошим уроком и, думаю, удовлетворят святой престол…
АББАТ АРНОЛЬД
(протестуя)
Рим не против продолжения войны! А ваши симпатии к тулузскому государю нам известны, граф де Сен–Поль!
АББАТ АРНОЛЬД продолжает что-то говорить. Герцог БУРГУНДСКИЙ наклоняется к герцогу НЕВЕРСКОМУ, что-то говорит ему.
ГЕРЦОГ НЕВЕРСКИЙ
(тихо)
Аббат мечтает о сане архиепископа, а еще больше о герцогском титуле, но без успешной войны это ему не светит. Что до меня, то на днях я отказался от командования...
ГЕРЦОГ БУРГУНДСКИЙ
(тихо)
А вот граф Монфор не откажется. Он готов рубить еретиков без устали и днем, и ночью…
ГЕРЦОГ НЕВЕРСКИЙ
Тс-с-с…
АББАТ АРНОЛЬД
(продолжая свою речь)
…Предлагаю назначить главнокомандующим графа Симона де Монфора, подвиги которого в Святой Земле, да и в Лангедоке, уже стали легендой. Согласны ли вы сражаться под его началом?
В шатре повисает тишина. Слышится стук копыт, подъезжающей к шатру лошади. Всхрапывает конь. АББАТ АРНОЛЬД прерывает речь, вслушивается.
НАТ.- ИНТ. ЛАГЕРЬ КРЕСТНОСЦЕВ – В ТО ЖЕ ВРЕМЯ
К шатру на спотыкающемся коне подъезжает залитый кровью латник из отряда, попавшего в засаду, устроенную альбигойскими рыцарями. Он спешивается. Страж, вооруженный копьем, ведет его в шатер военачальников. Войдя в шатер, латник падает на колени. Его лицо залито кровью.
ЛАТНИК
Святой отец! Наш отряд попал в засаду. Альбигойцы не знали пощады…
Латник валится на землю, потеряв сознание.
АББАТ АРНОЛЬД
(бормочет)
Чаша терпения переполнена…
(кричит)
Симон де Монфор! Принимайте командование. Утром выдвигаемся!
НАТ. ПОЛЕ ВБЛИЗИ КАСТЕЛЬНОДАРРИ – ДЕНЬ.
Лагерь крестоносцев, десятки палаток, повозки. Неподалеку лагеря стоят рыцари СИМОНА ДЕ МОНФОРА. Напротив – войско альбигойцев во главе c ГРАФОМ БЕРНАРОМ ДЕ ФУА. Воинов у СИМОНА ДЕ МОНФОРА гораздо меньше, чем у противника, но они выстроены правильными порядками. Армия альбигойцев - многотысячная неорганизованная толпа.
СИМОН ДЕ МОНФОР, в полном боевом вооружении, молча смотрит на рыцарей и простых воинов в некотором отдалении стоящих перед ним. Позади СИМОНА МОНФОРА застыли в седле аббат АРНОЛЬД, епископ Тулузы ФУЛЬКЕТ, другие представители духовенства и военачальники. Все ждут слово СИМОНА МОНФОРА.
Конь СИМОНА ДЕ МОНФОРА перебирает копытами. Поют трубы герольдов, призывающих к тишине. Воцаряется безмолвие, нарушаемое лишь шелестом боевых знамен во славу Господа.
СИМОН ДЕ МОНФОР
(громко)
Друзья! Сегодня я хочу сказать вам, что мое сердце болит за каждого из вас, кому не суждено увидеть нашу победу. Пусть будут прославлены имена тех, кто сегодня, не щадя себя, отдаст свои жизни, защищая нашу веру. И да простятся всем, принявшим крест, большие и малые прегрешения. Соратники! Поклянемся стоять насмерть во имя Господа нашего Иисуса Христа!
Крестоносцы откликаются ликующим эхом: «Клянемся!», «Во имя Господа нашего Иисуса Христа!», кое-кто из рыцарей в боевом пылу вырывается из первых рядов. Их едва сдерживают командиры.
