Фото 2. Строительство оборонительных рубежей.
Игорь АБРОСИМОВ
ПРОХОРОВСКОЕ СРАЖЕНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ АРТИЛЛЕРИИ В БИТВАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Глава I. На пике противостояния.
Глава II. Преднамеренная оборона.
Глава III. Битва началась.
Глава IV. Наступление противника продолжается: Обоянь и Прохоровка
Глава V. Немцы наступают, но стабильность фронта сохранена
Глава VI. Кризис обороны.
Глава VII. На Прохоровском направлении.
Глава VIII. Вторая неделя сражения: Ожесточенность боев не спадает...
Глава IX. Легендарный бой на «танковом поле»: Накануне.
Глава X. Легендарный бой на «танковом поле»: «Надо отдать справедливость противнику - действует слаженно и напористо...»
Глава XI. Итоги: «Тут ни прибавить, ни убавить, - так это было на земле...»
Примечания.
Использованная литература.
Схема боевых действий Воронежского фронта 5 - 13 июля 1943 г - http://www.proza.ru/2011/07/29/1203
Схема операции на Прохоровском направлении 10 -15 июля 1943 г. - http://www.proza.ru/2014/02/12/1065
Глава II. Преднамеренная оборона
=================================
1.
Основные боевые действия в ходе операции «Цитадель» развернулись с раннего утра 5 июля. К исходу дня 6 июля группа армий «Юг» силами 2-го танкового корпуса СС, прорвав главную и вторую полосы обороны Воронежского фронта, ставшего в преднамеренную оборону, достигла передовым отрядом тылового оборонительного рубежа на Прохоровском направлении в междуречье Псела и Северского Донца. Западнее, на соседнем участке фронта с меньшим успехом, продвигались на Обоянском направлении и преодолевая второй оборонительный рубеж, наступали соединения 48-го танкового корпуса. Прохоровка и Обоянь - эти мало кому известные ранее населенные пункты Белгородской и Курской областей навсегда вошли отныне в историю Второй мировой войны.
Одной из причин успехов противника являлся просчет советского командования. Ставка и Генштаб предполагали, исходя из данных разведки, что наиболее сильная группировка противника создана в районе Орла, на северном фасе Курской дуги, из состава войск группы армий «Центр». Большую часть своих резервов Верховное главнокомандование предоставило в связи с этим не Воронежскому фронту (командующий генерал армии Н.Ф.Ватутин), а Центральному фронту (командующий генерал армии К.К.Рокоссовский).
Пять общевойсковых армий, танковая армия и резерв командования Центрального фронта располагали 46 стрелковыми дивизиями (расчетными), 4 танковыми корпусами, 3 отдельными танковыми бригадами, 15 отдельными танковыми полками и 3 самоходно-артиллерийскими полками при общей численности войск 738 тыс. чел. Пять общевойсковых армий, танковая армия и резерв Воронежского фронта объединяли 35 стрелковых дивизий, 4 танковых корпуса и 1 механизированный корпус, 6 отдельных танковых бригад, 8 отдельных танковых полков и 3 самоходно-артиллерийских полка при общей численности 534,7 тыс. чел.
Танков и САУ в составе частей и соединений обоих фронтов насчитывалось примерно по 1,7 тыс. На Воронежском фронте наиболее ценных в боевом отношении средних танков Т-34 и тяжелых, в основном, КВ-1С было больше на две сотни. Однако, ввиду невысокого уровня советской бронетехники по сравнению с вооружением, которым располагал наш противник, подобное не слишком значительное преимущество Воронежского фронта не могло существенно повысить реальные боевые возможности его танковых войск по сравнению с Центральным фронтом.
Если войска Центрального фронта поддерживало более 10,7 тыс. артиллерийских орудий и минометов (без зенитных орудий и ротных 50-мм минометов), в т.ч. более 5,2 тыс. орудий полевой и противотанковой артиллерии и 5,5 тыс. минометов, то на Воронежском фронте их было 8,2 тыс., в т.ч. 3,9 тыс. орудий и 4,3 тыс. минометов. Следует подчеркнуть не только разницу в общем количестве орудий и минометов в составе фронтов, но более слабую поддержку Воронежского фронта артиллерией РВГК.
