ДЕЙСТВИЕ 2
Сцена 1
6-7 вечера. На кухне одна Евдокия Ивановна: промывает горло – слышно бульканье и т.п. Говорит:
- Как прекрасно, что ещё никого нет! – можно продолжить лечение…
Звякает входная дверь, и на кухню входит Фёдоровна, пришедшая с работы.
Фёдоровна. Всё жулькаешь, старая?! Скоро все мозги свои вымоешь…
Уходи отсюда – ко мне гость идёт!
Евдокия Ивановна. Николай, что ли?
Фёдоровна. Николай – кто ж ещё?.. Никому я больше не нужна… И то за пол-литра.
Бабуля берёт бутылку с маслом и чашку и уходит в свою комнату. Слышно, как там продолжает лечение.
Фёдоровна. Вот горе! Человека нельзя пригласить!
В коридоре мелькает человек. Это Николай, любовник Фёдоровны. Слышно, как говорит:
- Нет, Катя, я не пойду на кухню. Мне не нужны свидетели. Да, и через час мне нужно быть дома. У меня, знаешь, семья… Неси всё в комнату.
Уходят в комнату Фёдоровны… На кухне никого. Звякает входная дверь. Далее слышен диалог в коридоре.
Геннадий. Кажется, никого нет, Надя.
Надя. А что это булькает?
Геннадий. Это бабуля в своей комнате лечится – горло у неё болит.
Надя. Вот и хорошо, что она дома. Я ей краску принесла для холодильника.
Геннадий. Ты что, сейчас будешь красить?
Надя. Но я же ей обещала!
Геннадий. Подожди с этим…
Тихонько проходят в комнату Геннадия. Тут же на кухне появляется Евдокия Ивановна: в синем халате химика; на голове по-пиратски, до бровей, повязан зелёный платок; на одной ноге чулок спущен.
Евдокия Ивановна (громко). Как невыносимо жить, когда в комнате не прибрано!.. Лучше займусь делом, пока эта дура со своим хахалем там (показывает выразительно рукой)… прыгает!
Начинает готовить: достаёт из стола капусту, масло, молоко… Напевает:
По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах…
Останавливается.
Вот бы нарыть где-нибудь золотишка…
Чихает - это у неё выходит по-детски…
У, нечистая сила!.. Не даёт ничего делать!
Опять чихает… И снова поёт:
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах!
Пауза. Как жаль, что нет камамбера! До чего же прелестный сыр – объедение! (Медленно, растянуто.) Хотя и смердит!..
На кухню выскакивает полуголая Фёдоровна:
- Я же тебе, бабка, сказала, чтоб ты сидела в комнате!
Евдокия Ивановна. А что мне там сидеть, если вы ушли заниматься любовью. У меня дела…
Фёдоровна. Ну, ладно. Сиди здесь. Не высовывайся (исчезает).
Слышно звяканье входной двери (это она провожает Николая). Снова появляется на кухне.
Ну, теперь можно и поесть. Хорошо-то как, бабка!
Потягивается, разводя руки в плечах.
Я сама, бабуля, стеснительная… А он такой хулиган – развернёт всю, как гармошку!.. Вот это я люблю…
Уходит, напевая, в свою комнату.
Хас-Булат удалой, бедна сакля твоя…
Евдокия Ивановна (вслед ей). Получила баба своё – и на сердце весело;…
Подхватывает песню.
Действие 2
Сцена 2
На кухне Евдокия Ивановна поёт «Хас-Булата». Входит Геннадий, за ним Надя.
Геннадий. Евдокия Ивановна, вы поёте, как певица!
Надя. Мне так нравится эта песня…
Евдокия Ивановна. Ба!.. Так вы дома?! Когда же вы пришли?
Геннадий. Часа два назад.
Надя. Я, бабушка Дуня, краску принесла…холодильник красить.
Евдокия Ивановна (обрадовано). Вот спасибо, Наденька!.. (Медленно, с чувством.) Какая добрая деточка.. Уже принесла!