СИМОН ДЕ МОНФОР смотрит на небо, крестится рукой, одетой в железную перчатку, опускает забрало, подает знак рыцарям и, наклонив копье, пускает коня в галоп. Остальные рыцари, АББАТ АРНОЛЬД, тоже осенив себя крестным знамением, устремляются вслед за ним в свой последний бой.
Противники стремительно сближаются. Начинается рубка. Альбигойцы опрокидывают редкие ряды католиков. Рослый альбигоец разбивает железной палицей головы рвущихся вперед воинов. Его кольчуга забрызгана бело-красными хлопьями мозга и крови. К нему устремляется СИМОН ДЕ МОНФОР. Ударом меча он рассекает шлем альбигойца. Тот, падая, вместе с последним вздохом, наносит страшный удар коню, вбив ему в голову острый шип тестеры (пристегнутый ремнями на середину лба рыцарского коня).
Конь замертво падает на землю. К упавшему СИМОНУ ДЕ МОНФОРУ бросается альбигоец с боевым топором в левой руке, из его правого плеча торчит стрела. Он замахивается топором, граф уклоняется, и топор, разрубив воздух, вонзается в землю. Альбигоец хочет ударить графа второй раз, но не успевает - его пронзает насквозь копье оруженосца. Выронив топор, альбигоец судорожно пытается вырвать копье из груди, в которое он вцепился обеими руками, и замертво падает на СИМОНА ДЕ МОНФОРА. На его забрало изо рта еретика течет кровь. Оруженосец соскакивает с коня, сбрасывает труп альбигойца с графа и ставит своего господина на ноги. СИМОН ДЕ МОНФОР срывает шлем – его лицо походит на кровавую маску; он вытирает с глаз чужую кровь. Подоспевшие рыцари подают ему другого коня, помогают ему сесть в седло.
С рыком разъяренного льва СИМОН ДЕ МОНФОР врубается в гущу альбигойцев, граф разрубает железо альбигойских доспехов: этот стонущий звук смерти перекрывает все остальные звуки боя. Блистают клинки, ломаются копья и копыта лошадей топчут отрубленные головы. Альбигойцы побеждают, их намного больше, чем оставшихся в живых крестоносцев.
Альбигойцы, решив, что они уже победители, бросают мечи и копья и кидаются грабить павших и добивать раненых. У мертвых рыцарей они забирают оружие и снимают неиспорченные доспехи, радуются добыче, на время забывая обо всем другом, что существует вокруг них.
Слева, над лесом, вспархивают птицы. Слышится топот сотен копыт. Мгновение и становятся видна неудержимо несущаяся стальная лавина рыцарской кавалерии. Еще мгновение – и всадники заливают поле, врубаются в альбигойцев, занятых грабежом. Лучники еще успевают застрелить нескольких всадников, но падают, зарубленные конницей. Слева из-за увала показываются сомкнутые шеренги панцирной пехоты ГРАФА ДЕ КРЮНА, подошедшие на помощь крестоносцам. Альбигойцы, бросая награбленное, бегут с поля боя. За ними, давя их, несется рыцарская кавалерия.
ГРАФ БЕРНАР ДЕ ФУА кружит на лошади, пытаясь построить свое войско в боевые порядки, но, обезумев от ужаса, многотысячное войско альбигойцев превращается в стадо животных и беспорядочно разбегается.
НАТ-ИНТ. ЛАГЕРЬ КРЕСТОНОСЦЕВ В ОКРЕСТНОСТЯХ МЮРЕ - ШАТЕР СИМОНА ДЕ МОНФОРА - ВЕЧЕР
Лагерь, палатки окружают шатер предводителя и стратега крестоносцев СИМОНА ДЕ МОНФОРА. В шатре находятся СИМОН ДЕ МОНФОР, МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ, АББАТ АРНОЛЬД, епископ из Тулузы ФУЛЬКЕТ и военачальники. Они пируют за столом, сколоченным из досок; слуги забегают в шатер, ставят на стол блюда с жареным мясом, кувшины с вином.