Пушечные и гаубичные артиллерийские формирования, безусловно, являлись основой огневых возможностей войск, поставленных в преднамеренную оборону. Центральный фронт получил 11 пушечных и гаубичных артиллерийских бригад и 3 отдельных пушечных артиллерийских полка (всего 25 расчетных полков), Воронежский фронт – 4 бригады и 9 полков (всего 17 расчетных полков). Артиллерия Центрального фронта имела также большее количество расчетных пушечных, тяжелых гаубичных и гаубичных большой мощности артиллерийских полков, на вооружении которых стояли тяжелые орудия – 122-мм пушки, 152-мм гаубицы и гаубицы-пушки и 203-мм гаубицы большой мощности, чем таковых было на Воронежском фронте, - соответственно 19 и 14. При этом артиллерия РВГК Центрального фронта обладала более совершенной организацией, ввиду почти в три раза большего числа артиллерийских бригад и за счет сведения большинства бригад под управление двух артиллерийских дивизий прорыва и одной артиллерийской дивизии. Артиллерийских дивизий, позволяющих значительно повысить эффективность управления, а следовательно, использования артиллерии, на Воронежском фронте не было.
Как оказалось на самом деле, ударная группировка группы армий «Юг» (командующий фельдмаршал Э. фон Манштейн) была существенно сильнее ударной группировки группы армий «Центр» (командующий фельдмаршал Г. фон Клюге). К наступлению под командованием Манштейна готовились 4-я танковая армия (командующий генерал-полковник Г. Гот) и армейская группа «Кемпф» (командующий генерал танковых войск В. Кемпф). 4-я танковая армия объединяла 48-й танковый корпус (3-я и 11-я танковые дивизии, танково-гренадерская дивизия «Великая Германия» с 39-м танковым полком, 167-я пехотная дивизия, 911-й батальон штурмовых орудий) и 2-й танковый корпус СС (танково-гренадерские дивизии СС «Лейбштандарт», «Рейх» и «Мертвая голова»), армейская группа «Кемпф» - 3-й танковый корпус (6-я, 7-я и 19-я танковые дивизии, 168-я пехотная дивизия, 503-й тяжелый танковый батальон, 228-й батальон штурмовых орудий) и армейский корпус «Раус» (106-я и 320-я пехотные дивизии, 905-й батальон штурмовых орудий). В оперативное подчинение 48-го танкового корпуса передавалась также 332-я пехотная дивизия 52-го армейского корпуса. Всего ударная группировка включала в свой состав 5 пехотных, 4 танково-гренадерских и 5 танковых дивизий, а также танковый полк, вооруженный танками Pz.V «Пантера», и тяжелый танковый батальон, вооруженный танками Pz.VI «Тигр», и три батальона штурмовых орудий.[II-1]
Прорыв оборонительных рубежей Центрального фронта должна была осуществить 9-я армия (командующий генерал-полковник В. Модель) группы армий «Центр», которая объединяла 14 пехотных, 6 танковых и 1 танково-гренадерскую дивизию, тяжелый танковый батальон «Тигров» и полк тяжелых штурмовых орудий «Фердинанд». На оборонительные рубежи Центрального фронта нацелилась 21 дивизия, что на 5 дивизий больше, чем предстояло отразить войскам Воронежского фронта.
Общая численность войск ударных группировок - 331 тыс. в составе 4-й танковой армии и армейской группы «Кемпф» и 335 тыс. в составе 9-й армии, оказалась поэтому во втором случае несколько выше. По данным советской разведки этот разрыв в пользу группы армий «Центр» выглядел еще более существенным. Однако, за счет большей численности и лучшей укомплектованности боевых частей в распоряжении Манштейна был 101 пехотный и танково-гренадерский (мотопехотный) батальон, что на 17 батальонов больше, чем в 9 армии. [II-2]
Большой разрыв существовал в количестве танков и штурмовых орудий. По численности бронетехники лидировали войска Манштейна - 1,5 тыс. в ударной группировке группы армий «Юг» и 0,92 тыс. в составе 9-й армии группы армий «Центр» (в последнем случае – с учетом резерва, введенного в ходе операции). Как уже упоминалось, именно на танки возлагалась особая роль при прорыве советских оборонительных рубежей. При этом танковые корпуса 4-й танковой армии, назначенные на направление главного удара, являлись лучшими соединениями германских вооруженных сил и по укомплектованности, и по наличию новой и модернизированной бронетехники, и, главное, по выучке и боевому опыту личного состава, особенно командного.
