ЮЗы. Октябрь 17г. ; мой вклад в штурм Зимнего!
Во время учёбы на втором курсе наше училище привлекли к массовым съёмкам в фильме режиссёра Лукова "Две судьбы". Содержание фильма помню смутно, хотя нам его показали по выходу на экраны в нашем клубе. Естественно, все ждали кадры с нашим высоким актёрским мастерством. Если кого узнавали, то радостно вопили фамилию.
Но суть воспоминаний в ином: снимались сцены штурма Зимнего Дворца 25-го октября 1917 года. Мы были в своих шинелях, т.к. курсанты( то - есть мы) и кадеты носили одинаковые погоны, тем более и по цвету совпадали, т.к. мы, как будущие технари, носили белые шевроны; единственное училище в Союзе. Зато каждому, а это около тысячи человек, выдали "белогвардейскую" фуражку с высокой тульей и соответствующей кокардой. Каждого вооружили трёхлинейной винтовкой, подмазали лица "в смуглянку" и приклеили усы.
До сих пор не пойму по какому поводу мы ( по форме кадеты) в течение двух суток с утра до вечера ( операторы ловили свет) бегали из - под арки Главного Штаба до, ранее вечно закрытых, а ныне официально открытых, ворот, как вход в музей "Эрмитаж". Два первых дубля с забегом мы, с моим приятелем Виталиком Соколовским, желая прославиться в мировом кинематографе, в числе первых прибегали к воротам и залезали по чугунным кружевам до венчающих их орлов.
После второго забега режиссёр подозвал к себе именно нас. "Не иначе, как предложит более выделяющуюся из общего ряда роль",- подумали мы. Но он подозвал нашего комбата и попросил его: "Товарищ командир, уберите эти зверски - лыбящиеся рожи в самый тыл, а лучше вообще их сюда не приводите." Таким образом, кинолавры мы не стяжали, нас отвели в тылы. Добежав до Александрийского Столпа, мы садились у пьедестала и перекуривали в ожидании возвращающихся "штурмовиков Зимнего", становясь затем в отведённый нам тыл.
На следующий день, комбат в сутолоке подзабыл о просьбе именитого режиссёра. Я предложил Виталику съездить на трамвае ко мне домой пообедать ( обед и ужин нам привозили в полевых кухнях прямо на площадь). Я жил на Малом проспекте Васильевского острова, сели на трамвай, вот где оторвали внимания по полной (!!!), он тогда ходил по Малому. Время обеда в доме было незыблемым правилом, так что мы заявились в срок, в усах, макияже, фуражках с "винторезами" за спиной.
Отчим, встретивший революцию курсантом кадетского училища (см. "Мой отчим"), потерял дар речи. Затем спросил есть ли у меня увольнительная. Я попытался быстренько соорудить правдоподобную версию, но потерпел фиаско. Тут же мы получили жёсткий "от ворот поворот" и вернулись к воротам на площади, не солоно хлебавши, т.е. вообще без обеда.
Нашего отсутствия никто не заметил, обед на площади закончился, обиженные на горькую судьбину, мы , едва выскочив из - под сводов арки, падали у обочины, дабы не быть затоптанными сотоварищами, лицом друг к другу, изображая мёртвых, и беседовали о своём душевном.
А ещё говорят, что при штурме Зимнего не был убит ни один человек.
А кто там лежит сбоку от Арочки, ну - ка приглядитесь потщательнЕЕ.