Мои родители развелись, когда мне было всего 3 года. Отец не хотел развода. Он последовал за мамой в Калининград, куда она переехала, и несколько лет жил в одной квартире с нами, как сосед, за стенкой. Помню, я жалела отца. По утрам пробиралась к нему в комнату, и мы секретничали шёпотом. Помню разговор матери с отцом в сумеречной комнате, под щемящую мелодию виолончели по радио. У отца по щеке катится слеза: "Так значит, ты человека губишь?" - "Значит, гублю" - бесстрастный ответ мамы. "Отчего ты плачешь?"- спрашиваю, - Это тебя музыка так расстроила? - "Да, это музыка"... И он уехал. Я горько тосковала по отцу. Упрекала себя, что недостаточно любила его, пока он ещё был рядом, за стенкой.
Отрочество и юность прошли под рефрен любимой маминой "песни": "брак - это отвратительный институт".
А годам к 20 она развила тему : "Главное -ребёнка заведи, а потом - под зад коленкой. Мужчины всё равно не будут помогать". Моя мама - добрый и интеллигентный человек, врач, она жалеет больных людей и бездомных собак, но всегда была против замужества.
Чуть позже я прочла у Маргарет Митчел, что каждая мать сознательно или подсознательно хочет, чтоб дочь повторила её путь. Вот я и повторила.
Первый мой брак был обречен с самого начала, но даже предчувствуя трагическую развязку, я катилась навстречу своему несчастью, как машина с неисправными тормозами. Мало того, что мы были "непарными людьми" и физически, и душевно, нас с первых шагов преследовали всевозможные неудачи. Мы с первым мужем одновременно потеряли работу, и я тут же забеременела, а на дворе стояли зловещие 90-е годы. И тут мне попалась книжка Луизы Хэй "Исцели свою судьбу". Я запомнила одну-единственную фразу оттуда, но эта фраза взорвала мой "закодированный мозг". Вот она, читатель: "Если вас не устраивает ваша жизнь или вы сами, то создайте в своем воображении тот образ, который вас устраивает, пожелайте сильно-сильно, пошлите желание на "космическую кухню", и тогда силы Вселенной помогут вам!" Там было ещё много всего - о том, что надо делать шаги, а не только мечтать, что надо находиться на волнах радости уже оттого, что желание непременно сбудется.
Вот я и пожелала тогда, очень сильно. Желание было простое - я хотела преодолеть материнскую программу, потому что хотела создать семью. Я хотела встретить того, кто стал бы мне не "сыночком", а мужем, другом, даже отцом, которого мне так не хватало всю жизнь. Я представляла себе его образ, звала его, и иногда мне казалось, что в ящике уже лежит письмо от него. Мой экс все это время продолжал жить в соседней комнате, совсем как отец когда-то... Я была спокойна и уравновешена. Даже пустила слух, что у меня кто-то уже есть. Так и заявила своему экс: а у меня уже есть один человек. Как раз в тот день получила письмо от отца, помню, мой экс выудил это письмо из ящика, и я гналась за ним по лестнице, чтоб отобрать, а он ревниво вскрывал письмо на бегу.
Дальше всё получилось само собой. В какой-то момент в питерской газете "Сорока" появился раздел объявлений penpals - а мне как раз хотелось переписываться по-английски, я всегда любила писать письма, а тогда уже стала подрабатывать уроками английского, так что переписка бы только помогла. Я начала переписываться - сначала с норвежцем, потом решила дать объявление сама. Вскоре меня забросали письмами со всех концов света! Писали исключительно мужчины. В числе первых ласточек пришло письмо от человека, которого я про себя окрестила "бельгийский фермер". Письмо было короткое и грамотное. А во втором он прислал открытку, которую сделал сам, наклеив засушенные цветы черешни на красный картон, и маленькое фото - я взглянула и сразу поняла, что это мой будущий муж.
В юности я наивно полагала, что выйду замуж только за того, кто любит романы Достоевского, музыку Моцарта, был целый список; В 20 лет к этому списку прибавился ещё и Борис Гребенщиков. А тут - бельгийский фермер.
Обыкновенный, до патологии нормальный мужчина. Не принц на белом коне. Не безумная любовь. Я просто устала... Так устаёт лошадь, которую бьют и нагружают с жеребячьего возраста, и говорят: оглянись вокруг! Все вокруг - так. Все - нагруженные клячи и таскают мешки с картошкой по размокшой глинистой дороге; и ты привыкнешь. Потому что это и есть жизнь.
Продолжение в моем рассказе "Ондатровая шапка"