Более сильной в полосе наступления на южном фасе Курского выступа была и артиллерия противника. Общее количество орудий и минометов составляло здесь 2,9 тыс., что меньше 3,6 тыс., сосредоточенных на северном фасе Курского выступа. Однако численность вооружения артиллерийских полков пехотных и танковых дивизий и артиллерийских частей РГК, то есть наиболее мощных артсистем, превышала на южном фасе Курского выступа 830 полевых орудий и 300 установок реактивной артиллерии, тогда как на северном фасе имелось 750 полевых орудий и 170 установок реактивной артиллерии.
На поддержку 4-й танковой армии и армейской группы «Кемпф» нацеливался 8-й авиакорпус (генерал авиации Г.фон Зайдеман). В составе этого соединения накануне операции было более 1043 боеготовных самолетов. В 1-й авиадивизии 6-го воздушного флота, поддерживающей 9-ю армию, боеготовных самолетов имелось только 738. При этом показательно, что 4-ю танковую армию и армейскую группу «Кемпф» поддерживало 715 ударных машин, бомбардировщиков, пикировщиков и штурмовиков, а 9-ю армию - только 409. Из них самолетов непосредственной поддержки наземных войск – пикирующих бомбардировщиков Ju87, штурмовиков Fw190A и Hs129B в 8-м авиакорпусе было 407, а в 1-й авиадивизии – 165.
На западном фасе Курского выступа была развернута 2-я армия группы армий «Центр», которая активного участия в наступлении не принимала, однако часто включается в состав группировки Клюге, подготовленной к операции. 7 пехотных дивизиях этой армии насчитывали до 110 тыс. чел. личного состава при общем количестве орудий и минометов 1,1 тыс., поддержка бронетехникой ограничивалась одним дивизионом штурмовых орудий. Следует учесть также, что из 21 - 22 дивизии 9-й армии и резерва, которые чаще всего показываются в составе ударной группировки на северном фасе Курской дуги, Клюге и Модель ввели в бои по прорыву советской обороны не более 16 соединений. В частности, 20-й армейский корпус, развернутый на правом фланге 9-й армии, а это 4 пехотные дивизии, в ходе операции «Цитадель», как и соединения 2-й армии, активных действий не вел.
Советское командование ожидало, что при высокой численности противника в полосе Центрального фронта, его ударная группировка окажется намного сильнее. Однако, германское командование не решилось оголить соседние участки фронта с целью создания более высоких плотностей войск на участке наступления. В частности, Клюге не счел возможным ослабить 2-ю танковую армию, которая была развернута севернее Орла, а также 2-ю полевую армию на западном фасе Курского выступа.
Не в последнюю очередь неверным прогнозам советской стороны способствовала недостоверная информация о количестве танков, которыми располагал противник. Согласно данным разведки, на северном фасе Курского выступа немцы могли нанести удар 1600 танками, а на южном фасе – только 1100 – 1200. [II-3] Если по общему количеству танков и штурмовых орудий такой прогноз, хотя и несколько завышен, но все же близок к истинному, то распределение бронетехники оказалось иным.
Таким образом, по количеству танков и штурмовых орудий, задействованным пехотным и танково-гренадерским батальонам, в том числе на бронетранспортерах, а следовательно, по численности боевых частей, по численности тяжелых артсистем, не говоря уже о качественных показателях войск, Манштейну удалось собрать значительно более сильный боевой кулак. Анализ обстановки накануне сражения, проведенный Генеральным штабом и Ставкой на основании имевшихся в их распоряжении сведений, не смог, к сожалению, раскрыть в полной мере возможностей, которыми располагала группа армий «Юг» и принять на этом основании необходимых решений по сосредоточению и подготовке войск, перешедших к преднамеренной обороне. Данное обстоятельство позднее по вполне понятным причинам ответственные военные руководители пытались затушевать. В своих воспоминаниях тогдашний начальник Оперативного управления Генерального штаба генерал-лейтенант С.М.Штеменко написал: «25 апреля Ставка рассмотрела состояние дел на Воронежском фронте, против которого находилась наиболее мощная белгородско-харьковская группировка противника. План обороны фронта был одобрен...»
