Фото 4. Артиллерийский расчет 45-мм противотанковой пушки на огневой позиции.
Игорь АБРОСИМОВ
ПРОХОРОВСКОЕ СРАЖЕНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ АРТИЛЛЕРИИ В БИТВАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Глава I. На пике противостояния.
Глава II. Преднамеренная оборона.
Глава III. Битва началась.
Глава IV. Наступление противника продолжается: Обоянь и Прохоровка
Глава V. Немцы наступают, но стабильность фронта сохранена
Глава VI. Кризис обороны.
Глава VII. На Прохоровском направлении.
Глава VIII. Вторая неделя сражения: Ожесточенность боев не спадает...
Глава IX. Легендарный бой на «танковом поле»: Накануне.
Глава X. Легендарный бой на «танковом поле»: «Надо отдать справедливость противнику - действует слаженно и напористо...»
Глава XI. Итоги: «Тут ни прибавить, ни убавить, - так это было на земле...»
Примечания.
Использованная литература.
Схема боевых действий Воронежского фронта 5 - 13 июля 1943 г - http://www.proza.ru/2011/07/29/1203
Схема операции на Прохоровском направлении 10 -15 июля 1943 г. - http://www.proza.ru/2014/02/12/1065
Глава IV. Наступление противника продолжается: Обоянь и Прохоровка
1.
Сбитая с передовых позиций и обескровленная, 67-я гв. стрелковая дивизия 6 июля, на второй день операции, продолжала сдерживать наступавшего противника. В ночь с 5 на 6 июля по приказу командира дивизии из окружения в Черкасском вырвался и отступил 196-й стрелковый полк В.И.Бажанова. В межрубежье первой и второй полосы обороны дивизия приняла на себя удар 11-й танковой дивизии и танково-гренадерской дивизии «Великая Германия», а также 167-й пехотной дивизии. В атаках участвовало примерно 340 танков и штурмовых орудий противника. Особых инженерных сооружений и плотных минных полей на пути вражеского «танкового клина» уже не было. Командир дивизии А.И.Баксов мог противопоставить сокрушительному удару лишь орудия количественно поредевшей за прошедшие сутки дивизионной артиллерии и также понесших потери четырех истребительно-противотанковых полков усиления. Героически сражались, маневрируя на поле боя, не давая противнику продвигаться в северном направлении и прикрывая отход частей дивизии, экипажи боевых машин 245-го отдельного танкового полка подполковника М.К.Акопова и 1440-го самоходно-артиллерийского полка подполковника И.Д.Шапшинского.
Противотанковая оборона дивизии, ограниченная возможностями менее чем сотни стволов, которые могли стрелять по танкам, и сравнительно слабый заградительный огонь гаубичной и тяжелой артиллерии частей 6-й гв. и 1-й танковой армий, развернутых во второй полосе обороны, не могли решительным образом повлиять на положение отступавших подразделений. К середине дня 6 июля ударная группировка 48-го танкового корпуса рассекла оборону дивизии и, наступая в северо-восточном направлении, сомкнула юго-западнее Яковлево свой правый фланг с левым флангом 2-го танкового корпуса СС.
В результате в окружение попали 201-й гв. и 199-й гв. стрелковые полки 67-й гв. стрелковой дивизии А.И.Баксова, а также левофланговый 153-й гв. стрелковый полк 52-й гв. стрелковой дивизии И.М.Некрасова, отступавшей с занимаемых рубежей на соседнем участке. Накануне воины этих частей испытали на себе удары «танковых клиньев» и вновь оказались в самом пекле боев. Приказ об отходе поступил, когда полки, стойко отражая атаки противника, оказались полностью блокированы. Однако, кольцо окружения было не плотным, территория большой, рельеф местности сложный, поэтому окруженные, неся потери, выходили к своим, причем некоторые группы бойцов и командиров прорывались в течение трех суток.
Особенно тяжелым было положение раненых, оказывать им помощь и эвакуировать в сложившихся условиях не удавалось. Повезло тем, кто был в силах самостоятельно передвигаться, остальные погибли, некоторые попали в плен. Стрелковые полки, понесшие накануне тяжелые потери, потеряли в окружении только безвозвратно по 200 – 300 чел. личного состава.
Нельзя не отметить, что орудийным расчетам 1837-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка майора Н.Е.Плысюка 27-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады силами трех батарей, которые действовали к тому же в широкой полосе, удавалось, осуществляя энергичный маневр колесами, всякий раз занимать выгодные позиции на танкоопасных направлениях. Как и 5 июля в бою под Черкасским, фланкирующим огнем с близкого расстояния они значительно задержали продвижение танков противника, что обеспечило отход частей 67-й гв. стрелковой дивизии. Измотанные предшествовавшими непрерывными боями, вынужденные доставлять боеприпасы на позиции, как правило, вручную, под огнем противника и под ударами его авиации, иначе не представлялось возможным, красноармейцы и командиры этого полка на практике продемонстрировали возможности противотанковой артиллерии.
