Инфра-12. Глава 40. Серая Моника

                Инфра-12.
                Глава 40. Серая Моника.

Пространство вымышленных миров. Теория заговора. Золотой миллиард, избранный для владения миром. И, наконец, множественная голографическая парадигма как сущность устройства Вселенной. Чего только не изобретёт больное воображение, если его источник ударить по голове, или, как в данном случае, запихать в глухой мешок и выдержать там до полузадохнувшегося состояния.
Но только не такую, как я.
Я и предполагать не стала, будто после мешка у меня оранжевые круги перед глазами, или ещё какую ерунду для самоуспокоения. Тем более, что Оранжевая Линда была не столько оранжевой по цвету, сколько по обнаружившейся сущности, делающей совершенно понятным её бандитское прозвище. Ох, лучше бы она оказалась просто с апельсиновой кожурой, вместо кожи. Потому что моё восприятие тоже имеет свои пределы прочности, а если вас загнать за эти пределы, и при этом лишить любой возможности действия, вполне реально будет умереть от не находящей выхода чёрной ярости.
Линда взглянула на меня своими небесно-голубыми глазками, ухмыльнулась, и сказала:
-Знаешь, Генеральша, за кожей следить нелегко. Ну, если так устроить процесс, чтобы ещё и нравилось, и возбуждало маленько, тогда легче себя заставить, правда?
-Р-р-р-р-р… - прорычала я. И, вероятно, со мною впервые случилось такое, что я зарычала не из соображения местных обычаев, а на основании того, что мои текущие эмоции можно было выразить лишь рычанием.
-Ну, не у каждой же такая великолепная от природы кожа, как у тебя, - добавила Линда, продолжая растирать себя медленно стекающей на неё смесью белого и красного.
-Ты людоедка, - проскрипела я. – Хуже, чем… Я тебя убью! Я тебя насмерть убью… До смерти… Р-р-р-р…
-Вряд ли, - возразила Линда, взбаламучивая ладонями жидкость в своей ванне. Потом снова навела на меня глазки и сказала: - Любовь сильнее ненависти. Если я вызываю у тебя столь сильные эмоции, тебе лучше было бы полюбить меня, а не пыхтеть от тупой злобы.
Вот, то, что я пыхтела от тупой злобы, это она точно сказала. И, хотя для моей ненависти причин было достаточно, мне такая ненависть и самой не понравилась. Потому что она была не осмысленная, а биологическая, способная свести с ума. Человек в состоянии подобной ненависти действует на одних природных инстинктах. А если этого человека, как сейчас меня, лишить всякой возможности действия… Короче, чтобы не свихнуться, я попыталась получше осмотреться.
Во-первых, сама я стояла на локтях и коленках. Ноги были прижаты к полу какими-то жёсткими захватами, которых я не видела, а голова была зафиксирована на ладонь от пола натянутыми в разные стороны шейными петлями палок. Сами же палки были закреплены по бокам в горизонтальном положении. При этом голова поворачивалась на месте достаточно для переднего и бокового обзора, только ворочать шеей было больно.
Во-вторых, я находилась на приподнятой площадке, которую окружала вода, кажется, с трёх сторон. А в нескольких метрах передо мной располагалась ванна, где сидела Линда. Вероятно, лишняя жидкость медленно сливалась из её ванны на этот самый водяной пол, простирающийся куда-то в стороны. А сверху на людоедку стекала другая жидкость, вернее две жидкости, источники которых были закреплены сзади и сверху злодейки. В центре два источника крови, а по бокам от них шесть источников молока, по трое с каждого края.
А у меня над головой раскачивались обе змеехвостые ехидны, подвешенные сейчас к каким-то устройствам на потолке за кончики своих хвостов, заклёпанных скобами в колечки.
Знаете, в моей психике от природы сидят некие психологические тормоза восприятия. Например, я сознаю, что среди людей существуют злодеи, которые совершают различные злодейства, в том числе и очень ужасные. Но для меня существует предел этой ужасности, при превышении которого злодейства уже не укладываются голову, и не воспринимаются как злодейская ипостась, а вообще не вписываются в восприятие реальности. То есть, слишком уж запредельных злодейств быть не должно, и таких сущностей я уже реально не воспринимаю. И даже не могу вообразить, будто они мне мерещатся. Вероятно, здесь для меня и пролегает грань безумия, подальше от которой и заставляют меня держаться все нормальные инстинкты. Короче говоря, если человек сталкивается с подобными запредельными для себя явлениями, он старается их уничтожить, поскольку для его нормального существования этого быть не должно. Либо уничтожить, либо придётся сойти с ума. Есть ещё и третий путь, - срочно пересмотреть свои пределы восприятия злодейства. Но это, чаще всего, выше сил.
А в-третьих…
-Можно подумать, - сказала Линда, - тебя чего-то здесь шокирует неожиданностью, а?
-Р-р-р-р-р…
-Ты не сидела прежде на моих ковриках? Не видела моих чучел и голов на кольях? Не видела меня в бою? Не говорила мне про эндокринную систему? Моей бочки не видела?
-Видела, - подтвердила я.
Вот именно. В-третьих, я всё это знала наперёд. Стоило лишь сопоставить всё предыдущее. Только, одно дело знать, а другое, собственными глазами увидеть. И услышать. Потому что все эти источники жидкостей, даже если бы и попытались, не смогли бы выполнять свои функции молча, несмотря на тугие кляпы во рту. Те самые ярко красные шарики, что были ещё в головах у прежних, подшитых снизу «ковриков» Линды.
Разумеется, я тут же признала тех двух Нол, что недавно выиграли в лотерею право остаться в полном распоряжении богини Элуриса. Конечно же, им тогда закупорили рты сразу и насовсем. Ну да, с собственного письменного согласия, как она и говорила. И теперь эти несчастные любительницы жестоких Элурисских развлечений были подвешены в распятом виде над злодейкой, частично вспоротые по всей длине рук, ног и живота и медленно истекали кровью, сливающейся по желобкам в ванну.
Она ведь ещё когда мне говорила, что снимает кожу с живых, а с мёртвых даже и не умеет. Но кто такие слова воспринимает как реальность, а, тем более, запоминает? А ещё, тогда же, она щупала мои сиськи и сожалела, что грудь не молочная. Наверное, у неё и молочницы недолго живут, а здесь их целых шестеро развешено.
Молочницы были в таких же кляпах, и висели на цепях, по трое с каждого бока, зажатые в зверские железные каркасы, так, что сначала мне показалось, будто у них отрезаны руки и ноги. Но теперь я разглядела, что руки и ноги у них выкручены назад, а вперёд торчат огромные, стиснутые обручами груди с прикреплёнными присосками доильных аппаратов, размеренно пульсирующих и высасывающих молоко в прозрачные трубки, подведённые к ванне ниже кровяных желобков. Каким образом смесь крови и молока выглядела на коже злодейки оранжевой, я не знаю. Вероятно, здесь ещё играли роль и расположенные сверху светильники.
-Ну что, успокоилась? – спросила меня Линда.
Я ухватила себя пальцами за рот и попыталась сделать так, чтобы меня стошнило. Но не получилось. А Линда сунула в свой рот собственный оранжевый палец, облизала его, взглянула вверх и сказала:
-Эй, вы, чего глядите? Молоко киснет.
Ехидны надо мною тут же забренчали своим железом и бубенчиками, выгнулись на хвостах вверх, ухватились за свисающие с потолка цепи и поползли по воздуху к молочницам. Свесились позади них, взялись за каркасы и стали чего-то там вертеть позади. А эти зажатые в каркасы бедняжки…
-Не надо… - прохрипела я. То есть, даже и не я, а что-то без меня, изнутри меня. Какой смысл о чём-то просить это оранжевое чудовище?
-Ты ведь и раньше знала, что на качество молока влияет боль, которую причиняют молочнице, - буднично проворковала Линда. – Кстати, кровь тоже своеобразная жидкость.
Тут она встала, повернулась в ванне ко мне спиной, что-то взяла в руку и начала оттягивать надрезанную кожу на животе левой жертвы.
Я не знаю ничего о предохранительных свойствах психики и памяти, но, вероятно, у организма есть какие-то реакции, лишь последней из которых является безумие. А у меня, значит, оказались ещё некоторые запасы психологической прочности. Хотя я и не сразу начала снова чего-то воспринимать.
Оказалось, что Оранжевая Линда снова сидит в ванне и говорит:
-…два пути. Всегда есть несколько путей, но лицемерки любят говорить, будто бы у них не было свободы выбора.
-Я тебя убью, чудовище, - сказала я, - и никаких других путей не надо.
-А я бы на твоём месте не упустила случая, сменить свою сущность на божественную.
-Нет у тебя никакой сущности, одна вонючая грязь вместо неё. В грязи тебе и место, оранжевая.
-Не веришь в мою божественную сущность?
-Пошла в грязь, негодяйка.
-Вообще-то ты ошибаешься, - сказала Линда. – Насчёт божественной сущности. И, опять же, ошибаешься не в тут сторону, в которую думаешь. Хотя, всё на самом-то деле просто. Но ты ведь никогда не догадываешься о том, что просто. Я знаю.
Да, так и есть. Это она, опять же, правильно про меня сказала. Да хоть бы она и целую энциклопедию правильных вещей сейчас наговорила, какая разница? Совершенно неважно, чего говорит гадина, медленно снимающая кожу со своих жертв и купающаяся в кроваво-молочной смеси.
-Думаешь, им сильно больно? – указала Линда оранжевым пальцем вверх. – От сильной боли умирают, а у меня процесс долгий и медленный. А вот всяким бунтовщицам завтра гораздо больнее придётся.
Я промолчала, а она продолжала:
-Слыхала уже про колышки, строгалки и шампуры? Знаю, что слыхала. Это не всё ещё. Я, знаешь, сама не особенно пытки люблю. Мне больше по душе интеллектуальные состязания. Ну, как с Мамбами вышло. Но, тут уж, сама понимаешь, бизнес. Бизнес, это же святое, правда? Так, надо теперь другую подрезать.
Она снова поднялась и принялась подрезать кожу на правой жертве. А я на сей раз, хотя и не потеряла ощущение памяти, зато… Лучше бы потеряла, чем сознание того, что я могу начать привыкать к подобному зрелищу.
Так продолжалось ещё некоторое время. Линда рассуждала с перерывами на подпарывание кожи для будущих ковриков, жертвы бились и вопили в тех пределах, которые позволяли им каркасы, зажимы и кляпы, ехидны перемещались по потолку и контролировали процесс, а я рычала, дёргалась в петлях и скребла ногтями камень площадки.
Сначала Линда рассказывала, как это больно, унизительно и невыносимо психологически, когда девушку медленно прожаривают на шампуре, перед тем как посадить на кол. Или когда девушку строгают утыканными гвоздиками дощечками, одновременно со спины и с живота. Или когда девушку растворяют по частям в кислоте. Или… Потом заявила, что удивлена изобретательностью женщин в этой области, поскольку все эти методы зверского умерщвления девушек-ламиол даже и не она придумала, а всё по заявкам приезжих Госпожей туристок делается. Вот таких, как эти, сверху, с наполовину снятой кожей.
Далее, она сообщила мне, что уверена, я подумаю, и перейду к ней на службу. Потому что ничего непреодолимого тут нет, а мне просто придётся публично присутствовать при казни моих подружек, всего лишь стать предательницей, и то, лишь в психологическом смысле, потому что никаких присяг на верность и дружеских клятв мы, бунтовщицы, не успели придумать, уж об этом она знает. Но предательство, это ведь человеческое социальное понятие, а божественная сущность оперирует иными понятиями, надо просто понять элементарную истину, что ты существо другого уровня, и нижний уровень обязан тебе поклоняться, а не судить по своим примитивным понятиям. А в том, что я уже догадалась, что являюсь существом более высокого уровня, как и она, Линда уверена. Хотя, без некоторого руководства с её стороны, вся моя сущность может пропасть понапрасну. А вот у неё на службе…
Тут я устала рычать и спросила:
-Так, значит, на «Клеопатре» всё-таки есть предательницы?
-Естественно, - подтвердила злодейка.
-А кто?
-Надеешься победить и со шпионками расправиться?
-Прежде всего, я убью тебя, - напомнила я.
-Не тупи, - посоветовала Линда. – Убивать примитивно. Пора уже мыслить в соответствии со своей сущностью, а не опускаться до уровня одноклеточных.
-Убью, - повторила я. – Даже и не надейся, что пожалею. Завещание скорее пиши, уродка.
-Хи, - ответила она. – Я же говорила, писать не умею. Зачем ещё богине писаниной заниматься?
-Убью, - в который уже раз пообещала я. – Насмерть.
-Посмотрим, - сказала Линда. – Кстати, я думаю, у тебя будет такая возможность. Реально. Но всё-таки, разумнее нам подружиться. Уж это гораздо лучше шампура. А я тебя научу коврики делать, а?
-Р-р-р! – сказала я, ухватилась за рот, и меня, наконец, стошнило.
-Фу, - сказала злодейка, - что за манеры? Выражение презрения? Нельзя так, при всех. Молоко на ходу прокиснет.
И указала пальчиком на окружающие её жертвы.
А я попыталась повторить, но не вышло.
-Ну, ладно, - проворковала Линда, - ступай, да подумай. До утра время немного, но есть. А наутро у нас публичное шоу, не забыла? Такие мероприятия отменять или переносить, это дурной тон. Эй вы, змеюки!
Тут она повернула какой-то рычаг сбоку от ванны, раздался скрежет, и обе ехидны свалились с потолка на площадку. Наверное, это им было не впервой, потому что они приземлились на закандаленные руки, отстегнули от подвесок свои хвосты и ухватились за прикреплённые к полу палки. И вскоре потащили меня обратно за шейные петли. Волокли они меня, как и раньше, на коротких четвереньках. Но теперь, несмотря ни на что, я выворачивала глаза и пыталась запоминать дорогу. Потому что во мне засело убеждение, что я Линду убью. Не знаю, как, но убью. А потому, надо хотя бы запомнить путь к её логову. Частично мне это удалось. И даже кое-что показалось странным. Отсутствие охраны, и достаточная простота пути. Всего лишь один поворот налево, а так, каменный коридор, чем-то слегка обросший сверху, вроде жидких водорослей. Канализация какая-то. Ну да, мокрые камеры же здесь, да и в логове самого чудовища не то озеро, не то бассейн на полу. Может, эта уродина любит в воде спать, иначе, такую прозрачную кожу даже и кроваво-молочными ваннами объяснить затруднительно.
А вот и моя мокрая яма. Ехидны снова заковали меня в хомут и оставили в одиночестве. И в воде. Только вода, чего-то, как мне показалось, теперь уже не была настолько холодной, да и проточной тоже. Теперь она отдавала болотным запахом, так, будто уже неделю в этой яме настаивалась на испражнениях пленницы.
Мысли у меня путались, хотя и не так, чтобы слишком сильно. Прежде всего, в яме я припомнила уколы. А потом усомнилась и в правильном восприятии времени. А вслед за тем, даже и в том, что видела Линду.
Конечно, пока меня таскали, воду можно было и сменить, и вместо проточной напустить затхлую. А зачем? Ну, чтобы я засомневалась во времени. А это зачем?
Между прочим, могло быть и так, что никаких ехидн и не было, также как и визита к Линде. Очень даже могло быть, что меня сюда притащили охранники, укололи и напустили в яму воды. И сижу я тут несколько дней, за которые вода успела нагреться и протухнуть. А всё остальное, начиная с голосов и привидений, - галлюцинации от уколов и нервного расстройства. А ещё и от холодной воды вначале.
Действительно, почему бы не быть такому, что меня решили попросту сгноить в мокрой камере. Других на кол, а меня вот так. Между прочим, тоже ничего приятного. И теперь, я даже и не знаю, что дальше случилось с нашим восстанием, со всеми моими подружками и другими девушками. Возможно, их уже несколько дней как и в живых нет, а их головы на кольях украшают набережную Элуриса и забавляют Госпожей туристок. Чёрт…
А, может, они сумели найти выход и вырвались отсюда? А меня бросили, да? Ну, а почему бы и нет? Я подружка нескольких девушек, а с другими почти и незнакома даже. И что бы они могли сделать? Нет, если у них оказалась возможность вырваться, надо было и вырываться, а не пытаться меня вызволить. И так-то сомнительно, а если ещё и меня разыскивать… Чёрт!
Да какая бы у них могла быть возможность? Всё подстроено было с самого начала, это ведь даже я догадалась. И не слышала я никаких звуков сражения, или, там, признаков пожара. Хотя, чего из подземной мокрой камеры услышать-то можно?
Понятное дело, мне такой вариант событий очень не понравился. А чего тут может понравиться, если революция погибла, а мне предстоит сгнить в мокрой яме, на карачках, и с хомутом на шее, растянутом цепями на четыре стороны?
Тут я прикинула, и рассудила, что просиди я в яме несколько дней, я бы, по крайней мере, проголодалась. Да и в этой позе у меня уже случился бы радикулит, если не паралич. А кожа бы вся побелела и сморщилась, как бывает на пальцах, когда слишком долго руками в воде возишься. С чего я взяла, что несколько дней тут сижу? Вода затхлая? Так стоило всего лишь ведро нечистот сюда вылить, пока меня не было, и тот же результат бы вышел. А тогда, что? Ничего мне не мерещилось, и Линда неподалёку продолжает заниматься ошкуриванием своих клиенток и выдаиванием девушек молочниц? А я тут альтернативные варианты придумываю?
На меня напало бешенство, я распсиховалась и принялась биться в яме, пытаясь раскрыть проклятый хомут на шее. Нет, я эту Линду обещала убить, и убью! Да как можно дальше жить, если не уничтожить это несусветное чудовище, возомнившее себя богиней, да ещё меня приглашавшее к себе в компанию! А, между прочим, её и надо убить, потому что это единственный выход для всех. Вот тогда и появятся шансы на спасение. Весь Элурис и прилегающий бандитский сброд мы, конечно, не победим, а вот если удавить эту «богиню», могут появиться шансы договориться и выбраться отсюда. А иначе-то как? И, ничего невозможного нет, кстати. Если бы только мне из ямы выбраться, да саблю в руки… Да, зарубила бы, на фиг, этих змеюк в намордниках, и богиньку эту холёную пошинковала бы в капусту, пока она в ванне сидит! А…
И всё бы так просто, да? Ведь она сама сказала, что у меня будет шанс. И разозлила меня специально, какие тут сомнения? И сама же намекала, что я о простом не догадываюсь. Так в чём же тут дело? О чём я догадаться не могу? О том, для чего она вообще всё это затеяла? В том числе и то, чтобы я сейчас психовала и догадаться пыталась?
А чего, собственно, этой Линде от жизни надо? Развлечений? Любви окружающих? Преклонения и лести? Нет, всё не то. Так зачем она… Зачем, зачем, зачем?!
А за это время я просто обессилила, борясь с хомутом. Но ни шею свою не смогла вызволить, ни головой ничего придумать.
И психический припадок сменился отупением. Я сникла и расслабилась. Только и этого не удалось, потому что хомут был растянут так, что при расслаблении тела подавался вниз, и вода начинала заливать мои ноздри. Я снова чуть не забилась в припадке, но вдруг мою голову посетила ясная мысль. Не могла я тут просидеть нескольких дней, уже потому, что заснула бы и захлебнулась при таком уровне воды в яме. Ну, воду могли и подлить, конечно, но я эту мысль отмела, и постановила:
Ничего мне не почудилось, и ещё не утро, когда всё будет кончено. И не такие мои подружки дурочки, чтобы чего-нибудь не придумать, а потом и не сделать. И не бросят они меня. Разве я бы бросила Соню, Виолетту, Люсю, Клу или Лу-лу? Да и другого кого. А как бы потом дальше жить?
И нечего мне тут сидеть и дожидаться!  Значит, что я могу? Из хомута вырваться не могу. Зато мне рот не заткнули на этот раз. А вдруг, моя армия уже здесь, и меня разыскивает?
Я поднатужилась, и принялась кричать, что есть силы. Сначала звать на помощь членораздельно, а потом просто так кричать. И кричала, пока не устала. Никакого результата. Но, чёрта с два! Я отдышалась и заорала снова. Пусть не мои соратницы, пусть даже враги придут. Я их заболтаю, обману и из ямы выберусь. Или ещё как-нибудь. По крайней мере, спать им тут спокойно не позволю.
-А! А-а-а! А-а-а-а-а-а-а!!!
Я устала во второй раз, потом в третий, четвёртый и в пятый. В пятый раз я устала до такой степени, что чуть не нахлебалась воды. Поэтому решила немного отдохнуть, прежде чем завопить в шестой раз.
Зато в шестой раз, после отдыха, я завопила так, что даже вода вокруг меня начала разбегаться кругами. Тут мне, совершенно не ко времени, припомнилась сказка про трёх поросят и злого волка, который сокрушал их домики методом сдувания изо рта, вместо того, чтобы попросту разломать руками, в смысле, лапами. Хотя, почему не ко времени? Совсем неплохо было бы сокрушить всю эту мерзкую тюрьму, если не собственным воздушным дуновением, так хотя бы криком, если бы, скажем, мой крик мог генерировать инфразвук. Только я начала припоминать, что слово «генерировать» у меня гораздо чаще ассоциируется с демонами, чем с инфразвуком, как вдруг…
Как вдруг, я расслышала, что кто-то сюда бежит. Совершенно непонятно, как я вообще могла чего-то расслышать, если ещё не прекращала кричать со страшной силой? Впрочем, ненормальность собственного слуха уже не раз отмечала не только сама я, но и окружающие. К тому же, странным было уже то, что на мои вопли до сих пор не прибежала охрана. Это можно было бы объяснить лишь полным отсутствием охраны поблизости. А откуда же она теперь взялась, и бежит? Если охрана спала, так я бы уже давно её разбудила. Охрана терпела до последней возможности? Нет, скорее, я снова сгенерировала демонов, вот они и бегут. Потому что, честно говоря, я вопила так, что не только мёртвого бы разбудила, но и любого демона распсиховать могла.
Не знаю, какая ерунда бы ещё пришла мне в голову, но тут к яме выбежала полуголая девушка брюнетка, что было видно по выбивающимся из под платка прядям. В одной руке у неё была большая узкая дубинка, а другую закрывала плоская деревянная доска с дыркой, чего-то мне напоминающая. Надо же, в каком виде стали демоны появляться.
Девушка уставилась на меня, а потом повернулась назад и, в свою очередь, чего-то закричала. А чего, я не расслышала, потому что ещё собственный крик не закончила. Как оказалось, раскричалась я совершенно ненормально. Так, что даже чтобы замолчать потребовалось приложить значительные усилия. А пока я эти усилия совершала, к яме выскочило ещё несколько демонов женского вида. Только после завершения кричания, вдруг оказалось, что никакие это и не демоны. Прежде всего, в первой девушке я опознала Клушку-четыре, а остальных девушек и опознавать не потребовалось. Они столпились у ямы, и чего-то заголосили. Но тут же Клу перекричала всех командным голосом:
-Первая, вторая, за врагом следите! Третья, беги к механошке. И Зойку сюда срочно!
А Виолетта встала на четвереньки возле ямы, вытянулась в мою сторону и сказала:
-Мелани, ты живая?
-Да, - подтвердила я.
-А кто тут так орал?
-А разве не я? – удивилась я.
-Мы подумали, что это, типа, Архангельские трубы, - сообщила торчащая из за Виолетты, ещё более полуголая девушка, в которой я вдруг признала Госпожу Магдалину.
-О! – обрадовалась я, - Госпожа диверсантка. Подожгла чего?
-Ага, как же, - непонятно о чём сообщила Магдалина.
-Мы её из такой же ямы вытащили, - сказала мне Клу. – Потерпи маленько, тут без взломщицы не справиться, проверено.
-Да, какой вопрос? – согласилась я. – Больше терпела.
-Мелани, - перебила Виолетта, - они с тобой чего делали? Больно делали?
-Ох, лучше не спрашивай, - попросила я.
-Да я их поубиваю, вообще! – пообещала Виолетта.
-Точно, - согласилась я. – Кое-кого тут непременно надо… А вы здесь как? Вы что, на город напали?
-А чего делать-то было? – сказала Клу.
-Убили кого?
-Да мы считали, что ли?
-У нас убили кого?
-Не знаю я ещё, - доложила Клу. – Чёрт, и где эти черти Зойку носят?
-Клу, - поспешила сообщить я, - вы поберегитесь, здесь чудовища всякие ползают. Это… С хвостами…
-Крысы, что ли?
-Да, какие ещё крысы! Ехидны, понимаешь…
-Охранники в коридоре! – заорала вдруг с заднего плана одна из Клушек.
-Стреляйте! – скомандовала Клу.
-Далеко ещё, не попасть! – заспорила Клушка.
-Стреляйте, говорю! Чтобы ближе не подошли!
-Быц! Быц! Быц! – защёлкали спуски метателей.
-Ну? – потребовала доклада Клу.
-Сбежали, - доложила Клушка-два.
-А сколько их было-то?
-Э…
-Один, - сказала Клушка-четыре. – Кажется…
-В грязь…
Но тут появилась Зойка взломщица, растолкала не успевших посторониться и ухватилась за мой хомут.
-Привет, - не нашла ничего лучшего, как поприветствовать её я.
-Здесь все с приветом, - сказала Зойка, - других не держим.
И засунула в дырку хомута какой-то крючок. А потом начала его вертеть, так, что крючок даже согнулся.
-Ну, чего возишься? – поторопила её Виолетта.
-Не лезь! – отмахнулась Зойка, выдернула крючок и стала пихать в дырку ещё какую-то проволоку.
-Ну? – теперь поторопила её Клу.
-Да, чтоб его… - выругалась Зойка, выдёргивая проволоку. – Не получается. Здесь или замок другой, или вообще… Не замок.
-И чего делать?
-Подумать дай!
-Да некогда нам тут думать! – заорала Виолетта.
-Не мешай!
-Слушай, - сказала я, - а ты же не шпионка, правда?
-Не знаю! – сказала Зойка, чего-то прошипела и снова принялась пихать в хомут проволоку. – Вот, чёрт. Слушай, Генерал, а когда на тебя этот ошейник надевали, замыкали как-нибудь?
-Да не помню я, - возмутилась я. – Не до того было…
-Эй! – неожиданно для всех вмешалась Госпожа Магдалина, - эй, пустите! Вот!
-Это чего? – уставилась на неё Зойка.
-По-моему, ключ, - сказала Магдалина.
-Откуда?
-Так, тут, под ногами валялся.
-Давай, - схватилась Зойка за ключ. – А ну…
Хомут раскрылся и я полезла из него наружу, а потом из ямы тоже.
-Чёрт знает, что, - высказалась Зойка.
-Да чего ты ругаешься? – на радостях возмутилась я. – Ну, не всегда же и у самых талантливых выходит.
-И чего от вас, Генералов, всегда так плохо пахнет? – высказалась Зойка. Наверное, в мою яму, и вправду, вылили какую-нибудь гадость, а я с расстройства и не заметила. А потом принюхалась.
-Не важно, - сказала я, - Оружие лишнее есть? Дайте чего-нибудь.
-Сматываться надо быстрее, - сообщила Клу. – Если уже не поздно, вообще.
-Да, не сматываться, а…
-Некогда! – перебила меня Клу. – Бежим скорее!
-Ну… - заспорила было я, но передумала и решила подчиниться. Не дело это, оспаривать решения командира перед его солдатами, хотя бы и Генералу. Генеральша-то в яме сидела, а Клу боевыми действиями руководила, так что, нечего пока…
Мы подхватились, и всей толпой побежали неизвестно куда. То есть, мне неизвестно, а Клу-то знала, наверное. Бежали мы всё по такому же коридору, причём, недолго. Внезапно коридор вывел в большое помещение с пустой серединой и какой-то мебельной обстановкой по краям. Танцевальный зал, что ли? И паркет ещё, который мне вдруг чего-то напомнил. Вот, только лишних воспоминаний и не хватало. Тем более что через этот зал мы пробежали не задерживаясь, и оказались в приличном проходе, выложенном цветными плитками и с дорожным покрытием на полу. Ну, с таким же, по которому я недавно бежала на коротких четвереньках.
Поворот направо, потом налево, и мы столкнулись со встречной группой девушек. Оказалось, что это Лу-лу со своим неполным взводом, а с ними механошка Эльвира и обе её помощницы. И ещё Госпожа Ванесса, без кандалов, зато с такой же дубинкой, как и у Клушки-четыре. А в этих дубинках я запоздало опознала бейсбольные биты. Не иначе, Элурисские злодеи ещё и бейсболом развлекались.
-Куда? – вместо приветствия заорала на Лу-лушек Клу.
-Туда нельзя, оттуда охрана толпой! – сообщила Лу-лу
-Толпой?
-Много!
-А куда?
-Давай туда, - указала Лу-лу в боковой коридор.
Мы снова непонятно куда побежали, и оказались ещё в одной комнате.
-Ищите выход! – скомандовала Лу-лу, на что её Лу-лушки вскоре доложили, что никакого выхода отсюда нет.
-Назад! – скомандовала теперь Клу.
Мы кинулась назад, но не успели добежать до развилки коридоров, как с той стороны показалась, и вправду, толпа разношёрстных охранников. А сколько их было, трудно сказать, потому что в один ряд они в коридоре не помещались.
Мы подались в противоположный первому коридор, и оказались в большом зале, но тоже без выхода дальше, а вслед за нами ворвалась и охрана. Мы отступили к задней стене, а охранники разбежались полукругом от входа, вправо и влево. А по проходу всё подбегали новые. В конце концов, их оказалось человек тридцать, и все с оружием. С кинжалами, палками, хесостанами, и даже с длинными мечами у некоторых. А у нас всего несколько метателей, биты, щиты из колодок и цепные гири из кандалов.
Я быстро окинула взглядом нашу армию. Клу, Лу-лу, Виолетта, Зойка, Эльвира, Госпожи Ванесса и Магдалина, две механошки, четыре Клу-шки и шесть Лу-лушек. И я. Немало, но…
-Ну, всё, мерзавки, отвоевались! – сказал тут кто-то со стороны охранников.
А Клу и Лу-лу поглядели друг на друга, а потом вместе на меня. Наверное, теперь была моя очередь командовать. Я вышла вперёд и крикнула в сторону охранников:
-Эй вы, недотёпы! Вы хоть знаете, кому служите? Идите с нами, если от вас хоть что-то мужское ещё сохранилось!
-Ха! – сказал один из них, а потом вразнобой подхватили и другие: - Ха. Ха! Ха-ха…
-Мы за свободу бьемся, а вы за что? – надавила я. – За вонючие мониолы?
-Во, даёт, – высказался кто-то.
-Глядите, как бы ваши вонючие денежки слишком дорого вам не обошлись! – крикнула Клу и махнула рукой, в ответ на что наша армия ощетинилась на врага всем имеющимся оружием.
Это, похоже, ещё больше развеселило врагов.
-Что делать будем? Прорываться? – предложила Лу-лу.
-Думаю, бесполезно, - рассудила Клу.
-Будем драться до смерти! – заявила Виолетта. – А то, хватит уже…
-А вы что скажете, Нолы? – обратилась я к обеим Госпожам.
-Я с вами, - проговорила Госпожа Ванесса, - ну…
-И я, - сообщила Госпожа Магдалина. – Куда деваться-то?
-Эй, вы! – заорал кто-то со стороны охранников. - Кончай опрос населения! Всем лечь носом в пол, и руки за спину!
-Свобода, или смерть! – крикнула с нашей стороны Клушка-три и запустила в охранников цепной гирей.
-Ха! Какая ещё вам свобода, куклы в золотых ошейниках! – раздалось в ответ.
-Будет вам скоро свобода выбора, на кол, или в бочку, уродки!
А я повернулась к своим и сказала:
-Сёстры, свобода того стоит, чтобы…
И тут что-то случилось за спиной. То есть, со стороны входа. Драка, или что? Вопли, визг, мельтешение тел, и в комнату ворвалась ещё одна толпа, оттеснив охранников влево, а нашу армию вправо. А некоторые охранники теперь валялись на полу и корчились. Несколько секунд я ничего не могла сообразить, зато потом начала соображать очень быстро. Как только опознала Госпожу Шерри. По её неповторимым ушам. Потому что иначе ни за что не опознала бы, по крайней мере, не сумела бы опознать быстро.
А толпа, которая с нею сюда ворвалась, состояла из десятка совершенно грязных особ женского пола, вооружённых всяческим дрекольём вместо оружия. Сама же Госпожа Шерри попросту не поддавалась быстрому описанию, такому, в режиме которого в этот момент работало моё восприятие.
Как я уже говорила, Госпожа Шерри и прежде была далеко не красавица, но сейчас она превзошла сама себя. Это же надо было где-то специально отыскать такую рвань, вместо одежды, и ещё достать такую грязь, чтобы и себя и эту, с позволения сказать, одежду, вот таким образом измазать.
Да это бы ещё ничего, потом что, если в руке у неё была знакомая зазубренная сабля, то на плече висело не что иное, как самый настоящий пулемёт, выкрашенный в чёрный цвет, с дырчатым круглым кожухом и здоровенным круглым диском сверху.
Так, и это бы ещё с трудом, но ничего. А «чего» было в том, что Госпожи Шерри было не одна, а две. То есть, она была в двух экземплярах, и оба эти экземпляра были соединены двухметровой цепью за узкие, но толстые железные ошейники на шеях.
Естественно, при виде такого зрелища я несколько опешила, и не сумела сказать ничего более умного чем:
-Э-э-э… Э?
А вот вражеская армия врубилась раньше меня, по крайней мере, отдельные её члены. Ну, это, наверное, потому, что некоторые другие её члены так и корячились на полу, вероятно повреждённые при прорыве сюда армии Госпожи… В смысле, Госпожей Шерри.
Парочка врубившихся вражеских членов попыталась выстрелить в нас из хесостанов, но та Госпожа Шерри, что была слева… Кстати, оказалось, что эта Шерри была без пулемёта, зато с кнутом. И вот этим кнутом она так звезданула обоих стрелков, что один выронил хесостан, а второй вообще свалился на пол, и тоже принялся там корячиться.
А правая Госпожа Шерри воткнула в пол саблю, ухватилась за пулемёт, мигом наставив его на вражеское войско, и сказала страшным голосом:
-А ну, вмиг, бросили всё оружие на пол, и лапы вверх! Не то, на фиг, чёрт, в грязь, всех сейчас убью, в задницу!
Надо же, некоторые охранники и вправду побросали оружие, зато другие опять начали хихикать, а начальник, с длинным мечом в руке, сказал:
-Пушка, ты чего накурилась? Да я… А-а-й! Ой! У-у-у…
Левая Госпожа Шерри снова пустила в ход кнут, похоже, поразив начальника в лицо, если не прямо по языку. По крайней мере, он перестал выражаться членораздельно и принялся, в свою очередь, корячиться, ухватившись за лицо, хотя и стоя. Правда, желающих бросать оружие чего-то не прибавилось, наоборот, некоторые бросившие начали поднимать его обратно.
-Дебилы! Смерти хотите? – зарычала правая Шерри, вскинула пулемёт и чем-то на нём демонстративно щёлкнула, не иначе, предохранителем.
-Да это же Шерри-пушка, - решил просветить своих кто-то из охранников, правда, из задних рядов, - с игрушками своими…
-Р-р-р-р-ы! – сказала Шерри и, внезапно, развернув ствол направо, открыла огонь по своему войску с дрекольём. Её пулемёт захлопал какими-то ненормальными вспышками, с тупым звуком, так, будто лопались пустые стеклянные банки, но вот эффект от пулемётной стрельбы оказался просто жутким. Вопли, фонтаны крови, щепки от пола и куски штукатурки от стен. Половина её армии свалилась на пол убитая, а вторая половина вжалась в правую стену, поскольку отступать или бежать было некуда. А половина моей армии завопила со страху, да, кажется, и я тоже. А может и половина вражеской армии также завопила.
А Шерри снова наставила на них пулемёт, который теперь дымился через все дырки в кожухе, и заявила:
-Всех, в грязь, убью, если кого тут за полчаса встречу! Оружие бросить, и вон отсюда, пока я добрая!
На этот раз враги не заставили себя упрашивать, побросали оружие и спаслись бегством. И своих раненных утащили, согласно дополнительному указанию пулемётчицы. Правда, при этом некоторые чего-то сказали, типа «Пушка свихнулась», «девки психические» и «да, на фиг надо…».
И только я снова хотела сказать «Э…», как «убитая» половина армии Госпожи Шерри начала подниматься на ноги и отряхиваться от щепок и штукатурки, которые, похоже, у них были заранее спрятаны на себе, также как и пластмассовые мешки с «кровью».
При виде такого, я раздумала говорить «Э…», и сказала:
-Ну, вообще…
А моя армия возбуждённо загомонила и тоже чего-то принялась говорить.
Тут левая, Госпожа Шерри, которая с кнутом, уставилась на меня и сказала правой Госпоже Шерри, которая теперь была слева, поскольку тоже повернулась ко мне:
-Так эта, вот, Ме и есть твоя Слу? Типа, Мелани?
-Ага, - подтвердила правая Шерри, которая слева.
И, вот, только теперь я признала во второй Госпоже Шерри Госпожу Мери. Естественно, по её рваному носу. А также по татуировке на руках, которую сразу и не разглядела по причине грязи.
Ну, кто бы теперь усомнился, что Шерри и Мери были некогда цепной парочкой Уна-твикли? Конечно же, я ещё когда правильно догадалась, что Мери угодила в трюм после шоу «вырви нос» и выбилась там в начальницы, а Шерри каким-то образом сумела уцелеть и даже выйти в офицерши «Хищницы». За счёт своих технических талантов, разумеется. Вон, даже настоящий пулемёт сумела… Ха! Да, какой же он настоящий-то?
-Госпожа… - попыталась я обратиться к Госпоже Шерри.
-Я тебе больше не Госпожа и не Хозяйка, - перебила она.
-Но, как же…
-Так, что такая рабыня не по моим силам, - сказала Шерри. – Я тебя освобождаю, в смысле, дарю тебя самой тебе. И от обещания всё делать на мою пользу освобождаю. Без такой, с позволения сказать, пользы обойдусь, вот.
-Но, так нельзя… - снова попыталась заспорить я.
-А я роксерша, мне всё можно, - возразила Шерри. – И ботинки, что ты мне целовала, выброшу. Можешь себе забрать. Так что, теперь ты своя собственная рабыня, и делай с собой, чего хочешь, правильного, по своим понятиям.
-Эй вы, бунтовщицы, - обратилась она ко всем остальным, - забирайте всё оружие и бегите на «Клеопатру». И моих девок с собой возьмите, - указала она на свою наполовину «убитую» армию.
-Они все из трюма, и согласились вам помочь. Так что, понятно?
-Понятно, - подтвердила Клу, Лу-лу промолчала, а Виолетта сказала:
-Самим уже есть нечего.
-Найдёте, - возразила Шерри.
-А чего нам дальше-то делать с «Клеопатрой»? – спросила практичная Госпожа Магдалина. – Куда деваться?
-Плывите вдоль западного берега за первый мыс. Там перемычка, под которой запасы глюка. Это для Линды, на случай необходимости бегства из Элуриса. Мы взорвём глюк, и вас вынесет в Оллиолону по сливному каналу. Не успеете доплыть, сами будете виноваты. Так что, руки в ноги, и бегите.
-А вы, Госпожа? – спросила я Шерри.
-А моё место здесь.
-У Линды?
-Там, где я обещала. И Мери тоже.
-Что вы такого обещали? Этому чудовищу в образе девушки?!
-Неважно, - возразила Шерри. – Я обещала, и это не обсуждается.
-Госпожа, - попыталась убедить её я, - вы умная, талантливая, вы воин, вы совесть имеете, в конце концов! Вы не должны служить этому несусветному чудовищу, этой белой оранжевой обезьяне! И никакие обещания в адрес подобной гадины нечего исполнять!
-Не обсуждается, - повторила Шерри, и добавила: - У каждой свой путь к свободе.
-А эта, ваша парочка, как же? – кивнула я на Мери. – Она тоже обещала быть частью корабля, и никуда не ходить, я же помню.
-Я и есть часть «Хищницы», - сказала Мери и тряхнула цепью. – Я навсегда прикована к кораблю, и неважно, к которой его части.
-И чего вы такие принципиальные?! – рассердилась я. – В другом месте бы такую верность слову соблюдали! А, своих же охранников разогнали, это как?
-Это уж наше дело, - сказала Госпожа Шерри. – Разберёмся. Да, бегите же вы отсюда, наконец! Сказано же, полчаса времени. И мне ещё глюк там взрывать! Ну?!
-Дело говорит, - сказала тут механошка Эльвира. – Бежим отсюда, не то, всем конец, и эта пулемётчица, выйдет, что зря для нас старалась!
-Бежим, бежим! – поддержали и остальные, и мы кинулись к выходу наружу.
Но, только успели выбраться в коридор, как поперёк нашего пути нарисовалась до боли знакомая мне фигура. Ох, только не это…
И мы остановились, словно налетев на стену.
-Куда это вы так спешите, куколки? – сказала Машенька, оперевшись на свою страшную саблю, - на утреннее представление с казнью взбунтовавшихся рабынь, да?
-Уйди с дороги, - сказала ей Госпожа Шерри.
-С чего это?
-С того, что не понимаешь.
-Побольше твоего понимаю.
-Уйди добром!
-А то, что? – поинтересовалась Машенька. – Станешь меня своими игрушками пугать?
-Или силой с дороги уберу! – закричала Шерри.
-Да ну? – усомнилась Машенька. – Пугаешь? Эти куклы меня недавно даже повесить грозились.
-А ты, белобрысая, - наставила она на меня саблю, - почему без дырки в голове, вообще? Я что, промахнулась?
-По жизни промахнулась, - сказала я, - по большому счёту. Не для тебя моя голова. На неё тут покрупнее твоего спрос имеется.
-И против моей сабли устоишь? – спросила Машенька. – Или, кто-то ещё устоит? Может, ты, Пушка?
-Я же тебе говорила, мы на одной стороне, - сказала ей Шерри. – Дай пройти, чтобы это так и осталось!
-Не пройдёте, - заявила Машенька и принялась играть саблей в воздухе, - всех вас запросто зарублю, пока у других желание не пропадёт. Ну?
И тут у меня над ухом раздался свист, и Машеньку словно чем-то ударило сбоку наискосок. Её сабля вылетела вверх, стукнулась о потолок и покатилась по полу. А сама Машенька принялась прыгать, словно бы на неё вдруг напал припадок эпилепсии. А через пару секунд я догадалась, что это Мери орудует своим кнутом, причём, так, что её с руками оторвал бы любой цирковой коллектив. Я срочно припомнила, как меня когда-то с помощью такого же кнута в один миг скрутила кукла-сарисса мерзкой Госпожи Клионолии Мона-Анноли. А Мери, похоже, владела кнутом ещё и получше той куклы. А чего странного, если Госпожа Мери уже неизвестно сколько циклов только то и делает, что орудует кнутом в машинном трюме «Хищницы»? Слыхала я как-то, что мастера длинного кнута способны на расстоянии связать этим кнутом убегающую рабыню, так, что она и развязаться не сможет. Похоже, Госпожа Мери тоже умела это делать. Потому что вскоре Машенька, к своему собственному удивлению и ярости, обнаружила себя в скрученном кнутом виде, с ногами заломленными к затылку, и руками, закрученными за коленки. И зарычала так, что мне показалось, будто она сейчас умрёт от чёрной ярости. Но Машенька рычать быстро прекратила, и сказала:
-Ур-р-р-р… У-р-р-р… Ур-родки! Плохо кончите обе! Предательницы!
-Сама дура! – пихнула её ногой Шерри. – Сказано же было, дай пройти!
-Давай, убивай меня, мерзавка! – заорала Машенька. – Я знала, кончишь тем, что сама рабыней этой Слу-чки станешь! Так и вышло! А ты, кровопийца, тебя не на цепи, а в клетке, в твоём трюме держать надо было!
-Кнут жалко тут оставлять, - проворчала Мери.
-Точно, - проскрипела Машенька. – Сама своего кнута не стоишь. Пустое место без кнута. А ты, Пушка, как была рабыней на пятнадцать монет, так и останешься. Пу-пу, в грязь…
-А со мной что? – в свою очередь пихнула я ногой Машеньку. Ну, в основном, чтобы она перестала дразнить Госпожу Шерри.
-А на тебя, ничтожество белобрысое, я и язык свой выворачивать не стану! Всё равно убью! Не я, так… – заорала Машенька и принялась извиваться, пытаясь развязаться.
-Не убьёшь, - сказала Шерри. – Не ты, и никто. А ты, дура, простого не понимаешь. Ничего, правильно Слу говорила, ты тупая потому что тебя давно никто не связывал, и не трахал. Ничего, Мери тебя связала, вот, кто-нибудь найдётся, оттрахает, тогда, может, и поймёшь.
-Ч-ч-чёрт! – сказала Машенька, устав рваться. – И чего это я не пойму? Не подскажешь?
-Слу богиня, - негромко сказала Шерри, так, что лишь я и расслышала, ну, может, и Мери ещё.
-Э-э-э-а? – сказала Машенька и даже слегка вывернула вверх своё лицо. – Совсем свихнулась, да?
-Она не умирает, - добавила Шерри, - она Змееногов видит. Она себя саму видит изнутри. И не нам её судить, а наоборот. Вот. Полежи, подумай, а мы пойдём. И пусть Слу с тобой сама чего хочет, делает. По высшим понятиям.
Тут Госпожа Шерри бросила на пол свой пулемёт, ухватила Мери за цепь и повернулась уходить.
-Это, - попыталась я её остановить, - то есть, а как же…
-Некогда, - сказала Шерри. – Мы к перемычке, а вы скорее на «Клеопатру».
-Я Линду убью, - решила сообщить я ей, - а тогда…
-Линду убить нельзя, - сказала Госпожа Шерри.
-А она что, тоже богиня?
-Хуже, - ответила Шерри.
-Если она не бессмертная богиня, значит, я её убью! – пообещала я. – А если бессмертная, разрублю на части и заброшу в разные помойки, чтобы её по-любому не было.
-Не получится, - снова возразила Шерри. – Впрочем, можешь и попробовать, но… Но, нам некогда, вообще!
И они с Мери убежали по коридору. А меня сейчас же дёрнула за руку Виолетта и сказала:
-Ну?
Я подобрала с пола Машенькину саблю. Надо же, словно Бог послал. Лучшей сабли и пожелать трудно было. Машенька явно о своём оружии хорошо заботилась.
-Сказано же, - обратилась я к своей армии, - все бегом на «Клеопатру», и плывите за мыс. А у меня тут ещё дело есть.
-Какое ещё… - начала возмущаться Виолетта.
-Убить Линду. Я её поклялась убить, и убью! Вот, теперь даже есть, чем.
-Мелани, брось! – попросила Клу. – Бежать, так всем вместе. А, задержимся…
-Бегите, сказано вам! – закричала я. – Плывите, как только сможете. И меня не ждать! Думаю, сама успею. Всё, бегите же!
Армия заголосила на разные голоса, а я прикрикнула:
-Я приказываю! Ну?!
-Тогда, я с тобой, - сказала Виолетта.
-Чёрт!
-Ты же пропадёшь. Дороги к берегу не найдёшь даже! А я тебя не оставлю, поскольку…
-У-у-у… - возмутилась я.
-И я с тобой, - заявила Клу.
-И я, - начала было Лу-лу, но Госпожа Ванесса тут же крикнула на неё:
-Куда? А кто командовать будет, когда всех командиров на подвиги тянет?!
-Правда! – обрадовалась я. – Лу-лу, командуй отступлением, а мы Линду убьём, и следом.
-Я тоже с тобой пойду, - вдруг сказала и Зойка взломщица.
-А ты-то зачем? – рассердилась я.
-Чувство такое, что так надо, - объяснила Зойка. – И не командуй, всё равно по-своему сделаю.
-И ещё я, - сказала Госпожа Магдалина. – И всё! И никого больше.
-Чёрт бы вас побрал, - высказалась я. – Ладно, согласна, но чтобы больше никого, и чтобы остальные бежали уже отсюда со всех ног. Так?
-Так! – подтвердила Госпожа Ванесса и пихнула Лу-лу. – Командирша?
-Бежим! – скомандовала Лу-лу, и оставшаяся армия наконец-то убежала по коридору.
-А с этой бандиткой чего? – в свою очередь пихнула ногой связанную Машеньку Госпожа Магдалина.
-Убить? – предложила Клу. Вот, Клу, всегда предлагала чего-то подобное, не подумав. По-принципу, чтобы проще.
-А убивать никого нельзя, - сказала от пола Машенька. – Или, теперь можно?
-Нельзя, - сказала я. – Только, знаешь, так у меня на тебя руки чешутся, негодяйка! За всё, про всё.
-Письку себе почеши тогда, богиня, - посоветовала Машенька, видимо, совершенно не испытывающая страха.
-Убивать нельзя, - повторила я, - и времени у меня на тебя нет, злодейка. А! Вот чего я сделаю! Между прочим, всё время хотела это сделать!
Я ухватилась за Машенькины ноги и стащила с неё сапожки. Сейчас они уже были слегка стоптанными, но, всё равно, не сапожки, - мечта моего тридцать седьмого размера.
Натянула на свои ноги. Ну, точно, как специально для меня сшиты.
А ещё, мы с Виолеттой разорвали сзади на Машеньке штаны, прислонили к её задней щели хесостанную стрелу, в виде указателя направления, и, как получилось, примотали её к коленкам обрывками штанов.
А Госпожа Магдалина, тем временем, заткнула и перевязала Машеньке рот, использовав для этого платок с головы Виолетты. Машенька дико сопротивлялась, но Госпожа, видимо, имела немалый опыт быстрого затыкания самых строптивых рабынь кляпами из подручных средств.
-Достаточно, - сказала я, рассудив, что с Машеньки хватит, да может, её и впрямь кто-нибудь из местных охранников сумеет оттрахать по указателю. Для исправления характера.
-Пошли. Зойка, да брось ты пулемёт. Он же не настоящий!
-Пригодится, - возразила Зойка. – Кто знает-то, что не настоящий? Мало ли, чего тут? А пулемёт, он никогда не лишний.
Мы побежали по коридору. Я с саблей, Зойка с пулемётом, Виолетта и Клу с метателями, а Госпожа Магдалина без ничего, и голая.
А Машенька осталась корчиться в коридоре. Хотя, я бы на её месте корчиться не стала, учитывая привязанную стрелу, наконечником в зад. Но, дело, конечно, хозяйское.
Мы пробежали через зал с паркетным полом и углубились в мокрый коридор. А вот и моя знакомая яма. Мне показалось, что сейчас оттуда ещё сильнее воняло. Хотя, это могло быть и не так. Возможно, что сидя в яме, я принюхалась, а теперь отвыкла.
-Дальше я одна! – заявила я, таким тоном, чтобы никто не посмел возражать. И, чтобы они не успели возразить, объяснила, что необходимо обеспечить защиту тыла, если охранники раньше времени опомнятся и нападут сзади. То есть, остальные должны здесь держать оборону, а когда я Линду убью, с напавшими можно будет уже договориться на другой основе.
-А если не убьёшь? – сказала Виолетта.
-Убью, - сказала я. – А ты, если бы знала, чего у меня сейчас в душе, так и не сомневалась бы.
-А всё-таки… - начала теперь Клу, но я пресекла все возражения в зародыше, перехватила поудобнее саблю и побежала по знакомому коридору вверх.
Вот поворот, дальнейший коридор, а вот и вход в логово, сбоку от которого сложены головные мешки для посетителей.
Я дала себе минуту, чтобы отдышаться, тем временем представив, каким образом следует рубить Линду. Саблей в пузо? Голову с плеч? Наискосок, по диагонали?
Почему-то мне даже и не пришли в голову варианты медленного убийства с последовательным отрубанием конечностей негодяйки, или чего подобного. Ну, так я же ведь не злодейка, правда? Убить быстро, но насмерть. Ну, наверное, с контрольным отсечением головы на всякий случай. А то, знаю я эту Линду с её фокусами. При этом я прекрасно сознавала, что Линды может попросту не оказаться в логове. Только что-то мне подсказывало, что она сейчас именно там, мало того, что она меня как раз и дожидается. Да ну, на фиг, все эти чувства!
Я пнула дверь Машенькиным сапогом, и вышибла её с первого раза. И ворвалась внутрь, заранее занося над головой саблю.
Выскочила на каменную площадку, и…
И застыла с поднятой рукой.
Линда совершенно спокойно глядела на меня, и в её взгляде читался некоторый интерес. Да, да, да… У меня сейчас была совершенно реальная возможность её убить, стоило лишь сделать три шага и опустить саблю.
Совершенно реальная возможность, но…
Сейчас эта комната уже ничем не напоминала логово кровожадной злодейки, и даже воды на полу не было, а всего лишь в стороне журчал небольшой комнатный фонтанчик. Никаких развешенных жертв не было и в помине, а обстановка напоминала богатую спальню, хотя и излишне большую. Сама же Линда сидела на диване, одетая в лёгкое белоснежное платье и туфельки, а на коленках у неё лежали пяльцы с натянутой для вышивания тканью.
И дети.
Те самые, которых я видела в том самом сне, в конце которого меня выпукнула в океан та самая голограмма серой Холли!
Поблизости от Линды маленькая девочка Лу-ри, а чуть подальше мальчишка, лет восьми, который сидел на полу, мрачно на меня глядел, а в руке держал небольшой узкий ножик, который явно только что вытащил из своих штанов.
Да как же я могла ещё раньше не догадаться? Белобрысая девчушка была просто копией Линды, а мальчишка, помимо Линды, напоминал и ещё кого-то. Да не кого-то, а бандита Харни, кого же ещё? И мальчишка так на меня глядел, что не было никаких сомнений, он готов броситься на меня со своим ножиком, хотя и прекрасно понимает, что я могу одним ударом сабли оставить его без рук и всего остального.
Вот теперь я наконец-то догадалась о планах Линды на мой счёт. Да и всё остальное сошлось воедино, хотя, если бы у меня были нормальные мозги, и если бы они потрудились всё заранее сопоставить… Да, разве со мной впервые такое? В смысле, насчёт мозгов. А вот, насчёт остального…
Линда была несусветной мерзавкой. Даже, ещё и большей, чем я предполагала.
Линда совсем недавно говорила, что может создавать живые существа, и что это не настолько сложно, как кажется.
Линда зверски убивала и мучила свои жертвы, в моём случае, всего лишь, чтобы разозлить меня и озадачить ситуацией морально-этического парадокса. И поглядеть, что я стану делать? А делать сейчас мне надо было что-то очень быстро, буквально, немедленно. Никто мне не обещал долговременной возможности убийства злодейки.
Линда, - лита, создательница жизни. У кого в Оллитарии способна подняться рука на создательницу жизни? И кто в Оллитарии может предположить, что Уна-лита может оказаться подобным кровожадным чудовищем? Да лишь потому не может, что любую Уна-литу держат в золотых цепях, в золотой клетке, только что, не в золотой бочке с золотой крышкой. Будешь тут злодейкой.
Не будь Линды, всё здесь, в Элурисе и в окрестностях, возможно, было бы по-другому.
Убей я сейчас Линду, - мои шансы на выживание резко бы увеличились. Да и шансы всех моих подружек и восставших девушек тоже.
А эти её детки, ещё неизвестно, что из них вырастет! То есть, очень даже известно, я что, то, что видела, не помню? Во сне… И сколько ещё наделает зла, убьет, ограбит или искалечит невинных людей эта злодейская семейка, если…
Тут я уловила, что моя рука с саблей, тем временем, опустилась вниз, и если в следующую же секунду…
И тут Лу-ри шагнула к Линде, обхватила её ручками за коленки, а в мою сторону повернула своё личико и поглядела с такой неразбавленной ненавистью, на которую способны только маленькие дети. И сказала:
-Мама моя! Моя!
Я почувствовала, что рука у меня не только не поднимается, а ещё и разжимает пальцы, и сейчас уронит саблю.
Лу-ри отцепилась от Линды, сделала шаг в мою сторону, как и прежде, не особенно крепко держась на ножках, ухватилась за подол своего платьица и с натугой закричала:
-Плохая! Гадкая рабыня! Уходи! Уходи!
Я попыталась всё-таки удержать саблю, но она как-то выпала на пол и забренчала по камню площадки. А за спиной Лу-ри Линда ухмыльнулась презрительной улыбочкой. И боковым зрением я заметила, что точно также ухмыляется её мальчишка с ножичком.
А Лу-ри запыхтела и пустила из под платьица тонкую струйку. Ну, точно, как тогда…
Тут меня резко шатнуло, так, будто внезапно случилось землетрясение и качнуло всё вокруг. Но это, всего лишь, резко подалась вниз моя каменная площадка. А между краем площадки и оказавшейся сверху писающей девочкой резко всплеснула волна воды, обрушилась на площадку, сбила меня с ног и поволокла по полу. Я только и успела подумать, что, вероятно, здесь какой-то мощный водопровод, клапан которого настроен на резкое срабатывание, при попадании на него снаружи воды. А может, и не всякой воды, а особо специфической, вроде мочи. Если даже не мочи особенного индивидуального состава, к примеру, как у этого малолетнего монстра в образе белокурого ребёночка.
А потом я подумала, что неспроста коридор к логову Линды устроен наклонным, да ещё и оброс водорослями. Это я подумала уже когда меня понесло по этому коридору прочь, под уклон. Вскоре, однако, мне удалось ухватиться ногами за пол и подняться на эти самые ноги. Устоять на месте и теперь было невозможно, удавалось лишь бежать вниз по течению, почти не падая.
После поворота напор воды ослаб, но здесь и коридор расширялся, так что, причина была. Таким образом, я выбежала к своим девушкам по колено в воде, и поскорее закричала:
-Бежим отсюда!
Странно, что они ещё раньше меня не побежали. Хотя, и вовсе не странно. Они же меня ждали, а воды здесь ещё всего-то по колено.
Мы понеслись по тоннелю, поднимая брызги и разгоняя вокруг себя волну. Здесь уже было поглубже, поскольку уклон уменьшился, а вода сзади так и продолжала напирать.
-Ну что, убила? – на бегу спросила Виолетта.
-Нет! – ответила я, не желая вдаваться в подробности.
-Чёрт! – высказалась Клу, Госпожа Магдалина промолчала, а Зойка выругалась и заметила, что надо было всем вместе, как она и говорила.
Тут, наконец, мы достигли паркетного зала и бросились в боковой коридор. Здесь пол, если и не поднимался, то, хотя бы, и не опускался вниз. И, правда, вскоре воды снова стало по колено, да и течение ослабло. Но когда мы приблизились к развилке коридоров, впереди показались охранники, которые радостно загомонили, и, без разговоров, открыли по нам стрельбу хесостанными стрелами. Хорошо, хоть дистанция оказалась неудачной, и стрелы принялись ударяться о стены и потолок, и плюхаться в воду рикошетом.
-Назад! – закричала я.
-Куда, назад? – возмутилась Клу. – Вода же…
-Назад, бегом! – скомандовала я, как можно более уверенным голосом.
-Грязный чёрт! – вдруг крикнула Виолетта, первой заметившая нескольких охранников и позади нас. Наверное, они выскочили из какого-нибудь не замеченного нами прохода, или прибежали из тех же, заливаемых водой коридоров.
-А ну, посторонись, - оттолкнула Виолетту Зойка и наставила на этих врагов пулемёт. И принялась ругаться и трясти его руками.
-Ну? – пихнула её Клу.
-Да как он заводится-то?! – заорала Зойка, пытаясь заставить работать игрушку Госпожи Шерри.
-А ну, дай! – внезапно ухватилась за пулемёт Госпожа Магдалина. – Вот так!
Что-то громко щёлкнуло. Так громко, что я подумала о поломке механизма. Но вслед за тем раздался страшный грохот, а пулемёт, за который держались сразу две специалистки, принялся выкручивать стволом непонятную траекторию. Госпожа Магдалина первая отскочила в сторону, а Зойка пулемётчица испугалась сильнее, в результате чего, пулемёт зацепился за её руки, и бросить его она смогла лишь когда мы уже пробежали половину расстояния до задних охранников. Свалившаяся в воду зверская машинка Госпожи Шерри и там продолжала грохотать так, что попросту закладывало уши. Зато, напугались не только мы, но и охранники, которые бросились бежать ещё и побыстрее нас.
В паркетном зале вода уже была по пояс, и отступать теперь было некуда. С обеих сторон оказались враги, правда, они теперь не бежали, а преследовали нас, соблюдая дистанцию, да, не всё ли равно?
-Туда! – указала я вглубь зала.
-Утонем! – закричала Виолетта.
-За мной! Не утонем! – командовала я, пробиваясь сквозь воду, которая становилась всё глубже.
-А я плавать не умею! – заголосила Ви.
-Не важно! За мной! – продолжала командовать я, припоминая, где же тут находилась дверь, из которой тогда вылезла Лу-ри. Во сне. А! Вот похожая дверь.
-Мелани! Да мы куда, вообще?! – закричала теперь и Клу.
-Сюда, - указала я на дверь, но тут же припомнила, что во сне на двери туалета было так и написано «туалет», а на этой двери никаких надписей не было. Только вода уже заливала нас выше пояса, и с надписями разбираться некогда было.
-Куда, туда? Зачем? – взяла теперь на себя роль голосящей Клу.
-Больше некуда, - пояснила я, - а там дырка.
Между прочим, вода так мощно напирала сзади, что повернуть назад нам уже просто физически не удалось бы.
-Какая дырка? Куда?
-Наружу. А ну, помогите!
Дверь оказалась прижата давлением воды, но, поскольку, вода быстро поднималась, и уже доставала до груди, совместными усилиями нам удалось сдвинуть дверь в сторону.
-Ну? – заорала Клу. – Где?!
-Возле пола, - припомнила я и, недолго думая, нырнула под воду. Надо же, внизу и вправду имелась большая квадратная панель, только не такая, как во сне, а склёпанная в виде железной решётки из широких полос, так, что туда и вода-то просачивалась с трудом. А главное, эта решётка была заперта на здоровенный висячий замок.
Я вынырнула и уловила, что вода уже выше груди.
-Ну?! – хором закричали на меня Клу, Зойка и Госпожа Магдалина. А Виолетта не закричала, и вообще выглядела напуганной и с выпученными глазами.
-Облом, - доложила я. – Дырка на замке…
-Ага! – крикнула Зойка и вмиг исчезла под водой, так, словно её утащил на дно крокодил. Но тут же я ощутила, как она пробивается сквозь мои ноги к панели. Только я успела посторониться, как вода вокруг забурлила и начал образовываться крутящийся водоворот. На миг вынырнула Зойка, сжимающая в руке замок, но тут же вскрикнула: «вай», и исчезла внизу, а водоворот вроде как поперхнулся на пару секунд, но тут же завертелся с удвоенной силой.
-Ныряйте! В дыру! – успела скомандовать я, но выполнить это успела лишь Клу. А Виолетта завизжала и ухватилась за откуда-то взявшийся здесь унитаз. То есть, за трубу, ведущую от унитаза к верхнему бачку. Таких унитазов, кстати, уже сто лет как не делают, а здесь…
-Ныряй! – заорала я, перепугавшись, поскольку через несколько секунд нас уже должно было залить с головами, а тогда и командовать-то как?
-Нет! Я не умею! – заорала Виолетта и ещё крепче вцепилась в трубу. И тут Госпожа Магдалина прижалась к ней со спины, и чего-то сделала рукой снизу. Виолетта запищала и растопырила пальцы, потянувшись обеими руками вниз. И исчезла под водой. А вслед за ней и Госпожа Магдалина, перевернувшись голыми пятками вверх. А я ушла в дырку ногами вперёд, при этом водоворот надо мной издал такой звук, словно нас проглотило голодное чудовище.
Какое-то время меня несло по этому водяному каналу, со средней силой ударяя обо все окружающие стенки. Потом я осознала, что канал полностью заполнен водой, и мне уже пора бы задохнуться или захлебнутся. Только почему-то никаких проблем с дыханием я не ощущала. Это-то и напугало меня. Потому что проблем с дыханием под водой могут не иметь разве что покойники, если, конечно, вы не являетесь рыбой или местной русалкой с дыхалочником на морде. А превращаться в русалку или рыбу мне совсем не хотелось. Тем более, в покойника… в покойницу…
И, вот, как только я о дыхании подумала, его мне резко стало не хватать. С одной стороны, это успокаивало, по вышеупомянутой части, а с другой стороны, перспектива здесь захлебнуться как-то не внушала оптимизма.
Тут моя ненормальная голова принялась за вычисления. Ну, наверное, чтобы не свихнуться от страха. То, что нормальная девушка может не дышать две минуты, мне было известно. Максимум, две с половиной минуты. Но это в неподвижном состоянии, не вызывающем повышенного потребления кислорода организмом. С другой стороны, фактор наличия достаточно холодной воды… Короче, две минуты со скоростью, скажем, пятнадцать километров в час давали, э… Пятнадцать поделить на три и шесть десятых, это четыре, шестнадцать и шесть, шесть, шесть… Тьфу, ты, к чёрту в грязь, будь она неладна, снова периодическая дробь с шестёркой в периоде, короче, примерно четыре метра в секунду, помножить на сто двадцать секунд… Четыреста восемьдесят метров получается, что ли? То есть, если этот канал больше половины километра, то всем нам кирдык, а если…
И тут меня выбросило в пространство заполненное туманом и брызгами, словно в ванной комнате с напрочь прорвавшейся канализацией. Я втянула в себя воздух, наполовину с водой, поскольку это было всё-таки лучше, чем не дышать вообще. А в следующий миг я обнаружила себя в небе над грохочущим водопадом, обрушивающимся куда-то в бездну, наполненную пеной и отгороженную от остальной водной поверхности узкой дугой, похожей на железобетонный гребень гигантской арочной плотины. С противоположной стороны эта бездна была ограничена скальным склоном, из которого на разных уровнях вырывались водяные струи, в целом и образующие эту лавину падающей неизвестно куда воды. Ещё я успела уловить, что водная поверхность за гребнем усеяна торчащими вверх каменными пальцами, а лично я падаю прямо на лезвие гребня.
Я, конечно, ни разу не «прыгунья», как, к примеру, Госпожа Магдалина, но деваться-то куда? Говорят, лыжники при прыжках с трамплина умеют до какой-то степени управлять своим положением в воздухе, если их сносит вбок ветром, но у меня-то даже и лыж с собой не было чтобы создать какие-нибудь аэродинамические усилия для изменения траектории падения. Поэтому я растопырила то, что было, а именно, руки, ноги, ладони, пальцы и язык, и попыталась вывернуть все свои имеющиеся в наличии плоскости под углом к набегающему снизу потоку воздуха, так, чтобы спланировать за гребень плотины. Но, либо я ошиблась с углом плоскостей, либо сразу неправильно оценила свою траекторию, только через пару секунд оказалось, что, если я и сместилась в сторону, то в противоположную желаемой. А в следующий миг мимо моего носа, чуть не поцарапав его, пронёсся гребень плотины, со стороны пенной бездны, вглубь которой я успешно и продолжила падать.
По крайней мере, успела подумать я, будет возможность поглядеть, насколько глубока эта водопадная яма, и вообще, не выводит ли она в другой, в смысле, в нормальный мир коротким путём, вместо всяких дурацких космосов, мнемонических зон и четвёртых измерений? Кто-то ведь недавно говорил мне про короткий путь. Точно, говорил, только забыла, кто. Причём, кажется, та ситуация крайне плохо закончилась. Ага, эта, вот ситуация, вероятно, закончится ещё хуже, хотя…
Но тут я снова оказалась под водой, причём, даже и не сильно ударившись. Наверное потому, что вода в этой грохочущей бездне начиналась не сразу, а сперва была туманом, потом тучей брызг, потом пеной, потом шипучкой, вроде шампанского, и только потом уже нормальной водой, неизвестной глубины и протяжённости.
Похоже, тут у меня закончился лимит испугов для текущего отрезка времени, потому что я уже как-то тупо рассудила, что и пытаться вынырнуть назад бесполезно. Куда выныривать-то? В пену, которую создаёт падающая сверху масса воды? Но, мало ли чего и как рассудила моя голова, а остальное тело и не подумало подчиняться этому тупому элементу организма, а принялось трепыхаться, чтобы как угодно выбраться из под воды, не захлебнувшись по дороге. Руки сами собою начали загребать вверх, а ноги… А за ноги меня будто бы кто-то ухватил и тянул вниз. Поэтому ноги задрыгались что есть силы, инстинктивно пытаясь решить сразу две задачи. Помогать рукам выгребаться вверх, и пинать во что придётся того, кто их ухватил. Если конечно этот ухватчик имелся в наличии. Тем не менее, вскоре я почувствовала, что тяга вниз явно ослабла наполовину, и стала перекошенной на одну сторону. Вот какой ерунды только не случается с вами, когда вы тонете в водопаде!
И вдруг моя голова выскочила из под воды, разинула рот и задышала с такой интенсивностью, что я испугалась за сохранность атмосферы планеты. Или не планеты, а чёрт знает, что представляет собой эта самая Оллитария, которой если ещё чего и не хватало, так это лишиться своей убогой воздушной оболочки.
Казалось бы, какое вам дело до планеты, когда по голове стучит Ниагарский водопад…
Тут я уловила, что никакого водопада даже и нет, а, тем более, и стука по голове. То есть, если в зоне головы и наличествовал стук, то его следовало отнести насчёт внутренних процессов, которые бывают не слабыми, после падения в водопады, а никак не насчёт внешнего воздействия. Потому что я вынырнула куда-то, где не только не было водопадов, но даже и шума падающей воды не слышно было. А был только плеск, поскольку по водной поверхности шла средняя зыбь, причём каждая очередная зыбучка норовила заплеснуть мне в усиленно дышащий рот.
Поэтому я срочно отдышалась и огляделась по сторонам. Море вокруг меня было зыбучим, небо туманно-серым, а в отдалении над водой торчали разнообразные скальные островки, большинство из которых представляли собою острые стоячие перья, взобраться на которые не представлялось возможным.
Я предположила, что снова перекинулась в очередную Монику, а в действительности моё основное тело мотается где-нибудь в подводопадной яме. А, поскольку, умирать вообще не в моих привычках, на время до появления обстоятельств, способных обеспечить моё выживание, я взяла, да и по-быстрому сгенерировала Монику. Ну, чтобы даром времени не терять. Хотя, нет, наверное не для этого, а для того, чтобы эта Моника и создавала те самые спасительные обстоятельства. Вот, таким образом.
Правду говоря, я уже так устала от всяких Моник! Ну, правда не до такой степени, чтобы не создать Монику в целях собственного выживания. Ага, можно подумать, предыдущие Моники появлялись в каких-то иных целях. А всё же, как они мне все надоели. Просто Моники, Белые Моники, Серые… Серые? Нет, вот Серых Моник ещё как-то не было. Ну, значит, теперь есть. Наверное, теперь я и есть Серая Моника, поскольку предназначена для обеспечения выживания основной моей ипостаси, то есть, для нудной будничной работы, типа серых будней вместо праздников. И чего мне делать? Наверное, прежде чем позаботиться о выживании основной ипостаси, мне следует подумать о собственном выживании. Я, конечно, хорошо плаваю, но это в бассейне, где вам не стучит в нос каждая из бесконечных волн. И, потом, никто не может плавать в воде бесконечно. Это потому что рано или поздно заснёт, и утонет. Значит, надо выбраться на какую-то сушу.
