Хлопает подъездная дверь и до меня доносится звонкий внучкин голосок:
- Бабушка, бабушка, бабушка!.. - кричит Зоя, поднимаясь на второй этаж.
Распахиваю двери – на пороге раскрасневшаяся, слегка запыхавшаяся, стоит вну-у-учка.
- Рада тебя видеть, – обнимаю свою радость.
- Я люблю тебя! - Зоенька, снимает мокрую курточку, протягивает мне.
По лестнице нехотя плетётся внучек Сева, и тянет тоном пониже:
- Не идти... не идти!
Не хочет заходить. - Ведь эта непонятливая бабушка ОПЯТЬ будет гладить его по головке, целовать в щёчку, обнимать; хотя он всем своим видом демонстрирует ей (уже целый месяц!), что не нравятся ему все эти её телячьи нежности. (Ох, уж эти женщины, особенно бабушки).
Рядом в коридоре крутится кошка Уля, которую внук, сразу же пытается схватить за чёрный хвост. Кошка, спасаясь от нашествия, убегает в комнату, туда же устремляется и Сева, но перехваченный отцом, недовольный идёт мыть ручки.
Папа, помыв сынишке ручки, снимает с него верхнюю одежду. Сынок в это время опять пытается ухватить кошку за такой манящий хвост…
Кто же в детстве не тянул кошку за хвост? - Он (хвост) такой бархатистый и упругий на ощупь, почему-то всегда вырывается из шаловливых ручек, сопровождая своё освобождение (конечно же уже с противоположной части тела) визгом или подвыванием, тональность которых зависит от степени захвата.
Что за люди?! Некоторые кошки, как и некоторые дети, тоже не любят посягательств на свою персону... в любом проявлении. Ведь им, людям, не нравится, когда их хватают лапками (с выпущенными когтями, правда) или зубами...
- Будешь кошку обижать – буду тебе уши драть! - очень складно говорит отец, - Ты же хороший мальчик!
- Я слон! – слегка шепелявит двухлетний Сева.
- Ну, какой же ты слон? – возражает папа, но, уступая сынку, говорит, - Ты слонёнок...
Сева вырывается из отцовских рук и, шлёпая босыми ножками, забегает в комнату, твердя:
- Я слон! Я слон! Я слон!.. - Полминуты спустя, - Я боюсь слона-а-а!
Обнимая внука, слышу ревнивые вопли Зоеньки:
- Меня слон потопчил! Выгони слона!
Выгоняю...
Тем временем папа включает детям песню на английском языке, и напевает ее сам вместе с певцом. Меня поражает, как внучка бойко повторяет за певцом весь английский алфавит (русский так не зна-а-а-ет!), а внучек, тыча пальчиком в монитор, просит включить следующую песенку, правильно назвав её по-английски. Думаю про себя, что скоро совсем не буду понимать внуков. Зять (переводчик) приучает детей к английскому.
- Русский они в школе будут изучать, - поясняет он.
Попев, Зоя просит поесть, отвергая предложенный мною борщ.
- Ну, тогда пойдём варить кашу.
Процесс варки опускаю.
- Зоенька, прислушайся, что говорит каша? - Она говорит: «Съешь меня! Съешь меня»!
Выслушав, Зоенька убегает к отцу и братику.
Позже, дети, сидя за столом, едят кашу, вернее пытаются её съесть. Сева, пока еда остывала, задумчиво подперев голову маленькой ручкой, вздыхая и картавя, дважды произносит:
- Эх, воробей! - Потом протяжно картавит, - Я то-о-орт хочу! Я то-о-орт хочу-у-у!
- Что-то я горькие слёзы проливаю,.. что-то мне жалко кого-то, - грассирует Зоя, помешивая в тарелке и кашляя...
Звук открывающейся двери.
- Мама пришла, - говорю детишкам.
Их как ветром сдувает из-за стола, и вот они уже в коридоре: визжат от восторга, прыгают рядом с долгожданной мамочкой, вернувшейся из бассейна. Вручив мужу пакет с вкусностями, обняв деток, дочь сходу начала рассказывать про одну ворчунью из бассейна…
Но... это уже другая история…
Чаёвничаем, дети (доев наконец-то кашу) едят вкусности – вафельные рожки с небольшим количеством замороженного шербета и мягчайшие крендельки, посыпанные сахарной пудрой, разделив между собой.
- Пощикотай меня немного,- сидя на маминых коленках, просит довольная Зоя.
Мама щекочет; смеющаяся Зоенька сползает с её колен…
Сева в растяжку, медленно (по-эстонски?) произносит:
- Вы-го-о-ни-и сло-о-на-а-а...
Спрашиваю у зятя: - У тебя, случайно, эстонцев в роду не было?
Пока взрослые разбирались с родословной, внучка из трёх стульев сооружает себе импровизированную кровать, ложится на неё, сунув градусник под рукав кофточки:
- Полечи меня, бабушка, у меня горлышко болит! Завяжи горло шарфом.
Приношу шарфик.
Зоя, чуть приподнявшись, сама наматывает его вокруг шеи:
- Укрой меня, бабушка!
Укрываю её лёгкой шалью из козьего пуха, которую через мгновение стягивает с неё Сева; согнувшись в три погибели (неужели я так хожу?), укутывается в неё и со словами: - Мне холодно, - ходит по комнате.
Зоенька, лежа, время от времени изрекает:
- Ой, меня лев укусил за ручку!
- Ой, на меня волк напал!
- На меня слон наступил!..
Утешая внучку, глажу её "укушенную" ручку, "прогоняю" одного за другим невоспитанного зверя; усовещаю слона, говоря:
- И не стыдно тебе? Ты (такой большой!) наступаешь своими огромными ногами на мою маленькую внученьку; посмотри – какие у неё маленькие ножки...
- Пойдём из этого зверинца домой, а то здесь такие невоспитанные звери! - Тяну Зою за руку...
Внучка, не желая вставать, упирается.
- Меня дагакон (дракон значит) хватил! - подключается в игру Сева.
Зоя продолжает сетовать... - уже на плохую погоду, видимо, представляя себе, что нас по дороге из зоопарка настигает гроза:
- Туча такая страшная, - картавит внучка, - она меня напугать хочет. Я боюсь грозу!..
- Ой, охотник стрельнул меня стрЕлой в живот! Спаси меня, бабушка! Спаси! – продолжает она картавить; не заметив, как я, молча, дала охотнику хук справа, упрекает меня, - Ну, почему ты меня не пасёшь никогда?!..
- Как козочку, - добавляет она, услышав, как я пересказываю дочери ее последние фразы.
Захожу на кухню, там кверху розовыми лапками, рядом со стиральной машиной лежит мышь серая, игрушечная. Поварёшки, шумовки, вперемешку с игрушками, открытками, недоеденными бубликами тоже лежат на полу и не только на кухне… На диване - детские книжки, гантель, скомканное одеяло, в которое кутались детки; игрушки в кресле и три стула посреди комнаты…
Внуки гостили!
17.03.2014