Надя. Когда красить будем?.. В будни я не могу – институт. Давайте, бабушка, утром в воскресенье?
Евдокия Ивановна. В воскресенье – грех…нельзя.
Надя. Ну, тогда утром в понедельник…у меня окно.
Евдокия Ивановна. Замечательно! Мешать они нам не будут (показывает на Геннадия и дверь Фёдоровны).
Геннадий (после паузы). Евдокия Ивановна, мы уходим. Наде надо домой.
Надя. Да-да, бабушка, мне сейчас нужно уходить…
Подходит к Е.И., обнимает и целует её в щёчку. Морщится.
- Чем от вас пахнет?
Евдокия Ивановна (улыбается). …Постным маслом и…чесноком… Это я нечистую силу отсюда вымываю. (Показывает на горло и нос; продолжает без всякой связи.) Слушала радио… Какой подлец этот Никсон! Переубивал столько людей, и своих в том числе, – и всё ему как с гуся вода… Бедные вьетнамцы!.. Его же надо, как князя Игоря, к двум берёзам привязать…
Геннадий. Да, да, бабушка. Но нам надо уходить.
Уходят.
Евдокия Ивановна (одна на кухне). Какая славная девчушка! Краску принесла… Не забыла. Вот бы моему Аркаше такую невесту! …Ой! Что-то заболело в боку – разваливается организм…не дай, Господи! .
Держась за бок, берёт ножик со стола – что-то режет. Вдруг поёт:
И за это за всё ты отдай мне жену…
Останавливается.
Вот глупый нож! Порезал мне палец…
Сосёт палец; входит Фёдоровна, смурная после сна.
Фёдоровна (смотрит на пол; зло). Что же ты здесь кровью всё закапала!.. А мне мыть, старая ведьма!
Евдокия Ивановна. Сама помою.
Фёдоровна. Знаю, как ты помоешь!
Хватает половую тряпку и начинает подтирать. Делает всё быстро и умело.
Ты, бабка, как рак-отшельник. Забьёшься в свой угол грязный и там «Кхы, кхы», а потом выползешь на кухню и обязательно что-нибудь натворишь!
Евдокия Ивановна (молча собирает свои вещи и уходит с кухни, ворча).
Что разговаривать с невежественным человеком, если он не в духе!
Звякает входная дверь. В дверях кухни появляется Геннадий.
Геннадий. Здравствуйте, Екатерина Фёдоровна! Вы что-то рано сегодня с работы...
Фёдоровна (зло). С работы-зевоты, молодой человек… И снова за работу –
кровью тут бабка твоя залила все полы.
Геннадий. А что с ней?!
Фёдоровна. Да ничего! Пальчик чуток порезала, недотёпа!.. А мне мыть!
Геннадий. Да… Но вы не сердитесь. Давайте, Екатерина Фёдоровна, чай пить с тортом – после Нади остался.
Фёдоровна (охотно). Давай!.. Неси свой торт – это я люблю!
Геннадий уходит. Фёдоровна ставит чайник, достаёт из стола чашки. Геннадий возвращается с тортом, режет его. Фёдоровна разливает чай в чашки. Садятся, чаёвничают.
Фёдоровна (по-доброму). Ты мне ответь, куда это ты по утрам всё ходишь?.. Я вот Наде твоей скажу…
Геннадий (весело). Это я бегаю, Фёдоровна!
Фёдоровна. Как бегаешь? От кого?..
Геннадий. Просто бегаю. Надеваю трико, кеды – и иду бегать.
Фёдоровна (изумлённо). Во даёт!.. Бегает он! Все вы учёные такие – на работе ни хрена не делаете – вот и надо вам бегать! Вас бы за станок, и целый день стоять…
Геннадий. Я тоже не сижу, а за установкой стою – испытания провожу…
Фёдоровна. Знаю, какие испытания! Если бы вкалывал, то не надо было бы бегать… И где же ты бегаешь?
Геннадий (мирно). В Нескучном саду.