2.
Не вскрыло вероятного направления наступления противника и командование Воронежского фронта, которое в соответствии с планом, разработанным совместно с Генеральным штабом и одобренным Ставкой, более-менее равномерно распределило имевшиеся силы и средства по всему почти 240–км участку фронта. В результате в полосе, которая 5 июля подверглась удару, не было создано достаточно высокой плотности сил. Оборонявшаяся у основания Курского выступа, на левом фланге, 7-я гв. армия (командующий генерал-лейтенант М.С.Шумилов) занимала участок протяженностью в 53 км, соседняя 6-я гв. армия (командующий генерал-лейтенант И.М.Чистяков) – 58 км, 40-я армия (командующий генерал-лейтенант К.С.Москаленко) и 38-я армия (командующий генерал-лейтенант Н.Е.Чибисов), развернутые по направлению к западному фасу выступа – соответственно – 52 и 75 км. Перечисленные общевойсковые армии первого фронтового эшелона опирались на первую (главную) и вторую полосы обороны.
7-я гв. армия, занимавшая левый фланг Воронежского фронта, от основания выступа, 6-я гв. и 40-я армии, которые были развернуты в центре, причем все три объединения прикрывали примерно равные по протяженности полосы обороны, имели в своем составе по семь стрелковых дивизий. В распоряжение каждой армии предоставлялась артиллерия усиления – от 3 до 5 пушечных и гаубичных полков, от 6 до 13 истребительно-противотанковых полков и от 1 до 3 минометных полков РВГК. Каждой из трех армий выделялась бронетехника непосредственной поддержки пехоты - 1 – 2 танковые бригады и 2 – 5 отдельных танковых полков и самоходно-артиллерийских полков. Несколько слабее была оборона на правом фланге, у вершины – западного фаса выступа, где оборонялась 38-я армия и где можно было ожидать лишь вспомогательного удара. Полоса обороны была здесь более чем на треть шире, количество дивизий на одну меньше, а возможности артиллерийского усиления ограничивались 2 артиллерийскими полками (пушечным и гаубичным), 6 истребительно-противотанковыми полками и 2 минометными полками РВГК. Опираясь на поддержку 2 танковых бригад, 38-я армия не получила отдельных танковых полков.
Во втором фронтовом эшелоне находились 1-я танковая армия (командующий генерал-лейтенант танковых войск М.Е.Катуков), которая должна была развернуться в боевые порядки уже в ходе операции для обеспечения устойчивости на угрожаемом участке второй полосы обороны, и 69-я армия (командующий генерал-лейтенант В.Д.Крюченкин), выдвигаемая на третью (тыловую) оборонительную полосу. В резерве фронта – 2-й гв. Тацинский (полковник А.С.Бурдейный) и 5-й гв. Сталинградский (генерал-майор танковых войск А.Г.Кравченко) танковые корпуса и 35-й гв. стрелковый корпус (генерал-лейтенант С.Г.Горячев). Усиление второго фронтового эшелона артиллерийскими частями и возможности в этом плане фронтового резерва являлись минимальными – 3 артиллерийских полка РВГК, в т.ч. 2 гаубичных большой мощности, 7 истребительно-противотанковых артиллерийских полков и 4 минометных полка.
Поддержка Воронежского фронта авиацией возлагалась на 2-ю воздушную армию (командующий генерал-лейтенант авиации С.А.Красовский), в состав которой входило 5 истребительных, 3 штурмовых, 2 бомбардировочных и ночная бомбардировочная дивизии, а также отдельные легкий бомбардировочный и разведывательный авиационные полки и корректировочная авиационная эскадрилья, всего более 881 исправный боевой самолет. Попутно заметим, что количество самолетов в составе 16-ой воздушной армии Центрального фронта еще в мае 1943 г. не превышало 660, но к 5 июлю возросло до 1034. Усиление авиации на северном фасе Курской дуги соответствовало упомянутым выше представлениям советского командования о составе ударных группировок противника. Авиационная поддержка в полосе Воронежского фронта могла наращиваться частью сил 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта, насчитывающей в общей сложности 735 самолетов. Приблизительно можно считать, что общее число самолетов, первоначально задействованных в интересах Воронежского фронта, было доведено до 1 тыс. Следует, однако, отметить, что боеготовных экипажей во 2-й воздушной армии и поддерживающих ее частях 17-й воздушной армии оказалось в наличии меньше количества исправных самолетов.