На этом в тот день боевая работа противотанкистов не завершилась, полк был поставлен в боевые порядки частей 90-й гв. стрелковой дивизии 6-й гв. армии и 3-го механизированного корпуса 1-й танковой армии, развернутых во второй оборонительной полосе. Пытаясь протаранить оборону советских войск, командование «Великой Германии» двинуло вечером 6 июля на узком участке фронта огромный по численности «танковый клин», эшелонированный в глубину. В атаке, которая была отбита, участвовало более сотни танков и штурмовых орудий. Наиболее эффективный огонь по бронетехнике противника вели батареи 1837-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. [IV-1]
На соседнем участке фронта, на правом фланге армии, в полосе 71-й гв. стрелковой дивизии П.И.Сивакова, которая сдерживала наступление 3-й танковой дивизии, действовал 1841-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк майора В.Г.Гашкова этой же бригады, вооруженный 45-мм пушками. Используя рельеф местности, артиллеристы прикрыли танкоопасные направления и также сдержали танковые атаки фланкирующим огнем. Напомним, в составе 3-й танковой дивизии находилось к началу дня 6 июля примерно 80 танков, при этом средних танков Pz.IV было среди них не более 20, а тяжелых танков не было вовсе. Случай показателен в том смысле, что умелое и оправданное обстановкой использование даже маломощных «сорокапяток» оказывалось весьма результативным.
2.
По планам командующего 4-й танковой армией Гота после выхода в район Яковлево основные силы 48-го танкового корпуса должны были наступать на Обоянь. 2-й танковый корпус СС смещал удар восточнее с целью выхода к Прохоровке и надежно обеспечивал правый фланг соединений, наступавших на Обоянь – Курск. Там 48-й танковый корпус должен был встретиться с ударной группировкой группы армий «Центр» и замкнуть кольцо вокруг армий Воронежского и Центрального фронтов. Если мы взглянем на карту (см. карты-схемы, приведенные в Приложении), то станет понятно стратегическое значение полосы в районе Прохоровки. Именно здесь, нанеся контрудар вдоль восточного берега реки Псел, советские войска могли глубоко охватить правый фланг ударной группировки противника, рвущейся к Курску, выйти ей в тыл, создав таким образом угрозу, нейтрализующую наступательный потенциал врага. При этом река при условии выдвижения заслонов, могла прикрыть фланг ударной группировки советских войск.
Именно из этих соображений, как следует из воспоминаний начальника штаба 4-й танковой армии генерала Ф.Фангора, данный район севернее Прохоровки захватывался по планам Гота 2-м танковым корпусом СС Хауссера, в то время, как бронированный каток 48-го танкового корпуса Кнобельсдорфа, смяв 1-ю танковую армию, выходил к Курску. Специально для выполнения столь ответственной задачи 48-й танковый корпус получил полк, вооруженный двумя сотнями «Пантер», в силу которых уверовал сам фюрер и которые являлись одной из главных его надежд на успех. Уже сам факт передачи этого полка в распоряжение Кнобельсдорфа наглядно показывает, в каком направлении войска противника решали основную задачу операции.
Но без защиты фланга и надежной поддержки корпуса Кнобельсдорфа план операции имел весьма неопределенные перспективы. Ибо германскому военному руководству было хорошо известно, что силы для контрудара у Красной Армии имеются и стратегические резервы Ставки не могут не быть задействованы. Другое дело, что на самом деле они могли быть выдвинуты в другом месте и план контрудара Красной Армии мог быть определен, исходя из конкретно сложившейся обстановки. Но в любом случае крепкий фланг 48-го танкового корпуса должен был сыграть свою роль. Не говоря о том, что подвижные соединения эсэсовцев, продвигаясь из района Прохоровки на северо-запад, могли радикально повлиять на ход сражения, действуя во фланг советских войск, противостоящих корпусу Кнобельсдорфа. Во всех случаях, используемые в качестве «пожарной команды», как это обычно происходило с сильными подвижными соединениями, 2-й танковый корпус СС мог быть выдвинут против стратегических резервов Ставки, причем не обязательно на Прохоровском направлении.
Развитие ситуации и на самом деле пошло совсем не так, как планировал наш противник. Но стечение обстоятельств, о чем речь впереди, привело к тому, что именно на Прохоровском направлении произошли события, которые можно считать одними из самых значительных в ходе Курской оборонительной операции.
