Рассказ
Оглянуться вокруг — как-то мало семейных пар живет в гармонии, мире и согласии. И не от характеров людей зависит их самочувствие друг подле друга. В тихой и внешне благополучной семье, за плотно закрытыми дверьми могут кипеть такие страсти! И неприязнь, и раздражение, и недовольство друг другом — тихо бурлит пар в том котле, пока с грохотом не вырвет крышку. А то, бывает, наоборот, все эмоции у них наружу, даже напоказ как бы. Живут шумно, выражая недовольство друг другом, живут годами, и ночи у них такие же бурные да страстные, а помыслить не могут существования друг без дружки….
Все это относится, наверное, к психологии, в которой я не силен, а назвать можно словом «коммуникабельность». Как, всё-таки, бывает нам сложно без пары, и до чего же нам трудно порою быть вместе! И как семья помогает нам выжить в трудные моменты жизни, так и неблагополучное течение семейной жизни способно свести человека в могилу. Пример жизни и смерти друга моего — тому подтверждение....
Витька, прошло уже полтора десятка лет как нет тебя на свете, но невозможно забыть тебя! Когда сколотилась наша компания во дворе, мы были совсем молодыми. И ребята, и девчонки наши непорочные. И была среди них Люда — порядочная, добрая и душевная девушка, с которой у тебя уже всё завязывалось и сулило перспективы на счастливую и долгую семейную жизнь. Ты был умницей, красавец, аккуратист. Мы иногда ждали, стоя под твоими окнами, когда ты догладишь свои брюки. Это был ежедневный ритуал. Брюки были всегда одни и те же, зеленого цвета (в те годы у многих ребят были единственные брюки), с аккуратной штопкой у кармана. Ты выходил к нам в свежей рубашке, до —зеркального блеска начищенных туфлях, благоухающий одеколоном. Мы, ребята, ворчали:
— Вечно тебя надо ждать.
А девчонки смотрели на тебя с восхищением.
Витька, как и я, умел играть на гитаре и имел хороший голос. Мы с ним иногда пели во дворе под гитару дуэтом, и у нас, говорят, здорово получалось. Он был жесткий, но справедливый, и за друга мог пойти до конца. Тактичность, порядочность, легкий выпендрёж и упрямство присутствовало и непостижимым образом уживалось в этом человеке.
Как-то временами стал наш друг «исчезать». Нашел себе Витька бабу старше себя на несколько лет с готовым ребенком, а Люды стал заметно сторониться. Когда мы пытались наставить его на «путь истинный», он зажмуривал сладострастно глаза и отвечал:
— Ребята, вы не представляете, какой рай создает она мне в постели! А Людка чё, её саму ещё обучать надо!
Так у них с Маринкой всё и срослось.
После службы в армии мы все переженились на своих девчонках. Люда вышла замуж за парня нам совсем незнакомого и уехала в другой город, а Витька женился на Маринке. В чужой семье всегда «потемки», но кое-что об их жизни я узнавал. Поначалу складывалось всё неплохо, у них родился ребенок. Витька окончил техникум на вечернем отделении, работал мастером на заводе. Жили тихо и благополучно, как казалось окружающим. Но это был тот самый «бурлящий котел».
Марина работала администратором в ресторане. Иногда её подвозили среди ночи, а машину и прощальные поцелуи оставляли за углом, чтобы из их окна не было видно. Начались увещевания и выяснения отношений. Один раз Витька рассвирепел и перегнул её из окна наружу. Жили они на девятом этаже, и Маринка рассказывала мне этот случай, слегка заикаясь от страха и пережитого ужаса. Дальше — больше, она перестала появляться домой неделями. И в один такой промежуток Витьку на нервной почве хватил «удар». Он обездвижено лежал на полу своей квартиры трое суток и не мог пошевелить даже пальцем, и позвать на помощь не мог — голоса не было. И лишь потом, когда чуть-чуть отпустило, с трудом открыв дверь, выполз в подъезд. Соседи вызвали «скорую».
Отошел Витька от удара. Но их совместная жизнь, видимо, становилась невыносимой. И стал друг мой частенько «закладывать за воротник». Последний раз, когда я приехал к нему в гости, дверь мне открыла Марина. На мой вопрос: « Где Виктор?» — ответила:
— Там, в маленькой комнатке, пьяный спит.
— И давно он так? — спросил я.
— Несколько месяцев. Каждый день заношу ему в комнатку литр водки. И он почти не показывается, выпьет и спит.
Пока мы беседовали, выбрался из комнатки «сам». Похож был на чёрта. Я принялся увещевать его и трясти. Мой друг нес всякую ахинею, пытался сыграть сцену ревности и указывал мне на дверь. Тогда я ударил его, о чем до сих пор очень жалею. Мне хотелось привести его в чувство и меня разозлило его поведение. Он долго вымывал над раковиной разбитый нос. Разговора уже не могло получиться, и я ушёл.
Была у нас с Витькой ещё одна встреча, как оказалось, последняя. Он тогда ушёл из дома, прибился к какой-то одинокой и пьющей бабенке, и это, естественно, никак не решало его проблем. Встретились мы возле дома, где прошла наша юность, обнялись. Он был чисто выбрит и опрятно одет, но его трясло с похмелья. Мы оба были рады встрече. Посидели у меня в гараже, попили вина, вспомнили молодость, наших друзей и подруг. Он говорил, что так жить не может, надо возвращаться к семье.
— Сегодня вечером поеду сдаваться — сказал он, когда мы прощались.
Больше я Витьку не видел никогда.
Как потом выяснилось, по дороге домой он зашёл в один «притон» выпить для храбрости перед тяжелым для него разговором с женой. А там пригласил на танец подружку какого-то «уркогана». Витька не внял прозвучавшему в ответ зловещему предупреждению. Он никогда не боялся всякой «блатоты». И тот воткнул ему в спину нож.
Говорят, он ещё жил, пока не истек кровью. Вся компания с этой «хазы» разбежалась — никто не хотел иметь дело с милицией. И «скорую» никто не вызвал.
О смерти Виктора узнал я случайно. Через несколько месяцев после похорон.
Дважды мы, — его друзья, пытались узнать у Маринки, где его могилка.
— Сама не найду, всё там теперь по-другому.
Кладбище в городе разрастается быстро. Поняли мы — не навещает его никто….
Словно поездом скорым вереница дней и лет стремительно увозит меня из прекрасной страны под названием «молодость» к моей последней станции. Надвигается старость стремительно и неумолимо, но, до чего же свежи в памяти дни нашей дружбы! И боль утраты нет-нет, да и зазвучит в душе тихим тревожным звоном. Словно из небытия подаёт сигналы мой друг….
Эх, Витька - Витька, что за темные тропы привели тебя к такому концу? Говорить бы нам с тобой — не наговориться, перезваниваться и рассказывать про внучат, вспоминать былое!!! Друг мой, не было у Маринки под одеялом никакого рая, но ускорила ваша встреча уход твой безвременный в мир Теней, откуда не возвращаются. Все мы идём одною дорогой в сей Мир, но кто-то уходит туда до обидного рано….
P.S. Люда, с которой Витька дружил, живёт в другом городе с мужем долгую и счастливую жизнь. Сведения, правда, эти старые, не виделись мы много лет уже.
Валерий Зиновьев