Танковые корпуса 4-й танковой армии Вермахта – 2-й танковый корпус СС (обергруппенфюрер СС П.Хауссер) общей численностью 73, 1 тыс. чел. (боевая численность 39,1 тыс. чел.) и 48-й танковый корпус Вермахта (генерал танковых войск О. фон Кнобельсдорф) - 78,7 тыс. чел. (боевая численность более 42 тыс. чел.) - две танковые, четыре танково-гренадерские и одна пехотная дивизии, а также одна пехотная дивизия 52-го армейского корпуса, обрушились в ходе начавшегося сражения на первую (главную) полосу обороны 6-й гв. армии. Артиллерийские группировки танковых корпусов, помимо дивизионной артиллерии, включали части тяжелой артиллерии РГК.
Главную полосу обороны 6-й гв. армии занимали четыре дивизии (перечислены с правого фланга к левому) – 71-я гв. (полковник П.И.Сиваков) и 67-я гв. (полковник А.И.Баксов) стрелковые дивизии 22-го гв. стрелкового корпуса под командованием генерал-майора Н.Б.Ибенского, 52-я гв. (полковник И.М.Некрасов) и 375-я (полковник П.Д.Говоруненко) стрелковые дивизии 23-го гв. стрелкового корпуса под командованием генерал-майора П.П.Вахрамеева. Участки шириной примерно в 15 км на дивизию превышали положенные по уставу 1942 г. 12 км, поэтому всем дивизиям пришлось построить свои боевые порядки в один эшелон.
Три стрелковые дивизии 6-й гв. армии – 90-я гв. (полковник В.Г.Чернов) 22-го гв. стрелкового корпуса, 51-я гв. (генерал-майор Н.Т.Тавартквеладзе) 23-го гв. стрелкового корпуса и 89-я гв. (полковник М.П.Серюгин), образующие второй армейский эшелон, были развернуты в оборонительные порядки во второй полосе обороны. Передний край второй полосы проходил в 12 – 15 км от переднего края первой полосы. Некоторые подразделения стрелковых дивизий, развернутых во втором армейском эшелоне, выдвигались в ходе боя для поддержки соединений первого эшелона.
67-я гв., 52-я гв. и 375-я стрелковые дивизии первого эшелона поддерживались соответственно 245-м (подполковник М.К.Акопов) и 230-м (полковник Д.А.Щербаков) отдельными танковыми полками и 96-й танковой бригадой (генерал-майор В.Г.Лебедев), развернутой на левом фланге 375-й стрелковой дивизии с задачей прикрытия переправ через Липовый Донец. 67-я стрелковая дивизия поддерживалась также 1440-м самоходно-артиллерийским полком. [II-4]
В составе семи стрелковых дивизий 6-й гв. армии насчитывалось около 60 тыс. чел. личного состава, в танковых частях — 2,4 тыс. чел. Общая численность четырех стрелковых дивизий первого армейского эшелона - 26,4 тыс. Превосходство наступающих было подавляющим. [II-5] Перегруппировка и уплотнение войск, наращивание усилий на угрожаемых направлениях в процессе боя, в том числе за счет подразделений из состава трех дивизий второго армейского эшелона и резерва армии, неизбежно отставали по времени.
Тем более, это относится к войскам второго фронтового эшелона и резерва командующего фронтом, где были собраны значительные силы, которые вводились в бой в ходе сражения. Соединения и части 1-й танковой армии (6-й и 31-й танковые корпуса, 3-й механизированный корпус) имели на вооружении 638 боеготовных танков и насчитывали 41,7 тыс. чел., 69-й армии (107-я, 111-я, 183-я, 270-я и 305-я стрелковые дивизии) насчитывали более 41 тыс. чел., 35-го гв. стрелкового корпуса (92-я гв., 93-я гв. и 94-я гв. стрелковые дивизии) - 28, 4 тыс. чел, 2-й гв. Тацинский танковый корпус - 217 танков и 9,5 тыс. чел., 5-й гв. Сталинградский танковый корпус - 211 танков и 9,6 тыс. чел. Противник, сталкиваясь с вводимыми в бой частями последовательно, в большинстве случаев не давал возможности советским войскам реализовывать свое численное преимущество. Но глубокоэшелонированные боевые порядки и наличие резервов не дали ему возможности сломить сопротивление и прорвать фронт на всю оперативную глубину.