СИМОН ДЕ МОНФОР
(в подпитии)
Когда Граф Раймунд узнал, что мы намерены взять Тулузу, он ворвался во время мессы в собор Сен-Сернен, сорвал митру с головы епископа Фулькета, стал ее топтать и орать, что эта месса будет последней.
(обращаясь к Фулькету)
А что было дальше, епископ?
ФУЛЬКЕТ
Я сказал ему: кто сморкается с усердием, тот досморкается до крови!
Одобрительный гул голосов.
СИМОН ДЕ МОНФОР
Хорошо сказано! В тот день он и вправду досморкался до крови, когда в ярости бросился на берег Лера, где стоял наш лагерь. Я гнал его до самых стен Тулузы, хотел было ворваться на его плечах в предместье и закрепиться там до подхода основных сил, тогда дни еретической столицы были бы сочтены. Но помешали катапульты графа де Фуа, защитившего своего сюзерена. Они без остановки метали в нас огромные камни. Мы изрядно устали. И латники, подоспевшие из Тулузы, отбросили нас от города почти на половину лиги. Их атака была настолько сильной и быстрой, что мы не смогли забрать своих раненых. Еретики бросали пленников в пламя костров, разведенных в вырытых глубоких ямах. Им рубили головы и вешали друг на друге на крепостных стенах, называя это гроздьями римского винограда! Всюду реяли флаги Тулузы и Фуа. Еретики были уверены, что часы горстки рыцарей сочтены. А мы готовились умереть в бою. Но не смерть он принес нам, а славную победу, которую можно назвать чудом Господне!
АББАТ АРНОЛЬД
Воистину так! Ибо десятикратное превосходство в численности ничем не помогло еретикам, а лишь преумножило славу защитников Господа. Благородные рыцари! Я поднимаю этот кубок за нашу победу на поле Кастельнодарри! Во имя Господа нашего Иисуса Христа!
Присутствующие откликаются: «Во имя Господа нашего Иисуса Христа!» АББАТ АРНОЛЬД опускает руку, берет кубок с вином, медленно пьет. Все следуют его примеру.
СИМОН ДЕ МОНФОР
(осушив кубок)
Тулузу должна постигнуть участь Карфагена, а столицей Лангедока станет Каркассон. Но прежде я разобью Дона Педро, прибывшего из Арагоны, чтобы помочь еретикам взять Мюре, где находятся значительные наши силы. Но защитникам без нас не справиться!
(обводит взглядом налитых кровью глаз присутствующих)
Воцаряется молчание.
АББАТ АРНОЛЬД
(осторожно)
Благородный граф! Кроме дона Педро вам придется встретиться с объединенной армией еретиков Тулузы и Фуа. Об этом вам, конечно, известно. Но мой долг предупредить вас, что ваш нынешний противник король Арагона – великий воитель. Вы только подумайте. На турнире в Авиньоне, он у всех на глазах руками, словно бумажный лист, разорвал шлем маркиза Росселина Прованского! Не лучше ли будет отказаться от сражения и начать переговоры с еретиками? Кстати, этого хочет и Его Святейшество. Папа считает, что сорняки альбигойской ереси выполоты и на смену силе принуждения должно придти врачующее пастырское слово, которое, подобно целебному бальзаму, затянет нанесенные раны и навсегда исцелит заблудший народ Лангедока от богоотступничества.
Начинается спор между рыцарями и священниками. Священники стоят за переговоры с еретиками, рыцари за войну. СИМОН ДЕ МОНФОР поднимает руку вверх, призывая к молчанию. И показывает пальцем на висящий на деревянном столбе шатра красный орденский щит Сант–Яго с изображенным на нем серебряным крестом и зеленым ящуром. Справа и слева из-под его верхнего края торчат боевые секиры с серповидными лезвиями.
Слуга, стоящий позади графа, подходит к щиту, вытаскивает секиру и подает ее графу СИМОНУ ДЕ МОНФОРУ. СИМОН ДЕ МОНФОР, взяв топорище левой рукой у самого лезвия, ладонью правой дважды медленно сгибает его так, что оно становится похожем на свиток бумажной грамоты, и молча протягивает согнутую секиру изумленному АББАТУ АРНОЛЬДУ.
