В оставшийся месяц Булкин продолжал ходить на работу, теперь она для Булкина потеряла всякий смысл, он бездушно, механически выполнял привычные действия, внутренне тяготясь. Облегчение не приходило и дома. Там его ждала жена, она все время говорила, какой неудачник у нее муж, и каждый вечер закатывала скандалы.
Однажды он, как обычно, пришел с работы, а жены не было дома. "Она сейчас где-нибудь у подруги, наверное, там гости", - подумал Булкин и приготовился терпеливо ждать. Но прошел час, другой, третий, а Настя все не появлялась. Булкин давно уже приготовил ужин и с'ел его. Прошел уже шестой час с тех пор, как он пришел с работы, наступила темнота, и во всех домах зажглись окна. Булкин из темной квартиры смотрел на улицу и на теплые огоньки окон. Там, в чужих квартирах была жизнь, яркая и радостная. Там шипит нагреваемый чайник, что-то готовит жена, занятая хлопотами по хозяйству, играют дети, только все это не для него. И вдруг Булкин понял, что жена больше не придет никогда.
Часы бежали с неумолимой быстротой. Приближался день, когда на работу идти было уже не нужно. Булкин с ужасом думал о том времени, когда он останется без работы. Он не представлял себе, как будет жить дальше.
Наконец, этот день настал, и предполагаемое стало для него реальностью. Только вчера он суетился, бегал по кабинетам, оформляя различные документы, а сегодня этого делать было уже не нужно. Для Булкина наступило время безделья, он безучастно лежал на диване, не зная, что предпринять. Впрочем, сделать кое-что было необходимо, и немедленно. Булкин знал, что ему надо как можно быстрее снова устроиться на работу. Он, конечно, мог себе позволить месяц-другой проваляться на диване, но делать этого не следовало, нужно было срочно искать работу. И нигде не ждали его с распростертыми обьятиями, никому он не был нужен.
В этом Булкин убедился на следующий день. С утра он пришел в службу занятости, отстояв в очереди несколько человек, он, наконец, попал на прием. Специалиста службы занятости звали Мария Николаевна, от нее он услышал ряд неприятных для себя вещей. Во-первых, стоять на учете как безработный он, конечно же, не имеет права, поэтому работу он должен искать сам, выбирая из предлагаемых вакансий подходящее для себя. Кроме него на эти вакансии будут претендовать и другие желающие, отметил тут же Булкин, так что шансов здесь мало, придется самому что-нибудь придумать. Да если бы он и имел право считаться безработным, и в этом случае вряд ли проблема быстро разрешилась, сообразил Булкин.
Во-вторых, тут Мария Николаевна разошлась вовсю, во-вторых, Булкин должен изменить имидж. Он должен немедленно бросить вредные привычки, заняться спортом и стать более энергичным, бодрым, подтянутым. Булкин не возражал, ему было все равно. Мария Николаевна стала отчитывать Булкина за его вялый, словно у вареной курицы, вид. Булкин слушал ее, внутренне усмехаясь. Уверенностью в своей непогрешимости, своей безаппеляционностью Мария Николаевна очень напоминала недавно ушедшую от него супругу Настю, и смотреть на нее было больно.
"Все женщины одинаковы, - думал Булкин, возвращаясь домой из службы занятости. Он сравнивал Марию Николаевну и Настю. - Всем им нужны деньги и успех, только тогда они к тебе ласковы". Был октябрь, все небо обложено тучами, и накрапывал мелкий дождь. Было холодно, в воздухе стояла какая-то промозглая сырость, Булкин хотел скорее очутиться дома и не видеть этого беспросветного дождя.
Бежали дни. С посещения службы занятости прошло уже три недели, а Булкин по-прежнему был без работы. Как он и думал, никто не жаждал принять его, и найти применение своим знаниям и таланту Булкин пока не мог.
Временами он упорно искал работу по специальности, ходил по об'явлениям, которые печатались в газетах, частенько заглядывал в службу занятости. Только было непонятно, чего он там надеялся найти, потому что в своих предположениях он оказался прав.
Марию Николаевну он всячески избегал и ни за что бы к ней больше не подошел, явиться к ней во второй раз было немыслимо. Это означало бы, что он согласен со сложившемся у Марии Николаевны мнением о нем, Булкине, как о ленивом недотепе, обременном вредными привычками. Обращаться к ней по какому-либо вопросу было все равно, что просить прощения у Насти, покинувшей его, как только начались трудности. Этого Булкин вытерпеть не мог. Временами же на Булкина накатывала апатия, он целыми днями лежал на диване и читал детективы. На душе у него становилось тоскливо и мерзко, и к сердцу подступала такая безнадежность, что, казалось, твои усилия бесполезны.
Однажды Булкин ехал в троллейбусе, он возвращался домой после очередной неудачной попытки устроиться на работу. Троллейбус был основательно наполнен людьми, люди стояли в проходах, и среди них с трудом проталкивалась женщина-кондуктор, громко требуя расплатиться за проезд. "Разумеется, и тут нужны деньги, - подумал Булкин. - Совсем немного, всего шесть рублей. Куда же я гожусь, если даже этого не могу заработать?" От этой мысли сделалось муторно на душе, и Булкин вышел на две остановки раньше.
На улице моросил мелкий осенний дождь. Небо было закрыто сплошными серыми дождевыми тучами и нигде не было ни малейшего просвета. "Этот дождь унылый и беспросветный, как моя жизнь, - подумал Булкин. - Завтра придется опять куда-то идти, опять эти бесконечные унижения. Как я от этого устал!"
КОНЕЦ