Следует отметить, что необходимость считаться с неизбежным столкновением со стратегическими резервами Красной Армии и расширение в связи с этим фронта наступления на восток по направлению к Прохоровке привело к одноэшелонному оперативному построению ударной группировки 4-й танковой армии. Сил для развития успеха, которые можно было бы использовать для наращивании удара в глубине обороны советских войск, у Гота не оставалось. Таким образом, с самого начала в планах операции «Цитадель» существовал изъян, связанный в конечном счете с недооценкой потенциала Красной Армии и переоценкой собственных возможностей по преодолению оборонительных рубежей противника.
3.
Несмотря на продвижение противника в полосе наступления 48-го танкового корпуса и 2-го танкового корпуса СС и большие потери советских войск, фронт в полосе 6 гв. армии обрушить не удалось. Укрепление обороны стало возможным, благодаря выдвинутым на второй оборонительный рубеж подвижным соединениям. Еще накануне Н.Ф.Ватутин приказал 1-й танковой армии М.Е.Катукова [IV-2] выдвинуться и укрепить боевые порядки второй полосы обороны на Обоянском направлении. Общая численность армии составляла 41,7 тыс. чел., в соединениях и частях состояло на вооружении 638 танков, 104 артиллерийских орудия (без зенитных орудий), 264 миномета. Мотострелки и танкисты 6-го танкового корпуса (генерал-майор танковых войск А.Л.Гетман) и 3-го механизированного корпуса (генерал-майор танковых войск С.М.Кривошеин) с 31-м танковым корпусом (генерал-майор танковых войск Д.Х.Черниенко) во втором эшелоне скрепили оборонительные порядки правого фланга 6-й гв. армии, где занимала позиции 90 гв. стрелковая дивизия второго эшелона. Бойцы и командиры корпусов Гетмана и Кривошеина к утру 6 июля уже занимали позиции, часто находясь в одних окопах с подразделениями 6-й гв. армии.
На левом фланге 6 гв. армии в ночь на 6 июля за боевыми порядками 51-й стрелковой дивизии второго армейского эшелона, прикрывая Прохоровское направление, начали разворачиваться бригады 5-го гв. Сталинградского танкового корпуса (генерал-майор танковых войск А.Г.Кравченко) [IV-3]. В корпусе насчитывалось 211 танков, 59 артиллерийских орудий (без зенитных орудий) и 96 минометов. Укрепить левый фланг в полосе 375-й стрелковой дивизии, которая 5 июля удержала рубежи первой оборонительной полосы, и 89-й гв. стрелковой дивизии второго эшелона должен был выдвигаемый из района Корочи 2-й гв. Тацинский танковый корпус (полковник A.C.Бурдейный) [IV-4]. Укомплектованность личным составом и вооружением почти не отличалось от корпуса А.Г.Кравченко.
Дальнейший успешный ход оборонительной операции по твердому убеждению Н.Ф.Ватутина не мог обойтись без мощного контрудара по противнику, вклинившемуся в оборону Воронежского фронта. Командующий посчитал, что силы трех корпусов 1-й танковой армии на Обоянском направлении и двух корпусов, переданных в оперативное подчинение 6-й гв. армии, на Прохоровском, насчитывавших в общей сложности более 1 тыс. танков, из них 750 ед. Т-34, отбросят врага на исходные позиции.
Контрудар планировался на 6 июля, что встретило энергичные возражения, в первую очередь, со стороны М.Е.Катукова. Дело в том, что ударные группировки противника, хотя и понесли 5 июля потери, но практически не утратили своего наступательного потенциала. Командование и штаб фронта не могли не представлять себе реальной картины противостояния. В частности, было хорошо известно, что в составе бронетанковых сил группы армий «Юг» насчитывается не менее 1.5 тыс танков и штурмовых орудий, причем по докладам фронтовой разведки количество бронетехники было даже несколько преувеличено. Штаб фронта доложил в Ставку, что в первый день боев 5 июля немцы потеряли 507 танков и САУ. Однако советское командование не могло не предполагать, что цифра потерь, полученная по докладам штабов частей и соединений, всегда бывает завышенной. Она и на самом деле отличалась от реальной в большую сторону, по крайней мере в 2 раза.
Но самое главное, вся пораженная бронетехника находилась на территории, оставшейся за противником, причем большая ее часть пострадала в результате подрыва на минах. По опыту прошлого было хорошо известно, что благодаря хорошо налаженной работе ремонтных служб, немцы в течение короткого времени возвращают в строй боевые машины, особенно подорвавшиеся на минах. Поэтому численность техники, безвозвратно потерянной, либо нуждающейся в длительном ремонте, оказывалось не столь велико.