Не следует, однако, обвинять командование Воронежского фронта и 6-й гв. армии, что они не раскрыли полностью и во всех подробностях замыслы противника. Ибо Манштейн и Гот не только не оповещали прямо или косвенно о своих планах широкий круг лиц, тем более Ватутина и Чистякова, но проводили, как это делается обычно, специальные мероприятия, чтобы ввести противника в заблуждение. Накануне операции советской разведкой было установлено местонахождение и состав почти всех соединений группы армий «Юг». Однако, предназначение и направление действий большинства подвижных соединений, которые составляли основную часть группировки и находились накануне операции на значительном удалении от передовой, установить не удалось. Не удалось вскрыть выдвижения этих соединений, которое прошло буквально накануне операции. Аэрофотосъемка, затрудненная действиями авиации противника, перед которой ставилась задача воспрепятствовать разведывательным полетам советских самолетов, была все же проведена, но не позволила зафиксировать районы сосредоточения. Как известно, владеющий инициативой на поле боя всегда оказывается в выигрыше, причем искусство и опыт военачальника, который должен определить наиболее опасное, а следовательно, более вероятное направление удара, очень часто не в силах найти верный ответ.
Между тем скрытное сосредоточение войск и достижение подавляющего превосходства на ограниченном участке прорыва стали для наступавших решающим условием успеха. Как уже было сказано, советские войска в полосе Воронежского фронта превосходили противника по личному составу в 1,6 раза, по артиллерийским орудиям и минометам – в 2,9 раза, по танкам и САУ – в 1,1 раза. Успех нашим противником был достигнут с опорой на боевые качества войск и превосходство в состоянии вооружения только в результате высокого уровня оперативного руководства при массировании сил и средств на участках наступления.
Тем не менее, основным пороком планирования наступательной операции был недоучет потенциала Красной Армии. Не было принято во внимание возможность выдвижения крупных стратегических резервов, имевшихся в распоряжении Ставки, с одной стороны, и сравнительная ограниченность собственных ресурсов, с другой. Планировщики «Цитадели» рассчитывая на высокие боевые возможности собственных войск, не признавали за противником способности дать достойный ответит даже при наличии очевидного численного превосходства.
Подтверждением сказанного являются события на левом крыле Воронежского фронта. Соединения 7-й гв. армии М.С.Шумилова в ходе начавшегося наступления попали под удар армейской группы «Кемпф». Здесь, действуя на вспомогательном направлении, противник не имел того количественного и качественного преимущества, который был достигнут в полосе главного удара. Если в составе 4-й танковой армии ударная группировка насчитывала 62 батальона пехоты, то вспомогательный удар осуществлялся 39 батальонами, причем количество танков и штурмовых орудий, основной ударной силы, составляло примерно 1,1 тыс. и 0,4 тыс. ед. соответственно, артиллерийских орудий и установок реактивной артиллерии - 0,7 тыс. и 0,4 тыс. ед.
Забегая вперед отметим, что армейской группе «Кемпф», которая встретила упорное сопротивление, не удалось выполнить возложенных на нее задач по обеспечению левого фланга главной ударной группировки. Только к исходу дня 6 июля немцам удалось прорвать первую (главную) полосу 7-й гв. армии восточнее Белгорода на Корочинском направлении, но преодолеть рубежи обороны советских войск и сомкнуть свое левое крыло с правым крылом 4-й танковой армии так и не удавалось. Командованию 4-й танковой армии приходилось поэтому отвлекать часть сил «танкового клина», чтобы обезопасить свой фланг, открывающийся в результате наступления. Тем более не получилось, развернув танковые дивизии 3-го танкового корпуса на север, начать, как планировалось, сматывать оборонительные порядки выдвинутой из второго эшелона соединений 69-й армии и добиться существенного оперативного успеха, прорвавшись с юга в район Прохоровки. Сил для этого у врага явно не хватало. Только через неделю напряженных боев, сместив удар восточнее, немцам удалось продвинуться вдоль Северского Донца в сторону сел Ржавец и Андреевка, где они были остановлены примерно в 15 км от Прохоровки.