Я поплыла к каменным островкам, надеясь отыскать хотя бы один пологий, на который можно было бы вылезти. Почему-то плыть было тяжело и неровно. Как будто у меня захромала левая нога. Вывихнула при падении вниз? Нет, просто тяжесть лишняя, словно бы к ней небольшую гирю пристегнули.
Скалы вблизи оказались ещё хуже, чем издали. Какие-то противные каменные грибы, с ножками уже, чем шляпки, да ещё и покрытыми слизистыми водорослями снизу. Я уже и устала порядком, но тут вдруг обнаружился один, вероятно сломавшийся, каменный зуб с достаточно плоской верхушкой. Возможно, на него стоило попытаться влезть с противоположной стороны. Теперь я обнаружила, что появилось течение, и угрожает пронести меня мимо этого спасительного островка. Я рассердилась, зарычала и принялась что есть силы загребать руками и ногами, пытаясь не пролететь мимо цели. И тут над верхним срезом островка показалась чья-то голова и закричала женским голосом. А вслед за головой показались Зойка и Клу, загомонили и попытались меня выловить. Клу ухватилась за выступ и свесилась вниз, а Зойка схватила её за ногу, прыгнула в воду, раскорячилась и сумела дотянуться до моей руки, когда меня уже почти пронесло мимо. Таким образом, образовалась гирлянда из нас троих, и помаленьку меня вытянули на камень. А там уже сидели Госпожа Магдалина и Виолетта. Только у Ви был какой-то труханутый вид, а у Госпожи Магдалины озабоченный.
-Ну, вот, - сказала, завидев меня, Госпожа Магдалина, - все пятеро.
-П-п-п-ять человек на с-ссу-ндук м-м-м-ертвеца, - пробубнила Виолетта.
-Чего это с ней? – поинтересовалась я.
-Мало ли, при таких-то делах?
-А ты как? – толкнула меня Клу.
-Э… - сказала я, - короче, я сразу предупредить хочу. Я не я, а Моника.
-Ч-чего? – заикнулась Клу.
-Моника.
-Какая ещё Моника?
-Серая.
-Ещё не хватало, - рассудила Клу.
-Ничего не поделаешь, - попыталась оправдаться я.
-А это чего? – вдруг указала Зойка на мои ноги.
Я поглядела в указанном направлении и обнаружила, на своей левой ноге наполовину свалившийся сапог, зато на правой ноге вообще ничего не было. Так вот почему меня перекашивало под водой.
-Ай-ай-ай… - заныла я. – А второй-то где? Поглядите, рядом не плавает?
-Н-н-на од-д-д-д-ной н-ноге я приш-ш-ш-ш-ёл с вой-й-й-й-ны… - чего-то непонятное пробубнила Виолетта.
-Чего? – не поняла я.
-В-в-в-ы слыш-ш-ши-те, гро-хо-ч-ч-ч-ут сап-по-ги…
-Она всё какие-то песенки петь пытается, - сказала Госпожа Магдалина.
-Зачем?
-Напугалась, видно. Ей срочно Оллитара нужна, не то, свихнётся ещё.
-Оллитара всем нужна, - проворчала Зойка.
-Да ты бы уж помолчала! – рассердилась Клу. – Ты-то недавно столько Оллитары поимела, что на десятерых бы хватило!
-Ну… - сказала Зойка, - я же не про себя? Так и говорю, что всем нужна.
-А мне чего теперь с одним сапогом делать?! – заголосила я о своих проблемах.
-Выбрось, - посоветовала Госпожа Магдалина.
-Да? Жалко…
-Сапога жалко?
-Да это же не простые сапоги были! Это же Машенькины сапожки, в которые я с первого взгляда влюбилась, как увидела!
-Влюбилась в сапожки?
-Хуже того, - попыталась объяснить я. – Это же ведь не просто сапожки, это сапожки злодейки, которая меня постоянно убить пыталась, и вообще. Это, помимо того, что сапожки, ещё и постоянная мечта о победе над злодейкой, и злодеями в целом. Можно сказать, символ социальной революции и торжества справедливости!
-Да, сочувствую, - сказала Госпожа Магдалина. – Похоже, революция вышла одноногой и хромой. Между прочим, это ещё ничего. Как правило, все революции вырождаются в собственную противоположность, особенно победившие.
-Вон чего, - сказала на это Зойка. – И что же получается? Что мы тут теперь наполовину контра?
-Нет, получается, как она говорит, - пихнула Госпожа Магдалина Виолетту. – Мы тут «пять человек на сундук мертвеца». И даже бочонка рома нету. Вот это хреновее всего.
-Почему это? – бестолково спросила Клу.
-Потому что, - «пей, и Дьявол тебя доведёт до конца». Йо-хо-хо. А если пить нечего, так и Дьявол не поможет.
-Ерунду несёшь, - проворчала Клу. – И вообще, вы, Нолы, пьяницы.
-А вы, ламиолы нет?
-Нет.
-Ламиолам просто Господа выпить не дают, а то бы…
-А Нол вообще лучше в кандалах держать!
-Перебьются! – ответила Госпожа Магдалина. – Кандалов и так не хватает. Не у каждой ламиолы кандалы есть. И нечего Госпожам Нолам отбирать у ламиол право на заботу и защиту.
Клу, видно, обиделась, не нашла, что возразить, остроумного, и сказала:
-А Нолы в смысле интима ни на что не годятся.
-Так ведь запрещено? – возразила Госпожа Магдалина. – Так, откуда же известно?
-А, потому и запрещено, что Нолы ни на что не годны. Вот, чтобы их морально не травмировать.
-Это, то есть, ты считаешь, что Господа и Госпожи сами Нолам запретили интим в их же интересах, а не в интересах ламиол?
-Это… - немного растерялась Клу, - а, ну да. Станут Нолы чего-то в интересах ламиол делать, как же!
-Не станут?
-Не станут, - уверенно подтвердила Клу.
-А тогда объясни, почему в данный момент эта, вот, твоя подружка живая, а не утонувшая? – указала Госпожа Магдалина на Ви.
-Почему? – переспросила Клу.
-Да, почему? Как так вышло?
-Ну, потому что ты, Госпожа, её спасла. А! Вон ты куда? А это… Это… А! Это ты по-привычке. Ты, по старой привычке, всех ламиол считаешь рабынями, в том числе, и своими собственными. А ты ещё и жадная. Вот, чтобы твоё потенциальное добро не пропадало, ты его… её, и вытащила. Вот таким образом.
-Допустим, даже и так,- согласилась Госпожа Магдалина. – И даже если так, что же, это ламиолам не на пользу?
-Ну, не знаю, - рассердилась Клу. – Вы, Нолы, кого угодно заболтаете. А я ламиола, я больше на чувствах и эмоциях. Вот пока ты и другие Нолы в кандалах были, мне как-то спокойнее чувствовалось.
-Будь я в кандалах, я бы и её не спасла, и сама бы не выплыла, - резонно заметила Госпожа Магдалина.
-Да ну тебя, - сказала Клу. – Я ламиола, мне думать вредно, не то, что спорить.
-Это точно, - согласилась Госпожа Магдалина. – Ты лучше не спорь, а чувствами наслаждайся. А за тебя сама природа всё помаленьку на свои места и поставит. Поскольку, энтропия.
-Чего? – не поняла Клу.
-Энтропия. Процесс, свойственный всей окружающей среде и наблюдаемый также и в данный момент.
-Так, - сказала Клу. - А ну, объясни, чего это ты такое сейчас сказала?
-Давай, на схожей ситуации объясню? – предложила Госпожа Магдалина.
-Ну?
-Допустим, болото. Сверху водичка, снизу грязь, ил и тина. И умеренный запах. Тут приходит кто-то, кому такое дело не понравилось…
-Кто-то?
-Неважно, кто. Вот, этот кто-то решает, что в болоте неправильно. И начинает его мутить. Грязь поднимается со дна, вода становится грязной, и вообще, всё в целом превращается в муть. Не говоря уже о запахе. Не будем рассуждать о том, хорошо это, или плохо. Поскольку, может быть, кому-то как раз так и нравится, а кому-то нет. Но, вот, этот кто-то устал болото мутить и присел отдохнуть. И что же? Через некоторое время он видит, что грязь снова осела на дно, а вода слегка отстоялась, и дело идёт к тому, чтобы болото приняло первоначальный вид. Понятно?
-Про болото понятно, - подтвердила Клу, - а вот чего ты ругалась до болота, непонятно.
-Я не ругалась, а такой процесс возвращения к естественному состоянию, как в болоте, энтропией и называется.
-Э… И этот болотный процесс наблюдается прямо здесь, у нас, в данный момент?
-Ну да.
-И в чём?
-В тенденции возвращения наших взаимоотношений к естественному состоянию.
-Где?
-Здесь.
-Не вижу.
-Неужели?
-Р-р-р… - сказала Клу.
-Сама погляди, - сказала Госпожа Магдалина, - нас здесь четыре ламиолы и одна Нола. Нола без ничего, а все ламиолы в ошейниках, да ещё с надписями, что это «ALURIES FOR EVER».
-Контра, - сказала Клу. – Рано радуешься. Наша революция ещё не кончилась.
-А с болотом как же?
-Знаешь, иди ты в Гестиус. В Гестиусе, говорят, одни болота кругом. Вот там и командуй.
-Так ведь, пропадёте?
-Без тебя пропадём?
-Ну, она-то уже точно пропала бы, - напомнила Магдалина.
-Да ты бы сама уже пропала, если бы Мелани не нашла дырку, через которую мы все вынырнули!
-Возможно, - согласилась Госпожа Магдалина. – Но ведь это и говорит о том, что всем нам нужно друг друга любить. Ламиолам в ошейниках, а Госпожам без ошейников. Хи.
-Л-л-л… - встряла тут Виолетта. – Лю-бовь и кровь. Вновь…
-Ой! Нет-нет-нет! – сама неожиданно для себя заголосила я.
-Ты чего? – спросила Зойка. – Оставшийся сапог скукожился?
-Да к чёрту сапог! Рифма. Не могу таких заезженных рифм на слух выносить!
-Мне бы твои проблемы, - проворчала Зойка.
-Ты о моих проблемах не знаешь ничего, - возразила я, - иначе бы так не говорила.
-Мне так кажется, - сказала она, - у нас на этой каменюке теперь у всех одинаковые проблемы.
-Не в каменюке дело, а в том, что вы-то все нормальные, а я Моника.
-Эта тоже головой ударилась, - рассудила Зойка. – Наверное это ещё от того бревна последствия, что вчера утром было.
-А вечером мне ещё голову прострелили, - напомнила я. – А потом ещё Шындыбай в меня из ружья стрелял. А Кындыбай… Ну, неважно. Долго объяснять.
-Да зачем объяснять, и так понятно, - ухмыльнулась Зойка.
-А ты шпионка, вообще, - напомнила я, - по крайней мере, на пятьдесят процентов.
-Да если бы не я, вы бы все под той решёткой потонули бы! – возмутилась Зойка.
-Ну, так значит, ты о той решётке заранее знала, - рассудила я. – Ага! Попалась? Знала, что мы потонем, если ты с нами не пойдёшь, да и отмычки ещё с собой прихватила. А ещё, чувство, мол, такое, что с вами надо, говорит!
-Вот и сделай доброе дело, - обиделась Зойка. – А тогда, эта, вот, Госпожа тоже шпионка. Где она от твоего ошейника ключ взяла? Здесь, говорит, валялся. Как же! Кто это ключи от ошейников так вот рядом бросает?
-Очень может быть, - согласилась я. – Мне всегда так и казалось, между прочим, что кругом шпионов полно.
-А эта твоя подружка, - указала Зойка на Виолетту, - тоже шпионка, поскольку свихнувшейся прикидывается. Это чтобы никто не догадался.
-А я тоже шпионка? – поинтересовалась Клу.
-Конечно, - подтвердила Зойка.
-А я-то почему?
-А ты всегда всех убить предлагаешь. Это чтобы свидетелей не оставлять.
-Ну, так кого угодно в шпионстве обвинить можно, - сказала Клу.
-Конечно, - согласилась Зойка, - меня, например. А вы чем меня хуже?
-Короче, - сделала вывод я, - все вы шпионки, однозначно. При этом каждая из вас меня уже спасти удосужилась. А кто-то и несколько раз.
-Каждая? – усомнилась Зойка.
-Конечно. Ви за меня с ножом на пиратов кидалась. Клу из трюма выбраться помогла. Ну, когда я задом пробоину затыкала. Госпожа Ванесса меня повесить психическим Госпожам помешала. Соня вообще на них напала с тем колом, на который меня насадить пытались. Госпожа Шерри тоже меня с кола стащила, на который меня её Титька посадила. Короче, все кругом шпионки.
-А эта Нола, что, тоже тебя спасала? – указала Зойка на Госпожу Магдалину.
-Конечно, - подтвердила я. – Только я об этом не знаю, или не помню. А она и не скажет. Это потому что шпионки, они скрытные. Ну, раз уж профессия такая. И, потом, подозрительно это. Ну, то, что все шпионки меня постоянно спасают. Ну, ясно, конечно, что я тому, на кого они работают, живая нужна. Но вот зачем нужна, интересно же? Уж явно ни за чем, ни за хорошим. Ну, так вы же добром не скажете, правда? Это только если пытать. А как я вас пытать буду, если вы постоянно меня спасаете? К тому же, я ещё и добрая.
-А если пытать, то скажем, да? – спросила Госпожа Магдалина.
-Да, уж, конечно, - подтвердила я. – Кстати, как-то одну шпионку я всё-таки пытала. Так она столько интересного наговорила, что я и не ожидала даже.
-И чего же она такого интересного наговорила? – заинтересовалась Зойка.
-Ну, так, про Ангелов, Серого Повелителя, про ламий, там… Только я обалдела, а она-то, оказывается, мою реакцию на свои ответы проверяла, а на самом деле всех бандитов заранее подкупила. Ну, тех, которых я наняла, чтобы её изловить и пытать. Всё, говорит, власть переменилась, теперь я тебя пытать буду. Так что, я даже и не знаю, чего она мне наврала тогда, а чего нет. А тебе-то что? Ты же шпионка, сама знаешь, что, где и как. Только мне не говоришь.
-А как ты её пытала-то? – поинтересовалась Зойка. – Плёткой лупила?
-Да нет. Я в неё иголку воткнула, так ей мало показалось. Ну, а когда я ей ноздрю зажигалкой подпалила, тут-то она и разговорилась. А потом опомнилась, ну и давай командовать, чтобы власть переменить.
-Ты кому-то зажигалкой нос прижигала? – удивилась Клу.
-Ну, было дело, - подтвердила я. – А чего она артачилась, да и обзывалась ещё?
-А ты, вообще, не Нола?
-Какая я тебе Нола? Что, думаешь, ламиолы никого не пытают? Ещё как пытают, только своими методами. Тебя никогда головой в сливную дырку в туалете не засовывали?
-Как-то не случалось.
-А со мной случалось. А та шпионка, она вообще несусветная негодяйка была. Все её мерзости перечислять, так никакого языка не хватит.
-Ну? – сказала Зойка. – А хоть одну мерзость перечисли?
-Запросто. В последний раз она серой голограммой прикинулась, меня проглотила, через себя пропустила, и так из задницы выпукнула, что я километр над водой пролетела и чуть голову об Оллиолону не расшибла при приводнении.
-Э? – не поняла Зойка. – Это как? И когда это?
-Ну, так, в прошлый раз, когда я через сегодняшнюю дырку в Оллиолону вылетала. А то, откуда бы я знала про это сливное отверстие из логова Линды? Ещё решётку там с тех пор поменяли, сволочи.
-Ты уже через эту дырку вылетала? – обрадовалась Госпожа Магдалина.
-Ну да, - подтвердила я, - только я тогда была Моникой… Это… Сонной Моникой. Так ведь я и теперь Моника, так что, один чёрт.
-Неважно, - сказала она. – Дальше-то как отсюда выбираться надо? Как ты в прошлый раз выбралась?
-А, в прошлый раз? Ну, поплыла я куда-то. Плыла, плыла… Потом меня голограмма проглотила, я ведь говорила уже. Ну и выпер… Выср… Чёрт, слова-то приличного не подберу. А потом меня с «Хищницы» выловили, да. А потом… Ну, там, к делу не относится.
-То есть, нам тут теперь сидеть и ждать покуда нас голограммы не проглотят?
-Ну… - рассудила я, - знаешь, это как-то конструктивным решением не выглядит. Тем более, если припомнить, что там за внутренности у этой голограммы с дырявым зубом… Слушай, а как вы-то из под водопада выбрались?
-Из под какого ещё водопада? – удивилась Госпожа Магдалина.
-Как, из под какого? Из под этого, который в десять раз круче Ниагарского. За плотиной который. А что, нет?
-Мы из под воды вынырнули, - сообщила она.
-Да нет, как же? – заспорила я. – Дырка же воду в воздух выбрасывает, высоко над водопадом.
-Дырка под воду выходит, - сказала Клу, - неглубоко, на наше счастье. И течение там ещё к этим скалам несёт.
-Да нет же…
Тут я обратила внимание, что все подружки на меня странно смотрят. Разве что, кроме Виолетты, которая наверное сейчас больше смотрела внутрь себя.
-Запросто, - вдруг сказала Зойка. – Ты просто через другую дырку вылетела. Наверное тот сливной канал где-то раздваивается, а ты, как всегда, собственный оригинальный путь отыскала.
-Точно! – обрадовалась я. Собственно, обрадовалась не тому, что нашлось объяснение, а тому, что теперь не надо было разъяснять по части демонов, Моник, раздвоений личности и всего такого. Знаете, если бы я сама через это всё не прошла, а кто-нибудь мне стал бы всё такое рассказывать, я бы его свихнувшимся посчитала, да и только.
А, вот, действительным объяснением могла быть версия, что я просто убилась при падении в водопад, а потому, время немножко вернулось назад и сменило дырку с водопадной на подводную. Только для этого то самое время сместилось не в прямую, а в обратную сторону. Ну, потому что остальные-то вынырнули раньше меня. А я успела утонуть, а уж потом… В смысле, не успела ещё утонуть, как сместилась обратно, только уже не в дырку, а под воду, куда дырка теперь стала выводить, вынырнула и обнаружила, что никаких плотин и водопадов и нет поблизости. Совершенно простое объяснение, между прочим. Только, что бы я про такого объяснятеля подумала, я уже говорила.
Так ведь это же не первый такой случай! Также было и когда Змееног зашвырнул меня в небо так высоко, что земля мне маленькой показалась.
-Это всё неважно, - вдруг сменила тему Госпожа Магдалина, - а вот с этой Ви-ви-ви надо срочно чего-то делать.
-А почему Ви-ви-ви? – не поняла я.
-Холодно мне, потому что, - пояснила Госпожа Магдалина. – Ви-ви-ви. Ды-ды-ды-ды… Не привыкла я голой ходить, вот и мёрзну. Между прочим, я не ламиола, я и заболеть могу.
-То есть, нужно что-то срочно делать и с тобой тоже?
-Да, - подтвердила она. – Сгенерируй бутылку вонючки, хотя бы. И мне поможет, и ей.
-Я, сгенерируй?
-Ну да. И не говори, что не умеешь. А потом уже и голограммы генерировать будешь.
-Чёрт, - сказала я, - ты что, считаешь, что если я пожелаю, так сюда прямо с неба выпивка упадёт?
-Нет, скорее по течению приплывёт.
-Э?
-Ну, так если бы бутылка с неба упала, то разбилась бы, и всё. К тому же, откуда она на небе-то возьмётся? А в Оллиолоне много чего плавает. Сгенерированные вещи, они по методу наибольшей логики появляться должны.
-Ты чего чушь несёшь, вообще? – рассердилась я.
-Да почему чушь? А как, по-твоему, синтезаторы работают?
-А как?
Между прочим, за всем за этим, я и думать забыла о всяких, там, синтезаторах. Да и раньше о них почти ничего не знала.
-А так, - сказала Госпожа Магдалина, - как вам, ламиолам, и знать не положено.
-Ну-ну, - решила спровоцировать её я, - можно подумать, ты сама чего-то об этом сильно знаешь, Госпожа.
-Не сильно, - не клюнула она, - но побольше некоторых всезнаек.
-Я не всезнайка, - возразила я, - просто иногда мои мозги непонятным образом подключаются к непонятной базе данных. Что мне, кстати говоря, совсем и не нравится. А если я когда и называла себя всемогущей, так это чаще спьяну. И, потом, всемогущество и всезнайство разные вещи. Мне кажется.
-А во рту не пересохло? – поинтересовалась она.
-Не беспокойтесь. Мне и более длинные речи нипочём. И, потом, а чем нам тут ещё заниматься, если не болтовнёй?
-Генерированием жизненно необходимых предметов, - напомнила Госпожа Магдалина.
-Бутылку вонючки? – припомнила я.
-Хотя бы.
-Я?
-Конечно.
-И как я это должна делать?
-Также как дырку, через которую мы выплыли.
-Слушай, - возмутилась я, - не делала я той дырки. Дырка там и без меня была. А если я её раньше во сне видела, это же ещё не значит, что я её и создала!
-А тебе что, попробовать трудно? – вдруг поддержала Госпожу Зойка.
-А ты вообще недавно ящик вина выхлестала!
-Ну, так, и похмелиться бы?
-Тебе, похмелиться чтобы, наверное бочка нужна, а не бутылка!
-Так, не до хорошего тут. Сделай хоть маленько.
-Бочка предмет сложный, - заметила Госпожа Магдалина. – Хотя, в принципе, если у тебя в мозгах сидит эта пиратская песенка про пятнадцать пьяниц, можно попробовать и бочонок.
-Я не певица, а поэтесса, вообще-то, - заметила я.
-Так и генерируй бутылку тогда.
-Большую, - уточнила Зойка.
-Да вы чокнутые! – в который уже раз возмутилась я.
-Это от жажды, - ответила Зойка. – Кажется, изжогой называется.
-А вино не пойдёт?
-На худой конец, пойдёт.
-Море кругом, а у них жажда, понимаешь.
-В море тонуть можно, а пить его неудобно. А вино, - это наоборот. В вине тонуть неудобно.
-Почему это в вине тонуть неудобно? – не поняла я. – Какая разница-то?
-Финансовая, - пояснила Госпожа Магдалина. – Чтобы в вине утонуть, бочка вина нужна. Это же дорого, а в море бесплатно.
-Ут… Ут-тонула в вине Атлантида, - неожиданно встряла Виолетта.
-Чего?
-Д-до сих пор н-не от-тыщут никак.
-Что ещё за Атлантида? – спросила Госпожа Магдалина.
-Это она песенку припомнила, что я пела, - разъяснила я. – Ну, когда на «Хищнице» напилась. Про то как «погибнули древние греки». И, это… «А на ближнем востоке Содом».
-Чего?
-«И оставили память навеки о безудержном пьянстве своём».
-Я ж говорю, все Нолы пьяницы, - на свой лад истолковала Клу.
-Это ты ту песенку сочинила?
-Ещё чего, - отмежевалась я.
-А кто?
-А я знаю, что ли?
-А перед тем, как петь, выпить хотела?
-Перед тем, как петь, уже не хотела, - припомнила я. – Перед тем, как петь, я даже перебрала слегка. А вот до того, конечно, хотела. До того, как перебрать. И что?
-Эй, рабыня! – толкнула в бок Виолетту Госпожа Магдалина. – Вина выпить хочешь?
-Да! – подтвердила Виолетта, даже и не заикнувшись на этот раз.
-Что, даже и для неё постараться не хочешь?
-Ну, ладно, - согласилась я, - попробую. Сумасшедший дом.
А как пробовать-то? Я уселась на камень лицом против течения, обхватила руками коленки, а на них положила нижнюю челюсть. А публика уставилась на меня явно в ожидании бесплатного развлечения. Говорю же, жёлтый дом, в натуре.
Это легко задним числом рассуждать о создании демонов, озадачивании обстоятельств и голографических парадигмах вселенных. А попробуйте-ка по предварительному заказу на пустом месте.
Я попыталась вообразить плывущую по течению выпивку. Как назло, вместо бутылок, воображение рисовало какую-то разлитую по воде субстанцию, типа нефти с потопленного танкера. Причём, я никак не могла припомнить, что легче, вода или выпивка? И что по чему плавать должно, а что в чём тонуть. Тут в голову пришло воспоминание о том факте, что мои осадки плавают, а у всех нормальных тонут. Чёрт…
Ведь как-то же я что-то генерировала целенаправленно и не очень давно, даже. Да тогда же, когда меня та голограмма выпукнула. Опять же, во сне. А, да какая разница? Значит, надо, типа, читать заклинание. А чего? Заклинания, они, конечно, всего лишь слова, но способствуют соответствующему настрою психики и генерированию веры в то, что всё получится, даже и самое идиотское. И, потом, а может у меня и вправду в голове подобие синтезатора? Если уж говорят, что процесс кому-то знакомый.
И чего я бормотала в том сне? Ага.
-Колдуй баба, колдуй дед, - забубнила я, - колдуй серенький мед-вед…
-Медведь, - подсказала Зойка.
-Заткнись. Колдуй серенький медвед…
-Медведь, он с мягким знаком на конце…
-Чёрт! В грязь! Р-р-р! – рассердилась я. – Откуда ты знаешь, что у медведя на конце? Ты что, с ним совокупилась, что ли?!
-Да я же…
-С мягким знаком, рифмы не получится, а при колдовстве рифма важнее, чем какой-то медвежий конец! Работать невозможно, вообще!
-Молчу, - пообещала Зойка, а я принялась сосредотачиваться во второй раз.
-Колдуй баба, колдуй дед,
Колдуй серенький медвед.
Приплыви по океану,
Чтоб напиться нам до-пьяну…
В смысле, чтобы до-пьяна…

-Приплыви кусок гов… - не удержалась Клу.
-Чё-ё-ё-рт! – заорала я.
-Не буду! Не буду больше! – заголосила Клу.

-Приплыви по океану, - снова забубнила я, - чтобы каждой по стакану,
Или лучше литров пять.
Чтобы, это… Вашу мать!
Почему стихи не прут?
Вот, сижу как дура тут, и колдую, идиоткой,
Чтобы, значит, бочка с водкой…
Или, может быть, с вином,
Подавиться вам гов…

-Тьфу! Не могу, - отчиталась я. – Всякая дрянь в голову лезет. Короче, сами колдуйте, а я с дурацкими комментариями лезть буду.
-Это, наверное, потому не получается, что в одном сапоге, - предположила Зойка.
-Да ну тебя, вообще! – психанула я, стащила с ноги сапог и с размаху запустила его в Оллиолону.
-Это ты зря, - сказала на это Клу. – Вдруг сейчас, вместо выпивки, первый сапог приплывёт? Обидно будет.
-Шпионки, - только и сказала я. – Издеваетесь ещё…
-А чего-то, кажется, плывёт, - вдруг сообщила Госпожа Магдалина.
-Э?
К нам и вправду плыл какой-то непонятный предмет. Уж точно, что не бутылка. Чего-то побольше, и округлое.
-А ведь бочонок, - первой опознала предмет Зойка.
-Мимо проплывёт, - предположила Госпожа Магдалина.
-Чего сидим? Лови! – подскочила Клу.
Тут они с Зойкой спрыгнули в воду. Зойка ухватилась рукой за Клу, а та за вытянутую в воду ногу Госпожи Магдалины. А я так и осталась сидеть.
Похоже, это и вправду был деревянный бочонок, только полузатонувший, причём, косо. Это потому что над водой он торчал полукруглым куском днища. Ну, если это бочонок рома, и если ром легче воды…
Тем временем, Зойка попыталась ухватить добычу. Только у неё не получалось, потому что левая рука держалась за ногу Клу, а одной рукой бочку не схватишь. Обе девушки уже хотели заругаться, поскольку бочка буквально ускользала из рук, но вдруг оказалось, что на ней имелась скоба, за которую Зойка и ухватилась.
-Ага! Ура! – обрадовалась Клу, и они принялись подтаскивать добычу к камню. А на меня вдруг напало беспокойство. Особенно когда я заметила, что со скобы свешивается оборванная верёвка.
-Эй, осторожнее… - попыталась предупредить я. Но меня и не слушали, а корячились, пытаясь вытянуть бочку на остров. А ещё говорили, что это Нолы выпивохи.
Бочка была чего-то уж слишком большая для того, чтобы держать в ней ром или какую другую выпивку. И в то же время, достаточно лёгкая, поскольку, хотя и с трудом, но две девушки выволакивали её на камень. Похоже, что из бочки ещё и чего-то слегка текло. Однако, вытащив эту бочку наполовину из воды, дном вперёд, девушки упёрлись в её дальнейшую неподъёмность. Им пришлось ухватиться за скобы, которых оказалось две, и попытаться перекантовать бочку на днище. Они даже застонали от натуги, и всё-таки перевалили груз на себя. И тут же завопили, одна сильнее, другая слабее, и отскочили в сторону.
-Ой, что это?! – завопила Клу.
-Ай, кто это? – одновременно завопила Зойка.
А я только икнула и поперхнулась.
Из противоположного днища бочки торчала голова девушки, завязанная в ярко-красный платок и туго обтянутая узкими чёрными ремешками кляпа с большущим красным шаром во рту.
-Тихо! – сказала Госпожа Магдалина, шагнула к бочке и принялась осматривать голову утопленницы.
-Чего испугались? Кукла.
-Ку-ку-ку-кла? – уточнила Клу.
-Живая? – задала более практический вопрос Зойка.
-Резиновая, - оценила Госпожа Магдалина. – Может даже и не кукла, а одна голова.
-А это точно кукла? - с испугом спросила Клу.
-Сама погляди, - щёлкнула Госпожа Магдалина пальцем по кляпу. – В живой рот такого шарика не затолкаешь, только в резиновый.
-Страшно выглядит, - расценила Зойка. – Бочка с головой. Чего это такое, вообще?
-Мина, - наконец-то вспомнила я.
-Чего?
-Мина от Госпожи Линды. Нитроглицериновая. Только, я думала, она всегда для мин живых девушек использует. Хотя, почему бы и кукол не взять, если их много? Правда, Клу?
-Ну, д-да, - заикнулась Клу.
-Ты же сама такой миной работала, - напомнила я.
-Работала, д-да, - подтвердила Клу.
-Нехорошие воспоминания нахлынули? – поинтересовалась я.
-Д-д-да.
-Е-е-е, - вдруг подала голос Виолетта, указывая пальцем на бочку. – Е-е-щё один большой рот. И так ж-ж-ж-рать нечего.
-У кого что болит, - заметила я.
-А что значит, нитроглицериновая? – спросила Госпожа Магдалина.
-Взрывчатка такая, - пояснила я, - на местном жаргоне ещё говорят, «глюк».
-То есть, взрывается?
-Ну да. То есть, пока плавает головой вверх, не взрывается. А когда бочка переворачивается, там на глюк груз падает, он от удара и взрывается.
-Так ведь бочка и плыла перевёрнутая? – припомнила Госпожа Магдалина.
-Значит, заело что-то, - предположила я. – Или мина не заряженная.
-Или взрыватель замедленный, - сказала Зойка.
-А замедленные взрыватели, они обычно тикают, - сообщила Клу.
Госпожа Магдалина приложила к бочке ухо и сказала:
-А, точно, тикает. То ли тикает, то ли…
-Вай! Спасайся, кто может! – заорала я и, поддавшись моментальной панике, прыгнула в воду. И не успела ещё вынырнуть, как мне на голову посыпались остальные подружки. На камне не осталось никого, причём, нас подхватило течением и понесло прочь. При этом Виолетта оказалась без поддержки Госпожи, однако плыла, да ещё так, что не догонишь.
-Ви! – заорала я. – Стой! Ты же плавать не умеешь!
Я погналась за ней и с трудом поймала.
-Спасайся, кто как может, - заявила мне Виолетта, причём, перестав заикаться.
-Ты же говорила, что плавать не умеешь?
-Не умею, - подтвердила она. – А что?
-Ладно, забудь, - попросила я. А то ещё снова возись с ней. Пускай сама плывёт, пока плывётся.
Тем временем и остальные пловчихи собрались поблизости.
-А мина-то мощная, вообще? – спросила подплывшая Зойка.
-Корабль враз на куски, - припомнила я.
-Надо было не прыгать, а бочку в море спихнуть, - сказала Клу.
-Да уж, - согласилась Госпожа Магдалина, - именно так и надо было сделать.
-А чего же ты тогда сама прыгнула? – возмутилась я.
-Так вы же попрыгали, дурочки. Куда бы я её спихивала, к вам по течению? А теперь уже не выгребешь, против течения-то.
-А бомба, значит, тикала?
-Дослушали бы сперва, - проворчала Госпожа. – Я же хотела сказать, то ли тикает, то ли булькает. А чего ей не булькать, если из неё понемногу вытекает, после того, как вы её вытащили.
-Вот, грязные черти, - ругнулась я. – Да нечего было вообще меня заставлять чего-то там генерировать!
-Значит признаёшь, что можешь генерировать?
-Да ничего я не могу! – возмутилась я. – У каждого такого генераторно-дегенераторного случая параллельное объяснение имеется. Хотя и подозрительное. А чего я поделать могу, когда без этих параллельных объяснений вообще никогда не бывает? Вот, если бы…
В этот момент выше по течению грянул взрыв, прострелив стелющийся над водой туман яркой оранжевой вспышкой. В следующий момент в мой разинутый рот заплеснула волна, а в момент, следующий за этим, меня стукнуло по голове большой щепкой. Не так чтобы сильно больно, но почему снова по голове-то?!
-Вот. А ты говоришь, булькает, - первой сказала Клу в адрес Госпожи Магдалины.
Второй высказалась Зойка, но в таком ключе, что я её высказывание повторять не хочу. А я никак не могла прочихаться, чтобы тоже высказаться. Поэтому, вместо меня высказалась Виолетта. А она высказалась так:
-А! Гром и молния! Где это я вообще?
-Ты в море плаваешь, - объяснила ей Госпожа Магдалина.
-Я плаваю?
-Да.
-Ты чего ерунду несёшь, контра? Я плавать не умею.
-Я тебя плавать научила, пока ты не в себе была. А ты ещё и обзываешься.
-Правда, что ли? – удивилась Виолетта. – Э… А ты, Нола, почему не в кандалах, вообще?
-Потому что без кандалов плавать удобнее. Не так?
-А чего это у тебя на всё объяснение находится?
-Чего ты к ней привязалась? – вдруг вступилась за Госпожу Магдалину Зойка. – У тебя самой-то объяснение есть?
-Объяснение чему? – не поняла Виолетта.
-Тому, куда половина продуктов подевалась, так, что теперь жрать нечего.
-Ты на что это намекаешь? – возмутилась Ви. – На то, что я их съела?
-А чего у тебя такая плавучесть подозрительная?
-Да я вообще… Ах, да, - припомнила Ви, - про то, что плавать не умею, я уже говорила.
-Такая справная, что и не умея плаваешь.
-Я всегда такая была! – возмутилась Виолетта. – И нечего тут… Тут… Слушайте, а почему мы в море плаваем? Мы чего здесь делаем?
-По течению плывём, - объяснила Клу.
-А мы же, кажется, кого-то убивать собирались? Убили, нет?
-Нет.
-А почему?
-Потому что нас волной смыло, вот и плаваем теперь.
-Тоже мне, революционерки, - охарактеризовала нас Виолетта, - никого даже убить не могут. Только и могут, что по течению к светлому будущему.
-Будущее-то у нас в тумане, - заметила Госпожа Магдалина.
А ведь и правда, пока мы болтали да мины вылавливали, туман над водой сгустился настолько, что буквально не стало видно ни зги… А чего это ещё за «зга» в голову пришла? Чего это такое вообще?
-Вон, чего-то большое плывёт, - вдруг сообщила Клу.
Действительно, на нас надвигалось нечто огромное, высоко возвышающееся над поверхностью моря, постепенно проступая сквозь туман.
-Не иначе, голограмма, - сострила Госпожа Магдалина.
И тут, вдруг оказалось, что это обломок полена. Наверное, от взорвавшейся бочки. Да уж, где-то я слышала, что в тумане резко искажается восприятие расстояний и величины предметов. А за полено сейчас же ухватилась Виолетта, объяснив:
-Я, поскольку, плавать не умею. Говорила же…
Следующим сюрпризом оказалось то, что вокруг нас начали слышаться различные непонятные звуки. Какие-то скрипы, всплески, стуки и тому подобное. А несёт ли нас по-прежнему течение, или оно закончилось, понять теперь не представлялось возможным. Следующим пунктом в мою голову пришла дурная мысль, что, поскольку я теперь Серая Моника, то и всё кругом становится серым и превращается в серый туман. Вот, не надо было торопиться с собственным названием. Говорят же, как назовёшься…
-Мне так кажется, вода здесь ненормально тёплая, - вдруг сказала Госпожа Магдалина.
-Ну, так и хорошо, что тёплая, - отозвалась Клу, - не то, окоченели бы уже.
-Теплее даже, чем в озере, - продолжала Нола.
-То есть, что, - сказала я, - мы в Элурисском озере плаваем? Не в Оллиолоне?
-Да, чёрт его знает. Туман ещё такой.
-А давайте друг за друга держаться, - предложила Виолетта. – А то, чуть кто отплывёт, так и потеряется. А я и плавать не умею.
-Забудь уже, что ты плавать не умеешь, - попросила Зойка.
-А вон ещё одно полено плывёт, - указала в сторону Клу. И правда, на нас снова надвигалась какая-то, с виду, размытая гора. Но на сей раз ещё и скрежет усилился, словно эта гора шевелилась или дышала. И, помимо того, создавалось впечатление что поблизости кто-то голосил в излюбленном местном ключе. То есть «бу-бу-бу-бу…». А кругом вдруг заметно потемнело. И тут меня опять ударило по голове. То есть, не то, чтобы ударило, а скорее нажало мне на голову, зато сильно, прямо-таки с несокрушимой силой затолкав меня под воду. Я просто взбесилась, вывернула голову из под этой силы, вынырнула наверх и только разинула рот, чтобы заорать во всё горло, как меня в следующий раз нажало на голову, теперь со стороны затылка, и погнало против течения, прямо разинутым ртом на воду.
Кажется, я так нахлебалась воды, что даже на некоторое время отключилась. А когда включилась, оказалось, что я лежу животом на чьей-то коленке, а меня эксплуатируют как насос для перекачки жидкости. Это потому что жидкость из меня интенсивно вытекала, а каким образом она в меня втекала, я и думать не стала, потому что меня больше поразила вытекшая лужа. То есть не сама лужа, а то место, на которое она натекла. Потому что место было деревянным, да ещё и составленным из достаточно узких досок, плотно подогнанных друг к другу.
Я попыталась спихнуться с коленки и оглядеться вокруг, только вдруг закашлялась, а внутри начали происходить крайне неприятные процессы. Могу предположить, что подобные процессы происходят с повешенными перед тем, как они умирают. Кто хочет подробностей, напроситесь на повешение, тогда и узнаете. А я и вспоминать не хочу. Но вскоре я всё-таки обнаружила, что больше не плаваю в море. Мало того, обнаружила вокруг себя корабль, а также кучу персон женского рода, уставившихся на меня словно на нечто интересное.
-Ну? – первой высказалась в мой адрес Клу.
-А чего, «ну»? – не поняла я. – Кхе, кхе…
-Ну, живая? – более конкретно высказалась Зойка.
-Да, - доложила я. Сначала мне захотелось как-нибудь сострить, но чего-то сразу расхотелось, вот я так и ответила.
И тут перед моим взором появилась Соня.
-О! – сказала я. – А ты как здесь?
-Как все, - объяснила она.
-Ты меня подальше послала, - припомнила я. – А теперь, что, все остальные тоже?
-Половина, - доложила она. – И тебя, и меня.
-Ничего не пойму, - призналась я.
-Ты головой под вёсла попала, - сказала Соня.
-Ах, вон чего, - догадалась я. – А остальные не попали? А это мы на «Клеопатре», да?
-Как себя чувствуешь?
-Жрать хочу, - честно сообщила я.
-Вот! – обрадовалась оказавшаяся здесь же Виолетта. – Говорю же, оклемается.
И, правда. Помаленьку я пришла в себя, и оказалось, что мы теперь на борту «Клеопатры», вокруг всё тот же непроглядный туман, но теперь он не страшен, потому что, если кто забыл, у нас Госпожа Энни, навигаторша, цепью за ногу к кораблю пристёгнута. И вот, если бы не она, нас бы нипочём не нашли. А Госпожа Энни сумела и в тумане чего-то уловить и дать направление и расстояние. Ну, я-то одна знаю, каким образом, и никому не говорить обещала.
Плывём мы сейчас малым ходом, чтобы аккумуляторы сберечь, с целью выплыть из течения на мёртвую воду. А то, неизвестно ещё, куда это течение течёт.
А есть нечего вообще. Вот это очень плохая новость. Хотя бы по сравнению с другими. Я, хоть и устала, но всё же пришлось провести с Соней совещание. Как оказалось, после моего пленения русалками, наша Курбашиха велела дальше не рассусоливать, а нападать на береговую базу «Клеопатры». Тут им в руки удачно попалась раненная стрелой в задницу русалка. Эта бедняга и на берег вылезти не могла, и уплыть с такой пробоиной не получалось. А её подружки-русалки просто бросили её возле берега, мерзавки такие. Впрочем, о моральных качествах русалок я уже и без того была достаточно невысокого мнения. Так эту русалку даже и пытать не пришлось, и так рассказала, куда меня могли утащить, и зачем. Ну, за это Курбаши выдернула из неё стрелу, отдала оставшуюся после наших специалистов по аккумуляторам выпивку, и отпустила лечиться.
Тем временем, специалисты подключили запасной кабель и принялись заряжаться. А с береговой охраной договорились о нейтралитете. Оказалось, что аккумуляторы можно заряжать и через имеющийся на борту генератор, только его кто-то должен крутить. Чем сильнее крутить, тем быстрее зарядишься. А лучше всего присоединить этот генератор к мощному силовому валу. Только чего-то там надо вроде соединительного устройства для этого. Потому механошка с помощницами и присоединилась к десантной группе. Думали такое устройство на берегу найти, да кажется, и вправду нашли.
Ну а десант вооружился чем мог, и ворвался в логово Линды. При этом охранники почти сразу разбежались, а о местном населении и приезжих Госпожах и говорить нечего. Похоже, за время нашего восстания им такого наговорили, после чего они ещё и сами такого напридумывали, что при одном появлении десанта с «Клеопатры» ударились в панику и разбежались кто куда. Может даже и за пределы Элуриса разбежались. Ну, так и девушки, пока бежали по берегу, поспособствовали. Орали, там, что всех на куски покрошат, про свободу, мировую революцию и всё такое.
А потом половина десанта, во главе с Лу-лу, прибежала назад и доложила, что надо, не медля ни секунды, отваливать и плыть вдоль берега, за мыс. И никого больше не ждать, поскольку, она потом объяснит. Курбаши послушалась, а Лу-лу потом объяснила, что половина остальных выберутся другим путём, а другая половина сбежала в Элурис, расценив шансы на выживание там как более высокие, чем здесь. Соня половину не поняла, а Лу-лу толковее и объяснить не сумела, поскольку переволновалась и вообще начала нести ахинею. А теперь спит. Да тут ещё грянул атомный взрыв, и половину берега разнесло ко всем грязным чертям. Ну, может, не атомный, но такое впечатление было. И вся вода из озера хлынула туда, где взорвалось, и «Клеопатру» за собой утащила. Ну и понесло черт знает, куда. Понятное дело, при таких делах большая часть наличного состава впала в прострацию, а если кто и остался адекватный, так это пошивочная бригада Машки и Глашки, в составе Госпожи Бе и Госпожи Ванессы, которые хоть что-то сумели объяснить. По крайней мере, не ей, Соне, а навигаторше Энни, которая так и сидит до сих пор на ножной цепи, и всё больше жизнью недовольная. Я, говорит, на вас работать не обязана, поскольку лишь на пару с вашей Генральшей-Адмиральшей, а где она? Соня ей говорит, ищи её тогда. А она, собственную работу на вас искать на свою голову, да? Но потом вдруг согласилась, а Соня даже и убить её не грозилась ещё. Уж эти, мне Нолы. Как только не в кандалах…
-Ладно, достаточно, я всё поняла! – перебила её я.
-И чего делать будем?
-Есть хочу, спать хочу, Оллитары хочу! – сообщила я обстановку.
-Да ты что?
-Помираю, просто!
-Так я ж тебе сказала, есть нечего, мужчин нету, и…
-Значит, спать!
-Что, всё бросить, и спать?
-Кому не спиться, пускай не спит. Так, чего такого? Еды, если нет, так и украсть её нельзя. Мужчин нет, значит, не передерётся никто. А машину глуши, нечего аккумуляторы садить. И пускай течение несёт. Если куда не надо несёт, уж навигаторша доложит, она же за ногу к кораблю прикована, да ещё и сама мне говорила, что потонуть не хочет.
Короче, не стала я больше Соне на мозги капать и начала спать, прямо не сходя с совещания. Вот, просто начала спать, да и всё.
Это потому что надо же мне как-то было расслабиться, в конце-то концов? Только чего-то расслабления не получилось. Не успела я заснуть, как ощутила будто меня вертит словно сверло в дырке, а дышать, так вообще невозможно. Это потому что меня несло по водяному каналу, а догадалась я об этом в тот момент, когда меня вынесло наружу, причём, не в какой-то дурацкий водопад, которого здесь и быть-то не могло, а как раз под воду, да ещё и не особенно глубоко. Ну, вот, говорила же я, что меня через водопад перекинуло в Серую Монику, а теперь она легла спать, а я сейчас настоящая, а не как-нибудь.
В связи с этим, я срочно вынырнула на поверхность, отплевалась, отдышалась и оглядела окрестности. Вокруг был туман, но не настолько густой, чтобы я не смогла разглядеть удаляющиеся в него головы вынырнувших раньше меня подружек. Естественно, первым моим порывом была мысль, попытаться их догнать. Но сейчас же я и припомнила о наличии Серой Моники поблизости. Во-первых, незачем шокировать народ наличием раздвоения личности. Они и так уже достаточно шокированы всем остальным. А, во-вторых, не просто же так это раздвоение случилось? Наверное, мне следовало сделать нечто такое, чего находясь в единственном числе, и на одном месте, сделать было бы затруднительно. А в-третьих, явно существовал некий защитный механизм от полноценного контакта с моими Мониками. Ведь никогда прежде такого контакта и не выходило, как я не пыталась его организовать. Ну да. Выходил не контакт, а сплошное издевательство.
Я, конечно, неплохо плаваю, но, всё равно, оказавшись в воде всегда думаю, как выбраться на берег. Вот и сейчас я огляделась насчёт берега и обрадовалась, обнаружив его поблизости. И осознала, что если я сразу же не уцеплюсь за него, меня понесёт течением прочь. Так что, выбралась на сушу я не рассуждая, надо ли это, и зачем. Просто потому что, промедлив, я бы возможность выбраться потеряла.
На берегу я принялась слегка думать. Вот, хорошо, что у меня имелся уже достаточно большой опыт перекидывания в Моник и обратно. Настолько большой, что уже можно было судить о закономерностях, присутствующих в таких случаях. Ни у одной Моники не было невыполнимых задач. А если по ходу дела возникал непроход, так появлялись новые обстоятельства, которые явно генерировала основная моя ипостась, скорее всего, подсознательным методом. Ну, потому что, как правило, эта самая ипостась в это время дрыхла, а за всё отдувалась очередная сонная Моника. Правда, теперь был противоположный случай, то есть, дрыхла Моника, а я должна была действовать. Хотя, если тут присовокупить теорию относительности… Нет, нет, нет! Только не теорию относительности! Хотя бы потому, что я её толком никогда не знала, а если чего об этой теории слыхала, так это, что у неё был невозможно сложный математический аппарат. А я глупая ламиола, и пошла вся эта арифметика на фиг!
Значит, получалось, что «Клеопатру» вынесло из Элурисского озера. Правда, ещё неизвестно, куда. Может и не в Оллиолону, а в какое-нибудь промежуточное озеро, поскольку Элурис-то недалеко, буквально в нескольких сотнях метров вверху, если судить по сливным каналам чуть ли не прямо из логова Линды. И на «Клеопатре» теперь нечего есть, половина восставших разбежалась, а оставшиеся на грани, и Оллитару взять негде. То есть, остро встал вопрос снабжения. До того остро, что как бы вообще всё восстание безвременно не откинулось. И чего делать? Срочно плыть подальше, в надежде что повстречается какой-нибудь корабль, который удастся ограбить? Ага, станут торговые корабли плавать вблизи логова Оранжевой Линды. А у нас запас хода на сутки всего. Течения, разве что? Да, всё равно, куда без еды-то?
Чёрт побери, ситуация явно напоминала мне ту, что случилась в моём дворце после разрушения водопровода командой Миниуниты Машки. Вроде бы и деньги есть, и дворец, и золото даже, а с места не сдвинешься, и непонятно, как из этого ступора выбраться, вообще. Вот и сейчас, и корабль есть, и команда, и золото, даже, если принять во внимание наши золотые ошейники, а с места не сойти.
И чего делать? Ну, пойти в Элурис и всё достать. Чего ещё-то остаётся? А вот как раз и чего-то вроде тропиночки просматривается. Явно сюда иногда спускаются, вдруг эти сливные каналы время от времени засоряются? А может быть эту сливную систему используют подобно песчаной ловушке от Госпожи Долли в Гедониксе? С этой Оранжевой Линды станется. Тем более, нечего тут сидеть, пока не пришли, не схватили и не засунули в какую-нибудь местную колбочку.
Я принялась красться наверх, подпрыгивая и ойкая на каждом шагу, поскольку тропиночка была каменная, а камешки достаточно острыми. В верхней части пришлось даже перейти на четвереньки, поскольку тропинка исчезла, а камни ещё больше заострились. И вообще, это место выглядело разрушенным словно на него недавно упала бомба. Так ведь это, наверное, последствия взрыва перемычки Госпожой Шерри! Как я сразу-то не догадалась? Потому-то и нет никого поблизости, что все от взрыва подальше разбежались. А кто не разбежался, тех поубивало и на кусочки разорвало, потому и нет никого. Вот, и ладно.
Я, наконец, выбралась на площадку, откуда уже начиналась сносная дорога. Правда, она тоже была усыпана камнями различной величины. Наверное, взрыв был очень сильным, эдак, на несколько бочек глюка мощностью. И как мы его не услышали-то? Разве что, если взрыв совпал по времени с нашим сливом в канализацию?
Надо полагать, сейчас в Элурисе царит если не паника, то достаточный беспорядок. А этим и надо воспользоваться. Тем более что и с ночным освещением там чего-то неладно. Прошлой ночью берег был гораздо лучше освещён, по крайней мере, тогда на берегу не мигало где попало.
Паники, конечно, в Элурисе не оказалось, но, вот, насчёт беспорядка я не ошиблась. По крайней мере, на окраине все куда-то бежали, и наблюдалось достаточно много брошенных без присмотра рабынь. А эти обычно никуда не бежали, поскольку были или запряжены в упряжки, связаны, или крепко закованы. Да и не принято у рабынь бежать с того места, где их бросили, а то, ещё отвечать придётся за перемену своей дислокации без позволения. А в Элурисе рабыни явно ещё и сверх меры запуганы обещанными в будущем кольями и всякими другими штучками рабовладельцев.
Тем не менее, голую рабыню в Элурисском ошейнике даже и сейчас недолго бы оставили без внимания. Поэтому, прежде всего, следовало позаботиться о своём внешнем виде. Я вооружилась достаточно острым обломком камня, спряталась под придорожный куст и принялась высматривать жертву. Особенно долго ждать не пришлось. Перспективный объект вскоре появился. А перспективным он был, поскольку представлял собой одну из меднопокрышковых негодяек, бегущую в единственном числе, причём, не быстро. Вероятно, она бежала долго и запыхалась. Я вскочила на ноги и оказалась на её пути так неожиданно, что она чуть не протаранила меня своей головой в меднопокрывальном наморднике.
-Извините, уважаемая Госпожа, - сказала я ей, - а куда это вы так поспешно торопитесь?
-Чё… чё… чёрт! – ответила она, поскольку, и вправду, запыхалась. – Я бегством спа… спа… саюсь! Не видно ра… ра… зве?
-Да от кого же вы спасаетесь бегством, если не секрет, конечно?
-Так, бунтовщицы же… же… ох! Которых, на кол…
-Восставших девушек-ламиол вы имеете в виду?
-Ну да! Ох-ох-ох…
-Так чего же ты не в ту сторону бежишь-то, извращенка заезжая?
-Э? – сказала она и наконец-то разглядела как меня, так и мой навсегдушный золотой ошейник. А я приставила к её носу свой камень, острой кромкой, и сказала:
-А ну, раздевайся по-быстрому, ты, контра недорезанная!
Вот, как всё-таки удачно одеваются и оснащаются Госпожи Нолы. Во-первых, покрывала представляют собой практически безразмерную верхнюю одежду, в связи с чем, рабыне для ограбления вовсе не обязательно подбирать жертву по своей комплекции и росту. Любая сойдёт. Во-вторых, под покрывалами у них обычно целый ворох нижнего белья, промежуточных платьев и юбок, так что, раздев Нолу, можно упаковаться до любой желаемой степени. А в-третьих, совершенно никаких проблем с временным обездвиживанием ограбленной персоны для исключения возможности вашего преследования или привлечения охраны. Любая Госпожа Нола всегда нашпигована всякими цепочками-наручниками для сковывания рабынь, путами-шнурками-верёвочками для связывания рабынь и затычками-пробочками-намордничками для затыкания рабских ротиков. Не говоря уже про литону и плётку, без которых Госпожей Нол просто не бывает в природе. Так что, вскорости я оказалась одетой в упрощённый с внутренней стороны наряд Госпожи Элуриса, а Госпожа Нола осталась сидеть привязанной к кусту, в кляпе, наручниках, ножных путах и в ворохе своего нижнего белья. Это потому что не люблю я чужого белья, тем более, потного после бегства и испуга. Да и некогда, опять же. Я даже и стегать её плёткой не стала. Хотя, если бы не торопилась…
Так. Далее, я огляделась и обнаружила невдалеке бесхозную коляску, запряжённую двумя девушками-рабынями. А что? Так оно надёжнее выйдет, менее подозрительно, да и быстрее. Тем более что если по части покрывал у меня проблем не было, то по части обуви были. Башмачки, снятые с меднопокрышковой негодяйки были мне маловаты. Лучше, конечно, чем босиком, но всё-таки. Коляска оказалась даже и не привязанной никак, не говоря уже об отсутствии пут на ногах у девушек. Хорошо, хоть поводья были надеты на крючок. Когда поводья на крючке, головы ездовых девушек выворачиваются палочками уздечек в одну сторону, что сильно затрудняет им самовольное бегство. Так они скорее по кругу бегать станут. Ну, если это ездовые девушки, а не кто попало. Ездовая девушка к поводьям приучена, и если уздечка тянет её в сторону, ей и в голову не придёт бежать по-прямой. Ну, если, конечно, эту голову сильно не напрячь для отвлечения от стереотипов мышления. А кто напрягаться-то любит?
Короче говоря, я взгромоздилась на коляску, перехватила поводья, стегнула ими девушек по щекам для приведения в чувство, и… А хлыста на месте не оказалось. Наверное, сбежавшая наездница прихватила хлыст с собой для расчистки пути бегства, не иначе. Делать нечего, я стегнула девушек трофейной плёткой, и они, наконец, покатили меня по дороге. Чёрт побери! Оказывается, все эти мерзкие Госпожи рабовладелицы не без причины используют специальный ездовой хлыст для погоняния упряжных рабынь. Погонять их универсальной плёткой оказалось крайне неудобно по причине неудачного расстояния до их спин и попок. Приходилось каждый раз приподниматься с сидения и наклоняться вперёд. Поэтому я принялась больше погонять рабынь словесно, методом покрикивания.
Поначалу всё шло хорошо, но потом оказалось, что мои вопли привлекли нездоровое внимание охраны, когда я въехала в более освещённую часть города. А может, здесь уже охрана не бегала без толку, а целенаправленно предпринимала контрреволюционные меры. Так, или иначе, но несколько бездельников загородили мне дорогу и ухватились за коляску.
-Чего надо?! – закричала я, чтобы навязать ситуации собственную инициативу. – А ну, прочь с дороги, и дайте проехать!
Охранников оказалось четверо, а кто из них был главный, я не разобрала.
-Стоять! – не испугался первый.
-Кто такая? – поинтересовался второй.
-Откуда, куда и зачем? – спросил третий.
-Э… - конкретнее всех выразился четвёртый.
-Обнаглели?! – напёрла я. – Не смейте покушаться на моё право отдыхать, оплаченное в установленном порядке, кстати. А не то…
-Кто такая, спрашиваю?! – рявкнул второй настолько страшным голосом, что я даже икнула от неожиданности, но справилась и представилась:
-Госпожа Оллитарии!
-Куда несёшься?
-Куда хочу, туда и несусь! Будете приставать, в администрацию понесусь, жалобу на вас подавать, поняли?
-А ты, часом, не бунтовщица беглая? – спросил четвёртый. – Не сбежать отсюда намылилась?
-Ха! – возмутилась я. – Сбежать? А не мне ли говорили, что из Элуриса сбежать совершенно невозможно? Или это не так?
-Так, - подтвердил первый. – Потому и не сбежишь.
-А с чего это мне куда-то сбегать, если я сюда развлекаться приехала? И бешеные деньги заплатила, между прочим.
-А бунтовщицы? – напомнил первый.
-А бунтовщицы, это ещё интереснее, - возразила я. – Насколько я поняла, завтра предстоит большое шоу по расправе над бунтовщицами. На кол, и всё такое. Или уже отменили?
-Нет, вот, расправу не отменяли, - сообщил второй, - только непонятно теперь, кто кого на кол сажать будет. Может, как раз таких, вот, приезжих развлекательниц. Вот и интересно, от кого это ты бежишь, Госпожа ряженная?
-Да я вообще не бегу! Э… А почему это я ряженная?
-Потому что, сразу видно.
-Чего это тебе сразу видно?! Ну, растрепалась маленько, подумаешь…
-Ошейник видно, - пояснил первый.
-Как, видно? – испугалась я и машинально ухватилась за шею через покрывала. – То есть, какой ещё чёртов ошейник? На кой мне ошейник, если я…
-Попалась, дура, - констатировал четвёртый, и они тут же ухватили меня в четыре пары ручищ и стащили покрывала.
-Ух, ты! – обрадовался кто-то из них, - и, правда, в ошейнике. И ошейник-то навсегдушный.
-Говорю же, бунтовщица.
-Сбежать пыталась!
-Да ещё раздела кого-то!
-Да и убила, может!
-Эй, эй! – ещё больше перепугалась я, - вы лишнего-то на меня не валите…
-И не подумаем, - сострил первый, - наоборот, всё лишнее обдерём. Это чтобы на колу подольше посидела. На колу лишняя тяжесть способствует ускорению протыкания, хы-хы-хы.
От отчаяния, я попыталась сопротивляться, в смысле, драться, но с четверыми негодяями ничего поделать оказалось невозможно. Да они и сами, по ходу моего обдирания догола сообщили:
-Сопротивление бесполезно! Гы-гы-гы. Гы.
Я чуть не захныкала с горя, но тут же мой внутренний адреналин вспомнил о своих обязанностях и так ударил меня по мозгам, что мне показалось, будто они зазвенели и потребовали некоторого времени чтобы опомниться от подобных ударов, а уж потом изобретать методы спасения. Тем временем, и у вражеской стороны вышла заминка, потому что вместо того чтобы меня связать, сковать, засунуть в мешок и потащить на расправу, они чего-то засомневались. Но не успела я и обрадоваться, как причина заминки прояснилась.
-Вот, - сказал четвёртый, ухватив меня за ошейник, - куча золота. Чего добру пропадать?
-Э… - сказала я, из последних сил надеясь, что неправильно поняла намёк.
-Ну да, - подтвердил второй. – Килограмма два. Если по половине килограмма каждому, то… Сколько, там, в Генозисе монет за килограмм золота давали-то?
-Эй, эй! - перепугалась я, - ошейник-то не снимается!
-Не беспокойся. Голову отрезать, все дела.
-Без головы на кол не возьмут! – заорала я.
-Не возьмут, так и не надо, - успокоил меня третий. – Кто вас, бунтовщиц поганых, сильно подсчитывать-то будет?
-Если не посчитывать, так и сбежит половина! – заголосила я, не находя более весомых аргументов.
-Короче, режем шею, - распорядился первый. – Есть у кого нож?
-Вот, - продемонстрировал совершенно несерьёзный ножик четвёртый.
-А побольше нет? А то, долго возиться.
-Тебе, может, ещё топор или саблю достать?
-Ладно, давай. Эй ты, бунтовщица, не трепыхайся. И не ори, не поможет.
Тут они завалили меня на спину, ухватили за голову и начали примериваться своим ножиком, откуда удобнее будет начинать резать. Но к этому моменту мои мозги уже заработали со страшной силой, и я сказала:
-Эй, Господа бандиты, а вы ничего не позабыли, случайно?
-Э? – удивился первый. – Чего?
-Того, что все нормальные злодеи никогда не забывают.
-Э?
-Если уж девушку всё равно убивать, так её прежде следует изнасиловать. Пока ещё живая. Или вы тут ещё и некрофилы? Знаете, некрофилия с безголовым трупом, это, по-моему, уже слишком даже для Элуриса…
-Тьфу! – рассердился третий, - поговори ещё, уродка!
-Так я и говорю, если некрофилы, тогда, конечно…
-Сто грязных чертей!
-А! Не некрофилы, а импотенты, да? Ноквинги?
Тут Господа бандиты резко рассердились и принялись грязно ругаться в четыре глотки. А потом заявили, что, вот сейчас я погляжу, какие-такие они ноквинги!
По такой бурной реакции я рассудила, что, конечно же эти ребята никакие не ноквинги, но, уж конечно, и не Квинглеры. Да Квинглера ламиола нутром на расстоянии чует. А это, в смысле мужских достоинств, мелкая вошь, которая болезненно реагирует на любые сомнения в своей состоятельности и мощности, даже если эти сомнения явно провокационные. А если я не ошиблась, то появляются некоторые шансы уцелеть.
Но тут четвёртый, вероятно, самый умный, в смысле, наименее глупый, вдруг поинтересовался, а чего это я напрашиваюсь? Поскольку, как правило, девушки, даже девушки-ламиолы, группового насилия не любят. Ну, если только я девушка-извращенка…
-Вот, дурак, - сказала я. – Да никакая я не извращенка, просто жить охота. Каждая лишняя минута жизни дорого стоит, даже и в состоянии насилуемой жертвы. Всё лучше, чем смерть, особенно такая жуткая, как через отрезание головы.
Кстати, если они все не мерзкие извращенцы, а нормальные убийцы и грабители, так им и самим не понравиться резать мне голову таким маленьким ножиком. Кровь, грязь, визг, предсмертные судороги и всё такое. Я ещё хотела привести в качестве аргумента потерю времени, но вовремя передумала. Потому что групповое изнасилование девушки может вызвать гораздо большую потерю времени, чем перерезывание её шеи перочинным ножиком, если прямо сразу начать. Вместо этого я сообщила что, помимо всего уже сказанного, в случае квалифицированного насилия я могу резко забеременеть, и хотя бы перед смертью побыть мамочкой, пусть даже лишь потенциально. А это ли не голубая мечта каждой девушки? Потому что…
Тут вдруг в моих мозгах словно лопнула некая пробка и у меня там вмиг сложился план действий, который вполне реально было бы осуществить. Ну, в том случае, конечно, если мне голову не отрежут в ближайшее время. Причём, план сложился настолько логичный, настолько соответствующий всей дедуктивной цепочке предыдущих событий последнего времени, что я просто захохотала дурным истерическим смехом. Ну, над своими мозгами захохотала. Оказывается, если их как следует напугать, то они могут даже гениальностью заразиться на время.
Между тем, Господа убийцы, похоже, резко заразились слабоумием от моей гениальности, потому что решили, что сразу вчетвером насиловать одну девушку неудобно, по причине тесноты и толкотни. Поэтому сначала насиловать будут двое, а потом двое других. А вторые, чем стоять в очередь, могут пока пойти поискать более подходящий инструмент для отделения меня от головы. Топор, саблю, на худой конец, какую-нибудь пилу. А не найдут, так после смены сходят первые. А если уже и тогда не найдут… Впрочем, они думают, мне к тому времени уже будет всё равно, каким инструментом отрежут голову. Потому что, вот сейчас они мне покажут, насколько они ноквинги, гы-гы-гы.
И первая парочка принялась чего-то такое показывать, причём, нацелившись в нижние отверстия, хотя это и вызывало вышеупомянутую толкотню. Сперва один попытался прицелиться к моему рту, но передумал. И, правильно. Если уж девушке нечего терять, так существует реальная опасность для насильника остаться без органа насилия, особенно если он не авторитетный, как указатель полноценных впечатлений у Квинглера, а полусогнуто-полумягкий, как у некоторых любителей выпендриваться. А эти любители обычно всю вину за свою маломощность готовы взвалить на жертву насилия. Она, мол, непривлекательная, кривобокая, немытая и бестолковая. Не так, как положено, трепыхается, слабо выпучивает глаза, недостаточно тяжело дышит и недостаточно громко вопит. Ну, или недостаточно правильно мычит, если у неё во рту кляп.
Ну, немытой меня назвать было никак нельзя, скорее уж не полностью просохшей после долговременных мокрых приключений в логове Линды. А все остальные пункты обвинения были бы сейчас совершенно уместны, поскольку так и было задумано. В связи со своими коварными замыслами, я взяла себя в руки и сосредоточилась на том, чтобы выглядеть как можно менее привлекательной, и самой как можно слабее возбуждаться. Притом, что получить Оллитару, хотя бы и от убогих врагов, по любому следовало. А то, сколько можно уже…
Таким образом, оба любителя выпендриваться, в том числе и друг перед другом, трудились в поте лица, пытаясь чего-то такое полноценное изобразить, а я, пользуясь не закупоренным ртом, принялась за словесное изложение тезисов будущего устройства общества, в результате победившей революции, применительно к конкретному случаю насилия. Ну, типа того, что по законам победившей революции никакого насилия над девушками больше не будет, а будет сплошная любовь на основе взаимоуважения полов и компетентного учёта их физиологических особенностей и потребностей. Этих самых «полов». Само собой, главным, основополагающим и определяющим «полом» будут являться девушки-ламиолы, поскольку их физиология, эндокринная система и метаболизм являются наиболее близкими к природе, стало быть, и наиболее естественными. Ну и по заслугам, конечно, в связи с основной ролью в революционных событиях. В результате, не только Оллитары будет хватать на всех, но возникнет ещё и мощный положительный моральный аспект, политическая стабильность, а также и повысится рождаемость, если даже не станет всеобщим и обыденным явлением. А что я сама до победы революции не доживу, это и не столь важно, поскольку умереть за правое дело, это тоже неплохо. Хотя, конечно, если бы удалось не умереть, скольких ещё несчастных и угнетённых девушек я могла бы увлечь за собой к светлому будущему, которое можно сказать вот-вот наступит. И так далее.
Понятное дело, насильники меня совершенно не слушали, поскольку сосредоточились на другом. И это другое у них чего-то так плохо выходило, что я даже усомнилась в конечном результате. При таком-то натужном пыхтении, сопении и кряхтении. Но я же не для них старалась?
Тут я подумала, что при столь бревнообразном моём поведении Господа бандиты могут догадаться бросить бесперспективное занятие и заняться отрезанием моей головы. Да и затягивать процесс было опасно, а то ещё двое других вернутся. Поэтому я решила умеренно завопить, чтобы Господа насильники решили, будто от возбуждения, а другие, будто от боли. Кажется, подействовало, поскольку чего-то такое попало мне внутрь, явно на пределе сил, а насильники начали по-очереди медленно отпадать наружу, пытаясь отдышаться. А мне-то приходить в себя не надо было, не для того старалась. Вот сейчас у меня был единственный шанс воспользоваться кратковременной слабостью врага и результатами революционной пропаганды. Я задрыгала ногами, как наиболее сильным элементом организма и сразу ощутила результаты попадания по противнику. По крайней мере, противник возмущённо заорал и попытался перейти в контратаку, невзирая на временную общую ослабленность боевых ресурсов. Эти идиоты ведь даже и связать меня предварительно не удосужились, не говоря уже о том, чтобы заткнуть мне рот. Ну да, в первый-то момент их было аж четверо, вот они и понадеялись на численное превосходство.
Да, лучшего момента для сокрушения врага у меня не предвиделось, и самым неприятным свойством этого момента была его кратковременность. И эта кратковременность, похоже, вознамерилась закончиться раньше достижения победы. Мерзавцам удалось насесть на меня, причём, интенсивность этого наседания увеличивалась с каждой секундой. И вдруг в сражении наступил перелом, поскольку, неожиданно для врага, он был атакован с тыла. Ну, я-то как раз на это и рассчитывала, разводя революционную пропаганду, а враг даже и не подумал. Да как ему думать-то было при упомянутом сосредоточении?
Понятно, что эти дураки не только меня не связали. Об оставленной без присмотра коляске, с которой меня стащили, они вообще не подумали. А вот я подумала, поскольку у меня-то очень сильная заинтересованность была. Я даже подумала о том, что рабовладельцы, насколько мне известно, не имеют привычки затыкать ездовым девушкам уши. А зря. Вдруг им туда попадёт вредная пропаганда? Хотя, конечно, уши ездовым девушкам нужны чтобы было чем слышать команды наездницы, а также чтобы впустую не пропадали её угрозы и словесные оскорбления в адрес катящих её коляску рабынь. Ну, там, «бездельницы», «лентяйки» и более крепкие выражения. Что странно, при общем неприятии практики сквернословия в обществе Оллитарии, почему-то стесняться в выражениях в адрес ездовых девушек, при исполнении, не принято и не осуждается. Возможно, это потому что среди рабынь-ламиол изредка попадаются психические девушки, вроде меня, которые несправедливых оскорблений стерпеть не могут, а могут не сдержаться и напасть на оскорбляющую персону, вплоть до того, что и с ножом. Это потому что девушки-рабыни не всегда достаточно строго скованы, связаны и привязаны, иначе им было бы затруднительно выполнять свои многочисленные рабские обязанности. Тут Господам приходится напрягать мозги и обдумывать, кого безопасно оскорблять, а кого опасно. Так лучше сразу привыкнуть не сквернословить вовсе. А ездовая девушка это особый случай. Рабыни в упряжках настолько надёжно лишены возможности сопротивления, что можно совершенно не опасаться их выхода из под контроля. Не зря же они так спутаны сбруями за руки, ноги, рот, нос и гениталии, а зачастую ещё и скованы цепочками, обвешаны побрякушками, украшены перьями, обвязаны, зашнурованы шнуровками и замордованы намордниками. Ездовую девушку как раз и логично доводить до бешенства плётками, хлыстами, кнутами, механическим раздражением гениталий и оскорблениями, потому что единственно возможный выход этого бешенства как раз и трансформируется в ускоренное качение коляски.