Известно, что реально 48-й танковый корпус потерял в первый день операции 40 танков и штурмовых орудий, 2-й танковый корпус СС – 44. Потери личного состава всей 4-й танковой армии Гота составили примерно 2,5 тыс. чел. Убыль менее 10% танков и штурмовых орудий и 3% боевого состава, значительная в представлении командования Вермахта, тем не менее, не могла существенно повлиять на боеспособность ударной группировки противника. К началу дня 6 июля в полосе планируемого контрудара 1-й танковой армии, 5-го гв. и 2-го гв. танковых корпусов количество танков и штурмовых орудий 48-го танкового корпуса и 2-го танкового корпуса СС не уступало советским войскам, причем большую часть составляли танки и штурмовые орудия, намного превосходящие по своим тактико-техническим характеристикам бронетехнику Красной Армии.
Таким образом, командующий фронтом и его штаб не могли не представлять реальных возможностей противника и соотнести их с собственными. Тем не менее, контрудар планировалось нанести, против чего и выступил М.Е.Катуков. Он вполне резонно утверждал, что качественное превосходство в бронетехнике, а также сильная противотанковая артиллерия позволят противнику поражать советские танки на дальних дистанциях, оставаясь неуязвимыми, что приведет к катастрофическим последствиям для устойчивости обороны. Тем более, буквально накануне враг преподал урок подобной тактики, правда в ограниченных масштабах, расстреляв контратакующие танки 230-го отдельного танкового полка в полосе 52 гв. стрелковой дивизии.
Позиция М.Е.Катукова, которого принуждали выполнять приказ командования и который, конечно, в конце концов был бы вынужден его выполнить, стала известна Сталину. Вероятно, Н.Ф.Ватутин и представитель Ставки А.М.Василевский не решились действовать, не заручившись согласием Верховного после столь решительных возражений самого, пожалуй, авторитетного и опытного танкового командира Красной Армии.
Ставка имела прямую связь не только с командующими и штабами фронтов, но и со всеми командующими армиями, которая осуществлялась по особым линиям правительственной ВЧ связи. Москва, отслеживая обстановку и принимая решения, находилась в постоянном контакте с действующими войсками. Нет ничего удивительного в том, что Верховный связался с Катуковым, которого хорошо знал лично, заслуги которого оценил еще в первые месяцы войны и с мнением которого считался. Михаил Ефимович позднее передал в своих воспоминаниях разговор со Сталиным в то памятное утро 6 июля.
Доложив обстановку, Катуков сказал о том, что враг располагает большими неизрасходованными силами, в том числе танковыми. Поэтому в данный момент следует не бросать наши танковые части в атаку, а поставить боевые машины для ведения огня с места, зарыв их в землю, либо расположив в засадах, что позволит подпустить врага на расстояние 300 – 400 метров и уничтожать прицельным огнем. Таким образом, до сведения Верховного была доведена уже опробованная в боях катуковская концепция применения танков при качественном их отставании от уровня, достигнутого нашим противником. Сталин некоторое время молчал, обдумывая услышанное, и сказал наконец: «Хорошо. Вы удар наносить не будете. Об этом вам позвонит Ватутин».
Танкисты и мотострелки Катукова занимали оборону, укрепив боевые порядки второй полосы обороны 6-й гв. армии на пути наступления 48-го танкового корпуса. Первыми в 10 час. утра вступили в бой бригады правофлангового 6-го танкового корпуса А.Л.Гетмана. В полосе Чапаев – Шепелевка, совместно с подразделениями 90-й гв. стрелковой дивизии полковника В.Г.Чернова, они отразили удар 3-й танковой дивизии противника, перешедшей в наступление из района Черкасского. Накануне дивизия В.Г.Чернова передала часть своих сил в состав 67-й стрелковой дивизии первого эшелона, поэтому ведущую роль в отражении наступления противника, естественно, сыграли танкисты.
До 70 вражеских танков наступая в узкой полосе, вошли в село Завидовка, где стояли в засаде танки 22-й танковой бригады полковника Н.Г.Веденичева. Подпустив противника на близкое расстояние, танкисты открыли прицельный огонь. По наступавшим стреляли также две истребительно-противотанковые батареи 22-й и 112-й танковых бригад. В результате скоротечного боя противник отступил, оставив в Завидовке 12 горящих танков.
В центре и на левом фланге 48-го танкового корпуса действовали 11-я танковая дивизия и танково-гренадерская дивизия «Великая Германия». После того, как между первым и вторым армейскими рубежами были блокированы три полка 67-й и 52-й стрелковых дивизий, соединения противника, продвигаясь в северном направлении, атаковали 3-й механизированный корпус С.М.Кривошеина. Корпус, который поддерживали 35-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк и 265-й минометный полк армейского подчинения, укрепил боевые порядки второй оборонительной полосы между Шепелевкой и Яковлево, занятой левым крылом 90-й гв. стрелковой дивизии и остатками 52-й гв. стрелковой дивизии. При этом наиболее боеспособная часть корпуса - 1-я гв. танковая бригада полковника В.Н.Горелова была использована для прикрытия его левого фланга и выдвинута в полосу наступления дивизии СС «Лейбштандарт».