Фёдоровна (после паузы). Не знаю такой сад.
Геннадий. Ну как же? Ленинский проспект перейдёте – и на той стороне Нескучный сад.
Фёдоровна. Там дома, нахалёнок.
Геннадий. А за домами – сад. Один ряд всего домов… Вы что же – прожили здесь сорок лет и не знали, что там Нескучный сад?.. Это же продолжение парка Горького.
Фёдоровна (обескуражено). Правда? А я не знала… Хожу на ту сторону в магазин, а что за ним сад – не знала.
Геннадий. Там такие тёти, как вы, бегают и зарядку делают. В пруду даже зимой купаются…
Фёдоровна (сердито). Ну, я не сумасшедшая, чтоб зимой купаться! Это вы, учёные, забавляетесь – не хрен вам делать. Правильно вас Сталин к ногтю прижимал и на Колыму ссылал…
Геннадий (злится). А кто же прогресс двигает, тётя?!
Фёдоровна. Мы – рабочие! Кто ж ещё?.. Мы строим дома, метро, вкалываем в шахтах… даём сталь. Партия правильно говорит – мы главные!
Геннадий. Чтобы построить дом, запустить процесс, варить сталь, - надо знать, как это сделать, нужны исследования, технология, конструкция. И это всё делают ученые, Екатерина Фёдоровна. Без учёных разве мы полетели бы в космос?
Фёдоровна. В космос не полетели бы… А нахрен он нужен?! И всё равно – мы, рабочие, главные…гегономы!
Геннадий. Да, вы гегемоны... Вот вы, наверно, хорошо учились в школе, и учителя вам помогали?
Фёдоровна (на полном серьёзе). Да… в пятом – три года, в шестом – два…
Геннадий (смеётся). А до пятого отличницей были?
Фёдоровна. Да… Особливо чтение у меня было хорошее. Учительница всё просила меня читать, чтобы другие слушали… Я читаю, а они тянулись за мной. Но были дураки, которые меня дразнили: «коова, ошадь, опата»… Это я буквы «р» и «л» не выговаривала. Я брошу читать, зареву и – домой бежать… Училка ходила домой – уговаривала… В следующий раз опять просила читать. Читаю – все слушают – и опять слышу за спиной: «смеые юди, коова, ошадь…» Я опять реветь.
Геннадий (смеётся). Но всё же учительница научила вас выговаривать эти буквы?
Фёдоровна. Научила…
Геннадий. Вот видите! Выходит, что наука нужна!
Фёдоровна (рассерженно). Вот привязался! Что ты равняешь? Я говорю то, что нам, рабочим, партия говорит: мы главные в мире – ге-го-моны.
Геннадий. Гегемоны, Екатерина Фёдоровна. Да, это правда. Рабочий класс у нас главная сила в государстве, с этим я не спорю. Но сила – ещё не всё. Наука источник знаний и ею прирастает мощь государства. Вот Менделеев…
Видя, что она не слушает его, уходит.
Фёдоровна (поёт): Вышла новая программа – жрать не больше килограмма…
Действие 2
Сцена 3
Вечер. Геннадий на кухне ставит чайник. В доме чуть слышно радио из комнаты Евдокии Ивановны. Звонок. Бежит открывать дверь. В дверях Надя. Слышны радостные возгласы, поцелуи.
Геннадий. Как я заждался тебя!!!
Надя. Я в институте задержалась! Прости, меджвежонок… Я тоже так соскучилась!
В дверях кухни появляется Геннадий с Надей на руках. Целуются, трутся, как жирафы, своими шеями, кружатся, радостно смеются. Скрываются в комнате Геннадия. На кухню, кашляя, выплывает в обычном своём одеянии Евдокия Ивановна.
Евдокия Ивановна (с возмущением). Не могу слушать этот сон рябой кобылы!.. Разве это Чайковский?! Они и не слышали настоящего Чайковского…
Смотрит на чайник – громко ворчит.
Безобразие! Поставил и забыл!..
