"...А верю я безотчетно
В нелепую эту страну.
Она чем нелепей, тем ближе,
Она то ли совесть, то бред,
Но вижу я, вижу я, вижу как будто бы автопортрет."
Геннадий Шпаликов
В наш отдел пришло новое начальство.
-Что это за рухлядь здесь такая? - первым делом поинтересовалось оно, имея в виду, конечно же, нашу мебель.
-Это не рухлядь! - робко возразили мы, обескураженно оглядывая нашу, действительно, обшарпанную обстановку.
-Да это все выкинуть давно пора! - сказало начальство.
-Нельзя выкидывать! - испугалась наша материально-ответственная, - это все за мной числится! К тому же нам не на чем будет сидеть! Как мы работать будем?
-Ну хорошо,- смягчилось начальство, - мы сделаем здесь ремонт, получим для вас новую мебель, а старую спишем!
Ремонт на самом деле давным-давно надо было делать: на потолке желтели разводы от старых протечек, и, кажется, уже завелся опасный для здоровья грибок.
Ремонт сделали на удивление быстро. Явились веселые, разговорчивые молдаване, снесли одну стену, построили другую, расширили наш кабинет, покрасили стены, побелили потолок и даже сменили окна! У нас стало наконец-то тепло, чисто, уютно и красиво.
Весь институт завидовал нашему отделу. Ни у кого не было такого классного ремонта. Сотрудники ходили к нам, как на экскурсию.
- И как это вам удалось? - спрашивали все.
- Это новое начальство постаралось! - гордо отвечали мы, - скоро у нас и мебель заменят!
Но с мебелью что-то не заладилось. Начальство писало одну заявку за другой, но отдел снабжения не торопился их выполнять. Мы продолжали работать за старыми столами, сидя на старых стульях.
Правду сказать, мы к ним очень привыкли за столько-то лет. Знали, где что у нас лежит: рука сама тянулась к нужному ящику, ноги сами шли к нужному шкафу.
Особенно дорог был нам наш обеденный стол. Вообще-то он когда-то был письменным, но в мутное время "катастройки"*, когда у нас в институте закрыли оба буфета ( наш и "профессорский"), мы приспособили его в качестве обеденного, т.к. сверху он был покрыт серым пластиком, который легко было протирать влажной тряпкой.
Чего только он не претерпел вместе с нами, наш серый стол! С продуктами в ту пору было очень трудно (кто пережил, помнит!). Одна сотрудница, имевшая домик в деревне, приносила в отдел картошку, собственноручно выращенную ею на огороде и спасенную от жука. Другие - кто соленые огурчики, кто квашенную капустку, кто свеколку, кто морковку. Получался отличный винегрет. Летом-осенью появлялась у нас на столе и свежая зелень, и огурчики-помидорчики, и яблоки-сливы - все с дачных участков. Жили мы в ту пору со своих огородов. И ничего - все стройные были, загорелые, как будто только что из Анталии; вопрос лишнего веса вообще не стоял.
" Серый" стол, как мы его называли, объединил нас всех вокруг себя. На нем же мы производили "дележ" "заказов". Слово "заказ" в ту пору имело совсем не то значение, как сейчас. Это были продуктовые заказы, куда входили "ножки Буша"(кто теперь знает, что это такое?), сахарный песок, кофе и, конечно же, гречка. Замороженные "ножки Буша" мы приволакивали из Стола заказов в огромной картонной коробке, водружали на серый стол, вскрывали картон и следующий за ним толстый слой полиэтилена и ждали, пока "ножки" немного оттают (но не до конца!). Затем аккура-атненько так отделяли их друг от друга, раскладывали по сумкам и несли, счастливые, домой, кормить детей и мужей. Ножки были огромадные, каждому члену коллектива доставалось по две штуки. Ума не приложу, что это за куры такие гигантские произрастали за океаном?..
За этим же столом мы, боясь просыпать, развешивали безменом драгоценный сахарный песок, так, как будто он был золотым. Гречку развешивать было не надо: она и так была уже в пакетах.
Не все из нас выдержали такую жизнь. Кто-то уехал в Америку, продавать свои мозги и знания за твердую валюту, кто-то на фирму подался. Теперь, конечно, жалеют: мы-то на государство работаем, а они на кого?..
Потом, слава Богу, со снабжением наладилось, и нужда в "заказах" отпала. В институте открылся новый буфет, в старом разместили ресторан "Веселый Роджер", а в "профессорском" - уж и не знаю что. Но мы все равно продолжали обедать за своим любимым серым столом, привыкли уже к нему, как к родному.
И тут грянула новость: нам дают новую мебель! Мы просто ушам своим не поверили. Но пришли мрачные, молчаливые таджики, вынесли нашу "рухлядь" из кабинета и внесли новые столы, стулья, шкафы и даже диван "под кожу", два кресла и журнальный столик. Все это цвета "яблоня локароно".
Материально-ответственная быстренько списала старую мебель.
Конечно, о сером столе никто не пожалел, никто даже и не вспомнил. Зачем, когда такая красота появилась!
...Интересно, где он теперь? Может быть, в каморке у гостарбайтеров? Или у кого-нибудь в сарае на даче? В нем очень удобно инструменты хранить. А может быть,сгорел на мусоросжигательном заводе? Никто не знает.
... А обедать за журнальным столиком не очень-то удобно.
*катастройка - термин введен философом А.А.Зиновьевым