Присутствующие восторженно кричат: «Браво, граф!»
АББАТ АРНОЛЬД
(рассматривая согнутую секиру)
Впечатляет. Но ответьте, граф. Что вы можете противопоставить Педро Арагонскому? У вас почти нет пехоты, и едва наберется тысяча рыцарей. У него же две тысячи рыцарей и сорок тысяч копейщиков, не считая лучников и арбалетчиков. Не кажется ли вам, что такой перевес весьма опасен?
СИМОН ДЕ МОНФОР
Мне не кажется…
СИМОН ДЕ МОНФОР достает из кармана камзола свернутый в трубочку лист серой бумаги.
СИМОН ДЕ МОНФОР
(ухмыляясь)
Это письмо дона Педро к графине Анне Луизе де Фуа, племяннице графа де Фуа, и такой же закоренелой еретичке, как и ее дядя. От альбигойства она не отказалась, и я отнял у нее два замка. Графиня пожаловалась своему царственному любовнику. И Дон Педро клятвенно заверил ее, что он вернет ей фамильные замки, полагая, что я не посмею отказать королю в его вежливой просьбе. Но он ошибся!
Нет, я не отказал королю. Я ему не ответил. Он оскорбился и встал на сторону альбигойцев, чтобы отомстить мне, чего бы это ему не стоило. Хотя сам называл проповеди альбигойцев болотными пузырями, а их самих пустейшим племенем. Разумеется, есть и другие причины, но, по-моему, прекрасные глаза графини де Фуа, повод не менее важный, чтобы объявить нам войну. Разве не стоит жизни рыцаря благосклонный взгляд его дамы, хе-хе!
ГРАФ ДЕ СИМОН протягивает АББАТУ АРНОЛЬДУ письмо. Аббат разворачивает его и быстро пробегает глазами.
АББАТ АРНОЛЬД
(недоуменно)
Не понимаю. Что вы хотите сказать своей запиской, граф. Всем известно, что король дамский угодник…
ГРАФ ДЕ МОНФОР
(серьезно)
В этой записке – залог моей победы. Ибо сражающемуся во имя Господне не страшен человек, поднявший меч ради женских прелестей.
ГРАФ ДЕ СИМОН встает со скамьи.
ГРАФ СИМОН
(продолжая)
А теперь я должен помолиться.
Он встает со скамьи и выходит из шатра.
НАТ. ЧАСОВНЯ НА ОПУШКЕ ЛЕСА – РАССВЕТ.
Стоя на коленях, опустив обнаженные головы, рыцари молятся. Среди них - СИМОН ДЕ МОНФОР. Осенив себя крестным знамением, все поднимаются. С СИМОНА ДЕ МОНФОРА падает панцирь. Все молчат. Граф поднимает панцирь, невозмутимо рассматривает его, сообщает, что лопнули ремни и приказывает оруженосцу принести ему новый. Оруженосец уходит. Рыцари выходят из часовни. Один из них, молодой рыцарь ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ наклоняется к другому рыцарю, АЛАНУ ДЕ РУСИ, тихо говорит, что это дурной знак.
АЛАН ДЕ РУСИ
Плевать мне на знак. Не знаю, как ты, а я полон решимости - во что бы то ни стало убить или пленить арагонского короля.
ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ
(изумленно)
Я тоже мечтаю об этом! И предлагаю тебе объединить наши усилия. Вдвоем нам будет легче выполнить эту задачу.
АЛАН ДЕ РУСИ
Годится!
(протягивает Флорану де Виллю руку)
Давай, поклянемся!
ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ
(сжимая ладонь Алана)
Клянусь!
АЛАН ДЕ РУСИ
Клянусь!
Оруженосец приносит новый панцирь. Надев его, СИМОН ДЕ МОНФОР садится на коня, слегка пришпоривает его. Конь громко ржет, встает на дыбы и сбрасывает графа на землю. СИМОНА ДЕ МОНФОРА поднимают оруженосцы. Он спокойно велит привести ему другого скакуна.
ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ и АЛАН ДЕ РУСИ переглядываются и садятся на своих коней.
НАТ-ИНТ. ЛАГЕРЬ АЛЬБИГОЙЦЕВ ПОД СТЕНАМИ МЮРЕ – ШАТЕР ДОНА ПЕДРО - В ТО ЖЕ ВРЕМЯ.
Шатер. На каждом - из двух вбитых в землю высоких шестах с маленькими перекладинами у самого верха развиваются красно-золотые знамена Арагона. У входа в шатер стоят два идальго с копьями. Из шатра доносятся любовные стоны мужчины и женщины.
ПЕРВЫЙ ЛАТНИК
(говорит по-испански)
Путана! Король не спал из-за нее всю ночь. А скоро битва!
ВТОРОЙ ЛАТНИК
(зло, по-испански)
Да уж... Ненасытная! Она и меня завела своими стонами. Скорей бы взять Мюре! Там будет много баб!
В шатре на лежанке занимаются любовью арагонский король ДОН ПЕДРО и графиня ЛУИЗА ДЕ ФУА, их обнаженные тела наполовину прикрыты шелковыми одеялами. Из уст графини вырывается стон, любовники разжимают объятия. ДОН ПЕДРО со слипшимися от пота волосами: он бледен, несмотря на загар. Освободившись из объятий графини, он протягивает руку к столику, где стоит кувшин с вином и ваза с фруктами, берет кубок, отпивает из него, ставит кубок, и, вспомнив о чем-то важном, садится на кровати спиной к графине, лежащей в изнеможении. Завернувшись в одеяло, король поднимается. Он опускает голову в бочку с холодной водой, стоящей у входа в шатер. Фыркает, как морж. Вытирается полотенцем. И начинает одеваться.
ЛУИЗА ДЕ ФУА молча наблюдает за ним. Откидывает стройной ногой одеяло и, показывая себя всю, отщипывает из вазы виноградину, отправляет ее в рот, машинально жует, думая о чем-то своем.
ЛУИЗА ДЕ ФУА
(приподнявшись на постели)
Ваше высочество! Я бы на вашем месте, надела бы в бой латы простого идальго, а свои доспехи отдала бы какому-нибудь верному рыцарю, коих у вас немало среди вассалов. Ну, скажем, графу Диего де Эррера, который, не раздумывая, отдаст за вас жизнь…
ДОН ПЕДРО оборачивается и смотрит на обнаженную красавицу, их глаза встречаются.
ЛУИЗА ДЕ ФУА
(плаксиво)
Милый мой король, я так боюсь за вас! Послушайтесь моего совета меня, если вы меня любите…
ДОН ПЕДРО хмурится и ничего не отвечает.
НАТ. КРЕПОСТЬ МЮРЕ - УТРО - В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
Рыцари, защитники Мюре, открывают крепостные ворота и, развернув знамена святого Георгия и Пречистой Девы, выходят за пределы крепости. С криками: «Даруй нам победу, Господи!» - они идут вперед клыкастой стеной, плотно сомкнув щиты. Навстречу им идут в атаку альбигойцы. На копьях повисают первые шеренги обеих сторон. Остальные сходятся в жестокой схватке. Альбигойцы начинают теснить крестоносцев, но они вдруг неожиданно расступаются, и на католиков несется конница.
ВОЕНАЧАЛЬНИК КРЕСТОНОСЦЕВ
(кричит)
Отступаем!
Крестоносцы со всех ног бегут назад, в открытые крепостные ворота, вслед за ними врывается в предместье и конница альбигойцев, затем - пехота.
АЛЬБИГОЙЦЫ
(торжествующе кричат, преследуя крестоносцев)
Ура! Победа!
Альбигойцы растекаются по предместью, не понимая, что попали в ловушку.В этот момент, сметая все на своем пути, на них обрушивается тяжелая кавалерия графа СИМОНА ДЕ МОНФОРА: рыцарская конница легко разрывает неплотные ряды пехотинцев и ударяет в тыл атакующим отрядам, обратив их в беспорядочное бегство. Начинается избиение еретиков.