И, вот как удачно вышло, что я недавно погоняла девушек плёткой и кричала на них, запряжённых в захваченную коляску. Они до некоторой степени распсиховались, а тут ещё и революционная агитация. Ну и ботинки. Ботинки у ездовых девушек специфические. Во-первых, крепкие, а во-вторых, зачастую имеют достаточно жёсткую подошву, подбитую металлическими пластинкам для соответствующего цокота при беге. А иногда даже вместо ботинок у них копытообразная обувь, как у лошадок, да ещё и с тяжёлыми подковами. Похоже, как раз эти девушки оказались обутыми в тяжёлые копыта, и этими копытами они принялись изо всех сил пинать насевшего на меня противника. Противник завопил, и не успел ещё выработать тактику войны на два фронта, как я успела подхватиться на ноги и вооружиться брошенными на землю хесостанами насильников. Говорю же, удачная предыдущая дедуктивная цепочка событий включала себя и нашу недавнюю тренировку с захваченным на «Клеопатре» оружием. Поэтому мне не пришлось разбираться со спусковыми механизмами этих палок, а удалось сразу же открыть огонь на поражение.
Вскоре враг, тяжело раненный стрелами в задницу, поспешил покинуть место конфликта. Они, конечно, были дураки, но сообразили, что если вам стреляют в попу, значит не ставят перед собой задачи тотального истребления живой силы противника, а хотят всего лишь оставить за собой поле боя. Вот и надо его поскорее освободить, а не провоцировать врага на дополнительную жестокость. Между прочим, не так-то и легко покидать сражение, когда у вас из заднего места торчит хесостанная стрела, но насильники уползли и не жаловались. И правильно. Если ты мужчина, так нечего стонать, особенно перед девушками, а нужно поскорее переместиться в безопасное место, и, прежде всего, натянуть штаны. А вообще, я бы посоветовала охранникам не подвешивать всё своё оружие и снаряжение к поясу, на котором штаны держатся. Эдак ведь сильно много не подвесишь, да и безоружным оказаться можно в самый неподходящий момент.
-Я Генерал Спайк, - представилась я ездовым девушкам, - слыхали обо мне?
Они чего-то непонятное замычали в ответ. Ну, наверное, слыхали. Обо мне тут уже только глухой не слыхал. Наверное.
-Хотите присоединиться к восстанию? – уточнила я.
-Угу! Угу! У-у-у-гу-гу-гу!
-Ладно, я поняла. Короче, у меня тут важное задание, а вы, если согласны помочь, так я вас с собой на «Клеопатру» потом возьму. У?
-Угу! Угу!
-Ну, это если нас по ходу выполнения задания не убьют, конечно. Революция, знаете ли, опасное дело, а светлое будущее так просто не даётся. Хотя, конечно, в Элурисе у рабынь вообще никакого будущего не предвидится, но, всё равно, моё дело предупредить. Угу?
-Угу!
-Ну, ладно. Надо чтобы вы и дальше прикидывались ездовыми девушками.
-У?!
-А я буду прикидываться Нолой. Настоящей Нолой, с плёткой, кнутом, и с лексиконом… Э… Ну, и речи всякие, которые Нолы обычно… А Нола на коляске это менее подозрительно, чем Нола пешком, да и быстрее тоже. А времени мало. Понятно?
-У-у…
-Ну, знаете, светлое будущее прямо сразу не получится. Недостаточно просто двух дураков отпинать. Ну?
-Угу!
-Ну, вот. Быстро отсюда сматываемся. Короче, пока что, ты будешь Ти, а ты будешь Пи… Нет, лучше ты Пи, а ты Ти. Ладно, некогда…
Неожиданно мне пришло в голову что такой, вот, обычай, называть малозначительных рабынь, первую «Ти», а вторую «Пи», вероятно, происходит от понятий «титька», то есть, сиська, и «писька», то есть… Ну, неважно. И кое-кому может оказаться не по душе. Например, если бы лично меня кто поименовал как «Письку», я бы обиделась. Насколько я помню, самое обидное имя мне присваивала Госпожа Клионолия, а именно, «Кукла». Но не «Писька» же? Хотя, третью рабыню часто именуют «Си». Опять же, сиська. А «Ти» тогда чего значит? Чёрт! Что за ерунда снова в голову лезет?!
Тут я по-быстрому снова облачилась в покрывала и взгромоздилась на коляску. Вообще-то, прошло уже невозможно много времени, и второй паре дураков пора уже было бы вернуться. Ну, может, кого другого по дороге встретили и насилуют?
Не теряя времени, я погнала коляску дальше, теперь уже в известном мне направлении. Но не успели мы пробежать и сотни метров, как мне снова загородили дорогу. И снова такие же четыре охранника.
-Стоять!
-Кто такая?!
-Откуда, куда и, это… И зачем?!
Боже ты мой. Это ещё что за второй дубль такой?
-Ну?
-Спасаюсь бегством, - доложила я.
-Бунтовщица ряженная?
-Да некогда мне наряжаться-то было, - прикинулась я дурочкой, - оделась наспех, да и бежать. Покрывала, можно сказать, на голое тело…
-Не бунтовщица?
-Да какая я бунтовщица?! Я Госпожа, эта, как её? Калиопалия Мона-Генози, вот.
-Как?
-Калиопалия Мона-Генози. Вообще, я и называться-то вам не обязана, но если уж такие дела…
-Какие дела?
-Так ведь бегством спасаться приходится!
-От кого?
-А я знаю?! Там кто-то Госпожу связал, заткнул и к кусту привязал. А потом двух охранников ранил. Да, они ещё просили помощь прислать поскорее.
-Грязные черти! Где?
-Да там, вон. Я и бегу подальше. На фиг мне в том месте… Чтобы и меня раздели, или стрелой в задницу?!
-А ты не бунтовщица?
-А мы с вами, что, на брудершафт выпивали когда?
-Чего?!
-Того, что нечего мне «ты-кать». Сами на мои деньги тут служите, и грубите ещё!
-А… Э… А если не бунтовщица, почему в ошейнике тогда?
-Кто в ошейнике?
-Ты в ошейнике.
-Я в чадре и в покрывалах. И каким это образом тебе сквозь мои покрывала ошейник мерещится, дядя? Пил?
Тут как раз позади послышались отдалённые вопли. Не иначе, вторая пара насильников вернулась к месту запланированного насилия и нарвалась на ситуацию после битвы.
-Вот! – указала я назад. – Кто-то там так и бесчинствует, а вы, вместо того, чтобы его ловить, ко мне привязались. Вот, жалобу подам…
Тут охранники резко от меня отвязались и побежали на вопли. Надо же, насколько местные должностные лица подачи жалоб боятся. Неужели здесь по жалобам принимаются крутые меры? Тут я припомнила, какие меры предприняла Гедонисская комиссия по неотложным проблемам общества, когда на меня мерзавка Сонька из Присцилии жалобу настрочила. Куда уж круче-то…
-Стой, ни с места!
-Кто, куда, откуда и зачем?!
-Ну?!
Господи, ещё четыре таких же дурака! Дубль третий. Чёрт! Это уже начинает беспокоить.
-Куда несёшься?!
-Жалобу на вас подавать несусь! – заорала я. – На вашу некомпетентность, грубость и уклонение от прямых обязанностей по обезвреживанию преступников!
-Э… - растерялись дураки. – Это когда же мы вам нагрубить успели, Госпожа?
-Не вы, так другие такие же! Я что, ваши физиономии различать должна?
-А о каких преступниках речь?
-О таких, от которых я бегством спасаюсь! Вон там, позади!
-Позади вас преступники? А чего они делают?
-Как, чего делают? Госпожей раздевают, охранников калечат, а невинных девушек насилуют! А вам и дела нет!
-Невинных девушек насилуют, - удивился один из них. – Это как?
-Групповым методом, - пояснила я.
-А, понятно, больно делают.
-Ещё бы!
-А, вот, непонятно, - сказал первый, - вы, Госпожа, жаловаться едете, или от преступников бегством спасаетесь?
-А одно другому не мешает. Спасаюсь бегством в направлении расположения соответствующей комиссии для подачи жалоб, вот!
-Мне так кажется, что когда бегством спасаются, так особенно направления не выбирают.
-Ну и зря, - возразила я. – И вообще, не судите по себе.
-А вы сами, случайно, не преступница переодетая? Госпожа.
-Знаете, это, как посмотреть. Откуда я знаю, может за то время, что вы ко мне пристаёте, революция у этих психических девок с «Клеопатры» уже победила? А тогда я уже не Госпожа, а преступница. А если ещё не победила, то наоборот.
-Да какая, там, ещё революция?!
-Сексуально… Э… То есть, социально-политическая, какая ж ещё? По крайней мере, до окончательного выяснения обстоятельств лучше куда-нибудь спрятаться. Кстати, и вам советую.
-Нам спрятаться?
-Ну, не знаю. Как хотите. Но я бы не рисковала лишний раз получить стрелу в задницу, а то…
-Короче, почему в ошейнике?
-Откуда это ты знаешь, что я в ошейнике?
-А ты в ошейнике?
-Представь себе, да. Напялила на себя ошейник, чтобы, если бунтовщицы поймают, за одну из них сошла. Не на вас же надеяться.
-Хе, - сказал первый, - хе-хе-хе.
-А вы, если прятаться не хотите, так лучше тоже бы ошейники надели.
-Чего?!
-Не знаете, где взять? Ну и охрана пошла.
-Мужчинам ошейники? Да как у тебя язык повернулся…
-А жизнь дороже! Уж если эти бунтовщицы такие кровожадные, беспощадные, с ножами, с топорами…
-Это кто сказал?
-Так, все кругом говорят.
-Кто, конкретно, так говорит?!
-Ну, там, - указала я назад, - два блюстителя валяются со стрелами в заднице, именно так и говорят. Кровожадные, мол, беспощадные, и так далее.
Надо же, и эта охрана побежала туда же, даже и не попрощавшись. Сумасшедший дом. Ну, ладно, а где же тот, тоже сумасшедший дом, что мне нужен? Ещё эта темень чёртова… А! Вот он, наконец.
-Ждите здесь, - велела я своим девушкам, и на всякий случай привязала их к стенному кольцу. Ну, так менее подозрительно будет. А сама принялась колотиться в ворота. Понятное дело, час уже поздний, или даже сильно ранний. Как раз такой, когда лучше всего спится. Но всё же меня услышали и явились на стук. Причём, не кто-нибудь, а сама хозяйка дома, на всякий случай прихватившая большую дубинку. Гораздо большую, чем бейсбольная бита. Потому и говорю, дубинку. Если вообще не дубину. А увидав меня, она всё-таки удивилась и слегка вытаращилась.
-Доброе утро, Ксенолия Пенелопьевна, - поздоровалась я, - как здоровье, как поживаете?
-Так, это… - слегка растерялась она, - с дубиной, вот, наготове поживаю. А вы-то как, Мелания Скуратовна?
-Спасибо, неплохо, - отчиталась я. – Поднимаюсь, можно сказать, быстро, по служебной лестнице. На данный момент я Генерал, и Генерал-Адмирал даже.
-Вона как? – удивилась она.
-Ксенолия Пенелопьевна, мне ваша помощь нужна, - перешла я к делу.
-Ну, ещё бы…
-В двух словах… А можно мы в дом пройдём, а то, как-то неудобно на улице, знаете.
-Хи, - сказала Барыня, но в дом меня пропустила.
-Извините, я уж без предисловий, - решила я не давать ей собраться с мыслями, - у нас вопрос снабжения для дальнейшего мореплавания «Клеопатры» остро встал…
-Ага… - попыталась соображать она.
-И это при том, что финансовые-то возможности имеются. Ну, помните про те самые-то Гедонисские денежки?
-Гедонисские? – уточнила Барыня.
-Гедонисско-Данисские. Вы же меня понимаете? Ну, говорила я, кажется, что ничего про них не ведаю, так ведь мы завсегда говорим не просто так, а с обстоятельствами сообразуясь и с другими, там, соображениями от нас не зависящими, значит… Э… Ну, понятно, да?
-Так, денежки-то не под рукой, наверное? – врубилась в суть Барыня.
-В том-то и дело! Трудно местных-то убедить в снабжении в кредит поспособствовать, коли не наличные в нос, а обещания только, неизвестной степени туманности.
-Это когда ж ты успела-то, Мелания Скуратовна переговоры с местными снабженцами произвести?
-Так, ночью подсуетиться пришлось, когда ж ещё-то?
-Вишь, скорая какая, - заметила Барыня. – А только я-то чем тут помогу? За вас, бунтовщиц ходатайствовать пойти, нешто? Так у них тогда и для меня кол найдётся, али что.
-Мне ваша Сплойя на пару часов нужна, Ксенолия Пенелопьевна.
-Сплойя? – не сразу сообразила Барыня. – Так ведь… А! Вон чего. Хи-хи… Сплойя.
-Ну да. Всего-то на пару часиков.
-Так, Плойка-то никого убивать не станет, она ведь обет дала, не помнишь, нешто?
-Так, вот и хорошо, что так! Я же помню, Сплойя ваша на пользу ламиол свою жизнь посвятить решила. Так, и куда больше пользы-то в этом случае? Сразу сорока ламиолам помочь жизнь спасти и от расправы жестокой их уберечь. Да такую пользу она за всю оставшуюся жизнь наработать не сумеет.
-За пару часов?
-Так ведь тут быстро справляться надо. Уж такие наши обстоятельства. Либо ночью всё завершить, либо утром на кол или в бочки рассольные.
-И никого не убивая?
-Ни-ни! Ни в коем случае, - пообещала я.
-Ну…
-И с последующей оплатой справедливой, - напомнила я. – А может и гораздо выше, чем справедливая. Это уж по последующим обстоятельствам судя.
-Так-так-так, - принялась сама себе бубнить Барыня, при этом так заскрипев мозгами, что снаружи слышно стало, - ну-ну-ну. Э-э-э…
-Очень некогда, - напомнила я.
-А Плойка-то согласится? – усомнилась Барыня.
-Да, конечно же, согласится, - заверила её я, - она же у вас рабыней работает. Как вы скажете, так и будет. Да и сама по себе согласится, какие тут сомнения?
-Ой, не скажи, Скуратовна, - принялась ломаться Барыня.
-Так, спросим её поскорее, да?
-Спросим, - решилась Барыня. – А не боишься? Она, чуть чего, насквозь любого видит.
-Да не до боязни уж тут, - заметила я, - когда колья на близком горизонте маячат.
-Хи, - сказала Барыня. – Ну, подожди, покудова.
И ушла. Может за Сплойей, а может и охрану вызывать. Эта Барыня тоже не проста, да притом ещё и Нола, а не абы кто. С другой стороны, разве ей деньги не нужны? Работает ведь, и за неплохую зарплату, если не врала. А тут речь о гипотетической половине Гедонисской казны.
Вскоре, однако, послышался характерный железный звон и явилась Барыня в сопровождении обеих приспешниц, оборудованных как и прежде ножными кандалами и шейными колодками. Госпожа Клёпка выглядела весьма хреново. Так, будто бы её долго жевали, как физически, так и психологически, только выплюнуть не удосужились. Да и плевать на неё, привыкнет. А Сплойя сразу же уставилась на меня, так, будто это и не Сплойя была, а гибрид телескопа с микроскопом. Именно такое ощущение возникло у меня внутри. Как будто не под рентгеном, а под оптическим просвечиванием сразу на макро и микро уровнях. Да и, пускай себе смотрит. Не ослепнет, небось.
Смотрела она недолго, но мне показалось, что долго. Вот, именно так. Показалось, что долго, а какой-то внезапно объявившейся в голове счётчик времени сообщил ей, голове, что недолго. Чёрт…
Но тут она перестала глядеть, повернулась к Барыне и начала делать жесты. А именно, водить ладонями в воздухе, то отводя их от лица, то подводя ближе. А в конце указала пальцем на меня.
-Да ты что? – сказала Барыня.
-Угу, - подтвердила Сплойя.
-Знаешь, Скуратовна, - обратилась ко мне Барыня, - Плойка говорит, что ты, не ты, а изображение.
-Э… - сказала я. – Ну, так, э… Вы же сами, Барыня, говорили, что все ламиолы изображения, правда?
-Ну да, - подтвердила Барыня. – Только изображения-то разные бывают. Плойка разглядела, что твоё настоящее изображение не здесь, а ты не настоящая.
-Знаете, - сказала я, - эти все тонкости, конечно, весьма любопытны, только мне очень-очень некогда. Вы бы, пожалуйста, попросили её мне помочь, и я очень бы вам благодарна была.
-Очень? – переспросила Барыня.
-Угу, - кивнула я.
-У? – сказала Барыня, повернувшись к Плойке. А та снова уставилась на меня.
-Что, думаешь, помогать ей, не на пользу ламиолам?
-У? – ответила та, поглядев теперь на Барыню.
-А чего я? – попыталась отвертеться Барыня. – Я и понятия не имею, чего она задумала, и вообще… Ну, не совсем «вообще», конечно, но… Короче, я думаю, нужно ей помочь. Поможешь?
-У?
-Ну да, да, да! Я тебе велю, если уж на то пошло. Ну?
-Угу, - согласилась Сплойя и чего-то ещё добавила на букву «у» с соответствующими жестами.
-Вот, - перевела мне Барыня. – Она говорит, что поможет, только чтобы ей в колодке и в кандалах оставаться, только от младшей приспешницы отковаться на время согласна.
-Вот и прекрасно, вот и спасибо, - обрадовалась я. – Пускай отковывается, а мне ещё, пожалуйста, можно листочек бумаги и карандашик, пока?
-Сильно грамотная? – проворчала Барыня.
-Приходится, - заметила я.
Времени на всякие документы у меня почти не было, поэтому я успела написать примерно так:
«Ты, кровопийца белобрысая, короче, в течение дня, до темноты, обеспечишь нас на «Клеопатре» провизией на десять дней, на сорок человек. И чтобы турнепса, то есть, этого самого пинапла, не более пятой части было. Захочешь, найдёшь нормальную еду. Чтоб исправное зарядное устройство привезли, и чтоб аккумуляторы зарядили на полную мощность. Чтоб никаких попыток на нас напасть, чтобы потом никаких преследований вдогонку, и чтобы не ругались сильно. Не то, мы тут все в состоянии нервного расстройства уже, и за себя не ручаемся.
Да, и чтобы ни ты сама даже близко на горизонте не появлялась, ни твой муженёк Харни, и ни твоя злодейка Машенька, если она в дееспособном состоянии ещё, не то, за себя не отвечаю. Максимум, Госпожу Шерри стерпеть могу, да и то, чтобы лишнего себе не позволяла. И никаких, мне, фокусов с чучелами и другой, всякой, таксидермией, чтобы.
Поняла, нет? Не то, плохо сделаю. Не знаю, как, потом придумаю. Да чего тебе объяснять, ты ж сама кровопийца с фантазиями. Так что, не вынуждай, не доводи до греха, и не балуй, вообще.
Генерал-Адмирал Мелани.
Да, и чтобы в течение дня, пока туда, да сюда, всех нас Оллитарой обеспечили, посменно. Больше троих мужчин, и чтобы без оружия, зараз на борт не пустим. И это обязательно. Вот».
Сгоряча, хотела ещё затребовать мешок золота, но припомнила, что этого чёртового золота у нас и без того на шеях полно висит.
Ну, вот. Вскоре я с Плойкой на поводке вышла от Барыни, отвязала своих ездовых сообщниц, а Плойку, после коротких сомнений, попросила бежать за коляской. Недалеко, ведь…
Я, правда, дороги не знала, но помнила, что в начале ночи сама уже пробегала её на четвереньках, и сильно длинной эта дорога быть не могла.
А охранники так и пытались к нам пристать, но теперь мне это было лишь на руку. Поскольку, под воздействием Сплойи, они резко пересматривали свои намерения, и только указывали путь. Ну, те, которые этот путь знали. И оставались позади, сбитые с толку. Ничего, очухаются.
Тут, по дороге, мне пришло в голову, что, как теперь получается? Я, не я, а Моника? Если уж вторичное изображение. А настоящая «я» опять же, дрыхнет на «Клеопатре»? А водопад? Нет, а может, Боярыня не права насчёт ламиол? Может, она наших Моник за настоящих ламиол принимает? Ну, что мои Моники до какой-то степени изображения, это я могу допустить. Если не приплетать всяких параллельных реальностей и раздвоения миров, конечно…
Неожиданно я поймала себя на мысли, что меня волнует не вопрос о том, кто Моника, а кто нет, а о том, что если я только что поимела Оллитару от дебильных охранников, так это, выходит, не в счёт? И настоящей мне, опять же, подсуетиться уже надо, когда проснётся? А я-то уж подумала, что хотя бы этот текущий вопрос на время закрыт. Грязный чёрт.
Наконец, мы достигли одного из входов во внутренние помещения логова Линды. Тут я снова привязала девушек и велела отдыхать, поскольку, возможно, что вскорости нам придётся быстро бежать. Ну, там, от погони уходить, или ещё чего. Чтобы готовы были. А мы со Сплойей вошли внутрь, прямо мимо очередной отупевшей группы охраны. Наверное, Плойка обладала какой-то особенно сильной биоволной. А может, просто была натренирована по этой части. Так ведь она же постоянно контролировать должна была вторую приспешницу, да ещё и клиенток, если те артачиться начинали при заковывании. Я же на себе испытала.
Как только я припомнила, что на себе испытала, так вдруг обнаружила, что и в данный момент нечто неправильное испытываю. Причём, всё сильнее. Ну, так, у этой самой биоволны, возможно, не имелось функции направленного действия, и она распространялась во все стороны. А как только я это, не ко времени, осознала, мне сейчас же резко поплохело.
Чёрт, чёрт, чёрт… Только не сейчас. Ну, всё же так удачно складывалось!
Только поплохение и не подумало ко мне прислушаться, и вскоре мне показалось, будто я выворачиваюсь сама изнутри себя спиральным образом, причём, в сторону неправильной направленности вращения. Напоследок в голове засвербело чего-то насчёт неизвестного Кариолиса с его непонятными ускорениями с закрученными в спираль векторами, вместо прямых палок со стрелками, какими нормальные векторы обязаны выглядеть. Почему-то…
И я, похоже, проснулась. Кажется.
Нет, вот такого странного мироощущения у меня ещё точно не случалось. Причём, это самое мироощущение мне и анализировать-то совершенно не хотелось, хотя бы и для своей собственной пользы. Ну, была какая-то совершенно запредельная лень. Мало того, было такое ощущение, что из головы исчезло по меньшей мере три четверти мозгов, не говоря уже о полном отсутствии эффекта подключения их остатков ко всяким противным базам информации, о которых я упоминала раньше. А ещё, до кучи, я вдруг уловила, что у меня резко сократился словарный запас, потому что я даже не могу словесно сформулировать все эти неожиданные ощущения.
Опять же, когда у меня прежде исчезали мозги, так это воспринималось как временное облегчение, поскольку сулило хотя бы недолгий отдых головой. А теперь подобное же явление меня лишь рассердило. Ну, как бы если вы куда-то пытаетесь дотянуться руками, и вдруг обнаруживаете, что руки с чего-то вдруг стали вдвое короче, и не дотягиваются. Кстати, как раз с руками, похоже, чего-то подобное и случилось, а может, и с ногами тоже.
Поэтому я комплексно рассердилась, разинула рот и сказала:
-Вя-я-я-я!
Ну, просто так сказала, поскольку захотелось. А в ответ вдруг кто-то сказал:
-Сю-сю-сю…
Тут оказалось, что надо мной сверху маячат какие-то девки, причём, одна представляла собой большую доску, из которой торчала девка, вернее, её голова. Но остальная девка, конечно же, находилась под доской. Потому что голова, если живая, без девки не бывает. Это если голова не живая, тогда другое дело, а эта-то живая была, поскольку таращила глаза. А вторая девка была без доски, белобрысая, и чего-то мне сильно напоминала. Одновременно и хорошее и плохое. Вот эта белобрысая девка зачем-то и сю-сюкала. Ничего не понятно, то есть. Поэтому я и решила выразить свои впечатления словесно. А как иначе-то?
-Ф-фу-у!
-Лу-ри, привет, - сказала тут белобрысая, и зачем-то ещё стала топорщить свои пальчики и шевелить ими.
А чего, «привет»? Нужна она мне? Разбудили ещё. Ходят тут…
Я указала на неё пальцем и сказала:
-Ко-за.
А потом посмотрела на девку в доске и сразу не смогла придумать, как бы её назвать, чтобы обидно было. Только как-то не придумывалось, и я опять рассердилась:
-Вя-я-я-я!
-Ти-хо, - прошептала доскоголовая, а потом указала на белобрысую и сказала: - Ма-ма.
-Ма-ма? – повторила я. Это она кого имеет в виду? Вот эту белобрысую? Это мама? Да, нет, это не мама. Похожа, правда, но… Вя! А почему я её называю «ма-ма» тогда? Э… Чего-то у меня в голове странно стало… А! Наверное это мамина мама, вот! Как это называется-то? Бушка… Бу-бушка? Ба-буш-ка… Язык-то не выговаривает. И кто это такие длинные слова сочиняет? Можно же проще. Ну, моя мама, - ма-ма, а её мама, э… Ма-ма-ма. Хи-хи-хи… Вот, когда просто, это хорошо, поэтому я вытянула палец и сказала:
-Ма-ма-ма. Бе-е-е…
Белобрысая хихикнула и расплылась в какой-то идиотской улыбочке. А я подумала, что если она снова надумала «сю-сю-сюкать», так я её убью. Но она, на своё счастье, «сю-кать» не стала, а сказала:
-Лу-ри, пойдём, погуляем, а?
Гулять? Ну, я гулять люблю, конечно. Только не своими ногами, а чтоб носили. Только в последнее время меня носить не хотят, и вообще… да и гулять редко пускают. С другой стороны… Короче, я наставила на белобрысую пальчик, который тоже почему-то был ненормально маленький, и категорически потребовала:
-На руч-ки!
И собралась зареветь, потому что когда ревёшь, твои желания исполняют вдвое чаще, практикой проверено.
-Ну, да, ну, да… - с чего-то обрадовалась белобрысая, и ухватилась за меня своими ручками. С чего это она обрадовалась? Подозрительно это. Вот, если бы заругалась или, хотя бы, заворчала, как… Как кто, я почему-то припомнить не смогла, а в голове стало ещё более странно. Причём, эта странность явно была связана со второй девкой, с той, которая деревянная.
Да она и сама была странная. С такой большой доской на шее, я чего-то и припомнить никого не могу. Ну, с небольшими дощечками тут девки часто ходят. Я тоже хотела, так и не разрешили. Им, значит, можно?
А эта доскошеея девка мигнула мне одним глазом и сказала:
-У!
Да ещё чем-то зазвенела снизу себя. Да, ну её вообще. А девка, которая Ма-ма-ма принялась наматывать на меня свои покрывала. Я снова хотела зареветь, но внезапно стало более тепло, это мне понравилось и я…
-Пф-пф-пф…
Чего это я такое произнесла? Кажется, это я всегда «пф-ыкаю», когда мне чего-то нравится. Только когда мне чего-то нравиться, другие наглеют, а вот когда мне чего-то не нравиться, они суетятся. А чтобы дать понять, что им пора суетиться, я…
-Вя-я-я-я!
-Ну-ну, не капризничай, - нестандартно повела себя Ма-ма-ма, - не то, гулять не пойдём. У?
-Э… - растерялась я. Чего это она всякие альтернативные варианты выдумывает? Это, как его, шантаж? С другой стороны, если не «вякать», то гулять, наверное, пойдём, причём на ручках. Наверное, лучше согласиться, а потом и припомнить можно…
-Вя!
-Ну, пойдём, - сказала Ма-ма-ма и ухватила меня в охапку. И ещё так закряхтела забавно. Хи-хи.
И мы куда-то пошли. Темно, не видно ничего, только много народу по дороге, и все чего-то «бу-букают». А потом коляска, на которую мы уселись.
-Лу-ри, хочешь, по воде поплаваем? – сказала Ма-ма-ма.
-Ну… - сказала я, - да!
Да. По воде поплавать, это интересно. Насчёт воды у меня много чего смешного есть. Вода, это забавно. Как вспомню этих, которых волной смывает, так и хихикается. Они обычно так бестолково руками размахивают, особенно девки. Пищат ещё…
-А «пи-пи» не хочешь? – забеспокоилась Ма-ма-ма.
-У-у.
Тут мы куда-то поехали. Ма-ма-ма сказала, что к морю. К воде, то есть.
Тут я чуть снова не задремала, а мы и приехали. И, правда, тут была вода, а вокруг уже светло стало. Оказывается, кататься по воде можно, если у одной из девок большая доска на шею надета. А я-то ещё подумала, зачем?
Меня этой девке усадили на голову, а Ма-ма-ма и ещё две девки рядом поплыли. Ну, чтобы первую, доскошеею девку тянуть вперёд. И, правда, забавно вышло, вот только ничего мне не дали, чтобы всех этих девок погонять. Так, вот, плыли, плыли… Долго, мне наскучило, и я сказала:
-Вя-я-я-я!
Чтобы засуетились, а то…
Но тут впереди показался корабль, и…
И…
И… И-и-и-и-и-и…
И я проснулась, так резко, будто меня кто по голове молотком ударил. И уловила, что меня куда-то пытаются утащить, только почему-то для этого прилагают совершенно несерьёзные усилия, которыми сдвинуть меня с места представляется совершенно безнадёжным делом. Я разинула глаза и… Вот тебе и «и»!
Меня пыталась тащить девочка Лу-ри, по крайней мере, пыталась разбудить методом волочения с матраца. А вокруг была спальня «Клеопатры».
А Лу-ри наставила на меня пальчик и заявила:
-Ма-ма-ма!
Тут моя голова заработала с такой интенсивностью, что я не выдержала и завопила:
-А-а-а-а!
А что вы хотите? Прежде всего, голова осознала результаты деятельности сразу нескольких Моник, одновременно возникающих, присутствующих, и исчезающих когда им вздумается, безо всякого вразумительного протокола и хотя бы видимости логики. Ну, как прежде было? Чтобы Моника исчезла, её надо было убить, или, по меньшей мере, спать уложить. А последние совсем обнаглели уже. А тут ещё тот самый принцип дедуктивности, который я вчера пыталась Соне разжевать. Вот, как бы моя Моника сумела похитить эту девчонку, если бы прежде не побывала у Барыни Ксенолии Пенелопьевны, и если бы у той ненормальная Сплойя в приспешницах не служила? И как бы мы сумели переправить девчонку на «Клеопатру», если бы Сплойе не приспичило большую доску на шее носить? Это же надо было тогда чтобы у берега откуда-то лодка оказалась. Так это у каких-нибудь дебильных писателей всегда оказывается, что у берега лодка стоит, когда срочно плыть надо. У забора чей-то конь привязан, когда действующему лицу необходимо от погони спасаться. По крайней мере, ослик, или ишак. Дерево само собой поперёк дороги падает, или, там, камнепад. Как раз тогда, когда потребность возникает. А у меня что? Нет, плыть сидя на голове девушки в шейной колодке, это же придумать надо! Причём, и плыть-то так лишь ребёнок может. Если я Сплойю в колодке придумала для этого, так откуда ж я тогда знала, что у злодейки Линды маленький ребёнок имеется? Да и близко тогда ничего такого не предполагалось. Только не говорите мне, что всё это случайные совпадения!
Так и всё это ещё, чёрт бы с ним, а то, что моя Моника вдруг в ребёночка Линды перекинулась, это как? Пока что я перекидывалась лишь сама в себя, и к подобным раздвоениям личности достаточно привыкла. Но чтобы в чужого ребёночка с ненормальной системой мочеиспускания!
Если только не предположить, что этот ребёночек тоже я, только в молодости. Ну да. А Линда это моя мамочка в местном варианте исполнения. Вот, чушь какая! Моя мамочка, хоть и была пьяницей, но в виде кровожадной злодейки я её по любому представить не могу. Ну да. Так, и эта монстрочка Лу-ри, наверное, свою мамочку любит, а её злодейств либо не видит, либо воспринимает их как должное.
А вот ещё логичный вариант, что я на самом деле богиня, типа Великой Литоники, типа создательница всего сущего, по меньшей мере, создательница биологической оболочки на этой космической каменюке. Как, там, всякие сектантки утверждали? Что кровь из раны на ноге Великой Литоники оплодотворила бесплодную землю и положила начало местной растительности. Ну а тогда почему бы и моче богини не положить начало местной гидросфере? А то, как же возникшая растительность без воды обошлась бы. И вот, после того как я по-необходимости перекидываюсь в Лу-ри, та заражается частичной божественностью, результатом чего и является возникновение эффекта потопа при её «пи-пи». А злодейка Линда и решила, что её дочка сама по себе богиня. А богиня-то я, да ещё с заразной божественностью.
Вот, оцените все эти мои мысли, возникшие в одно мгновение, так и понятно станет, почему я вдруг принялась кричать:
-А-а-а-а!
Ну и понятно, что кто-то прибежал на крик. Прибежала Лу-лу и только разинула рот, чтобы возмутиться, как заметила Лу-ри и остолбенела. А потом в свою очередь закричала:
-А-а-а-а!
Лу-ри оглянулась на неё и, наверное, решила передразнить, как все маленькие дети любят делать. Короче говоря, тоже закричала, вернее, запищала:
-А-а-а-а!
Тут Лу-лу прекратила кричать «а-а-а-а…» и начала размахивать руками, пальцами и ртом, вероятно, крайне растерявшись. А Лу-ри тут же стала передразнивать её жесты.
-А… Э… - сказала Лу-лу, указывая на Лу-ри. – Эт-то что? Это, как его? Ребёночек?
-Вя-вя-вя, - ответила Лу-ри и показала ей язык.
-И-и-и… - пропищала Лу-лу каким-то умилительным тоном, осторожно шагнула поближе и…
-Сю-сю-сю…
-Вя! – заорала Лу-ри, задрыгала ногами, замахала ручками и заругалась на Лу-лу:
-Ду-ра! Ко-за! Пошла! Пошла! У-шла!
-Эй, ты чего ребёнка пугаешь?! – возмутилась я.
-Я? – растерялась Лу-лу.
-Вя! – подтвердила Лу-ри.
-Ты, - пояснила я. – Она «сю-сю-кальниц» терпеть не может. А если описается… Иди уже, а?
-А… Э… - повторилась Лу-лу, но начала пятиться, и задом вперёд исчезла из помещения. А я уставилась на Лу-ри и вторично спросила:
-Писать хочешь?
-У-у, - мотнула та головой.
-Смотри же, если захочешь, заранее предупреждай!
-Вя!
Вот, попробуй, договорись с таким ребёночком. Ещё тут только всемирного потопа не хватает. А договариваться и не дали, потому что вместо Лу-лу прибежала Соня и тоже вытаращилась на Лу-ри. А потом сказала:
-Эт-то как же так? Эт-то, оно у тебя откуда?
-Родила, вот, ускоренным методом, - пошутила я.
Соня разинула рот и медленно села на попу. А потом потянулась к Лу-ри руками, раскрыла рот и…
-Вай! Только не «сю-сюкай» ни в коем случае! – заорала я.
-Э?
-Она этого не любит.
-А…
-А когда ей чего не нравится, писать начинает, а это конец!
-Конец? Чей конец… В смысле, чему конец?
-Конец света, - сообщила я.
-Ты чего снова ерунду несёшь?! – рассердилась Соня.
-Короче, - перешла я к делу, - скоро еду привезут, зарядное устройство, и Оллитару, само-собой, обеспечат. Только я запретила больше троих мужчин зараз на борт пускать. Давай, уже, поднимайся с попы и организуй всё.
-Чего?
-Приёмку груза, зарядку машины, ну и меры для обороны на всякий случай тоже. А как же.
Соня, так и не поднимаясь с попы, схватилась руками за голову и, кажется, тоже хотела закричать, как все.
-Спокойно! – остановила её я. – Не паниковать. Я ж тебе раньше сказала, что спать хочу лечь, так было?
-Было, - бестолково подтвердила Соня.
-Вот. Я, пока спала, всё и организовала, понятно?
-Пока спала?
-Ну да. Я спала, а работали в это время мои Моники.
-Моники?
-Ну да, они. Они, понимаешь, работают только когда я сплю. А когда не сплю, не работают, понятно?
-Э… - заскрипела Соня, - а почему?
-Ну, наверное, чтобы я с ними в это время случайно не повстречалась. Да, наверное, так. И как я раньше-то не догадалась, а? Ведь если нам случайно встретиться, это ведь что может быть?
-Что?
-Конец света, типа. Наверное. Очень даже может быть. Особенно если Моника не просто так, а белая. Поняла?
-То есть, - сказала Соня, - у тебя какая-то местная женская банда на подхвате?
-Ага, дождёшься, - проворчала я. – Я сама у себя на подхвате. Разве кто чего хорошо сделает, если не сама?
-Ма-ма-ма! – вмешалась тут Лу-ри, почувствовав себя обделённой вниманием, и снова потащила меня с матраца.
-Это кто?! – заголосила Соня, указывая на неё. – Это твоя дочь?!
-Да ну, ты чего городишь? – удивилась я её бестолковости.
-А почему она тебя мамой называет?!
-Не мамой, а ма-ма-ма. Бабушка, в смысле…
-Твоя внучка?!
-Да нет же! Она, можно сказать, тоже моя Моника. Ну, только что была, типа. Только она моя дальняя Моника. В смысле, по времени. И потому…
Слушай, ты что думаешь, я сама тут чего-то понимаю?! Иди, командуй, а? А то, может уже бандиты подплывают?
-Э?
-Ну, бандиты местные, которые всё привезти должны. Линда же их, наверное, срочно заставит, правда?
-Линда?
-Иди, а?
-А… - сказала Соня, но с попы поднялась и начала продвигаться к выходу. Как сомнамбула.
-Соня, стой, - остановила её я. – Короче, это Оранжевой Линды дочка. Я потому Линду и убить не смогла, что эта, вот, девчонка за неё ухватилась. А у неё ещё и мальчишка постарше есть. Лита она, оказывается. Так я ночью эту девчонку украла, а Линде записку написала. Потребовала еду, зарядку машины, ну и пригрозила злодействами всякими, если артачиться станет. Поняла?
-Э… да, когда бы ты…
-Соня, это что, так уж важно?
-Поняла, - наконец врубилась Соня.
-Вот, иди и командуй теперь.
-Э… Да.
Соня снова направилась к выходу, теперь уже лишь наполовину выглядя сомнамбулой. Но ей и выйти-то не дали. В спальню вломилось, хорошо если не десять девушек зараз, подбежало к нам с Лу-ри и принялось гомонить и сю-сю-кать вокруг. А меня никто и не слушал. Не иначе, Лу-лу проболталась о наличии ребёнка на борту. Нет, я понимаю, большинство этих девушек не только никогда живого ребёнка поблизости не видело, но и не надеялось увидеть никогда в жизни. Здешней рабыне-ламиоле ещё крупно повезёт, если ей один раз Уна-литу покажут, хоть издалека. А тут настоящий ребёнок поблизости. Да ещё в таком, вот, возрасте, когда у тебя само собой сюсюкаться начинает от умиления. Я-то сама как реагировала, когда впервые эту Лу-ри-шку увидала? Во сне…
А эта толпа умиляющихся девиц ещё и пощупать ребёнка порывалась, отталкивая друг друга.
Тут Лу-ри заорала с такой страшной силой, какую я в ней и не предполагала даже, засучила ногами и замолотила кулачками по чему попало, в том числе и по мне. Ну, вот, до истерики ребёнка довели. Пришлось ухватить её в охапку и закричать:
-А ну, все вон отсюда, на фиг! Смерти нашей хотите? На фиг! Общение с ребёнком по-очереди, ограниченное время и по списку, утверждённому руководством. Понятно, нет?!
Не сразу, но всё же мне удалось выгнать эту толпу за пределы спальни. А Лу-ри перестала орать и без перехода заявила:
-Есть хочу! Ма-ма-ма.
-Спокойно, - сказала я ей. – Я тоже хочу. Пойдём, поищем, чего съесть, да?
И ухватила её за руку.
-На ручки! – заявила Лу-ри, причём, таким тоном, что можно было подумать, этому ребёночку никто никогда не возражал. Скажем, под угрозой рассольной бочки.
-Э, нет, - решила я слегка заняться её воспитанием. – Еду искать, это не гулять, это работа. Это я тебе гулять на ручках обещала, да? А работать ножками будем. Хочешь есть?
-Да, - подтвердила Лу-ри.
-Значит, пошли искать.
-У… - проворчала Лу-ри, но потопала рядом со мной собственными ножками, держась за мою руку. Тут я заподозрила, что у неё чего-то не ладно с ногами. Маленькая ещё, конечно, но всё равно, как-то не по возрасту плохо на ножках держится. Ну, если она мочится океанами водички, так может и лишний вес внутри? Хотя, вроде, по весу она нормальная. Это если верить ощущениям моей предпоследней Моники, которая её на руках несла.
Первым препятствием на нашем пути оказалась Госпожа навигаторша Энни, поскольку она пыталась выползти из своей кладовки, куда её, вероятно и определили на жительство в моё отсутствие. Только, похоже, укоротили ей ножную цепь. Ну, я же помню, когда нас обстреливали, она ведь даже на палубу высунулась, а теперь и до коридора не доставала, только дверь сумела открыть и на нас уставиться.
-Ой… - сказала Госпожа, - и вправду, ребёночек. Ой…
Точно. Цепь у неё теперь была втрое короче и крепилась к толстому кольцу в полу возле матраца.
-Это… - сказала я. – Спасибо огромное за то, что нас в воде отыскать помогли, Госпожа…
Только Госпожа Энни меня и не слушала, а прилипла глазками к Лу-ри, так, что мне даже обидно стало.
-Ребёнок есть хочет, Госпожа, - сообщила я, - так что мы пока пойдём…
-Да-да-да-да, - проворковала Энни. – Кушать, кушать… Ням-ням…
Ну, вот, и эта обалдела. Только я хотела предупредить её насчёт сю-сюкания, как вдруг Лу-ри указала на Энни пальчиком, поглядела на меня и спросила:
-Е-да?
-Ик! – поперхнулась я. – Чего?
-Чис-тая, - пояснила Лу-ри. – На це-пи. Еда? Наш-ли?
-Ой, она говорит так забавно, - продолжала ворковать Госпожа Энни.
-Забавнее некуда, - заметила я. – Вы, Госпожа, содержание-то её забавной речи уловили? Она спрашивает, вы еда, или как?
-Я еда?
-Е-да, - подтвердила вместо меня Лу-ри и пару раз хлопнула ладошками. – Хи-хи.
-У этого ребёночка, похоже, мамаша людоедка, - предположила я, - и воспитание соответствующее.
А Лу-ри ещё пару раз хлопнула ладошками и сказала:
-Е-да. Ва-рить! Ма-ма-ма? Ну?
-А может, и людоедка гурманка, - предположила я, - сырыми людей не ест, а сперва варит.
-Ма-ма-ма! – перебила Лу-ри, да ещё принялась трясти меня за руку.
-Это не еда, - разъяснила я, - эта Госпожа навигационный прибор. Приборы не едят.
-Я, значит, навигационный прибор? – неожиданно обиделась Госпожа Энни.
-Лучше уж числиться прибором, чем в кастрюлю, на обед, - заметила я. – Я сама у этой девоньки вообще бабушкой числюсь, так ведь терплю?
-А ну, пошли, принцесса каннибальская, - потянула я за собой Лу-ри. Та чего-то недовольно засопела, но поковыляла за моей рукой. Причём, теперь я уж точно заметила, что она хромает на одну ногу.
-У тебя что, ножка болит? – напрямую спросила я.
-Дыр-ка, - объяснила Лу-ри, - с-десь, вот.
-А поглядеть можно?
Три тысячи грязных чертей! На правой ножке у неё, между коленкой и попкой и вправду была дырочка, а вокруг неё такой припухший бугорок нездорового вида и цвета.
-Ой, - сделала я вывод. – Болит?
-Э-э-э! – снова показала язык Лу-ри. Наверное, она на эту тему говорить не любила.
Ещё одна Великая Литоника, да? У ребёнка рана на правой ноге. Откуда? Да и рана-то на рану не похожа. Похоже на то, что специально чем-то прокололи. Может, её ненормальная мамаша по любому хочет её видеть богиней? Может, она и продырявила эту малолетку, чтобы всякие дурочки её персонажем пророчества посчитали? А может, всё наоборот? Наоборот, выходило, что Великая Литоника это я, только ещё не достигшая того момента биографии, когда мне ногу продырявят. А этот ребёночек, за время пребывания моей Моникой, забежал вперёд и дырку успел получить. И теперь, вот, попробуй, докажи той же Линде, что мы её дочку не пытали, и не дырявили ей ноги.
А пока я ворочала мозгами в этом направлении, мы уже и вышли на заднюю палубу. И словно попали под прицел. Половина женского экипажа только нас и ждала, и все они уставились нездоровыми взглядами на ребёночка. Не знай я обстановки, я бы подумала, что это её съесть хотят. А не она нас. Поэтому я решила перехватить инициативу и заявила:
-Ребёнок голодный! У кого еда есть? А то, знаю я вас, не может быть, чтобы кто-нибудь чего-нибудь не припрятал!
Ну? Кто еду найдёт, ту первой к ребёнку подпущу, пообщаться.
Тут половина персонала резко куда-то побежала. Чёрт! Неужели столько воровок на борту? А остальная половина, хоть и не подходила близко, всё равно вертелась вокруг, воздействуя на мои нервы нездоровым образом. Мне резко пришло в голову свалить с себя ответственность, и я принялась вызывать администрацию. А когда та протолкалась вперёд, сказала Лу-ри:
-Вот эта тётя едой заведует.
И указала ей на Виолетту.
-Тол-ста-я! – заявила Лу-ри. – Не хо-чу!
-Да какая же я толстая? – не поняла Виолетта. А я подумала, что ребёнок, вероятно, имел в виду, что жирную пищу есть вредно. Но промолчала.
-А я? – протолкнулась вперёд Виолетты Клу.
-Гряз-ная! – оценила её Лу-ри.
-Да в каком месте это я грязная? – возмутилась Клу. А Лу-лу принялась хихикать над предшественницами, и тоже пролезла вперёд. Лу-ри, не дожидаясь вопроса, сама первая ткнула в неё пальцем и сказала:
-Глуп-па-я! Фу!
-А ты невоспитанная, - в ответ заявила Лу-лу. – И куда только твоя мамаша смотрит.
-Ма-ма-ма, - указала на меня пальчиком Лу-ри.
-Э? – затупила Лу-лу. – Так что, она твоя, что ли?
-Мне этот детский сад надоел уже! – рассердилась я. – Есть тут кто-нибудь, кто нормально умеет с ребёнком обращаться? Не сю-сюкать, а… Штанишки детские подтирать умеет кто-нибудь?
Надо признаться, хотя я и не верила, что наяву эта девонька способна создавать наводнения при мочеиспускании, всё же на этот счёт меня не оставляло беспокойство. А она ещё и отрицательно ответила на мои неоднократные предложения помочиться. Вообще-то, чтобы генерировать такой потоп, которым меня смыло в канализацию в последний раз, Лу-ри должна была бы быть не ребёнком, а неким порталом между местом своего нахождения и каким-нибудь местным океаном.
-А ну, дайте пройти, - неожиданно сказал кто-то, пытаясь протолкнуться сквозь бестолковую толпу. К моему удивлению, это оказалась Госпожа Бельвелиалия. Голая, и в кандалах. А позади неё маячили Машка с Глашкой, Госпожа Ванесса, тоже в кандалах, и Госпожа Магдалина. Без кандалов, зато такая же голая.
Госпожа Бельвелиалия уверенно раздвинула окружающих девушек, присела на корточки перед Лу-ри и сказала:
-Бе-е-е-е…
-Бе? – переспросила Лу-ри, а потом захихикала.
-Это меня так зовут, понятно? – разъяснила Госпожа Бе. – И ничего смешного нет. Так. Писать хочешь?
-Э-э, - мотнула головой Лу-ри.
-Гляди же, - предупредила Госпожа Бе, - штанишки намочишь, сама стирать будешь. Кстати, а где твои штанишки-то?
-Бе-е-е!
-Не «бе-е-е», а просто Бе. Нет, лучше, Бе-бе, поняла?
-Бе-бе, - подтвердила Лу-ри, показала на меня и добавила: - Ма-ма-ма. Есть хочу!
-Вот! – протолкалась тут вперёд одна из девушек с половинкой турнепсины в руке. Первая из воровок, стало быть.
-Фу! – заявила Лу-ри на протянутый к ней фрукт.
-Идиотка? – осведомилась Госпожа Бе у воровки. – Думаешь, у ребёнка такие же зубы, как у тебя, чтобы эту штуковину грызть?
-А как же? – растерялась воровка.
-Возьми тёрку, протри сначала.
-Чего взять? – не поняла воровка.
Но тут прибежало ещё несколько воровок с более достойными продуктами. Похоже, в моё отсутствие девушки добрались до закусочных заначек в бандитском кубрике, либо до остатков после пиршества любовника, его начальника и нашей певицы в кандалах.
Тут, кстати, я резко вспомнила про Люсю. И как я её не заметила-то когда из спальни выходила? А, это Госпожа Энни меня отвлекла.
Люся так и сидела в клетке. Правда, клетка теперь не была заперта. Я подошла и села перед клеткой на корточки. А она и не подумала на меня как-то отреагировать.
-А нас всех, между прочим, чуть не убили, - сообщила ей я.
-Да? – недовольно сказала она, похоже, не испытывая никакого интереса к нашим проблемам.
-А теперь, наверное, ещё больше убить хотят.
Люся только плечами передёрнула.
-Тебе что, не интересно даже?
-Скучно, - сказала Люся.
-Что значит, скучно?
-Ты же мне велела в клетке сидеть, вот я и сижу. А в клетке просто так сидеть скучно. Чего непонятного?
-Не время в клетке рассиживаться, - заявила я. – Тут проблем столько, а она в клетку засела.
-Так я же не сама… - хотела возмутиться Люся, но я перебила:
-А самой тоже уже соображать надо. В соответствие со сменой обстоятельств. Нечего каждый раз указаний дожидаться.
-То есть, - сказала она, - ты мне снова решила указания выдать, как мне себя вести?
-Ну, если ты и дальше намерена в клетке сидеть, то да!
-А мне в клетке привычнее.
-Так, - рассудила я, - я понимаю, что ты всю предыдущую жизнь в клетке просидела. Только теперь в наличии принципиальная разница.
-А?
-В прежней жизни твою клетку надёжно запирали, и тебя не спрашивали. А теперь никто тебя запирать не станет.
-Не станет?
-Даже и за деньги. А в незапертой клетке сидеть, это всё равно, что вообще без клетки. Это не клеточное сидение, а просто поза. И снаружи очень глупо выглядит. Хочешь выглядеть глупой?
-Так я же глупая и есть.
-И не думай, что такими аргументами оправдаешься.
-А не ты сама говорила, что я глупая, и меня тому, другому и третьему в жизни ещё учить надо, да тебе некогда?
-Что, так и говорила?
-Ну, не дословно, но в этом смысле.
-Знаешь, - сказала я, - может это так и есть. Только у меня не одна ты на шее, у меня ещё и куча других дел. Так что, хорошо бы, если бы ты ещё и самостоятельно самообразованием занялась параллельно. А сидя в клетке этого не сделаешь.
-А надо? – усомнилась Люся.
-Если тебе не надо, то мне надо, - надавила я. – У нас тут куча проблем, и каждый должен всем остальным помогать, по мере своих способностей. А иначе нам всем будет этот, как его? Кирдык.
-Кирдык?
-Да. Как ты думаешь, хочу я, чтобы нам всем, и лично мне, в том числе, был кирдык?
-Наверное, не хочешь, - предположила Люся. – Только что с меня-то за толк? Я всю жизнь в клетке провела, и не умею ничего.
-Так уж и ничего. А петь?
-То есть, ты хочешь тут ещё и кружок хорового пения организовать, а меня учительницей поставить?
-Хи, - сказала я. – Вообще-то, хорошая мысль. Только не прямо сейчас, конечно. А сейчас вылезай из клетки, снимай цепи и иди, найди себе занятие полезное для общества, и по своим способностям. Понятно?
-Это… - сказала Люся, звякнув своими кандалами, - а как я их сниму-то?
-Ты с этой инфантильностью кончай, - посоветовала я. – Не знает она, как цепи снять, понимаете.
-Так, а как?
-Чего тут сложного-то? Иди на палубу, отыщи Зойку, она тебя и раскуёт, - все дела. Тоже, проблему нашла.
-А если…
-Если, если! Своим умом шевели, всё и получится. А если уж никак не получается, несмотря ни на что, уж тогда и обращайся к командованию за помощью. А по мелочам, начальству некогда. Короче, вылезай, а я пошла другие проблемы решать.
И я резко пошла обратно, чтобы она не успела возразить. Кажется, за спиной послышался цепной звон, ну, значит, полезла наружу.
Не успела я снова оказаться на палубе, как эти самые проблемы и накинулись на меня со всех сторон. Вернее, накинулись мои подружки со своими проблемами. Первой ко мне прорвалась Клу с представительницами своего взвода, Клушками два, четыре и шесть. А Клушки тащили за собой ещё двух полуголых девиц со связанными за спиной руками, которые мне кого-то напоминали. Только я и вспомнить не успела, как Клу указала на них и спросила:
-Это кто? Чего с ними делать?
-Э… - попыталась вникнуть я в ситуацию, - а чего делать-то надо?
-Ну, на кол, или как?
-Какой ещё чёртов кол?! – психанула я. Ох, уж эти мне нервы расшатанные. – Ты почему всегда всех убить предлагаешь?!
-Так, шпионки же? – удивилась Клу. – Или нет?
Господи, какие ещё шпионки, откуда взялись? Девушки были явно испуганы, так, что и пикнуть не решались, а одеты были в какие-то многочисленные ремешки и пряжки, которые напоминали… Чёрт! Да как же у меня из головы-то выпало?
-Хи, - сказала я. – Хе-хе-хи.
-То есть? – не поняла Клу. А я сосредоточилась и сказала:
-Так. Откуда вы их взяли, а?
-Так, за бортом поймали, - доложила Клу и указала на своих Клушек. – Вот, они поймали.
-Они, там, в борт колотились чем-то, - доложила Клушка-два. – Мы подумали, дыру нам продолбить хотят, ну и скрутили их.
-А ещё одной девки там не было? Такой, с большой доской на шее?
-Нет. Кроме этих двоих никого.
-Не удивительно, - рассудила я. Думаю, если Сплойя захочет, так запросто кому угодно внушит наличие своего отсутствия. В смысле, отсутствие своего наличия.
-Это девушки наши, - сообщила я. – В смысле, они к нашему восстанию присоединились.
-Правда? – усомнилась Клу.
-В деле проверены, - добавила я, чтобы она не сомневалась.
-Э?
-Своими решительными действиями спасли меня от противника. Ну, напав на него с тыла. Как раз тогда, когда мне уже почти начали голову отрезать.
-Чёрт, - сказала Клу, - голову?
-Долгая история. Говорю же, проверены. Драться умеют. Ну, и светлого будущего хотят, как и все мы. Думаю, надо их во взвод к Лу-лу зачислить. А то, я слыхала, половина Лу-лушек разбежалось ночью.
-Ну, половина, не половина… - проворчала Клу. – А как их зовут-то, хотя бы?
-Вот эта, - указала я на первую, - Ти… То есть, э… Ти.., Ти.., Тифани! Вот как. А вторая Пи… Э… Пи, пи, пи… Пи-петта. Э… То есть, Пепита. То есть, наверное, с двумя «т». Пепитта, короче.
-Сейчас придумала? – догадалась Клу.
-Какая разница, когда? Я же тебя не спрашиваю, когда именно ты решила в Клотильду переименоваться, а когда переименовалась практически? Может ты уже обратно в Клу переименовалась, так я же в твою личную жизнь не лезу, а?
-То есть, - решила всё же уточнить Клу, - на кол сажать никого пока не надо?
-А у тебя хоть кол-то есть?
-Ну, кол и соорудить недолго.
-Короче. Я всякие колья и тому подобное запрещаю. А если всё же обнаружатся враги, достойные высшей меры, будем их вешать на рее. Поскольку, когда вешают, это меньше больно. Ну, я так полагаю.
-Так, у нас же мачту сбили? – не поняла Клу. – И где мы реи достанем?
-Значит, до восстановления мачт и рей объявляется мораторий на высшую меру. Логично?
-Вроде бы и логично, - недовольно проворчала Клу, - а, с другой стороны…
-Некогда нам другие стороны рассматривать, - перебила я. – Время военное. Выполнить и, это… И доложить!
-Чего куда доложить?
-Доложить о выполнении приказа, вот чего! И ты, капрал, дурочкой мне тут не прикидывайся. На службе, в смысле.
Кажется, Клу ещё чего-то хотела уточнить, но её оттёрла Зойка взломщица. Со своими проблемами. И потребовала уточнить раз и навсегда, на кого тут кандалы наколачивать, а с кого сколачивать? А то, задолбали её уже противоречивыми указаниями.
Действительно, это уже могло быть. В смысле, задолбание.
-Значит, так, - решила определиться я, - э… А Курбаши какие указания выдавала на этот счёт?
-А Курбаши велела Генерала спрашивать, - отчиталась Зойка.
-Ну и ладно. Подумаешь, - не растерялась я. – Тогда, так. Всех Нол в кандалы, а всех ламиол чтоб без кандалов, даже если сами попросят.
-Да? – сказала Зойка. – А кто тут Нола, а кто ламиола?
-До трое тут Нол всего. Те, что у Машки и Глашки в пошивочной бригаде числятся.
-А навигаторша?
-А навигаторша, - особый случай. Она, либо в клетке сидя, либо за ногу на цепи. По-потребности.
-А больше тут никто не Нола?
-Короче. Я тебе всё персонально разжевала. На первое время. А потом будет составлен список, кого, куда, и в каких кандалах. В письменном виде. Понятно?
-В письменном виде, - оно бы лучше, конечно, - проворчала Зойка, но отвязалась. Зато, следующей привязалась Виолетта:
-А я чем заведовать теперь должна, если никаких продуктов нету больше?
-Успокойся, продуктов скоро столько будет, что тебе, может, ещё и помощниц нанимать придётся. Помощниц по учёту продуктов, я имею в виду.
-Точно?
-Нет, не точно, а приблизительно. А что?
-Ну, есть сильно хочется.
-Ага, я и смотрю, завскладом из тебя…
-Да не мне, а всем хочется! Опять эти намёки?
-Ну, извини.
-А они с меня продукты требуют. Так, нельзя ли должность сменить, наконец?
-Нельзя!
-Почему?
-Да потому, что если я тебя с этой должности сниму, так все и подумают, что ты продуктовую коррупцию развела! О твоей репутации забочусь же!
-А. Ну, ладно, тогда.
-Ви, - спросила я её, - ты плавать умеешь?
-Плавать? – удивилась она. – Нет, не умею. А куда плавать-то и зачем?
-Точно, не умеешь?
-Точно.
-Ну, значит, у тебя мозги на место встали. Просто, убедиться хотелось.
-У меня мозги?
-Да. У тебя. Не у меня же, правда? Короче, иди, склад к приёму продуктов готовь.
А вслед за Виолеттой ко мне прорвалась девка с большим кольцом в носу, в которой я опознала одну из Сониных телохранительниц.
-Генерал, мы, тут, своим умом решили, насчёт ребёнка этого…
-А почему своим умом? – возмутилась я. – У нас тут, что, руководства нет?
-Руководство есть, - согласилась кольценосая, - только оно вечно где-то шляется, типа, занято чем-то.
-Ладно. Чего вы, там, с ребёнком решили?
-Ну, в клетку его посадили. Вместе с этой Бе. Оно к ней прицепилось, и…
-Ребёнка в клетку посадили?!
-Так, иначе же его эти, ненормальные, на части раздёргают! А в клетке руками не дотягиваются, хотя бы…
-А ну, посторонись!
Я растолкала толпу и проложила себе дорогу к клетке, предназначенной для навигаторши. И тут же упёрлась в двух кольценосых, которые занимались тем, что пытались удерживать всех желающих общения с ребёнком на приемлемом расстоянии. В том числе и меня.
-Эй, чего толкаетесь? – возмутилась я.
-Не велено! – отчиталась национальная гвардия.
-Кем не велено?
-Руководством.
-А чего не велено?
-Никого близко подпускать. Сказано, что общение с ребёнком по списку, утверждённому руководством.
-Так это же я так сказала?
-Вот, мы и не подпускаем.
-Но ко мне-то это не относится!
-Ко всем относится. Будет список, тогда и подпустим.
-Так, я его ещё составить не успела!
-А это не наши проблемы.
-Прекратите толкаться, не то, у вас ещё и покруче моих проблемы появятся!
-А нам проблем не надо, потому и указания чётко выполняем!
-Кто указания давал?
-Генерал-Адмирал.
-Так вы же мне не подчиняетесь?
-А Курбаши велела указания Генерала-Адмирала по части ребёнка выполнять.
-Вот я и указываю, чтобы меня к клетке пропустили!
-Нельзя!
-Почему?!
-Потому что, в списке нету. И самого списка нету.
-Я вам чего, про всякие дурацкие списки лично указывала?
-Лично, нет.
-А чего же вы?
-Так, сказали же, что Генерал по списку велела!
-Кто сказал?
-Да, все говорят…
-Гром и молния! – рассердилась я. – И кого это здесь зовут «все говорят», что вы этому «всеговоряту» подчиняетесь, а лично мне не желаете?!
-Чего-то я не пойму, - сказала одна из кольценосых, - будет, наконец, список, или нет?
-А если будет, - добавила вторая, - так пускай приносит та, что читать умеет. А то, лично я не умею.
-И чтобы доверия заслуживала, - уточнила первая. – А то, начнёт читать, что и не написано.
Я попыталась взять себя в руки, сосредоточилась, и заявила:
-Я, Генерал-Адмирал, указания насчёт списков отменяю, поскольку выяснилось, что национальная гвардия неграмотная, и выдача ей указаний в письменном виде является сомнительным методом, и может привести к непредсказуемым последствиям, которыми могут воспользоваться контрреволюционные элементы. Те, которые читать умеют, либо грамотными прикидываются.
-То есть, списка не будет? – уточнила первая.
-Не будет, - подтвердила я.
-А что будет? – спросила вторая.
-Будет указание посторониться и меня, пропустить!
-А остальных?
-А остальных по-обстоятельствам.
-Это как?
-В соответствие с конкретно складывающейся ситуацией, по результатам анализа упомянутой ситуации посредством потенциала собственных мозгов!
-Э… Это сложно.
-А посторониться тебе тоже сложно?!
-Нет, посторониться не сложно.
Ух. Посторонились, и на том спасибо.
А в клетке Госпоже Бе и Лу-ри, похоже, было совсем неплохо. Лу-ри явно наелась, а может и Госпожа Бельвелиалия заодно. Например, по причине того, что кто-то же должен для ребёнка грубую пищу разжёвывать? А теперь Лу-ри забавлялась тем, что тормошила цепи Госпожи Бельвелиалии. Ну, ребёнки всегда любят всё вокруг себя ломать, и цепи тут очень подходящий предмет. Можно ломать изо всех сил, и занять себя надолго. Потому что они не ломаются, зато бренчат, звенят и рассыпаются во все стороны до бесконечности. Да, похоже, и Госпоже это нравилось. А чего? Пока ребёночек её цепями играется, так Машка с Глашкой шить не заставляют.
Я решила, что мне тут пока и делать нечего, поскольку на какое-то время Лу-ри нашла себе занятие, а неконструктивная публика ничего ей не сделает, поскольку, клетка, да и охрана ещё. А я другие дела сделать успею.
Я выбралась из толпы и решила отыскать Соню. И тут оказалось, что вражеский транспорт уже прибыл. Транспорт представлял из себя большой плот, доверху загруженный ящиками, которые двое персон мужского рода перегружали на борт «Клеопатры» и затаскивали на переднюю пушечную палубу. Сони видно не было, а вместо неё за погрузкой наблюдали оставшиеся две кольценосые телохранительницы. Я предположила, что Соня снова воспользовалась своим служебным положением по части Оллитары, потому её и нет наверху. Хотя, с другой стороны, а почему бы руководящему составу и не обслужиться вне очереди? Во-первых, тогда повысится качество руководства, во-вторых, можно будет уже не отвлекаться на свои физиологические потребности, а в-третьих… А в-третьих выходило, что следующая очередь моя. И я срочно побежала вниз, поскольку помнила, что секс-зал у нас находится в середине трюма.
Ну да, я ничуть не ошиблась, поскольку на входе столкнулась с Соней, спешащей наверх, а в секс-зале обнаружился не кто иной, как Господин Бенсон, в несколько утомлённом виде, и, по своей привычке, в одних штанах, находящихся на промежуточной стадии застёгивания.
-Привет, - поздоровалась я. – А зачем застёгиваться-то, Господин? Сейчас же снова расстёгиваться придётся?
-Ага, - проворчал он, - мне тут психические девки ещё указывать будут, как штаны носить.
И, правда, наверное, Господину маленько отдохнуть требовалось. Если уж сама Соня его попользовала только что.
-Я, знаете, рада вас видеть, Господин, - решила подлизаться я. – Мне так показалось, что вы тут, в Элурисе, самый крутой по сексуальной части. Ну и вообще.
-А ты что, весь Элурис перепробовать успела, рабыня?
-Я, вообще-то, не рабыня теперь, - заметила я. – Даже и официально. Госпожа Шерри лично от меня отказалась. Так и сказала, такая, мол, рабыня не по моим силам. Ну, в социальном смысле, понятное дело. А в сексуальном смысле, вы же, Господин, не Госпожа Шерри, правда? Насчёт тех самых сил…
-Язык прикуси, - посоветовал он мне. – Я тебе не Шерри, чтобы лапшу на мои уши вешать.
-А что, Госпожа Шерри сама не поехала, вас послала?
-Не твоё дело. Короче, батарея у вас заряжена, зарядное устройство в порядке, еду я привёз. Так что, загружайтесь и катитесь отсюда, пока мы добрые. А девчонку Линды я с собой заберу. Так?
-Ну, примерно так. А вы, я гляжу, чем-то лично недовольны, Господин?
-Тем, что поспать не дали.
-Да, сочувствую, конечно. А Госпожа Шерри тоже недовольна?
-Госпоже Шерри пулемёта жалко. Столько делала, и бросить пришлось.
-Что, снова пьёт?
-В том числе.
-А вы бы, Господин, всё-таки, чего-то сделать должны, по части её вредной привычки напиваться!
-У меня тоже много вредных привычек, между прочим, - сообщил Господин Бенсон, - так никто же о моём здоровье не заботится, правда?
-Ну, давайте, я позабочусь? – предложила я. – Чего вас беспокоит-то в данный момент?
-Да, вот, подняли ночью, я и думаю, кого бы убить, или покалечить, хотя бы.
-Что, серьёзно? – усомнилась я.
-А я что, не разбойник, разве? Мне же и должно хотеться чего-нибудь плохое сделать. Вот и говорю, кого бы убить? И, чем ты поможешь?
-Дайте подумать. Значит, так. Убивать тут никого нельзя. Но если так уж хочется, нельзя ли вместо убийства какое-нибудь половинчатое плохое дело учинить? Ну, там, нагрубить кому-нибудь, или нагадить даже. Чтобы не до смерти только?
-Правда? – сказал Господин Бенсон. – Слушай, да ты гений просто. Давай, я так и сделаю. Согласна?
-Лично мне нагадите?
-Да нет, всем вам тут. Коллективно, так сказать. А то, не масштабно выйдет.
-Ну, можно, - согласилась я. – Только вы меру-то соблюдите, всё же. А то…
-Ни-ни, - пообещал Господин. – Только в меру. В самый раз, по вашим заслугам и моим желаниям. Только девчонку сразу отдавайте, вам же лучше будет.
-Что значит, сразу?
-Ну, как только разгрузимся.
-А Оллитара как же?
-На твою долю хватит.
-А на коллектив?
-Знаешь, твоему коллективу лучше срочно отсюда смотаться, как я и советую. Пока Линда всерьёз не распсиховалась.
-А она ещё не распсиховалась?
-А она и не знает ещё, что ты её дочку украла. И Харни не знает.
-Ах, вон чего, - догадалась я, - так вы, Господин, мою записку раньше перехватили, да?
-Нашлись люди, - туманно сообщил Господин Бенсон.
-Э… - начала я обдумывать новую ситуацию.
-Ты, ламиола убогая, - рассердился Господин Бенсон, - да ты и представить не можешь, что будет, если ты тут ещё раздумывать начнёшь. И насколько этот ребёночек опасен для тех, кто рядом находится!
-Э…
-Там, в одном из ящиков Квингс в ампулах.
-Ну, если так…
Тут мне в голову пришло, а не скрыт ли в этих самых ящиках вражеский десант? Ну, по принципу Троянского коня. Впрочем, я хотя эти ящики и видела только вскользь, вряд ли их размеры способны были вместить внутрь целого человека. А Господин Бенсон как раз принялся расстёгивать свои штаны. Ну…
Ну, Господин Бенсон был, конечно, по мужской части совсем неплох, и у меня была возможность неоднократно в этом убедиться лично. Но, но, но… Никаких возвышенных и романтических чувств он во мне точно не вызывал, в отличие от… Ну, сами знаете. И вовсе не потому, что Господин был морской разбойник или не обладал выдающейся внешностью. Если уж на то пошло, то и Господин Зенорис был не красавец. Да и не такой молодой тоже. И характер у него совсем не ангельский. Но, вот, почему-то он так на меня действовал, что до безумия просто. Оставалось предположить, что у всех этих Господ была попросту совершенно разная эндокринная система. Ну, говорили ведь не раз, что у Хронваргеров особенный организм. По крайней мере, мозги. Только я-то как раз по части мозгов ничего особенного не обнаружила. А вот по части сексуальных качеств…
Ну, как только я припомнила сексуальные качества Господина Зенориса, сами понимаете, какие возникли ассоциации и физиологические последствия ассоциаций. Возможно, Господин Бенсон приписал это всё собственным сексуальным качествам, которые я совершенно недавно похвалила. Мужчины ведь на этот счёт такие податливые мозгами, обычно. Впрочем, Господин Бенсон никогда не выглядел дураком, а потому, обо всяких, там, ассоциациях мог знать не хуже меня, если ещё и не лучше. Короче, уж это его дело, да и я своё получила, как с физиологической, так и с психологической стороны. И вряд ли в обозримом времени этого Господина хватило бы ещё на кого-то. Ну, если и вправду Квингс привёз…
Таким образом, мы отдышались и вместе направились наверх. Оказалось, что погрузку уже закончили, изрядно загромоздив пушечную палубу. Ну, пушка-то всё-равно бутафорская, так что, ладно. А один ящик толпа наших голодающих уже раскупорила и подкреплялась, ругаясь при этом. Потому что, к несчастью, этот ящик оказался набитым одними турнепсо-пинаплами, не особенно чистыми, к тому же.
