Многие ленинградцы среднего и старшего поколения помнят этот небольшой, уютный, всегда многолюдный магазинчик в подвале, совсем недалеко от Пассажа и прямо напротив центрального входа в Гостиный двор, только на другой стороне Невского проспекта.
В те годы этот популярный подвальчик, как и некоторые другие заведения подобного рода назывался "фирменным магазином Ленмясокомбината" и надо признаться, своё звание он оправдывал полностью. Стоило лишь войти туда, спустившись по трём гранитным ступенькам, как ароматный дух свежих сосиcок, колбас, ветчины и прочих вкуснейших деликатесов буквально окутывал вас со всех сторон, вызывая немедленный зверский аппетит даже если вы заглядывали туда будучи недавно пообедавшим.
Удобное расположение, а главное - высочайшее качество вкусной продукции снискало этому месту вполне заслуженную славу не только в городе, но и далеко за его пределами, что всегда подтверждалось большим числом командировочных или просто туристов, охотно отоваривавшихся здесь едва ли не в оптовых количествах.
Особенно оживлённой торговля становилась в канун праздников, особенно - Нового года, когда ленинградцы и гости города стремились запастись всем самым вкусным из того, что предлагала посетителям продуктовая торговля тех лет.
В один из таких предпраздничных дней, в этом магазинчике, по обыкновению полном самого разнообразного взрослого народа, в очереди за колбасой твёрдого копчения стоял 10-12 летний мальчик с мамой, которая по мере приближения к продавцу, всё заинтересованне оглядывала аппетитные копчёные палки "Свиной", "Майкопской", "Тамбовской" и "Советской" за округлым толстым стеклом старинного прилавка, прицениваясь к товару и прикидывая в уме его требуемое количество.
"Советская" обычно считалась наиболее изысканной и востребованной. Тонкая, душистая колбаса с очень мелким, похожим на маленькие снежинки жирком, пахнувшая одновременно перцем, дымом, пряностями, и, самое главное, - настоящим копчёным мясом, всегда служила украшением праздничного стола, почему и являлась наиболее дорогой в ряду других, похожих на неё, и стоила в те годы 5 рублей 60 копеек за килограмм.
Однако килограммами её не покупали. И не по причине дороговизны, а просто потому что один килограмм этой колбасы был количеством огромным, достаточным для того, чтобы накормить не менее двадцати человек. Поэтому обычно ленинградцы брали на праздник одну палочку этого деликатеса весом примерно в 400-450 грамм, с лихвой покрывавшую потребности не менее десятка страждущих гостей.
Был вечер, двери подвальчика непрерывно открывались, закрывались и вновь распахивались, выпуская старых и впуская новых посетителей. Вновь прибывшие деловито отряхивали с плеч и головных уборов налипший снег, очищая обувь, громко постукивали ботинками и туфлями об пол, весь покрытый серой слякотной жижей, и устремлялись к нужному прилавку.
Очереди мальчик не любил. Не было ничего интересного в этом бесконечном стоянии у витрины, да ещё вдобавок - стиснутым со всех сторон чужими колючими пальто.
Взрослым было весело, они оживлённо переговаривались между собой, советуясь друг с другом по поводу того или иного вкусного продукта, обсуждали предстоящий праздник, а мальчику было совершенно нечего делать, и он откровенно скучал, с тоской глядя в тёмное окно магазина на Невский проспект , где непрерывно мелькали тени спешащих прохожих, весело переливались разноцветные новогодние гирлянды, переброшенные через всю улицу и где у самых дверей Гостиного стоял с мешком подарков высоченный Дед Мороз.
И поэтому он с готовностью откликнулся, когда стоявшая за его спиной мама, нагнувшись к самому его уху, тихонько прешептала
- Смотри!
И глазами указала вперёд, туда, где впереди мальчика, через два человека от него, виднелась фигурка маленькой чуть согнутой возрастом, старушки в старомодной, потёртой котиковой шубке с пелериной и в смешной чёрной шляпке с короткой вуалью и таким же чёрным бархатным цветком на боку.
Старушка молча ожидала своей очереди, поджав накрашенные яркой помадой губки, немного неестественно яркой на её белом лице с бесцветными глазами, бывшими когда-то голубыми. Её руки внутри аккуратной и тоже изрядно выцветшей меховой муфты были совершенно не заметны.
Было видно, что стояние в очереди было для неё тяжелым делом. Подходившие и тут же отходившие от прилавка люди невольно толкали её, не замечая. Тогда на её лице на короткое мгновение появлялась недовольная гримаска, но она стоически переносила все неудобства, ни единым словом не выражая неудовольствия.
Наконец, её очередь подошла. Старушка вытащила из своей муфты руку, такую же белую, как и она сама, с крупными, рельефными, синими венами. При этом на её пальцах мальчик с удивлением заметил ярко красный маникюр. С усилием протягивая руку с зажатым в ней чеком через округлое витринное стекло и адресуясь к продавцу, старушка отчётливо, немного надтреснутым старческим голосом произнесла очень отчётливо:
- Мне пожалуйста вот этой салями, 100 грамм, будьте любезы, милочка!
Продавщица - молодая, полная, розовощёкая деваха немного разбитного вида, до того весьма бойко, без особых церемоний отвешивавшая, нарезавшая и запаковывавшая свои деликатесы, вдруг мгновенно стихла и наваливаясь пышным бюстом на прилавок, перегнулась через него в сторону старушки, неожиданно вежливо, даже почтительно переспрашивая:
- Какую Вам, бабушка?
- Я вам не бабушка! - таким же дребезжащим голосом, но уже с нотками лёгкого недовольства, ответила старушка, - я сказала - вот этой!