Несмотря на все усилия, использовав в атаке до 200 танков, в том числе более сотни «Пантер», дивизия «Великая Германия» и 11-я танковая дивизия, поддержанные ударами с воздуха, смяв к 18 час. боевые порядки стрелковых полков, не смогла преодолеть стойкую оборону 1-й, 3-й и 10-й механизированных бригад и 49-й танковой бригады. В составе танковой бригады и танковых полков механизированных бригад действовало не более 130 танков, из них немногим более 90 средних Т-34. Только используя тактику активной обороны, взаимодействуя с пехотой и артиллерией, удалось отразить столь мощный удар противника. Контрудар, сопряженный с танковой атакой, как и утверждал Катуков, привел бы к неминуемому поражению.
Основной удар приняли на себя 1-я механизированная бригада подполковника Ф.П.Липатенко и 3-я механизированная бригада полковника А.Х.Бабаджаняна. Противнику не удалось охватить корпус с правого фланга и выйти в тыл обороняющимся, овладев районом Луханино, где позиции занимала 10-я механизированная бригада полковника И.И.Яковлева. Советские войска удалось потеснить, но противник был остановлен. Прорвать фронт и дезорганизовать оборону немцы не смогли.
Жестокий бой шел на левом фланге 3-го механизированного корпуса, в районе Яковлево, где на пути боевой группы дивизии «Лейбштандарт», наступавшей вдоль шоссе Белгород – Обоянь, встала 1-я гв. танковая бригада и подразделения 51-й гв. стрелковой дивизии. Позднее они были подкреплены танковым батальоном 49-й танковой бригады. Танковая бригада полковника В.Н.Горелова, известная танковая часть, первой в бронетанковых войсках Красной Армии ставшая в ноябре 1941 г. гвардейской, была единственной в 1-й танковой армии, полностью перевооруженной на танки Т-34. В составе боевых подразделений бригады – в двух танковых и мотострелковом батальонах, истребительно-противотанковой батарее, роте ПТР, разведроте, а также отдельном зенитном дивизионе числилось около 1200 чел. личного состава, 51 танк Т-34, 5 бронеавтомобилей БА-10, 4 76-мм пушки ЗИС-3, 9 82-мм минометов, 24 ПТР, 12 37-мм зенитных автоматов. Танкистам, действующим из засад, и мотострелкам в ходе 10-часового боя удалось сдержать наступающих эсэсовцев.
К концу дня 6 июля в танковом полку дивизии «Великая Германия» осталось в строю 45 танков, в т.ч. всего 2 «Тигра» из 15. Напомним, что 4 июля полк располагал 112 боеспособными танками. Еще большие потери понес приданный дивизии 39-й танковый полк «Пантер», в составе которого осталось в строю 40 машин. При этом 5 июля в бой было введено 160 боевых машин, остальные 40 «Пантер» вышли из строя по техническим причинам до начала атаки. Дивизия потеряла 70% танков и штурмовых орудий, основную составляющую ее ударной мощи, причем справиться с ремонтом большинства поврежденных «Пантер», технически сложных и не освоенных в войсках, ремонтным службам так и не удалось. Хотя до утра и утром 7 июля часть поврежденной бронетехники удалось восстановить, боевой потенциал «Великой Германии», которая ввела в бой 5 июля до 320 танков, оказался подорванным, особенно ввиду убыли «Пантер» и «Тигров». Надежды на то, что «Великая Германия» вместе с другими подвижными соединениями бронированным катком, раздавив оборону советских войск, в первый, в крайнем случае, на второй день наступления захватит плацдармы на северном берегу реки Псел в районе Обояни провалились.
3.
Между тем на левом крыле 6-й гв. армии, на Прохоровском направлении, где наступали основные силы 2-го танкового корпуса СС, положение советских войск в течение дня 6 июля резко осложнилось. В 11 час. утра после интенсивной получасовой артиллерийской и авиационной подготовки дивизии СС «Рейх» и «Лейбштандарт» нанесли удар по боевым порядкам 51-й гв. стрелковой дивизии генерал-майора Н.Т.Тавартквеладзе, занимавшей вторую оборонительную полосу. Дивизия занимала фронт протяженностью в 16,5 км от района юго-восточнее Яковлево до Тетеревино. , что на 4,5 км превышало установленную норму обороны полностью укомплектованной стрелковой дивизии. В то же время дивизия насчитывала 80% от штатного личного состава, а два стрелковых батальона были накануне сражения переданы для усиления 52-й гв. стрелковой дивизии первого эшелона. Почти половина фронта обороны была по условиям местности танкодоступна. В составе дивизий «Рейх» и «Лейбштадарт» по результатам первого дня сражения численность бронетехники уменьшилась более чем на70 ед. и утром 6 июля составляла 220 танков, из них 19 тигров, и 44 штурмовых орудия.