Идёт к двери Геннадия, стучит и говорит.
Геннадий Александрович, вы дома?
Геннадий (из-за двери, смущенно). Дома…
Евдокия Ивановна. Вы чайник забыли на плите?
Геннадий (обескуражено). Да… это я его поставил…
Евдокия Ивановна. Я смотрю – чайник кипит… Нельзя так.
Геннадий. Да, я согласен. Я виноват. Сейчас оденусь…
Евдокия Ивановна. Не надо одеваться. Я его выключила. Отдыхайте…
Уходит в свою комнату. Дальше действие происходит в комнате Геннадия. В комнате стол, два стула, диван. На столе вино, фрукты и т.п. На диване полураздетая Надя. Геннадий в трусах.
Геннадий (успокаивается и возвращается от двери к Наде) . Не одевайся. Она из-за чайника… Ты пришла – и я забыл всё на свете.
Целует Надю и ложится на диван рядом с ней.
Ты лучше расскажи, что сказала твоя мама… Говорили обо мне?
Надя. Да… Говорили.
Геннадий. Ну и что?
Надя (пауза). Ты не обижайся только… Но она против.
Геннадий (в шоке). Против нашей свадьбы? Почему?!
Надя. Говорит, что ты… лимита и тебе нужна только прописка в Москве… А у нас всего комната в коммунальной квартире. Но… ты не волнуйся, медвежонок. Я всё равно люблю тебя и буду с тобой, что бы ни говорили мама и мои родственники (прижимается и обнимает его).
Геннадий (твёрдо). Ничего… Я сам получу в Москве комнату. Наши изобретения признаны, патентуются в восьми европейских странах, и скоро будут внедряться на ряде заводов. Академик отправил письмо в министерство – просит, чтобы мне как ведущему разработчику и учёному предоставили квартиру в Москве.
Надя (восторженно). Как я люблю тебя!!! Ты самый умный, самый талантливый (опять, как котёнок, ластится к нему), самый, самый мой любимый!..
Обнимает Геннадия… Дальше – фантазии актёров.
Геннадий (после фантазий). Надь, ты что ль покрасила холодильник?
Надя. Я… Сегодня утром, как и обещала.
Геннадий. Какая ты у меня добрая… И как покрасила!
Надя. Ну, что ж я, художник, холодильник не покрашу…
Геннадий. Дело не в этом. Дело в том, что ты самая добрая, самая лучшая, моя любимая!
Опять обнимаются. Геннадий тянется рукой за диван и включает магнитофон. Поёт Окуджава «Полночный троллейбус…»
Надя. Давай лучше танцевальную. Мне так нравится, как ты танцуешь!
Геннадий тянется к магнитофону и звучит:
…Мне не понять, тебя мне не понять!
Когда в тебя вселился этот бес…
Геннадий встаёт с дивана и танцует. Делает он это классно. Надя восторженно смотрит. Он увлекает её. Танцуют вдвоём. Получается очень хорошо! Потом танцуют рок-н-ролл. Наконец Надя выходит из комнаты. Музыка останавливается. За открытой дверью слышны охи и ахи Нади и Евдокии Ивановны. Геннадий одевается и тоже выходит на кухню.
Евдокия Ивановна. Вы танцуете, а не видели, как покрасила холодильник ваша умничка!
Геннадий. Нет, я видел – как пришёл.
Надя (Евдокии Ивановне, которая суёт ей деньги). Не надо, не надо, бабушка! Я вам покрасила так… А сейчас мне надо уходить – мама ждёт.
Геннадий. Уже? Так быстро…
Надя. Да, да…
Евдокия Ивановна. Спасибо, спасибо тебе, милая! Какая добрая девочка…
Продолжает благодарить. Между тем Надя и Геннадий собираются и уходят.
Действие 2
Сцена 4
Воскресное утро. На кухне Фёдоровна за своим столом. На столе, как обычно, её сковорода, водка и пр. Гадает вслух на ромашке:
- Любит, не любит, любит, не любит, любит!..
