Максу
Ночью зима прощалась с городом. Билась в истерике, плакала горькими слезами, разбиваясь на мелкие кусочки об асфальт, стены домов, окна, припаркованные машины и фонари.
- Я не хочу! Не хочу уходить! Пожалуйста, кто-нибудь, скажите, что я нужна вам!
Но никто не отвечал. Не ответил. Тогда зима, отчаявшись, остановилась. Переведя дыхание, прислушалась. Где-то в тёмном сонном городе раздался звук шагов. Каблуки по асфальту. Немного рваный ритм, будто у обладателя каблуков было что-то не так с походкой.
- Кто ты? - спросила зима, подлетев поближе.
- Я никто. Меня нет. Ты не можешь видеть меня.
- Но я вижу! Я вот - зима. А ты?
- Поверю тебе на слово. Я тебя не вижу.
- Почему?
Зима вгляделась в лицо своей собеседницы. И поняла, почему та её не видит.
- Что у тебя с глазами?
- Я не знаю. Я же не могу их увидеть.
- А раньше? Раньше видела?
- Да. Раньше я видела всё.
Зиме не хотелось сидеть на месте. Последняя ночь, до конца которой оставалось ещё часа три - это всё, чем располагала зима. Но что-то в голосе стоящей посредине улицы женщины заставило зиму остаться с ней.
- Тебе не холодно?
- Холодно.
- Я ухожу. Теперь холода не будет и ты согреешься.
Страшный, сухой смех резанул слух зимы.
- Мне не бывает тепло даже летом. Поэтому, оставайся, если не хочешь уходить.
Зима на время потеряла дар речи. Так значит, она кому-то всё же нужна?! Кто-то сказал ей "оставайся"?!
- Ты... Ты правда этого хочешь? Чтобы я осталась?
- Почему бы и нет? Я очень хорошо знаю, что такое метаться по пустому городу, кричать, срывая горло, умоляя хоть об одном слове. Я знаю это. Как знаю и боль, которую ты испытываешь. И твой страх я тоже знаю.
- Кто ты?
- Я никто. Я ничего не значу. И не нужна никому.
- Но есть же у тебя имя!
- Было. Но моё имя давно забыто. Им теперь называют совсем иное. Не то, чем я была.
Зима закружилась вокруг своей собеседницы, по привычке рассыпав горсти снега. На сильном ветре снег превратился в крошечные льдинки, которые упали на асфальт с мелодичным звоном.
- Нравится тебе моя музыка? - спросила зима у слепой женщины.
- Нравится. Я люблю лёд. Он напоминает мне о ледяных сердцах.
- О тех, которые разбились?
- О них тоже. Но в первую очередь о тех, которые насквозь из льда. Им неведомо тепло. Они стали такими не по своей воле. И это вдвойне страшно.
- Ты философствуешь! - зима с интересом слушала свою собеседницу. - Жаль, я не встретила тебя раньше! Нам есть, о чём поговорить.
Женщина усмехнулась. Она сделала несколько шагов, чуть прихрамывая.
- Нога болит? - сочувственно спросила зима.
- Немного. Сама виновата, споткнулась, не смотрела под ноги. А на улице лёд...
- Это я виновата! - расстроилась зима.
- Нет. Никто не виноват в том, что он такой, какой есть. Ты и лёд - вы неделимы. Разве нет?
Зима кивнула. Ей ли, проклинаемой и ненавидимой за мороз и лёд, не знать этого?
- Где твой дом? - спросила она у женщины.
- У меня больше нет дома. Нет ничего. Но ты знаешь мой дом. Раньше ты часто нежилась у меня на крыше, на подоконниках. Тогда мне было тепло и уютно.
- Наверное. Я столько крыш и подоконников видела, что все и не вспомню.
- Скажи, а ты помнишь тех, кто любил тебя?
- О да! Их я помню всегда. Их мало.
- Тогда ты должна помнить и меня. Это я смеялась, обнимая тебя, в одином из твоих танцев, которые люди именуют снегопадами и метелями.
Зима на мгновение задумалась. И вспомнила. Она узнала эту женщину. Только теперь узнала.
- А ведь верно... Это была ты! Ты смеялась от счастья, стоя в метели. На тебе было тонкое платье и тонкие туфельки. Ты ловила мои снежинки и улыбалась. И я ещё удивлялась - как же тебе не холодно?!
- Тогда мне не было холодно.
- Как же ты изменилась... - зима смотрела, как зачарованная, на стоящую перед ней женщину. В ней мало осталось от той, которая смеялась серебряным смехом, окружённая снежной свитой, не боясь замёрзнуть.
- Меня изменили. Не я. Я не хотела. Как и ты сегодня, я металась по городу, плакала, умоляла услышать меня. Но этого не произошло. И я стала такой, какой ты меня видишь сейчас.
- Значит... И я изменюсь так же, если меня не услышат?
- Возможно. Поэтому, уходи. Раз пришло время уйти, уходи. Не рискуй.
Зима задумалась. Покружившись над спящим городом, она вновь вернулась на ту улицу, где осталась слепая женщина.
- Скоро рассвет. Надо что-то решать. Остаться с тобой? Уйти? Не могу! Я не могу принять решение.
- Возьми меня с собой. Мне нигде нет места. Никто не понимает меня, отмахиваются все, как от назойливой мухи. Или не слышат.
Женщина сказала это с горькой усмешкой. И зима кивнула. Она высыпала на слепую целый рой белых снежинок, которые окутали женщину с ног до головы. Зима расправила свои крылья. Через несколько минут она исчезла. Утренний ветер, пролетая над городом, спешил навстречу весне, которая, как и положено женщинам, вечно опаздывала. Он спустился ниже, решив полетать по просыпающимся кварталам. И увидел нечто странное.
На набережной, возле бордюра, охраняющего реку, сидела женщина. На её бескровных губах играла лёгкая полуулыбка. А вот глаз у неё не было. Она выплакала их. Ветер коснулся волос женщины, растрепав их. Та не пошевелилась. Весна, подойдя к ветру, капризно надула губки.
- И где тебя носит? Я думала, ты меня встретишь!
- Я бы и встретил. Да вот только задержался, увидел тут кое-кого.
Весна взглянула на сидящую женщину.
- Это любовь. Я её хорошо знаю.
- Любовь?! Не может быть такого! Любовь прекрасна, удивительна, радостна. А эта женщина...
- Любовь слепа, не так ли? И эта тоже - слепая. Что касается остального... Если любовь не нужна, ей нет смысла жить. Вот зима и забрала её с собой.
- Но почему она была не нужна?!
- Если сама любовь не смогла получить ответа на свой вопрос, то что можем сказать мы с тобой?
И ветер сдался. Глянув в последний раз на любовь, он улетел - вместе с весной. Город окончательно проснулся. Только любви в нём больше не было. Но никто этого не заметил. Любовь была права - она никому не была нужна. Миром давным-давно правили иные ценности.