С раннего утро эсэсовские части ограниченными силами атаковали передовые рубежи обороны советских войск и вели разведку их расположения. Поэтому в ходе артиллерийской и авиационной подготовки враг нанес удар по уже разведанному расположению командных и наблюдательных пунктов полков и батальонов, нарушив систему связи и управления войсками. В ходе боя Н.Т.Тавартквеладзе пытался наладить контакт со стрелковыми батальонами с помощью офицеров связи. Офицеры штаба дивизии, командиры полков и сам командир дивизии прибыли на наблюдательные пункты батальонов с целью оценить положение и наладить организованное сопротивление. Противнику удалось также заранее выявить расположение огневых позиций артиллерии и места стыков частей. Это также способствовало результативности ударов артиллерии и авиации и позволило наметить наиболее выгодные направления атак.
В ходе артподготовки, которую провели артполки эсэсовских дивизий и приданный 55-й полк шестиствольных минометов передовые боевые машины противника, «Тигры» и штурмовые орудия, подошли к стрелковым окопам на расстояние нескольких сотен метров. После переноса огня в глубину расположения советских войск и окончания бомбового удара с воздуха немцы перешли в стремительное наступление всеми силами. Главный удар был нанесен по стыку 154-го стрелкового полка подполковника Ф.Т.Сушкова и 156-го стрелкового полка П.В.Крутова. Части дивизии Н.Т.Тавартквеладзе, поддержанные только дивизионной артиллерией, не смогли долго выдержать удар двух танково-гренадерских дивизий.
Боевые порядки 154-го стрелкового полка протяженностью по фронту до 5,5 км были смяты дивизией «Лейбштандарт». Многокилометровый участок полка защищал личный состав 1-го и 2-го стрелковых батальонов, а также учебный батальон дивизии, 3-й стрелковый батальон был накануне передан для усиления 52-й гв. стрелковой дивизии первого эшелона. Одновременно, воспользовавшись успехом соседа слева, дивизия «Рейх» сбила с занимаемых позиций 156-й стрелковый полк и овладела селом Лучки. В составе «Лейбштандарта» в атаках участвовало 99 танков, в т.ч. 7 Pz-VI «Тигр», и 23 штурмовых орудия, в составе «Рейха» - 121 танк, в т.ч. 11 Pz-VI «Тигр», и 21 штурмовое орудие.
Впереди атакующих «танковых клиньев», на расстоянии всего в 500 — 600 м, нанося удары по позициям советских войск и прокладывая путь среди минных полей, действовали пикировщики Ju87. Перед тяжелыми танками первой волны, на штангах длиной в 6 — 7 м, были закреплены катки— тралы, предназначенные для подрыва мин, которые могли быть не обезврежены при бомбардировке. Такой способ преодоления заграждений противник широко применил впервые.
Несмотря на мужественное сопротивление, встретившее противника в глубине обороны на позициях дивизионной артиллерии, 122-го гв. артиллерийского полка и 60-го гв. истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона, фронт был обрушен на всем участке обороны обоих стрелковых полков. Полки были почти полностью уничтожены, многие бойцы и командиры погибли, были ранены или попали в плен. Оставшиеся в строю командиры подразделений собирали личный состав, отступавший и рассеянный по участку обороны дивизии и выводили его на новые рубежи. Некоторые отступили в расположение левофлангового 158-го стрелкового полка подполковника М.К.Белова. Полк, загнув свой правый фланг, продолжал стоять на позициях в районе Тетеревино.
Помощь дивизии оказана не была – все противотанковые части 6 гв. армии оказались задействованы на Обоянском направлении. 5-й гв. Сталинградский танковый корпус А.Г.Кравченко планировалось использовать совместно с соединениями 1-й танковой армии для нанесения несостоявшегося контрудара. Корпус не был поэтому выдвинут для усиления оборонительных порядков пехоты. Мотопехота 6-й гв. мотострелковой бригады полковника A.M.Щекала в решительный момент двигалась к фронту пешком и находилась в 15 – 20 км от места боя, но артиллерия, имея мехтягу и автотранспорт, смогла выдвинуться к Лучкам и занять огневые позиции. Сосредоточенный огонь 76-мм пушек артдивизиона, 82-мм и 120-мм минометов минбатальона, а также 120-мм минометов приданного корпусного 454-й минометного полка, помог сбить темп наступления эсэсовцев и выйти остаткам дивизии Н.Т.Тавартквеладзе из-под удара.