Неудача наступления объясняется не только стойкостью советских войск. Корочинское направление было одним из возможных направлений главного удара противника, поэтому укреплялось и насыщалось войсками ничуть не меньше, а порой и сильнее, чем Обоянское и Прохоровское, дополнительно усиливаясь уже в ходе сражения. Показательно, что к концу дня 12 июля в 3-м танковом корпусе осталось в строю только 78 танков из 344, а, к примеру, в 6-й танковой дивизии - всего 12 танков. Командование Вермахта и группы армий «Юг» допустили в данном случае крупный просчет, о чем не любили позднее вспоминать в своих мемуарах немецкие генералы.
Подробно описывая не только ход военных действий, но и различные варианты проведения операции, которые обсуждались в верхах, они не заметили почему-то ошибки, которая во многом объясняет конечную неудачу «Цитадели». Недостатки в обеспечении правого фланга главной ударной группировки из-за слабости армейской группы «Кемпф» и провал наступления ее танковых дивизий на Прохоровку привел к существенному ослаблению войск 4-й танковой армии, наносившей главный удар, т. к. Гот вынужден был собственными средствами обеспечивать свой фланг. При ином распределении сил либо иных вариантах наступательных действий можно было выстроить боевые порядки более оптимально. Во всяком случае, даже при ограниченных возможностях, не следовало ставить перед войсками генерала В. Кемпфа заранее невыполнимых задач и, надеясь на их выполнение, планировать важнейшую операцию. Не слишком часто отмечают указанный просчет и военные историки, особенно те, кто уверовал в безгрешность решений нашего противника. Выделяя и подчеркивая ошибки советского командования, которые безусловно были, они не склонны столь же критично оценивать врага.
3.
Артиллерийская поддержка войск 6-й гв. армии (командующий артиллерией генерал-майор Д.И.Турбин) тяжелыми и гаубичными артсистемами ограничивалась 93-м, 142-м, 159-м, 163-м и 628-м пушечными артиллерийскими полками РВГК (всего 18 ед. 122-мм пушек и 72 ед. 152-мм гаубиц-пушек). Если прибавить к этому 64 легких 122-мм гаубиц из состава артиллерийских полков стрелковых дивизий, то этим исчерпывается перечень тяжелых пушек и гаубиц, поддерживающих армию.
Части 6-й гв. армии располагали 154 ед. тяжелых пушек, гаубиц и гаубиц-пушек, которые могли уничтожать противника в колоннах при подходе, в местах сосредоточения и развертывания перед атакой, оказались в состоянии нанести удар по артиллерийским позициям в глубине его обороны, вести заградительный огонь в ходе вражеских атак. Из этих артсистем примерно 120 орудий было развернуто для поддержки дивизий первого эшелона. Артиллерийская поддержка тяжелыми и гаубичными артсистемами при 58-км полосе обороны, составив плотность в 2 ствола на 1 км фронта, не могла создать достаточную интенсивность огня в необходимое время и одновременно на ряде направлений. При этом маневр огнем на столь широком фронте обороны был ограничен, в первую очередь для дивизионных 122-мм гаубиц. Маневр колесами требовал времени, особенно при нехватке средств тяги и транспорта, и был затруднен активными действиями вражеской ударной авиации.
Без достаточно сильного и хорошо организованного огня тяжелых и гаубичных батарей противник свободно маневрировал своими силами, выводил их непосредственно к переднему краю, имел возможность обеспечить доставку боеприпасов и резервов. Не встречая ощутимого противодействия, он выдвигал свою артиллерию и располагал позиции танков, ведущих огонь с места, а также в районы сосредоточения танковых частей перед атакой в 1,5 км и менее от нашего переднего края. В ходе наступления, не встречая на ряде участков противодействия в виде заградительного огня, танки и пехота противника имели возможность сравнительно легко преодолевать значительные расстояния.