А Господин Бенсон оглядел все стороны горизонта и сказал:
-Немедленно отсюда уплывайте, иначе, ни на что хорошее не рассчитывайте, даже.
-А куда плыть-то? – спросила я.
-По течению.
-Так течения-то никакого нет, можно сказать.
-Будет.
-Когда?
-Скоро.
-И куда потечёт?
-Куда надо, потечёт! Если повезёт, в Оллиолону.
-Ах, если ещё и повезёт?
-Ага, - подтвердил он. – За девчонкой пошли.
Девчонку мы из клетки достали достаточно просто. Во-первых, тут уже присутствовали обе руководительницы, и я, и Соня, которой смотрела в рот кольценосая гвардия, во-вторых, половина толпы убежала грызть пинаплы на переднюю палубу, а в-третьих, Лу-ри уже надоело играться кандалами Госпожи Бельвелиалии и она снова принялась недовольно «вя-кать». А всех подряд обзывала «ма-ма-ма-ми», «ма-ма-ма-ма-ми» и даже «ма-ма-ма-ма-ма-ма-ма-ми», причём, таким тоном, словно эти понятия у неё теперь числились ругательными. Господина Бенсона она слегка помолотила кулачками, что, впрочем, ни его, ни сопровождающих лиц даже и не удивило. Наверное, притерпелись уже. А у меня сложилось впечатление, что Господин Бенсон и его команда куда-то сильно спешат. Может, надеются, что мерзкая Линда до сих пор ещё не проснулась и ничего про похищение не узнает. Ну, раз уж она всю последнюю ночь не спала, а занималась сперва шкуродёрством, а потом вышиванием и приёмом посетительниц? В смысле, меня. Может и вправду, отсыпается теперь.
А ещё, Господин Бенсон, в свою очередь, задал Лу-ри вопрос, который ей, вероятно, уже до коликов надоел:
-Писать хочешь?
Потому что Лу-ри, вместо нормального ответа, разинула ротик и заорала:
-Да-а-а-а-а! Е-е-е-е…
-Потерпи, - строгим голосом велел Господин.
-Чуть-чуть, - заявила Лу-ри.
-Чуть-чуть, - подтвердил Господин Бенсон и удалился с ней на свой плот. И они стали так поспешно отваливать, как будто чего-то у нас украли, а мы ещё не заметили.
-И чего дальше? – обратилась ко мне Соня.
-Плыть по течению, - передала я указания Господина Бенсона.
-А где течение-то?
-Говорят, скоро будет.
-Говорят?
-Говорят.
-Так, что, навигаторшу в её клетку?
-Навигаторшу? Ах, навигаторшу. Знаешь, я думаю, Госпоже Энни лучше пока в своей каюте посидеть. Да. Механошке в машинном отделении посидеть, груз вниз спустить, или, по крайней мере, привязать на палубе покрепче. И вообще, нечего наверху лишнему народу шататься. И, это, как его? Люки задраить. Распорядись-ка поскорее.
-Шторма опасаешься, что ли?
-Ну, лучше перестраховаться на всякий случай.
Соня не стала спорить, и озадачила передачей указаний своих телохранительниц. А дополнительно велела ещё и кормовой пункт управления в рабочее состояние привести.
-Правильно, - одобрила я.
-Ну, и чего?
-Подождём маленько, чего ещё?
-А чего ждать-то будем?
-А я знаю? Давай, песенку пока спою, если скучно.

Ты, мама, не печалься,-
Под снегом, под дождём,
Усталые отчасти,
Мы в порт родной придём…

-Это, куда же?
-Не знаю. Просто песенка такая. Вот, с чего-то припомнилась:

Пригни, подружка, голову,
Воды идёт стена…
То голодно, то холодно,
И шло бы это на…

-Ва-а-а-й! – вдруг заорала Соня и указала пальцем в сторону берега. И я разглядела сквозь жидкий туман как вода поднимается стеной и движется в нашу сторону. И тут же послышался нарастающий рёв приближающейся водяной массы. Ну, так, говорила же Лу-ри, что писать хочет…
-Полундра! – заорала Соня. – Все вниз, а кто наверху, держись, за что можно!
А я соскочила на заднюю палубу, ухватилась за переговорную трубу, не забыв предварительно повернуть клапан, и закричала туда:
-Машина! Вёсла вверх, до упора назад и держать в этом положении!
-Бу? – не поняла машина.
-Цунами на нас идёт! – прокричала я и кинулась на знакомое место, под клетку навигаторши. Ну, потому что залезть в саму клетку теперь не выходило по времени. На судно уже накатывался водяной вал, хорошо, если не с Эйфелеву башню ростом. Реально, наверное, меньше, но мне-то из под клетки он представлялся просто гигантским. Ну, и со страху тоже.
Хорошо ещё, что эта водяная стена не загибалась крючком сверху. Возможно, просто не успела, или же в этом месте не было мелей, на которых всякие цунами вырастают до небес, закручиваются и обрушиваются сверху вниз. А ещё удачно выходило, что «Клеопатра» оказалась стоящей носом к волне, а не каким-нибудь бортом. Возможно, что и вёсла не переломает, если механошка успеет перевести их в заднее положение. Но больше я уже ничего сообразить не успела, потому что корабль стало поднимать, словно лошадь на дыбы, а водяной рёв превратился во всеобъемлющий грохот, кажется даже частично переходя в инфразвуковую область. Чёрт, лишь бы не перевернуло прямо через корму!
Да, уж, окажись «Клеопатра» бортом к волне, её бы не только опрокинуло, а, наверное, завертело бы по принципу «голова-ноги, голова-ноги». Мне даже показалось, что наше судно всё-таки встало вертикально, словно упомянутая башня. А вслед за тем сверху посыпались привезённые ящики, скатываясь по переходной палубе словно куча глыб при горном камнепаде. Тут же один из них обрушился прямо на клетку надо мной, треснул и разорвался турнепсовыми осколками во все стороны горизонта. Нет, насколько всё-таки полезная вещь эта надпалубная клетка. И насколько удачно вышло, что у нас ещё раньше снесло мачту.
«Клеопатра» заскрипела всеми своими деревянными косточками и начала ложиться обратно вниз, уходя внутрь горба водяной горы. За обоими бортами словно встали водяные ладошки и начали смыкаться друг с другом. Я, что есть силы, вцепилась обеими руками в нижние прутья клетки и оказалась под бурлящей водой. При этом меня начало скручивать словно жгут, сначала в одну сторону, а потом раскручивать и скручивать в другую, так, что я испугалась оказаться завязанной в узел по результатам процесса. Потому что этот чёртов процесс продолжался так долго, что я подумала, не окажусь ли я сейчас в том самом «Ниагарском» водопаде, внутри которого перекинулась в Серую Монику, и не перекинусь ли обратно в себя, или в ещё какую-нибудь разновидность этих чёртовых Моник.
Но, нет. Когда вода схлынула, оказалось, что я по-прежнему на палубе «Клеопатры», только эта самая палуба теперь представляла картину разгрома и была завалена различного рода мусором, в том числе и пресловутыми немытыми турнепсинами. Зато небо над нами выглядело очень странно. Странно для Оллитарии. Потому что в нём клубились серые тучи, вернее, серые струи тумана, быстро вытягивающиеся в том направлении, куда укатилась волна. И ещё я ощутила нарастающий ветер, что уже совсем странно выглядело. Хотя бы потому, что ветер дул в противоположном волне направлении.
Тут на палубе появилась Соня, которая, вероятно, успела спрятаться в кормовой люк. Огляделась вокруг, села и начала ругаться. Причём, совсем не Оллитарисскими терминами. Я скромно помалкивала. Да, уж, это самое руководство и не такую как Соня довести может до непечатных выражений.
Наконец, она устала ругаться, поглядела на меня и сказала:
-Ну?
-Ну, так, ребёночек явно слишком долго не писал, - предположила я.
-Чего?
-Ну, судя по величине волны, я имею в виду.
-Ребёночек?
-Забудь, - посоветовала я.
-Забыть чего?
-Ну, то, что не для средних умов. Вот, я в таких случаях просто из головы выбрасываю. У меня же ведь ум даже и не средний. Если уж блондинка…
-Р-р-р-р-тьфу! – сказала Соня, отвернулась от меня и начала разглядывать картину разгрома. А потом принялась усиленно чесать себе нос. Ну, хорошо, что к привычному лексикону вернулась. А то, это я её понимаю, а всем тут не растолкуешь.
-Это… - сказала я. – Ветер откуда-то.
-Это не ветер, это нас течение куда-то несёт. С ветерком.
А ведь и правда. «Клеопатру» куда-то несло, да и с не слабой скоростью. А вода под нами выглядела наклонной горкой в сторону движения. И даже не горкой, а пологим желобом, по дну которого мы и мчались в неизвестном направлении. Я бегло оглядела палубу и убедилась, что кроме нас с Соней наверху и не было никого больше. Возможно, все успели спрятаться вниз. А если какие дуры и не успели, так их волной смыло, не иначе. А кто спрятался, сидят и не высовываются. А может их там об стенки трюма головами настучало, пока корабль на корме танцевал. Нас же всё несло и несло в неизвестном направлении, кажется, ещё и с нарастающей скоростью.
Вскоре кое-кто попытался вылезти на палубу из кормового люка. Только Соня загнала всех обратно и не велела показываться без команды. Мало ли… А я снова запросила переговорную трубу о состоянии машины. На что механошка ответила, что «машину заклинило». Я велела на это: «чего хочешь делай, но чтобы расклинило». Тогда Эльвира лично полезла наверх, чтобы осмотреть вёсла снаружи, и её пришлось пустить. А она, между делом, сообщила, что в трюме вода, полно народу, работать не дают, половина аккумуляторов повыпадала из гнёзд, и тому подобное.
К этому времени видимость вокруг слегка улучшилась, и оказалось, что нас уже несёт вниз по знакомому руслу психической реки. Ну, той, по которой мы поднимались на «Хищнице» вверх, наматывая на себя трос. Вероятно, это промежуточное озеро где-то соединялось с речкой, а система шлюзов для перехода к Отстойнику и Элурису находилась выше по течению.
Ну, круто! Выходило, что мы не только вырвались из плена Оранжевой Линды, а и угнали у неё корабль, да ещё унесли кучу золота на собственных шеях. И вряд ли она теперь сумеет нас догнать. Поскольку, не на чем. А если и даже есть на чём, так нужно следующей волны дождаться будет. А, интересно, Элурисское озеро всё вытекло через перемычку, или там ещё какая-то вода осталась? А тогда, как же русалки? Копошатся в луже теперь?
Да, наделала я делов и здесь тоже. Ну, положим, не я, а Серая Моника. Так ведь и половину Гедоникса тоже не я сама развалила, а другая Моника.
И, потом, так ли уж я и мои Моники во всём виноваты? Это местное население само под такие события себя подводит, а я только в роли последней капельки выступаю. Ведь тот же Генозис я не развалила, правда? Несмотря на то, что почти всю здешнюю жизнь там провела. Ну да, я сама, а не Моники. Может, в том и причина, что Генозис от меня уцелел? Да и насколько он уцелел-то? Они же на грани войны с Аннолиусом, можно сказать. На такой грани, что Нолы оттуда разбегаются, словно крысы с корабля.
А с чего они разбегаются-то? Что, в случае войны Генозис непременно проиграет? Ну, наверное, так. Иначе, наоборот, в Генозис бы бежали оборотистые местные барышни. После победы над Аннолиусом военную добычу делить. А о властях Аннолиуса, вероятно, у всех иногородних Госпожей крайне негативное мнение. Очень может быть, они полагают, что всех побеждённых Госпожей крутые Аннолиусские власти позапрягают в коляски, а то и языки им обрежут. Ну, если принять во внимание все те высказывания Госпожей Генозиса в адрес Аннолиуса, которые я сама слышала, то и неудивительно было бы. А если ещё кого и под «красный протокол» подведут?
Тут я, наконец, удосужилась прекратить думать и оглядеться вокруг. В данный момент мы уже не неслись по речке, а плавно перемещались между изрядно расступившихся в стороны берегов. Похоже, «Клеопатра» успешно выплыла, если ещё не в саму Оллиолону, то в речную губу с умеренным течением. А на палубу стал выползать народ. А чего его дальше в трюме держать? Вот, наверное, Соня и распорядилась вылезать и наводить порядок.
Собственно, и мне бы уже пора было заняться делом. А что прежде всего? Навигаторша, прежде всего. Не хватало нам в этом океане ещё на какой-нибудь риф напороться. Да и насчёт течений тоже. Впрочем, до каюты навигаторши всего-то и было десять шагов. Я и направилась туда, вошла и сказала… И сказала:
-Ик?!
-Привет, Скуратовна, - сказала мне в ответ сидящая рядом с Госпожой Энни на её матраце серебристопокрышковая тумба, в которой я тут же признала Госпожу Барыню, одетую в один из вариантов стандартных Элурисских покрывал. Барыня вмиг заметила, что я впала в ступор, и поспешила объяснить:
-Так, а как иначе-то, Скуратовна? Ты ж навряд ли назад вернёшься, правда?
-Э… Куда? – не поняла я.
-Так, в Элирис, куда ж ещё, - пояснила Барыня. – Ну, по поводу той самой оплаты справедливой даже.
-Оп… оп… оп-ла-ты? – затупила я.
-Нешто не помнишь? – усомнилась Барыня.
-Ах, оплаты! – врубилась я. – Так, это… А как же…
-Да, запросто, - сообщила Барыня. – Я ж подглядела, чего ты в писульке-то написала в адрес атаманши оранжевой. Ну, вот и навялилась её подручному на транспорт попутный. Да тут и на глаза никому не лезла до времени.
-Ох, - только и сумела сказать я. Уж такой прыти от Барыни Ксенолии Пенелопьевны я не ожидала, несмотря на всю её прыткость, как умственную, так и физическую. И что, я теперь ей платить чего-то должна за недавние туманные обещания моего вторичного изображения, если Плойке верить? А почему, нет?
-Э…
-Да ты не суетись, Скуратовна, - сказала Барыня, - я ведь с понятием, как-никак. Вишь, даже и по местному протоколу задресскодилась.
Тут она приподняла свои покрышки, и продемонстрировала приличнокалиберные кандалы, в которые оказалась закована под покрывалами.
-Ну, вообще, - пробормотала я.
-А как иначе-то? У вас же Нолы в кандалах содержаться, да в пошивочной бригаде работают. Так и меня туда определить надобно, нешто это не логично? А кандалы мне Плойка надела, уж тут в качестве не сомневайся.
-Не, в качестве я не сомневаюсь, - сказала я. – Уж в чём, в чём, только не в качестве.
-Так, нешто, в количестве сомневаешься? Так насчёт количества, не к спеху это. То и потом обсудить возможно, правда?
-Ага, - догадалась я. – Насчёт количества оплаты?
Тут неожиданно принялась хихикать Госпожа Энни. А она, что, в курсе?
-Ну-ну, - сказала я ей. – А вы, Госпожа Энни, уж не в коалицию ли с Госпожой Пенелопьевной вступили по интересам финансовым?
-А как же мне быть? – сказала та. – Мне бы тоже солидная сумма не помешала, поскольку, раз уж мы, похоже, теперь в живых останемся. Как я объясняться-то буду с властями, да и с гильдией навигаторской, почему от оллиолонеров живая вернулась, без достаточной подпорки финансовой за спиной?
-Знаете что? – предложила я. – Продайте меня, а деньги меж собой поделите по-справедливости, как уж вы её понимаете. А?
-М-м-м… - сказала Барыня, - а ты что, полагаешь, что за тебя столько заплатят, что аж побольше, чем вся казна Гедонисская?
-А я вообще не имею права рабынями торговать, - сообщила Госпожа Энни. – Я же навигаторша.
-То есть, - уточнила я, - продавать меня вам затруднительные обстоятельства препятствуют? Не то, продали бы?
-Так, не хотелось бы, - сказала Барыня. – Мы ж, чай, не вовсе чужие-то, чтобы друг-дружку продавать. А то ведь…
-Что?
-А то, ведь, будь не так, то и ты бы, Скуратовна, меня запродать надумала бы.
-Это, кому ж?
-Мало ли? Администраторшам Гедонисским, к примеру, али ещё куда похлестче.
-Ну-ну, - проворчала я. – А если я скажу, что никакой казны Гедонисской мы не воровали… Ну, то есть, не то, чтобы совсем не воровали, но что из Гедоникса ничего не унесли, кроме своих ног. И что тогда скажете?
-То есть, выйдет, что ты врунишка, так? – рассудила Барыня.
-Ну… Так меня же обстоятельства вынудили!
-Значит, врунишка?
-Ну, значит.
-Так, то и выходит, что, если врунишка, стал-быть и сейчас врёшь, логично?
-Э?
-Выходит, что и теперь насчёт казны Гедонисской врёшь.
-Нет, Пенелопьевна, - заспорила я. – Вот, честно говорю, насчёт Гедонисских денежек я не врала… Э… То есть, раньше врала, а теперь не вру.
-Не врёшь, что раньше врала? Или врала, что раньше не врёшь?
-А почему вы мне не верите, вообще? – возмутилась я.
-Понимаешь, Скуратовна, - сказала Барыня, - это потому что у тебя за душой точно немалые средства финансовые наличествуют.
-Серьёзно?
-А то, - подтвердила Барыня. – Уж я не знаю, Гедонисские это денежки, или другие какие, только, совершенно точно, наличествуют. Это чувствуется.
-Чувствуется, значит… - призадумалась я, и у меня даже нос зачесался от умственных усилий. – Э… Э… Слушай, Барыня Пенелопьевна, а ответь-ка ты мне тогда на один простой вопрос? У меня ноги пахнут?
Тут, совершенно не к месту, начала хихикать Госпожа Энни, а Госпожа Пенелопьевна хихикать не стала, а пошевелила ноздрями, шмыгнула носом и доложила:
-Не пахнут. По крайней мере, на таком расстоянии не чувствуется.
-Я к тому, что, правда ли это, будто у врунишек ноги пахнут? Ну, когда они врать начинают.
-Вонючие ноги, как детектор лжи, что ли? – спросила Госпожа Энни.
-Ну, примерно так.
-Хи-хи-хи-хи-хи…
-Так, или нет?
-И чего ты предлагаешь, - спросила Барыня, - чтобы мы тебе вопросы задавали, в твои ножки носами уткнувшись, нешто?
-Да, - согласилась я, - это как-то некрасиво бы выглядело, конечно. Хотя… Ну, если уж вам так важно знать, вру я, или как.
-Мелани, - спросила Госпожа Энни, - ты это, что, серьёзно?
-Ну…
-Ну, знала я, что вы, ламиолы, наивны до безобразия, конечно. Но что эту, вот, присказку ещё кому-то не растолковали, - это странно.
-Насчёт ног?
-Ну да. Это же Аннолиусская байка насчёт ездовых девок, только и всего.
-Никогда не слыхала, даже, - призналась я. – Байка, насчёт того, что у врунишек ноги пахнут?
-Конечно. Ну, в двух словах. Ездовые девушки, ведь, какие? Для них первое дело, - уставшими прикинуться. Вот они и симулируют, будто устали, и быстро бежать не могут. Так у них и ноги-то при этом пахнут. Ну, или ботинки, в которых они бегают. Вот, Госпожи и пристрастились кричать на них, лентяйки, мол, врунишки, и ноги у вас вонючие. Оттуда и пошло. А ты, что, и вправду поверила?
-Вон чего, оказывается…
-Да ты, Скуратовна, не расстраивайся, - попыталась утешить меня Барыня.
-И чего это мне расстраиваться? – сказала я. – Если на самом деле, мои ноги не пахнут, а всё это приколы такие, так, какое же тут расстройство? Я ж думала уже чуть ли не к докторам обратиться, по случаю запаха этого, а тут, вон что… Э? А как же тогда чувствуется-то? Ну, насчёт этих финансовых средств задушевных?
-Ну, чувствуется, да и всё.
-Ага! – догадалась я. – Ага! А? Сплойя сказала? Раз уж она всех насквозь видит, да?
-То есть, средства имеются, всё ж таки? – уточнила Барыня.
-Если и имеются, так их, ещё неизвестно, удастся ли взять, - проворчала я, имея в виду денежки Госпожи Бельвелиалии. – Я же к этим средствам и так, и эдак, а они не даются никак. До такой степени, что я бы и бросила даже, на эти средства наплевавши, так я же ведь не сама. Меня же эта уголовница профессиональная… Это… Короче, я ведь обещала никому не рассказывать. Вот, хорошо, что вспомнила-то.
А, погодите-ка, а как же ваша Сплойя-то, Госпожа Пенелопьевна? Вы что её, в свободное плавание определили?
-Плойка-то? – сказала Барыня. – Да, нет, я её другой воспитательнице сплавила, вместе с Клёпкой подопечной.
-Это какой же воспитательнице? Госпоже Сколопендре, нешто?
-Ну да, ей, - подтвердила Барыня. – А как ты угадала-то?
-А тут и угадывать нечего, - пробормотала я, больше себе самой, чем кому-либо, - если уж я никаких других воспитательниц, кроме Барыни и Сколопендры здесь не генерировала, за ненадобностью вялотекущей. Чёрт…
-Чего-й-та? – не поняла моего бормотания Барыня.
-А того-й-та, уважаемые Госпожи, что некогда нам тут рассусоливать, а пора и за работу. Значит, вас, Госпожа Пенелопьевна, и впрямь, пока что, в пошивочную бригаду. А то, сколько можно-то голыми ходить? А вы, Госпожа Энни, давайте-ка в клетку, и навигаторствовать, не то, ещё на камни какие-нибудь наскочим.
Вот так. Я вернулась на палубу, кликнула пару Лу-лушек и велела заняться дислокацией дополнительной Нолы на борту. А также, приказала снова сыскать Зойку, чтобы Госпожу Энни в клетку переместить. Куда, там её длинную ножную цепь подевали-то?
Тут выяснилась, что неотложных дел у нас на борту, ну просто невпроворот. Привести в порядок корабль, воду из трюма откачать, машину починить, экипаж в чувства привести. Опять же, новую перепись населения срочно учинить надо. А то, кто ночью сбежал, кого волной смыло, кто новый появился, - ничего не ясно, вообще. И с привезённым грузом тоже срочно разобраться надо. Где там этот самый Квингс, где нормальная еда, помимо турнепсо-пинапла этого, заколебавшего уже всех тут.
Похоже, те же самые мысли посетили и Курбаши Соню. Потому что она уже руководила распаковыванием груза, организовав свою кольценосую гвардию для охраны от несанкционированных посягательств на ценности, а также притащив туда Виолетту, для приёмки продуктов питания. Только когда я добралась до места их трудов, все они почему-то ругались, и сама Курбаши больше всех. А ящики были разделены на две неравные кучи, одну большую, справа, и одну маленькую, слева.
-Чего опять ругаешься? – сразу спросила я Соню.
-А ты загляни, - кивнула она на груз.
-Ну… - сказала я, но решила не спорить, и заглянула в левую кучу, поскольку она была меньше. В левой куче оказалось четыре ящика, причём, один полуразбитый. В трёх ящиках был пресловутый турнепс, а в четвёртом упаковки с ампулами. Тот самый Квингс, а может ещё чего, кто его знает-то?
Ну, наверное, нормальная еда была сложена в правую кучу. Хотя, по выражению лиц окружающих…
Я сунулась в первый ящик справа. Грязный чёрт! Заглянула во второй, в третий, дальше заглядывать явно не было смысла. Я только пересчитала ящики, и их, понятное дело, оказалось десять штук.
-Это что за чертовщина? Это как понимать? – возмущённо спросила меня Соня, словно бы я ещё и виновата была. Впрочем, насчёт того, кто тут и в чём виноват…
-По четыре в ящике, - сказала я. – Стало быть, э… Четыре на десять помножить, сколько будет?
-Четыре на десять? – уточнила Соня.
-Да.
-А сама помножить не можешь?
-Лучше ты, - попросила я, - а то, мне чего-то не множится.
-Четыре помножить на десять, будет сорок, - сообщила мне Соня.
-Правда? – сказала я. – Не удивлюсь, если выйдет, что у нас на борту как раз сорок девушек и окажется.
-Да чего это такое вообще?! – потеряла терпение Соня.
-Вот это? Аннолиусские скрипучки.
-Чего?
-А я-то ещё думала, каким образом этот Бенсон нам всем нагадить умудрится? А он, вон чего выдумал. Вот, грязные черти.
-Какие ещё, ко всем чертям, скрипучки?! – начала психовать Соня. – Еда где?
-Отойдём, а? – попросила я её. Утащила за пушку и попыталась объяснить.
-Понимаешь, как бы тебе сказать? Ну, скрипучки, это колодки для девушек, понятно же…
-На кой чёрт…
-Да, ни на кой, ни на чёрт, а издевательство это! Чего ты не поймёшь? Ты чего думала, эти разбойники такие, вот, на всё согласные, что с них не потребуешь? А этот, их командир, что тебя и меня обслуживал, так ведь и сказал, что мелко нагадит нам всем. В меру, мол, нагажу. Так я его знаю хорошо, он и не дурак вовсе. Да и все они тут не так просты, как сперва кажется.
Ну, притащил вместо нормальной еды сорок колодок, да турнепс немытый. Это бы ещё ничего, если бы просто так, типа, вот, вам, рабыни, еда рабская, да рабские доски на шею. А вот если этих колодок ровно столько, сколько нас, девушек на борту, вот тогда хуже. А ведь именно так и окажется, сто двадцать грязных чертей!
-Р-р-р-р… - сказала Соня, явно не понимающая, какая тут трагедия в подобном численном совпадении может присутствовать, - р-р-р. Так ведь, ящики-то не все. Чего смыло, чего разбило, а чего и растащить успели до волны ещё.
-Ага, - подтвердила я. – И девушки могут быть не все. Кто теперь знает, смыло кого, или нет. А если кого знакомого не окажется, так он неизвестно, смытый, или ночью сбежавший.
-Ну да. Так, и какая разница тогда, сколько этих чёртовых досок нам подсунули?
-Да, без разницы, а вот если, при всём, при том, окажется, что по числу оставшихся девушек, тогда очень большая разница.
-Да ты зачем опять ерунду несёшь?! – заорала Соня
-Да не несу я ерунды никогда, сколько ещё тебе объяснять можно?! – в ответ заорала я.
-Ты, что ли, эти колодки разбойникам заказала?
-Если честно, наверное, я. То есть, не совсем я, а моя Моника, причём, не сознательным, а подсознательным методом…
-Чёрт, сейчас прикажу эти ящики за борт покидать!
-Вот этого как раз и не стоит делать, - заметила я. – По-любому, пригодиться могут. В качестве спасательных средств, хотя бы. Дерево же. Что нам сейчас, больше делать нечего, как облегчением корабля заниматься? Тут и другого лишнего дерева полно, в русалочьем отсеке, хотя бы. Клетки всякие…
Соня только раздражённо засопела в ответ.
-И вообще, - сказала я, - мне на капитанский мостик надо, а то, плывём неизвестно куда, понимаешь.
И ушла на корму. Там Госпожа Энни уже сидела на своём рабочем месте, в синих покрывалах, в клетке и в прежней ножной цепи. А я поинтересовалась состоянием машины в переговорную трубу. Из трубы меня в очередной раз послали подальше, чтобы не мешалась. Тогда я запросила текущую навигационную обстановку у Госпожи Энни. Навигаторша отчиталась об отсутствии поблизости опасных донных объектов, большой общей глубине, и большой ширине полосы течения, медленно ослабевающего по мере движения корабля.
Таким образом, у меня появилось время обдумать… Вот, не хотелось мне думать, ну просто категорически не хотелось. Да я просто устала от последнего темпа жизни, главным образом умственно. И меня просто стала раздражать вредная привычка моих мозгов заниматься самоуправством и начинать обдумывать всякую хреновину при каждом удобном случае, совершенно не спрашивая моего согласия. Знаете, вот, бывает, что ваши ноги сами куда-то идут, куда им голова не приказывала. Бывает, но редко. Потому что ноги меру знают и совесть имеют. А эти чёртовы мозги обнаглели совершенно. И ведь ничего не сделаешь, кроме как по этим мозгам интенсивно настучать. Так при этом и голова пострадать может, а голова-то ни в чём не виновата. Она виновата, что ли, что мозги её избрали местом своей вредной дислокации. Да ещё к каким-то внешним базам данных подключаться навострились, и за собой их в голову тащат. А голова явно на лишние объёмы не рассчитана, она и так больше, чем у других разумных существ, куда ей ещё увеличиваться-то? Да и брёвнами всякими ей в последнее время слишком часто достаётся…
Аннолиусские скрипучки, значит? Ну, конечно, можно предположить, что пока я уродовалась в Элурисе, в Отстойнике Госпожа Шерри организовала массовое производство этих колодок. А готовую продукцию складывали на склад. А Господин Бенсон, второпях, схватил со склада чего под руку попало, мы же сразу распаковывать не станем? Ну, или же, сознательно нам десять ящиков колодок подсунул. Типа, двух зайцев убил. Продукты-то наверное, тут дорого стоят. Сбыл залежалый товар, и дефицитный сэкономил. Да ещё поиздевался. Сам же ведь этот разговор затеял, ну, насчёт издевательства. Ну, а зачем, вдруг Шерри понадобилось бы эти дурацкие деревяшки производить? На неё, вдруг снизошло откровение, что я богиня? Ну, после Змееногов, такое могло быть, конечно. И чего? Решила мне угодить? Я ведь ей говорила, зачем скрипучку изобрела. То есть, что? Богине она захотела угодить, а на обычную девушку-ламиолу наплевать и растереть? А разве это не по-человечески?
То есть, тогда получается вполне логичная последовательность действий. Госпожа Шерри уверовала, потом припомнила, что я ей о скрипучках говорила, потом соорудила бутафорский пулемёт и пошла меня спасать. Потом взорвала перемычку, чтобы нас из Элурисского озера вынесло, а потом подняла с постели своего дружка Бенсона и велела ему отвезти на «Клеопатру» груз. А насчёт состава груза, чтобы не рассуждал, поскольку всё равно не поймёт глубины её намерений. Ну. И чего тогда эта Шерри взамен хочет? От богини? Общей высшей благосклонности?
Чёрт, ведь, вот, я опять плохо о людях думаю. Да, может, я ей просто симпатична, и она меня от Линды спасти решила. А Линде изменить не может из принципа. Поклялась, наверное, когда-то. Ну, как я ей. Но я-то из за Виолетты, а Госпожа Шерри, очень может быть, лишь затем, чтобы свою шкуру спасти. Ну, или свою, и Мери. А предательство, это вообще плохо. Вот, она потом Линде и станет доказывать, что в её же интересах и действовала. Скажет, что я богиня, и нечего Линде нарываться, а лучше от меня поскорее избавиться. Не то, доведёт до греха, так я на неё ещё каких-нибудь Змееногов напущу, кто меня знает?
Ох. А в принципе-то, всё это бред. А получается так, как я не верю, и никогда поверить не смогу. А именно, что все эти события и всех этих персонажей я сама придумала и сама же их действия организовала. То есть, проще говоря, что весь мир это плод моего воображения. Мало того, логичнее даже, что я всё это ещё раньше придумала, а теперь лишь читаю эти давно произошедшие события, словно книгу. А, раз уж читаю, это означает, что в этой книге факта моей смерти нет, а то, как бы я теперь была живая, и читала? Потому-то меня даже и Змееног убить не сумел. То есть, если со времени написания чего-то в этой книге событий подпортилось, то возникают парадоксы, как угодно коряво выправляющие сюжетную линию на правильный путь. Вот именно. Пиф-паф, ой-ой-ой, зайчика убили. А, нет, он живой оказался, причём, никому непонятным образом.
Ну да. А мир, это плод воображения. А воображала, может даже и не я сама, а… А кто?
Вот, знаете, ну не люблю я, просто категорически не люблю трудиться умственно. Мне даже иногда кажется, что при излишних умственных усилиях мои волосы становятся ещё светлее, чем надо. И что вообще блондинистая масть девушек, это следствие реакции на умственные усилия мало приспособленных для подобных усилий мозгов. Ну, типа, эндокринная система какие-нибудь ферменты защитные выделяет, вроде перекиси водорода, попутно обесцвечивающей волосы. А мне это лишнее обесцвечивание даром не надо, поскольку у меня оптимальный цвет волос, и нечего тут меня всякой перекисью травить…
Да, цвет волос у меня великолепный просто. Я же не какая-нибудь белобрысая, как большинство блондинок, я особенная. Не то, что эта непонятно-пресловутая Милена Снайк, да? Я с таким лёгким золотистым оттенком, при котором волосы не просто сами по себе великолепны, но и отсвечивают ещё по разному при различном освещении. Ну, например, если при восходе Оллитары случится ясная погода, как тогда, давным-давно, на карнизе Хронваргеров…
Тут, вполне естественно, мне припомнился мой знакомый Хронваргер, Господин Данис Зенорис, и у меня привычно заныло внутри. По-особенному заныло, как всегда бывало при его близости. Вот, оказывается никакая война и революция не могут из меня это восприятие выбить, поскольку, даже от одной мысли…
Хотя, я же чего-то о своих волосах думала? Интересно, а мои волосы на него как-нибудь действуют? Уж, наверное, действуют. Я же не слепая, я же вижу, что и я на него действую соответственно. Ну, может потому и ругаемся каждый раз, что никто из нас это самое действие перед другим признавать не хочет? Собственно, а почему? Это же, наверное, та самая любовь и есть, в которой никто первый признаваться не хочет. Вот, если ещё раз его встречу, надо будет предложить взаимно признаться синхронно, в один голос, так сказать. Эх, да где ж его теперь встретишь-то?
Собственно, а если на том же карнизе? Он, может, всё ёщё в Генозисе Хронваргерствует, почему, нет? Вот, пойду туда, и… Ну, подумаешь, ламиол не пускают? Проникла один раз, проникну и второй. Ну и… И, чего? В Униолы к нему напрашиваться, что ли? Не по мне это, навяливаться кому-то, хоть бы и Хронваргеру, хоть бы и такому как он. Да у него и так уже две Униолы было, а теперь, может, уже и все четыре, если не больше даже. Что мне, какой-нибудь задрипанной третьей Униолой-Мони? Это мне-то, Генерал-Адмиралу и командующей вооружёнными силами мировой революции?
А чего это мне вообще карниз Хронваргеров в голову пришёл? А! Насчёт отсвечивания волос, когда на них зелёные лучи восходящей Оллитары светить должны. Чего-то я такого случая и не припомню даже. Ну да, я же тогда в платке была, а потом уже, когда с меня платок стащили, так сами же и разглядывали, а мне никто и зеркала не давал. Интересно, я что, золотисто-зелёная была?
Я ухватила прядь своих волос и уставилась на неё, пытаясь представить этот гипотетический зелёно-золотистый оттенок. Только почему-то оттенок выходил не тот, а какой-то травянисто-болотный. Короче, зелёный вообще, безо всякого золота, или… Ну да, зелёный, как водоросли какие-нибудь. Это как? Может, Оллитара светит сквозь случайную щель в этой небесной серости? Я поглядела вверх и обнаружила, что не только никакой Оллитары сверху не наблюдается, а и вообще неба не видно. Крыша какая-то… А вокруг вода, и… Тут я ударилась в панику и в истерику, хотя и короткую. Потому что вмиг догадалась, что, скорее всего, снова перекинулась в некую Монику, и от этих совершенно нездорово участившихся перекидываний уже и лечиться пора бы. В каком-нибудь анти-перекидном санатории для перетрудившихся головой молодых девушек. Потому что я обнаружила себя сидящей по грудь в воде, с распущенными и плавающими по этой самой воде длинными волосами зелёного цвета. Ну, совершенно зелёного, как те самые водоросли! Какой идиот меня перекрасить догадался? Ну не сама же я, правда? Хорошо, если краска не стойкая, и водой смывается… Ага, тогда бы и вода возле меня зелёная была бы. Чёрт…
Я попыталась сосредоточиться, только никакого сосредоточения и не вышло даже. Потому что на меня навалились ненормальные ощущения собственного тела, в смысле, такие ощущения, будто это тело и не моё собственное вовсе. Или, что это вообще не тело, а чёрт знает что такое! Если в нём что и было нормальным, так это руки. Так они мне, прежде всего, и бросились в глаза, и в первый момент с толку сбили. Ну и сиськи тоже… А вот…
Первое, что я заметила, это то, что я не стою на каком-нибудь дне, а плаваю, не касаясь этого самого гипотетического дна. Причём, каким-то образом при этом над водой торчит не одна голова, как бывает при любом нормальном плавании, а вся верхняя половина тела, вплоть до вышеупомянутых сисек. То есть, так может плавать лишь какой-нибудь дутый поплавок, а не нормальная девушка. Да притом ещё меня что-то постоянно оттягивало вниз, вероятно для компенсации опрокидывающего момента, пытающегося придать телу горизонтальное положение, если вообще не перекинуть головой вниз. Естественно, я затрепыхалась, попыталась возмутиться словесно, и…
Не стоит расписывать последовательность возникновения ощущений и эмоций, поскольку, когда острый период истерики притупился, обнаружилось следующее:
Вместо ног у меня оказался серо-зелёно-чешуйчатый хвост с мощным горизонтальным плавником, на основание которого было насажено овальное медное кольцо, тяжёлое и толстое. А от этого кольца куда-то уходила медная же цепь, такого калибра, что её веса вполне хватало для оттягивания хвоста вниз. А с верхней частью тела было не лучше. Когда я ухватилась руками за лицо, поскольку его как-то ненормально стягивало, обнаружилась некая упругая оболочка, обтягивающая всю голову, включая и рот изнутри, преходящая позади в гибкий нарост, на ощупь напоминающий хребет ящерицы. Тем более, что он тянулся вниз по спине, в зону хвоста. При этом, у меня даже и заорать от возмущения не получилось, поскольку все звуки трансформировались в какие-то невменяемые скрипо-визги. Правда, ощущения отрезанного языка не возникало, скорее язык был загнут и задвинут на периферию организма всё той же упругой оболочкой.
Почему-то я не предположила, что просто какие-то поганые враги меня вырядили русалкой, вроде тех, что были рабынями на «Клеопатре». Нет, я, вместо того, насмерть перепугалась и ничего не поняла, в том числе и  Моника я, или как. Тут уж, знаете, не до Моник, когда вы неожиданно обнаруживаете что вы не вы, а какое-то хвостатое чудо-юдо с волосами болотного цвета.
Следующим пунктом, я распсиховалась и попыталась вылезти на берег. Тут обнаружилось, что я вообще нахожусь в небольшом бассейне, накрытом сверху крышей, а по периметру огороженном железной решёткой, клёпанной и слегка ржавой в местах соединения заклёпками. За пределами решётки располагался какой-то интерьер,  трудноопределимого наспех дизайна. Вероятно, весь мой бассейн был устроен в просторном внутреннем помещении, типа дворцового зала. А я была в нём прикована за хвост длинной медной цепью, настолько увесистой, что даже и бить плавником почти не удавалось. Сто грязных чертей, а?
Ну, с мозгами, естественно, тоже было не всё в порядке, но это обстоятельство меня особо не напрягало. Какие уж тут мозги, если хвост между ног… В смысле, вместо ног. И непонятно, что с задницей вообще такое?
Поэтому, вторым пунктом, я слегка успокоилась и перешла в состояние вялотекущего ужаса. А состояние вялотекущего ужаса всегда провоцирует его обладателя на изобретение каких-нибудь методов, которые бы способствовали из этого состояния выбраться. И как можно скорее. К примеру, срочно убраться отсюда, хотя бы в больницу, где бы специалисты разобрались с хвостом, головой, ртом, голосом и остальными забеспредельничавшими элементами организма. Или, нет, сначала в косметическое заведение, для отмывания перекрашенных волос. А то, вдруг эта краска просыхает и укрепляется с течением времени, что после и не отмоешь даже?
Я заметалась в воде, волоча по дну цепь, натужно взмахивая плавником и помогая себе загребающими руками. Руки путались в волосах и цеплялись за сиськи, которые тоже упруго болтались спереди, поскольку никакого купальника или хотя бы лифчика на них и в помине не было. А ещё, чего-то не так было и с дыханием. Обнаружилось, что упругая оболочка препятствует попаданию в рот воды, независимо от того, над водой или под водой оказывается голова. А каким же тогда образом в меня попадал воздух?
Со страху, я предположила, что вместо лёгких у меня пришиты куда-нибудь жабры, как у рыбы. Знаете, с этих врагов станется. Ну, с тех, которые меня, э… Неважно. Что мне делать больше нечего, как своих бесчисленных врагов классифицировать? Я принялась судорожно ощупывать свои доступные для ощупывания места, в поисках жаберных щелей. То есть, я категорически не хотела эти самые жабры найти, а хотела убедиться, что я не до окончательной степени ещё рыба. Жабры я не нащупала, зато уловила, что чешуёй покрыты и некоторые другие мои поверхности, помимо хвоста. К примеру, даже на щеках и на лбу прощупывались какие-то рельефные зазубрины. Не, не! Надо скорее к доктору…
Тут я убедилась, что проникнуть наружу за периметр решётки ни разу не получится. Решётка была, мало того, что несокрушимой, а ещё и утыканной острыми пупырышками, причём, остриями как внутрь, так и наружу. Чего-то я такое слышала, что где-то вошли в моду цепные поводки для девушек-рабынь из цепочек со звеньями-колючками. Ну, чтобы отучить девушку от привычки хвататься руками за цепь, когда её дёргают за ошейник. Вероятно, эти мерзкие изобретатели на цепочках не остановились, а изобрели ещё и колючие клетки для девушек. Да уж. В подобной клетке девушка не станет хвататься за решётку, трясти её и как-то иначе бунтовать. Ну, разумная девушка, конечно. А если эту девушку до истерики довести… Ну, вот и надёжный метод против истерик выходит. Боль, кровь, и быстро догадаешься, что психовать себе дороже. И, похоже, я как раз в такой колючей клетке и нахожусь, только в большой, и наполовину заполненной водичкой.
Нет, но надо же всё-равно чего-то делать! Да и что толку лезть на решётку, будь она даже и не колючей? Я занырнула, ухватилась руками за хвостовую цепь и принялась перебирать её руками в поисках точки закрепления. Оказалось, что цепь пристёгнута к другой цепи, лежащей на дне, а та уходит в большие дырки в углах бассейна, наполовину прикрытые крышками. И куда эти дырки ведут? Не иначе, в другие мокрые ямы, а то бы вода через них утекала. Теперь я убедилась, что свободно дышу под водой, причём, кажется всё-таки собственными лёгкими, а никакими не жабрами. А обтягивающая лицо плёнка имеет рельефные утолщения в виде желобков, через которые, наверное, мне внутрь и поступает воздух, непонятно только, откуда?
Между прочим, оказалось, что я даже и устала от всех этих трепыханий, и неплохо было бы присесть, отдохнуть. Только присесть тут было некуда, мало того, если бы и было куда, каким образом я бы приседала? Если вместо попки непонятно какой чёртов хвост болтается? Присесть на хвост попробовать? Только и этого не получилось, потому что кроме дна тут никаких горизонтальных плоскостей не имелось, а со дна я всплывала, поскольку оказалось, что в целом, я заметно легче воды. Чертовщина какая-то. А как же рыбы плавают на глубине? Тут мне не к месту припомнилось, что рыбы имеют для регулировки глубины погружения специальный пузырь где-то внутри. А мне тут, если ещё чего-то не хватало, так рыбьего пузыря в животе.
Помаленьку, я снова начала психовать и попыталась позвать на помощь. Ну, хотя бы тех, кто этот бассейн соорудил и меня сюда заключил. Кто-то же это должен был сделать, и зачем-то?
Несмотря на мои героические попытки поднять крик, выходило, как и вначале, лишь шипение и скрипение, явно недостаточно громкое, чтобы его расслышали издали.
-С-с-с-с-щ-щ-ы-и-и! И-и-хр-р-р-ф-щ-и-и-и… Ы-с-с-хр-ф-ф-ф-ы… Ф-тф-ы! Хфу!
Вот, чего я не ожидала, так того, что кто-то и впрямь явится на мои вопли. Впрочем, эта толпа, скорее всего, явилась сюда без моей помощи. Возможно, их намерения просто совпали по времени с моими потугами. Да, видимо, так и было. Все они подошли и уставились на меня. Ну, если судить по дислокации этих негодяек, поскольку все негодяйки были в классических покрывалах Нол и глаза у них просматривались плохо. Всего негодяек оказалось шесть, четверо из них были в красных Аннолиусских покрышках, одна в серебристых, а последняя была зелёная как мои волосы. Ещё я заметила, что негодяйки были не просто в покрывалах, а со всякими дополнениями из поясков, головных обручей, браслетов и подвесок, похоже, что и ювелирного качества. То есть, негодяки были ещё и богатенькими, которым мало упаковаться в псевдо-мусульманские мешки, надо ещё и драгоценностями обвешаться. Мало того, негодяйки были ещё и безо всяких рабынь на поводках, то есть, корчили из себя важных персон, которым некогда ламиолами заниматься. Вот, негодяйки! Мне даже и разговаривать-то с ними расхотелось. Дождёшься от таких помощи, как же. С другой стороны…
-Так, ничего же не видно, - вдруг заявила серебристая негодяйка в адрес одной из красных. – Надеюсь, это не просто крашенная под водоросли девка в наморднике?
-Хи-хи, - сказала на это красная, - конечно же, нет. Ленивая просто.
-Ну? – обратилась ко мне серебристая. – Покажи-ка нам хвостик, а?
«А задницу тебе не показать»? – подумала я. Только сейчас же и припомнила, что задницы у меня, практически, нету. И сказала:
- Ы-с-с-хр-р-и-и-ы!
-Ме-ми-шка, не балуй, - сказала мне красная негодяйка. – Ну-ка, давай попрыгай, как Госпожа просит.
-Х-фи, х-фи, х-фи?
Кого это она называет Ме-ми-шкой? Меня, что ли?
-Давай, давай, ну? – повторила негодяйка.
-Х-х-хфу! – заявила я и ещё глубже присела в воду. Так, что одна голова сверху осталась.
-Строптивая? – спросила зелёная негодяйка.
-Как и все девки, - вставила своё мнение вторая красная.
-Прыгай, - строгим голосом велела первая и чего-то принялась копошиться руками под покрывалом. И вдруг меня пронзила жуткая боль, снизу и до живота. Такая, что я скрючилась в кольцо и забилась в воде. Боль то отпускала, то пронзала снова. Так, будто в меня вонзался вибрирующий горячий прут, который ещё и изгибался вместе с моими конвульсиями. Я билась, взбаламучивая воду и вздёргивая вверх не только хвостовую, но и донную цепь. И, кажется, визжала, не то, хрипела или свистела во весь «голос». Внезапно, боль отпустила и я распласталась на воде. И лишь потом уловила, что одна из красных выговаривает первой негодяйке:
-Прекратите. Вы же делаете ей больно. Нельзя же…
-Почему же, нельзя? – возразила негодяйка. – И можно, и нужно. Разве вы не пользуетесь плетью, общаясь со своими рабынями?
-Причём тут рабыни? – сказала красная. – Рабыни, это девушки-ламиолы. Они вполне способны уловить связь между плетью Госпожи и своим поведением. Для рабынь плётка необходима и полезна. А для неразумного существа…
-Ну, насчёт разумности этой русалки, - это как раз и вопрос, - сказала зелёная.
-А чём это вы её стимулируете, Госпожа? - поинтересовалась серебристая у негодяйки. – Ну, не плёткой же?
-Просто электрическая плеть, - пояснила негодяйка. – Ну, может, несколько модифицированная для данного случая.
-С дистанционным включением? – уточнила серебристая.
-Ну, не лезть же мне каждый раз к ней в воду с проводами, - ухмыльнулась «Госпожа».
-Очень интересно, - заинтересовалась серебристая. – А подробнее об устройстве управления можно?
-Не время, и не место, - заявила Госпожа.
-Ну, хоть чуть-чуть, пожалуйста? Неужели, это, как его? Радиоуправление?
-Хи-хи-хи, - нагло заявила Госпожа. – Вы верите в подобную технологическую чушь?
-Да, но каким же образом тогда?
-Ох, да запросто. Провода подведены через привязную цепь, которая изготовлена из полой медной трубки. То есть, провод один, а вторым служит сама цепь. А возле клетки несколько контактных точек, к которым можно присоединить пульт.
-Ну, это понятно, - привязалась серебристая, - но где же сам стимулирующий элемент? Не цепь же её стегает.
-Стегание рабыни в воде вообще неэффективно, - встряла четвёртая красная Нола, - не только плёткой, но даже и кнутом.
-Разумеется, - согласилась Госпожа.
-А уж для покрытой чешуёй русалки, и подавно, - вставила зелёная.
-Стимулятор введён ей внутрь, - снизошла до объяснения Госпожа.
-Внутрь? – переспросила серебристая. – А через что, внутрь?
-Вот видите, - сказала Госпожа, - я же говорила, прежде надо представить анатомическое строение данного существа, его физиологию и метаболизм, а потом уже судить о его поведении и разумности.
-А, всё-таки, через что?
-Через икрометающий канал, если вам так уж интересно.
-М… действительно, - согласилась серебристая. – Физиология, значит. А ещё раз снаружи поглядеть можно?
-Ещё раз можно, - согласилась Госпожа и обратилась ко мне:
-Покажись Госпожам, Ме-миш-ка, покажись. Или будешь упрямиться?
И снова зашевелила руками под покрывалом. А я завизжала со страха и, не дожидаясь повторения предыдущей «стимуляции», запрыгала в воде, выбрасывая на поверхность хвост и надетые на него цепи.
-Достаточно, - велела Госпожа. – Достаточно, кому сказано! Смотри у меня, рабыня. Не балуй, а то, накажу.
-А что это за именем вы её называете, Госпожа? – спросила третья красная Нола.
-Обычное имя, - ответила Госпожа. – Мемине, а сокращённо Ме, Ми, или Ме-ми-шка.
-Как интересно. Почему же так? Она что, несколько сродни восточным девушкам?
-Скажете тоже. Нет, потому что она похожие звуки издаёт. То «ме»-кает, то «ми»-кает, ну, или просто скрипит.
-Но она же понимает ваши слова? Или только интонацию, как рокси?
-Вполне достаточно понимает.
-А имя? У русалок, вообще, существуют имена в их природной среде обитания?
-А у рокси существуют имена? – в ответ спросила Госпожа. – Помимо тех кличек, что даём им мы. Как вы думаете, они сами друг друга как-то именуют?
-Ну, всё-таки это существо очень уж похоже на девушку, - сказала серебристая Нола. Просто невозможно поверить, что она животное, вроде рокси. Да у неё же глаза человеческие, в смысле, осмысленные. А у животных совсем другие, на стекляшки похожие…
-М-м-е-и-и-и…! М-ме-е-е… - завопила я в адрес этой догадливой Госпожи, надеясь, что хоть она меня послушает.
-Молчать! – тут же прикрикнула на меня красная Госпожа. – Молчать, не пищать, воду не баламутить! Сидеть, пока не спрашивают!
Я поспешно заткнулась и затихла. Знаете, после этой её электрической плётки во мне засел совершенно ненормальный страх, словно меня не только отстегали раскалённым кнутом, но ещё и укололи чем-то для покорности.
-Не слишком ли вы с нею сурово? – посочувствовала мне зелёная Госпожа.
-Так, и что? – ответила красная. – Я приобрела эту особь за неслыханные деньги не для того, чтобы иметь глупую пищалку в мокрой клетке. А для того, чтобы изучить научным методом подобный природный феномен и сделать результаты своих исследований достоянием широкой публики для… Для этого, как его?
-Для расширения общественного кругозора и обогащения базы научных знаний общества, - подсказала серебристая.
-Вот-вот, именно так, - подтвердила красная.
-И для получения учёной степени с приложением соответствующей ренты? – добавила зелёная.
-А разве это не соответствует действующему законодательству в отношении научных исследований? – парировала красная.
-О! разумеется, соответствует, - подтвердила зелёная и слегка захихикала.
-И чего смешного, Госпожа? – поинтересовалась красная.
-Совершенно ничего, - ответила зелёная. – Просто, например, у нас, в Исколионии, множество случаев псевдонаучной деятельности на соискание учёных степеней. Иногда до того смешные случаи, что даже до, простите, дебильного уровня.
-Правда? А, например?
-Да какой уж тут ещё пример, помимо оболюционисток?
-Оболюционисток? – удивилась красная Госпожа. – А что, на эту тему ведутся какие-нибудь исследования? Вероятно, психиатрического характера?
Тут зелёная Госпожа принялась хихикать, а прохихикавшись сказала:
-Это было бы вполне уместно, если бы насчёт оболюционисток и оболюционизма проводились исследования медицинской тематики, да уж. Но не в области же фундаментальной физики, правда? Да неужели вы ничего не слышали на этот счёт?
-Честно говоря, нет, - призналась красная. – И даже не представляю, каким образом можно связать фундаментальную физику с оболюционизмом.
-Но про сбежавших-то оболюционисток вы конечно слышали?
-Да уж, конечно. Так это же когда было? Что, неужели кого-то ухитрились с тех пор поймать?
-Какое там, - сказала зелёная. – Уже давно и пытаться бросили как-то этот скандальный побег объяснить. В смысле, нормальными методами. А вот нынче появились идиотки, вознамерившиеся это истолковать с научной, так сказать, позиции.
-Наверное, упомянутым вами идиоткам надоело сочинять небылицы про Иоланту Мона-Анноли, вот они и сменили тему.
-Скорее, наоборот, - возразила зелёная, - они попытались увязать обе эти темы в одну кучу.
-И что, смешно получилось?
-Для здравомыслящих людей, даже за пределами смеха.
-Вы, Госпожа, прямо моё любопытство разбередили. И до чего же эти учёные изыскательницы додумались?
-Ну, - засомневалась зелёная, - я, конечно могу изложить, но как же наша русалочка?
-Русалочка подождёт, - заявила Госпожа. – Русалочка из своей клеточки никуда не денется. Так что там за наука-то?
-Да, наукой-то этот бред никто и не признал. Соответственно, и никакой ренты соискательницы не получили. Хотя, не унялись. Нам, говорят, для убедительных доказательств практического опыта не хватает. Ну и материалов для экспериментов, соответственно. Да я ведь, собственно, и напросилась сюда, сославшись на обещание похлопотать ещё и по этой части. Честно говоря, на выделенные этими изыскательницами деньги и приехала.
-Понятно, - заметила серебристая Госпожа. – А для экспериментов им ламиолы требуются.
-Ну, да, - подтвердила зелёная.
-Ну, так понятно, что вы за ними в Аннолиус приехали.
-Это почему же вам понятно? – спросила серебристую красная Госпожа.
-А что тут непонятного?
-Госпожи, Госпожи! – неожиданно засуетилась Исколионисская Нола, - Ну, не начинайте, пожалуйста. Ни при чём тут Аннолиус. То есть, лишь при том, что я, главным образом, по-поводу исследования русалки. А насчёт остального, лишь попутно.
-Ну, значит, удачно у вас интересы совпали, - предположила серебристая.
-А о чём, собственно речь, я чего-то не поняла? – влезла четвёртая красная Госпожа.
-Ох, ну, давайте я уж тогда всё сначала объясню? – предложила зелёная.
-Давайте.
-Ну, по части побега оболюционисток, всем известно?
-Известно, - подтвердила одна из красных.
-Могу только добавить, что этих оболюционисток было не сто и не двести, как некоторые говорили, а ровно сорок шесть. Это установили точно, потому что для их перевозки было арендовано двадцать три арестантских тележки, а в арендном отделе не было никакой необходимости фальсифицировать отчётные документы. Их-то никто ни в чём не обвинял. Так что, сорок шесть…
-Если только не сорок пять, - перебила серебристая Нола.
-Сорок пять? – не поняла зелёная.
-В одной из тележек могла сидеть одна арестантка, вместо двух. Тогда бы их оказалось сорок пять. Поскольку троих девушек в одну арестантскую колёсную клетку не запихать никак. Да ещё в оболюционистском комплекте одежды и кандалов.
-Но ведь их и по документам числилось сорок шесть.
-А вот тут большие сомнения, - не отставала серебристая.
-Лично у вас сомнения, Госпожа? А на чём они основаны?
-Да на том, что одну из этих оболюционисток, таки поймали.
-Да вы что? – поразилась зелёная. – И откуда же такие сведения?
-Ну, почти что из первых рук, - сообщила серебристая.
-То есть, эту оболюционистку поймали лично вы, Госпожа?
Тут половина Госпожей в очередной раз принялась хихикать, а я подумала, что чего-то эти Госпожи Нолы больно смешливые. Ну, так у них же нет проблем по части выросшего вместо попки хвоста, да ещё и на цепь посаженного. И с неизвестными перспективами насчёт помощи.
-Лично я никого не ловила, - заявила серебристая Госпожа, - а сведения у меня от уважаемой Госпожи Аннолиуса Плиссиолинии-лоны Мона-Анноли, административной представительницы контрольной комиссии по делам… Простите, точно не помню, по каким делам, но у этой Госпожи уровень административного допуска «А», так что, сами понимаете, сведения из надёжного источника.
Очень любопытно, - оценила красная Госпожа. – И кого же поймали, а главное, как?
-Охранники и поймали на другой день после побега. На дороге, поблизости от ночного пункта, того самого, где наутро обнаружилось что арестантки в клетках подменены куклами.
-Поразительно, - сказала зелёная Нола. – Но почему же даже я ничего об этом не слышала?
-Потому что эту пойманную беглянку у охранников перекупили Аннолиусские представительницы.
-Аннолиусские представительницы?
-Ну да, - подтвердила серебристая. – Не хочу ничего плохого говорить про Аннолиус, но ведь, право, общеизвестно, что представительницы Аннолиуса везде и всюду.
-Так, и что? – недовольно сказала красная Госпожа. – Я и сама была такой представительницей в Генозисе. А как иначе осуществлять взаимовыгодный обмен культурными и технологическими достижениями между различными городами Оллитарии?
-Да, я в курсе крупномасштабного визита Аннолиусской Госпожи Номы Оллитарха в административную зону Генозиса. А чего у вас там не вышло-то? Кроме скандала.
-Да просто неудачная политическая обстановка сказалась.
-То есть, культурный обмен оказался связан с политикой?
-Ну, в жизни всё взаимосвязано, до какой-то степени. А что насчёт сбежавшей оболюционистки-то?
-Насчёт оболюционистки? Ну, её поймали на дороге, соответственно одетую и закованную. В те самые цепи и в парный наручный брус. Но одну. А ошейник напарницы болтался на соединительной цепи в заклёпанном виде, и наручник тоже. Охранники и предположили, что она избавилась от напарницы по клетке, чтобы легче бежать было.
-Что за глупости? – заметила третья красная Нола. – Уж тут вдвоём по-любому легче бежать. Чем в-одиночку ручное бревно волочить, да и двойные цепи ещё.
-А если бы напарница не захотела убегать? – сказала вторая красная.
-Ха. Тогда бы беглянке пришлось не только напарнице голову отрезать, но также и соответствующую руку и ногу. Если уж и ошейник и кандалы напарницы заклёпанными остались. Не слишком ли? Беглянка, кстати, какая была? Левая или правая?
-Левая, - сообщила серебристая.
-Ну, где это видано, чтобы левая рабыня убила правую, да ещё и с расчленением?
-Да всё это никакого значения не имеет, - сказала серебристая. – Понятно же, что никто никого не убивал, да и сбежать-то из арестантской клетки никак невозможно. Ни одной, ни вдвоём. Это надо чтобы кто-то специально вынул оттуда. Но вот как бы перевозили арестантку одну в парной клетке? Очень может быть, что заковали бы как всех, невзирая на отсутствие напарницы. То есть, в одной из клеток могла оказаться единственная рабыня, но закованная по общему протоколу. То есть так, будто их было две. Вот тогда и могло оказаться, что их было не сорок шесть.
-То есть, - уточнила одна из красных, - оболюционисток было сорок пять?
-То есть, - ответила серебристая, - не сорок пять и не сорок шесть, а неизвестно сколько. По документам числилось сорок шесть, но документы-то и подделать можно в случае возникновения скандального разбирательства.
-Можно, но зачем? – спросила первая красная Госпожа.
-Ну, первое, что приходит в голову, это, чтобы воспользоваться случаем массовой пропажи рабынь для того чтобы часть из них, как говорится, кому-то «прилипла к рукам».
-К рукам?
-Ну да. Допустим, кто-то хочет присвоить себе парочку дувушек-ламиол, без официального протокола и без соответствующего контроля, естественно. А тут массовый побег. Вот, этих девушек приписывают туда, а на деле присваивают себе.
-Ужас какой, - возмутилась четвёртая красная.
-Вы, будто не знаете, что так часто делают.
-Впервые слышу.
-А откуда же, по вашему, постоянная путаница в документах насчёт учёта ламиол, их рентного цикла и текущего состояния ламиолии? Откуда вообще берутся рабыни на чёрном рынке, в конце концов?
-Ну, их похищают разбойники.
-Ну да. Только похитить-то можно по-разному. Совсем не обязательно с ножом и топором.
-Вы хотите сказать, что в учётных отделах и в контрольных комиссиях сидят разбойники?
-Скорее, разбойницы, - сказала серебристая, - и, скорее, не все поголовно.
-Спасибо, это уже как-то легче слышать, что не поголовно, - сказала первая красная. – Так, получается, есть какие-то подозрения, что оболюционисток было сорок шесть, но сорок шестую похитили подобным методом, а записали, что было сорок пять?
-Ну, как бы, совсем наоборот, - возразила серебристая.
-Это как?
-Всё сводится к тому, что оболюционисток было сорок шесть. Но двоих из них ни в какую тележную клетку не сажали, и ни в каких куколок эти двое не превращались. Одну похитили, а другую выбросили на дорогу в таком виде, будто она из клетки сбежала.
-Вон чего! – догадалась вторая красная. – А почему же не похитили обеих?
-Ну, наверное, вторая была не нужна.
-А первая, которая правая, была нужна? Но, простите, зачем же тогда вторую, как свидетельницу оставлять?
-Ха. Во-первых, кто принимает во внимание свидетельства ламиолы? Во-вторых, что может понять глупая ламиола в любом продуманном сценарии похищения? А, в третьих, не забыли, куда она делась? Её очень оперативно перекупили Аннолиусские представительницы.
-То есть, - сказала первая красная, - эту мифическую сорок шестую оболюционистку похитил кто-то из Аннолиуса, и он же организовал исчезновение её левой парочки? То есть, всё-таки снова Аннолиус виноват?
-Позвольте заметить, - напомнила серебристая, - что я как раз и ссылаюсь на сведения, полученные от компетентной представительницы администрации Аннолиуса.
-Так, а какие-нибудь сведения насчёт похищенной ламиолы имеются? – спросила зелёная Госпожа.
-Представьте себе, да.
-Очень интересно, - снова повторилась первая красная Госпожа. – И кому же эту девушку захотелось похищать?
-Это, как раз, неизвестно. Зато о самой этой девушке известно даже слишком много.
-Постойте, - вдруг встряла третья красная Госпожа, - а что же сообщила вторая девушка, та, которую на дороге поймали?
-Вот это и вправду интересно, - сказала серебристая. – Ну, общеизвестно, что показания ламиолы учитываются в последнюю очередь, да их и допрашивают-то не всегда. Ну, если есть другие известные обстоятельства, позволяющие установить истину без помощи таких показаний. Ламиолы ведь… Да, не стоит повторять всем известных вещей.
Так вот, эта девушка сообщила, что не помнит, каким она образом на дороге оказалась, да ещё с бревном и с заклёпанными оковами напарницы. А вот наличие напарницы не отрицала, и много любопытного про неё рассказала. Ну, кто поверит ламиоле, конечно, но в этом интересном случае не поленились на дополнительные усилия. Девушку поместили в толис Аннолиуса по подозрению в побеге с отягчающими обстоятельствами, и сообщили ей, что она поставлена в очередь на разбирательство. Понятное дело, в камере, где её содержали, были установлены подслушивающие устройства. А также, к ней периодически помещали других девушек в статусе предварительных заключённых. Самой же ламиоле вскоре назначили условия содержания с кляпом во рту. Это, при её болтливой натуре, провоцировало её на болтовню при любой возможности временного нахождения без кляпа. Дело в том, что, болтая с соседками по камере, она, в общем, сообщала те же самые сведения, что и представительницам следствия, что могло служить гарантией от намеренной лжи с её стороны, понимаете?
-Вообще-то, действительно интересно, - сказала третья красная, - несмотря на то, что мы уже в который раз отклоняемся от нашей темы.
-Ой, да куда спешить, - сказала четвёртая, - правда, Госпожа?
-Вы меня спрашиваете? – удивилась первая красная.
-А разве вам тоже не интересно?
-Пожалуй. Так, что насчёт этой похищенной ламиолы?
-А то, - заявила серебристая…
Тут я устала головой так длинно именовать этих дам, и переиначила их в сокращённую форму:
Красных в «Кра-1; -2; -3; -4», серебристую в «Се», а зелёную просто в «Зе».
-А, то, - заявила Се, - что выходило, будто эта та самая Мелани Спайк.
«Э?» - подумала я. Впрочем, чего-то подобного я от разговора этих негодяек и ожидала. Сейчас снова про меня небылицы сочинять начнут. Кого и когда я порезала, кому глаз вышибла и тому подобное.
-Мелани Спайк? А это кто? – спросила Госпожа Зе.
Тут все остальные Госпожи заголосили и принялись объяснять Госпоже Зе кто такая Мелани Спайк. Кроме Госпожи Кра-1. Эта Кра ничего объяснять не пыталась. Либо тоже про Мелани Спайк не знала, либо знала слишком много. Похоже, последнее. Вообще эта самая Госпожа мне кого-то напоминала. Было такое ощущение, что я её признать не могу лишь потому, что у этой Госпожи пропал какой-то характерный элемент, и это сбивает меня с толку. Ну а остальные Госпожи, как и ожидалось, сейчас же нагородили обо мне кучу ерунды. Но это меня особенно не задело, поскольку такое уже не в первый раз случалось, да и наполовину соответствовало правде. Разве я не порезала Нолу и не выбила глаз Номе Оллитарха? Я, правда, никогда лично в этом не сознавалась, поскольку такие признания плохо отразились бы не только на мне, но и на других моих знакомых девушках. Так что… Вот только откуда они-то обо всём знают? Даже о том, о чём я сама уже слегка забыла.
Тут я соизволила всё-таки получше прислушаться, мало ли ещё чего о себе узнаешь? И узнала. По словам Госпожи Се выходило, что меня по-ошибке занесло в компанию оболюционисток гораздо раньше всех перечисленных моих подвигов. Ещё на стадии обучения в Унилонисе в статусе Моны Генозиса. Так ведь это же так и было! Только мне тогда удалось сбежать с корабля, благодаря помощи Госпожи из Оллитариса, которая то ли оказалась Сплойей, то ли мне это показалось, после всего. А тут получалось, будто я и не сбегала с корабля. Поскольку, как с него сбежишь-то? Ха! А как я могла бы сбежать из арестантской колёсной клетки и оставить Соню одну на дороге? Да это бы ещё непонятнее вышло, чем побег из машинного трюма той посудины.
То есть, так выходило, будто я тогда раздвоилась на две личности, хотя и ненадолго. А сама и не заметила. Так это же тогда впервые случилось, наверное? Вот я и не поняла ничего. А теперь-то…
Ну а разболтавшиеся Госпожи не поняли этого и подавно. И, в конце концов, пришли к выводу, что никакая не Мелани Спайк из оболюционистского арестантского каравана сбежала, а другая девка, которая запудрила мозги Соне-Лии. Да и запудрить-то просто, какая ламиола не желает быть парочкой у самой Великой Литоники? Ну, или у девушки с перспективой в эту пресловутую Литонику когда-нибудь превратиться. А настоящая Мелани Спайк, конечно же осталась в Унилонисе Генозиса, и дальнейшая её биография, в принципе, известна. А заканчивается эта биография, понятное дело, пленением Оллиолонерами при нападении на судно «Амелия». Ну, и, вероятно, убийством. Эти Оллиолонеры ведь, какие? Кровожадные, беспощадные и т.п. Ну, а в данном случае эти негодяи хотя бы одно доброе дело сделали, пусть и невольно.
-А вы считаете убийство ламиолы добрым делом? – осведомилась тут Госпожа Кра-1.
-Ну, в данном случае, вероятно, да, - ответила Госпожа Се, - поскольку случай исключительный, да и сколько же можно мутить общество и создавать в нём нездоровую обстановку, в конце-то концов?
-И в нездоровой обстановке в обществе повинна Мелани Спайк?
-А у вас что, есть аргументы для оправдания действий этой баламутки?
-Нет, - ответила Кра, - просто я считаю, что закон совершенно правильно запрещает убивать кого бы то ни было, и оправдывать убийство ламиолы, это значит признавать своё бессилие и проявлять неспособность справиться с любой ситуацией оставаясь в рамках закона.
-Ну, может, вы и правы, - сказала Госпожа Се, - но, право же, бывают ситуации, когда хочется решить проблему быстро, невзирая на некоторые отклонения от закона.
-Отклонения от первого закона? – уточнила Госпожа Кра.
-Вообще-то, - встряла Госпожа Зе, - в Оллитарии полно нарушителей законодательства. Настолько, что, боюсь, законопослушные Господа оказались бы в меньшинстве, возьмись кто-нибудь произвести соответствующий подсчёт.
-Но ведь это же не причина, чтобы…
Тут негодяйки принялись спорить на тему о целесообразности законопослушного поведения, и до какой степени. А я поняла, что у этих Госпожей негодяек языки, точно, совсем без костей, и даже смазки не требуют при такой долгой болтовне. Интересно, а они ещё не позабыли вообще исходную тему своего симпозиума?
Так, что же выходило? Что когда моя личность впервые раздвоилась и образовала Монику, эта Моника, с непривычки, вышла неустойчивой и кратковременной? Хотя, почему кратковременной? Сколько, там, плыть-то надо было от Генозиса до Исколионии? То есть, дотуда, куда корабли пристают. А потом ещё пешком до Исколионии. Да и там сколько-то времени прошло до того как приняли решение о транспортировке оболюционисток в Гестиус, кажется? Ага. Грязь с болота выгребать. И вот, похоже, моя Моника вызвала своим существованием нездоровые процессы в окружающей среде, да и исчезла. Ну, через какую-нибудь дырку в пресловутой ткани мироздания, которую пресловутые Страйкеры режут на пресловутые полосы, и чего-то там по новому пресловуто переплетают.
