Как-то то ли давно, то ли не очень, когда Лето уже взобралось на горку и готово было с нее спуститься к Осени, на одной лесной полянке собрались грибы со всего бела света, даже издалека, с высоких гор гриб Кордицепс явился.
Грибная братия смеялась над Кордицепсом, который так был на всех непохож, а он скромно отмалчивался и на них не обижался. Он знал, что смеются порой из невежества, а обижаться вредно для себя самого.
На самой средине поляны стояла, красуясь, семейка Мухаморов в ярких красных пышных платьях в горошек с белыми оборками. Они очень гордись собой, ведь могли кого-то лечить, да и красота привлекала всякого, кто их видел.
Семейка первых Опят забралась высоко на дерево. Им было все хорошо видно и слышно.
А внизу на поваленном дереве расселись Дождевики.
- Ух, ты, - зашептались опята, - прямо как мы, ведь обычно эти грибочки-шарики устраиваются и редко, кто их берет, хотя иногда они крупные бывают, такие они беленькие, чистенькие, мягонькие!
- Да, - ответили, услышав их, Дождевики, - это так обидно, что некоторые из Дождевиков злятся и желтеют от злости, так и «пыхают» злостью, хотя тоже были белыми и вкусными.
- Нас все любят, - щебетали Опята, - но не все голову поднимают вверх, чтобы нас увидеть, да и среди травы не всегда смотрят, ведь мы ж не только на пнях живем, - и они весело засмеялись.
Тут в беседу вклинился Гриб-Зонтик и пожаловался, что его мало кто знает, путают с поганками, хотя он вкусный и полезный, как все другие полезные грибы.
Кордицепс присоединился к разговору, как гость, прибывший с высоких гор.
-Послушайте, меня тоже не все знают, - выглянул он из травы, - я хоть и мал, а некоторые меня червяком и личинкой обзывают, но даже малая какая крошечка так полезна и столько силы и здоровья дает, что знающие люди считают очень и очень ценным, ведь обо мне даже легенды есть.
Тут из-под листьев появились Подтопольники и, перебивая друг друга, заговорили:
- и меня, и меня… не все знают, не все пробовали и убедились, что вкусно, - протараторив все это, они с грустью замолчали.
- А вот меня все знают, - горделиво сказала Белая Поганка.
- Ха, - важно сказал Белый груздь, - выглянув из-под хвои, - но ведь все тебя просто боятся, потому и знают, даже Сыроежек порой опасаются, боясь отравиться твоим ядом.
- Ах-ах, - да как ты смеешь, да я… - закричала Белая Поганка, но захлебнулась своим ядом и замолчала.
Скромные Маслята, выглянув из травы, хотели похвалиться своей нежностью, но их голоса никто не услышал, хотя любили их все, даже червяки всегда старались занять место в их нежном, мягком теле.
Наконец, на поляну вышел Белый гриб, большой и важный.
- Чего разгалделись, - спокойно и гордо сказал он, - не то важно, что сами о себе говорите, а то, что другие о вас скажут, ведь самое главное, может быть, и не сказано. Нередко приходится жалеть о том, что много сказано, но не всегда, что не сказано совсем, - глубокомысленно сказал Белый гриб и все замолчали, услышав его речь, и задумались.
- Философ, - сказал стройный Подберезовик, который был скромен и никогда не выпячивался.
Солнышко ярко освещало поляну и множество грибов, собравшихся со всего света, общавшихся меж собой, ведь общение помогает понять друг друга.