В результате за несколько часов 51-я гв. стрелковая дивизия, которая насчитывала около 7,5 тыс. чел. (без двух батальонов, переданных в состав 52-й гв. стрелковой дивизии) потеряла, в основном за счет 154-го и 158-го стрелковых полков, убитыми, ранеными и пропавшими без вести более 4 тыс. бойцов и командиров.
Развивая успех, танковый отряд «Лейбштандарта», продвигаясь в северном направлении, захватил Северные Лучки. Одновременно дивизия СС «Мертвая голова» оттеснила в восточном направлении правое крыло левофланговой 375-й стрелковой дивизии, а позднее и 89-я гв. стрелковую дивизию второго эшелона армии. Советские войска отошли на этом участке к Липовому Донцу.
Таким образом, наступая по направлению к тыловой оборонительной полосе в районе Прохоровки, противник рассек боевые порядки 6 гв. армии и начал развивать успех в северном и северо-западном направлениях. Ширина полосы прорыва ограничивалась с востока позициями левофлангового 158-го стрелкового полка. С запада ограничителем оказался район Яковлево, где на правый фланг 51-й стрелковой дивизии вышла, как уже упоминалось, 1-я гв., а затем часть сил 48-й танковых бригад 3-го механизированного корпуса С.М.Кривошеина. Несмотря на переброску в этот район основных сил дивизии «Лейбштандарт», в т.ч. танкового полка, и продвижение противника западнее Яковлево в сторону Северных Лучек, немцы увязли тем не менее в уличных боях. Село Яковлево было хорошо укреплено, здесь было значительно больше артиллерийских орудий, чем на других участках обороны дивизии. И конечно, решающее значение имело участие в бою танкистов М.Е.Катукова. Только в результате непрекращающихся атак противнику удалось взять Яковлево на следующий день.
Фронтовые подвижные резервы – 5-й гв. Сталинградский и 2-й гв. Тацинский танковые корпуса, которые предназначались для стабилизации ситуации на Прохоровском направлении и были преданы Н.Ф.Ватутиным в оперативное подчинение 6-й гв. армии, так и не были использованы для укрепления боевых порядков стрелковых соединений. Если 1-я танковая армия со второй половины дня 5 июля стала в оборону в полосе 90-й гв. стрелковой дивизии, развернутой на второй оборонительной полосе, то 51-я стрелковая дивизия оказалась без поддержки. 5-й гв. Сталинградский танковый корпус, в составе которого насчитывалось около 9,6 тыс. личного состава и 211 танков, дивизию Н.Т.Тавартквеладзе не поддержал.
Контрудары, нанесенные обоими танковыми корпусами позднее, во второй половине дня, по наступающим войскам 2-го танкового корпуса СС были отбиты с большими потерями. В особо тяжелом положении оказался 5-й гв. Сталинградский танковый корпус А.Г.Кравченко. И.М.Чистяковым была поставлена задача решительной контратакой выправить положение, отбросив противника к Лучкам и Яковлево, и восстановить таким образом положение на второй оборонительной полосе. После 15 час. 22-я гв. танковая бригада полковника К.И.Овчаренко и 21-я гв. танковая бригада полковника Ф.А.Жилина, а также 48-й гв. тяжелый танковый полк, атаковавшие противника без всякой артиллерийской поддержки, были остановлены немедленно выстроенной обороной. Пользуясь отсутствием сплошного фронта, который невозможно было организовать без сильной пехотной поддержки, немцы вышли в тыл атакующих и взяли танкистов в кольцо. Захватив хутор Калинин, противник пытался с ходу овладеть станцией Беленихино в 15 км юго-западнее Прохоровки. Положение спасла 20-я гв. танковая бригада второго эшелона корпуса, оказавшаяся за пределами кольца окружения. Ее командир подполковник П.Ф.Охрименко, собрав все имевшиеся под рукой силы, организовал оборону и отбил атаку противника, который отошел к хутору Калинин.
Тактика массированных танковых атак, от которых предостерегал М.Е.Катуков, сыграла в данном случае свою негативную роль. Но командир 5-го гв. Сталинградского корпуса не обладал тем авторитетом, каким пользовался командующий 1-й танковой армией и вынужден был исполнить приказ. Кольцо окружения оказалось не плотным и всю ночь с 6 на 7 июля танкисты вырывались из котла мелкими группами. Корпус за один день потерял 128 боевых машин из примерно 200, введенных в бой, причем подбитые танки остались в основном на территории противника. Так что почти все потери стали безвозвратными. Учитывая, что еще 19 танков было отправлено в ремонт, во всем танковом корпусе после двух дней боев осталось 64 машины, или менее трети первоначального состава. Таковой оказалась непомерная цена тактического просчета.