Вот тогда и могло выйти так, что дырка оказалась настолько большой, что в неё угодила не только моя Моника, а и весь караван оболюционисток. Только остальные не до конца провалились а в дырке застряли. А чего удивительного при этих дурацких сарафанах, тяжеленных оковах и главное, идиотских ручных брёвнышках у каждой парочки. Не удивительно, что застряли. А при поверхностном взгляде и вышло, будто в кукол превратились. Ну, если в их отношении, к примеру, время остановилось относительно общей местной системы координат времени. Если в контексте общего темпорального поля Вселенной, как совокупности локальных…
Э? Чего это я такое сейчас сказала, в смысле, подумала? Да я и слов-то таких не знаю, и даже прямо сейчас вспомнить не смогу. Чёрт…
Я попыталась ухватить себя руками за мозги и как-нибудь вытряхнуть из них всю постороннюю хреновину, но получила очередной окрик от Госпожи Кра-1 и очередную угрозу по части электрической плётки. И тут до меня с испугу дошло, что это не я рассуждала о всякой научной ерунде, а Госпожи негодяйки, а мне просто в уши попало. Как оказалось, Госпожам надоело рассуждать на темы, э… Забыла, какие. И они вернулись к теме научных изысканий Исколионисских соискательниц учёных степеней. Вот эта теория частично и попала мне в мозги через уши, а я-то подумала, что…
Короче, теория состояла в том, что ламиолы не являются материальными объектами, а являются голографическими изображениями, стабильность которых поддерживается извне, причём, ещё и неизвестно кем.
Ха! Открыли Америку, понимаете…
Так, значит, вот. Устройство, для краткости именуемое проектором, засеклось, и оболюционистки потеряли динамику, то есть, стали выглядеть неподвижными объектами, типа кукол. Ну, а проектор их больше и не включал. Впрочем, кто его знает? Кукол-то, в конце концов, распродали через оптовую торговую систему, так что, может, которые и включились где-нибудь. Теперь уже не отследишь. Это ведь девушек-ламиол всегда учитывают при любых продажах и непременно вносят соответствующие записи в каталоги. А на всякий другой товар какой смысл систему каталогов заводить? Один купил, другой продал, а деньги пропил, (хи-хи). Кому подобный учёт интересен?
Вот в этом контексте и Госпожа Иоланта Мона-Анноли может представлять собою голограмму, только несколько более сложную. Или в её случае проектор то включается, то выключается. А этим запросто можно объяснить её неоднократные побеги из под ареста, несмотря даже на применяемые в случаях её поимки сверхнадёжные клетки, вроде той, которой обзавелись Хронваргеры Исколионии, отправляясь эту Госпожу Иоланту ловить.
Кроме того, подобная теория объясняет и весь регенеративный цикл ламиол. Поскольку, тогда выходит, что никакая тут не регенерация, а просто проектор вертит изображения циклично, возвращая объект к исходному состоянию записи. Ну, с некоторыми изменениями, всё же. Ведь если множество раз крутить одну и ту же граммофонную пластинку, так и она зацарапается, износится и изменится.
Понятное дело, эту теорию все подняли на смех, однако её сочинительницы не успокоились, и сказали что способны были бы всё доказать, если бы существовало разрешение использовать ламиол для практических опытов с риском для жизни. Хотя сама «жизнь» в контексте теории выглядит иначе и, возможно, не попадала бы под общепринятый протокол. Ну, если бы теорию доказали.
-Вот я и говорю, - напомнила Госпожа Се, - неспроста вы в Аннолиус приехали.
-А! Я поняла! – догадалась Госпожа Кра-1. – Красные протокольщицы, да?
-А почему бы, собственно, и нет? – не стала запираться Госпожа Зе.
-И каким же образом?
-Ну, я вышла с предложением к администрации Аннолиуса предоставить персон, привлекаемых по красному протоколу научному сообществу Исколионии для опытов. С их согласия, разумеется.
-Ага, - сказала Госпожа Се, - красный протокол уж такая штука, что кто угодно согласится, хоть на опыты, хоть на высшую меру социальной защиты, если быстро.
-Да? – усомнилась Госпожа Кра-3. - А как же справедливость и неотвратимость возмездия? Разве к красному протоколу не приговаривают лишь запредельно преступных личностей, для которых недостаточно обычных методов наказания?
-А, за деньги, - объяснила Госпожа Се. – Правда?
-Правда, - недовольно проворчала Госпожа Зе.
-И сколько же с вас содрали, если не секрет?
-Секрет. И вообще, всё это не для ушей широкой публики, которая могла бы всё неправильно понять, а то и намеренно извратить.
-Я так думаю, - сказала Госпожа Се, - что нам теперь самое время вернуться к нашей русалочке. А то, она, там, может быть, уже икры наметала за это время.
Госпожи снова принялись хихикать, но с этим предложением вскоре согласились. Тогда Госпожа Кра-1 извлекла из под покрывал толстенький блокнот с красными корочками и заявила, что для общего удобства она изложила предварительные записи будущего научного трактата в письменном виде. Ну, поскольку не оратор, и вообще, чтобы одно и то же несколько раз не повторять, и тому подобное.
-Очень правильно, - одобрила Госпожа Зе.
-Ну что же, послушаем, - сказала Госпожа Се, - право, очень любопытно.
-Итак, начнём с..., - принялась листать блокнот Госпожа Кра-1, и даже, мне показалось, пару раз перевернула его вверх ногами, - с…с… Ага. Анатомическое устройство русалки.
-Устройство? – переспросила Госпожа Кра-3.
-Ну, или строение, если вам угодно. Значит, русалка представляет собой существо ростом, ну, или длинной, в два метра и ещё полтора дюйма от макушки до кончика хвоста, если замерить по внешним краешкам плавника.
-Ох уж эта Аннолиусская дюймово-метрическая система измерений, - вставила Госпожа Се.
-Уж, какая есть, - возразила Госпожа Кра-1. – Я полагаю, следует пользоваться именно теми системами, которые применяются в городе, где вы решили заняться научными исследованиями.
-Разумеется, - согласилась Госпожа Се.- А, позвольте спросить, данная русалка представляет собою особь среднего роста? Не дылду и не коротышку?
-Точно определить затруднительно, - ответила Госпожа Кра-1, - поскольку в моём распоряжении единственный экземпляр. Но, я полагаю, что её рост средний. Это если судить по верхней половине тела. Длина рук, величина груди, база глаз, наконец, - всё это примерно соответствует параметрам девушки среднего роста. Или чуть выше среднего.
-То есть, русалка это просто девушка с хвостом?
-Вы бы не перебивали, Госпожа, - сказала докладчица, - тогда, возможно многие вопросы отпадут сами собой.
-Ах, извините, вы правы, - извинилась Госпожа Се.
-Итак, - продолжила Госпожа Кра-1, - размах рук у исследуемой особи составляет 172 сантиметра. Как известно, размах рук пропорционально сложенной девушки примерно соответствует её росту. Понятно, что хвост кардинально отличается по своим функциям от ног, поэтому, несмотря на значительное превышение длины существа над размахом его рук, логично предположить пропорциональное телосложение данной русалки.
Госпожа Се явно хотела снова чего-то сказать, но сдержалась.
-С внешней стороны, - продолжала читать записи Госпожа Кра-1, - русалка выглядит достаточно гармоничным существом земноводного типа, то есть, приспособленного для пребывания как в водяной, так и в воздушной среде, с необходимостью коротко-периодической смены одной среды на другую…
-То есть, вроде лягушки? – уточнила Госпожа Зе.
-Хи-хи, - вставила Госпожа Кра-4, - то-то она и квакает почти как лягушка.
-Тело русалки неравномерно покрыто чешуёй, - продолжала докладчица. – В нижней части сплошным методом, в верхней части частично. Это, в общем, соответствует и образу жизни русалки. Чаще всего она не вылезает из воды целиком, а плавает вертикально, по грудь в воде. В тот период, когда ей необходима воздушная среда. А в водный период она обычно плавает целиком под водой, не заныривая, однако, на значительную глубину. О возможности глубокого ныряния русалок нет никаких данных, поскольку русалки обитают на отмелях закрытых водоёмов, вроде озёр или мелководных заливов. Ну, в таких местах ведь и вода теплее. Возможно, русалки не ныряют глубоко как раз из за низкой температуры нижней воды. В перспективе, конечно, я бы хотела опробовать на данном экземпляре животного…
-Так она всё-таки животное? – не утерпела Госпожа Се.
-А вы послушайте дальше насчёт анатомии, тогда и сами делайте выводы.
-Хм… - глубокомысленно сказала Госпожа Се.
-Как можно заметить, чешуйчатое покрытие русалки словно бы специально распределено по телу так, чтобы соответствовать местам наиболее часто находящимся в воде. Кроме того, между чешуйками расположены каналы слизевыделяющих желез, что делает чешуйчатые участки тела невосприимчивыми к раздражающему действию воды, которое можно наблюдать на нормальной человеческой коже слишком долго находящемся в мокром виде. То есть, между чешуйками постоянно присутствует некоторое количество слизи. Это, помимо всего прочего, не только улучшает обтекаемость тела, но и делает его скользким. Например, вряд ли бы кому-то удалось удержать русалку руками, поймав её за хвост. Вообще, прикосновение к слизистой части тела русалки достаточно неприятно, и по ощущениям напоминает прикосновение к рыбе. Надо заметить, что и сама русалка не очень-то касается руками хвоста, особенно при максимальной интенсивности слизистых желез.
-А интенсивность меняется? – спросила Кра-3.
-Меняется с той самой периодичностью. Вероятно, как раз раздражающее действие воды заставляет это существо периодически всплывать на поверхность и просушивать голую часть кожи, а возможно и волосы. Для чего русалка и плавает столбиком, вот, как сейчас. В этот период её дыхательная система насыщается кислородом, вслед за чем происходит активизация слизистых желез, сокращение объёма плавательного пузыря и потеря плавучести. Русалка ныряет под воду и находится там до наступления дыхательного дискомфорта, для чего должно пройти около пятнадцати-двадцати минут. В зависимости от температуры воды и интенсивности подводного плавания.
-Позвольте, - перебила Госпожа Зе, - но ведь ваша русалка уже с половину часа торчит над водой и нырять не собирается?
-Во-первых, в клетке очень тёплая вода. Во-вторых, при демонстрации Ме-миш-ки приличной публике, я предварительно ввожу ей некоторые гормональные препараты, временно тормозящие слизевыделение. Эта её слизь, знаете ли, быстро загрязняет воду и придаёт ей болотный запах. Не могу же я содержать её в клетке размером с приличное озеро, где слизистые выделения оседали бы на дно и не вызывали бы нарушения экологического баланса водоёма.
-Но воду в клетке вы, хотя бы, достаточно часто меняете?
-Разумеется. Но это не сложно. Клетка подсоединена к общей системе канализации, и достаточно лишь открыть заслонки, чтобы образовалась проточность. Но спускать воду и чистить дно всё равно необходимо достаточно часто.
-Вероятно, содержание русалки вам, Госпожа достаточно дорого обходится?
-Так потому и существует материальная помощь для занимающихся наукой.
-В случае если эти занятия будут официально признаны наукой.
-Ну, вот я и работаю в этом направлении.
-Но ваши средства, вложенные в приобретение русалки, конечно же, ещё не окупились?
-Это уж моё дело, - заявила Кра-1. – Лучше продолжим чтение записей, да?
-Итак, - продолжила она, - что, там, у нас дальше? Ага. Анатомическое строение русалки. Анатомическое строение, понятное дело, с несомненной точностью можно установить лишь методом вскрытия и препарирования, что, конечно же, в данном случае совершенно неприемлемо. Поэтому оно, это самое строение, определялось внешним осмотром и анализом поведенческих привычек существа, а также и другими косвенными методами. Как можно наблюдать, русалка имеет голову, две руки и хвост. А также развитые молочные железы. С первого взгляда кажется что это абсурдный симбиоз человеческого тела и рыбьего хвоста. Но лишь на первый взгляд. Нижняя часть тела, как уже отмечалось, сплошь покрыта чешуёй, имеет повышенную упругость и, вероятно, хорошо развитую систему мышц и сухожилий. Тут следует отметить отсутствие каких-либо дополнительных плавников, как обычно бывает у рыб, а также отсутствие перепонок между пальцами рук, что было бы вполне уместно для земноводного существа…
-Простите, а нельзя что-нибудь по части гениталий? – встряла Госпожа Зе.
-Хи-хи, - сказала Госпожа Кра-1, - а по части чьих гениталий, простите?
И Госпожи снова развеселились. А потом докладчица перелистала блокнот и сказала:
-Так. По части гениталий, следующее. В нижней части тела, в зоне хвоста, имеется три отверстия. Переднее расположено пониже живота, почти в том же месте, где располагается лоно человеческой девушки. Но это отверстие неглубокое и никуда внутрь не ведёт. Оно, скорее, представляет собой вертикальную складку, почти постоянно плотно сжатую. Вероятнее всего это рудиментарный орган, потерявший своё значение в процессе эволюции…
-В процессе эволюции?! – воскликнула Госпожа Се.
-Ну да, а что?
-Вы опираетесь на теорию эволюции?
-Вообще-то, нет, - отказалась Госпожа Кра-1.
Странно. А что, здесь теория эволюции запрещена, что ли?
-Но вы же сами сказали? – не унималась Госпожа Се.
-Так это же предварительные записи. Просто, я ещё не думала о процессах, которые могут приводить к рудиментарности органов.
-Ну, ладно, - успокоилась Госпожа Се.
А я подумала, что такая реакция, может быть, объясняется тем, что сторонников теории Дарвина тут принято сжигать на костре? Ну, если у власти какие-нибудь религиозные мракобесы.
-Возможно, однако, - продолжила Госпожа Кра-1, - что…
Тут я в очередной раз решила ещё больше переименовать этих Госпожей. И переименовала красных просто в «один», «два», «три» и «четыре», зелёную в «З», а серебристую в «С». И то, много чести, наверное.
-…что это отверстие и не рудимент, потому что мною обнаружено, что его внешние складки являются слабой эрогенной зоной русалки, и при квалифицированном раздражении вызывают некоторое возбуждение.
-Поразительно, - вставила Госпожа два. – И при этом отверстие никуда не ведёт?
-Не ведёт. Зато требует постоянного внимания по части гигиены, чтобы в нём не накапливалась слизь и другая грязь, что могло бы вызвать воспаление.
-Так не проще ли было бы эту дырку зашить? – предложила Госпожа С.
-А вы всегда зашиваете дырки, назначение которых вам непонятно?
-Хи-хи-хи. Хе-хе.
-А вот я слышала, что Оллиолонеры, когда поймают русалку, часто насилуют её. И не в это ли отверстие?
-Этим мерзким Оллиолонерам, - сказала Госпожа один, - тогда прежде следовало бы эту складку продезинфицировать, чтобы чем не приболеть. Впрочем, насильники всегда очень нетерпеливые, и лично мне их совершенно не жалко.
-Но, в принципе, совокупление с русалкой, благодаря наличию этой щели, возможно?
-Знаете, совокупление возможно и с горлышком бутылки, если кому-то так нравится. А я побудительные мотивы извращенцев не изучаю.
-А что насчёт остальных двух отверстий? – напомнила Госпожа три.
-Второе отверстие имеется спереди, в нижней трети хвоста. Его выход напоминает упругую трубку, само же отверстие уходит глубоко внутрь тела и представляет собою тот самый икрометающий канал, о котором уже упоминалось.
-Через который вы вводите ей внутрь гибкий электрод для приведения к покорности, - не преминула вставить Госпожа С.
-Именно так, - не стала спорить Госпожа-1, - поскольку это самое длинное и самое нижнее отверстие, а провод можно закрепить на хвостовом кандальном кольце русалки.
-Простите, а почему вы приковываете её за хвост, а, скажем, не за шею, как это общепринято? – спросила Госпожа З.
-Не беспокойтесь, за шею приковываю тоже, если уж на шее у неё всё равно, ошейник. Но за хвост логичнее. Я же говорила, что обычно русалка плавает вертикально, поэтому шейная цепь создавала бы ей неудобства по части опрокидывающего момента. А хвостовая цепь, наоборот, придаёт устойчивости. Ведь медную цепь сильно лёгкой не сделаешь, правда?
-А уж золотую и подавно, - подтвердила Госпожа-4. – А железная заржавеет, так?
-Естественно.
-А это часто бывает, что русалок держат в цепях? – поинтересовалась Госпожа-3.
-Почему бы и нет? Чем русалки лучше обычных девушек-ламиол? К тому же, у русалок обычно более скверный характер.
-Не иначе, по причине отсутствия полноценного секса? – предположила госпожа С.
-А, вот, интересно, как должны быть устроены русалочьи кандалы? – заинтересовалась Госпожа 3.
-Да, наверное, обыкновенно, - предположила Госпожа С. – Ошейник, наручники и кольцо на хвост. Ну, возможно ещё поясной обруч. И ещё на голову что-нибудь по типу Аннолиусской верлиоки, да?
-А плавать как же?
-А зачем ей в кандалах плавать? Вот, ещё и в сидячую медную клетку её. С подвеской. Опустил в воду, вынул из воды.
-Ну, в таком виде, разве что, в зоопарк.
-А что насчёт оставшегося третьего отверстия? – припомнила основную тему Госпожа-2.
-Третье отверстие находится сзади и также прикрыто парой продольных складок. Собственно, функции этого отверстия, вероятно, аналогичны анальному отверстию обычной девушки. Оно явно предназначено для выведения из организма отходов жизнедеятельности, а складки также являются слабо выраженной эрогенной зоной.
Наиболее интересно, разумеется, икрометающее отверстие. Возможно, что его функции заключаются не только в метании икры, но и в обеспечении других процессов жизнедеятельности. Например, оно явно соединено с плавательным пузырём, расположенным…
-Десять грязных чертей! – не вытерпела Госпожа С. – Вы что, будете всерьёз утверждать, что русалка мечет икру, и, стало быть, размножается методом внешнего оплодотворения икринок, а потом из них же и вырастает?!
-А почему бы и нет?
-А как же пупок?
-Какой ещё пупок?
-Да такой пупок, который у вашей русалки на животе. Или вы до сих пор его не замечали?
-Ха, действительно, - поддержала Госпожу С Госпожа З, - у рыб-то не бывает пупка. А если есть пупок, значит была и пуповина, что говорит о стандартном способе размножения, характерном для млекопитающих. Да и молочные железы налицо. А?
-Ну, так, это… - растерялась Госпожа 1, - это самое…
И принялась листать свой блокнот. Но скоро это занятие бросила и заявила:
-Видите ли, в чём тут дело? То есть, дело тут в следующем. То, что русалки мечут икру, неоднократно наблюдалось в реальности. Однако никто не видел русалок детского возраста, или, тем более, в возрасте зародыша. Все наблюдаемые русалки оказывались взрослыми, мало того, не подверженными возрастным изменениям. Совершенно также, как и девушки-ламиолы. В этом контексте наличие пупка ничего не доказывает. У каждой нормальной ламиолы тоже есть пупок, но кто из них появился тут методом репродуктивного размножения? Ничтожно малое число. Вероятно, и русалки появляются таким же образом, но с наличием репродуктивного механизма характерного для рыб.
-То есть, вот у этого существа, - указала на меня Госпожа С, - не существует ни нормального влагалища, ни яйцеклеток, ни, извините за медицинский термин, менструального цикла?
-Так, не могу же я её разрезать для выяснения? – попыталась оправдаться Госпожа-1.
-Но наличие менструального цикла разве трудно было бы установить? Если уж вы её на цепи и в клетке содержите.
-Но я же с самого начала пояснила, что записи являются предварительными, а исследования ещё не закончены.
-То есть, вы и сами не уверены, русалка это или просто изуродованная какими-нибудь вивисекторами девушка-ламиола?
-Ну, на сто процентов, конечно не уверена. С другой стороны, почему бы не исследовать вероятность и других вариантов?
-Например?
-Например, есть вариант, что это просто своеобразный брак в работе того, кто создавал живые организмы. Случайно оказавшийся жизнеспособным симбиоз несовместимых организмов, следствием чего является наличие у него массы рудиментарных элементов, не участвующих в процессе жизнедеятельности.
Или совершенно противоположный вариант. Что это предшествующий человеческому вариант существа, из которого впоследствии и произошли мы с вами, путём…
-Путём эволюции? – перебила Госпожа С.
-Путём вивисекции, например, - парировала Госпожа-1.
-Вы что же, полагаете, что создатель был вивисектором? – возмутилась Госпожа 3.
-Я просто предлагаю разные гипотезы.
-Даже у гипотез должен быть разумный предел!
-Госпожи, Госпожи, погодите, - вмешалась Госпожа-2. – А, вот мне очень интересно, каким образом эта русалка дышит и питается? У неё есть, например, зубы и пищеварительная система типа желудка? И вообще, что она ест? Рыбу?
-Водку пьёт, - сказала Госпожа С.
-Я же серьёзно.
-Так и я серьёзно. Насколько я слышала, эти русалки очень падки на алкоголь, и очень быстро становятся алкоголичками. Вероятно, у них отсутствует иммунитет от быстрого привыкания.
-То есть, - сказала Госпожа-1, - этот факт можно толковать как коренное различие между русалками и девушками?
-Если только это факт. И если бы не было девушек-алкоголичек.
-Погодите, - вмешалась тут Госпожа З, - а у русалок, вообще, есть самцы?
-Если и есть, то их пока что никто не видел, - ответила Госпожа-1. – Видите, уважаемые Госпожи, насколько обширен и интересен этот русалочий вопрос? А мы, позвольте заметить, собрались чтобы определить, являются ли мои труды научной деятельностью, или нет. Правда?
-Правда, - согласилась Госпожа С. – Но пока что лично я определила, что наши труды по определению точно являются трудами, настолько, что у меня уже в горле пересохло. Нельзя ли было бы этому горю помочь?
-Лёгкий фуршет? – предложила Госпожа-1.
-Было бы очень любезно с вашей стороны, Госпожа.
-Так я пойду, распоряжусь?
-Большое спасибо. А мы пока ещё немного на вашу русалочку посмотрим. Можно?
-Ну, разумеется, - разрешила Госпожа-1 и ушла. А Госпожа С сейчас же подскочила вплотную к моей клетке. А вслед за ней Госпожа З и остальные Госпожи.
-Мемине, Мемине, - завертела своими пальчиками Госпожа С, - подплыви поближе, а? Пожалуйста.
Это, я и сама была бы уже не прочь. В конце концов, уже давно пора объяснить хоть кому-нибудь, что я нормальная девушка, а не чего-попало хвостатое. Кому-нибудь, кто бы не грозился пыткой током. Только неожиданно вышло, что вплотную к стенке клетки я подплыть не могу. Пока Госпожи вели тут свою дискуссию, оказалось, что кто-то успел туго растянуть донную цепь между отверстиями и зафиксировать мой хвост ближе к середине клетки.
-У-и-и, у-и-и, - заверещала я и попыталась жестами пояснить свои проблемы по части перемещения.
-Ладно, ладно, пускай, - тут же успокоила меня Госпожа. Наверное, она подумала, что обладательница электрической плети заранее запретила мне приближаться к решётке во время её отсутствия. – А, ротик нам покажи, пожалуйста?
-Э-э-э… - сказала я, - х-р-и-э-э…
И растопырила рот, помогая себе обеими руками. Дело в том, что рот как-то не растопыривался широко, а попытки растопыривания наталкивались на возрастающее по мере увеличения растопыривания усилия. Ну, как будто прилегающая ко рту часть головы у меня была резиновая, причём из резины повышенной упругости. А все Госпожи вытянули свои носы, обтянутые намордниками, в мою сторону, так, что они почти упёрлись в колючки решётки.
-Ну. Ничего не видно, - пожаловалась Госпожа Зе.
-Да, уж, - подтвердила Госпожа-3.
-Похоже, зубов у неё всё-таки нет.
-Похоже, что во рту у неё просто какой-то хитроумный кляп.
-Похоже, что проще будет её саму спросить, - догадалась Госпожа Се. И тут же спросила:
-Мемине, у тебя зубки есть?
-И-хи, - кивнула я.
-Вот видите, она же всё понимает. Да это просто девушка, которой какие-то негодяи пришили хвост и зашили рот.
-И-хи, и-хи, и-хи, - попыталась подтвердить я.
-Да она просто смеётся над нами, - предположила Госпожа-2.
-Как бы всё-таки до неё дотянуться, - заворчала Госпожа Се, оглядывая колючую решётку.
-Ага, дотянитесь, дотянитесь, - сказала Госпожа-2, - она ж сказала, что зубки есть. Пообедает вами вместо кильки.
-Ну, уж вы прямо…
-Хи-и-и-и… Хи-и-и-ы.. Хры-ы-ы! – попыталась высказаться я, но поняла, что объясниться голосом мне не удастся никак. Ну, так надо попробовать объясниться жестами. Я выгнула пальцы и попыталась изобразить ими прямоугольную фигуру.
-М-м? – сказала, завидя это, Госпожа Се, - это что значит?
-Ы! Ы! Ы! – завертела я пальцами, поворачивая свой прямоугольник и так и эдак.
-Э… Квадрат? – предположила Госпожа.
-И-хи! И-хи! – обрадовалась я, снова изобразила квадрат, а потом начала чертить пальцем наискосок по воздуху.
Госпожа отчётливо заскрипела мозгами, и даже принялась чесать свой обтянутый чадрой нос. А я показала два маленьких квадратика, а потом принялась стучать ребром одной руки по ладони другой.
-Э… - изрекла Госпожа.
Я начала повторять всё сначала. Показала большой квадрат, потом диагональную линию, потом два маленьких квадрата и ребро ладони.
-Э… - повторила Госпожа.
-Чего это она? – не поняла одна из красных Госпожей.
-Погодите, не мешайте, - буркнула Госпожа Се и попросила меня: - ещё разок, пожалуйста.
Я принялась жестикулировать в третий раз.
-Квадрат? – уточнила Госпожа.
-И-хи.
И попыталась изобразить как можно более длинную наклонную линию.
-Диагональ? – спросила Госпожа.
-И-и. Ы-ы!
-Э… Э… Квадрат, диагональ… Квадрат гипотенузы! Квадрат гипотенузы?
-Ы-хы! Ы-хы! – обрадовалась я.
-Ха-ха! – сказала Госпожа Се, в адрес остальных Госпожей. – А что я говорила?
-А что вы говорили? – не поняла Госпожа 2.
-Разве я не говорила, что это обыкновенная девушка, только выряженная русалкой?
-Говорили. И что с того? Вы считаете, что её размахивание пальцами свидетельствует о какой-то разумности?
-Конечно.
-А я, право, никакой разумности тут не улавливаю.
-Ещё бы, - сказала Госпожа Се. – Потому что эта девушка в клетке, можно сказать, разумнее некоторых присутствующих.
-О чём спор? – спросила тут внезапно появившаяся Госпожа Кра-1.
-Да, какой тут ещё спор, - победным голосом доложила Госпожа С, - тут уже и без споров всё ясно.
-То есть, а что ясно?
-А то, что ваша, с позволения сказать, русалка, знает теорему Пифагора.
-Э? – сказала Кра-1. – А Пифагор, это кто? Оллиолонер, который её поймал?
-А «теорема» это кто? – вслед за ней спросила Госпожа З. – Униола этого разбойника? Или, может, одна из его рабынь? Никогда такого имени не слышала.
-Издеваетесь? – спросила Госпожа С.
-Да, почему? – возразила Госпожа-1. – Что такого, если русалка кого-то ещё помнит, помимо меня? Мало ли, сколько у неё хозяев могло быть?
-Она знает не каких-то убогих хозяев, она теорему Пифагора знает!
-А это что? Это по части математики? – сообразила Госпожа-4.
-Конечно! Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов.
-Это что, всё математические термины? – осведомилась К-1
-Само собой.
-И русалка, пока меня не было, сумела изложить вам эту математическую заморочку? Она что, вдруг говорить научилась?
-Да нет же, - начала сердится Госпожа Се, - она её, то есть, теорему, изложила жестами.
Госпожа Кра-1 коротко, но очень нехорошо стрельнула глазами в меня, а потом обратилась к Госпоже Се:
-А вы могли бы повторить её, это самое, жестикулирование?
-Вот, - принялась вертеть пальцами Госпожа Се. – Вот так, и так.
-Ха! – сказала Кра-1. – Я бы подобные жесты истолковала иначе.
-И как же?
-Она просит не запирать её на ночь в мокрую постельку.
-В какую ещё постельку?
-А вы не знаете о дисциплинарных колодцах в толисе?
-Но ведь они же запрещены законом, и прежде всего в Аннолиусе?
-Ну да. Но Ме-мишку-то, скорее всего, поймали Оллиолонеры. И, наверное, не раз держали в подобном колодце на корабле. Только на кораблях, знаете, в эту донную нишу обычно сливается всякая затхлая трюмная вода. Помимо всего прочего. А колодец там обычно прямоугольный, вот, как вы показываете.
-Да ну, чего вы выдумываете… - хотела возмутиться Госпожа Се, но вдруг резко сменила тон. – А, может, вы и правы.
-Ну, так что, пойдём, немножко подкрепимся?
Все Госпожа ушли. Не иначе, обедать отправились. А у меня, при этой мысли тоже, чего-то возникло чувство голода. А вслед за ним и чувство испуга. Потому что я сообразила, что если в мой рот не попадает вода, то никакая еда не попадёт и подавно. А как же тогда? Я же с голоду помру. Хотя, нет, раньше, чем с голоду, я от жажды помру. Если только вода как-нибудь не попадает мне в желудок через нижние дырки. Тогда ещё не так всё плохо. Если попадает вода, то и еда, если жидкая… И что, мне теперь до смерти одним куриным бульончиком питаться, что ли?!
Я рассердилась и решила попсиховать. Только психовать с тяжёлой цепью на хвосте оказалось как-то трудоёмко. И, потом, никто же всё равно не видит. Психуют обычно в присутствии зрителей, чтобы какое-то моральное воздействие на них оказать. А тут никого. Кроме того, я ещё и запыхалась. А ещё хуже того, что никак отдышаться не выходило. Тут я сообразила, что мне теперь вообще заметно труднее дышать, а расслабившись, я уже плаваю не по грудь в воде, а по шею. Выходило, что моя плавучесть каким-то образом уменьшилась, одновременно с затруднением дыхания. Оставалось предположить, что если у меня внутри и вправду имеется плавательный пузырь, как у рыбы, то, скорее всего, я из этого пузыря и дышу. А теперь он сдулся, подача воздуха уменьшилась, а я почти пошла ко дну. Хотя, по идее, должно быть наоборот. Если русалка земноводное существо, так у неё при недостатке воздуха должна увеличиваться плавучесть и гнать её наверх, где подышать можно. А если плавучесть уменьшается? Нет, но тогда же должен существовать какой-то другой процесс, восстанавливающий плавучесть, ну и, наверное, дыхание тоже? Только чего-то этот процесс не спешил себя проявлять. Я хотела уже снова испугаться насмерть, как вдруг меня чем-то поволокло за хвост. Да не чем-то, а, конечно же, хвостовой медной цепью, чем ещё-то? Наверное, эта цепь была растянута между какими-нибудь лебёдками за пределами клетки, потому что волокло меня хотя и медленно, но несокрушимо, пока не затащило под воду и далее, в одно из донных отверстий. Отверстие оказалось как раз моего калибра. Я сначала хотела попробовать ухватиться руками за его края и упереться, но передумала. Куда против лебёдки-то, да и зачем? А то, ещё и руки, либо хвост, оторвётся.
Тут я зачем-то подумала, что превратиться в русалку всё-таки лучше, чем в кошку, если в этом идиотском месте принято волочить животных за хвосты. Да ещё заволакивать в подводные дыры. Но развить кошачью проблему не успела, потому что цепь выволокла меня на другую сторону дыры, где оказался наклонный пол. И по этому полу потащила вверх. А потом кто-то схватил меня за шкирку, словно ту самую кошку, и перевернул на сто восемьдесят градусов. Я даже не успела удивиться тому факту, что у русалок, оказывается, имеется кошачья шкирка на загривке. Впрочем, я разве свой загривок видела?
Короче, я обнаружила, что лежу на мокром наклонном полу лицом вниз, а хвост наполовину в воде. А кто-то стоит на моей спине, то ли ногой, то ли коленкой, и грубо заламывает мои руки за спину. Наручники, что ли, надеть хотят? Точно. На запястья накинули холодные угловатые кольца, а руки вывернули вверх и пристегнули к ошейнику. Я и не ощущала никакого ошейника до сих пор, а вот теперь ощутила, поскольку он упёрся мне в шею спереди. Да и руки-то заломили чересчур. Так, что меня выгнуло назад и я оказалась лежащей на трёх точках, состоящих из сисек и верхушки живота. А в поясницу так и продолжали давить.
Между прочим, я даже и не видела ничего, кроме мокрого пола перед носом. Похоже, здесь тоже был маленький бассейн, только с наклонным дном, выходящим выше уровня воды. Но тут я резко потеряла интерес к обзору окружающей обстановки, потому что с моей нижней стороны кто-то принялся осуществлять подозрительные и физически неприятные процессы. Вероятно, через те самые хвостовые отверстия о которых толковали Госпожи негодяйки. А именно, было такое ощущение, что у меня изнутри чего-то вытаскивают, хорошо, если не внутренности. Но я рассудила, что это вряд ли. Кому нужно надрываться, вытаскивая из вас внутренности через задницу? Для этого достаточно живот распороть, и все дела. Хотя, возможно, я не учитываю извращённые нравы местного населения?
А пока я рассуждала, задний процесс сменился на противоположный. То есть, теперь в меня принялись заталкивать чего-то обратно. И явно не внутренности, а знакомый по многочисленным воспоминаниям промывочный шланг. У этих промывочных шлангов обычно имеется такой характерный сферический резиновый набалдашник, который, будучи протолкнут за кольцевой сфинктер вашей… Ну, неважно, и так всем известно, вашей чего. Так вот, этот набалдашник тогда настолько надёжно там фиксируется, что нет никакой необходимости этот шланг руками поддерживать, даже при значительном давлении от насоса. Иногда даже возникают проблемы с извлечением шланга после промывки. Я к тому, что этот процесс быстро запоминается, как и все противные, отвратные и болезненные процессы, в отличие от процессов приятных. Те запоминаются гораздо медленнее и гораздо меньше лезут в голову в качестве воспоминаний.
Интересно, а какого чёрта нужно промывать русалку, если её и так постоянно держат в воде? Слизь туда забивается, что ли? Тут я подумала… Точнее, хотела подумать, но не успела. А если всё равно не успела, то и какая разница, о чём подумать? А не успела, потому что ощутила, что в меня принялись чего-то накачивать, причём, не жидкое, а газообразное. А поблизости ещё и заурчало нечто вроде мотора. Ну, технический прогресс, это, конечно хорошо. А то, сколько можно промывочному контингенту ручными насосами надрываться? Да, технический прогресс, он, конечно… Вот только почему этот прогресс всегда случается именно там, где лично вам и не надо бы? Это потому что меня начало так распирать, что я резко засомневалась в наличии предохранительного клапана у насоса. Ну, если его только что изобрели…
Тут я начала так раздуваться в районе верхней части хвоста, что затрещала поясница, поскольку на ней кто-то по-прежнему продолжал стоять. Возможно, стоял там некий идиот, который не догадывался, что девушка и переломиться может, если, скажем, её хвосто-задница раздуется до пары метров в диаметре, а похоже, дело к тому и шло. Поэтому я попыталась заверещать, но тут оказалось, что излишнее давление образовалось и во рту. И при попытке закричать начинает раздуваться пищевод и желудок. Тогда я хотела замолотить руками, но руки оказались застёгнутыми на спине и ошейнике, а я и забыла.
Неожиданно кто-то схватил меня ручищами за лицо и начал отрывать его от головы. Я ещё и перепугаться в очередной раз не успела, как это самое лицо оторвалось, почему-то с громким шипением и даже свистом, а надутая задница резко пошла на спад, хотя шланга оттуда никто и не вынимал.
Теперь оторванное лицо попало мне в глаза изнутри, и, надо сказать оно очень странно выглядело, потому что было прозрачное. Мало того, мне и больно-то особенно не было, как должно было бы быть при отрывании лица. Да и крови никакой…
Тут я принялась нервно хихикать, потому что догадалась, что никакое это не лицо, а такая же маска дыхалочника, которую мы с Клу и Лу-лу стаскивали втроём с физиономии русалки Алки в трюме «Клеопатры». Так вот почему мы её тогда едва стащили. Не догадались эту Алку в задницу накачать.
Внезапно я догадалась, что если так, то никакая я не русалка, а просто аквалангистка с извращённой местными умельцами моделью акваланга. Хотя, а как же хвост? Вот, Алка говорила, что даже и не знает, сшили ей ноги вместе или отрезали, или просто стянули внешней хвостатой оболочкой. Ну, по крайней мере, теперь вопрос с питанием прояснился, да, наверное, и с дикцией тоже. Я хотела сейчас же и проверить дикцию, и даже успела разинуть для этого рот. Но те же ручищи тут же запихали туда кляп и принялись обтягивать ремешками голову. Скосив глаза, я определила, что это широко применяемый кляп-уздечка с ярко-красным резиновым шариком внутрь. Вот и поговори тут.
А процесс моей перекомпоновки внезапно закончился извлечением из меня шланга и удалением обслуживающей персоны. Эту персону я так и не успела разглядеть, правда, удаляясь отсюда, оно топало как слон, и это, опять же, чего-то мне напомнило.
Теперь я осталась одна в новом помещении, с заломленными за спину руками, в тугом кляпе, и прикованная за хвост. В целом, мне было достаточно хреново, но делать тут больше всё равно было нечего, как только заняться осмотром помещения. Некоторое время я корячилась изо всех сил, но всё-таки мне удалось сесть на хвост. Правда, удалось лишь потому, что пол тут был наклонный и косо уходил в воду. Туда же тянулась и медная цепь от хвоста, уходя в подводное отверстие. А другой конец цепи и вправду исчезал в недрах лебёдки наверху, накрытой кожухом и явно тоже оснащённой мотором. Ещё я разглядела, что наклонной была только половина пола в этом бассейне, а нижняя половина была плоская и оснащённая той самой «мокрой постелькой». Точно такой же прямоугольной зарешеченной нишей, из которой мы достали Алку на «Клеопатре». Вот это мне очень сильно не понравилось. Вряд ли тут были ещё русалки, а, стало быть, эта постелька предназначалась для меня. Хорошо, если только в случае плохого поведения. А если постоянно?
Чёрт! Я принялась осматривать верхнюю часть помещения, но там и не было почти ничего. Лебёдка, дверь и ещё, зачем-то инвалидная коляска, стоящая в углу.
Сидеть, между прочим, было неудобно и жёстко, да ещё и на неровной поверхности. Но лежать на этой поверхности скованными на спине руками, или голыми сиськами мне тоже не хотелось. Но что я в таком виде могла, как только проворчать:
-У-у…
И тут открылась дверь и появилась, вероятно, Госпожа Кра-1. Эта Госпожа подошла ко мне и уставилась своей глазной щёлкой сверху вниз, так, будто я ещё и виновата в чём-то была. А потом взяла и пихнула меня ногой, в результате чего я свалилась набок и даже слегка его ушибла.
-У!
А эта негодяйка принялась и дальше перекатывать меня своими ногами с боку набок. Не пиналась, правда, а просто толкала.
-У? – ухитрилась спросить я, потому что не понимала, чего ей надо-то?
-А ты поизвивайся, поизвивайся, червячок зелёненький, - сказала негодяйка, - а я полюбуюсь.
Тут она достала изнутри своих покрывал плётку. Ну, обыкновенную плётку с хлестательными полосками из красной кожи, и стала слегка стегать меня по бокам, не прекращая валять по полу.
-Значит, Пифагоровы штаны рисуем, да? – проворковала она.
Это она про теорему Пифагора, что ли? Ну да, насколько я помню, классическое доказательство теоремы как раз и выглядит как три квадрата построенных на сторонах треугольника, что действительно отчасти напоминает штаны, или, скорее, шорты. Именно это я и пыталась изобразить серебристой Госпожа Се.
-Значит, хитрим с Госпожой, да?
Она ухватила меня за волосы, приподняла голову и стала хлестать меня плёткой по лицу. Правда, опять же, не сильно. Да и плётка у неё была мягкая, скорее игрушечная, чем настоящая плеть для рабынь. Ну, наверное, у неё и настоящая плётка имелась, да и электрическая ещё. Ну и кнут, для серьёзной расправы с провинившейся девушкой. А может, и жёсткая палка даже.
-Значит, и о своей подружке не думаем, да?
Э? О какой ещё подружке речь? Не одна я русал-ствую у этой мерзавки, что ли?
-Ладно-ладно, - сказала она и указала пальцем вниз, - в колодец на ночь захотела?
-У-у-у! – перепугалась я.
-Или на недельку?
-У-у!
-А чего же тогда «пифагорствуем»?
-У!
-Ах, по-глупости, да?
-У-гу, у-гу!
-Хи. Хи. Хи, - сказала она. – Думаешь, умнее всех тут, высокообразованная ты наша? Думаешь, никто больше арифметику не знает?
-У-у-у…
Нет, вот, что арифметику кроме меня никто не знает, я точно не думала. И, потом, я что, кому-то обещала дурочкой прикидываться? Не помню такого. Хотя, ничего другого тоже не помню. То есть, ничего из тех обстоятельств, в результате которых я бы в русалку превратилась. Тогда, может, и вправду, чего обещала? Да кто ламиолу за короткую память попрекает? У ламиолы памяти, можно сказать, вообще нет, поскольку вместо неё неконструктивная память.
-Значит, в постельку на недельку не хочешь? – переспросила Госпожа.
-У-у!
Кто в эту поганую мокрую постельку захочет-то?
-Значит, подружку на дырочку утянем? Хи-хи. У подружки-то скоро отрыжка начнётся на пустом месте. Ну, ладно, как скажешь.
Какая ещё чёртова отрыжка у какой ещё чёртовой подружки с дырочкой? И чего я сказать-то могу с кляпом во рту?
-Ты, Ме-мишка, мне тут не хитри, - продолжала Госпожа. – Я не глупее тебя, пора бы уж понять. Никуда ты не денешься, и никакие адвокаты не помогут. И адвокат-то, знаешь-ли, хреновый. Ну, я уж разберусь.
Оказывается, у русалок ещё и адвокаты бывают? Чего-то с памятью явно не то. Интересно, я сама адвоката нанимала, или мне его администрация предоставила? Тогда, конечно, хреновый, какой же ещё? Надо же, у русалки адвокат. Интересно, по какому случаю? В связи с каким-то преступлением русалки, или в связи с преступлением против неё? Хвост пытались оторвать, что-ли?
Тем временем, Госпожа городила ещё какую-то непонятную ерунду. Но недолго. А потом объявила, что теперь у нас по расписанию прогулка, и чтобы я вела себя «как следует». Интересно, а как следует? А не то, она, Госпожа, и распсиховаться может. Запрёт меня в постельку с электродом в заднице и подключит его на автоматический режим.
Я почему-то не испугалась, наверное не очень представила действие этой её автоматики. Зато подумала, что, вероятно, задница у меня всё-таки сохранилась, где-то внутри хвоста. Если уж она грозится чего-то туда вставить. Она, конечно, могла выражаться иносказательно, только мне первый вариант больше по душе пришёлся. Я, знаете, свою попочку очень люблю. Даже и не знаю, почему так. Другие девушки свою мордочку любят, свои ножки, свои пальчики, свои сиськи, наконец. А я, прежде всего, попочку, а всё остальное потом. Причём, любовь-то взаимная, потому что моя попочка много раз спасала меня от крупных неприятностей, и многие неприятные моменты жизни принимала на себя. И как же мне её не любить? Даже с учётом того, что её правую половинку когда-то стрехидой изуродовали. Так потом же вылечили, правда? Жаль, что я татуировку на месте шрама сама без зеркала разглядеть не могу. Но все же восхищаются, кто увидит. Правда, если процесс припомнить…
И тут появилось чудовище, при виде которого всё во мне упало ниже хвоста. И не потому, что оно появилось, а потому, что я его сразу признала, несмотря на новый прикид и оснащение. Ну, понятно, что именно это чудовище недавно стояло на моей спине, связывало, продувало и затыкало меня. Я тогда не догадалась, а теперь-то…
-На прогулку, - велела Госпожа Клионолия чудовищу и указала на меня пальцем. И как я эту мерзавку сразу-то не признала? А потому и не признала, что она не воняла, как прежде. О-й-й-й… А её чудовище, та самая кукла-убийца, Риса-сарисса, не иначе, получила повышение по службе. Теперь она была не голая, а одетая, с позволения сказать. В короткую, ярко красную блестящую юбочку, не иначе, резиновую. В такой же топик, в красный наголовник с круглыми дырками для глаз, рта и носа и в белый резиновый передник. Не иначе, технически продвинутая Госпожа Клио освоила производство каучука, если даже не латекса. А ещё Риса была одета в Аннолиусскую ручную цепочку, пристёгнутую к ошейнику, и обута в прежние страшные сапожки. Ну, цепочка-то явно была для красоты. Эта монстрочка, случись чего, порвала бы её, и не заметила. Хотя, говорят что Аннолиусские цепочки как раз попрочнее других, несмотря на их малокалиберность. Ну, типа, звенья заваренные, да и закалённые ещё. Ну а полировка и так видна. А, вот, Генозисские цепочки для девушек…
Но тут чудовище снова ухватило меня за шкирку и поволокло наверх, волоча мною же вслед за нами хвостовую цепь. Не успела я ещё и от боли заорать, как Риса засунула меня задом на ту самую инвалидную коляску и принялась привязывать к ней кожаными ремешками за талию и крест-накрест вокруг груди. Потом отстегнула мои руки от шеи и застегнула их на поручнях коляски, прикрепив достаточно длинными цепочками. К ошейнику пристегнула спереди цепной поводок, несколько более длинный, чем обычно, и вручила его петлю Госпоже. А потом занялась моим хвостом. Приковала хвостовое кольцо парой замочков к подножке коляски, а потом отстегнула прежнюю цепь и отбросила её в воду. Далее, накрыла мой хвост до пояса толстым красно-чёрным клетчатым покрывалом и прикрепила его к коляске за устроенные там петельки. Ну и закончила тем, что туго обвязала мне голову красным платком поверх ремешков кляпа. А чёртова Госпожа Клионолия достала грудную цепочку с большими бубенчиками и пришпилила её зажимами к моим соскам. Потом вынула золотое кольцо и продела мне в нос. Наверное, в этом носу имелась достаточно большая дырка. Ну, это, надо думать, ещё самое малое, на что такая негодяйка способна.
-Гулять! – сказала она мне и потянула за поводок. Вот теперь я как следует почувствовала ошейник. Она что, собирается эту коляску за мою шею таскать?
-Гулять, дура, - повторила Госпожа и дёрнула снова. Тут я вдруг перестала тупить и ухватилась руками за колёсные обручи коляски. И правда, охота ей меня катать? Это мне самой придётся крутить руками колёсики, для того руки мне так свободно и пристегнули.
-Вот так, - сказала Госпожа и пошла наружу. А я покатилась следом. Ладно, хоть шла она медленно. Так-то ещё можно было за ней руками поспевать, а вот если ей вздумается разбежаться?
Шли мы по каким-то коридорам, и всё вниз, для чего в местах спуска были устроены пологие пандусы. Лично для меня, или эта мерзавка и другим рабыням ноги отрезает и на инвалидные коляски усаживает? Вот, правду говорят, что когда рабыню непрерывно работать заставляют или непрерывно бьют, так у неё в голове и некогда вредным мыслям заводиться. Как у меня сейчас. Все усилия ушли на колёсики, и я даже не уловила какой дорогой мы пришли на это место. А «это место» оказалось серьёзной дверью, ключи от которой Госпожа Клионолия, вероятно, никому не доверяла и держала при себе. И не один ключ, а целых три. Не иначе, за этой дверью с тремя замками мерзавка хранила награбленные сокровища. Недаром же она всегда и всем повторяла, что зарабатывает трудом и своими техническими талантами. Это чтобы никто не догадался. Ага, машину для обучения танцам изобрела. Лучше бы гильотину придумала и не себе испытала. А меня сюда зачем? Или у неё там зоопарк, типа кунсткамеры для извращённых форм жизни? А вроде же гулять собирались?
Дверь, наконец, открылась, а за дверью было темно. К тому же, оттуда сейчас же послышались подозрительные звуки. Но Госпожа на них внимания не обратила, втащила меня туда, потом начала запирать дверь, а уж потом включила тут электрический свет. Свет был, хотя и тусклым, но достаточным, чтобы всё разглядеть. Здесь оказалась средних размеров комната, перегороженная пополам железной решёткой от пола до потолка. А за решёткой сидела девушка в красном облачении и, что сразу бросалось в глаза, в высоченном колпаке со спускающимися вниз вуалями. Ну, что-то типа готического кринолина, только колпак уж больно высокий. Как раз до потолка, и это сидя. Сидела эта девушка непонятно на чём, потому что под юбкой не видно было. Вероятно, на узкой табуреточке, специально предназначенной для сидения в кринолинах, под которые она помещается полностью. Сбоку от неё, на полу, валялся большой матрац. С другой стороны располагался наклонный столик, типа допотопной школьной парты, а за ним, вероятно, переносной биогоршок, наполовину прикрытый куском красной ткани. Было и ещё что-то, но мне сразу бросилось в глаза ввинченное в середину отгороженной решёткой стены большое кольцо, с которого спускалась к полу железная цепь, толстая и слегка ржавая, явно давно не чищенная. А также, меня удивило то, что эта пленница никак не реагировала на наше появление, а, напротив, сидела, спрятав в вуали лицо. Наверное, её часто посещали в этой клетке, и наш приход выдающимся событием не был. Интересно. Выходит, Госпожа Клионолия тоже промышляет тайным содержанием пленниц в своём дворце, как и я когда-то, э… Во сне. Или, может, у неё лицензия имеется от Аннолиусского руководства на осуществление частной тюрьмовладельческой деятельности?
Тут Госпожа накинула мой поводок на стенную защёлку, а сама, освободив свои ручки, принялась осматривать замок на двери решётки. Только это была даже и не дверь, а, скорее, кошачий лаз, зато уж запертый на громадный замочище. Вероятно, через эту дырку пленницу в клетку запихать, хотя и с трудом, но было возможно. А вынимать оттуда либо вовсе не собирались, либо раз в жизни, скажем, по случаю окончания этой самой жизни.
В этой комнате, кстати, и никаких окошек не было даже, а только пара потолочных светильников, располагающихся с этой стороны относительно решётки.
-Ну, что, Госпожа Ме, - обратилась Госпожа Клионолия к пленнице, - я вынуждена вас огорчить.
Пленница лишь передёрнула плечами на это обращение.
-Утяжка ещё на одну дырочку, - добавила Госпожа Кли.
-Кто бы сомневался, - проворчала из под вуалей пленница, причём, её голос показался мне тоже очень даже знакомым.
-Ничего не поделаешь, - посочувствовала ей Госпожа Кли. – Уж, как договорились.
-Договорились, оказывается, - снова проворчала девушка.
-Ладно, давай, уже, вставай, - перешла на «ты» Госпожа.
Девушка вздохнула, отчего весь её наряд заколыхался, и принялась подниматься с табуретки. Выпрямиться сразу она не могла, по причине упирающегося в потолок колпака, поэтому сначала присела, потом доковыляла на полусогнутых ногах до решётки, а потом уже запрокинула голову назад, так, чтобы колпак занял почти горизонтальное положение. Ну и начала выпрямляться, ухватившись руками за прутья. Её вуали свалились за спину, лицо открылось, и… И-и-и…
Это была Мери Норисман! Или, по нынешним понятиям Госпожа Мерилиния Мона-Генози, вот кто. И-и-и… Или, если уж она сидела в клетке Госпожи Клионолии, так и неизвестно, по каким понятиям это следовало оценивать. А Госпожа Клионолия занялась тем, что принялась осматривать Мери. Теперь я заметила, что Мери была прикована к тому самому стенному кольцу той самой цепью, причём, прикована за пояс. И даже не за пояс, а за некий железный бандаж, или короткий корсет в зоне поясницы, трудно различимой конструкции. Руки у неё были скованы короткой металлической распоркой, от середины которой поднималась цепочка к шее. Ошейника на Мери не было, зато оказалось, что её платье заперто на замочек, позади, на шее, да, похоже и головной убор был зафиксирован охватывающей шею цепочкой, пропущенной в петельки подколпачного платка.
Чего-то я слышала такое, будто в Аннолиусе модно запирать платья девушек-рабынь на замочки, так, чтобы рабыня его снять не могла. Типа, запирается воротничок-стойка и шнуровка задней застёжки платья. Платье, при этом, естественно, какое-нибудь дурацкое, громоздкое, такое, которое девушка конечно бы сама не надела, будь её воля. Конечно, запертое на замочек платье и разорвать можно, только ведь это тогда выйдет уже бунт и нанесение ущерба имуществу собственника девушки. А за это, сами понимаете. Да и не так уж просто серьёзное платье разорвать. Если его сшить из прочной ткани, а внутрь воротничка проложить металлическую полоску. А если, к тому же, у рабыни скованы руки, а то и ноги?
Ну, возможно, у закованной в платье девушки ещё и дополнительные сексуальные чувства проявляются. Если уж она получает дополнительные ощущения зависимости, принадлежности и бесправия, как морального, так и физического. Кстати, существуют даже железные платья для девушек, только они, говорят, слишком уж дороги. Если кто такие и носит, то, разве, какие-нибудь Униолы хозяев из числа знати.
К тому же, думаю, за попытку замкнутое платье порвать и сорвать, девушку непременно накажут, да и на будущее меры примут. Скажем, станут запирать ей руки в наручные металлические шарики. А это, говорят, достаточно неприятно. Даже и нос почесать невозможно, или, там, глаз. Я сама, правда, ни разу в ручных шариках не бывала, но представить могу.
То есть, выходило, что Госпожа Кли держит Мери ещё и в рабском платье, помимо клетки и привязи. Да и комнату вон как запирает. Аж на три замка. Ага. А меня держит в колючей клетке-бассейне с приделанным к заднице хвостом. Да как это вышло-то? Ну, положим, меня она купить могла, а Мери? Ха! Так Мери же её на Сариссонии побила, а её куклу не убила чуть. Ну да, я же помню… Э… Кое-что помню, но явно не всё, что следовало бы.
-Вот так, - сказала Госпожа Кли и чем-то щёлкнула на поясе Мери. Похоже, этот самый поясок был регулируемым, если не вообще снабжённым храповым механизмом, как у наручников. Чёрт побери, Мери никогда не могла похвастаться осиной талией, а вот теперь, наверное, уже могла бы. Так эта мерзавка её затягивает за мои провинности, так надо понимать? Наверное, я слегка распсиховалась, потому что даже мои бубенчики принялись звякать.
-Ишь, бренчит, - указала Клио на меня. – Сначала безобразничает, а теперь бренчит, понимаете.
-Да чем она-то ещё вам не угодила? – спросила перетянутая поясом Мери.
-Так, скорее вам, а не мне. Стоило мне отойти, как она принялась моим гостям доказывать, что не русалка. Ага. Теорему Пифагора изобразить пыталась.
-Ох, - только и сказала Мери. Наверное, её пояс теперь уже так сдавливал, что дальше некуда.
-А потом я ей и предложила, в колодец, или подружку на дырочку? Так в колодец она не захотела. Так было? – дернула она меня за поводок.
-У! – только и сказала я. – У! У.Ф-у. У-ф-ф!
-Чего ты там пыхтишь, а? Хочешь сказать, что я вру?
-У-у. У, у-у-у! Му!
-Прекратите, - попросила Мери. – Зачем вы девушку доводите до истерики?
-Доведёшь её, как же. Это ваша парочка скоро уже меня до истерики доведёт. Кстати, о вас, Госпожа Ме…
-Прекратите, наконец, коверкать моё имя, - сказала Мери, но каким-то тусклым голосом.
-Бросьте. Вы никакая не Госпожа Оллитарии, и все наши обычаи для вас постольку, поскольку. Вам, по большому счёту, плевать, что я вас именую «Ме». Настоящая Нола на коверкающую её имя, невзирая на решётку бы бросилась, и все зубы себе бы об неё поломала. А вам просто слегка обидно.
-Ну да, - ответила Мери, - легко оскорблять беспомощную пленницу в клетке.
-Не смешите, - ответила Госпожа Кли. – Ничего бы вы мне не сделали и будучи не в клетке.
-Так и не держите меня в клетке тогда, - предложила Мери.
-А мне так нравится.
-Боитесь, да?
-Ой, боюсь, боюсь, - ухмыльнулась Клио. – Вы уж не новой ли Сариссонией меня напугать хотите? Нет уж, милочка, никакие ваши конденсаторы во второй раз не пройдут. Уж я признаю, что вы тогда меня психологически поймали. Представление устроили, заморочили всех, внимание отвлекли. Ну да. А я ведь и тогда ещё подумала, что-то здесь не так. Да и Госпожа Нома ведь меня предостерегала. Да, уж, как психолог, вы меня тогда переиграли. Только, вот, говорят же, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
-Это вы и про будущее тоже?
-Кто знает, кто знает. Будущее всегда в тумане. А пока что, смеюсь я. А вы у меня в клетке сидите, за пояс прикованная, в кандалах, в платье с замочком и в Аннолиусском колпачке на головке. И работаете на меня. И дальше работать будете, да получше прежнего. Сами знаете, Госпожа Ме. Ме-ме-ме. И с подружкой вашей у вас уже, как говорится, дружба дружбой, а денежки врозь.
-Дура, - буркнула Мери.
-А я вам разрешала меня оскорблять, разве? – спросила Госпожа Кли. – Ещё на одну дырочку хотите? А не переломитесь уже с такой талией-то? Или, взамен, вашу подружку в мокрую постельку на десять дней?
-Чёрт, - сказала Мери. – То есть, простите, пожалуйста, Госпожа Клионолия. Я виновата, что не сдержалась. Простите меня.
-Простить?
-Простите, пожалуйста.
-М-м-м… Попросите прощения как следует подневольной девушке, провинившейся перед хозяйкой.
Мери чуть помедлила, но потом немного отошла от решётки, опустилась на колени и наклонилась до земли, так, что её колпак встал вертикально, а лицо прижалось книзу, касаясь пола кончиком носа.
-Ну? – сказала Клио.
-Подневольная девушка… - начала Мери. – Подневольная девушка виновата перед своей Госпожой, сознаёт свою вину, знает, что заслужила наказание, и…
-И?
-И просит Госпожу позволить девушке поцеловать обувь Госпожи, чтобы…
В этот момент меня и прорвало. Ну, неожиданно, как всегда. Я замычала, закусила кляп, схватилась руками за колёса коляски и резко наехала на негодяйку, которая как раз вытягивала к носу Мери свою поганую ногу в поганой красной туфельке.
Госпожа чуть не свалилась на пол, по причине неустойчивости одноногого положения. Но что это могло изменить? Если и могло, то явно в ещё худшую сторону.
-Ха! – сказала Госпожа Клио. – Наш зелёный червячок в очередной раз взбунтоваться решил, а?
Я поглядела ей прямо в морду и заявила:
-У-у!
-Да? А что?
-У! У-у-у! У-у, у-у-у-у. У-у-у…
-Есть, что сказать?
-Угу!
-Серьёзно?
-Угу!
-Хм, - сказала она, достала тонкую цепочку с защёлкой, пристегнула к продетому в мой нос кольцу, натянула так, что нос оттянулся вперёд, а я согнулась за ним, насколько возможно.
-Действительно, есть, что сказать?
-И… И… У-гу.
Клио пребольно дёрнула меня несколько раз за нос, и снова спросила:
-Точно?
-У!
-Ну, поглядим, - решила она и принялась пристёгивать носовую цепочку к моим соскам с бубенчиками. В результате, мне пришлось вытянуть лицо вниз, к соскам, которые ещё и вздёрнулись вверх, навстречу, брякая погремушками при малейшем движении головы. А мерзавка начала снимать с меня платок и осторожно расстёгивать мой кляп. Так долго это делала, что у меня появилось время обдумать план действий.
-Ну? – сказала она мне, наконец освободив мой рот.
-Госпожа, - сказала я, - позвольте мне объяснить ситуацию, чтобы у нас получилось что-то обоюдно конструктивное, Госпожа.
-Хи, - сказала она. – Ну, ладно, позволяю.
-Дело в следующем, Госпожа. У меня, как уже не раз бывало, что-то неладно с памятью. Поэтому, я, вероятно, в последнее время что-то сделала не так, а теперь вижу, что неправильно поняла ситуацию, и, простите, конечно, за беспокойство, но позвольте ситуацию прояснить, поскольку…
-Лично мне ситуация и без твоих объяснений ясна, - сказала Клио.
-Вам-то конечно, Госпожа, - согласилась я. – Только, я вижу, вы мною недовольны, да и вашей пленницей, Госпожой Мерилинией тоже. Частично, я уже поняла, почему, но не полностью. А если бы полностью, так, может мы бы лучше друг друга поняли и стали действовать к вашей, ну и своей выгоде более успешно. Э… Госпожа.
-Хм-хм, - сказала она. Что, право, за противная у неё привычка, так вот хмыкать? Ни у кого больше не замечала. – Хитришь, да?
-Если Госпожа чего говорит, значит, так и есть, - протокольно ответила я, - но вообще-то, не хитрю, Госпожа.
-Да? – сказала она и стала трогать цепочку своим мизинчиком, причём, каждое такое касание крепко било меня одновременно по соскам, по носу и по мозгам.  Хотела показать, что одним мизинчиком меня одолеть может? Ну, а разве не так? И я бы могла подобным образом скованную девушку одними пальчиком мучить. Да и десять девушек зараз даже.
-И как же ты желаешь прояснить ситуацию?
-Ну, если бы Госпожа согласилась мне кое-что объяснить, чего я сама припомнить не могу? Госпожа.
-Например?
-Почему ваш запах изменился, Госпожа? То есть, его, можно сказать, не стало вообще…
-А какая разница? – удивилась Клио. – Захотела, да и сменила свою парфюмерию, тебе-то что?
-Я имела в виду, что если бы Госпожа ответила честно, Госпожа, то…
-Ах, я, значит, ответила нечестно? А у тебя другая версия?
-Частично, да, Госпожа. А нельзя-ли, мне цепочку от носа отцепить, или ослабить, хотя бы, а то…
-Нельзя. Говори так.
-Да, Госпожа. Так, вот, я припоминаю, что вы прятались под юбками у Госпожи Мерилинии, когда…
-Я пряталась под юбками? Что за чушь?
-Ну, вот я и спрашиваю. Если я правильно вспоминаю, то Госпожа сначала захватила Госпожу Мери, и заставила её ехать ко мне. В таком огромном кринолине, что под ним Госпожа не только сама спряталась, а и её кукла-убийца тоже…
-Нет у меня никаких кукол-убийц. Это ещё что за ерунда такая?
-Ну, может, она официально не так числится. Эта ваша Риса-сарисса…
-Предметом она числится.
-Ну, наверное. Так, вот я и помню, что вы как из под юбки с этой куклой выскочили, как она на меня насела, аж уши сапогами прищемила, так…
-И что «так»?
-Ну, так я и память потеряла. А теперь выходит, что? Вы тогда и меня и Госпожу Мерилинию захватили, так, Госпожа?
-Из под юбки?
-Ну, типа того, Госпожа.
-У тебя точно что-то с головой неладно.
-Ну, так и я о том же, Госпожа. Так, если уши сапогами прищемить…
-А запах-то причём?
-Ну, как же, Госпожа? Будь у вас прежний запах, я бы под кринолином учуяла. Да и не то, что под кринолином, а и за километр даже. А у меня там снайперы за каждым кустом сидели. Помните? Они даже Госпожу Мери тогда в… Это, в попу ранили…
-Хи-хи-хи-хи-хи, - сказала Госпожа Клио. Не засмеялась, а просто так и сказала: - хи-хи-хи…
Наверное, эта негодяйка вообще смеяться не умела нормально.
-Вот я и не могла вас сразу вспомнить поэтому, Госпожа, - добавила я. – Ну, сегодня, я имею в виду.
-Здорово, - непонятно чего сказала Клио.
-Ну, как-то же вы нас с Мери захватили, Госпожа?
-Незаконно, ты хочешь сказать?
-Ну, а разве не так, Госпожа?
-Да? – возмутилась она. – А стучать противницу током на Сариссонии законно?!
-Ну…
-А десять мешков золота, неизвестно где взятых, прятать, это законно, да?
-Вообще-то, всего один мешок, - поправила я, - да и тот порвался, когда я за него запнулась. Ну, когда планета сгорела от…
-А документы насчёт страховки подделывать, это законно?! – продолжала возмущаться Клио. – Дворец себе, понимаете, отгрохала. Сотню рабынь, понимаете!
-Так, дворец-то с прогнившей канализацией подсунули, - припомнила я. – А уж насчёт арендной платы за рабынь с принадлежностями, две тысячи шестьсот в сутки, представляете?
-Счёт на десять миллионов, да?
-Так, а чего они не предупредили даже, что моя валюта здесь не конвертируется?!
-Да тебя вообще, если законно, то под красный протокол отдать надо было!
-Ну, это уж вы слишком, Госпожа, - не согласилась я. – Подумаешь, дворец, сотня рабынь…
-А норки для пленниц? С этим как?
-Норки? Ах, норки… - припомнила я. – Ну… Так ведь это же не просто так, а для самых отъявленных негодяек. Потом, уж лучше такая норка, чем красный протокол, всё-таки. И, потом…
-Значит, для самых отъявленных негодяек, да? И, скажешь, лично для меня норку не приготовила?
-Ну, мало ли кто чего готовит, Госпожа? Реально-то…
-Так и скажи, что не успела просто, миллионерша чёртова.
-Ну… Наверное, так, Госпожа.
-Вот я и успела прежде тебя.
-Ох,- сказала я, - если бы вы тогда не догадались запах сменить…
-Так, по этому случаю, может всё-таки скажешь, куда остальные девять мешков золота спрятала?
-Вот, честное слово, Госпожа, мешок был один, да и оттуда половина выпало. А вам, что, половины мешка золота мало показалось, Госпожа?
-Так я ж его всё на этих вивисекторов потратила! – возмутилась Клио.
-На каких, таких вивисекторов, Госпожа? – не поняла я.
-На таких, которые тебе хвост пришивали, на каких же ещё?
-Чёрт, - сказала я, - что, неужели так дорого взяли?
-А то, нет! Правда, уж сработали на славу. Какова работа, а?
-Э… - заскрипела я мозгами. – А теперь вы на мой счёт научную диссертацию намерены написать, да? Ага! И на такие исследования, значит, деньги выделятся?
-Если докажешь, что это наука.
-И что, даже мешок золота компенсировать можно, Госпожа?
-Не в одних деньгах счастье, рабыня.
-Это правда, Госпожа, - согласилась я. – Я же ведь и сама когда-то пыталась высшее учебное заведение закончить, только…
-Мне твоя биография неинтересна, - перебила Госпожа Клионолия, - мне интересно, ясно тебе теперь насчёт ситуации?
-Думаю, да, Госпожа.
-Правда, ясно?
-Ну, ситуация такая, что вы нас с Мери украли, её в клетку посадили, а меня в русалку перекроили. И взаимно стращаете нас наказанием подружки за любые провинности. То есть, точнее даже, с примесью демократии…
-Чего?
-Ну, с правом демократического выбора. Либо тебя накажу, либо подружку, кого хочешь выбирай. Так, Госпожа?
-А этот принцип хорошо действует, рабыня.
-Тут, вот, ещё один маленький вопросик, Госпожа. Вряд ли я ваша рабыня. Ну, то есть, вы же меня не покупали и ни в каких каталогах не записывали как свою собственность, правда?
-Допустим.
-А теперь хотите учёную степень получить, доказав, что я русалка, то есть животное, которое можно поймать и присвоить, и никаких каталогов не требуется. Так, Госпожа?
-Опасное животное, - уточнила Клио, - которое нужно держать в крепкой клетке и на надёжной цепи. Которое изучать опасно для жизни, но чего ради науки не сделаешь?
-Это всё, конечно, гениально, Госпожа, только почему вы тогда меня то и дело рабыней именуете, Госпожа?
-А ты же рабыня и есть. Девушка-ламиола с парализованными после несчастного случая ногами. Которую я купила, оформила как бывшую бесхозную собственность, и с которой нянчусь, на прогулки вывожу даже.
-А-а-а… - догадалась я. – Вон чего. Понятно, Госпожа.
-Всё понятно?
-Да, Госпожа.
-Так разинь рот пошире.
Тут она освободила мне нос от цепочки и принялась снова монтировать на мой рот кляп. Я сделала, что могла. Напрягла мышцы лица. Не до предела, конечно, а то бы она это заметила. В результате, кляп оказался уже не таким тугим, как прежде. Да и платок она мне завязала более свободно, не то, что Риса.
-А теперь на ваш счёт, учёная ты наша, - обратилась Клио к Мери, которая всё это время так и стояла на коленях, правда, разогнувшись. А Клио извлекла свой блокнот и принялась стучать по нему пальцем.
-Что это такое, я вас спрашиваю?
-А чем вы недовольны? – удивилась Мери.
-Чёрт побери, это наброски научного трактата, или что? Или вы специально?
-Знаете, Госпожа, - сказала Мери, - я ведь социолог, а не писатель фантастики. А вы мне задали тему, с которой, разве что, профессиональный биолог справиться способен, и то…
-То есть, хотите так и закончить жизнь в моей клетке?
-Не хочу.
-Ну, так, обеспечьте качество.
-А что там не так-то?
-Что не так? – возмутилась Клио. – Русалки, значит, мечут икру, то есть размножаются как земноводные. Притом, что у неё пупок, да?
-Пупок? – не поняла Мери.
-Хотите сказать, что это ваша глупость, а не специально?
-Но…
-Эти уродки чуть не поймали меня на таком очевидном противоречии. Я только с трудом вывернулась, да и то, неизвестно ещё. Я им и так, и эдак, а это Ме-ме-кало ещё и Пифагоровы штаны рисует!
Мери сдвинула в сторону скованные распоркой руки и принялась озабоченно чесать свой нос левыми пальцами.
-Ну?
-Да, действительно, - согласилась Мери. – Как это я внимания не обратила? Так я же и не видела, удалили вы ей пупок, или нет? Если уж трубку для выдавливания икры приделали, так это же вроде само собою подразумевалось!
-Слушайте, вы со мной не хитрите. Пупка она не заметила, да? Подставить пытались?
-Послушайте, Госпожа, - заспорила Мери, - ну, неужели не понятно, что такое мелкое противоречие в качестве подставы не годится?
-Да? А какое годится?
-Да никакое не годится. Вы же не так глупы, чтобы не заметить крупных противоречий. А мелкие и другие не заметят, и я в том числе.
-Чёрт, - выразилась Клио. – Всё равно, это, вот, не наука, а некий бред на уровне студента троечника, - снова постучала она пальцем по блокноту.
-Но я же стараюсь? – возразила Мери.
-Мне не ваши старания важны, а результат!
-Мне тоже результат важен, - сказала Мери, - если вы, Госпожа, всё-таки намерены когда-нибудь свои обещания выполнить.
-Я намерена, - подтвердила Клио. – А почему это вы сомневаетесь?
-Потому что никаких гарантий нет, кроме ваших личных обещаний.
-Придётся вам довольствоваться этим. И, если вы сама себе не враг, активируйте свои умственные способности и пишите как следует. Как я уже вам говорила, пишите этот трактат так, как я сама написать не могу.
