В одном царстве-государстве жила Василиса Премудрая. Завидная невеста была. Денег полно, а откуда – про то никому неведомо. Однако люди особо не волновались, потому что жили в сказочной стране, и деньги вполне могли появиться у кого угодно обыкновенным волшебным способом.
Пришла пора Василисе замуж выходить. Нет, мужики-то у неё, конечно, и так бывали. Но ведь замуж – совсем другое дело! Наняла она гонцов, чтобы побежали во все стороны и нашли ей жениха красивого, богатого, умного и холостого.
Воротились гонцы через неделю и руками развели: нету таких, чтоб «в одном флаконе» все четыре качества сочетались. Ежели красивый, умный и неженатый – то бедный, а умный, богатый и неженатый – некрасивый, и так далее.
Осерчала Василиса Премудрая, велела гонцам головы поотрубать. Минут через пятнадцать, правда, поостыла и отменила свой приказ. Благо, палач у неё был нерасторопный, и к тому времени даже половины гонцов казнить не успел.
Однако по домам помилованных она не отпустила. И то верно: одно дело милость проявить, а другое – собственную ошибку признать. Негоже себя в таком-то свете перед подчинёнными выставлять. Велела Василиса тех гонцов, что ещё с головами были, в темницу посадить, да и забыла про них. Такое у неё было правило – о плохом не думать, по возможности.
Прошёл год. Василисе снова замуж захотелось, она про гонцов вспомнила и приказала привести их к себе.
- Помните, за что в неволе оказались? – строго спросила Василиса.
Закивали гонцы: помним, мол, матушка, как не помнить.
- Хорошо, что помните. Теперь вы можете искупить свою вину, если выполните мой новый приказ. Точнее, старый приказ в новой редакции. Подумала я на досуге и решила богатого жениха не искать. Мне и своего богатства хватает, так что этот пункт вычёркиваем. Ищите красивого, умного и холостого.
Обрадовались гонцы (это ж гораздо легче исполнить!) и побежали, как говорится, во все концы. Бегают, списки составляют, адреса записывают. А одного, самого старательного, занесло дальше всех, и он такое там увидел, что вернулся с глазами навыкате. Воздух, как рыба, ртом хватает и пальцем себе в рот показывает – дайте, дескать, воды напиться. Дали ему воды и велели ответ держать. Попил гонец, отдышался и говорит:
- Был я, матушка, в такой стране, где деньги совсем нельзя наколдовать, а можно только украсть, или, в крайнем случае, заработать. А если человек ни того, ни другого делать не умеет, тогда он продаёт что-нибудь ненужное. Например, себя. Раньше-то там только баб продавали, а с недавних пор и мужиками торговать начали. Я всё разузнал, где торговля самая бойкая, да выбор побогаче. Лучше всего отправляться в кабак, который местные называют «клуб для женщин «Барсук».
Нахмурилась Василиса.
- «Глуп для женщин», говоришь? – спросила, а сама, будто невзначай, на палача глянула. – Разве я велела среди глупых искать?
- Да не «глуп», а «клуб». Это кабак, по-нашему.
- А барсук причём? – продолжала допытываться Василиса. Она любила, чтобы в голове было всё по полочкам разложено, не зря же её Премудрой прозвали.
- Барсук ни причём. Бар – это тоже кабак. Игра слов, не в обиду будь сказано.
- На покойников грех обижаться… Шутка. И что, там женихи прямо на полках сидят, с ценниками?
- Ещё хлеще! Они выходят на помост, вроде того, где у нас головы отсекают, и плясать начинают. А пока пляшут, одёжу с себя скидывают, чтобы, значит, товар показать. Барышни мужиков выбирают, и потом увозят к себе домой в железных самодвижущихся каретах.
Глядит на гонца Василиса, и понять не может – врёт он, или нет. «Дай-ка, - думает, - плетей ему выпишу. Глядишь и сознается, что соврал». Велела двадцать плетей всыпать рассказчику. Сказано – сделано. Орёт гонец благим матом, а сам всё своё талдычит: торгуют там мужиками, и всё тут.
Задумалась Василиса. Никогда прежде она про этакое диво не слышала, даром, что сама в сказочной стране жила. «Надо съездить, - решила, - и жениха купить». Других гонцов решила даже не слушать. Приказала, добрая душа, по домам их отпустить без всякой экзекуции.
На следующий день закинули ей слуги на коня мешок золота, и поскакала Василиса за покупками. Объяснял ей гонец, что в той стране это называют «шопинг», да сама она стеснялась такое слово на людях говорить.
Прибыла на место, спешилась и, приказав какому-то мужичку коня и золото стеречь, зашла в кабак.
Там уже начиналась торговля. Села Василиса поближе к помосту, и стала женихов разглядывать. Приглядела себе одного – красивый, статный, только трусы больно смешные – будто конская узда. Мышцы опять же, словно у коня, под кожей играют, да не абы как, а каждая по отдельности подрагивает.
«Тьфу ты! - подумала Василиса. – Дело серьёзное, а мне в голову всё кони какие-то лезут! К чему бы это?»
Подозвала человека огромного:
- Ты здесь работаешь? – спрашивает.
- Да, - отвечает здоровяк, - я вышибала!
- Вот как? – удивилась Василиса. – Я тоже раньше вышивала, а теперь некогда. Подскажи-ка, что это за хлопец сейчас пляшет?
- Ну-у, это же звезда наша, Нарзан. Его так прозвали, потому что непьющий.
- Беру! Будет у меня, как сыр в масле кататься!.. Кому деньги платить?
Рассмеялся здоровяк:
- Да Нарзан сам, кого хочешь, в масле укатает! А клиентов он не обслуживает. Говорю же – звезда. Ему какие только «бабки» ни предлагали – наотрез отказывается.
- Но я-то не бабка! – обиделась Василиса. – Я молодая, красивая и богатая! Мало ли, от чего он раньше отказывался!.. Это мы ещё посмотрим… Пойдём, поможешь мне мешок принести, я тебе золотой за это дам.
Вышла она на улицу и обомлела – ни коня, ни золота, ни сторожа ихнего. «Верно говорил гонец – не умеют здешние люди деньги волшебством-то добывать», - подумала Василиса. Не столько золота было жалко, сколько коня и потраченного времени.
Пришлось Василисе Премудрой домой пешком возвращаться и снова искать жениха среди своих мужиков, сказочных. И поделом ей – как говорится, на чужой каравай рот не раздевай. То есть, не разевай.