Стою у грядок, море, море
Стихи
На берегу водохранилища
Предисловие
Глубоким вечером я поставил свою дюралевую лодку на якорь, уткнувшись в берег Рыбинского водохранилища. Вдалеке виднелся город, а здесь была тишь. Берег, заросший высоким камышом, прилегал близко к лесу, где было много грибов и ягод. Камыш шелестел и под этот шелест хорошо спалось. На работе я устал, и сейчас всё тело требовало отдыха. Я раскинул в лодке сидения для того, чтобы было уютно, и лёг спать. Небо вызвездило. Лёгкий ветерок качал камыш. Вскоре я провалился в глубокий сон, и спал беспробудно до самого утра. А когда проснулся, солнце уже серебрило верхушки деревьев. Я вышел на берег и удивился, на воде пока хватал глаз, плавала дохлая рыба: судаки, щуки, лещи и мелочь. Впереди, склонившись набок, стояла разрушенная деревенская церковь. Она вот-вот должна была рухнуть в воду. Но она стояла назло всему. Наскоро перекусив, я ушёл в лес, и тут же наткнулся на заросшие грядки, на которых росли белые грибы, стояла уже постаревшая берёза, кусты смородины и валялись заржавевшие от времени серп и коса. Когда-то здесь была деревня, а теперь лес, грибы и ягоды. И от всего увиденного мне стало трудно дышать.
Стою у грядок, море, море
Оно бушует и скорбит,
Какое мне доносит горе,
О чём так бурно говорит?
Россия, Русь – твои владения
Вот было кладбище, а вот.
Коса и серп, деревни бдения,
А вот твой дерзкий поворот.
Берёзки в застарелой боли,
Кусты смородины вокруг,
Грибы на грядках против воли,
Наш необузданный недуг.
Стою, прижавшийся к берёзе,
Когда-то жили здесь, теперь,
Вода, вода – людские слёзы,
От наших множеских потерь.
Россия, Русь, что – наваждение?
Я вижу здесь перед собой?
Нет, это всё твои мучения,
Из века в век ведёшь ты бой.
То был Батый, то царь лукавый,
А это Сталин наш родной.
Тебя позвал на подвиг правый,
С собою биться. Он больной?
Нет, он всесильный, он всеядный,
Любил себя, но не тебя.
Россия, Русь, кто вновь нарядный,
Тебе приглянется любя.
Не для того чтоб души слились,
А просто кровь твою сосать,
Сыны России, что вы спились?
Чтоб перед ним не спасовать.
Стою, прижавшийся к берёзе,
И дух земли идёт, идёт.
Кругом вода – людские слёзы,
И дерзновенный наш полёт.