Коса Лусичи 95

               


                110
         Вот уже полминуты Жень Чжао с улыбкой наблюдал за Мигелем, который никак не мог определиться, что ему делать со столь неказистым противником. Он даже оплеуху не решался ему дать, не то чтобы ударить. В раздумье он несколько раз посмотрел в сторону дружка, который уже вступил в схватку с воякой. Вот это настоящий соперник, не то, что щуплый китаец. С этим уже можно не контролировать силу удара, а бить от души. А китаёзу… его же только задень, и он рассыплется. Ещё и помрёт, не дай Бог. Нет, он не будет грех на душу брать, уж, лучше…
         -  У тебя диарея, парень? – прервал тут его размышления Жень Чжао.
         -  Чего? – не понял тот.
         -  Ты страдаешь диареей?
         Мигель не знал, что такое диарея, но понял, что речь идёт о какой-то болезни. И, скорее всего, о такой, о которой стыдно говорить даже самому себе. Уж больно название какое-то стрёмное.
         -  С чего ты взял, узкоглазый?
         -  Ты так мнёшься, словно тебе не терпится в туалет,- пояснил гонконгский кудесник. – Или это, может быть, у тебя энурез?
         Что такое энурез Мигель, сроду не страдавший не тем, ни другим, тоже не знал. Но теперь до него дошло, что китаец над ним потешается.
         -  Нарываешься на грубость, да, китаёза? – вспылил он.
         -  Да нет, - спокойно ответил тот, - мнись, сколько хочешь. Мне-то что? Главное, не мешай никому.
         Что значит – не мешай? Испанец не понял этой фразы. Пытаясь разобраться в ней, он машинально посмотрел на напарника: как он там? Тому приходилось, ох, как несладко. Вояка буквально продыху ему не давал своими атаками, нанося удар за ударом, то руками, то ногами. Ну, сейчас он этому вояке покажет, кто сильнее!
         Мигель уже собрался идти на помощь товарищу, как вдруг вспомнил о боссе. Ведь ни он, ни Саба не остановили янки. Пусть не по своей вине, но получается, что босса они не уберегли. Обернувшись к реке, он увидел, как американец подходит к хозяину.
         -  Пор диас! – воскликнул он и, забыв про своего соперника, побежал на помощь к боссу.
         Но только он сделал несколько шагов, как перед ним возник всё тот же дружески улыбающийся китаец.
         -  Я же просил тебя, парень: никому не мешай, - с укоризной сказал ему Жень Чжао.
         -  Отвали, китаёза, а то зашибу! - рассердился испанец.
         -  Сам отвали!
         Щуплая фигурка с заложенными за спину руками и вызывающий тон воздействовали на Мигеля, как красная тряпка на быка. Он взревел и в ярости нанёс сокрушительный удар по груди китайца. Получай, раз напросился! Но тот даже не шелохнулся, хотя должен был отлететь, минимум,  метров на десять. Здоровяк недоуменно взглянул на соперника: неужели он промазал и ударил по воздуху? И тут до разгорячённого мозга дошло, что он, оказывается, ударил по бетонной стене и раздробил себе пальцы. Дикая боль от травмированной кисти по руке метнулась в тело и там взорвалась тысячью острыми иглами. Ухватившись за раненную руку, испанец заскрежетал зубами, чтобы не закричать от боли, и невольно опустился на колени.
         Пустота, появившаяся в глазах гонконгского кудесника перед самым ударом, исчезла, и, придя в себя, Жень Чжао с интересом посмотрел на поверженного противника.
         -  Что-то случилось? – участливо поинтересовался он у того.
         Мигель поднял голову. Сквозь гримасу страдания на лице проявилось выражение недоумения. Как он мог сломать руку об этого шибздика? Как мог столь невзрачный тип в мгновение ока стать железобетоном? Это что, какая-то китайская магия? Вот это он попал! Теперь руке копец. Пока они доберутся до больницы, где ему смогут оказать квалифицированную помощь, рука уже загниёт. Начнётся гангрена, и ампутации не миновать.  А кому он нужен инвалидом?
          Испанец снова, но уже с опаской глянул на соперника. Как бы тот со злости не удумал ещё чего с ним сотворить. Тогда ему точно будет крышка, а так хоть протез можно сделать. Живут же с ними люди, и он проживёт. Но вместо угроз китаец сочувственно посмотрел ему в глаза и повторно спросил:
          -  С тобой всё в порядке, парень?
          -  Пальцы… - простонал тот и, не в силах больше сдерживаться, скривился от приступа боли. – Кажется…  я их сломал…
          -  Такое бывает при излишней самоуверенности, - нравоучительно произнёс Жень Чжао.
          Мигель изумлённо глянул на него. Что за чушь он там несёт, этот китаёза? Какая самоуверенность? И причём тут самоуверенность? И тут до него дошло. Он же хотел одним ударом разделаться с узкоглазым, и вот что из этого вышло. Надо извини… Тут из-за очередной вспышки боли в кисти его опять перекосило.
          -  Я же не хотел… - прохрипел он извиняющимся тоном сквозь боль, прижимая к себе покалеченную руку. – Я же по-хорошему просил тебя отвалить.
          -  А я просил тебя не мешать, - напомнил ему гонконгский кудесник,- а ты не послушался.