-Ну да, - согласилась Мери. – Вы же не сидите в клетке, закованная, униженная и даже без права грубить своей тюремщице. Откуда бы у вас взялась заинтересованность в гениализации своих способностей по написанию научных трактатов?
-Я, между прочим, не требую от вас того, на что вы не способны, - возразила Клио, - просто желаю, чтобы вы свои способности направили в конструктивное, и выгодное лично мне русло. И нечего больше всякие мерзкие конденсаторы с токовыводящими иголочками изобретать.
-А мне, между прочим, в таких условиях качественно работать трудно, - пожаловалась Мери. – Писать даже трудно с этой, вот, палкой на руках.
-Ничего. Трудно, но можно.
-И морально мне трудно. Заковали, одели во что-попало, да ещё и морально давите постоянно угрозами расправы с Мелани.
-А как мне вас, извините, иначе качественно работать заставить? И так-то плохо получается. Голодом обеих морить, что ли? Так, русалка в теле быть должна. Мне её, так или иначе, а демонстрировать придётся. Что мне её, насосом надувать, если отощает? А на вас колодки надеть, что ли? В колодках вам точно уже затруднительно писать будет. Ну? Чего молчите?
-А что мне сказать?
-Пообещайте старательно работать и придумайте для себя наказание, в случае отсутствия прогресса.
-Бить плетью, - предложила Мери.
-Хи. Хи. Смешно, по-вашему?
-Знаете, Госпожа, у меня и на ваш трактат о биологической и поведенческой сущности русалок мозгов не хватает. А вы ещё и трактат о наказаниях пленниц хотите?
-Нет, трактата о наказаниях я не прошу. Таких трактатов и без вас написано достаточно. Хоть плетью, хоть кнутом, хоть палкой, хоть прутом. По живому месту понаписано, - читай, не хочу.
-Тогда, может, вам меня током бить?
-Нет уж. Я не настолько электрик, чтобы на себя ответственность брать по электрической части.
-При том, что у вас имеется электрическая плеть для Мелани?
-Ну, на ней моя плеть проверена. А вас кто знает? Вы, может, малохольная? И её за ваши провинности я сильнее бить не могу. Опасно.
Знаете, вот в красном протоколе есть интересные места. Давайте так сделаем. В случае вашего отлынивания я ей буду пальчики на руках выламывать? Э… Точнее, не выламывать, а вывихивать. А потом на место вправлять. Для этого такое приспособление есть, правда не для широкой публики, но я достану. Как вам такое предложение?
Мери опустила голову, так, что её вуали свесились с колпака и закрыли лицо. И проговорила:
-Я буду очень стараться, Госпожа.
-Уж, постарайтесь, - сказала Клио. – Потренируйтесь на этом русалочьем трактате, потому что вам ещё юридический трактат писать придётся, чтобы вывести мои действия из под юридической ответственности и всю эту ответственность переписать на себя. Не забыли?
-Я помню, Госпожа, - подтвердила Мери.
А эта негодяйка отвернулась от неё, встряхнула мой поводок и сказала:
-Гулять, Ме-ми!
И мы покатились из комнаты.
Я хотела обдумать подробности плана действий, но вскоре просто запыхалась, катя свою коляску вслед за мерзавкой. А чего удивительного, если я была к коляске привязана, кляп не позволял полноценно дышать, да я ещё и по сторонам поглядеть намеревалась. Вот, ничего толком не обдумала и ничего толком не разглядела. Например, того, каким образом мы оказались на улице. Тут Госпожа Клионолия пошла более медленно, и у меня некоторые возможности для обзора появились.
Ну, прежде всего, вокруг стоял средней плотности туман. Кто бы сомневался. Гуляли мы явно по прогулочной зоне знати. Эдакий английский парк с аккуратными газонами, кустиками и уличными светильниками на высоких столбиках. И с немногочисленными гуляющими персонами. Как правило, все эти персоны были женского рода и носили такие же красные покрывала, как у Клио. А если у них на поводках имелись и девушки-рабыни, так они были так завязаны, запутаны и закованы, словно опасные для жизни окружающих зверьки. Во всякие, там, кандалы, ошейники, верлиоки, лониоты, оллиоты и разные прочие генитальные бандажи. И непременно в ярко-красные кляпы.
Ну, ладно, а чего я делать-то планировала? Ну да, дождаться удобного момента, освободиться от кляпа и позвать на помощь. Чего же ещё-то? Понятное дело, у Мери в клетке никакой возможности позвать на помощь не было, а у меня… Вероятно, у меня её тоже не было, а я просто не догадывалась обо всех мерах, предусмотренных Госпожой Кли на такой случай. Ну не дура же она? Уж в этом у меня не раз были случаи убедиться прежде. С другой стороны, она, по-своему, всё же дура, и если ей чего в голову взбредёт, даже и неправильное, то переубедить невозможно. Это же не от большого ума, правда?
Интересно, а что за вивисекторов для моего перешивания в русалку она нанимала, и где? В Элурисе у злодейки Линды? Если так, то у меня против неё есть оружие. В смысле, есть чем её шантажировать. Хотя, как шантажировать-то на цепи сидя? Но делать же всё-равно что-то надо. Понятно же, эта гадина ни меня, ни Мери живыми не отпустит, даже если получит свой учёный трактат и грант от правительства.
А чего она меня вообще на прогулку покатила? А, так, наверное, Мери ей встречных условий наставила. Ну, по части еды, например. Мери без вкусной еды не может, я же помню. Ну и обо мне подумала, конечно. Хотя, и поблажки-то невеликие, что и говорить. На тех условиях, что я по последним наблюдениям предположить могу, нам тут мирно не выжить.
О! А, может, Мери специально и выговорила для меня эти прогулки, чтобы я могла на помощь позвать? Мери же хитрая. Ну, могла сказать, что я сдохну без свежего воздуха, например. Тогда и трактат будет не про кого писать. Ага. Прогулки в кляпе. Ну, то, что в кляпе, здесь, похоже, общепринято. Ну и на всякий случай. А в данный момент, думаю, я этот кляп и выплюнуть смогу, если сильно постараться. Я ж не зря челюсти напрягала, когда она меня кляпировала. Я даже проверить решила и попыталась подтолкнуть языком резиновый шарик во рту. Удивительно, но Госпожа Клионолия это почувствовала!
-Чего? – сказала она, повернувшись ко мне. Я что, какие-то звуки ртом издавала? Наверное. Иначе, как бы она… Хорошо, что она подумала, будто я просто к ней обращаюсь.
-У, - сказала я. – У-у. У! У-у-у.
Ну, «у-у-у», вероятно следовало произносить каждый раз, поскольку ведь любая рабыня обязана непременно добавлять в конце каждой фразы «Госпожа». При разговоре с Госпожой, разумеется.
-Что, идти помедленнее? – предположила она.
-Угу, угу, - обрадовалась я, - у-у-у.
А то, я сама, наспех, и сообразить не успела, чего это я могла бы ей сказать.
-А, как хочу, так и иду, - заявила Клио.
-Угу, - сказала я и подёргала руками колёса коляски, - у-у, у-у-у.
-А никто тебе лёгкой жизни не обещал, - сказала она, дёрнула поводок и зашагала дальше. С той же скоростью. Правда, скоро ей вообще пришлось остановиться, потому что нам повстречалась парочка Госпожей, вероятно её знакомых. У каждой из этих Госпожей было по парочке рабынь на сворке, а сами Госпожи щеголяли Аннолиусскими головными клетками-верлиоками на своих головках. То есть, явно были патриотками, и одеваться предпочитали согласно национальным традициям. В смысле, не национальным, а традициям своего административного образования, конечно. Правда, клетки у этих дамочек были разными, у одной с более редкой решёткой и с передней дверцей, а у другой без дверцы и с частой решёткой, больше похожей на металлическую сетку. Я чего-то такой верлиоки и не припомнила даже. Не иначе, новый писк моды.
Так, вот, эти Госпожи не только поздоровались с Госпожой Клио, но и затеяли разговор. Я бы и слушать не стала, только разговор оказался, прежде всего, про меня. Потому что после приветствий Госпожа сеточница указала на меня и сказала:
-А вы, Госпожа так и возитесь с этой больной рабыней? Э… Как, там, её зовут?
-Ме-ме, - её зовут, - напомнила Госпожа Клио.
-Вот-вот, - подтвердила клеточница. – Эту Ме-ме вы бы лучше давно сдали в Унилонис, Госпожа. Лично я именно так бы и поступила.
-Ну, у каждого свои понятия о правильности, - ответила Госпожа Клио.
-А вам, может, она просто нравится? – предположила сеточница
-Да кому может нравится больная ламиола? – вместо Клио сказала клеточница.
-Госпожи, - вмешалась Клио, - позвольте заметить, что эта девушка не больная. Просто у неё парализованы ноги. Болезнь можно было бы вылечить, а данное состояние постоянно, и никакое лечение тут не поможет.
-Ну, это понятно, - подтвердила сеточница. – Непонятно, зачем возиться с такой ламиолой. А если сдать её в Унилонис, уж там специалисты ей найдут соответствующее её состоянию применение.
-Ага, - вставила клеточница, - заставят какую-нибудь ручную кофемолку или мясорубку крутить на кухне.
-Вот именно, - подтвердила Госпожа Клио.
-Ну, так и что? – сказала сеточница. – А у вас она что, ничего не делает, разве?
-Ну, по крайней мере, не на валу сидит.
-Такое впечатление, - заметила клеточница, - что эта Ме-ме, хоть и не на валу сидит, а на колясочке, всё равно жизнью недовольна.
-А кто из нас полностью жизнью доволен? – парировала Госпожа Клионолия.
-Тем не менее, чего-то она у вас всегда серьёзно привязана, да и в кляпе ещё постоянно.
-Характер скверный, потому что, - пояснила Клио.
-Ах, при её-то безногости, ещё и скверный характер?
-Так что? – сказала тут сеточница. – Попробуйте-ка оказаться без ног, так и у вас характер испортится.
-У меня-то, понятно, - ответила клеточница. – Я же Госпожа, как это я без ног жить буду, да ещё и свои обязанности перед обществом исполнять? А ламиола на всём готовом, и при своей Госпоже, ещё и позволяет себе испорченный характер иметь?
-Характер, дело такое, - сказала Клио, - уж если кто с каким характером появился, с таким и живёт.
-А эту Ме-ме не по причине скверного характера парализовало-то? – спросила Клеточница.
-Я-то откуда знаю? – наврала Клио. – Может, не по причине её скверного характера, а по причине скверного характера кого-нибудь другого?
Так, вот, эти Госпожи болтали, а я обдумывала, не попытаться ли в данный момент выплюнуть кляп и обратиться за помощью к клеточнице и сеточнице? Случай, конечно, не очень, но другого случая может и вообще не быть. Но всё-таки решила подождать. А Госпожи, тем временем, устали перемывать мои косточки и принялись обсуждать другую свежую новость, не менее интересную для меня. Оказывается, прошёл слух, что доблестные Аннолиусские мореплаватели захватили в плен пиратское судно и скоро доставят его сюда. Но это, вроде как, было бы в порядке вещей, если бы не оригинальность захваченной пиратской шайки. А шайка эта, по слухам, состояла из одних женщин, мало того, и корабль-то у них был оригинальный. Якобы, не нормальный корабль, а вёсельная галера, и это бы ещё ничего. А «чего» в том, что в качестве тягловой силы эти пиратки-оллиолонерши использовали пленных русалок! Во как.
Э, да уж не о нашей ли «Клеопатре» речь?
А Госпожа Клио на такую новость прикинулась удивлённой, и спросила, как же так? Уж понятно, что у нормальной девушки на силовом валу есть возможность развить гораздо большую мощность, чем у какого-то хвостато-безногого чучела. Ведь силовые валы не руками крутят, а, усилиями всего тела, и, по большей части, как раз усилиями ног.
-Вообще-то, это спорно, - возразила клеточница. – Русалки, возможно, просто сами по себе гораздо сильнее девушек. А силовой вал можно и под хвосты приспособить.
-Да-да, - подпела и сеточница, - ведь что мы видим в животном мире? Любое животное гораздо сильнее человека схожих размеров, правда? Ну, например, когер гораздо сильнее мужчины, даже и любого Хронваргера сильнее раз в пять.
-А русалки, стало быть, животные? – решила уточнить Клио.
-Ну, так они же в Оллиолоне живут. Плавают, там, за рыбой гоняются, наверное. То есть, как и другие животные, постоянно вынуждены прилагать физические усилия для добычи пищи. Вот, наверное, мышцы и развиваются.
-Мышцы хвоста? – предположила сеточница.
-Думаю, что мышцы всего тела, - возразила клеточница.
-То есть, рыбу недостаточно догнать, надо ещё и одолеть, разорвать и разгрызть?
-Ну, наверное.
-Так, тогда, возможно, корабль у этих оллиолонерш быстроходный был? – предположила Госпожа Клио. – Чего ж они попались тогда?
-Ну, одной быстроходности недостаточно, - возразила клеточница. – Надо же ещё и понятие о течениях иметь. О гидравлическом сопротивлении, маневренности, например. Да и о тактике и стратегии военных действий к тому же.
-Если всё это вообще не выдумки, - предположила сеточница, - насчёт русалок.
-Ну, дыма без огня не бывает, -  ответила клеточница. – Уж, если говорят, то на чём-то же эта болтовня должна быть основана?
-На собственных фантазиях, - предположила Клио.
-Право, и в самом деле, стоит ли фантазировать, - рассудила сеточница, - если через некоторое время и так выяснится, что там на самом деле?
-Если только правительство всё не засекретит и не оставит наше любопытство с носом, - заметила Клио, - как уже не раз случалось, кстати.
-А вам что, наше правительство не нравится? – решила выяснить клеточница. Ах, да, я же сразу подумала, что эти дамы патриотки своего задрипанного городишки. Ну, насколько Аннолиус задрипанный, это, конечно, спорный вопрос. Просто меня в Аннолиусе всегда обижают, хоть во сне, хоть… Впрочем, я, насколько могу припомнить, в Аннолиусе и не была никогда. Только в виде Моники. Ну и что? Зато меня не раз обижали всякие Аннолиусские негодяйки в других местах. Начиная с этой мерзавки твикли Тины-Лоты, ещё когда я Моной была.
Тут я попыталась припомнить весь список обижавших меня Аннолиусских негодяек, но уловила, что память подводит. А Аннолиусские негодяйки перемешиваются в голове с негодяйками других административных образований. Нет, надо всё же как-то собраться, когда я в собственном теле и при собственной голове буду, и обстоятельно составить такой список в письменном виде. Разделив негодяек как по административной принадлежности, так и по сословиям и степени вины передо мной. Короче, систематизировать данные. А вдруг мне срочно понадобиться списки на расстрел подавать, если уж время революционное случилось? Поскольку, революция, как это говорилось-то? «Революция лишь тогда чего-нибудь стоит, когда умеет зачищаться». Так, как-то? Нет, кажется, маленько не так. Не «зачищаться», а как-то иначе, вроде. Что значит «зачищаться»? Наломать дров, а потом историю переписывать, чтобы всё гладенько выглядело, да? А что значит, «чего-нибудь стоит»? Это, типа, революцию кто-то продавать собрался? Интересно, почём и каким образом? Чего-то ещё вспоминается фраза «экспорт революции». То есть, что, продавать не внутри страны, а на экспорт?
Но тут меня так дёрнули за ошейник, что я врубилась в текущую обстановку. Оказывается, Госпожа Клио уже некоторое время чего-то мне говорила, и только теперь заметила, что я её не слушаю. А никаких Госпожей клеточниц и сеточниц поблизости уже не наблюдалось. Мало того, мы находились в другом месте, на какой-то дорожке, крутой спиралью спускающейся вниз. Похоже, Госпожа собралась спускаться, а от меня чего-то хотела по части передвижения.
-…и руками не хватайся, - сказала она.
-У? – не поняла я.
-Руками за колёса не хватайся на спуске, дура! – рассердилась она.
-У?
Ага. Вероятно, эта моя коляска не была предназначена для крутых дорожек, и, соответственно, не имела тормозных приспособлений. Потому что Госпожа собственноручно ухватилась за её поручень и покатила меня вниз. Ну да, если бы я продолжала руками крутить колёса, у неё возникли бы дополнительные трудности. Ну и пускай катит. Интересно, а назад-то как? И на подъём меня покатит, или на моих ручках подниматься станем?
И чего это её вообще вниз понесло?
-Слухи, - проворчала Клио. Не то сама себе, не то, в мой адрес. – Слухи, они всегда снизу приходят. Хм. Русалки, значит?
Теперь она явно обратилась ко мне и проворчала:
-Надо мне, чтобы тут куча русалок появилась?
-У? – не поняла я.
-Чего, «У»? Если ты потеряешь уникальность, кто мне за исследования платить станет?
-Угу, - подтвердила я, поскольку инстинктивно обрадовалась трудностям негодяйки. Пускай даже гипотетическим трудностям.
-Радуешься? – уловила она.
-У-у, - отреклась я, - у-у-у.
-И почему именно теперь, - продолжала сетовать Госпожа, - когда я успела тебя продемонстрировать? Подозрительно это.
-Угу, - согласилась я. Уж, что подозрительно, это точно.
-В принципе, надо поскорее узнать, а что, собственно, об этих русалках говорят? Может, такое говорят, что к нашей пользе повернуть можно?
-У-у-у, - неизвестно чего ответила я. Ну, потому что и не знала, что тут сказать. А, в самом деле, если сюда привезут кучу русалок, да выяснят, что никакие они не русалки, а просто изуродованные мерзавцами девушки, так все эти наброски русалочьего трактата Госпожи Клио, в лучшем случае, на смех поднимут.
Тем временем, спуск закончился, и Госпожа перешла на прежнюю тягу. То есть, теперь она тащила меня за поводок, а я крутила колёса. Тут опять мне потребовались такие усилия, что никакого внимания окружающей обстановке я уделить не могла. Уловила только, что на этом уровне была масса народа, который, похоже, не знал, чем заняться, и шастал то туда, то сюда. И был очень разношёрстным, хотя и преимущественно красным по цвету.
А насчёт русалок сначала вообще ничего не было слышно, а потом стало слышно всякую чушь. Ну, например, говорили, будто русалки, они ростом в три, если даже не в три с половиной метра. Что у них на руках перепонки между пальцами, а то и даже когти вместо ногтей. Ещё какие-то идиоты заявляли, что русалка может поймать плавающего в воде человека и задушить его хвостом. Да, ещё говорили, что с русалками опасно совокупиться, потому что можно заразиться венерическими болезнями, (альтернативная гипотеза, - заразиться глистами), а также подхватить слизистую чесотку. Н-да…
Про захват пиратского корабля говорили тоже, и тоже всякую чушь. Например, один знаток утверждал, что для передвижения корабля русалок запрягали в сбруи с поводьями прямо в воде, и они тащили корабль плавучим методом. А чтобы не отвлекались на рыбную ловлю, их запирали в соответствующие кляпы, типа железной решётки на лицо. И погоняли длинными кнутами с палубы. Таким длинными, что аж по двадцать метров длиной.
Что удивительно, никто не подвергал сомнению само существование русалок. А может, нам просто такие утверждатели не втретились. Зато в одном месте бездельники мужского рода городили такую ерунду, будто у русалочьего племени существуют агрессивные планы по захвату человеческих территорий, и, в перспективе, по обращению в рабство человеческой расы. Причём, не только женской её части, но даже и мужской. Ага. И каждому такому рабу непременно проденут в нос кольцо. Только непонятно, железное, медное или золотое? Главное, большое, не меньше, чем с ладонь.
Вот, точно, это были бездельники. Во-первых, потому что оборванцы, во-вторых, потому что без рабынь на поводках, а в-третьих, потому что несли ахинею. Говорили, что, вероятнее всего, никакие это не пленные русалки у Оллиолонерш, а совсем наоборот. Это русалки захватили Оллиолонерский корабль, а теперь прикидываются тягловыми пленницами. Чтобы проникнуть в Аннолиус и на него напасть, понятное дело. А чего сложного-то для русалок корабль захватить? Тем более, если на нём одни женщины. Какие из женщин роксеры-то? Они же бестолковые и…
Тут возник спор, поскольку вокруг этих судачащих бездельников уже собралась толпа, и отнюдь не только мужская. Тут и бездельниц полно было, причём, многие и не на цепях даже. Униолы какие-нибудь или неприсмотренные рабыни, кто их разберёт.
Так эти дамочки и начали поднимать бездельников на смех. Типа, каким это образом русалки могут напасть и бесчинствовать на сухопутье, если у них хвосты между ног? В смысле, вместо ног. Ползком, что ли?
Тут начали возникать различные предположения, причём, совершенно ни на чём не основанные, кроме собственной больной фантазии. К примеру:
Русалки очень большие и сильные, поэтому могут скакать на хвосте со скоростью бегущего человека.
Русалки могут захватить коляски, позапрягать туда своих пленниц-Оллиолонерш, и вести военные действия с подобия древних колесниц.
Русалки могут попросту нанять безработных бездельников для военных действий, заплатив тем золотом, что могли захватить на корабле. Поскольку, какой же пиратский корабль без сокровищ в трюме?
Русалки, попробовав вместо рыбы человеческое мясо, так к нему пристрастились, что стали людоедками-наркоманками, и станут нападать на людей не считаясь со здравым смыслом, и безо всяких планов вовсе. А также, пристрастились к водке, в смысле, к вонючке, поскольку, какой же пиратский корабль без бочек рома в трюме? А, напившись, свирепеют, не чувствуют боли, короче, берсеркерствуют.
Русалки покрыты чешуёй, и она у них такого свойства, что не хуже брони. Поскольку от неё даже стрелы хесостанов отскакивают, и это, якобы, один из бездельников наблюдал собственным глазами.
Русалки похотливые самки, а для размножения им нужны самцы. За неимением других самцов, будут ловить и насиловать мужчин, в… Ну, куда-нибудь, там, кто их пристрастия знает-то?
Тут женской части публики вновь не стерпелось влезть с альтернативными предположениями. Неизвестно, кто, там, кого захватил. Может, всё-таки, Оллиолонерши пленили русалок? Поскольку, Оллиолонерши, они ведь какие? Кровожадные, беспощадные, да каждая вторая под красным протоколом ходит. А если русалки такие могучие, так Оллиолонерши их и заставят драться, особенно, если сражение на воде происходит. А пленных им на мясо. То есть, материальная заинтересованность.
Какая-то слегка здравомыслящая дама осведомилась у разболтавшихся фантазёров, что, если такие дела, не пора ли уже вообще из Аннолиуса бежать? На это кто засмеялся, кто согласился, а кто слегка взялся за ум и заявил, что всё это чушь, а, скорее всего, просто Аннолиусские корабли захватили захудалое пиратское судно, да и всё. И никаких русалок там нет, да и вообще не существует. Сейчас же возникли оппоненты, которые принялись утверждать, что всё наоборот. Ведь Аннолиус и его корабли всегда были поперёк горла всем Оллиолонерам, а потому, их нападение на Аннолиус очень даже вероятно. За одни красные протоколы, хотя бы. И если это нападение хорошо спланировать, то, ой-ё-ёй! У них же и оружие самое современное, и опыт грабежей, мореплавания и военных действий. А если и русалки ещё? Да Оллиолонеры лишь потому до сих пор ни на какой город не нападали, что между собою всегда грызлись. Не без Аннолиусской помощи, кстати. Вот и думайте. Отвлечь внимание, прикинуться пленными, заранее в город свою агентуру и боевые группы заслать, в нужный момент на толис напасть и всех преступников выпустить…
Кое-кто уже сильно испугался после такой речи, и явно побежал собирать чемоданы для эмиграции. А кто-то развеселился, заявил, что теперь осталось одно, - поскорее напиться, пока русалки не захватили всю водку. И начал прямо тут напиваться.
А кто-то припомнил, что любых, прибывших морским путём пленных и пленниц никогда на берег не сводят, иначе как в крепких колодках и ножных кандалах. И правильно делают, как теперь выходит.
А красный протокол чего-то уж больно часто применяться стал. И неизвестно ещё, действительно для преступников, или для подставных лиц. По недоразумению, или каждый раз после серьёзного разбирательства?
А народ вообще уже обнищал (?), поскольку богатеи обнаглели, и народную кровь, понимаете…
Вот тут у меня словно прострелило в мозгах, и я поняла, что действовать необходимо буквально немедленно. Я выплюнула под челюсть кляп, который уже достаточно к этому моменту раздёргала, и заорала:
-Господа, Господа, помогите! Эта, вот, тётка, что на моей цепи, она бандитка! Красная протокольщица она, а меня похитила, и вместо себя подставить хочет! Помогите! Пятьсот мониолов! Шестьсот мониолов!
Надо сказать, от моих воплей все вокруг растерялись, но ненадолго. Прежде всего, опомнилась Госпожа Клионолия и попыталась дёрнуть меня за цепь, возможно, чтобы я заткнулась, а может, чтобы голову оторвать. Но я-то уже успела перехватить цепь левой рукой и крепко зажать пальцами. В результате, Клио чуть не опрокинула коляску, а заткнуть меня не смогла.
-Да помогите же! – продолжала вопить я. – Хватайте бандитку, не то, она меня убьёт сейчас! Пятьсот мониолов!
Надо же, подействовало! Сперва возник переполох, но потом несколько бездельников всё же ухватили, кто Госпожу Клионолию, а кто меня.
-Помогите! Помогите! – продолжала я пользоваться незакупоренным ртом. – Спасите! У неё нож! У неё, это… Топор! Крепче держите, не то…
Понятное дело, Госпожа Клионолия попыталась вырваться, возмутиться и всё такое. Но распылила свои силы, поскольку не сосредоточилась на одном фронте, а попыталась противодействовать сразу и бездельникам, и моему бунту. В результате, бездельники лишь сильнее ухватили её, возможно, ещё и от страха перед гипотетическим ножом и топором. А я так и вопила, пока не заметила, что никаких дополнительных действий почему-то не происходит. Трое бездельников держали Госпожу Клионолию, двое держали меня, а толпа вокруг наблюдала.
А у меня от воплей кончился воздух, и перехватило горло, чем и воспользовалась Клио.
-Чтоб вас грязные черти сожрали! – заявила она. – А ну, отпустите меня своими лапами немытыми!
-Ну да? – возразил первый держатель. - А нож?
-Да, причём тут… А ты, мерзавка, вот, кнута получишь, для начала… Руки прочь, говорю!
-А топор? – осведомился второй держатель.
-А какие пятьсот мониолов-то? – спросил четвёртый держатель, один из тех, что держал меня.
-Пятьсот мониолов… - попыталась объяснить я, но Клио перебила и заорала со своей стороны:
-Да эта рабыня психическая! Выплюнула кляп и хулиганит! Не видите, что ли?
-Сама бандитка! – заорала я в ответ. – Похитительница! Красная протокольщица! Оллиолонерша поганая! Да, крепче держите! Поубивает же!
Тут я заметила, что Госпожа Клионолия перестала трепыхаться, возмущаться и вырываться и, кажется, даже хихикает.
-Да вы что, самоубийцы?! – заорала я на держащих её бездельников. – Она же вас перережет, только момента ждёт! Да отберите у неё оружие, хотя бы!
-Вот, - сказала Госпожа Клионолия и подала держателям нож, который неизвестно каким образом извлекла изнутри, поскольку её так и держали за руки. В рукаве на резинке прятала? При этом держатели чуть не отпустили её и не обратились в бегство.
-Видите?! – заорала я. – Это бандитка, Оллиолонерша, Мамба, это… Ку. Протокол… А меня вместо себя подставить хочет! А я…
-А топор? – спросил Госпожу Клионолию третий держатель.
-Топора, извините, не ношу, - доложила Клио.
-Врёт, врёт! – сказала я. – Или по дороге выбросила. Был у неё топор, она им головы рубит, так что…
-А ну, заткнись! – заорал один из моих держателей.
-Да как это я заткнусь…
-Кляпом своим заткнись! Чего орёшь?
-Так, за вас же страшно! И, это… Пятьсот мониолов, говорю же…
-Чего, пятьсот мониолов?
-За то, что вы мне поможете.
-Так, - сказал первый держатель Госпожи Клионолии. – А чего ты хочешь-то?
-Хочу, чтобы вы блюстителей позвали. Только настоящих, не продажных, и чтобы это не переодетые враги были…
-Хи-хи, - встряла одна из девок поблизости, - да где ж таких найти?
-Зачем?
-Так, затем, чтобы они всех арестовали, и разобрались…
-Всех?
-Ну, всех, кого надо, понятно же! Вот, её, бандитку, меня, а остальные свидетельствовали чтобы.
-Была охота… - начал он, но я перебила:
-Пятьсот мониолов.
-Пятьсот? Или шестьсот?
-Пятьсот пятьдесят два, - уточнила я.
-Где?
-Здесь.
-Где, здесь?
-А вы помогите сперва.
-Блюстителей позвать?
-Ну да. Пускай разберутся, кто тут кто.
-Да?
-Да.
-А ты, к примеру, кто?
-Я, кто?
-Да. Ты кто?
-Так, это… Я Мела… То есть, я Мемине Снайк, Униола… Униола Хронваргера, вот! А она меня схватила…
-Униола какого Хронваргера?
-Как зовут, что ли?
-Да. Как его зовут?
-Э… Бенсон, э… Бенсон Снайк! Как же ещё?
-Бенсон Снайк? Чего-то я о таком не слыхал. Кто слышал?
Оказалось, что не слышал никто.
-Врёшь?
-Ничего я не вру! Он же не местный, он по найму. По договору, то есть. Из Исколионии.
-А… А ты его Униола?
-Ну да. Вы мне помогите, он, кстати, ещё вам доплатит, тогда.
-И почему ты тут, на цепи?
-Так, бандитка похитила!
-А почему это у тебя чего-то на щеках, да и на лбу тоже? Зелёное.
-Так это татуировка такая. Модно у нас, это… В Исколионии.
-Мемине, - сказала тут Госпожа Клионолия, - ты на что надеешься, вообще? Ты же моя собственность, это по любому каталогу сразу же выяснят.
-Видите, чего городит?! – снова заорала я. – Она бандитка, потокольщица красная! Сбежала, меня похитила, да и мою рабыню ещё! Её в клетку заперла, а меня привязала, заткнула и к вивисекторам хочет! Чтобы вместо себя подставить! А эти, которые красный протокол исполняют, они и разбираться-то не захотят, им была бы девушка, да указ её привлечь! Или не знаете? А бандитка ещё и вас потом перережет. Не видите, с ножом ходит, а сама тут овечкой прикидывается!
Вообще-то, половина окружающей толпы уже хихикала, воспринимая действующих лиц как клоунов. То есть, ситуация становилась двусмысленной. А блюстителей звать оборванцы явно не хотели. У самих, наверное, перед законом морды слегка в пуху.
-Пятьсот мониолов, - в который раз напомнила я.
-Где? – привычно отреагировали держатели.
-Подо мной, - объяснила я. – Сижу я на них. Я сижу, а подо мною мешок денег.
-Мешок денег? – переспросил один из тупердяев.
-Ну да.
-Откуда?
-Так я же Униола! Это мой мешок. А злодейка, когда меня похитила, мешок под меня подложила, а меня сверху привязала, связала, кляпом заткнула и сказала, сейчас, мол, твою мордашку перекроим слегка, да вместо меня под протокол пойдёшь. Вот, мол, сиди, помалкивай, не то, зарежу. И рабыню твою зарежу, это… Потом. И топором ещё размахивала. Я, говорит, Мамба серая, что, страшно? А чего не страшно-то? Конечно страшно. Мне и сейчас страшно, а вы…
-Да заткнись ты наконец! – рассердился главный держатель, и обратился к Госпоже Клионолии:
-А ты чего скажешь?
-Врёт, - коротко отчиталась та.
-Что, вообще всё врёт?
-Кроме того, что её Мемине зовут. Это правда, а всё остальное врёт.
-А ты, значит, не преступница?
-А ты не тычь Госпоже Аннолиуса, оборванец!
-А, вот, если разберёмся, кто тут Госпожа, а кто как?
-Да я только этого и жду, дождаться не могу.
-Ага, как же, сознается она вам, - встряла я.
-А ты деньги обещанные подавай, вообще! – заявил он в мой адрес.
-А вы сперва эту злодейку свяжите, хотя бы. А то, мне страшно.
-А если ты врёшь, а мы Нолу свяжем, как потом выкручиваться будем?
-Вот именно, - подтвердила Госпожа Клио.
-Ох, - вздохнула я и повторила в который раз:
-Пятьсот мониолов.
-Чёрт, - сказал главный оборванец, и велел второму, - ладно, свяжи ей руки и… И хватит.
Странно, но Госпожа не стала скандалить, а позволила связать себе руки за спиной. Наверное, ей интересно стало, как я выкручиваться намерена, насчёт обещанных денег.
-Ну?
-Так, сказала же, на мешке сижу. Там и деньги.
Идиот попытался просунуть под меня руку, но ничего не вышло. Уж кукла-убийца привязала меня к колясочке на совесть.
-Ну?!
-Кляп с моей шеи стащи, а? – попросила я.
-Зачем?
-Ну, так, ремни перегрызать буду, - объяснила я, - если уж ты сам не догадываешься.
-Э?
-Чтобы мешок достать, надо меня от сидения отвязать.
-Хм, - сказал оборванец, а я заподозрила что нездорово участившееся «хмыкание» со стороны окружающих, возможно даже связано не с их плохим воспитанием, а с проникновением лингвистического вируса, вроде того, о котором говорили две идиотки с Госпожой Барыней в Элурисе.
-Чего это за ремни такие? – принялся возмущаться идиот, ухватившись за мою обвязку и не находя на ней места для развязывания.
-Ну, бандитские ремни, - предположила я, - фиг отвяжешься сама. Ножик возьмите.
-Э… - проскрипел он, но последовал совету. Принялся резать ремни ножиком Госпожи Клионолии. Вот, правильно сделал. Лишь бы эти дураки побольше моих элементов отвязали, а там уж я и сама как-нибудь…
Наконец, бездельник справился с ремнями и снова полез под меня. Теперь уже я не могла прикинуться, будто попу от сидения оторвать не могу. С другой стороны, меня ещё недостаточно отвязали, чтобы я самостоятельно сумела освободиться полностью.
-Ну? Где мешок?! – возмутился соискатель сокровищ.
-Так, это… - сказала я, - ниже провалился, наверное. Под ноги.
-Р-р-р… - заявил искатель клада, рассердился и ухватился за накрывающее меня ниже пояса покрывало.
-Слушай, ты мне руки отстегни, я сама достану, - предложила я. Но бездельник и слушать не стал. Между тем, чтобы стащить покрывало потребовалось бы справиться с многочисленными петельками, которыми оно было застёгнуто. А бездельнику явно не терпелось. Не успела я ничего сказать, как он ухватил покрывало обеими руками и дёрнул так, что все петельки пообрывались, меня подбросило вместе с коляской вверх, а потом стукнуло обратно о землю.
А через пару секунд вдруг раздался многоголосый вопль окружающей толпы, а вслед за тем возник переполох и началась толкотня. Чего это они?
Конечно же, я в очередной раз затупила, потому что догадалась, лишь, когда до меня дошло содержание воплей разбегающейся во все стороны толпы:
-Русалка! Русалка! Спасайся! Бежим! Караул! Помогите! Чёрт, чёрт, чёрт…Грязный чёрт! Ва-а-а-й, русалка!
-Эй! – закричала я, - вы чего? Вы куда, идиоты?!
Ну, понятно, я-то думала, что перестала тупить, а оказывается, и не перестала совсем. Они ведь чего только что про русалок городили? Вот, теперь и разбегаются. Кстати, и Госпожа Клионолия тоже разбежалась. Похоже, верёвка, которой её связали, осталась пристёгнутой к связывавшему бездельнику, вот ей и пришлось бежать вслед за ним.
Надо было чего-то делать, пока эти трусы не успели разбежаться далеко.
-Эй! Стойте, погодите! – закричала я и попыталась догнать на своей коляске наиболее близких беглецов. Оказалось, что они разбегались кто куда, то есть, во все стороны. А с одной стороны попался узкий проулок, в котором образовалась пробка, в основном из женщин, по причине громоздких одеяний некоторых из них. Туда я и устремилась, в результате чего, там заголосили с удвоенной силой:
-Ай! Помогите! Пропустите! Вай, она за нами гонится! Русалка гонится!
Пробку прорвало в последний момент, и трусихи устремились в проулок словно вода в сливное отверстие ванной. И всё-таки мне удалось наехать своими колёсами на длинный подол одной из беглянок. Она свалилась на четвереньки, запуталась в платье, и мне удалось ухватить её за волосы рукой, прикованной к правому колесу.
А эта девица, оказавшись пойманной, попросту заголосила не своим голосом:
-А-а-а-а-а…!
-Тихо! – прикрикнула я. – Чего орёшь, дура?
-А… Га…га…га… - залепетала она.
-Какие ещё «га-га-га»?
Гусей тут ещё мне не хватало!
-Га… Га-а-спа-жа русалка, не ешьте меня, па…па…па…
-Чего, «па-па-па»? Не знаю я твоего папы. Я и своего-то папы не знаю, ну не Серый же Повелитель он, правда?
-Па-па… Па-жа-луйста!
-Чего, «пожалуйста»? За какое спасибо? Чего городишь, вообще?
-Не ешьте меня, Госпожа русалка, - запричитала она. – И-и-и-и…
-Слушай, девка! – возмутилась я, - каким местом я тебя есть должна? У меня что, клыки? У меня нормальные зубки, а один с дыркой, даже.
-Не знаю. И-и-и-и…
-Слушай, кончай ныть, а?
-Не ешьте, Госпожа, я… А! Я вам рыбы принесу! Бочку рыбы принесу, а?
-Да ты что?
-Две бочки принесу!
-А ты две бочки-то утащишь, девонька?
-Дотащу! Запросто дотащу! Отпустите, а? Госпожа русалка…
-Ага, сейчас! И так все разбежались…
-И-и-и-и-и…. Т-т-т-ри б-бочки…
-Тихо! Не ори! Кончай ерунду нести!
-Угу, - зажала себе рот девушка и принялась кивать в знак согласия. А я подумала, зачем я её поймала-то? Чем она мне поможет? Ни руки, ни хвост она мне от коляски не отстегнёт, да и зачем? Уж на коляске я быстрее перемещаться могу, чем без коляски ползком. Хотя, руки-то отстегнуть неплохо было бы. Я отпустила её волосы и встряхнула цепочками на запястьях.
-Слушай, давай как-нибудь…
Но тут эта девица взвизгнула, схватилась обеими руками за свой подол и рванула его на себя со страшной силой. Раздался треск разрываемого платья, мою коляску снова чуть не опрокинуло, а пленница, освободившись, пустилась наутёк, подхватив руками оборванный подол.
Ага, не иначе, за бочками с рыбой побежала. Интересно, а рыба у них какая? Солёная, копчёная, жаренная? Чего-то мне вдруг, не ко времени, есть захотелось. Причём, именно рыбы. Может, русалочий хвост и на вкусовые предпочтения действует? Кто этих вивисекторов знает.
Оказалось, что вокруг меня попросту образовалась пустота, то есть, вообще никого не было. Нет, ну что за дураки? Да кто нормальный собственным россказням верит-то? И чего во мне страшного? Ну, разуйте глаза, да посмотрите. Нормального роста я, никаких у меня когтей, или лягушачьих перепонок нету, а что хвост, так он вообще к коляске замком пристёгнут. Чего, молний из глаз испугались? Плевания ядом? Так ни про что такое и не болтали даже. А теперь во все стороны бегут, да ещё и встречно-поперечных пугают, наверное.
Нет, ну тогда ведь должно и до охраны быстро дойти, что русалка на город напала? И где? И охрана разбежалась? Да, быть не может…
И тут, охрана, легка на помине, появилась на горизонте. Вай! И не просто охрана, а, не иначе, элитное подразделение или местная гвардия. Красно-чёрные, такие, ребята, серьёзно вооружённые, числом около десятка. И явно целенаправленно по мою душу.
Эти ребята подбежали метров на десять, рассыпались полукругом и наставили на меня хесостаны. А их командир, который расположился за спиной своих солдат, вытянул в мою сторону чего-то вроде шпаги и заявил:
-Эй, ты, чудовище! А ну, руки вверх!
-Да не могу я, - встряхнула я своими прикованными к колёсам ручками.
-Гляди-ка, разговаривает, - удивился один из гвардейцев.
-Эй, ты, стой, ни с места! – крикнул другой. – Стрелять будем!
-Господа, не надо в меня стрелять, - попросила я. – Я никакая не русалка, я девушка. А что хвост, так он не настоящий, наверное…
-Зубы заговариваешь? – догадался командир, и сделал какой-то жест ещё двоим охранникам позади. Те забежали сбоку и принялись разматывать большую верёвочную сеть. Э?
-Эй, ребята идиоты, - обратилась я к ним, - вы чего, сказочек наслушались? Девушки испугались? Мне помощь нужна, а вы чего?
-Рассказывай, как же! – не поверил начальник. – Откуда сбежала? Как сюда проникла, рыба пучеглазая?
А два дурака уже растянули свою сеть и явно намеревались ею меня изловить.
-Чёрт бы вас побрал! – заявила я. – Вы чего трусы-то такие? Ну, поглядите, чего во мне такого ужасного?
-Ничего, - сказал начальник. – Нас не запугаешь. Мы и не таких видали. Сдавайся по-хорошему, а? Не то, не поглядим, что людоедка, и вообще…
-Вот, интересно, - сказала им я, - а если бы у меня руки и хвост не на замках были, вы бы вовсе на танках приехали?
-А у тебя замки-то фальшивые. Думаешь, на дураков напала?
-Знаешь, честно говоря, теперь именно так и думаю.
-Сдаёшься? Или как?
-А как сдаваться-то? – поинтересовалась я. – Декларацию о безоговорочной капитуляции подписать, что ли?
-Руки… Это, то есть… Хвост…
-Хвост вверх?
-Гы-гы-гы-гы, - наконец засмеялся кто-то из них.
-Ну, вот… - начала я, и только тут уловила, что кто-то подкрался сзади. А эти мерзавцы просто внимание отвлекали. И сейчас же вокруг стало темно, как в могиле, а меня принялось вертеть и мять словно в стиральной машине. Понятное дело, мне на голову накинули мешок, а потом наскочили со всех сторон и принялись валять. Ну, наверное не валять, а чем-то обматывать, запутывать и заматывать. Судя по ощущениям, меня упаковали в несколько больших мешков с промежуточной обмоткой верёвками между каждым из них. Потому что, в конечном итоге, я почувствовала себя насекомым в янтаре или мухой в паучьем коконе. Так, процентов на девяносто. Что за трусы, а?
А вслед за тем стало и нечем дышать. А чего удивительного-то?
Значит… Значит… Э… Ага, кажется, я очнулась. Чхи! Ну да. Наверное я отключилась, а теперь включилась снова, где-то в другом уже месте.
Темно, дышать трудно, зато всё шевелится. Кажется… Ай! Ой-уй-ый! Шевелиться-то оно шевелится, только, похоже, шевелиться тут особо некуда. Какое-то тесное замкнутое пространство вокруг. Ящик? А на голове, кажется, по-прежнему мешок. Вот и…
Тут я ухватила себя за голову и мешок с неё стащила. О! Как дышать-то легче стало сразу! А… Э…
Вообще-то, вокруг оказался полумрак, но не настолько, чтобы не разглядеть окружающую обстановку. Потому что эта самая обстановка представляла собой длинную и невозможно низкую деревянную клетку с частыми вертикальными брусочками вместо прутьев, и со мною внутри. А я тут была, в принципе, голая, на шее ощущалось тяжёлое кольцо, а на щиколотках другое, стягивающее ноги вместе и снабжённое цепью, уходящей под клетку.
Да, уж. И чего теперь?
Теперь, в смысле, дальше, поблизости началась какая-то возня, сопровождающаяся глухим звоном, пыхтением и нечленораздельным ворчанием. Только в полумраке, да ещё сквозь такую частую решётку и разглядеть ничего не получалось. Похоже, я угодила в какую-то крутую тюрьму, где арестанток содержат как кукол на складе готовой продукции. Ну, или в специфическую тюрьму для русалок, поскольку вокруг ещё и заметная сырость ощущалась. Хотя…
Тут я, наконец, удосужилась осознать, что вместо хвоста у меня нормальные ноги, правда скованные вместе так, будто и не ноги, а прежний хвост. Тяжёлым овальным кольцом, похоже, с медной цепью от него.
Ну, с одной стороны… А с другой стороны, по любому хорошо, что хвост оказался бутафорским, вместе со всеми своими причиндалами, плавниками, чешуями и икрометающими каналами.
А тогда за что в такую клетку законопатили? Госпожи Клионолии рук дело? Это запросто. Чёрт…
И тут кто-то ткнул меня палкой в бок и осведомился женским голосом:
-Эй, ты, живая ещё?
А снаружи решётки появилась женская мордашка. Насколько можно было разглядеть, достаточно симпатичная и темноволосая. Мало того, знакомая. Потому что в этой мордашке я быстро опознала Клушку-четыре.
-Ну? – сказала она и снова ткнула меня палкой.
-Эй, ты чего? И вообще… - возмутилась я. Только ни возмутиться действием в такой клетке, ни увернуться от палки не было никакой возможности.
-Ты погляди, живучая какая, - сказала эта Клу-четыре и палку из решётки вынула. И, похоже, собралась уйти.
-Эй, постой! – ухватилась я за решётку. – Куда? Это… А чего происходит-то, а?
-Чем-то недовольна? – осведомилась она.
-Так, понятное дело, - подтвердила я. – Чего я в клетке делаю?
-Сидишь. Лежишь. Неважно. Главное, чтобы ничего делать не могла. Для того и клетка существует.
-Ну, насчёт клетки, это понятно, - согласилась я, - а я-то в клетке почему?
-А потому что, сиди и помалкивай. Ещё неизвестно, куда после этой клетки попадёшь, бунтовщица.
-Я бунтовщица?
Но она не стала больше разговаривать, а снова ткнула меня палкой и ушла. Ну, или отошла. А я уловила, что вообще-то, похоже, я нахожусь в трюме «Клеопатры» в одной из русалочьих клеток. Э? Да, точно, здесь! Надо же, оказывается эти клетки устроены так, что и не видно-то ничего, кроме того, кто вплотную подойдёт. Так, и понятно. Ведь тут лишь лежать можно, то есть, голова упирается в переднюю стенку, а деревянные брусочки-прутья толстые, и через три-четыре промежутка щелей между ними становится не видно. Всё равно, что в ящике, получается.
Естественно, я распсиховалась и попыталась клетку сломать. Но лишь убедилась, что тут даже и шишек с синяками сильно себе не набьёшь, психуя. Слишком уж тесно. Р-р-р-р-р…
Значит, что? Я в русалочьей клетке закупорена, а Клушка-четыре снаружи разгуливает, палкой дерётся и бунтовщицей обзывается. И не одна она там, кажется. Ну да, а в клетке, наверное, тоже не я одна сижу. Чёрт.
А чего последнее-то могу вспомнить? Так, я же заснула. Ну да. Прямо у этого, как его? Типа, у штурвала. Ага. Я заснула, а тут… Контрреволюция? Чёрт побери! Выходит, что так. А Клу-четыре… А ведь предупреждала меня сама Линда про вражеское присутствие на «Клеопатре». Ну да. Вот, уж на кого не подумаешь… А, дура я. Умная как раз бы эту Клушку и заподозрила. Да она же самая толковая насчёт пушки оказалась. И не только. Да это же она первая к яме прибежала, где я сидела. Ну, в логове Линды. Не иначе, дорогу знала. И-и-и-и… Ы-ы-ы-ы…
А я в клетке теперь сижу. Интересно, а Соня, а Клу, а Лу-лу? А Нолы и Госпожа Барыня? А Госпожа Энни, в конце концов? Ну клеток-то здесь на всех бы хватило, если что. Кажется, целых шестнадцать клеток в русалочьем отсеке, да ещё восемь стоячих деревянных клеток в следующем. Больше половины экипажа в клетки посадить можно было. А оставшиеся могли оказаться контрой, или примкнувшим к контре элементом. А если ещё кого и убили в результате контрреволюции?
Вот, чёрт, даже и наличия пленниц в соседних клетках выяснить невозможно. Не видно, да и темно ещё.
Некоторое время я снова вяло психовала, а потом мне пришло в голову воспользоваться голосом.
-Эй! – позвала я, - есть тут кто ещё?
-Есть, как раз про вашу честь, - сообщил мне чей-то голос, вслед за тем вспыхнул более яркий свет, а к моей клетке кто-то приблизился. Не иначе, обладатель того самого голоса. Причём, голос-то, кажется, был мужской. Откуда это на «Клеопатре» мужчины взялись? А «голос» тоже ткнул меня сквозь брусочки клетки, только не палкой, а чем-то мягким.
-Эй, ты, - обратился он ко мне, - хочешь из клетки выйти?
-Конечно, - согласилась я, одновременно заподозрив какой-то нехороший подвох.
-Тогда мешок на голову натяни, - снова ткнул он меня, оказывается, тем самым мешком, просунутым в щель.
-Зачем? – безнадёжно спросила я.
-Ну, как хочешь, - заявил голос с явно наигранным равнодушием.
-Ладно, - согласилась я и принялась натягивать на голову мешок.
-Шнурком затяни и завяжи как следует, - последовали указания.
Я нащупала на шее шнурок и затянула.
-А теперь на бок повернись, и руки за спину.
-У?
-Для связывания.
Чёрт бы эти «голоса» побрал. Делать нечего, пришлось вывернуть руки назад, чтобы этому чёртовому «голосу» ещё и удобнее их связывать было. Вот и говори потом, что ты не покорная рабыня. Не хочешь быть покорной, так и сиди дальше в клетке. Это, если кто ещё не понял, и называется «демократия».
Руки мне связывали долго, ну, наверное, и связали на совесть. Тут всегда наблюдается прямая зависимость между временем действия и качеством результата. Действительно, и не перетянули запястья, и не развяжешься. Хоть что-то умеют делать хорошо.
Тут снаружи что-то заскрежетало, и пол подо мною начал проваливаться вниз. Вернее, его дальняя часть, та, где располагались ноги и цепь. А потом и вся я поехала по этой наклонной доске и оказалась на ней сидящей.
-Бу-бу, - сказали снаружи и принялись чего-то привязывать к моим щиколоткам. А поодаль ещё и другие голоса начали высказывать своё мнение в виде «бу-бу-бу». Вот, странные здесь головные мешки для девушек. Сколько раз я уже подобный мешок на себя примеряла, и всегда одно и то же. Вместо нормальной речи снаружи происходит одно «бу-бу». Я бы даже заподозрила, что все эти мешки снабжаются электронным переводчиком, который автоматически переводит вам в уши любую внешнюю речь на единственный доступный ему язык. Скажем, бараний. А если кто считает, что для бараньего языка больше характерно «бе-бе», чем «бу-бу», так я скажу, что эти электронные переводчики таковы, что для них и «бу-бу» достижение.
Причём, все наружные объекты явно были осведомлены о наличии бараньего языка внутри мешка, поэтому не столько выдавали указания, сколько делали всё собственноручно. Вскоре оказалось, что цепь от моих ног отсоединили, хотя к этому времени ноги уже были чем-то спутаны. Скорее всего, теми же ножными путами, которые надевают упряжным девушкам на стоянках. А вслед за тем, меня куда-то потащили. Ну, на моих собственных ногах, только с постоянным подталкиванием для направления. На прогулку повели?
Прогулка вскоре упёрлась в ступеньки, ведущие вверх. А потом сменилась звуковая картина окружающей среды. Ну, вроде как вокруг возникло большое пространство. Тут, конечно, должен был бы смениться и воздух, но только не внутри мешка. Внутри мешка воздух всегда остаётся спёртым и душным, в какое место вы не загуляете. Зато перемещение явно ускорилось, правда, ненадолго. Вскоре меня установили на постоянное место и велели смирно стоять, (бу-бу!). Я, естественно, попыталась воспротивиться, но кто-то ухватил меня и стал держать, ещё и добавив:
-Бу!
Я попыталась и дальше артачиться, в результате чего, помимо «бу-бу-бу», получила ещё и достаточно крепкий подзатыльник. И решила, что артачиться не стоит, пока что. И вдруг уловила, что после подзатыльника явно сменился режим работы головы. Теперь, вместо «бу-бу-бу», я, хотя и с трудом, но начала улавливать смысл высказываний окружающих. Правда, это смысл мне сразу же не понравился. И даже не потому, что окружающий коллектив вяло ругался и обзывался в наш адрес. А «в наш», потому что я уловила, что не одна здесь нахожусь в качестве объекта для обзывания. Ну, потому что обзыватели выражались в смысле множественного числа, да и чувствовалось, что рядом ещё кто-то есть. Хотя бы по попытке ответных реплик, которые воспринимались как «бу-бу-бу» из мешка. Скорее всего, после подзатыльника мой внутримешочный переводчик переключился на обратный режим, в результате чего, теперь наружные реплики воспринимались членораздельно, а исходящие из мешка как бараний язык. Ну, знаете, эту электронику всегда по голове стучат, когда она не хочет работать. Так что, переключение режима меня сильно не удивило. Да и вообще, вопрос о том, какой режим предпочтительнее, резко выпал на задний план после улавливания смысла речи, которую поблизости держал основной озвучивающий обстановку персонаж. А этот персонаж явно уже озвучил предыдущую, обзывательную часть речи, а теперь говорил по-существу дела. И даже уже эту, существительную часть заканчивал. А звучало это как:
-…и повесить!
Чего повесить? Куда повесить? Меня повесить?!
-Эй! Вы чего там, окосели?! Никого вешать нельзя… В смысле, убивать нельзя, потому что, если повесить…
Но тут я заткнулась, потому что уловила, как именно мои вопли доходят до окружающих. А, благодаря бараньему переводчику доходили они примерно так:
-Бу! Бу-бу-бу, бу-бу? Бу-бу-бу бу-бу не бу-бу… В бу, бу-бу-бу…
И так далее.
И, потом, кто слушать-то будет? Не для того связывали и в головной мешок упаковывали, чтобы моё мнение выслушивать. Точно. Меня снова ухватили и начали вертеть, разворачивать, сворачивать и переворачивать. Я вообще-то думала, для того, чтобы девушку повесить, достаточно накинуть ей на шею петлю и поднять вверх. Но у местных вешателей, явно, имелась своя оригинальная технология, смысла которой я на скорую руку не улавливаю, да и зачем? Перед смертью лишними знаниями не надышишься.
А вешатели, между тем, уже и закончили. Правда, я почему-то представляла себе несколько по-иному ощущения повешенной девушки. А тут никакого чувства удушья, и даже шею не сильно сдавило. Так ведь это за счёт завязок головного мешка сдавило, а никакой не висельной петлёй! Меня что, за ноги повесили? Да нет, не похоже. С другой стороны, меня явно болтало в воздухе без твёрдой опоры снизу. Что за… И тут меня заболтало втрое сильнее и я принялась стучаться о какую-то тесную и жёсткую оболочку вокруг, а также почувствовались ощутимо болезненные толчки куда попало. Чёрт! Да меня же засунули в узкую клетку, подвесили в воздухе, а теперь раскачивают и тычут палками со всех сторон! Такое дело, конечно можно трактовать термином «повесить». Это, да. Грязный чёрт! Больно же!
-Бу! Бу-бу-бу! Бу-бу, в грязь вашу бу… Бу… Бу-бу-шку!
Вот, попадать в положение заключённой в подвешенную клетку пленницы, которую тычут палками мне, кажется, ещё как-то не случалось. Ну и мерзкое же ощущение, надо сказать. И больно, и унизительно, и… И сколько это продолжаться-то будет?! Не пожизненно же?
Тут кто-то ткнул палкой мне в голову, да так, что эта голова на секунду выключилась. А может, и дольше, потому что, когда она включилась, на ней не оказалось мешка. Я сощурилась от яркого света, скукожила нос и хотела чихнуть, но почему-то не получилось. Наверное оттого, что меня так и продолжали трясти, и нос не смог сосредоточиться. Зато сумел сосредоточиться рот, а сосредоточившись, заорал:
-Да сколько можно меня трясти, чтоб вам три тысячи чертей всю свою вонючую грязь через задницу… А?
Трясучка внезапно прекратилась, а я уловила, что на меня глядит Соня. При этом выражение лица у неё было непонятное, но нутром я почувствовала, не предвещающее ничего хорошего. Так и вышло, потому что это Сонино лицо раскрыло рот и заорало:
-Ты тут что, в летаргический сон впала, что ли?!
-Э… А что, нельзя? – не догадалась я ответить ничего лучшего.
-Нельзя!
-Э… Это… - решила уточнить я, - это самое, значит, это всё сон, да?
-Чего?
-Ну, хвост…
-Какой ещё чёртов хвост?!
-Да не чёртов, а русалочий… Мой, то есть. Ну, Аннолиус, колючая клетка, Госпожа Клионолия, Мери на цепи, трактат о русалках…
-Всё?
-Да ты что? Какое, там, всё? А измена, контрреволюция, и, это… Через повешение… Слушай! А мы где, вообще?
-Вообще, ты у штурвала дрыхнешь почти сутки уже.
-Так… - оглянулась я вокруг, - а навигаторша где?
-Спит. Не сутками же ей работать.
-А… Ну да. Слушай, а ты кто?
-Я кто?
-В смысле, ты тут по-прежнему главная?
-И что?
-Измена.
-Где?
-Во сне.
-Чёрт!
-Это… - снова сказала я и попыталась, если не встать, так хотя бы сесть.
Все косточки отозвались просто. Чего случилось то? Не били вроде. Ну, перед тем, как заснуть…
-Что, все бока отлежала? – сказала Соня.
-Наверное, - согласилась я, утвердившись на палубе на попе. - А твои гверде-и-цы где?
-Кольца из носов вынимают.
-Зачем?
-Не нравиться, говорят. Все смеются, говорят, и ехидничают. А убивать нельзя. Лучше, говорят, носовые клипсы носить будем. Нашли там, чего-то, в спальне. Примеряют.
-Зря, – рассудила я. – Им шло. Круто выглядело, и… Ладно. А вот, насчёт Клушки-четыре, это…
-Что?
-Мне приснилось, что она контра. А чего? Она тут самая толковая, просто до подозрительности. Меня в яме первой обнаружила. Может, знала, где искать надо? Она, может, и не ламиола даже.
-Клушка-четыре?
-Она самая.
-И чего ты хочешь? Чтобы я по твоим сонным подозрениям девушку за борт выкинула?
-Нет, конечно. Но проверить-то надо?
-Чёрт, - снова выругалась Соня. – Что, пойдём, её спросим, контра она, или нет?
-Чего ерунду городишь? – рассердилась я. – С умом надо.
-И как же нам её с умом проверять, если она брюнетка, а ты блондинка, вообще?
-Ой, смешно, а?
-Так придумай смешное что-нибудь.
-Вот, - сказала я, - придумала. Где эти две девушки, что со мной приплыли? Эти, как их… Тифани и Пепитта?
-Ты же сказала, чтобы их под команду к Лу-лу.
-И что?
-Так, Лу-лу возмущалась. Не годятся, говорит, не блондинки, поскольку.
-А они же, вроде, лысые были?
-Так шёрстка, зато, тёмная.
-Шёрстка тёмная? Да, проблема, конечно. Шёрстка не того цвета, это серьёзно. Ну, так удачно и выходит. Давай их во взвод Клу переведём?
-Да у Клу и так много…
-Ничего, скоро меньше станет. Ну, если Клушка-четыре шпионка, да?
-Ы-ы-ы… - сказала Соня и схватилась за голову.
-Я чего придумала, - перебила её я, - ну, чтобы эту Клушку проверить. Подговорим Тифани или Пепитту шпионкой прикинуться. Ну, для связи сюда проникшей. Тифани. Нет, лучше Пепитту…
-Почему лучше? – с отчаянием в голосе спросила Соня.
-Ну, имя больше подходит. Для шпионки, в смысле.
-Чем оно лучше подходит?! – почти заорала Соня.
-Чего кричишь? Психологически больше подходит. Шпионка, она дурочкой выглядеть должна. По крайней мере, глупое имя иметь не помешает. Ну, не заподозрили чтобы. Понятно?
-Так ты же ей такое имя придумала!
-А какая разница?
-Действительно, - согласилась Соня, - какая разница? Знаешь, мне так кажется, что теперь уже вообще всё без разницы. Э… А чего же тогда Клушка дурой не выглядит?
-Ну, это… Никто не догадался, чтобы. Мы же шпионку среди выглядящих дурочками искать станем в первую очередь, правда?
-Так, - сказала Соня. – А если окажется, что она шпионка, чего мы с ней делать будем?
-Тогда, главное, чтобы это Клу не узнала, - рассудила я, - а то, у неё, чуть чего, и на кол. Проверить надо, вообще-то, может она уже и кол вытесала пока я спала. Сутки, говоришь?
-Со шпионкой чего делать будем?! – снова занервничала Соня.
-Шпионки, они очень ценные личности, - пояснила я. – Через шпионок можно врагу дезинформацию подсовывать.
-Дезинформацию?
-Ну да.
-Дезинформация, это что-то противоположное информации?
-Ну, понятно же.
-А у тебя, что, какая-то информация имеется?
-Нет, информации у меня пока что нет, - признала я. – Так ведь я проснулась только что.
-Угу, - сказала Соня. – А враги, которым нужно дезинформацию подсовывать, они кто?
-Ну, Линда, например.
-Линда теперь далеко. Как это Клушка будет ей дезинформацию сообщать?
-А может у неё передатчик есть?
-Мелани, - заскрипела Соня, - ты опять издеваешься?
-Соня, - обиделась я, - ну когда я вообще над тобой издевалась?
-Всегда!
-Нет уж, подружка, - возмутилась я, - давай разберёмся! Ты последний раз не помнишь? Когда решила, что я издеваюсь? Ну, перед тем, как меня русалки похитили? Я тебе чего тогда говорила? Что надо бессистемных событий наделать, обстоятельства озадачить и демонов привлечь, разгребали чтобы…
-Демонов?
-Про демонов не говорила? Ну, не успела просто. И что? Погляди на результат. Что? По морю плывём. С кучей золота на шеях и с хоть каким-то запасом продуктов даже. Лучше, чем возле Элурисского берега с посаженными аккумуляторами и с перспективой зверской расправы назавтра, а?
-Ну, лучше, - согласилась Соня, - но тоже ничего особенно хорошего.
-Но какое-то время мы выиграли, правда?
-Ну, может. А? И ты это выигранное время проспать решила?
-А ты могла бы меня и раньше разбудить.
-Знаешь, Мелани, - проворчала Соня, - ты мне всё больше на нервы действуешь.
-Что, опять действую?
-Всё больше и больше.
-А прежде ты же говорила, будто меня любишь?
-Люблю, - согласилась Соня.
-Как же так?
-А так, что, может, именно поэтому ты мне и действуешь. В смысле, на нервы.
-А не может быть так, что твои нервы просто расшатались? Ну, от нагрузок психических в последнее время.
-Нервы тут ни при чём, - сказала Соня.
-А что причём?
-А то, что я тебя не нормально люблю, а… это. Ненормально.
-Хочешь сказать, меня любить не за что, а ты всё равно любишь?
-Нет, не это я хочу сказать.
-А что ты хочешь сказать?
-Да я вообще ничего говорить не хочу. Потому что… Потому что, слов таких нету, объяснить чтобы.
-Давай, я объясню, а?
-Ты?
-Ну да. Ты меня любишь, но у тебя такое ощущение, будто от тебя не зависит, будешь ты меня любить, или нет. Так?
-Ну… - сказала Соня, - примерно так. Да это ещё и не всё. Когда ты где-нибудь близко, ощущение, что от меня не зависит не только любовь, но и всё остальное. И не зависит не только у меня, но и у всех остальных кругом.
-Ага, - сказала я, - а тех, что не кругом, ты не видишь, и оценить не можешь, а вдруг и у них также, или хуже ещё?
-Ну, я так далеко не думаю. Мне и своих ненормальных ощущений не надо бы.
-Ну да, - сделала вывод я, - получается, будто всё вокруг это плод моего воображения. А что может зависеть от воображаемых персонажей? Тебе не кажется, что всё это метафизикой пахнет?
-Чем пахнет? – не поняла Соня.
-Да не пахнет, а… Э?
Тут я уловила, что и вправду чем-то пахнет, и явно не метафизикой, причём, запах совсем не хороший, да ещё и усиливающийся на глазах. Ну, в смысле, не на глазах, а на носу. И не успела я ещё ничего сообразить, как со стороны носа «Клеопатры» послышались вопли, а по переходному мостику начал бегать народ. Причём, половина народа пыталась бежать на нос, а другая половина на корму. Только я вскочила на ноги, как донеслись и членораздельные вопли, а именно:
-Пожар! Горим! Полундра!
И даже «караул»! А со стороны пушечной палубы повалил густой дым, в результате чего, количество желающих бежать на корму резко возросло, по сравнению с желающими бежать на нос.
-Стой, куда?! – закричала я и попыталась выдернуть из за пояса свой фельдмаршальский ломик. Только меня явно никто не слушал, а сквозь стелющийся над палубой дым уже и языки тусклого пламени показались.
-Назад! – попыталась я предотвратить развивающуюся панику. – Тушить надо!
И попыталась подать личный пример, кинувшись вперёд. Но меня внезапно кто-то ухватил сзади и потащил в противоположном направлении. А на заднюю палубу уже набежала такая толпа, пробиться через которую быстро не представлялось возможным, даже если бы меня и не держали. Вот ведь… С другой стороны, часто бывает, что вас держат к вашей же пользе. Ну, скажем, когда вам нужно совершать опасный для жизни подвиг, а держатели не пускают. Потом ведь всегда можно будет и на них свалить. Типа, держали, а не то бы… Правда, тогда в момент удерживания следует вырываться и кричать чего-нибудь типа «пустите»!
-А ну, - закричала я, - пус… с… с…
Нас мягко, но несокрушимо ударило горячей волной воздуха и слегка разбросало в стороны, а над передней палубой корабля вырос термоядерный гриб. Ну, может не совсем термоядерный, но по форме очень похожий. С одной стороны, красиво даже… И тут же сверху посыпалась какая-то серая шелуха, словно нас накрыло густым снежным зарядом.
Странно, но наступила тишина. Впрочем, а что тут скажешь? Я поглядела на Соню и обнаружила, что она не чёрная, а какая-то серо-пегая, причём динамично увеличивающаяся в серую сторону. Ну а я, наверное, изменилась меньше. Я же блондинка, а эта падающая сверху зола скорее светлая, чем тёмная. Хотя…
А нос корабля больше не горел а просто жидко дымился. Ну, поглядеть надо…Чёрт! Я и позабыла, что меня держат. Вывернулась и обнаружила, что держат меня две Сонины телохранительницы, только в носах у них теперь не кольца, а какие-то дурацкие прищепки, от которых тянутся цепочки к соскам и ниже.
-Эй, - сказала я, - гвардия, вы чего это за хреновину к носам прицепили?
-А тебе опять не нравится? – спросила ближняя гвардеица.
-А когда мне чего не нравилось? – удивилась я.
-Наши кольца тебе не нравились, - объяснила дальняя.
-Не помню такого, - заявила я. – Кольца у вас в носах крутые были. Ни у кого таких не было. Зачем вынули?
-А ты нам снова указывать собралась, чего в носу носить?
-Не, указывать не буду, - отказалась я. – Непонятно только, чего теперь делать станете, если, к примеру, из носа потечёт. С кольцом тогда привычнее как-то…
-Вот так сделаем, - сказала гвардеица, отцепила прищепку и шмыгнула носом наружу, явно нацелившись в мою персону, а потом прицепила прищепку обратно. Вероятно, сырость в носу у неё на данный момент отсутствовала, а то бы…
-Гениально, - оценила я. – Растёте на глазах. Интеллектуально.
-А тебе не прицепить? – спросила она. – Там ещё есть.
-Не сейчас, - отказалась я. – Сейчас надо с последствиями взрыва разобраться. Отцепитесь, а?
-Ну, - сказали они обе вместе и меня отпустили.
-Странно, - сказала на это Соня.
-А чего странного?
-То, что мне на этот раз вмешиваться не пришлось. Сами договорились.
-Пойдём, уже, - сказала я и двинулась на нос. А там оказались Клу, Лу-лу и несколько Клушек с Лу-лушками. Все они стояли на краю переходного мостика, уставившись на картину разрушения. Передней палубы теперь, практически, не было, а вместо неё была отвратная яма, которая топорщилась щепками и вяло клубилась серым дымом.
-Так, - начала разбираться я, - кто в туалете сидел?
-Чего? – не поняла Клу.
-Кто в туалете сидел, спрашиваю?
-Так, а кто не сидел-то? Если за всю жизнь…
-Чего дурочкой прикидываешься?! – рассердилась я. – Здесь кто сидел? Кто так пукнул, что снаряды взорвались?!
-Да, кто угодно, - сказала Лу-лу. – От этих пинаплов уже все животы поразболелись. Как тут…
-Ладно, понятно, - перебила я. – А течи в трюме нет?
-Да вроде нет.
-Не вроде, а… Пошли кого-нибудь проверить, короче. А пушку никто не видел?
-Пушку за борт выкинуло, - доложила Клу, - она и потонула.
-Как потонула, если она деревянная?
-Ну, не знаю я, - растерялась Клу. – Потонула, да и всё. Я сама видела.
-Чёрт знает что, - сделала вывод я. – Так… То есть, значит так. Клу, я к тебе во взвод двух новеньких назначаю.
-А?
-Пепитту и Тифани. Потому что они не блондинки оказались. Вот.
-Ну…
-Чего, «ну»? Выполнить и доложить. Всё. И вообще, организуй починку носовой оконечности корабля, понятно? Силами своего взвода. На то и пополнение.
-Да? – заспорила Клу. – А Лу-лушки отдыхать будут?
-Никто тут отдыхать не будет, - пообещала я. – Я вам всем работу найду.
-А как чинить-то?
-Как получится.
-Я к тому, что если уж чего надо чинить, так может Нол заставить? – предложила Клу. – А мы их подгонять будем.
-А тебе, я гляжу, лишь бы не работать! – возмутилась я.
-Ну да, - подтвердила она. – А почему мы должны работать, если мы теперь не рабыни? Мы для чего революцию делали?
-Знаешь, - сказала я, - я теперь уже и сама плохо помню, для чего. А! Вспомнила! Это, чтобы не помереть, мы революцию делали. Надо же, из головы вылетело.
-Ну, вот, - продолжила свою мысль Клу. – И, хорошо, что революцию сделали. Во-первых, не померли, а во-вторых, теперь нам работать не надо. Ну, не рабыни, поскольку.
-А вот я, когда нормальной рабыней была, - вмешалась Лу-лу, - так и не работала, как раз. А теперь наоборот, потому что…
-Так это ты пушку взорвала? – перебила я.
-Э… То есть, почему это, я?
-Потому что пушка у нас была символом революции. А тебе, я вижу, старорежимные порядки больше по душе?