Позднее, в докладе о действиях подчиненного ему соединения А.Г.Кравченко напишет: «Ко мне прибыл с полномочиями от командующего 6 гв. А полковник Никифоров, который угрожал применением оружия, если корпус не пойдет в контратаку. Это распоряжение было мною выполнено». Катукову применением оружия угрожать никто бы не посмел, более того, его отношение к контрудару было доведено до сведения Верховного. Кравченко, который также сомневался в возможностях добиться успеха таким образом, иначе зачем ему было грозить оружием, вынужден был согласиться. При этом командованию и штабу корпуса, расположенным на хуторе Калинин, чудом удалось выйти из-под удара танков противника.
Заметим, что действия 20-й гв. танковой бригады наглядно показывают, что если бы вместо бесперспективной атаки корпус А.Г.Кравченко развернулся в оборонительные порядки западнее Калинина, установил локтевую связь с правым соседом – 3-м механизированным корпусом 1-й танковой армии, наладив к тому же взаимодействие с отступившими частями 6-й гв. армии, то успех противника в данной полосе фронта был бы несравнимо скромнее. Хорошо подготовленные танкисты-гвардейцы смогли бы дать достойный отпор врагу.
2-го гв. Тацинский танковый корпус А.С.Бурдейного наносил удар в 7 км южнее, по боевым порядкам дивизии СС «Мертвая голова». Фланговый удар по вклинившейся группировке врага также должен был содействовать восстановлению позиций на второй оборонительной полосе. Бурдейный смог ввести в бой только 163 танка, из них 59 легких Т-70. Остальные машины по техническим причинам отстали в ходе марша из-под Корочи, дожидаться полного сосредоточения всех сил времени не оставалось.
Танкисты наступали в полосе 375-й стрелковой дивизии, закрепившейся на этом участке и создавшей стабильную оборону. Повторить сценарий, разыгранный противником с 5 гв. Сталинградским танковым корпусом, в данном случае было невозможно. Однако, ввиду окружения корпуса А.Г.Кравченко, правый фланг гвардейцев-тацинцев оказался весьма уязвим и его положение становилось опасным. И.М.Чистяков, который хорошо представил серьезность ситуации, не мог на сей раз рисковать и приказал А.С.Бурдейному перейти к обороне.
Попытка командования 6-й гв. армии силами приданных танковых корпусов выправить положение не удалась и обернулась безвозвратной потерей 145 боевых машин, до 40% из введенных в бой. Умением использовать в операции такой эффективный боевой инструмент, каким являлись танковые корпуса, еще не могли похвастаться советские общевойсковые командиры.
Воспользовавшись поражением, нанесенным 51-й гв. стрелковой дивизии, окружением 5-го гв. Сталинградского корпуса и отсутствием сплошного фронта, передовой отряд дивизии СС «Рейх», наступая по направлению к Прохоровке, вышел к тыловому оборонительному рубежу, где была развернута 183-я стрелковая дивизия 63-й армии. На плечах отступавших подразделений 51-й гв. и 52-й гв. стрелковых дивизий немцам удалось вклиниться в некоторых местах в ее оборонительные порядки.
К концу дня 6 июля стабильность обороны на левом крыле 6-й гв. армии оказалась под угрозой. Дело дошло до того, что во второй половине дня по тревоге снялся с места и отступил штаб 23-го стрелкового корпуса П.П.Вахромеева, потеряв при этом связь с войсками, попавшими в сложное положение. Полки 52-й гв. и 51-й гв. стрелковых дивизий отдельными группами выходили из боя, командиры собирали подразделения и выстраивали новые линии обороны. Командир 52-й стрелковой дивизии полковник И.М.Некрасов днем 6 июля был тяжело ранен и отправлен в госпиталь, командование принял начальник штаба подполковник Г.Г.Пантюхов. Командующий армией И.М.Чистяков, который самостоятельно, помимо командира корпуса в ночь на 7 июля связался со штабом 52-й стрелковой дивизии, приказал собрать людей, срочно восстановить боеспособность полков и не позднее ночи на 8 июля занять позицию на тыловом оборонительном рубеже. Также была потеряна связь со штабом окруженного 5-го гв. танкового корпуса, Н.М.Чистяков не знал в каком состоянии корпус находится.
(Продолжение следует)
Примечания [I-1] - [IX-6] – см. http://www.proza.ru/2011/07/29/1203
Примечания [X-1] - [XI-9] – см.http://www.proza.ru/2014/02/12/1065
Использованная литература - см. http://www.proza.ru/2011/06/16/555
Продолжение - см. http://www.proza.ru/2014/03/24/1602
Начало очерка - см. http://www.proza.ru/2012/06/22/933