Смеётся. Наливает в стакан водку – выпивает, крякает, закусывает. Снова гадает:
- Любит, не любит, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт, любит!!!
Радостно смеётся. Опять наливает, выпивает, закусывает. Входит Геннадий.
Геннадий. Екатерина Фёдоровна, вы опять выпиваете?
Фёдоровна (недовольно). А что мне делать? Гадаю вот…нарвала ромашек. И выходит – любит меня Николай! Как же не выпить… Ты, аспирант, лучше скажи мне, почему тебя Надя обзывает медведём? Не обидно?
Геннадий (смеётся). Не медведём, Екатерина Фёдоровна, а медвежонком.
Фёдоровна. Не всё равно, что ли?
Геннадий. Большая разница… Вы вот допьёте бутылку – вам ещё не такое покажется.
Фёдоровна (сердится). А ты мне не указывай, сколько мне пить. Мал ещё… Я знаю свою норму.
Звякает входная дверь.
Фёдоровна. Бабка твоя пришла. Вот ей указывай. Ты ей платишь… А я убираю за всеми.
Входит Евдокия Ивановна в допотопном осеннем пальто, на голове – её зелёный платок. Держится рукой за нос.
Евдокия Ивановна. У, нечистая сила – жить не даёт! (Уходит в комнату раздеваться.)
Фёдоровна (пьяная). Я… пошла.
Шатаясь, идёт в свою комнату, а на кухню, уже без пальто, входит Евдокия Ивановна.
Евдокия Ивановна (вдогонку Фёдоровне). У, нечистая сила!..
Геннадий (смеётся). Так кто же у вас нечистая сила, Евдокия Ивановна?
Евдокия Ивановна. И то и другое… Но нос больше (оба смеются).
Как мне с вами легко и просто, Геннадий Александрович! Вы меня сразу понимаете… Была бы я лет на пятьдесят моложе – влюбилась бы в вас.
Геннадий. А я бы в вас.
Евдокия Ивановна. А Надя?
Геннадий. Нади тогда ещё не было на свете (оба смеются). Давайте лучше арбуз есть. Надя звонила – не придёт сегодня. А лежать ему – ещё испортится.
Евдокия Ивановна. Так несите же скорей!.. Я арбузы люблю (чихает).
Геннадий уходит в свою комнату и тут же возвращается с арбузом.
Евдокия Ивановна. Вот возьмите этот ножичек – он не такой уж грязный…
Вытирает нож о подол юбки и протягивает его Геннадию.
Ну, режьте скорей! Хотя, мне кажется, он зелёный.
Геннадий (режет арбуз, он трещит и разваливается). Смотрите, Евдокия Ивановна, какой спелый, какие чёрные семечки!
Протягивает большой кусок Евдокии Ивановне. Она достаёт из стола другой нож и, пользуясь им, ест, приговаривая:
- Арбуз ничего себе… Но шкура толстая, кожура. Разве у настоящего арбуза такая кожура?! И семечки… На черта они – гадость!
Геннадий. Бабуля, грешно хаять такой арбуз, спелый и сладкий.
Евдокия Ивановна. Сладкий-то сладкий, а зачем столько семечек? У нас дома на Кубани, бывало, арбуз разрежешь – и на весь арбуз две семечки… Вот это арбуз! А это… Нет, нехороший!
Геннадий (с обидой). А вы сами умеете их выбирать?
Евдокия Ивановна. А как же!.. Сами выращивали и не уметь…
Геннадий. А доказать можете?
Евдокия Ивановна (с готовностью). Конечно!
Геннадий. Тогда вот что: я даю вам деньги, а вы – купите арбуз без семечек. Тут недалеко, сразу за домом их продают.
Евдокия Ивановна (входит в раж). Чудесно, молодой человек!.. Деньги, говорю, давайте на арбуз!..
Геннадий идёт в свою комнату за деньгами. Евдокия Ивановна вслед ему ворчит.