-Не взрывала я этой дурацкой пушки, - отреклась Лу-лу. – Старорежимные порядки мне действительно больше нравятся. Только если речь о жизни и смерти идёт, так пускай уж новорежимные порядки будут, чем помирать. Тем более, если на кол.
-Ага, - рассудила я, - согласна потерпеть, пока подальше от кола не отплывём, да?
-А этот твой символ революции деревянный был, и фальшивый, вообще. Вот и революция какая-то вышла деревянная.
-Уж, какая получилась…
-Эй, вы! – наконец-то вмешалась Соня, - Вы дело делать намерены, или так и будете трепаться до пришествия Литоники?
-А какое дело-то? – прикинулась дурочкой Клу.
-Палубу чинить!
-А как её чинить-то? – спросила Клу. - Чем, и как?
-Тебе чего, чертежи выдать? – рассердилась Соня. – Строительный проект разработать, смету расходов и суточный производственный график? Почасовой или поминутный?!
-Да, ладно, чего ругаешься? – пошла на попятную Клу. – Починим как-нибудь.
Только Соня и дальше продолжала ругаться, ну, значит, они тут и без меня справятся. А я пошла к навигаторше Энни.
Госпожа Энни сидела на своём матраце с очень недовольным видом. Как и прежде, прикованная цепью за ногу.
-Ну, вот, Госпожа, - сказала я, - обещала я вами заняться, вот теперь и, это…
Энни так на меня глядела, будто именно я была перед ней сильно виновата.
-Займусь, - закончила я.
-Убивать будешь?
-Чёрт! – рассердилась я. – Да с чего вам такое вдруг в голову пришло?
-Так, будешь, или нет?
-Нет, не буду, не дождётесь. С чего такое в голову пришло, спрашиваю?
-Говорили.
-Кто чего говорил?
-Ну, эти, которые к носам погремушки прицепили.
-Ах, эти… И чего говорили?
-Ну, так и сказали. Мол, Генеральша спать улеглась. А проснётся и тебя убьет. Не шуми, мол, а то она раньше проснётся.
-Вот мерзавки, - сказала я. – А вы чего кому попало верите-то, Госпожа? Это у них юмор такой, как это? Казарменный.
-То есть, убивать вы меня не хотите?
-Вот… Конечно же не хотим. Хотели бы, давно бы убили. Никто и не хочет, иначе, пока я спала могли бы… Э…
-Что?
-Госпожа, - сказала я, присев к ней на матрац, - вы, вот, всё вокруг видите. Ну, там, дно, мели, течения, и всё такое. А вы не можете шпионок разглядеть, если они поблизости находятся?
-Это как? – не поняла она.
-Ну, может шпионки как-то иначе выглядят на ваших… Это… Ну, я же обещала не говорить, да?
-Значит, шпионки завелись? – спросила Энни.
-Точно не знаю, но подозрения имеются. И, потом, мне ведь сама Линда говорила, будто они тут есть. Так, можете?
-Ну, - недовольно проворчала Энни, - трудно сказать.
-А в чём трудности-то?
-Мелани, - сказала она, - а вы не могли бы этих шпионок без меня выявлять? Обычными методами?
-Это как?
-Ну, к примеру, бить всех по-очереди, пока не сознается кто-нибудь.
-Ничего себе! – возмутилась я.
-А что?
-Да если я стану всех по-очереди бить, очередь быстро сообразит, что лучше им побить меня. Я одна, а их-то много.
-А ты, значит, кроме себя никому и не веришь?
-Вы чего это такое предлагаете, Госпожа? Хотите раскол в нашу революцию внести, что ли?
-Ну, вот… - снова надулась она.
-Ну, извините, - сказала я. – Так, можете шпионок разглядеть?
-Не могу.
-А вы же говорили, трудно сказать?
-Да, трудно! – рассердилась Энни. – Ты чего ко мне пристала со своими шпионками, вообще? Других проблем нет?
-Да полно проблем-то, - признала я.
-Лучше бы от цепи меня освободила, наконец, - тряхнула она прикованной ногой.
-Да не могу я.
-А я шпионок найти не могу.
-Так, - сказала я, - похоже, вы, Госпожа под влияние Госпожи Барыни попасть успели. Торгуетесь?
-Ну… А если и торгуюсь, так что?
-Ну, так, хорошо, значит.
-Почему?
-Потому что, тогда выходит, что шпионок вы разглядеть всё-таки можете. В принципе. Если торгуетесь.
-Хм, - сказала Госпожа Энни, явно тоже заразившаяся лингвистическим ХМ-вирусом, как и все, - логика есть, конечно.
-Давайте так, - предложила я, - при первой же возможности я снова подниму вопрос о вашей цепи, и даже лично буду настаивать, чтобы с вас эту цепь снять. Но согласия общества, понятное дело, не гарантирую. А вы за это поищите шпионок. Как?
-Это самое, твоё общество, как бы не решило вообще меня в кандалы заковать и постоянно в клетке держать.
-А что я ещё могу сделать?
-А я… Слушай, Мелани, вот как ты вообще представляешь себе разглядывание шпионок? У них что, голова как-то светиться должна от злодейских мыслей, что ли?
-Если бы голова светилась, вы бы, Госпожа, не говорили тогда «трудно сказать». Тогда бы вам легко это сделать было. А вы, явно, как-то ещё умеете.
-Мелани, - сказала она, - я не могу видеть мыслей или их физических последствий.  Могу только предметы различать, да и то с трудом.
-А течения как же?
-Ну… А зачем тебе знать?
-Да, и, можете не говорить, я и так примерно знаю. Информацию со спутников принимаете каким-то образом.
-А, вон чего, - проворчала Госпожа Энни.
-Так, может, и насчёт шпионок наверху информация имеется, а вы просто запрашивать не хотите?
-Вот, передатчика у меня точно нет.
-А приёмник, значит есть?
-Слушай, я на вас работать согласилась, а не разглашать технологические секреты, за разглашение которых можно так поплатиться, как вам, ламиолам, и не снилось.
-Ну, так, помогите со шпионками, - предложила я, - я и отстану.
-Ох, - вздохнула Госпожа Энни. – Понимаешь, шпионки, они разные бывают.
-Ну, это понятно…
-Идейные, наёмные, продажные, дрессированные, запуганные, обманутые. А бывают ещё и механические.
-Куклы, что ли? – удивилась я. – Роботы?
-Если бы.
-Биороботы? – предположила я.
-Частично.
-Неужели до такого уровня местная технология дошла?
-Да причём тут вообще местная технология?
-А чья?
-Короче, бывает, что девушка носит в себе механическое устройство. Ну, обычно она и сама этого не знает, а знает тот, кто вставил. А бывает, что и девушка знает.
-Ага… - сказала я.
-Вот, если это устройство достаточно большое, я его могу разглядеть. На коротком расстоянии, понятное дело. То есть, механических шпионок можно попробовать обнаружить.
-Ну, так и попробуйте тогда.
-А у тебя точно более неотложных проблем нет?
-А вам, Госпожа, ваша цепь ещё недостаточно надоела?
-Торговка!
-А, с кем поведёшься.
-Ну и ладно, - заявила Энни, - всё равно пропадать. Покрывала подай.
-Покрывала, понимаете, - заворчала я. – Нет же никого. От меня прятать секреты будете?
-Покрывала подай, говорю.
-Да, и пожалуйста, - подала я ей с вешалки её синие покрышки. Ну, а может ей так сосредотачиваться привычнее? Опять же, под покрывалами темнее, лучше дисплей на ладошках видно. Наверное.
Госпожа Энни упаковалась в синюю тумбу, уселась поудобнее и накрылась с головой. И так сидела. Может, спать улеглась, а надо мной посмеяться решила? Сидит, и сидит. Я уже хотела попробовать поторопить её, как вдруг, она сама скинула верхнее покрывало, стащила чадру под челюсть и очень странно на меня уставилась. Мне даже и неуютно стало.
-Ну что? – спросила я, - нашли кого?
-Отчасти, - доложила она.
Ну, вот, опять отчасти. Что за манера?
-И у кого?
-У одной всего.
-Так, у кого?
-У тебя.
-У меня? Да… А, ну, хотя, конечно. Было у меня, это… Чёрт знает, что. Так оно же на колу застряло!
-На колу?
-Ну да. Когда меня эта негодяйка Титька на кол посадила.
-Тебя какая-то Титька на кол посадила?
-А, и вспоминать-то неохота, - призналась я. – Значит, выходит не всё выпало? Ещё и осталось чего-то?
-Относительно.
-Вот, что у вас за манера, Госпожа? – возмутилась я. – Причём тут какая-то относительность, если речь о механической штуковине? Она ведь или есть, или нет.
-Короче говоря, - сказала она, - оно в тебе есть, но не сейчас. Большое. Очень большое. Или в прошлом, или в будущем.
-И как это понимать? Машину времени изобрели?
-А чего тут непонятного? Простая информация. Если в прошлом, так сама же говоришь, кто-то тебя уже на кол насаживал. А если в будущем, значит кто-то намерен чего-то в тебя вставить. И уверен, что вставит, может, и срок расписал уже.
-М-м-м-м… - сказала я, потому что подобное заявление наводило меня на очень неприятные предположения. Настолько неприятные, что надо было их срочно прогнать, каким угодно способом. – М-м-м… Так, а не может это быть… Ну, типа, если я замуж выйду? Тогда уж точно вставят. У некоторых, говорят, такого диаметра бывает, что с тот самый колышек… А?
-Это ещё не всё, - перебила меня она.
-А что ещё?
-Ещё корабль прямо по вашему курсу. И пяти минут не пройдёт, как наткнётесь. Большой корабль.
-Ах, ты… - поперхнулась я и бросилась наружу. Нет, что бы стоило сразу сказать?
Наружи стоял густой туман, а какой попало народ шлялся по палубе и занимался чем попало. Ну, на скорую руку именно так и казалось.
-Эй! Боевая тревога! – заорала я, пробираясь к пункту управления. – Армия, к бою! То есть, это, как его? В ружьё! Тревога!
Повернула клапан переговорной трубы и закричала туда:
-Механошка, машину заводи! Полный вперёд, в смысле, это… Полный назад, в смысле! Сворачивай, короче, вражеский корабль по курсу!
-Бу! – выругалась на это переговорная труба. – Бу-бу-бу-бу-нафиг!
Вот, никогда с этой Эльвирой мирно договориться невозможно…
А где армия шатается?
Оказалось, что вокруг моего капитанского мостика всё-таки собралась толпа, только отнюдь не наша армия. Не говоря уже об отсутствии Клу, Лу-лу или Сони.
-Боевая тревога, говорю! – повторилась я, а то, может, они не поняли с первого раза? Однако никто и не пытался занять оборону, или хотя бы построится, как полагается любой армии. А одна из незнакомых мне девиц уставилась на меня и сказала:
-Чего орёшь снова?
-Да, тревога, потому что!
-Да от тебя самой больше тревоги, чем надо, - заявила она. – Разоралась тут.
-А ты кто такая, вообще?! – возмутилась я, потому что уловила, что эта девица не одна тут мне грубит, а и окружающая толпа с нею заодно. Мало того, на этих незнакомых девицах и ошейников-то не было вообще.
-Я Катанака-Акатана-Гну! – заявила наглая девица.
-Э… - сказала я, - Катаракта из пустыни Атакама, скрещенная с антилопой гну, что ли? У тебя с глазами проблема?
-Чего?!
-Катаракта, это глазная болезнь такая, - сообщила я, - а Атакама это…
-Короче, а ну слазь с места! – заявила эта Гну и продемонстрировала мне неизвестно откуда взявшийся нож. Я даже и напугаться-то не успела, потому что… Да, не знаю я, почему! Наверное потому, что опять подумала о своих тупых демонах, которые всё делают так, чтобы надо мной поиздеваться. Вот, не надо было мне настолько на гипотетических шпионках сосредотачиваться.
-А, не слезу! – ответила я и упёрла свои руки в бока. – Не ты меня на это место ставила.
-А ты чего, меня не боишься? – удивилась она и взмахнула своим ножом так, что мне даже пришлось увернуться носом от пореза.
-Не, не боюсь, - сказала я. – Я тебя вижу-то впервые, а ты, уж прямо сразу, хочешь, чтобы я боялась. Катаракта, понимаешь…
-Зарежу, вот! – взвизгнула она и принялась замахиваться ножом. Раз, потом ещё раз и ещё.
-Слушай, дура, - обратилась я к ней, - чего ножом размахалась? Передо мной уже и саблей и топором размахивали. И даже горячим колом. Ты чего, напугать меня хочешь, да?
-А тебе не страшно, что ли?
-Нет.
-Зарежу!
-Это, вряд ли.
-Зарежу, точно говорю!
-Ну, попробуй, - сказала я и ещё даже слегка выставила вперёд живот.
-Это… - растерялась она, - а в чём прикол-то?
-В том, что меня зарезать нельзя.
-Это почему?
-Ну, я, типа, бессмертная богиня, вот.
-Да ты что?
-Ага, - подтвердила я, - практикой проверено.
-Ха! – сказала она, - гы-гы-гы.
Перехватила поудобнее нож, так, будто и вправду собиралась воткнуть его в меня. Я, вообще-то, наконец, начала пугаться, но не успела. Потому что неожиданно по правому борту из тумана возникла огромная тёмная масса, конечно же, тот самый корабль, обещанный Госпожой Энни. И из этой массы чего-то со свистом начало вылетать. Не успела я опомниться, как на шее у моей новой знакомой Катаракты обнаружилась толстая верёвочная петля, потащившая её в сторону. Катаракта выронила нож и ухватилась за петлю обеими руками, только оказалось, что от петли тянется в сторону вражеского корабля верёвка, которая сейчас же утащила её вправо и перекинула за борт, только голые пятки сверкнули. А я резко присела, чтобы подхватить нож, поскольку ситуация явно складывалась такая, что нож мог оказаться очень к месту и ко времени. Чего-то просвистело прямо у меня над головой, но мимо. А когда я вскочила, оказалось что вокруг если и не паника, то похоже. Верёвочные петли с вражеского борта волокли по палубе нескольких девиц, а другие разбегались кто куда и пытались спрятаться. И в следующую же секунду что-то упало на меня сверху и схватило за горло. И меня поволокло туда же. Я успела заметить, что вражеский корабль теперь отчётливо виден, также как и его команда, размахивающая арканами из толстых верёвок по наши души. При этом корабль продолжал скользить вдоль нашего борта, поэтому верёвка тащила меня больше вперёд, чем в сторону. Я попыталась за что-нибудь ухватиться, но сообразила, что если петля и не задушит меня, благодаря моему толстому ошейнику, то скорее оторвёт мне голову, чем остановит взаимное перемещение кораблей. Но, всё равно, поскольку под руку не попадалось ничего, за что бы можно было уцепиться, попыталась затормозить волочение ножом, царапая им палубу.
«Вот дура-то» - догадалась я в следующий момент и принялась резать ножом верёвку. Хорошо, однако, отбирать ножи у бандитских личностей. Это потому что они часто содержат в порядке свои орудия труда. Нож оказался достаточно острым, чтобы успеть перерезать верёвку вовремя, поскольку она не уволокла меня за борт, а только накинула на ограждение палубы. Я хотела уже заругаться, но раздумала и попыталась стянуть петлю с шеи. Но она как-то слишком уж затянулась на ошейнике и не поддавалась. А попытаться перерезать её ножом я почему-то и не догадалась. Вражеский корабль исчез в тумане, но там явно тоже была неплохая навигаторша, если уж они решили на нас напасть. Я выглянула за борт и убедилась, что взять нас на абордаж врагам как раз и помешали наши вёсла, которые зачем-то были отведены в крайнее переднее положение. Да уж, торчи они в стороны, или назад, их бы переломало. Выходит, мы плыли по течению кормой вперёд, а враги против течения. Но всё это я подумала мимоходом, потому что надо же было срочно что-то делать.
Я подхватила с палубы свой ломик, выпавший из меня при волочении верёвкой и кинулась назад, к Госпоже Энни.
-Хватай свои покрывала, и на палубу!
-Так, цепь же? – тряхнула она прикованной ногой.
-А, к чёртовой матери эту цепь! – рассердилась я, поддела ломиком ввинченное в пол привязное кольцо и вывернула его из доски. Ха! Это я такая сильная, или кольцо бездельники привинчивали?
Я потащила навигаторшу наружу, а та поволокла свою цепь.
-Лезь в клетку, - велела я ей.
-А, это…
-В клетке безопаснее, - наскоро пояснила я, а сама подумала, что неплохо бы и капитанский мостик оборудовать клеткой или решёткой отгородить ото всяких подозрительных личностей. А на палубе теперь было вдвое меньше народа и этот оставшийся народ ругался. И тут я заметила мою новую знакомую Гну, которая сидела на палубе, держалась за шею и ругалась громче всех. И была мокрая с ног до головы.
-Эй, ты, - обратилась я к ней, - а ты тут каким образом?
-Каким получилось, - доложила она и прибавила: - Чёрт, чёрт, три чёрта! Четыре вонючих чёрта!
А потом встала, ухватилась без разрешения за переговорную трубу и заорала туда:
-Ханака, заводи машину, чёрт! Краснозадые на хвост сели!
-А чего это ты тут раскомандовалась? – возмутилась я.
-Хватайте её, она мне надоела уже, - в-ответ распорядилась Катаракта в адрес окружающих персон. И меня действительно ухватили руками.
-Это что, мятеж? – поинтересовалась я.
-Уж тут не до мятежей, - сказала Гну и снова заорала в трубу:
-Ханака, уродка, почему машина не работает?!
-Бу! – сказала труба. – Бу, бу-бу-у-у-у…
-Эй, ты! – повернулась Катаракта к клетке Госпожи Энни, - где посудина краснозадая?
Госпожа Энни на это демонстративно развернулась спиной.
-Навигаторша без меня работать не станет, - сочла нужным сообщить я.
-Да куда она денется, - возразила та, а меня куда-то потащили ранее ухватившие персоны. Персоны явно были запредельно тупыми, потому что даже не удосужились отобрать у меня ломик и нож. Прямо так и тащили. Дотащили до кормового люка и спихнули вниз.
Внизу тоже была какая-то заморочка. С машиной возились незнакомые мне девки, опять же, без ошейников. Правда, имелось и несколько девок в ошейниках. Эти правда, не возились с машиной, зато решили заняться мной, а именно, пихнули меня в следующий отсек, посоветовали «не вылезать, пока что», и припёрли за мной дверь.
В этом отсеке были аккумуляторы, поэтому мне тут оставаться не захотелось, и я направилась дальше в нос. Следующим отсеком была тюрьма для русалок, но здесь тоже никого не было. Зато было мокро, грязно и плохо пахло. То есть, ещё хуже, чем в аккумуляторной. А в следующем помещении, как я припомнила, располагались деревянные клетки. У меня появилось нехорошее предчувствие, но деваться-то куда? Ну, там и вправду оказалось много народа, правда, этот народ не сидел в клетках, а расположился в междуклеточном пространстве. И первым делом доложил мне, что дальше не пройти, поскольку дверь припёрли. А сам народ представлял собою Курбаши Соню со всеми четырьмя телохранительницами, у которых теперь в носах вообще ничего не было, что делало их не похожими на себя, командующих армией Клу и Лу-лу, Эльвиру, Зойку взломщицу и нескольких солдат, как из взвода Клу, так и из взвода Лу-лу. В том числе и Клушку-четыре, кстати.
-Раз, два, три, четыре, пять… - принялась я пересчитывать народ.
-Вышел зайчик, - тут же встряла Клу.
-Точно, - подтвердила Зойка, - похоже, многим тут выйдет зайчик, если уже не вышел.
-А чего случилось-то? – спросила я.
-А ты опять всё проспала, да? – сказала Соня.
-И ничего я не спала, я шпионок выявляла, - возмутилась я. – Чего случилось, спрашиваю?
-А шпионок-то выявила?
-Нет. Ну, не успела просто.
-И решила повеситься?
-Чего?
-У тебя верёвка на шее зачем?
-Ах, верёвка… Ну, так, она не развязывается чего-то. Так меня же эти, враги, короче, заарканили. Вот, если бы я верёвку не перерезала… А петля так затянулась, что… Что случилось, в третий раз спрашиваю?!
-Да, ничего особенного, - вместо Сони сказала Клу. – Власть переменилась, только и всего.
-А кто переменил-то?
-Так, эти же, - снизошла, наконец, до объяснений Соня, - которые твоей хозяйки банда.
-Какой ещё моей хозяйки? Э… Госпожи Шерри, что ли?
Ну, об остальном я почти сразу же и догадалась. Оказывается, среди тех девок которых Госпожа Шерри демонстративно из пулемёта расстреливала, оказались и бывшие оллиолонерши. А чего удивительного-то? Очень вероятно, что Линда всяких девок из других пиратских банд в свой силовой трюм сажала. Уж как она с другими оллиолонершами обращалась, я лично насмотрелась. Ага, в плавучие мины их заряжала. Так что, в силовой трюм, это гуманно ещё. Пиратки, они, опять же, и покрепче других девушек должны быть. А кто бы Госпоже Шерри помогать согласился, если не те же пленные оллиолонерши? За обещание отпустить их на «Клеопатру». А нам и разбираться-то с новым контингентом некогда было.
Ага. Вот они и подсуетились вовремя, пока мы с ними разбираться не начали. И чего теперь? А то, что они всё наше руководство, первым делом, наспех в трюм спустили. Ну, потому как некогда было. Аннолиусский корабль же напал. А я-то удивилась ещё, что за девки без ошейников? Ну, так они же специально мне на глаза не лезли раньше времени. Чёртовы демоны, а? Я же надеялась от силы пару шпионок обнаружить, а вышло, что половина экипажа мятеж устроила. Я уселась на пол и приняла мрачный вид.
-Ну? – тут же пристала Соня, - чего делать будем?
-Не знаю я.
-А кто знать должен?
-Отвяжись, а? И так муторно.
-Да ты бы хоть верёвку с шеи сняла, - посоветовала Соня.
-А, смысл? – возразила я. – Нас, может, повесят теперь, так я хоть от первой половины процедуры увильну. Ну, когда петлю на шею накидывают.
-Я так думаю, - предположила вдруг Эльвира, - никто нас убивать не станет. Поскольку, зачем?
-А, может, это… - перебила её Клу, - может, тогда мы их убьём? Ну, если они нас убивать не будут.
-Хе-хе, - решила высказаться Лу-лу, - если ты их попробуешь убить, они своё решение вмиг пересмотрят. По вопросу нашего убийства.
-Это точно, - поддержала её Зойка, - у них это быстро. Не то, что у нас.
-А что у нас не так было? – сказала Соня.
-Скорость у вас не та была. Одна всё время спит, а другая всё время Оллитару разыскивает. А контра не дремлет.
-Да, уж, - сказала я, чтобы лишний раз не нервировать Соню, - это я виновата. На розыске шпионок сосредоточилась, а политическую оппозицию проглядела.
-Кого проглядела?
-Кого не надо проглядывать. Шпионки, они что? Шпионят, да сведения сообщают. А задурившая оппозиция бунт поднимает, контрреволюцию и всё такое.
-Короче, термидор, - неизвестно чего сказала Зойка.
-Чего?
-Термидор.
-А чего это такое?
-Ну, чего-то там во время французской революции такое было.
-Какое?
-Ну, сперва революция, всем Господам головы срубили, потом контрреволюция, а всем революционерам головы срубили. Этой… Гильотиной. Так это почему-то называлось «термидор».
-Кошмар, - сказала Лу-лу. – А потом чего?
-А потом и термидоровцам головы срубили. То ли они сами себе, не помню точно.
-Что, вообще никого с головами не осталось?
-Нет, почему? Франция же есть. Ну, наверное, те, что попрятаться сумели, потом расплодились помаленьку.
-Это… - сказала я, - а чего-то нас тут мало? Где остальные-то?
-Не иначе, к термидоркам примкнули, - мрачно предположила Клу.
-А может, их поубивали? – предположила Лу-лу.
-А может, попрятались они? – внесла более оптимистичное предположение Соня.
-А не думаете, что остальные с термидорками дерутся, пока мы тут отсиживаемся? – сказала Зойка.
-А лично ты тут почему? – спросила её я. – Отказалась к бунтовщицам присоединяться?
-А меня и не спрашивали. Схватили, и сюда.
-Так, - сказала я, - а кого-нибудь из присутствующих спрашивали?
Оказалось, что никого не спрашивали. Похоже, бунтовщицы вообще были не склонны к выяснению чужого мнения. Впрочем, возможно, ещё спросят. А возможно, что уже раньше всех, кого хотели, спросили. Пока я спала. А кого не хотели, без вопросов в трюм.
Тут я, сама неожиданно для себя, вдруг, распсиховалась. Схватила свой ломик и принялась колотить им в припёртую снаружи дверь отсека. Дверь оказалась крепкая, и сразу на щепки не разлетелась, хотя, вероятно, её удалось бы разрушить долговременным колочением. Скажем, посменно. Только этой двери явно такая перспектива не улыбалась, и она вскоре заорала с той стороны женским голосом. А чего заорала, я не разобрала, потому что в этот момент корабль резко качнулся и его корпус завибрировал. Не иначе этой самой, как её? Ханаке? Удалось завести машину.
Похоже, мы куда-то поплыли, причём, неровно. Корабль дёргало и накреняло, то вправо, то влево. А нас, соответственно, начало слегка мотать по трюму. К тому же, сверху стали доноситься нечленораздельные вопли. То есть, вопли-то, наверное, были членораздельными, но в трюм сквозь палубу добирались в нечленораздельном виде.
Вероятно, снаружи разыгралось сражение с Аннолиусским судном. А чего это они к нашей «Клеопатре» привязались? Не иначе, у них были сведения о нашей посудине и обстановке на ней. А, насколько я могла припомнить, Аннолиусские хвастунишки всегда любили похваляться своими победами над Оллиолонерами. То ли действительными победами, то ли вымышленными. В этом случае, «Клеопатра» могла оказаться лёгкой добычей для любого военного корабля, учитывая находящийся здесь контингент, с почти полным отсутствием оружия и пропитания.
Значит, сражение… Тут я задумалась о том, каким результатом этому сражению лучше было бы закончиться? Ну, для меня и моих подружек, понятное дело. С одной стороны… С другой стороны… А с третьей стороны, вот если я сейчас создам демонов не озадачивая их конкретным результатом, чего они учудят? Они же всегда всё наоборот делают. А как сделаешь наоборот, если неизвестно, как заказано? Хотя, я тут же и засомневалась в своей способности перехитрить этих пресловутых демонов. Это они всегда надо мною издевались, а не я над ними.
А корабль так и мотало по сторонам и накреняло, то туда, то сюда, словно после крутой выпивки.
-Машину поломают, - неожиданно с досадой высказалась Эльвира. – Столько налаживали, понимаешь…
-Когда дерутся, уж тут не до сохранности механизма, - отозвалась Соня.
-И пускай поломают, - совершенно неожиданно подала голос одна из Сониных телохранительниц, - вот их тогда эти краснозадые на реях-то поразвешают.
-Ну да, и нас заодно с ними, - отозвалась Клу.
-Нет, а нас-то за что? – влезла Лу-лу.
-А они чего, разбираться станут, что ли?
-А как же? Обязательно должны разбираться. А для чего же комиссии существуют?
-Какие ещё комиссии? – проворчала Клу.
-Известно, какие. Судебные комиссии, комиссии по надзору за соблюдением прав ламиол, комиссии по текущему законодательству, комиссии…
-Слушай, - перебила её Соня, - помолчи про комиссии, а? Уж я эту комиссарскую деятельность на своей шкуре испробовала досыта.
-Ну, так нечего было законы нарушать.
-А кто нарушал-то?! – возмутилась Соня.
-А что, не ты? – удивилась Лу-лу. – А тебя же, вроде, из машинного трюма вынули? А в машинный трюм просто так не попадают.
-Нет, интересное дело, – возмутилась Соня, – а чего делать-то было, если предлагают, либо по контракту в трюм, либо жди разбирательства своего дела до пришествия Великой Литоники. Ага, на цепи, на кровати с колючками и с кляпом во рту.
-А на разбирательство просто так попала?
-А ты, видно, никуда просто так не попадала, за своей Госпожой спрятавшись.
-И не попадала, - подтвердила Лу-лу. – А зачем мне попадать, если я правильная и Госпожа у меня правильная, а не кто-попало?
-Ну да, - влезла я, - твоя Госпожа такая правильная, что ей пришлось из Генозиса ноги делать, да и на тебя оформлять фиктивный статус фальшивой Нолы.
-Э… - сказала Лу-лу, - и что?
-А то, что в результате и ты попала. В конечном итоге, на роль вёсельной куколки за ноздри цепочкой прикованной. Или забыла?
-Ну, так, пускай тогда и она не говорит, - кивнула Лу-лу на Соню, - что ни за что в трюм попала.
-Знаешь, - сказала я, - то, что она в трюм попала, это я виновата, если уж честно.
-Не удивительно.
-Это почему не удивительно?
-Да потому, что ты уж такая девушка, что если с тобой связаться, непременно во что-то такое вляпаешься.
-А как ты догадалась? – удивилась я.
-Э… - заскрипела Лу-лу, - о чём?
-О том, что Соня, прежде трюма, со мной связалась?
-Так это же и так всем известно.
-Что известно? Что мы с ней Уна-твикли были?
-Во, - удивилась Лу-лу. – Как это?
-Обыкновенно. Так мы же не сами друг с другом связались. Нашлись люди, связали. Аж тремя цепями. За ошейники, за руки и за ноги.
-Да какая из вас Твикли? – усомнилась Лу-лу. – Одна брюнетка, другая блондинка, даже и ростом разные.
-Ну, значит, не все такие эстетки, как ты.
-А вы ещё и ругаетесь часто.
-Что ж поделаешь, если такая жизнь.
-Значит, - предположила Лу-лу, - вы поругались, и ты её в трюм законопатила, так? Нет, а как же, если Твикли? Их же не разделяют никогда. Почти.
-Давай уж я тебе сразу в двух словах объясню, как дело было? – предложила я.
-Давай.
-Значит, сперва нас обеих спутали с одной мерзавкой, красной Аннолиусской Твикли…
-Это как так спутать можно? – тут же перебила Лу-лу.
-Слушай, я же сказала, в двух словах. Если я такие подробности излагать стану, это же выйдет опус на пять тысяч страниц. Какая, в принципе, разница, как спутали?
-Ну ладно, - согласилась Лу-лу.
-Ну, вот. Спутали, пристегнули к оболюционисткам, и в трюм, на вал.
-Уж точно, в двух словах, - не утерпела Лу-лу.
-Чёрт!  - рассердилась я. – Да это же только начало!
-А-а-а…
-Б-э-э-э. А в том трюме, трюмные девки решили меня по-мелкому опустить. Чтобы я им ноги вылизывала. Ну, потому что я красивая, и всё такое.
-Это бывает, - вставила тут Клу.
-Пока я спала, отстегнули меня от Сони. Ну, то есть, с неё ошейник, наручник и ножной браслет стащили и обратно заклепали, для хохмы. А меня со всеми этими твиклисами к себе утащили и велели лизать.
-И? – нехорошим тоном спросила Лу-лу. Вообще, надо сказать, не любят в Оллитарии опущенных, даже и опущенных по мелкому.
-Чего, «и»? – возмутилась я. – Больно мне их вонючие ноги нужны были. Я вырвалась и бежать. Ну и из трюма выпрыгнула.
-Это как?
-Вот, никто не верит. И первые, те же девки не поверили. Выпучились и давай орать, типа, ах ты, мерзавка, а ну слезай обратно. Ага, как же. А на палубе мне Оллитарисская Нола попалась, она мне спрятаться помогла.
-Это, за ради чего? – удивилась Клу. – Стала бы Нола, да ещё Оллитарисская, беглую девку прятать. Зачем ей?
-А затем, - пояснила я, - что ей интим понадобился. Возможно, что одноразовый. А тут девка, из трюма сбежавшая. Может, сдуру, за борт выпрыгнула? Кто искать станет?
-Это что за интим такой? – не поняла Лу-лу.
-Так ведь эта Нола Сплойя была. А для них одноразовый интим обычное дело.
-Ха! Сплойя…
-Что, в Сплой не веришь?
-Сказочница ты.
-А я и доказывать не стану, я-то знаю, что они есть.
-Значит, что? – спросила Клу. – Ты сбежала, а Соня так и осталась в трюме и сидела там, пока её Линда из воды не выловила?
-Да ну, ты что? – возразила я, - там же совсем другой трюм был. Это же корабль в Исколионию плыл, куда всех оболюционисток пойманных решено было свозить.
-Так, Исколиония-то не на Оллиолоне, - снова влезла та же Сонина телохранительница. – Как это туда мог корабль плыть?
-Ты чего, простых вещей не понимаешь? – возмутилась я. – Понятное дело, корабль пристал где-то, а оттуда до Исколионии пешком. Ясно же.
-Ага, ясно, стало быть.
-А чего тут неясного? – возмутилась я.
-Мне одно ясно, - сказала телохранительница. – Ясно, что ты сказочница. Да это и раньше видно было.
-Ты чего это имеешь в виду? – ещё больше возмутилась я. – Хочешь сказать, я всё вру?
-Про то, что «всё», я не говорила, - возразила телохранительница. – Ты ж ещё только начала врать.
-И, ничего, я не вру, - заявила я. – Где, конкретно, я наврала, по-твоему?
-Да, везде наврала. Кому это понадобилось бы твиклисы расклёпывать, а потом обратно заклёпывать? Для хохмы, да? И всего лишь для того, чтобы какая-то девка кому-то ноги вылизала. И кто смеяться-то от такой хохмы должен был? Жополизка, что ли?
-Так я же и говорю, идиотки они были. Эти, которые девки трюмные.
-Да уж, не глупее тебя.
-А ты-то откуда знаешь?
-Оттуда, - сказала телохранительница, - что я одной из этих девок была.
-Да ты что? – поразилась я.
-А, вот, то самое, врунишка. Я твою мордашку-то запомнила.
-Что, правда, что ли? – поразилась я. – Так это же как удачно выходит. А то я… Чёрт! Так это значит ты была одной из тех девок, что хотела меня заставить ноги вылизывать? Ах ты…
-Что?
-Да как это, «что»?!
-И как это, «что»? Драться будешь?
-Э… - передумала я, - ну, в принципе, чего уж драться-то задним числом?
-А передним числом?
-Чего?
-Я говорю, может, передним числом подраться хочешь? Я же тебя врунишкой назвала.
-Так, - сказала я. – Знаешь, я думаю, драться мне с тобой было бы нечестно. У меня, вот, нож и ломик даже. А у тебя и кольца-то в носу больше нет. Чем отбиваться будешь?
-Типа, струсила? - нагло заявила она.
-Да ничего я не струсила. Просто сначала выяснить бы хотелось, а как там было-то, в трюме этом? С твоей точки зрения?
-Да уж, не так, как ты наврала.
-Три грязных чёрта! Да не врала я, просто могла не всё точно запомнить. Это… По причине стресса, вот. А тебе, что, рассказать трудно? Это ж, наверное, и остальным интересно, а?
-Вообще-то, да, - подтвердила Клу.
-Ну, типа, всё равно же заняться нечем, - высказалась Лу-лу.
-А ты, Соня? – спросила я.
-А я, пока что, лучше помолчу и послушаю, - заявила та.
-Ну?
-Чего, «ну»? – прикинулась дурочкой телохранительница.
-Рассказывай, «ну»!
-Задаром?
-Чёрт. Ну, давай, не задаром. Давай, я тебе вот этот нож подарю?
-Э…
-Ну, нож очень полезная штука для того, кто драться собирается. Ты же со мной драться собиралась?
-Ладно, - согласилась она, - давай сюда свой нож.
-А ты сперва расскажи. И чтоб не врать.
-Да чего рассказывать-то?
-Ах, тебе ещё и рассказывать нечего?
-Ну, одна наша погонщица вышла к подъёмнику, тебя и нашла.
-Меня?
-Ну да. Лежит в колодце подъёмника такая блондиночка со смазливой мордашкой, типа, спит. Чего, говорит, с ней делать?
Ну, мы пошли поглядеть. И вправду, лежит, да, похоже, и спит. Храпит ещё. А к ней сверху такая толстая верёвка привязана. Чего попало, короче.
-И это была я?
-Кто ж ещё? Мордашка-то у тебя характерная. Типичная куколка…
-Слушай, ты меня всякой куколкой не доставай! – рассердилась я.
-Так, что, дальше рассказывать, или уже драться будешь?
-Дальше рассказывай!
-Ну, старшая погонщица и решила, надо эту девку растормошить и выяснить, кто такая, чего тут, и откуда взялась. Так, и правда, чего попало. Нам же никого в трюм просто так не бросают. Уж если кого спускают,  всегда разъяснят, чего с ними делать и как. А тут, валяется девка в твиклисах, да ещё верёвка от неё вверх. Одна наша подумала, может это какая Твикли свою парочку от себя отрезала, да здесь спряталась. А нам, что, отвечать потом? Скажут ещё, что мы её спрятали. Короче, взяли мы девку и поволокли к себе в спальню. Ну, то есть, в трюмную камеру для погонщиц. Но мы её спальней всегда называли. Если уж мы там спим, и…
-И, не отвлекалась бы на такие подробности, - посоветовала Клу.
-А верёвка как же? – спросила Лу-лу.
-Так, верёвка за ней следом тянулась, словно она наверху на какой барабан намотана была.
-А к чему она привязана-то была?
-Да к девке, к чему же ещё?
-За какое место девки привязана была? За шею, что ли?
-А, нет, не за шею. Как-то так, за грудь и плечи, крест-накрест. Ну, явно на этой верёвке девку без вреда подвесить можно было. Так, если её кто-то раньше в трюм на верёвке спустил, так и понятно.
Вот. Мы её поволокли, а верёвка следом и тянулась. Без особого усилия. Будто разматывалась с чего-то, говорю же. Ну, в спальне мы её растормошили с трудом, и давай спрашивать, кто такая? А она только глазами хлопает и вообще, бестолковая совсем.
-Спросонья? – уточнила Лу-лу.
-Да мы ж её растормошили, какое спросонья? Решили, то ли дебильная, то ли прикидывается.
-И ноги лизать не пытались заставить? – спросила я.
-А как иначе-то? Если уж девку врубить надо…
-Чего сделать?
-Того, чтобы врубилась. Ей же привычный протокол нужен. А если прикидывается, тем более. Чтобы не артачилась. Вот, миниунита и говорит, целуй обувь Госпоже. Ногу тебе ещё под нос подставила.
-Ах, это ещё и для того, чтобы помочь врубиться? – возмутилась я.
-А ты, что, не врубилась разве?
-А у вас ноги вонючие были, да и обувь ещё рваная!
-Уж, какую давали! Мы что, по обувным магазинам разгуливали, как некоторые?
-А чего такую обувь под нос девушке толкать? Давай, говорит, лижи, понимаешь!
-И, ничего подобного!
-Как это, «ничего подобного»? Лижи, говорит, мои ноги! Для начала, говорит!
-Да не «лижи», а «обувь целуй»!
-Да я, что же, глухая, по-твоему?
-А кто тогда глухая, я?
-А дальше-то чего было? – вмешалась Клу.
-А дальше было то, - сказала телохранительница, - что эту девку вдруг её верёвка куда-то поволокла.
-Э? – не поняла я.
-Да мы сначала подумали, что девка сама бежать бросилась. Да как-то странно, спиной вперёд, причём, быстро. А потом оказалось, что это её верёвка тащит. Сверху, наверное, кто-то верёвку резко потянул, или, там, наматывать на что-нибудь стал. Так и утащило в подъёмник. Мы туда, а девка под решёткой болтается, корячится и всеми своими железяками размахивает.
-Чёрт, - сказала я. – А вы снизу не кричали, чтобы слезала, не то, хуже будет? Ещё негодяйкой обзывали, да?
-Ну, я уже не помню. Может и кричали чего.
-А потом что?
-Потом кто-то решётку поднял и тебя наружу вытащил.
-И кто?
-Да не видела я. Ночью же было.
-И всё?
-А чего ещё?
-А Твикли Аннолиусскую вы, значит, не трогали? И меня от Лии не отстёгивали?
-Ты что думаешь, что погонщицы право имеют трюмных девок отстёгивать, или, там, расковывать? Да нас бы самих за это на вал усадили. Да мы и сами были на унитольных цепях. Кто это позволит унитольной девушке иметь под рукой инструменты для расклёпывания? Ты бы, прежде чем врать, подумала маленько своей головой белобрысой.
-Ну, это, конечно, - согласилась я. – А что, Аннолиусская Твикли так и сидела на валу до конца?
-Понятное дело.
-И там была не я?
-Конечно не ты, раз уж тебя на верёвке из трюма вынули.
-А на Твикли ты не смотрела?
-С чего я стану каждую гребную девку разглядывать? Моё дело за указателями следить, да плёткой стегать тех, кто отлынивает. А стегают по спине, если ты не в курсе. Да и чего их вообще разглядывать? Они же грязные, да ещё и вонять быстро начинают. Некоторые.
-А вы их не моете, что ли?
-Ну ты вообще с дерева упала. Нам их ещё и мыть? Процедурную в трюме устраивать? На стоянках их моют, а для этого из трюма вынимают. Уж мыть, это точно не наше дело.
-А самим плохой запах нюхать, это ничего?
-А куда деваться-то?
-Э-э-э, - сказала я, - а, если не секрет, как ты сама из трюма-то выбралась?
-А чего такого? Трюмные погонщицы, они ведь не преступницы, чтобы их навсегда к одному месту приковывали. На погонщиц с опытом работы, между прочим, всегда хороший спрос имеется. Чтобы качественно уметь кнутом работать, думаешь не надо долгой практики?
-Ну, наверное, надо, - согласилась я. – Значит, через какое-то время на повышение пошла?
-А чего это тебя моя биография заинтересовала? Снова шпионок выявлять надумала? Нож свой мне подавай, как обещала.
-Ну, если обещала… Погоди, вот только верёвку эту перережу.
Я принялась пилить ножом затянувшуюся на моём ошейнике петлю, причем, опять чуть не порезалась. А потом отдала нож телохранительнице. Та пощупала его со всех сторон, а потом спросила:
-И чего? Теперь драться будем?
-В принципе, - пояснила я, - повод для драки-то исчез.
-Признаёшь, что ты врунишка?
-Да не врунишка я. Просто, после того, как ты всё это рассказала, многое ясно стало.
-Чего тебе ясно стало? Если не ты врунишка, значит, кто? Я?
-И не ты, и не я. Просто выходит так, как я и раньше догадывалась, да самой не верилось.
-Это как?
-А тебе сильно надо знать?
-Врунишка.
-Слушай, - рассердилась я, - вот сейчас всё как есть, в смысле, как было, расскажу, а ты хочешь, верь, хочешь, не верь, хочешь, лезь на дверь!
-На какую ещё дверь?
-Вот на эту, которая открываться не хочет. И вообще, дверь сюда встряла только из за моей дурной привычки к стихосложению, ясно же.
-Чёрт…
-Да хоть десять чертей. Сейчас всё расскажу, и делай тогда чего хочешь!
-Э…
-Потому что, это всё Моника, да! Вот тогда моя Моника впервые возникла, я и не поняла ничего. Так, чего удивительного если это в первый раз случилось? Ну, Моника, или раздвоение личности. Или, там, не личности, а всей персоны, или её физического тела… Персоны. Не буду я это подробно объяснять, я и сама подробно-то не понимаю. Короче, личность раздвоилась, основная сначала на валу осталась, а побочная в колодце подъёмника образовалась. И оттуда сбежала с помощью верёвки, о которой тут же и забыла. Поскольку верёвка-то больше и не нужна была. Вот и запомнилось, будто сама из колодца выпрыгнула. Вот. А через пару дней, когда уже некоторые события произошли, эта Моника перекинулась в основную, а та, что в трюме осталась, во вторичную. Да ведь всё просто оказывается! Эти самые Моники первичностью, вторичностью или даже третичностью и четвертичностью меняются в зависимости от текущей активности и обрастания событиями каждой из них. Надо же? Я только сейчас и догадалась. А как всё просто-то?
-Просто? – переспросила Клу.
-Конечно, просто, - продолжала я радоваться очередному собственному открытию, - куда проще-то? Так ведь я никогда и не догадываюсь о простом, потому что всё усложнять пытаюсь. Ну, или потому, что блондинка. Чего уж там, у блондинок, естественно, у натуральных блондинок, мышление явно своеобразное…
-Уж, точно, - вставила Лу-лу.
-Ну! Ведь как раз, так и вышло. Моника-то после знакомства со Сплойей быстренько в ламиолию загремела. А какая активность при ламиолии-то? Лежишь себе как бревно, куда положили. Вот, та, которая в трюме осталась, и была основной ипостасью, пока сбежавшая не оклемалась. А потом уже верхняя в основную перекинулась, а нижняя вообще исчезла со временем. Ну, когда их, оболюционисток, то есть, уже в Исколионию пригнали, а оттуда решили в Гестиус продать на время. Тут, конечно, можно предположить, что и пресловутый массовый побег оболюционисток мог быть побочным явлением исчезновения той Моники. Но это уже, знаете ли, манией величия с моей стороны попахивает, так что, вряд ли.
-Вряд ли? – уточнила телохранительница.
-Думаю, вряд ли, - подтвердила я. – Я так полагаю, демоны-то не только с моей персоной связаны, а…
-Кто?
-Демоны.
-А, демоны? Понятно.
-Вот и мне понятно. Если предположить, что тамошних демонов эта самая Моника озадачивала в процессе своего исчезновения, то и могло выйти такое безобразие, как превращение целой кучи девушек в куклообразное состояние, причём, неизвестно ещё, с возвращением потом к нормальному состоянию или без… Без этого, как его? Или, без оного. Понятно?
-Вообще, понятно, - сказала телохранительница. – А, вот, одно непонятно. Если такие дела, то сейчас ты Моника, или как?
-Точно не знаю, - призналась я. – Если надолго в этом трюме заторчим, безо всяких событий, тогда, наверное, буду Моника. А если нет, то не Моника. А если Моника, то не просто так, а серая. Серая Моника.
-Э? А почему не белая?
-Белая я уже была, потому что. Уж про Белую Монику я и вспоминать-то не хочу. А тебе что, конца света хочется?
-Это почему?
-Как, почему? Потому что Белая Моника означает конец света. Ну, в том месте, где эта самая Белая Моника появляется и функционирует. Функционирует, а потом и конец света.
-Так, так, - сказала телохранительница. – А как этот конец света происходит-то? Чего случается? Потоп? Огонь? Саранча?
-Да нет, - решила я её успокоить, - всё просто происходит. Розовая сфера лопается, - чпок, - и всё. Конец.
-Ага, - сказала она. – Больно?
-Где больно?
-Ну, во время конца света больно?
-Знаешь, нет, - припомнила я. – Наверное потому, что всё слишком уж быстро происходит. В один миг, можно сказать. Вот, когда меня ножом зарезали, тогда больно было. Да и то, не так, чтобы очень. Опять же, потому что быстро. А, вот, страшно было. Ну, когда я осознала, что теперь мёртвая. Честно говоря, очень тогда испугалась. Вообще, знаешь, неприятно это, когда тебя убивают. Никому не посоветую.
-Э-э-э… Чего?
-Ну, умирать не советую.
-Спасибо, - сказала она. – Хорошо, что ты посоветовала. О таком, знаешь ли, самой догадаться трудно.
-Да, пожалуйста, - ответила я, и тут только обратила внимание, что большинство окружающих как-то странно на меня смотрят. Вот, точно, странно.
-А чего это ты так на меня смотришь? – поинтересовалась я у телохранительницы, поскольку та сейчас была ближе других, - снова драться надумала?
-Нет уж, - сказала та, - я лучше на дверь полезу, как ты и советовала.
-На дверь? – не поняла я. А она подскочила к двери и принялась колотить в неё рукояткой ножа. Бац-бац-бац-бац-бац!
-Эй, ты чего тут опять грохочешь? – неожиданно заявила дверь. Вернее, не дверь, а какая-то девка, приоткрывшая эту самую дверь с той стороны.
-Выпустите меня отсюда! – заявила телохранительница.
-Тебя? – уточнила «дверь».
-Да!
-Ну, выходи, - согласилась «дверь» и пропустила её к себе.
-Эй, а мы как же? – возмутились остальные три телохранительницы.
-Сейчас всех выпустим, - пообещала Дверь, снова приоткрывшая дверь, - только по одной.
-Почему это, по одной? – возмутилась одна из Лу-лушек. – Вы чего, нас поодиночке убивать собираетесь?!
-Да никто вас убивать не собирается, - заверила Дверь.
-А чего с нами делать хотите? – спросила Соня.
-Да, много чего. Кормить, например.
-А почему же, не всех сразу?
-А потому что, заткнитесь, пока целы. Выходи по одной, а все вопросы потом!
И захлопнула дверь.
-Так, - обратилась Соня к оставшимся, - кто следующий на выход желает?
Все почему-то молчали.
-Ну, могу я, - предложила я.
-А ты последняя пойдёшь!
-Почему это?
-Потому что я так командую! – рассердилась Соня.
-Знаешь, тебя вообще-то свергли, - заметила я. – Ну, или, там, скинули. Я же, вот, сижу и больше из себя ни Генерала, ни Адмирала не корчу.
-Уж, кого ты из себя теперь корчишь, я вообще промолчу.
-А кого? – не поняла я.
-Раздвоение личности сидишь, корчишь.
-Ты Монику имеешь в виду?
Но тут оказалось, что пока мы спорили, дверь снова открылась и кого-то без спроса поглотила. На меня напало мрачное настроение. Впрочем, снаружи как-то не слышалось воплей убиваемых. Впрочем, убить можно и тихо, если иметь соответствующий опыт.
После пятой поглощённой дверью девушки, я взяла и без спроса прислонилась к двери вне очереди. Впрочем, никто и не возразил. Дверь не заставила себя долго ждать, и вскоре открылась, и меня ухватила девушка, которую я уже поименовала как «Дверь». Вот, надо бы поосторожнее с этими наименованиями, а то они вмиг в голове прописываются, а мне потом разгребать.
Я быстренько прикинула, не попытаться ли обратно переменить власть, воспользовавшись ломиком, чтобы стукнуть им эту термидорку Дверь. Но тут же заметила, что позади неё маячат ещё и Дверь-2, и даже Дверь-3. А Дверь-1 сама ухватилась за мой ломик и попросила:
-Отдавай, ну?!
-Да мне не жалко, - сказала я, - только, знаешь ли, это опасная штука.
-Чего? – возмутилась Дверь-1.
-Эта штука с мистикой связана, - пояснила я.
-Кого?
-Что такое мистика не знаешь?
-Э?
-Ну, может это и как-то иначе называется, - предположила я. – Дело-то как было? У меня этот ломик русалки отобрали, когда в воду утащили. Ну, я же их ломиком бить пыталась. А чего они… Вот. А потом этот ломик опять у меня оказался, я даже и не припомню, когда именно. И не до того было, чтобы такие мелочи вспоминать. А теперь, знаешь, подозрительно…
-Чего?!
-Так, не люблю я предметов, которые собственной жизнью живут. То исчезают, понимаешь, то снова материализуются непонятным образом.
-Чёрт… - проворчала Дверь.
-Вот, говорю же, чертовщина, - подтвердила я. – Уж если предмет навострился сам собою материализоваться, или, там, в пространстве перемещаться, это же, знаешь, чего может быть, если с таким предметом связаться?
-И, чего? – спросила Дверь-2.
-А, вот, он возьмёт, исчезнет, а потом материализуется, к примеру, у тебя в заднице. А ты и припомнить не сможешь, кто это тебе железку в жо… Это, в попу затолкал. Будешь виноватых искать, а их и найти невозможно, если тут не хулиганство, а материализация с дематериализацией.
-Гы-гы-гы-гы-гы… - захохотали все три Двери хором. А я лишний раз убедилась, что это личности бандитского пошиба. Ну, по характеру смеха, как уже раньше объясняла.
А потом Дверь-1 резко перестала хохотать и выдернула у меня ломик. И им же меня пихнула, сказав:
-Ладно, пошла, уже!
-А, куда? – поинтересовалась я, - в столовую?
-Чего?
-Так, вроде же кормить обещали?
-Слушай, кончай трепаться, и пошла! – пригрозила Дверь-1, а Дверь-2 и Дверь-3 ухватили меня за руки и поволокли за собой. А Дверь-1 осталась возле двери с моим ломиком.
Первым делом, эти Двери вытащили меня на переднюю палубу, точнее, на то, что от неё осталось после взрыва. Можно сказать, половина палубы, если не одна треть, да и та покорёженная. К тому же ещё, эта покорёженная треть продолжала вяло дымиться снизу. Но мы тут не задержались, а потащили меня по переходному мостику в сторону кормы. Я толком даже и оглядеться не успела, как меня уже и притащили на кормовую палубу. А там… Чёрт!
На кормовой палубе работала крутилка. Вот теперь мне стало понятно странное устройство капитанского мостика. Я-то ещё думала, зачем он на круглом возвышении расположен? Решила, что для лучшего обзора. А тут вон чего. Оказывается, круглое основание вращалось вокруг площадки, а вращали его закованные в колодки девушки за те самые багры со снятыми крючками, вставленные по кругу в гнёзда этого кольцевого основания. Я ещё не успела по достоинству оценить гениальность такого устройства, как оно остановилось, а меня подтащили к одной из спиц. Оказалось, что к этой спице была прикована Машка из руководства пошивочной бригадой. Потому что её стали вынимать из колодки, а меня монтировать на её место.
Тут я опознала в колодке ту самую «скрипучку», которую на свою же голову сама изобрела. Точнее, на собственную шею. Колодка, как известно, придумывалась как очень универсальное приспособление для разнообразного защемления девушек, только, вот, предусмотреть использование «скрипучки» для оснащения спицевой крутилки я как-то не догадалась. А всего-то и надо было, что просверлить в её передней части горизонтальную дырку для жерди. А у термидорок, видимо, или сверла не нашлось, или они были совершенно тупыми по технической части. Потому что колодка была безобразно примотана к спице верёвкой. Впрочем, я сразу поняла, что и такое крепление делает невозможным для рабыни самостоятельное отсоединение от устройства.
Я, для порядка, попробовала воспротивиться приковыванию к крутилке, но, куда там. Двери, вероятно, к этому были готовы. Не иначе, каждая предшествующая девушка тоже пыталась сопротивляться. А чего хорошего в том, чтобы быть рабыней на крутилке? Это, может, ещё и похуже, чем ездовой девушкой. Только меня, мало того, что силой пристегнули, а ещё и принялись лупить чем-то по спине. Я и опомниться не успела, как оказалось, что я уже толкаю свою жердь, причём, мои усилия обратно пропорциональны интенсивности избиения. Инстинкты, однако, чего уж там…
Между прочим, как только я как следует навалилась на спицу, избиение прекратилось. А потом возобновилось, но уже не так больно. Вероятно, избиение производилось с интенсивностью обратно пропорциональной прилагаемым мною усилиям. А здесь, что, тоже счётчик имеется? Счётчиков я, на скорую руку, не заметила, зато уловила, что стегает нас не одна персона, а две. Одна без ошейника, другая в Элурисском ошейнике. И в этой второй  погонщице я опознала Глашку из пошивочной бригады. Чёрт…
А ведь наши Нолы-швейки всё время жаловались на побои, да мне разобраться некогда было. Так эта Глашка, стало быть, примкнула к термидоркам, а они её на кнутобойную должность определили? Хотя, разве так не всегда делается? Перебежчикам обычно обеспечивают самую грязную работу, как правило, направленную против своих бывших соратников. Для проверки на текущую вшивость, а также, чтобы лишить их возможности перебежать обратно, если что.
Кстати, добросовестно вертеть эту крутилку было, мягко говоря, трудновато. Я вначале понадеялась что вскоре последует перерыв для смены очередной крутильщицы, однако, просчиталась. Вероятно, смена персонала закончилась мной. Сколько девушек-то эти Двери утащили до меня? А спиц тут было восемь. Так что…
Тут я сообразила, что, вероятно, без постоянного стегания крутильщиц погонщицами, вряд ли это устройство смогло бы развить мощность, приемлемую для оправдания собственного коэффициента полезного действия, если речь шла о кручении зарядного аккумуляторного устройства. Ну да, корабль-то, похоже, так и загребал куда-то своими вёслами. А вражеского корабля не просматривалось. Впрочем, возможности обзора у меня тут были никакие. Если что и было хорошо видно, так это спина предыдущей крутильщицы, на которую периодически падали удары кнута. Спина, правда, ещё была достаточно целая, но если и дальше так пойдёт… Понятное дело, это я забеспокоилась не о передней спине, а о своей собственной, поскольку близкие параллели тут напрашивались сами собой. Кроме того, вскоре начала кружиться и голова. Ну, когда бегаешь по кругу, это нормальное явление. Раз уж весь мир начинает вертеться вокруг тебя. А размеренное стегание плёткой по спине, этому процессу головокружения ещё и способствует, - практикой проверено.
Всё же я попыталась как-то осмотреться. Ну, кто бы смог примириться с неожиданно свалившейся на неё должностью колодочной крутильщицы? Понятное дело, любая персона тут стала бы придумывать планы избавления от подобного положения вещей. А как такие планы строить, если сначала окружающую обстановку не оценить?
Слишком многого я не разглядела, конечно, по изложенным ранее причинам. А то, что разглядела, мне совсем не понравилось. Например, то, что Госпожа навигаторша Энни так и работала в своей клетке, причём, пыталась артачиться. В связи с чем, её подгоняла периодически появлявшаяся вблизи клетки термидорка. А погоняла она Госпожу Энни чем-то вроде электрической палки, и достаточно эффективно. Потому что при очередном тычке навигаторша визжала, переставала артачиться и отвечала на заданные вопросы. С другой стороны, пленницу в клетке погонять, скажем, кнутом проблематично. По крайней мере, требуется высокая квалификация погонщика, особенно если клетка из достаточно частых прутьев. А тыкать электрической палкой очень даже логично. Опять же, если под ногами куча аккумуляторных ящиков от которых палку зарядить можно. Если уж существуют электрические плётки, как у Госпожи Фессалонии, так электрическую палку…
Тут я подумала, что если и крутильщиц стегать электрическими палками, которые, кажется, именуются как «стрекало», то они, возможно, станут развивать более существенную мощность. Хотя, мощность тут явно обратно пропорциональна времени, в течение которого погоняемая крутильщица способна упомянутую мощность поддерживать. Если вообще не сдохнет. Интересно, кто конструировал этот корабль со всеми его техническими прибамбасами? Ну, у этого конструктора явно была технически продвинутая голова. А тогда, вероятно, и эта зарядно-аккумуляторная крутилка была рассчитана на оптимальное извлечение энергии без особого фатального исхода для крутильного персонала. Это я подумала к тому, что вскоре явно должна была последовать смена контингента крутильщиц. Да ведь и Двери чего-то там про смену говорили, кажется. Ну, если крутилка должна работать непрерывно, то в сутки явно не менее четырёх смен потребуется. Иначе, при такой интенсивности избиения, спина за время отдыха вряд ли заживёт, а это чревато медленным, но верным падением мощности силовой установки судна
А, с другой стороны, если Аннолиусский корабль так и гонится следом, возможно, что термидорки сохранностью крутильного персонала вообще пренебречь могут. Поскольку, война. Но развивать предположения в эту сторону мне как-то сразу расхотелось. Да и, в конце концов, машина в трюме у краснозадых тоже ведь не железная, и долго большой мощности не выдержит. Ну, по крайней мере, если враг гонится следом, то термидорки никого за борт выкидывать не станут. Надо им пополнять машинный трюм противника?
Тут я устала от мыслительной деятельности. Знаете, когда вы пыхтите на крутилке, а вас постоянно погоняют кнутом, мыслительная деятельность хоть как-то, но отвлекает. Только кнут это такая вещь, что для отвлечения путём мышления мыслить надо очень уж интенсивно. Вот я и устала. А одновременно устала и другими частями тела, помимо головы. А уж от боли устала так, что решила начать орать. Говорят, когда вас бьют кнутом, то, если орать, хоть немного, но легче. Но я и заорать-то не успела, как оказалось, что меня отвязывают от спицы. Однако, к этому моменту я была уже настолько «никакая», что даже и не уловила, одну меня отвязывают, или кого ещё. Поскольку, меня достаточно быстро отвязали и куда-то поволокли. Сопротивляться я даже и не подумала, потому что всё тело у меня так болело, словно его три дня лупили кнутом… В смысле, не «словно», а оттого и болело. Да ещё и колодка на шее и руках. И, честно говоря, у меня уже и морального желания сопротивляться не было на данный момент. Вот, не зря же утверждают, чтобы сделать из девушки покорную рабыню, хорошему специалисту вполне достаточно всего лишь плётки в умелых руках. А если вместо плётки кнут, так выйдет и в более сжатые сроки. Наверное.
Следующим пунктом своей биографии, я уловила, что меня куда-то привязывают, когда-то даже успев вынуть из колодки. Я с трудом сосредоточилась и обнаружила, что мы находимся в спальне «Клеопатры», а меня пристёгивают к расположенному сбоку от супер-кровати устройству, которое, я даже и не знаю, как правильно называется. А по-неправильному такое устройство именуется «раскорячка», «обнимашка», «четверенька» и даже «дыродолбёжный станок». Но последнее наименование слишком длинное, и мало употребляется на практике. Вообще, я эту штуковину тут и раньше замечала, но как-то не связывала со своей личной биографией. Так ведь и не до того было. К тому же, подобные «раскорячки» можно встретить во многих спальнях приличного уровня, и даже неприличного.  И даже не в спальнях, а где угодно. Даже и на эшафотах для публичной экзекуции провинившихся девушек. Можно сказать, «раскорячка», «обнимашка» и «четверенька» достаточно логичные названия для этой штуковины. Но я бы всё-таки пользовалась названием «четверенька», потому что, как бы девушку тут не раскорячивали, и как бы она продольную палку не обнимала, а поза-то будет одна, - на коротких четвереньках.
Собственно, «раскорячка», как и всё гениальное, устроена просто. Это просто продольный деревянный брус, опирающейся своим передним концом на длинную стойку, а задним на короткую, которая, в свою очередь, опирается на лежащую на земле метровую поперечину. К верхушке длинной стойки крепится ошейник на кольце, или просто на шарнире, внизу стойки расположены захваты для запястий, а на нижней поперечине перемещающиеся захваты для щиколоток. Вот, в-основном, и всё. Девушку укладывают животом на продольный брус, шею замыкают в ошейник, а руки и ноги в соответствующие захваты. Несомненным достоинством такой конструкции является то, что девушку можно приковать крайне быстро, и также быстро освободить. Или надолго оставить на «раскорячке» без особенного вреда для здоровья. При этом, если ножные захваты сдвинуты к середине, стоять на локтях и коленках девушке более удобно, чем если захваты раздвинуть наружу. Зато в широком положении захватов устройство как раз и раскорячивает пленницу, максимально раздвигая оба её задние отверстия и обеспечивая тем самым наибольшее удобство доступа для осуществления сексуального насилия. Или, как у нас в Оллитарии говорится, для одаривания ламиолы Оллитарой. Но, знаете, одаривание одариванием, а зачем тогда в комплекте с «раскорячкой» зачастую используют кривошипные фук-машины, да ещё и неизвестно с какими насадками? Не для щекотки же?
Кроме того, прикованную к «раскорячке» девушку весьма удобно стегать по спине или попке любыми применяемыми для порки предметами, начиная с классической плётки для девушек.
Также, рабыню на «раскорячке» можно использовать в качестве живой мебели, что очень часто и наблюдается во многих местах. Например, на девушке можно сидеть как на скамейке, при этом не выламывая ей спину, поскольку живот опирается на продольный брус. Впрочем, для использования девушек в качестве сидений существует множество более рациональных и экзотически выглядящих конструкций, которые…
Тут я уловила, что с данной «раскорячки» зачем-то снят ошейник, а меня приматывают к скобе передней стойки какими-то рваными тканевыми полосками за моё собственное шейное кольцо. Причём, приматывают слишком уж крепко, так, что и шеей пошевелить становится совершенно невозможно.
-Кляп? – сказала тут одна из привязывающих меня термидорок. Похоже, даже и не мне сказала, а своей напарнице.
-Катанака говорила, чтобы быстро, - возразила другая.
-Так, быстрее и получится. А то, как начнёт болтать. Эта девка вообще болтливая до непотребства.
-Да я вообще ещё ничего не сказала! – возмутилась я.
-Видишь? – заявила термидорка-1. – Поищи, там, - кивнула она в сторону кровати.
Термидорка-2 отошла и принялась рыться в прикроватных тумбочках.
-А чего вы делать-то собираетесь? – поинтересовалась я, пока ещё не заткнули.
-Рот тебе заткнуть собираемся, - пояснила термидорка-1.
-А зачем мне рот затыкать?
-Чтобы не болтала!
-А ты чего кричишь-то? – возмутилась я. – Чего я тебе сделала, чтобы покрикивать?
-Хочу, и кричу, - объяснила термидорка. – Захочу, вообще зарежу. Чего напрашиваешься?
-Сильно много о себе воображаешь, - заявила я.
-Чего?
-Того, что вряд ли эта Катаракта позволяла каждой Дорке резать тут кого захочется.
-Чёрт! Кому позволяла? – не поняла Дорка.
-Тебе позволяла. То есть, не позволяла.
-В смысле, это я Дорка? Ещё и обзываешься?
-А тебя, что, иначе зовут?
-Да какое тебе дело, как меня зовут, к чёрту в грязь!
-Ни фига себе, - сказала я. – У тебя аж тройное имя, выходит?
-Э?
-Сама же сказала, «к чёрту в грязь». Каких только имён у пираток не бывает, оказывается…
Тут Дорка треснула меня по затылку, так, что я даже слегка прикусила язык, а потом заорала:
-Ты чего дерёшься, к чёрту в грязь?!
-А ты чего обзываешься, к чёрту в грязь?!
-Да когда это я тебя обзывала, к чёрту в грязь?!
-А кто меня какой-то Доркой обозвал?!
-Да какое же это обзывательство, если ты Дорка и есть?
-Это, с чего ради?
-Ну, как же? Вы ж не представляетесь, вот и приходится мне самой вас как-то обозначать.
-Обозначать?
-Ну да. Вы же нас в трюм скинули, а оттуда по одной через дверь вынимали. Вот, за функцию одиночного поглощения девушек дверью, я вас, которые функции этой двери выполняли, и обозначила, как «Дверь-1», «Дверь-2», и так далее. А «дверь» по-английский, это «door», или, там «the door». А вы, к тому же, ещё и термидорки. Но это же длинно, так называть, а сокращать сзади, как? «Тёрки»? «Термидки»? Это же почти что термитки получается. Это же обидно будет.  Уж лучше спереди назад сократить, вот и получится «дорки» Спереди назад, правда, обычно не сокращают, но ведь как удачно в этом случае с «door» коррелируется…
-А-а-а! – заорала тут Дорка и ухватила меня за волосы. – А ну, заткнись, пока я не распсиховалась, вообще!
-Так вторая Дорка скоро кляп отыщет, - возразила я, - вот я и пытаюсь вас, Госпожа Дорка-1, предупредить, пока не заткнули…
-Р-р-р-р!
-Ну, в связи с тем, что вы меня зарезать грозились. Меня зарезать не только невозможно, но даже и просто резать опасно для жизни. Это же недавно сама ваша Катаракта убедилась даже!
-Кто?!
-Ну, главная ваша. Которая Катаракта из пустыни Атакама, с антилопой гну скрещенная.
-Вот, Катанака тебя не слышит, не то, сама бы зарезала!
-Так она же пыталась! Только своим ножиком замахнулась, как её враги заарканили, и за борт уволокли, только пятки и сверкнули. А я же её предупреждала…
-Эта девка точно ненормальная, - сказала Дорка-1, только не мне, а Дорке-2, которая появилась поблизости. – Нашла кляп?
-Вот, - продемонстрировала Дорка-2 свою находку. Похоже, она даже и не кляп нашла, а двухстороннюю трахалку, которую обычно монтируют рабыне на лицо, коротким концом внутрь, а длинным наружу. Ну, чтобы этим наружным концом Госпожу в её дырки тыркать.
-То, что надо, - одобрила Дорка-1, взяла у неё трахалку и неожиданно засадила её с размаху прямо в мою оттопыренную попку, причём, длинным концом, и сразу на всю глубину, до упора.
Понятное дело, я заорала и выпучила глаза, так, что вся спальня в зрительном восприятии показалась мне несколько округлившейся. Ну, это больше от неожиданности. Больно, разумеется, было, но не запредельно. Уж знаете, поживите с моё в этой самой Оллитарии, так с течением времени непременно окажетесь с разработанным до некоторой степени задним проходом. Одна только привычка этих мерзких наездниц вставлять упряжным девушкам хвосты в заднюю дырку чего стоит! А эта Дорка ещё и принялась дёргать свою затычку взад-вперёд. Ну…
Только я разинула рот, чтобы выругаться настолько грязно, насколько умею, как… Как она выдернула затычку и воткнула в мой разинутый рот. У!!! Да мне же прекрасно известно, что никакие злодейки, имеющие привычку затыкать девушкам рты, не любят работать. В смысле, силой растопыривать девушкам рты. Они всегда какую-нибудь уловку придумают, чтобы девушка сама рот разинула. От возмущения, чаще всего. И лично мне это дело уже на сто ладов известно, а попалась. Хотя, а какая разница-то по большому счёту? Захотят, всё равно заткнут, только ещё и рот повредят. С другой стороны, кто же стерпит, когда так вот, из задницы в рот! У-у-у-у…
А Дорки принялись затягивать кляп всеми тремя ремнями. Тут я поняла, что они даже не коротким концом меня заткнули, а длинным! Потому что при затяжке он начал упираться мне в глотку, норовя закупорить горло и залезть в пищевод. Да так же убить можно! Если сейчас горловые спазмы начнутся… Тут у меня мозги заработали со страшной силой, и я сообразила, что кляп надо, насколько получится, отжать языком вперёд, ухватить зубами и держать. Пока не затошнило насмерть. Так и сделала. Выжить можно, но тут уж не поговоришь.
-У-у-у-у… О-о-о-о… Х-х-у-у!
Оказалось, что с такой затычкой во рту, не то, что артачиться, вообще шевелить головой невозможно! Можно только вытянуть голову из шеи под углом в сорок пять градусов к горизонту, и держать её в таком положении. Потому что лишь так удавалось удерживать конец затычки в центре глотки, да ещё на грани рвоты, потому что стенки горла всё равно царапало. А Дорка-2 ещё и ухватила кляп за передний конец. Зачем-то.
-У-у-у!
Тут, в довершение ужаса, я боковым зрением заметила в руках у Дорки-1 ту самую изначальную пилочку, с которой всё наше восстание и началось. И этой пилочкой она начала примериваться к моей шее! Естественно, мне сразу же припомнился оллиолонерский обычай украшать свои корабли женскими головами на палках. Мне почему-то даже и в голову не пришло, что эту самую голову проще было бы срубить саблей, чем отпиливать мелкозубой пилкой. Правда, сабель на «Клеопатре» не было, а насчёт топоров я даже и не знаю. Потом, сабля могла бы повредиться об мой золотой ошейник, а потому…
Вот, хорошо, что я быстро догадалась, почему. Да. Хорошо, что быстро. А то бы ещё свихнулась со страху. Правда, догадалась я всего лишь чуть-чуть раньше, чем Дорка-1 принялась пилить этот самый ошейник.