Среди сражающихся мы видим рыцарей АЛАНА ДЕ РУСИ и ФЛОРАНА ДЕ ВИЛЛЯ. АЛАН ДЕ РУСИ замечает королевское красно-золотое знамя. Дает знак своему другу. Вдохновленные удачей, друзья, опустив копья, несутся на арагонцев, врубаются в сражающихся всадников и теряют друг друга в гуще сражения.
ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ прорубается к арагонцу с золотой короной на шлеме и мечет свое копье в него. Тот поднимает коня на дыбы, и копье на треть древка входит в открытую конскую грудь. Арагонец выпрыгивает из седла и, прикрывшись щитом, ждет рыцаря. Пользуясь своим преимуществом, ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ наносит ему мечом смертельный удар. Выронив меч, арагонец падает на землю. Спешившись, ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ снимает с убитого разрубленный шлем и видит незнакомое лицо.
ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ
( удивленно восклицает)
Черт! Это не дон Педро!
ДОН ПЕДРО, одетый, как простой идальго, сражающийся поблизости, замечает своего коня без всадника.
ДОН ПЕДРО
(подняв забрало, кричит, перекрывая грохот сражения)
Я жду того, кто меня искал!
Услышав голос короля, ФЛОРАН ДЕ ВИЛЛЬ вскакивает в седло, но схватка уводит ДОНА ПЕДРО в сторону. Из тесноты боя выскакивает на коне АЛАН ДЕ РУСИ с окровавленным мечом. Друзья, крутясь на конях, высматривают среди сражающихся ДОНА ПЕДРО и, увидев его, вдвоем скачут по его голову. Копье ДЕ ВИЛЯ насквозь пробивает оруженосца,
закрывшего собой своего государя, а АЛАН ДЕ РУСИ, привстав на стременах, обрушивает на
голову короля страшный удар двуручного меча. Широкое лезвие меча застревает в королевском затылке. Дон Педро замертво падает на трупы изрубленных им крестоносцев.
ИНТ. ЗАМОК ЛОРТЕ - БИБЛИОТЕКА
МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ откладывает перо, встает со стула и подходит к стрельчатому окну. Врывающийся в окно ветер шевелит его длинные седые волосы.
За его спиной в библиотеку неслышно входят: СИМОН ДЕ МОНФОР, РАЙМУНД ТУЛУЗСКИЙ, ДОН ПЕДРО И ЛУИЗА ДЕ ФУА. СИМОН ДЕ МОНФОР протягивает руку и трогает меч, висящий на стене: меч срывается и падает на пол. МИШЕЛЬ ДЕ ЛОРТЕ оборачивается: никого нет.
Он поднимает меч. В раздумье вешает его на стену. Садится за стол и пишет.
После гибели дона Педро Раймунд и Роже де
Фуа так и не смогли вновь собрать свои войска в
боевые порядки. Увидев громадного Монфора, несущегося на огромном коне с мечом в руке во главе стальной лавины своих рыцарей, альбигойцы побросали оружие и побежали. Мало кому из них удалось спастись. Но война продолжалась.
ИНТ. ТУЛУЗА – КАБАК.
Кабак переполнен пьяными вооруженными солдатами – альбигойцами. На их доспехах и на одежде пятна крови. На коленях у некоторых из них сидят девки. Пир в самом разгаре. Оскаленные рты, выпученные глаза, забрызганные кровью лица, гул грубых голосов, визг пьяных блудниц. Альбигойцы, сидящие за длинным столом, сколоченным из досок, раскачиваются из стороны в сторону и, подняв деревянные кружки с вином, дружно горланят песню, слова которой придумал кто-то из них.
СОЛДАТЫ
Монфор, подожди, мы поймаем тебя. Монфор, подожди, мы зажарим тебя!
Их пение переходит в вой голодных псов, а сами они похожи на людоедов.
Конец третьей серии
Иллюстрация художника Вилюса Вайшвилы.