          -  Я не мог… - от нового приступа у Мигеля перехватило дыхание. Когда отпустило, он закончил. – Я должен был помочь боссу.
          Значит, не о себе думал. Это хорошо. Жень Чжао отмяк и дружески улыбнулся испанцу.
          -  Успокойся, парень, - сказал он ему, - тебе же не больно. Правда?
          Испанец невольно сосредоточился на внутренних ощущениях. Боль в кисти и в самом деле исчезла. Что за чёрт? Опять китайская магия?
          -  Да… - не веря в произошедшее, неуверенно ответил он, - кажется, прошла…
          -  Что же тогда ты так скокужился? – услышал он новый вопрос, за которым тут же прозвучало требование. - Расслабься и дай мне руку.
          Мигель почувствовал, как мышцы тела релаксировались, спина выпрямилась, а раненная кисть сама потянулась к протянутой китаёзой руке. И всё это происходило помимо его воли. Получалось так, что его физическая оболочка делала всё, что захочет, вернее, что захочет узкоглазый, а он сам как бы стоит в сторонке и спокойно наблюдает за всем этим.  Чертовщина какая-то! Но, несмотря на противоречивые чувства, охватившие его в этот момент, он всё-таки понял, что китаец хочет ему помочь. И когда осознал это,  успокоился и положился на волю божию.
         Руки Жень Чжао накрыли его распухшую конечность, и Мигель ощутил, как исходящее из его ладоней тепло стало проникать внутрь него и целительным бальзамом растекаться по повреждённой кисти. После прогрева гонконгский кудесник начал осторожно разминать кисть, и он почувствовал, как её кости собираются в единое целое и становятся на свои места. И так явственно, словно видел это на экране рентгеновского аппарата.
         -  Учитель Жень! – услышали они вдруг голос Орловской.
         Гонконгский кудесник оторвался от дела и посмотрел на приближавшуюся ученицу. Добежав до них, та остановилась. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что здесь произошло: ещё один самоуверенный бугай получил поучительный урок. И естественно, теперь учитель восстанавливал амбициозному балбесу покалеченную руку. Сама она избежала такой участи, так как никогда не кичилась своими возможностями, но знала, что это излюбленный приём учителя ставить на место задавак, возомнивших себя всесильными.
         -  Учитель Жень, - сказала она, - вам придётся прервать лечение. За нами гонится целая армия.
         Китаец и испанец сразу вскочили на ноги.
         -  Давайте, давайте, парни, не задерживайтесь! Иначе вам будет хана.
         Мимо них протопал Харвонт с Хьюго на плече и Лусичи под мышкой. Их безвольные тела забавно подпрыгивали в такт его шагам, словно мешки с зерном.
         -  А как же моя рука? – спохватился Мигель.
         Гарри даже остановился, когда услышал такое. Он резко обернулся и посмотрел на испанца, а потом на его правую распухшую кисть. Идиот, тоже клюнул на китайскую приманку.
         -   Сочувствую тебе, приятель, - иронично хмыкнув, изрёк Гарри, - но сейчас надо думать не о руке, а о заднице, чтобы её не надрали. Кстати, а ты извлёк урок из того, что с тобой сейчас произошло?
         -  Какой урок? – растерялся испанец.
         -  Всё ясно, ещё не дошло, - резюмировал богатырь и, развернувшись,  побежал дальше.
         -  А вы чего тут расселись? – накинулся он на Гарбера  с Сабой, завидев их ещё издалека.
         Те оказались равными противниками. Никому из них так и не удалось доказать своё превосходство. И теперь, побитые и измождённые, они сидели рядышком, облокотившись на пальмовый ствол. Весь их вид говорил: «Мы сделали всё возможное, так что отвалите от нас и не мешайте наслаждаться покоем».
         Но Гарри принадлежал к числу упрямых, от которых не так-то легко отделаться.
         -  Давайте, неудачники, поднимайте свои задницы. Сюда на всех парах несётся свора местных, - он замедлил шаг, подходя к ним. – Отдохнёте на том берегу, если появится такая возможность.
         Бывшие соперники переглянулись и стали подниматься. Первым встал на ноги Гарбер и, подав руку, помог подняться Сабе.
         -  Я вижу, вы хорошо потрудились, - иронично заметил богатырь, мельком осмотрев драчунов, - а теперь постарайтесь как можно быстрее добраться до реки, - и затопал дальше, набирая скорость.
         -  Не отставайте, Ник, - бросила им на ходу Орловская, проходя мимо.
         -  Они уже близко, - напомнила им Джулия, - так что не задерживайтесь.
         -  Уже идём! – откликнулся сержант и повернулся к негру. – Пошли, что ли?
         -  Иди, - ответил тот, - я Мигеля подожду.
         -  Как скажешь, десантура.
         Гарбер пропустил вперёд Жень Чжао и Билли с оружием и двинулся за ними по узкому проходу между поваленными деревьями. Заметив у метиса засунутые за пояс пистолеты, он ловко изъял у него парочку. Проводник встревожено обернулся.
         -  Не пугайся, это я, - сказал ему сержант, рассовывая оружие по кобурам.
         Билли успокоился, понимающе кивнул и, отвернувшись, продолжил путь.