Фома неверующий. Я, казачка, этих арбузов столько переела!..
Геннадий (возвращается; даёт ей деньги). Вот вам деньги. Жду арбуз без семечек.
Евдокия Ивановна уходит. На кухню вваливается пьяная Фёдоровна.
Фёдоровна (недовольно). Что вы тут шумите? Спать не даёте рабочему человеку! (Видит на столе арбуз.) Ах вы, нахалюги! Арбуз жрут, а мне не предложат! Мой за вами здесь…
Геннадий (отрезает и протягивает ей огромный кусок). Возьмите, Екатерина Фёдоровна. Вы же пошли спать…
Фёдоровна (берёт арбуз, пробует его; говорит уже мягче). А ты, аспирант, этого и ждал, когда я пойду спать.
Геннадий. Нет, я забыл про него.
Фёдоровна (ест арбуз). Сладкий какой!.. Спасибо тебе… Ты бы, мой золотой, спел мне про мать. Так задушевно ты тогда пел!
Геннадий. Есенина, что ли?
Фёдоровна. Вот-вот… Есенина этого, которого повесили.
Геннадий. Да он сам повесился!
Фёдоровна. Сам, да не сам… Ничего ты не знаешь, а ещё учёный. А вот мой брат живёт в Ленинграде – он знает всю правду-матку… Ну, так спой мне ещё раз про его мать-старушку!
Геннадий (мнётся). Да… как-то сегодня нет настроения.
Небольшая пауза, во время которой Фёдоровна умоляюще смотрит ему в лицо, потом вдруг сползает на колени:
- Умоляю вас – спойте мне, Геннадий Александрович!
Геннадий (осторожно поднимает её с колен). Хорошо, хорошо. Сейчас спою… Специально для вас.
Прокашливается и начинает петь:
Ты жива ещё, моя старушка…
Фёдоровна (молча, слушает, потом плачет и шепчет). Как поёт! Сердце выворачивает!!! Лучше всяких артистов…
Звякает входная дверь. На кухню с арбузом выплывает Евдокия Ивановна.
Евдокия Ивановна. Поёте тут без меня. На улице слышно. (Ставит арбуз на стол, он небольшой.)
Фёдоровна (обиженно-зло). Опять ты, старая ведьма, всё испортила мне! Не дала человеку такую песню допеть!
Евдокия Ивановна. А я знала?! Он послал меня за арбузом – я и принесла его.
Берёт нож, режет арбуз, значительно приговаривая:
Он, хоть не такой большой, как ваш, но смотрите, какой у него сухой хвостик…и матка к тому же.
Арбуз не поддаётся. Бабуля кряхтит:
У, нечистая сила!.. Помогите же мне, Геннадий!..
Геннадий берёт у неё нож и режет арбуз; она приговаривает:
Кончик сухой – значит, спелый. У нас своя бахча была…
Раздаётся слабый треск. Бабуля победно кричит:
Трещит – значит спелый!
Наконец арбуз разрезан на две половинки.
Геннадий (удивлённо). Ну, смотрите, Евдокия Ивановна, что вы купили?!
Евдокия Ивановна (подходит и смотрит). Ой, нечистая сила!.. Белый! Смотрите – совсем белый!!!
Геннадий и Фёдоровна громко смеются…
Евдокия Ивановна (приходит в себя). Не может быть! Не может такого быть! Это меня продавец обманул…
Собирается. Берёт половинки арбуза и уходит. Фёдоровна и Геннадий смеются.
Фёдоровна. Ну, бабка твоя сегодня меня развеселила!.. Пойду спать.
Раздаётся звонок у входной двери. Фёдоровна идёт открывать. Слышны возгласы:
- Аркадий – ты?!
- Я, я, лапочка!..
На кухню входит молодцеватый мужчина в военной форме (сержантские лычки) с чемоданом. Это Аркадий Глотов – младший сын Евдокии Ивановны.
Занавес.
Остальные действия на стр.Валерия Баталова: proza.ru/avtor/valery6