И она постучала наманикюренным пальчиком по стеклу, указывая на требуемый сорт.
- Вот эту? - так же вежливо и терпеливо переспросила продавщица и потянулась за колбасой.
- Да нет же!, - с досадой возразила старушка и снова нетерпеливо постучала пальчиком по стеклу, - вот этой, голубушка, вот этой! Разве вы не видите, куда я указываю?
Продавщица положила на место предыдущую колбасу и взялась за требуемую, не забыв при этом переспросить капризную покупательницу:
- Вот эту?
- Так! - удовлетворённо кивнула та головой, - правильно, именно эту!
Продавщица, ловко орудуя большущим остро отточенным ножом, быстро нарезала сто грамм колбасы тонкими, как папиросная бумага, ломтиками, аккуратно завернула её в пергамент и снова перегибаясь через прилавок, вежливо протянула свёрток старушке.
- Пожалуйста!
- Спасибо, милочка, спасибо, благодарю вас!
И не успела пожилая женщина отойти от прилавка, как кто-то из очереди весёлым мужским голосом, не лишённым, однако, иронии, произнёс:
- Вот ведь буржуазия! Колбаску советскую любит, а назвать - ни в какую! Не любит мать всё советское!
Старушка взглянула в сторону говорившего, вскинув на мгновение вверх бесцветные подведённые глазки, явно намереваясь осадить несмешника, но потом опустила их вниз и, пошевелив немного губами, повернулась прочь от прилавка, намереваясь уходить.
- Да как вам не стыдно, гражданин! - строгим, не терпящим возражений голосом ответила пышнотелая продавщица, и уже обращаясь к старушке, прежним, вежливым и терпеливым тоном, продолжила:
- На здоровье! Заходите ещё! Товарищи, дайте, пожалуйста пройти пожилому человеку! - громко крикнула она, обращаясь к шумной магазинной толпе.
Народ немедленно расступился, освобождая дорогу. Старушка медленно прошествовала к выходу и скрылась среди остальных покупателей, вновь сомкнувших ряды.
- А кто это, кто это такая? - послышались вопросы со всех сторон, обращённые к продавщице, которая, как казалось, хорошо знала свою постоянную клиентку.
- Господи, да никто, - прежним грубоватым голосом, нехотя ответила деваха, продолжая нарезать и упаковывать очередную порцию,-
- Старая наша покупательница, старая ленинградка, - закончила она, протягивая кому-то из очереди его покупку.
- Ну надо же! - насмешливо отозвался всё тот же весёлый голос, - ей давно на печи надо сидеть, да мемуары строчить, а она за колбаской, ползает. "Салями" - чуть поддразнивая повторил голос.
- Ну-ка, разрешите, будьте добры! - услышали все знакомый, требовательный дребезжащий голосок. Толпа расступилась, и старушка вдруг неожиданно снова оказалась у прилавка.
- Мемуары, говорите, молодой человек? - язвительно повторила она, глядя на насмешника, которым оказался довольно высокий мужчина средних лет стоявший неподалёку.
- А вот и надо бы написать мемуары! Как закончила Смольный институт, как раненых перевязывала здесь, в Петрограде, в 17-м году, как Кирова Сергея Мироновича пользовала и жену его, Машеньку, тоже.
И как всю блокаду проработала здесь, в Ленинграде, в госпитале, и много чего иного всякого вспомню. А вы, юноша, что напишете в ваших мемуарах? Как пожилую женщину обхамили в магазине?
Старушка повторила последние слова, нечаянно, а возможно и намеренно, ловко передразнив своего обидчика.
- Не завидую я читателям ваших мемуаров, молодой человек! - неожиданно твёрдым голоcом добавила она вдруг, явно завершая разговор.
В магазине воцарилась пауза.
- Простите, а сколько же вам лет, мамаша? - совсем иным тоном поинтересовался её собеседник.
- Мне скоро 80, голубчик, - сказала женщина, - я родилась в 88 году, дружок.
- Простите меня, пожалуйста, извиняющимся тоном, наконец, сказал мужчина, - прошу Вас - простите, я глупость сказал. Извините!
- Извиняю молодость, так и быть, - ответила пожилая женщина, - и вы меня извините за резкость!
Она снова повернулась к выходу, но её недавний оппонент оказался быстрее.
- Товарищи, пожалуйста, пропустите нас! - громко крикнул он, обращаясь к людям вокруг.
Он почтительно взял старушку под руку и повёл к выходу, явно стараясь оберечь спутницу от неизбежных столкновений с всё прибывающими покупателями.
Через мгновение он вернулся, отдуваясь.
- Проводили? - улыбаясь спросила продавщица, и получив утвердительный кивок, сказала: Вот теперь будете знать! Давайте ваш чек, что там у вас?
Ещё через несколько минут мальчик с мамой вышли на улицу. Нарядный Невский сиял и переливался новогодней иллюминацией, освещённый Дед Мороз в красной шубе с кушаком и полным ммешком подарков улыбался с другой стороны. Сновали люди, шуршали шинами автомобили.
Знакомый с детства Ленинград выглядел теперь чуть-чуть иначе. И трудно было определить, что именно изменилось.
- Что задумался? - спросила мама, - о старушке думаешь?
Мальчик не ответил. Он думал о другом. О том, что, оказывается, тогда, когда его ещё не было на свете, тут в Ленинграде, происходили очень интересные и важные события.
Жили интересные и разные люди, а история, оказывается, - это не только школьный предмет, а что-то ещё. А вот - что?
Ответить было сложно.
Приближался праздник.