Истребительно-противотанковая артиллерия РВГК 6 гв. армии, состояла из 27-й и 28-й истребительно-противотанковых бригад двухполкового состава и 8 отдельных истребительно-противотанковых полков - всего 65 ед. 45-мм противотанковых пушек и 180 ед. 76-мм дивизионных пушек. [II-6] Кроме того не менее 80 ед. 76-мм дивизионных и 140 ед. 45-мм противотанковых пушек находились в составе частей четырех стрелковых дивизий первого эшелона армии. Плотность полевых и противотанковых орудий, которые с той или иной эффективностью использовались в системе противотанковой обороны первого эшелона, могла быть доведена в среднем до 8 легких пушек на 1 км фронта. Указанная плотность обеспечивалась также тем, что стрелковые дивизии первого эшелона получили по одной - две батареи дивизионных 76-мм пушек из состава артполков дивизий второго эшелона.
Минометное вооружение армии обеспечивалось штатными минометами частей и подразделений стрелковых дивизий и двумя минометными полками РВГК (всего более 250 ед. 120-мм и 550 ед. 82-мм минометов) – в среднем 7,5 стволов на 1 км фронта (без 50-мм минометов). В составе четырех гв. минометных полков (реактивные минометы) насчитывалось 92 боевые машины БМ-13.
Количество противотанковой артиллерии РВГК, сосредоточенной в полосе обороны 6-й гв. армии, не будучи вызвано наличием большей, чем на других участках, общей протяженностью танкоопасных направлений, было несколько выше, чем в других армиях первого эшелона Воронежского фронта. Это косвенно подтверждает, что командование считало весьма вероятным нанесение главного удара именно здесь. В результате 76-мм дивизионных пушек и 45-мм противотанковых пушек, предоставленных для обеспечения противотанковой обороны, в армии Чистякова было в 1,1 – 1,2 раза больше, чем в 7-й гв. и 40-й армиях соответственно. Однако, тяжелой артиллерией армии были усилены в равной степени, во всех трех армиях общее количество гаубиц и тяжелых орудий было примерно одинаковым. Не имея твердых данных, командующий фронтом предпочел не рисковать, ограничиться некоторым сравнительно небольшим усилением противотанковой артиллерии и воздерживаться от более выраженной концентрации войск на данном участке в ущерб другим.
Для отражения наступления противника приведенные выше плотности артиллерии на участках прорыва оказались недостаточны, не могла стать непреодолимой и противотанковая оборона. При качественном отставании советской бронетехники, к тому же и количественно в 6-й гв. армии весьма ограниченной, необходимо было наличие более сильной артиллерийской группировки.
Существенно также, что распределив истребительно-противотанковые части между армиями, командующий фронтом не оставил в своем распоряжении сильного противотанкового резерва, что также затруднило усиление обороны отдельных направлений. Из 7 истребительно-противотанковых бригад и 26 полков в резерве фронта были оставлены только 2 бригады и 1 полк (всего 104 ед. 76-мм и 20 ед. 45-мм пушек). Положение несколько выправлялось наличием в 6-й гв. армии собственного армейского резерва. И.М.Чистяков оставил в своем распоряжении обе переданные в его подчинение истребительно-противотанковые бригады - всего 48 ед. 76-мм и 40 ед. 45-мм пушек), что позволяло усиливать противотанковую оборону в процессе боев и компенсировать потери.
После начала сражения, когда необходимость в более сильной артиллерийской группировке стала очевидной, Воронежский фронт получил некоторое пополнение - 13-ю и 17-ю артиллерийские дивизии прорыва (в общей сложности 10 артиллерийских и две минометные бригады), что повысило качественный состав и организационный уровень фронтовой артиллерии, а также 10-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду.
(Продолжение следует)
Примечания [I-1] - [IX-6] – см. http://www.proza.ru/2011/07/29/1203
Примечания [X-1] - [XI-9] – см.http://www.proza.ru/2014/02/12/1065
Использованная литература - см. http://www.proza.ru/2011/06/16/555
Продолжение - см. http://www.proza.ru/2012/06/22/934
Начало очерка - см. http://www.proza.ru/2012/06/22/933