-У!
Ну, конечно, они подумали, будто я возмущаюсь, потому что мне золота жалко. И ничуть не жалко, даже. А возмущаюсь потому, что можно же было по-человечески объяснить, а не фиксировать шею девушки посредством злодейской затычки в глотку!
Да, хотя бы пилить научились, уродки! Хотя, при таких условиях закрепления ошейника, по-справедливости, конечно… Тут я припомнила, что когда меня пристёгивали к раскорячке, я, краем глаза, заметила какую-то жёлтую стружку на полу, только не придала значения. Выходит, с меня даже и не с первой спиливают ошейник. А при предыдущих спиливаниях умудрились даже пилку не сломать. Либо это была сверх-супер-пилка, либо у термидорок оказалась куча запасных лезвий. Ведь когда я сама, в виде дебильной Моники, пыталась перепилить кандалы у мнемонической «Госпожи», так почти сразу пилку и сломала. Сама «я», а уж этим-то бандиткам и по штату положено.
Интересно, а с примкнувших к мятежу девушек тоже ошейники спилят? Хотя, а зачем подручным бандиток ошейники? Ну, золото, всё же. Хотя, конечно, с таким хомутом на шее разбойничать на море как-то неудобно. А вдруг в воду упадёшь, а на шее гиря в пару килограмм?
Но тогда, это же надо сорок ошейников перепилить? Это я подумала к тому, что на такую пилочную работу уйдёт достаточно много времени. И лично мне этим временем неплохо бы воспользоваться для… А для чего? Для свержения мятежниц? Ну, это с одной стороны, проблематично, а, с другой стороны, оно лично мне надо? Вот, что бы я делала, не окажись мятежа? Да вскоре окончательно обанкротилась бы в роли руководительницы революционных масс. Какие тут пути-то были? Либо самим в Оллиолонерши податься, либо рабовладельцам сдаться. А тут, на тебе, вышло полное освобождение от ответственности и необходимости принимать решения. Да мне, может, ещё памятник поставят, и будут возле него сказочки рассказывать. Вот, мол, какая светлая жизнь могла бы начаться, если бы не оказалось предательниц мятежниц, которые воткнули народному восстанию в спину нож, а эту, вот, народную героиню свергли, и…
И, куда? Чего-то мне вдруг пришли в голову нехорошие ассоциации на счёт судьбы бывших прежде в истории руководительниц народных восстаний. Типа гильотины, виселицы и даже инквизиторского костра. А как иначе-то? На скорую руку, не могла я припомнить, чтобы хоть одна такая руководительница доживала свой век в тихом семейном уюте и всеобщем уважении. Тут, либо свергнут и зверски убьют, либо самой, после победы революции, придётся превратиться в руководительницу и со временем обанкротиться на руководящей почве. Руководителями люди вообще никогда долго довольны не бывают, а потом ещё и всех собак на них вешают, справедливо, и несправедливо тоже. А в послереволюционный период ещё и море крови проливать приходится. Свергнутые эксплуататоры же этого так не оставят. Да и другого рода контра всякая. Так, что…
Так, что вдруг оказалось, что меня уже отстегнули от раскорячки и куда-то волокут. Волоком. Потому что мои конечности безнадёжно затекли, а шея норовит взлететь вверх, наплевав на потребности оставшегося тела. Мне очень хотелось эту самую шею руками ухватить, чтобы такого не случилось, но за руки меня волокли Дорки, причём, в данный момент, пересчитывали моей попкой какие-то дурацкие ступеньки, круто ведущие вниз. Внизу оказалось темно, и плохо пахло. Кроме того, теперь Дорки принялись меня кантовать, сгибать-разгибать и куда-то проталкивать. Я напрочь отключилась от контроля за всеми этими процессами, поскольку, после крутилки, раскорячки и распиловки уже и так была никакая. И пусть делают, чего хотят.
Не знаю, уж, через какое время Дорки, чего хотели, сделали, а мне пришло в голову определиться с текущим положением вещей. А после упомянутого определения оказалось, что я лежу в русалочьей клетке, причём голая и даже без кляпа во рту. А шея так и стремилась оторваться вверх, только в этой клетке возможностей по этой части у неё было так мало, что не стоило и беспокоиться. Мне даже и не захотелось оглядываться тут или ещё чего-то выяснять, а хотелось… Я и догадаться не успела, чего бы мне тут могло хотеться, как оно уже догадалось без меня и заснуло. И, неудивительно, после всего.
Ну, раз уж заснула, следовало, конечно, таким случаем воспользоваться и отдохнуть, потому что… Ага, как же! Ну, понятное дело, вскорости я ощутила себя, если и во сне, то, с другой стороны, разве можно назвать сном эти, вот раздвоения личности и перекидывание во всяких разных разноцветных Моник? А, с третьей стороны, не успела я даже проявить любопытства насчёт очередного сонного перекидывания, как осознала, что на этот раз всё слишком уж «не так». И «не так» с самого начала. Прежде всего, оказалось, что я нахожусь в крайне странном месте и в не менее странном виде.
Странный вид начинался с того, что я была голая, о чём я догадалась по своим размытым отражениям в окружающей среде. А, вот, окружающая среда была крайне странная. То ли стеклянная, то ли чёрт знает ещё какая. По крайней мере, она не была мутной, зато мутно меня отражала. Почему-то. Похоже, я оказалась в прозрачной банке, а в неправильности отражений была повинна дурацкая форма этой банки, словно бы бесформенно расплывшейся от перегрева.
На шее у меня обнаружилось… Чёрт знает, что у меня на шее обнаружилось! И не ошейник даже, а какая-то странная упругая оболочка мягко охватывающая эту самую шею и словно бы неприкасаемая для пальцев, которыми я попыталась её ощупать. А от этой оболочки отходила вверх такая же неправильно прозрачная жилка, толщиной с мизинец, уходящая в крышку банки сверху. И, последним пунктом, я заметила на себе ещё и некое «бикини» из подобного же студня, которое не поддавалось никаким попыткам стаскивания в сторону. По той же причине неприкасаемости пальцами. Мало того, похоже, внутренняя часть этих трусиков так далеко заходила мне внутрь организма, что, возможно, его противоположный край можно было попробовать ухватить через рот. Только я не захотела. А вдруг бы оказалось, что это так и есть? Вообще, чёрт знает, что!
Куда это я попала? Ни на Рай, ни на Ад, это не походило. Ни даже на пресловутый пузырь Сплойи. И, тем более, не походило на нормальную человеческую извращённость. Тут явно присутствовали какие-то более высокие технологии. А может и более извращённые, заодно.
Следующим пунктом вышло так, что ничего вокруг не происходило. От нечего делать, я принялась определять размер банки на ощупь. Ну, потому что зрительно как-то не получалось из за идиотского характера отражений. Обнаружилось, что форма банки тоже была дурацкая. Зауженная с одной стороны и с плавным подъёмом пола к потолку с противоположной. До потолка выходило где-то около метра с четвертью, сам же потолок выглядел более тёмным, чем остальная банка. А жилка от моей шеи полностью с ним сливалась, то есть, была переменной прозрачности. Жилка эта никак не препятствовала моим перемещениям внутри банки.  То ли была запредельно упругой, то ли вытягивалась и втягивалась в потолок, по потребности. Я понадеялась, что банка хотя бы по бокам окажется симметричной, но и тут вышел облом. Банка, хоть и немного, но оказалась косой на одну сторону.
Десять грязных чертей! Я просто ничего не смогла предположить. Ни куда я попала, ни что дальше-то будет? Хотя бы, что будет, если я писать захочу? Только мне и не хотелось. Опять же, и не хотелось как-то ненормально. Так, будто я знала, что, чего-чего, а этого дела я не захочу никогда. Н-да…
Ничего другого не оставалось, как и дальше продолжать обследовать банку. Дальнейшее обследование выявило ещё большие странности. Например, банка оказалась не твёрдой, а немного упругой, что чувствовалось, если распереться ногами и спиной поперёк её короткой оси и сильно надавить. Тогда стенки явно слегка пружинили. Следующей странностью оказалось то, что банка меняла прозрачность в зависимости от того насколько я близко к стенкам прижимала свои глаза. Похоже, её прозрачность вообще была односторонней, ну, как у стёкол с одной стороны прозрачных, а с другой стороны зеркальных, только в меньшей степени. Так могло бы быть, если бы меня посадили в стеклянную клетку для обозрения. Чтобы меня снаружи можно было свободно разглядывать, а я бы изнутри ничего не видела. Только кто же делает клетки такой идиотской формы и такой идиоткой полупрозрачности?
Впрочем, эта половинчатая прозрачность мне ничего не давала. Я только разглядела, что снаружи банки, с той стороны, где пол плавно поднимался вверх,  расположена ещё какая-то вертикальная стойка, узкая внизу и расширяющаяся кверху. Ну, наподобие перевёрнутой бутылки с узким горлышком и даже с подобием плоской пробки на нём. А дальше, кругом, всё было как-то размыто.
Заняться мне снова стало нечем, а в таких случаях… Ну да, да! Такими случаями всегда пользовались мои вредные мозги, чтобы по своей вредной привычке начать думать. Например, о том, что, если меня запаяли в банку, то каким образом я дышу? И тут же предположили, что неспроста на мне этот ошейник и эти трусики из непонятной субстанции. Вероятно, ошейник снабжает меня воздухом, прямо через какие-нибудь поры на горле, а трусики обеспечивают удаление выделений, путём постоянного превентивного отсасывания, потому мне и писать не хочется. Ну да, через жилку в потолок. Да, уж. Не иначе, технология содержания рабынь двадцать-не-знаю-какого века, однако.
Почему-то мне не пришло в голову попытаться покричать и позвать кого-нибудь. Наверное, потому, что если кто-нибудь законопачивает девушек в такие банки, то ему явно глубоко наплевать на их личные потребности, и никуда он на мой зов не побежит. Тут моим мозгам пришло в голову, что я скатываюсь к примитивной мысли о том, что если что-то существует, значит кто-то это сделал. Неважно, сделал вещь, или создал ситуацию. Такими, знаете ли, аргументами только сектанты доказывают тёмной толпе факт существования Бога. Уж конечно, вселенная не настолько примитивно устроена, чтобы более-менее образованный человек попадался на подобную демагогию. Нет уж, чтобы лично мне доказать наличие Бога, нужно привести аргументы посерьёзнее, чем подобный примитив.
То есть, тогда выходило, никто меня в эту банку не законопачивал, а это могло оказаться само-собой, согласно каким-то там неизвестным мне законам устройства вселенной? Эта мысль мне тоже не понравилась, да ещё и побольше, чем предыдущие. Значит, всё же «кто-то»? То есть, типа, Бог? Да нету никаких, таких, Богов, вообще! Что, я…
И тут сверху, надо мной резко потемнело, а всё кругом негромко, но мощно скрипнуло и слегка исказилось в размерах. Не успела я перепугаться, как оказалось, что это искажение и не думает прекращаться, а принялось искажаться и переискажаться туда-сюда. А меня замотало по банке одновременно из стороны в сторону, а также и вверх-вниз. Ну, я, конечно, только что была не против изменения ситуации, но не до такой же степени.
А меня так и мотало по банке, и это продолжалось уже так долго, явно больше минуты, что я несколько привыкла и попыталась соображать. Почему-то при всех этих мотаниях я не ударялась о стенки, по крайней мере, головой. И тут же поняла причину. Это тот самый жилочный поводок резко тормозил меня за шею в моменты приближения головы к стенкам. Не иначе, здесь наличествовало ещё и электронное управление дислокацией пленницы в банке. А это ещё и добавляло невозможности попыткам оглядеться по сторонам. Со всех сторон маячили мои резко меняющееся отражения. Но я догадалась, упёрлась руками в стенки, запрокинула голову вверх, и… И всё поняла в один миг!
Потому что сверху, при мотании меня назад, маячила колыхающаяся серебристая юбка, ещё и с кружевным подъюбником, а над нею просматривались гладкие трусики за кромки которых даже и ничего похожего на шерсть не выступало. А под юбкой, словно автоматические ножницы, перемещались ноги великанши, обутой в полупрозрачные туфельки на платформе. Внутри платформы левой туфельки находилась я, а соседняя, правая туфелька тоже была не пустая, поскольку и там внутри кто-то смутно просматривался!
Понятное дело, я резко распсиховалась, и, боюсь, прошло аж несколько минут, пока мне удалось хоть немного успокоиться. Нет, ничего себе! Оказаться внутри туфелек какой-то длинномерной дылды, которая не нашла ничего более остроумного, как украшать свою обувь заключёнными внутри подмёток девушками! Вот я её… А чего, я её? Я из туфельки-то выбраться не сумею даже, не то, что, поколотить эту великаншу, или как-нибудь ещё отстоять свои права. Нет, но какова негодяйка! Это же придумать надо… Да я её всё равно за такие фантазии разделаю под орех! Ну, как-нибудь… А! С помощью своего интеллекта, как ещё-то?
Упомянутый интеллект тут же и подсказал мне, что если и так, то, прежде всего, надо прекратить бесполезные трепыхания, сосредоточиться и выждать удобный момент, когда хоть какие-то действия окажутся возможными. Вероятно, пока эта великанша вышагивает, куда, там, она направляется, ни с какими своими туфельками она и разговаривать не станет. Да и не услышит даже воплей из туфелек при такой-то разнице в масштабе. Они у неё, наверное, даже цокают и поскрипывают громче, чем у меня заорать получится. Если эта чёртова великанша достаточно пропорционально сложена, так она должна быть ростом примерно с двадцать своих каблучков, то есть, метров двадцать пять ростом. С восьмиэтажный дом, да? Сможете вы докричаться снизу до крыши такого дома, да ещё из стеклянной банки?
Интересно, если эта негодяйка с восьмиэтажный дом, так стоит ей наклонится до туфелек, как у неё сосуды в голове полопаются из за перепада давления. Ага, если только у неё рожек не имеется, как у жирафа, специально на такой случай природой предусмотренных.
Я попыталась присмотреться вверх на предмет наличия таких рожек, но увидеть что-либо кроме юбки и трусиков оказалось невозможным. Тогда я сосредоточилась на нижнем секторе обзора. Похоже, туфельки шлёпали по твёрдому покрытию, вроде асфальта. Только очень ровному, если не зеркальному вообще. А что вдали, никак не разглядывалось. По этому поводу я предположила, что если я оказалась в стране великанов, то здесь и параметры зрения требовались другие. То есть, я выходила запредельно близорукой, а великаны, относительно моего восприятия, запредельно дальнозоркими. Э… А ведь это давало мне некоторое преимущество, если так. Я ведь могу разглядеть на близком расстоянии то, что великаны из за своей пучеглазости различить вообще не способны без микроскопа. Ну, понятное дело, если эти великаны такие же люди, только помноженные на пятнадцать или четырнадцать. Чёрт! Да это же невозможно. Может это и не человек вовсе, вышагивает мною, а гигантский робот? Ага, двадцати пяти метровый робот, в туфельках, юбочке и трусиках.
Тут, наконец, вышагивание прекратилось, и началось топтание на месте. Не иначе, у великанши ножки устали. На платформе, как никак. И, правда, нога вдруг исчезла сверху, а рядом с туфелькой появилась вполне человеческая рука, ухватила туфельку и потащила куда-то вверх. Меня, понятное дело, замотало по подмётке, а когда мотание прекратилось, оказалось, что туфелька стоит на какой-то висящей в небе подставке. И, не успела я оглядеться, как рука великанши притащила вторую туфельку и поставила рядом со мной. Теперь я хорошо разглядела, что внутри второй туфельки заключена точно такая же девушка блондинка, в таких же трусиках и ошейнике с жилкой, как у меня. А тут рядом появился великанский глаз, моргнул и сменился соседним, а потом слегка отодвинулся и появились оба глаза и даже, с позволения сказать, личико великанши. Личико, впрочем, было ничего, только настолько большое, что его края выпадали из поля зрения, а сверху, кажется, на него была нахлобучена некая шапочка, от которой была видна лишь нижняя кромка в районе лба, украшенная круглыми перламутровыми побрякушками, размером с мой кулак. Не иначе, мелким жемчужным бисером. И вот это личико крутануло глазами и сосредоточило их на соседней туфельке. А потом послышался характерный щелчок, словно бы по платформе туфельки щёлкнули пальчиком, хотя никаких пальчиков вблизи и не появлялось.  Зато пленница соседней туфельки тут же отреагировала на щелчок, а именно, бухнулась на коленки, вернее, на короткие четвереньки, лицом к шпильке и забормотала, то и дело прикладываясь губами к поднимающейся вверх подмётке:
-Госпожа, (чпок), великая Госпожа, (чпок), супер-великая Госпожа, (чпок). Небесная супер-Госпожа Ангелина, (чпок). Великая Госпожа Апполиония! (Чпок, чпок, чпок).
-Э… - только и успела подумать я, как великанша бесконтактно щёлкнула теперь по моей туфельке и навела свои глазки. У меня возник некоторый сумбур в голове. Надо сказать, больше всего меня поразила оригинальность метода поцелуя туфельки Госпожи. Вот, я бы сама никогда не догадалась, что туфельки можно целовать изнутри, достаточно всего лишь рабыню заключить в туфельку. Опять же, внутренность туфельки по любому чище, чем наружная сторона. Так что, с одной стороны… Правда, с другой стороны, я ведь за подобную мерзость собиралась великаншу разделывать под орех. А целесообразно ли будет начинать прямо сейчас? Или рано? А она и так уже…
Короче, я попыталась повторить действия напарницы по туфелькам:
-Госпожа, (чпок), великая Госпожа, (чпок), сверх-великая Госпожа, (чпок). Э… это, как его? Над всеми Госпожами Госпожа, (чпок). Чёрт… Супер-пупер Гос…
-У? – перебила меня великанша и приподняла левую бровь. При этом от её «у» из близко расположенного рта туфельки чуть не сдуло с подставки.
-Ну, забыла, - попыталась оправдаться я. – От волнения, а… А волнение, оно от счастья, что…
Тут у меня за спиной что-то резко вспыхнуло красноватым светом, а меня словно пребольно стегнули плетью. Только, вероятно, не нормальной плетью, а электрическим разрядом, потому что ещё и резко заныли зубы, а во рту запахло дымом.
-Ва-а-й! – вскрикнула я, и прямо следом:
-Госпожа, (чпок), великая Госпожа, (чпок), супер-великая Госпожа, (чпок). Небесная супер-Госпожа Ангелина, (чпок). Великая Госпожа Апполиония! (Чпок, чпок, чпок).
Ну, точь-в-точь как вторая девушка. Не иначе, местная электрическая плеть ещё и заложенные в моги программы активирует!
-Хы, - сказала великанша, и её личико резко ушло вверх, а перед моим взором стал проноситься ворох полупрозрачной ткани голубоватого оттенка.
Я ещё подумала, что, возможно, великанский язык состоит из одних междометий и эмоциональный звуков. Ну, как, например, кошачий язык состоит из одного лишь «мяу». Зато с различными выражениями. Слов мало, а всё понятно. Только, если и с великанским языком такая же беда, то как же я эту негодяйку буду побеждать интеллектом? Ну, в смысле, как я её смогу заболтать, если она кроме «у», «хы», или, там, «гы» других слов и не знает?
А пока я думала о проблемах великанской лингвистики, оказалось, что негодяйка снова нами обулась и опять куда-то направилась. Вот, хорошо, что она не шла долго. А то бы у меня не только перебултыхались бы все мозги в голове, а и вообще могла бы поехать крыша. Окажитесь-ка вы вдруг в стране великанов, да ещё с такими манерами насчёт девушек, так, я не знаю, можете и свихнуться. Не у всех же такая крепкая голова, как моя.
Вскоре великанша опять куда-то пришла, а там разлеглась на какой-то разновидности лежачей мебели. А ноги запрокинула сюда же, в результате чего нас со второй девушкой снесло на боковую поверхность туфелек. И тут появилось нечто большое и стало сюда же приближаться, прорисовываясь по мере приближения. А когда прорисовка достигла приемлемого уровня, объект уже ушёл своими периферийными элементами за грани обозрения. Тем не менее, я разглядела, что это была ещё одна великанша, а одета она была в полупрозрачные зеленоватые вуали, которые, возможно, разделялись на юбку, накидку и головное покрывало. А её трусиков и обуви я не разглядела. Эта вторая великанша тоже разлеглась поблизости, в результате чего, моему обзору оказалась доступна её верхняя треть. Только я собралась эту треть подробнее разглядеть, как треть открыла рот и произнесла:
-Доброй вечности, мадам Ангелина Апполиония. Хы.
-Долгой бесконечности, ханум Ангелина Михаилина. У, - отозвалась моя великанша.
Надо же. Оказывается, великанши всё-таки разговаривают на вполне себе человеческом языке.
-О! Какие интересные у вас туфельки, - сказала Михаилина и уставилась прямо на меня.
-Да, вот, люблю что-нибудь оригинальное придумать, - похвасталась Апполиония.
-А что, симпатично, - одобрила Михаилина, - и чишки смотрятся. Где брали? С карусели?
-Нет, свежие.
-Свежие? Ну, тогда, конечно, оригинально. Шпильки симпатичные. Ни толще, чем надо, ни тоньше. И высота. Гармонично весьма. Хи.
-Спасибо, ханум. Мне, знаете, и самой нравится, когда удаётся классику сочетать с оригинальностью. У.
-Хи-хы, - сказала Михаилина, - сочетать, это…
Но тут я перестала слушать болтовню этих негодяек, потому что разглядела, наконец, больше, чем хотелось бы. А именно, ожерелье на шее у великанши Михаилины. Ожерелье это состояло из прозрачных шариков, в каждом из которых была заключена обнажённая девушка с растопыренными в стороны, за пределы шарика, руками, за которые шарики и сцеплялись между собой. А сами шарики были настолько малы для пленниц, что вынуждали их прижимать к животу коленки, а головы сгибать вниз. Им и пошевелиться-то, вероятно, было затруднительно, не то, что разогнуться. И все в таких же ошейниках и трусиках.
Но я взяла себя в руки и попыталась рассмотреть и всё остальное, что удастся. Негодяйка Михаилина была одета в зеленоватые вуали, на голове носила высоченный остроконечный колпачок, весь такими же вуалями опутанный, и, в целом, напоминала сбежавшее из паутины насекомое, прихватившее с собою часть паучьего кокона. При этом, за спиной у неё просматривались ещё и прозрачные перепончатые крылышки, вроде, как у стрекозы, только всего одна пара. Мордашка у неё была круглая, нос картошкой. Ну, может и не совсем картошкой, но тенденцию такую имел. В ушах у неё тоже были шарики, но пустые. Возможно, девушки в её серёжках уже скончались от такой жизни, а новых негодяйка ещё купить и вставить не успела. Что меня удивило, так это чистота кожи на её личике. Ведь если великанши просто увеличенные в пятнадцать раз женщины, то и дефекты кожи должны были бы пропорционально увеличиться. А этого совершенно не наблюдалось почему-то. Ну и никаких родинок или бородавок и в помине не было.
А, тем временем, притащилась ещё одна персона, которая не улеглась, а уселась поблизости. С этой первые две великанши поздоровались как с «Госпожой Ангелиной Гавриилиной. Фи». Эту тётку я смогла рассмотреть лишь на подходе, потому что после её приседания в моём поле зрения оказалось лишь её прикрытое вуалями пузо. А на подходе я разглядела, что Гавриилина была одета подобно Михаилине, только её колпак, крылышки и вуали были розоватого оттенка. Ожерелий и серёжек на этой негодяйке не было, зато на кончике носа у неё болталась характерная подвеска в виде длинной капельки, которая могла бы даже мне понравиться, если бы не то же самое. Внутри подвески была девушка, подвешенная там за защемлённые над головой руки, а пуповина от её ошейника спускалась вниз и уходила между ног за спину.
Эта тётка тоже принялась обмениваться любезностями и судачить о тенденциях местной моды. Лично я уже составила своё мнение насчёт морального облика этих модниц, по крайней мере, насчёт их пристрастия к извращённым украшениям. И решила, что пора уже приступать к действиям. Дождалась короткой паузы в болтовне великанш и громко заявила:
-Как я погляжу, понятия о моде и гармоничности тут у вас в полном загоне, уважаемые Госпожи великанши.
Реакция на мою реплику последовала незамедлительно, только вовсе не со стороны великанш. Девушка в соседней туфельке буквально шарахнулась от меня, распластавшись по противоположной стенке своего каблучка и вытаращив глаза.
-А чего они? – сказала я ей. – Рассуждают какими-то провинциальными…
-Молчи! – зашипела сдавленным голосом девушка. – Молчи, дура запредельная!
-А то, что? – поинтересовалась я. – Съедят?
-Тише, ты, дура.
-Сама такая, - ответила я и снова попыталась обратиться к великаншам:
-Простите за беспокойство, пожалуйста, Госпожи. А не подскажете ли, какая тут административная зона? Провинциальная?
Но великанши как раз обсуждали моду на нижнее бельё, точнее, на трусики. Собственно, другого белья я пока что у них и не заметила. Так что, это как раз понятно. Непонятно, зачем игнорировать девушку, которая к ним обращается?
Тогда я принялась молотить кулачком в потолок, то есть, в ступню своей великанши, надеясь, что хоть это поможет. Ноль внимания. А соседняя девушка, вероятно, отчаялась меня образумить и скукожилась на полу своей подошвы, так, будто её вот-вот должна была поразить молния с неба. А, хоть бы и так. Не согласна я всю оставшуюся жизнь служить украшением туфельки извращённой дылды с провинциальными понятиями о моде.
А снаружи появилась очередная двадцати пяти метровая персона с десятиметровым колпаком на макушке и с вуалями, заполнившими всё остававшееся доступным для наблюдения пространство. А эти вуали и крылышки у неё были желтоватого оттенка. Интересно, в этой провинции проживает всего семеро великанш? Ну, поскольку в нормальном спектре всего семь цветов. Хотя, если ещё и оттенки учитывать…
Жёлтую звали «Ангелиной Рафаилиной Сю», и она оказалась негодяйкой ещё и покрупнее предыдущих. Во-первых, на шее у неё был толстый прозрачный ошейник из круглой трубочки, а внутри ошейника быстро бегало по кругу на коротких четвереньках несколько девушек. Не то трое, не то четверо, я не разобрала. Зато разобрала, что внутри ошейника периодически происходили красноватые вспышки, вроде той, при которой недавно стегнуло меня. А ещё за этой негодяйкой бежали на длинных жилках-паутинках четверо обнажённых девушек. Этих я хорошо разглядела, поскольку они находились на моём уровне от земли. Девушки эти попадали на коленки, а запыхались они так, будто только что пробежали марафонскую дистанцию. Ну, если негодяйка великанша шла обычным своим шагом, можно представить, как надо было бежать этим пленницам, чтобы за нею поспевать. Кроме того, помимо традиционных трусиков, их головы были ещё и заключены внутрь круглых шариков из такой же полупрозрачной пластмассы, как и мои каблучки. То есть, не мои, а моей негодяйки. Уж я бы до такой мерзости, как содержание своих пленниц в собственных стриптизных туфельках, не дошла. Я ведь даже насчёт содержания пленниц в своих норках, помнится, сомневалась, только решить не успела.
На сей раз великанши принялись обсуждать энергетические проблемы своей провинции. Как я поняла, у них чего-то с электричеством не заладилось. Так, и неудивительно. Если эти великанши проживают в соответствующих великанских квартирах, так это сколько же электроэнергии потребуется для одного лишь освещения? А если они ещё и великанскими плойками и микроволновками пользуются?
Я снова поколотилась в потолок и предложила:
-Эй, Госпожи великанши, а почему бы ядерную энергию не использовать? Или, там, термоядерную?
Ноль внимания.
Чёрта с два.
-А в развитых странах гидравлические электростанции строят, между прочим!
Ноль внимания.
-Ну, если для вас, Госпожи, это слишком сложно, почему бы, хотя бы добычу угля не организовать? Хотя, вообще-то прогрессивнее электростанции на нефти, конечно…
Ноль внимания.
-Ну, если у вас прогресс в таком загоне, что электростанции на торфяниках работают…
И тут в каблучке снова что-то щёлкнуло, а из его потолка вывалилась ещё одна жилка с шариком на конце. Эта жилка вывернула свой шарик, словно какая-нибудь кобра, слегка этим шариком огляделась и тут же воткнула его мне в рот, разинутый для очередной энергетической реплики. Я поперхнулась на полуслове, вслед за чем, ощутила, что неприкасаемая субстанция мгновенно проникла не только в мой рот, но и в пищевод, если даже не в кишечник. Словом, всюду, где внутри нашла свободное место. При этом, испугавшись перекрытия дыхания, я вдруг осознала, не только то, что не дышу, но и то, что, возможно, и раньше не дышала! С момента попадания в эту банку! А если дышала, то каким образом я теперь не дышу? А соседняя девушка дышит?
Я поглядела на неё и обнаружила, что у соседки такой же кляп во рту, и такие же две жилки в потолок, от кляпа и от ошейника. Вероятно, система кляпирования пленницы тут была автоматическая, и запараллелена на обе туфельки.
-У-у-у! – сказала я всё, что думаю, о великаншах и замолотила в потолок сразу обеими кулачками.
Ноль внимания.
Я подумала с минуту, а потом принялась вертеться в подошве вокруг своей оси, так, чтобы жилки заплетались в жгут, и… не знаю, чего. А что я ещё могла сделать в таком положении?
Сначала я насчитала пятьдесят оборотов, потом ещё двадцать, потом сбилась. Где-то, наверное на второй сотне оборотов на скрутке жилок начали образовываться «барашки», а это давало надежду на то, что эластичность жилок не безразмерная. Я, правда, не знала, что будет, если жилки всё же порвутся, но всё-таки.
На третьей сотне оборотов начали образовываться вторичные «барашки», а потом… А потом, вдруг, рука великанши ухватила туфельку, потащила её вверх и я оказалась посередине мордашек всех четырёх великанш, которые пялились на меня своими разноцветными глазками. Вслед за тем, туфельку со страшной силой завертело в воздухе в направлении обратном предыдущему закручиванию. Великанши вокруг слились в мутный круг вращения, а голова у меня закружилась так, как никогда в жизни.
Когда я пришла в себя, то оказалась что я зависла в воздухе на жилке, вставленной в рот, жилка от ошейника свесилась куда-то вниз, а пониже меня круглая прозрачная подставка, но я до неё не достаю. И никакой туфельки вокруг нет. Потом я начала различать окружающую обстановку и опознала личико великанши Апполионии. Вслед за тем меня ощутимо встряхнуло снизу вверх, а личико сказало:
-Ну? Хы.
-У! – ответила я и постучала руками по кляпу.
-Хы-хы-хы! Гы-гы-гы! Хи-хи-хи! – захохотало окружающее пространство на разные великанские голоса, а я подумала, что вокруг меня явно какая-то звуковая защита существует, не то бы перепонки полопались.
-Что, снять? – осведомилась великанша Апполиония.
-Угу, угу!
-Точно, снять?
-Угу.
-Хы.
Я почувствовала как проникшая в меня субстанция полезла назад, что по ощущениям больше всего напоминало будто из моей пищеварительной системы вылезает угнездившийся там червяк. А потом кляп чпокнул и завис своим шариком несколько в стороне. А я свалилась на подставку, схватилась за рот и попыталась прочистить горло. И поняла, что горло прочищать попросту нечем, как и нечего этим горлом вдохнуть. Потому что вокруг никакого воздуха не существовало, а лично для меня воздух оказался незаменимым для жизни.
Я засуетилась на подставке, замахала руками и попыталась знаками объяснить великанше, что сейчас задохнусь, а убивать никого нельзя. По крайней мере, нехорошо.
Великанша глядела на меня одним глазом и никак не реагировала. Вероятно, у меня оставалось всего несколько секунд до потери сознания, и… И я начала судорожно тыкать пальцами в свой рот и вытаращивать глаза.
-Обратно вставить?
-Ы! Хы! Х-х-ы…
Тут я, кажется, потеряла сознание, но ненадолго. Потому что обнаружила, что дышу так, будто меня душили, и отпустили в последний момент. А на голове у меня был полупрозрачный шарик, как у пленниц великанши Рафаилины, и такая же жилка от него, уходящая куда-то в бесконечность.
Великанша позволила мне немного отдышаться, а потом снова спросила:
-Ну? Хы-хы. Ы.
-Я, это… - сказала я, ещё плохо соображая после удушения, - это самое… Хотела помочь вам, Госпожи, своими знаниями по энергоносительской части.
-Ты?
-Ну да, кто же ещё?
-Ты вообще, соображаешь, кто ты такая?
-Я Мелани, - назвалась я. – Простите, что сразу не представилась, так у меня же во рту…
Великанши снова захохотали, а я в очередной раз обиделась и сказала, без разницы, услышат они меня, или нет:
-А, нехорошо вот так насмехаться над беззащитной девушкой, да и издеваться ещё!
-Вот, говорю же, не надо брать свежих чишек. Фи, - сказала тут великанша Михаилина, кажется, в адрес великанши Апполионии.
-А по-моему, забавно, - возразила великанша Рафаилина.
-Ну, разве что, - согласилась Михаилина и добавила: - Гы.
А великанша Гавриилина просто глянула на меня сверху и вставила:
-Сю-сю-сю.
-У самих «сю-сю-сю», - обиделась я. – Отрастили, понимаешь, ноги, а интеллекта только до уровня «сю-сю-сю» и хватает.
-Э? – возмутилась Апполиония. – Хы?
-По сравнению с моим интеллектом, - добавила я. – Только вы же проверять не станете, а то, вдруг окажется, что так и есть?
Я не особенно-то надеялась, что великанши купятся на такую примитивную уловку, но что я ещё могла предпринять? Но великанши купились.
Михаилина сказала:
-Да ты что?
Рафаэлина сказала:
-Гы-гы-гы.
Гавриилина сказала:
-Фи!
А великанша Апполиония дёрнула вверх паутинку, за которую я была привязана, как на резинку, в результате чего, меня несколько раз подбросило вверх и шлёпнуло о подставку, и сказала:
-В жизни не видала чишки с подобной манией величия.
-А «чишка», это кто? – спросила я. Заговорили со мной, - уже что-то.
-А это ты, человечишка ничтожная, - объяснила Апполиония.
-А ничтожная, по сравнению с чем? По сравнению с размерами вселенной? Поскольку без сравнительного масштаба…
-По сравнению с нами.
-А у меня, между прочим, высшее образование. Не законченное, правда.
-И что?
-А вы, Госпожа, хотя бы школу заканчивали? А то, гляжу я, у вас даже лексикон…
-Чего?!
-Словарный запас бедный. А это об уровне образования говорит.
-Нет, и вправду, забавно, - рассудила Михаилина.
-И, ничего, не забавно, - возразила Гавриилина.
-Да, на карусель эту чишку, да и всё, - предложила Рафаилина.
-Сами на своих каруселях катайтесь, - посоветовала я, - а я времени впустую не трачу. И, потом, у меня на всяких дурацких каруселях голова кружится.
-Времени, - повторила Апполиония. - Гы-гы-гы.  Времени она не тратит. Хы.
-Ну да, - подтвердила я. – А что смешного?
-Времени-то не существует, - пояснила великанша.
-Да, как это не существует? – возмутилась я. – Вселенная, она же четырёхмерная. Три измерения на пространство, а четвёртое, это время.
-Так, вселенной-то не существует, - повторилась великанша.
-Уж, прямо, - не поверила я. – А где же мы с вами находимся?
-Ангелиния, вот где.
-Никогда не слышала, даже, - призналась я. – Хотя, конечно, уж если тут такие большие Госпожи проживают, а это никому не известно…
-Перестань обзываться!
-Да когда я… А, что, может у вас как-то иначе принято друг к другу обращаться?
-Можешь обращаться «великая Госпожа». Зачем мы вообще с тобой разговариваем?
-Наверное, для развлечения, великая Госпожа? – предположила я.
-Наверное, - согласилась великанша. – Хы.
-А, любопытно, всё же, где эта Ангелиния расположена-то? За Гестиусскими болотами, может? За Оллиолоной?
-Нигде! – рассердилась великанша.
-А, понятно, секретная информация.
-Наверное, - сказала она. – И, правда. Наверное, секретная. Неспроста же не принято с вами, чишками, разговаривать.
-А, может, не принято, чтобы свою необразованность не показать? А, великая Госпожа?
-Это я ещё кому-то чего-то показывать и доказывать должна? – возмутилась Апполиония.
-Ну, а почему бы и нет? Неплохо ведь было бы поднять свою репутацию после того, как вашего папу посрамили?
-Э? – вытаращила глаз великанша, а остальные три великанши стали хихикать противными голосами.
-А, вам папа, наверное, ничего об этом не рассказывал? Знаете, я бы на его месте тоже бы помалкивала.
-Что такое «папа», вообще?!
-Вот видите, великая Госпожа, пробелы образования так и…
-Что такое, спрашиваю!
-Папа, это тот, кто вас сделал, - пояснила я. – Обычно это делается путём репродуктивного размножения, чаще, для краткости, именуемого сексом.
-Э… - поперхнулась великанша. – Так. Значит, ты считаешь, что мы тут размножаемся, словно такие чишки, как ты?
-А что, нет? Искусственным оплодотворением?
-Да как ты смеешь вообще нас с собою ровнять?!
-Так, разве я ровняю? Уж точно, не ровняю. По длине. Линейки-то не найдёшь чтобы нашу длину сравнивать. Только, знаете, великая Госпожа, бывает, что большой рост не является признаком большого ума.
-А зачем мне, вообще, ум? – спросила Апполиония. – Чего бы я с ним делала?
-Во, - удивилась я. – Вы, великая Госпожа, прямо в тупик меня поставили. Ну… Ум, он ещё и с ёмкостью памяти связан, хотя бы.
-А зачем мне память?
-Да, как это, зачем?! Вы, я смотрю, даже и своего папу не помните, не говоря уже о других родственниках. Это же, как-то, даже обидно за вас!
-А ну, пошли! – неожиданно рявкнула великанша, вслед за чем меня подкинуло жилкой в воздух и приземлило на твёрдую поверхность, пару раз ударив об неё голыми пятками. Не успела я прийти в себя, как жилка потянула меня вперёд и я побежала бегом изо всех сил. Великанша шагала надо мною своими прозрачными туфельками, правой с девушкой внутри, а левой пустой, а я бежала за её ногами на упругой жилке со скоростью бегуна на дистанцию в сотню метров. Сначала я попыталась подпрыгивать на шейной жилке, как на резинке, только обнаружила, что резинка потеряла упругость, по крайней мере, вблизи шеи, и такое подпрыгивание грозит оторвать голову. А волочиться на привязи я тоже не решилась, поскольку поверхность, по которой я бежала сильно гладкой не была. Возможно, для великанш она даже могла казаться зеркальной, но меня эта дорожка мигом сострогала бы до крови. Короче, приходилось бежать, и других вариантов не просматривалось.
А куда мы прибежали, я даже и не знаю, поскольку, когда «великой Госпоже» пришло в голову остановиться, я уже не держалась на ногах, бухнулась на четвереньки и пыталась отдышаться. А по сторонам не глядела с самого начала забега.
Тут великанша снова вздёрнула меня за голову вверх, и приземлила на повисшую в воздухе прозрачную площадку. То есть, не в воздухе, которого тут нет, а… Неважно. А площадка оказалась её левой туфелькой, только перевёрнутой подошвой вверх. Наверное, в этом месте были какие-то фортели с гравитацией, или ещё чего такое.
-А ну-ка, - сказала великанша, - давай, говори, кто меня сделал и чем это он осрамился?
-А… Э… - проскрипела я, ещё не отдышавшись, - задаром?
-Хы! Понятное дело.
-А какой мне смысл, если задаром? Гы!
-Что значит, «гы»?
-Простите, великая Госпожа, это я от вас, великих Госпожей, нездоровой лингвистикой заразилась.
-Гы. Сю. Фи. Ы!
-Вот-вот, - подтвердила я.
-Рассказывай, говорю, чишка белобрысая!
-А то, что сделаете, великая Госпожа?
-Что положено, сделаю.
-А если расскажу?
-Тоже, что положено, сделаю!
-И какой мне тогда смысл рассказывать?
-А такой, что пока рассказываешь, я этого не делаю.
-Чего положено?
-Да. Гы!
-А, это, наверное, сильно больно? Ну, это самое, «что положено»?
-Что положено, это карусель, - разъяснила великанша.
-Да, уж, - рассудила я. – Не хотелось бы.
У меня уже появилась уверенность, что эта местная карусель, не просто карусель, а ещё и неизвестно что.
-Никуда не денешься, - сказала великанша. – Мне такие вот, болтливые туфельки ни к чему. Да они ещё и торговаться себе позволяют.
-Так, сами же хотите, чтобы я рассказала, великая Госпожа?
-Э… О чём?
-Про вашего папу.
-А, про папу. Ну, так, рассказывай, наконец! Гы!
-Вас ведь Апполионией зовут, великая Госпожа, да?
-Ну.
-Ну, это, скорее всего, от имени папы образовано. А ваш папа, стало быть, Апполион, да?
-Э… Сю, - несколько усомнилась Госпожа.
-Ну, это, конечно, не сто процентов, - добавила я, - но всё-таки большая вероятность. Имя-то редкое. Вот я за всю жизнь только двоих девушек знала с похожими именами.
-Э…
-Апполинарию-Эпинолию, Нолу Генозиса, - понесло меня, - и Наполеонолию Бонопартиевну, в Гедониксе. Даже и не сама их знала, а когда в виде Моники была. Ну, Моника, это… Как бы сказать? А! Это к делу не относится. Вот как сказать можно…
-Гы!
-Стало быть, ваш папа был Апполион. А это достаточно знаменитая личность, в узких кругах, правда…
-Где?
-Ну, это значит, кто хочет, тот про него знает, а кто не хочет… Ну, кто не хочет, короче, не знает. К тому же, Апполион, он можно сказать даже, мифологический персонаж. Но знаменитый. Вот, он, скорее всего, вас и сделал. Ну, и назвал Апполионией. Знаменитости, они ведь какие? Такие, что много о себе думают, и хотят, чтобы их знаменитость и после них не проходила, а…
-То есть, ты считаешь, что меня сделала какая-то чишка? В смысле, даже и не сделала, а сделал?
-Ну…
-Сексуальным способом?!
-Вот, в этом случае, как раз и не обязательно…
-Уже легче.
-Я же говорю. Мифологический персонаж. И не человек вовсе, а этот… Ну, можно сказать, Ангел.
-Ага!
-Ну, да. Ангел. Только тёмный Ангел.
-Не белобрысый, как ты?
-Да причём тут… Ангел, он вообще неизвестно какой. В смысле, людям неизвестно какой. А тёмные Ангелы, потому так называются, что они с Богом поругались и стали против Бога.
-С кем поругались?
-С Богом.
-Это кто?
-Бог, кто? Бог, это высшее существо, которое…
-Выше меня?
-Да не ростом выше!
-А чем?
-Ну, могуществом. Бог, он, говорят, вообще всемогущий.
-Всё может?
-Ну да.
-Что, вообще всё может?
-Ну… Наверное.
-То есть, может всё, а если чего не может, так на это у него просто фантазии не хватило. Придумать не может. А то бы смог.
-Наверное, так, - подтвердила я.
-Значит, - рассудила великанша, - этот самый Бог всё может. При этом, какие-то Ангелы тёмной масти с ним поругались, и чего-то там своё делают против Бога. Так, если он всемогущий, чего он их в свои туфельки не запихает для украшения?
-Я точно не знаю, - призналась я, - но, возможно, потому, что Бог не любит насилия, и каждому предоставляет право выбора.
-Или потому что его не существует.
-Может, и так, - согласилась я, - но не думаю. Скорее всего…
-Да, именно так! – перебила великанша. – Понапридумывали всяких сказочек для себя, человечишки убогие. А то, вам просто так жить страшно, по причине недоразвитости и общей ничтожности.
-Ну…
-Ага! Ещё и самцов себе выдумали. С репродуктивной системой, которая у них безобразно под ногами болтается. Фи! Хы! Гы! Верх извращённого безобразия, вообще! Это же каким примитивным подобием ума обладать надо, чтобы это ваше репродуктивное размножение сексуальным образом вообразить! Э… А насчёт папы Апполиона-то что?
-Апполион одного из людей пытался перетянуть на свою сторону. Ну, чтобы тот не почитал Бога, а почитал его, Апполиона. Ещё книжка такая есть про эту историю. «Путешествие пилигрима», называется. Не читали, великая Госпожа?
-Гы!
-Ах, да, я забыла, что вы читать не умеете. Так вот, этот самый путешественник куда-то шёл, а Апполион начал его пугать, демонстрировать своё могущество, доказывать ничтожность этого путешественника по сравнению с ним, Апполионом. Ну, вот, как вы, Госпожа… Простите, великая Госпожа. Вы же нас ничтожными называете, так это у вас от папы генетическая привычка, скорее всего…
-Гы!
-Ну, стращал, значит, а путешественник ни в какую. Я, говорит, во всём на Бога полагаюсь и никому другому не кланяюсь. Апполиону-то обидно стало, что ничтожный человечишка так упёрся в Бога, что его, могучего тёмного Ангела, вроде как и не боится даже.
-Ну и пришиб бы его, - посоветовала Госпожа Апполиония.
-А толку? Он же его тогда бы всё равно не переубедил. Ну, не доказал бы, что Бог его против Апполиона не защитит, или, что Бога нет. Пришибленный-то осознать не успеет. Вот он и пугал, препятствия всякие воздвигал, мёртвых поднимал, даже, кажется. А тот всё своё твердит. Типа: «вот, я иду долиной смерти, но не убоюсь зла, поскольку, Бог моя защита».
Короче, отчаялся Апполион его убедить, и отвязался. И то, можно ведь кучу других отыскать, не таких упёртых в свою веру.
-Отыскал?
-Да, уж, целую кучу отыскал. А только эта история с пилигримом всё ему испортила. Как ни крути, выходит, что не всемогущ. А Бог…
-А Бога нет!
-Недоказуемо, - заметила я.
-Мало ли что, недоказуемо! – возмутилась великанша. – Куча других недоказуемых глупостей существует, так что мне, больше делать нечего, как все их опровергать?
-То есть, так выходит, великая Госпожа, - попыталась поддеть её я, - что вы тоже существуете на основании своей веры?
-Э?
-Ну, вы верите в то, что ни вселенной, ни времени не существует, а вы сами каким-то образом, при таких делах, существовать умудряетесь, да ещё в безвоздушном пространстве. И доказывать этого не хотите, за недоказуемостью. То есть, вы верующая.
-И, ничего подобного! – возмутилась великанша. – Это ты своими примитивными понятиями рассуждаешь. А для нас, Ангелин, само понятие «существовать» не имеет смысла. Вот! Гы!
-То есть, вы не существуете?
-Не существуем, а… А… Я что, ещё и слова для обозначения очевидных вещей придумывать обязана?!
-Вы уж простите, великая Госпожа, но лично для меня, то, что вы существуете, очевидно. Потому что «очевидно», это значит, собственными очами,  глазами, то есть, видно. А я вас прекрасно вижу.
-А вы, человечишки, ещё и демагогию придумали!
-А у вас есть, что на мою демагогию возразить?
-А я и возражать не стану, потому что разговор мне надоел, и…
-А у меня ещё много чего за душой, помимо демагогии, между прочим, - перебила я, пока она не начала делать своё «что положено».
-Да ты что?
-А то! Я гляжу, вы, великая Госпожа, сомнительное мнение о людях имеете. Не соответствующее действительности.
-Гы! – сказала она. – Гы-гы-гы! Пошли-ка на карусель, а то…
-Госпожа, Госпожа, великая Госпожа, - засуетилась я, - а я, это… Я про вас стихотворение знаю!
-Э? Про меня?
-Ага. Про вас, Ангелов, и про ваше отношение к людям.
-Да вы про нас вообще не знаете, пока сюда не попадёте!
-А стихи тогда откуда? Может, не настолько уж и не знаем?
-А ну, прочитай!
-Мы летим по небосводу,
По земле ползёте вы.
Обрели мы здесь свободу,
Ну а вы, - увы, увы…
-Гы-гы-хы!
-У людей жизнь какая?
Телесная,
А у нас, - ух, какая!
Небесная…
-Хи, хы.
-Ваши общества убоги, - с кем ты выпил, тот и друг,
Здесь же Ангелы и Боги так и шастают вокруг…
-Гы!
-Вам бы пузо набить колбасой и лапшой,
А нам бы в небе парить просветлённой душой…
-А ну, прекрати чушь молоть! – рассердилась великанша.
-Так, не я же сочинила, - на всякий случай сообщила я.
-Нет, что за чушь! – продолжала возмущаться великанша. – Да нет никаких Ангелов и Богов! Уже потому, что это самцы. Самцов вы, людишки, придумали от своей убогости! Размножение ещё!
-Так, а как же без размножения…
-Как положено! Мы, Ангелины, всегда были и всегда будем. Ещё размножения тут не хватало!
-То есть, это, типа от перенаселения защита, да?
-Ы?!
-Ну, я так понимаю, у вас, как у наших Нол, запрет на контакт с мужчинами? Ну, самцами. От перенаселения…
-Да нет у нас никаких самцов, и никаких мерзких устройств для всяких дурацких контактов, как у вас! Мы же Ангелины! А вы, тупые человечишки, ещё и Ангелов придумали! Словно мы тут, как вы!
-Это, то есть, никаких Ангелов нет, а только Ангелины? – начала догадываться я.
-Конечно!
-Так это что же, здесь та самая «обитель Ангелов»?
-Ангелин! И чтобы я ни про каких Ангелов не слыхала больше!
-Чёрт побери! – догадалась я. – Так это что же, я умерла и попала в обитель Ан… Ангелин, выходит?
-Ну да. А я тебя для украшения туфелек взяла. Потому что красивая. Кто знал, что ты такая болтунья несусветная?
-Э… Э… Э… - заклинило меня. Так это что же выходит? Обитель Ангелов и впрямь существует? Только вместо Агнелов Ангелины, вместо Архангелов Гавриила, Михаила, Рафаила и так далее, Архангелины Гаврилиина, Рафаэлина, Михаэлина… А моя хозяйка, стало быть, просто Ангелина Апполиония.
-Ну, что, осознала своё ничтожество? – спросила великанша.
-А вопрос можно? – сказала я. – Главная у вас тут кто? Великая Литоника?
-Это ещё кто?
-Ну, как же? В обители Ангелов… Ангелин, простите, самая главная это Великая Литоника. Которая… Ну, которая, много чего. Она же Великая, да и самая главная ещё. Это все знают.
-Очередной человечишковый бред, - рассудила Апполиония.
-И, ничего, не бред! – обиделась я за религию своего класса ламиол. – Да она точно тут быть должна! Быть иначе не может. Кто у вас главный?
-Да нет у нас главных! Гы!
-А, может, есть, да остальным не докладывает? Чтобы морально не травмировать.
-Хе? Ге-ге-ге. Гы!
-Видите, великая Госпожа, оказывается, я кое-что знаю, что и вам неведомо.
-Мания величия у тебя, побрякушка внутрикаблучная! Гы.
-А вы же решили, что я недостойна внутри ваших каблучков проживать?
-Короче…
-А, вот, дождётесь, Великая Литоника тут порядок-то наведёт!
-Хочешь меня напугать, да? Хы-хы.
-А, почему бы и нет? Знаете, великая Госпожа, Великая Литоника, может, пока нашим человеческим миром занята, а как там разберётся, вот она вам покажет!
-А мы что, что-то не так делаем?
-Ничего себе! Из девушек украшения делают, в свои подмётки заключают, бегать за собой на верёвочках принуждают!
-То есть, быть в моём каблучке сама не хочешь?
-А нас, таких, тут спрашивают, чего мы хотим?
-Не спрашивают. Это я, сдуру, спросила. Хи.
-Вот и Великая Литоника вас спрашивать не станет. Придёт и всем вам тут, это… Кольца в нос проденет!
-Кольцо в нос? Зачем? Это же некрасиво.
-А, вот, чтобы не выпендривались, и нас, человеческих девушек, не обижали.
-Мало нам, что мы с вами возиться должны, так ещё и за ровню себе считать?
-А вы с нами, значит, возиться должны?
-А куда деваться-то?
-Так, а кто вас возиться обязал-то, великая Госпожа?
-Да никто не обязывал, а так уж всё устроено.
-А кто так устроил?
-Никто не устраивал, оно само собой устроилось, как и всё остальное. Гы.
-То есть, и нас, людей, никто не создавал, выходит?
-Да, выходит. Вы, можно сказать, сами себя придумали. По нашему подобию. Только всё извратили, выхолостили и осмеяли. Самцов придумали, гениталии изобрели, понимаешь! Куда хуже-то? А теперь ещё и с нами ровняться задумали. Захотели себе жизни после жизни, да не как-нибудь, а с райским блаженством, на всём готовом, да и с бесконечностью ещё. А самим себе рай построить вам лень. Да при вашей убогости и не сумели бы. Всё кто-то должен, да? А вы только на всё готовое! Ишь какие! А нам деваться куда? Вот, и нечего теперь тут… Гы! Гы! Гы!
Похоже, великанша слегка распсиховалась. По крайней мере, её стрекозиные крылышки чего-то посинели и затрепыхались. Возможно, у этих Ангелин эмоции отражались на крылышках. Ну, как, например, у собак на хвосте. Я подождала, пока она прекратила пыхтеть, и сказала:
-Я чего-то не очень поняла, великая Госпожа, вашу речь, кроме одного пункта, меня, можно сказать, поразившего.
-Чего?!
-Так у вас, Госпожей Ангелин, что, гениталий нету?
-Гы! Конечно, нету! Мы же совершенство, не то, что некоторые!
-Ужас какой! – ужаснулась я.
-Какой ещё ужас? – не поняла великанша.
-Такой, что вы же тогда, выходит, сексуального наслаждения испытывать не способны?
-Хы! – сказала великанша. – Да ты, чишка, никакого понятия о наслаждениях не имеешь. Ничего, сейчас насладишься до отвала. Как положено.
И потянула меня за шейную паутинку.
-Ой! Ай! Ещё только один вопрос, великая Госпожа! – испугалась я.
-Э?
-А зачем же тогда вы трусики носите, великая Госпожа?
-Ык! – икнула великанша. – Какие ещё трусики?
-Ну, вот же на вас такие симпатичные белые трусики. Шёлковые, наверное?
-Симпатичные? – уточнила она.
-Очень симпатичные, великая Госпожа, - подтвердила я.
-Симпатичные, значит, для красоты, - рассудила великанша и вздёрнула меня за жилку вверх. Теперь мы не побежали, а полетели. Госпожа Апполиония на своих крылышках, которые у неё затрепыхались словно у стрекозы, а я полетела на жилке за голову. Когда вас несут куда-то за голову, приятным это не назовёшь. Всё-таки, после предыдущего бега на верёвочке, летать на голове оказалось легче. Наверное, благодаря контакту головного шарика с шеей устроенному высокотехнологичным методом, через мягкую промежуточную среду. К тому же, здесь явно была пониженная гравитация, если уж воздуха нет. А Госпожа Ангелина, вероятно, могла летать не опираясь крылышками на воздух. Даже и при наличии воздуха эти крылышки были бы маловаты. Возможно, они своими трепыханиями генерировали какие-то магнитные поля? А мне-то что? Мне важнее, куда это мы направляемся? Но, вот, это самое направление разглядеть было затруднительно. Надетый мне на голову шарик был странным, с одной стороны, прозрачным, с другой стороны, прозрачность эта как-то ограничивалась переменной зоной доступного обзора. Скорее всего, эта самая зона обзора менялась по желанию хозяек своих пленниц, если вовсе не автоматически. И в данный момент я кроме самой Госпожи Ангелины и не видела вокруг почти ничего. Чего-то далёкое и размытое, которое трудно было бы идентифицировать даже с неподвижной точки обзора. А уж в болтающемся полёте…
Неожиданно зона обзора резко расширилась, казалось, аж до бесконечности. Возможно, мы вылетели за пределы атмосферы в космическое пространство. Воздуха тут, правда, не было, но атмосфера могла состоять из каких-нибудь малопрозрачных газов, или, там… А теперь вокруг раскинулось огромное пространство, правда, не чёрное, а несколько подсвеченное голубоватым светом, зато усыпанное звёздами. Крупными, мелкими, и вообще уходящими за предел восприятия зрением. Ну, понятное дело, это по причине разного расстояния до этих самых звёзд.
Я попыталась поглядеть вниз, на планету Ангелин, однако, никакого низа тут не оказалось, ни внизу, ни вверху. Ни по сторонам. Странно всё же… А Госпожа Ангелина явно направилась к одной из звёздочек, и эта звёздочка принялась расти буквально на глазах. Вот она превратилась в звезду, потом в звездищу, а потом…
Потом я засомневалась, что это вообще звезда. Потому что начал прорисовываться некий пирамидальный контур, охваченный свечением в верхней части. Я срочно припомнила разговоры великанш о проблемах с энергосистемой и заподозрила… А чего заподозрила, позабыла, потому что мы уже подлетели настолько близко, что и без заподозривания стало возможным всё разглядеть.
Сначала моему взору предстала самая верхушка пирамиды, потому что Госпожа Апполиония приближалась к ней по нисходящей траектории. Очень может быть, как раз для того, чтобы я могла всё разглядеть. Вершина пирамиды представляла собой плоскую площадку, ярко освещённую расположенным вокруг кольцом источников света, которые и представлялись одним ярким пятном издали. А на площадке я разглядела с десяток обнажённых женских фигурок, которые, похоже, сидели и скучали от безделья. Благодаря этому, можно было оценить и размер самой площадки. Что-нибудь около тридцати метров в окружности. А выше пирамиды ещё и наблюдались непонятные завихрения, на которых играли световые блики, напоминая северное сияние. Я, правда, никогда северного сияния не видела, но примерно таким его и представляла. Ещё, в центре площадки я заметила некоторое куполообразное поднятие, и всё.
Дальше мы полетели по раскручивающейся спирали и оказались ниже уровня верхней плоскости. Следующая площадка была вдвое большего диаметра, и эта тенденция распространялась и дальше вниз. Вся пирамида, похоже, представляла собою слоёный пирог из увеличивающихся книзу круглых площадок, в конце концов, разрастающихся до грандиозного диаметра. И всё это сооружение освещалось сверху вниз, причём самые большие нижние уровни уже терялись в полумраке.
На втором уровне происходило некое медленное вращение, вероятно, вокруг центральной оси. Вращались четыре полупрозрачные спицы-перегородки, высотой почти на весь междуплощадочный зазор. А в образованных ими секторах медленно вышагивали в направлении вращения другие голые девушки, примерно по десятку в секторе. Ближе к оси они шли совсем медленно, а ближе к краю несколько быстрее. А деваться им из этих секторов было явно некуда, разве что, спрыгнуть с края на более низкий уровень?
К этому моменту я стала подозревать и общее устройство пирамиды. С очень нехорошими предположениями.
На следующем уровне вращались не перегородки, а круглые спицы, причём, их было уже восемь. А вслед за каждой спицей быстрым шагом перемещались девушки, привязанные к ней длинными шейными жилками, вроде моей. Этих было уже десятка по два на каждую спицу.
На четвёртом уровне девушки бежали за спицами, привязанные за руки и за шею.
На пятом они также были привязаны к спицам, но уже сами толкали их перед собой. А вдоль спиц, за их спинами, периодически происходили знакомые красноватые вспышки.
На шестом уровне девушки были привязаны впереди спиц, и сами тянули их за собой, уже достаточно быстрым бегом. А вспышки погоняли их вдвое чаще.
Дальше я перестала разглядывать подробности, поскольку, и так уже было всё ясно. Карусель.
Вблизи последнего нижнего уровня Госпожа Ангелина приземлила меня на прозрачную площадку, которые, вероятно, возникали в этом непонятном пространстве по мере возникновения потребности в них у Госпожей Ангелин.
На последнем уровне количество спиц уже невозможно было сосчитать, также как и количество запряжённых в них девушек. Может их было по двести на спицу, а может и по пятьсот. Запряжены, завязаны и закупорены они были так, что позавидовала бы любая, самая извращённая Нола-наездница в Оллитарии. Вспышки стегали их почти непрерывно, пробегая змейками вдоль каждой спицы. А ближние к краю бедняжки бежали с такой скоростью, что могли бы стать чемпионками Олимпийских игр по бегу на короткие дистанции.
-Ну, вот и твоя карусель, - представила сооружение Госпожа Апполиония. – Вопросы есть?
Вопросов у меня, в принципе, не было. Вся жуткая пирамида была на виду, а также и другие бесчисленные «звёзды», которые, конечно же, были подобными каруселями для попавших в мир иной девушек. Такой модели Ада, я как-то и не предполагала никогда. Хотя, а почему? В Унилонисе Гедоникса была ведь похожая карусель, разве только не такая крупномасштабная. Значит, мы по образу и подобию, да?
-Сколько же их тут всего? – кивнула я своим головным шариком на «звёздное» небо.
-Сколько есть, все здесь, - доложила Госпожа.
-Значит, электричество вырабатывают?
-А что, в темноте бегать им лучше было бы?
-Это, конечно, - согласилась я, - но, наверное, не эти же верхние светильники основную энергию потребляют?
-Само собой. А то, хотя бы, как бы мы летать могли?
-А ядерную энергию не гуманнее было бы использовать?
-Глупости! – возмутилась Ангелина. – Ещё мне, тут, аннигиляторную установку предложи. Все эти ваши методы структурно грязные. А вы и во всём грязными методами пользуетесь. И все мысли у вас такие же.
-А это, вот, не грязный метод?! – возмутилась я, кивнув на карусель.
-Это чистый метод, - не согласилась Ангелина. – Никаких структурно-пространственных вывертов, никакого напряжения поля, и по высшей справедливости, ещё!
-Ничего себе, справедливость!
-А что тут несправедливо? За отлынивание наказание, за старания поощрение и перемещение, соответственно. Куда справедливее-то?
-Перемещение куда? – не поняла я.
-На повышение, куда же ещё?
-Э… В смысле, некоторые тут идут на повышение и погонщицами становятся?
-Гы! – сказала великанша. – Хи-хы-гы.
-Э… Или, повышение, в смысле повешения? – потянула я себя за шейную жилку.
-Хы! Вот, - указала великанша на карусель, - перемещение к центру, по мере усердия. Чем ближе к центру, тем легче. Но стараться надо не меньше, иначе, перемещение к краю. А самым старательным удаётся переместиться к самому центру, а оттуда на следующий уровень, вверх. Справедливо.
-Ага, - дошло до меня, - и, в конце концов, на самый верх, а там просто сидеть можно?
-До верха лишь самые старательные добираются. И не сидеть, а ждать перемещения. Туда, к вам, убогим.
-Вот оно как, - сказала я. – А я-то ещё удивлялась, почему в Оллитарии вновь прибывшие такие бестолковые и беспамятные, что им ложную память в мозги вставляют. А теперь понятно. Пока до верха доберёшься, не то что память потеряешь, а и вообще, в карусельный винтик трансформируешься.
-Так в этом и достоинство. Они туда в чистом виде попадают, а уж вы потом их извращаете до непотребства. Уж, какими они сюда выпадают, - так это вообще, как это? Отстой. Гы!
-Э… А попадающие сюда с самого низа начинают?
-Конечно.
-И сколько времени надо, чтобы до верха добраться?
-Времени-то не существует. Так что, считай, бесконечность требуется. Не самая длительная бесконечность, правда. Да поднимаются-то единицы. Основная масса так между уровнями и крутится, то вверх, то вниз.
-Значит, вот так выходит, да?! – возмутилась я. – Это ваша справедливость? Одно лишь физическое усердие ценится, да? А весь огромный внутренний мир и все врождённые качества личности побоку и в топку, на производство энергии для вас, летуний крупноразмерных, да?
-А как не летая всё это устройство отслеживать?
-А всё это устройство изменить надо!
-Это потому что лично тебе сильно на карусель не хочется?
-И, не поэтому… А если даже и поэтому, то и этого достаточно!
-Никуда не денешься, - сказала Ангелина и потянулась к правой туфельке. – Сейчас вторую достану, и, что положено.
-Чёрт, а её-то за что? – возмутилась я за вторую внутрикаблучную девушку.
-А, за справедливость, - сказала Ангелина. – Двоих взяла, двоих и, это… Что положено. Гы. Равноправие. Хы.
И вторая девушка тут же оказалась на площадке, с шариком на голове. И тут же шарахнулась от меня подальше, к краю.
Я оглянулась на карусель, и меня просто встряхнуло. То ли от ужаса, то ли от представления о предстоящей перспективе вечности.
-А ну… - сказала Ангелина и ухватила обе наши жилки одной ручищей.
-Стой, ни с места! – заорала я.
-Стой, куда? – не поняла великанша.
-Куда положено! Я не согласна!
-Хы…
-Короче, это всё неправильно! И так быть не должно! И я не согласная!
-Да? – сказала великанша, уже поднявшая нас за жилки над площадкой. - И справедливости быть не должно?
-Справедливость должна, а остальное, - я не согласная!
-Хы. Гы!
И куда-то нас поволокла за головы.
-А ну, поставь назад! – завопила я, - потому что перспектива подобной вечности просто начала расплавлять мои мозги. Хоть на минутку, хоть на секундочку…
-Всё! Кончилось моё терпение! – заорала я. – А ну, отпусти меня, дылда крупнокалиберная, не то… Не то…
-Не то, что? – поинтересовалась великанша.
-Не то, пожалеешь! Я тебе такое не скажу, совсем не скажу такое, о чём ты потом всю оставшуюся вечность с бесконечностью жалеть будешь!
-Хы, - сказала великанша и поднесла меня к своему левому глазу, - ну?
-Поставь на место, тогда скажу, - пообещала я, а сама подумала, что, вероятно, секунд на пять я от карусели отвертелась.
Но великанша опять купилась, и поставила нас на площадку. Нет, какие всё-таки глупые эти Ангелины. Хотя, что это могло изменить?
-Ну?
-Есть вероятность, - сказала я, - что я, это Великая Литоника.
-Гы?
-Многие так считают, между прочим, - привела я сомнительный аргумент.
-И что, - спросила великанша, - будешь мне кольцо в нос вставлять?
-Хотелось бы без таких крайностей обойтись, - попыталась увильнуть я.
-И я бы всю вечность жалела, если бы об этом не узнала? – спросила Ангелина. – Хы?
-А это от твоего поведения зависит, - объяснила я. – Короче, давай, останавливай свои карусели, а потом спокойно сядем, и поговорим, как тут всё устроить надо.
-Не, теперь я не согласная, - отказалась Ангелина. – Не мы устраивали, не нам и менять. Хы, гы, хи.
-А тогда… - начала я, но, а что сказать-то? Что я могу против всего этого «чего положено»? Демонов генерировать? А она уже снова ухватила наши жилки.
Ничего больше не придумывалось, вот и… Я срочно попыталась сгенерировать демона, причём, быстро, буквально за секунду. Естественно, надеяться тут было не на что, но…
Но вдруг прямо перед моим носом возник демон! Воочию! Мне даже и мысли в голову не пришло, что это мог быть не демон, а кто-то другой. Да он и походил на демона. Мало того, он походил ещё и на Госпожу Шерри, потому что был рыжий, только вместо знаменитых ушек имел коротенькие рожки, очень на уши Госпожи Шерри похожие. А позади у него болтался хвост с шишкой на конце, напоминающий львиный. Точно, демон! Мало того, Госпожа великанша тоже увидела его, потому что растерялась и даже выпустила жилки из своей ручищи. А демон уставился на меня и сказал:
-Ну? Гы!
При этом во рту у него промелькнули совершенно страшные зубки, похожие на железные иголки. А вторая внутрикаблучница снова шарахнулась подальше от меня, чуть не за край площадки.
-Вот! – указала я пальцем на великаншу, пока демон не передумал и не исчез куда-нибудь. – Наведи справедливость в отношении этой персоны. Гы!
Демон быстро оглянулся на Госпожу Апполионию, а потом опять на меня и сказал:
-Э?
-Это… - сказала я. – Это самое… А! Хочу её письку осмотреть, а она артачится. Врёт ещё, будто у неё письки нету. Короче, обеспечь условия, типа. Гы!
-Ага! – сказал демон и набросился на Госпожу Апполионию, причём, в один миг увеличился до её размеров, и даже больше. Подробностей я не успела и разглядеть из за несоразмерности масштаба, а также из за краткости процесса. Но внезапно Госпожа Апполиония оказалась скрученной в кольцо, лежащее на нижней части спины, с ногами загнутыми за шею и с руками продетыми под коленки и закинутыми за плечи. И завязанной в этом положении собственными вуалями. А, возможно, ими же и заткнутой, потому что верхняя часть уходила из моего поля зрения, но оттуда слышался только глухой рёв, а не членораздельная речь. И её прикрытая трусиками промеждуножная зона действительно оказалась максимально доступной, даже и при моём росте. А демон снова уменьшился до первоначальных размеров, щёлкнул хвостом и сказал:
-Гы?
Я поглядела на декларированную зону осмотра, и уловила, что великанша особо даже и не трепыхается. Наверное, в таком положении ей и пошевелиться-то больно было. Я шагнула к ней и ухватилась за кружевной край трусиков. Удивительно, но ткань не была двадцатикратной толщины, как можно было бы ожидать. Нормальный белый шёлк, приятный на ощупь и эластичный. Вполне оттягивался на нужную для осмотра щель.
Надо же, под трусиками и вправду ничего не было. То есть, ни шёрстки, ни щёлки, не говоря уже о лобке или клиторе. Чёрт знает…
И тут меня кто-то ухватил сзади и стал заламывать с перекручиванием и выворачиванием. Я даже и завопить не успела, как оказалась завязанной в такое же кольцо, как и Госпожа Ангелина. Только без трусиков и с шариком на голове. А завязали меня шейной жилкой от шарика. Я завертелась на спине и уловила, что вертеться и вправду крайне больно.  И…
И увидела, как вторая внутрикаблучница указывает демону на меня и разъясняет:
-Справедливость, это когда со всеми одинаково, и, это… Равноправие.
-Гы! – сказал демон, подпрыгнул и куда-то полетел, унося с собой вцепившуюся в его хвост внутрикаблучницу. Миг, и они исчезли из поля зрения. А мы с Госпожой Ангелиной остались болтаться на площадке, связанные и закрученные в головоногие шарики. Я уловила, что боль в закрученном теле неконструктивно нарастает, принуждая как угодно, но корячиться, даже если это усиливает ту самую боль. Но завязанная раньше меня Ангелина и закорячилась раньше, начав перекатываться по площадке. Я честно попыталась увернуться, но возможностей для манёвра тут было мало. И вскоре попка Госпожи Апполионии накатилась на меня, подминая под себя и расплющивая. Последнее, что я уловила,  это, что головной шарик треснул, и… И произошло то, что происходило всегда! А чего ещё могло произойти-то?