Когда я переступила порог Шаболовки, её звёздный час давно ушёл в прошлое. Прозрачная металлическая Шуховская башня навсегда уступила своё место железобетонной игле Останкино. Теперь там кипела и бурлила главная телевизионная жизнь страны, отодвинув Шаболовку на задворки.
И, тем не менее, жизнь ее не закончилась. Она осталась старым уютным, обжитым домом со своими традициями и умными, тонкими обитателями, навсегда сохранив печать своего прошлого величия.
В коридорах Шаболовки по-прежнему можно было встретить великих актеров, музыкантов, художников, поэтов. А иногда странных или комических персонажей, словно вышедших из сказки, в стоптанных домашних тапочках и вязаных юбках. Была и еще одна особенность - любовь к домашним животным, доведенная на Шаболовке до абсолюта. Вместе с актерами и другими мастерами искусств по коридорам важно прохаживались толстые добродушные собаки, которые периодически заходили в аппаратные, дабы себя показать и на людей посмотреть. О целой армии котов, заполонивших телестудию и ощущающих себя полновластными хозяевами, уже и не говорю. Случайно попав в студию, где шла запись какой-нибудь программы, любой котофей считал своим долгом лично поучаствовать в съемках. Режиссеру в такие минуты приходилось останавливать запись, а съемочной бригаде отлавливать кота и выдворять за дверь. В общем, это была трогательная, очень человеческая телевизионная жизнь, богатая на забавные события, и об одном таком случае мне вдруг захотелось рассказать. Конечно, эту историю рассказывать трудно, лучше бы её увидеть собственными глазами, и всё же попытаюсь описать.
Мы делали озвучание какой-то скучной программы на производственную тему, хотя, надо признаться, сделана она была профессионально, на совесть, а в текст автора даже привнесена некоторая интрига. Творческая бригада клевала носами от скуки. Я тоже, сидя за звуковым пультом, изнывала от безделья, потому что текст, который произносил ведущий, записывался на магнитную пленку, и вся основная работа выполнялась видеоинженером. Мне оставалось лишь выдвинуть микшер микрофона и ждать, когда запишется очередной отрывок текста.
И все бы ничего, если бы наш видеоинженер не был в стельку пьян. Такое, как известно, случается в любых местах, не только на телевидении. Как это происходит, думаю, объяснять не стоит. Чей-то день рождения, лишние 50 грамм; перед этим - тяжелый рабочий день, еда всухомятку…. В результате парня развезло, и он едва понимал, где находится. Но вот что удивительно: мастерство, которое не прокуришь, не пропьёшь, делали свое дело; работал он исправно, хотя пребывал в сумеречном состоянии. Страх быть уличенным заставил его собрать оставшуюся силу воли в кулак, и мы, глядя, как четко он жмет на кнопки видеомагнитофона, мало-помалу успокоились. Но тут обнаружилось новое обстоятельство. По какому-то необъяснимому совпадению наш уважаемый автор тоже оказался слегка подшофе. Это стало заметно по его излишне веселым шуточкам и игривому настроению. Совпадение было, конечно, случайным, но факт оставался фактом – оба были предостаточно пьяны, и тут уж мы совсем растерялись..
Вот как примерно это выглядело. В аппаратной перед микрофоном сидел пьяный диктор, он же автор, и заплетающимся языком произносил текст, а за пультом ему ассистировал в стельку пьяный видионженер. Последний говорить вообще не мог, лишь жал на кнопки, концентрируя всё внимание на бегущих цифрах видеомагнитофона и голосе диктора.
Диктор после нескольких невнятных пассажей, слава богу, «разговорился», и, почувствовав себя достаточно уверенно, наговаривал текст уже почти без пауз и остановок. Правда иногда, когда случался слишком явный «заплетык», режиссер все же просила его сделать еще один дубль.
Но вот диктор произнес следующую фразу. Воспроизвожу её почти дословно: «Вначале мы приняли все за чистую монету, но что-то нас насторожило. Та-а-ак, стоп. Вернемся на несколько минут назад». Как только он это сказал, видеоинженер встрепенулся и ударил по клавишам. После чего заверил диктора, что все нормально, и сейчас он только поставит метку, и они продолжат работу. Диктор согласно кивнул и стал дисциплинированно ждать отмашки. Вот пленка отмотана, инженер махнул рукой, и диктор вновь начал читать свой текст сначала. Как только он дошел до места: «Стоп, вернемся на несколько минут назад», инженер вновь лихо ударил по клавишам и начал отматывать «на несколько минут назад». Выставив входные метки, он дал отмашку, и диктор вновь подхватил свой, уже начитанный ранее текст. Дойдя до заколдованной фразы «Стоп, вернемся на несколько минут назад», они вновь на бис повторили все свои манипуляции. Мы постепенно очнулись от спячки и теперь с большим интересом и глупым хихиканьем наблюдали за этим процессом, который вышел из-под нашего контроля, но не спешили вернуть его в свое русло. Видимо, у нас возник чисто спортивный интерес узнать, как долго это будет продолжаться. Глядя на то, как дружно и слаженно они работают, мы постепенно сползали под стол от смеха, а они ничего не замечая, продолжали «работать».
Разумеется, при записи текста в студии случается и пять, и десять дублей, в зависимости от профессионализма диктора. Наверное, поэтому никаких вопросов и возмущения со стороны диктора не последовало, и он упрямо шлифовал свой текст: «Стоп, вернемся на несколько минут назад», инженер принимал это как руководство к действию, методично отматывал пленку, и усердию обоих не было конца. Когда мы полностью насладились этим зрелищем, то открыли им, наконец, глаза. Поначалу они долго не могли понять, что же делают не так. Общими усилиями нам удалось им растолковать, и тут уже и они подключились к общему хохоту.
Однако это еще не конец истории. На наш смех из соседней аппаратной пришел друг видеоинженера, с которым, скорее всего, они вместе отмечали день рождения. Он тупо уставился на нас, а его приятель, пытаясь передать комизм ситуации, принялся объяснять: «Представляешь, Лёш, он мне говорит: стоп, вернемся на несколько минут назад. Я останавливаюсь и отматываю. Представляешь?!! Ну, умора!!!» Приятель обвел всех мутным подозрительным взглядом, потом внимательно посмотрел на своего друга и недоверчиво спросил: « Жень, ну ты же все правильно сделал. Он говорил тебе: «Стоп?» - «Говорил», - «Говорил отмотать на несколько минут назад?», - «Да», - «Жень, ну ты все правильно сделал»…. После этого у нас уже началась настоящая истерика.
Разумеется, программа была сделана отлично. Небольшое недоразумение не помешало смонтировать ее, как того требовали технические нормы. Разумеется, благодаря мастерству режиссера, музыкального редактора и всех остальных людей, которые участвовали в её создании. Но по-другому и быть не могло. То было время настоящей дружбы, взаимовыручки, желания немедленно прийти на помощь и сделать все возможное, чтобы зрители получили качественный интересный материал, несмотря ни на какие накладки и недоразумения. И это было для всех нас так же естественно, как и всегда должно быть в нормальной человеческой жизни.